Текст книги "Политическая экономия войны и мира"

Автаркия: путь к нищете[67]67
  [Статья первоначально опубликована на немецком языке: Mises L. von. Autarkie – der Weg ins Elend: Internationale Arbeitsteilung ist Grundlage der europaischen Kultur // Der Europaer. Bd. 3. Nr. 3. (Marz 1937.) S. 3. Пер. с англ. А. А. Столярова по изданию: Mises L. von. Autarky: The Road to Misery: International Division of Labor is the Foundation of European Civilization // Selected Writings of Ludwig von Mises. Vol. 2: Between the Two World Wars: Monetry Disorder, Interventionism, Socialism, and the Grear Depression / Ed. by R. M. Ebeling. Indianapolis: Liberty Fund, 2000. P. 302–306.
  Некоторые темы, затронутые в данной статье, Мизес развил в статье 1938 г. «The Disintegration of the International Division of Labor», cm.: Mises. Money, Method and the Market Process / ed. by R. M. Ebeling. Norwell, Mass.: Kluwer Academic Press, 1990. P. 113–136 [см. в наст, томе статью «Распад международного разделения труда», с. 88—116. – Прим. ред.]


[Закрыть]
Основа европейской культуры – международное разделение труда

Хотя во всем мире общественное мнение, по-видимому, едино в осуждении политики изоляционизма, борьба против международного разделения труда ведется с нарастающей силой, и все нации дружным строем маршируют по пути к автаркии[68]68
  [Слово «автаркия» происходит от древнегреческого слова autarkeia, означающего «самообеспеченность» или «самодостаточность». Термином polis autarkes греки обозначали город-государство, способный обходиться без привозных товаров. См.: Fisher A. G. В. Economic Self-Sufficiency. Oxford: The Clarendon Press, 1939. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть].

Принято считать, что тяготение к автаркии стимулируется политикой, принимающей во внимание превратности военного положения. Но даже с чисто военной точки зрения ценность автаркии весьма сомнительна. Понятно, что в наше время международного разделения труда ведение войны входит в противоречие с экономическими основами национального существования. Однако автаркия не способна устранить это затруднение. Страна, стремящаяся стать автаркичной, т. е. настолько экономически самодостаточной, чтобы продержаться до победы, будет вынуждена пойти на снижение жизненного уровня. Да и в войну она вступит вооруженной хуже противников, потому что в процессе подготовки к возможной войне ей придется использовать материалы-заменители вместо наилучших[69]69
  [Здесь Мизес пишет о проблеме эрзаца. Критику доктрины эрзаца см. также в статьях «Автаркия и война», «Распад системы международного труда» (см. наст, том, с. 138, 94–96) и в «Человеческой деятельности» (М.; Челябинск: Социум, 2024. С. 790–792). – Прим. ред.]


[Закрыть]. Если бы эти материалы-заменители были не хуже, они не были бы суррогатами, и враг использовал бы их столь же охотно. Если война продлится настолько долго, что возникнет необходимость восполнить недостаток оружия новыми партиями, тогда производственные преимущества врага станут еще более очевидными.

Заменители дороги: их использование требует больше денег и труда, их производство требует больше рабочей силы, чем производство более пригодных материалов у противника, тем самым отвлекая больше мужчин от фронта. К тому же запасы сырья для такого производства небезграничны, так что его, скорее всего, придется импортировать, а в военное время, возможно, и совсем нельзя будет достать. Синтетическую шерсть, наверное, действительно можно делать из молока, но нельзя в одно и то же время пить вдоволь молока и использовать его для производства одежды. И откуда в стране, где и так не хватает скота и кормов для него, в военное время найдется достаточно молока еще и для текстильного производства?

Еще с одной точки зрения политику автаркии можно оправдать проблемами с иностранной валютой: считается, что ее недостаток не оставляет иного выхода. Но дефицит валюты возможен только там, где правительство под страхом наказания стремится держать официальную ее стоимость ниже той, какая сложилась бы на рынке, если бы он работал без ограничений. При свободном валютном рынке дефицита валюты не бывает, и самой большой неприятностью здесь оказывается чрезмерно высокая, с точки зрения правительства, стоимость валюты. Дефицит может возникнуть лишь в случае регулирования валютных операций по курсам ниже рыночных, и чем жестче эти меры, тем серьезнее будет дефицит.

Если валютный контроль имеет тотальный характер, внешняя торговля полностью замирает. Экспортировать невозможно, поскольку обязанность сдавать валютную выручку по официальной стоимости тождественна неприемлемо высокой экспортной пошлине; импортировать тоже невозможно, поскольку правительство запрещает оборот валюты. В такой ситуации правительство должно или предоставлять экспортные премии, компенсируя эти расходы за счет обязательной продажи валютной выручки, или договариваться с другими странами о сбалансированной торговле, условия которой обеспечат, пусть и другим путем, тот же результат.

Существует убеждение, что правильная социальная политика предписывает не допускать на внутренний рынок продукты, произведенные за счет труда, оплачиваемого ниже уровня, существующего в стране. Это соображение тоже ошибочно.

После Первой мировой войны почти все страны пытались защищать свои рынки труда путем запрета иммиграции. В результате совокупная эффективность мирового производства снизилась, а с ней снизился и среднемировой уровень жизни. Зато от иммиграционных ограничений выиграли рабочие стран с небольшим по отношению к их естественному богатству населением – и это преимущество они получили за счет рабочих в перенаселенных странах[70]70
  [См. выше сн. 6 на с. 5–6. – Прим. ред.]


[Закрыть]. Выигравшие рабочие могли зарабатывать больше, чем при неограниченной иммиграции. Если бы они удовлетворились этим преимуществом, а государство воздействовало бы на рынок труда только запретом иммиграции, не было бы никакой причины защищать этот рынок еще и ограничением импорта товаров.

Запрет миграции крайне опасен для организации международных связей[71]71
  [См.: Mises. The Freedom to Move as an International Problem // The Case for Free Trade and Open Immigration / ed. by R. M. Ebeling and J. G. Hornberger. Fairfax, Va.: Future of Freedom Foundation, 1995. P. 127–130 [см. в наст, томе статью «Свобода передвижения как международная проблема», с. 58–62]. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]. Однако в принципе такая политика возможна, и она может способствовать повышению заработной платы в странах, где для этого есть подходящие условия, сохраняя при этом полную свободу торговли товарами.

Но если экономическая политика направлена на повышение ставок заработной платы выше уровня, который сложился бы на рынке труда только при запрете иностранной рабочей силы, поскольку этот уровень считается недостаточно высоким, тогда возникнут новые трудности как в экспортирующем, так и в импортирующем секторах рынка. Кроме того, рост заработной платы ведет к возникновению длительной и массовой безработицы.

Существует убеждение, что конкуренцию со стороны стран с более низким уровнем жизни и оплаты труда можно затруднить путем ограничений на экспорт капитала. Но в долгосрочной перспективе и эта политика оказывается неэффективной. Ведь рабочие этих перенаселенных стран Востока хотят жить, а потому должны работать. Если им не позволяют переехать в страны, где больше капитала и лучше естественные условия для производства, а капиталу трудно добраться до них в их собственных странах, они вынуждены довольствоваться заработной платой настолько низкой, что она компенсирует невыгоды, проистекающие из нехватки капитала и неблагоприятных природных условий.

Если прибегнуть к более радикальному методу запрещения или ограничения импорта, то против ценовой конкуренции товаров из стран с дешевым трудом не поможет и эта мера: ведь в стране, которая вводит ограничения, растут цены, а реальная зарплата понижается. Тогда, конечно, заводят речь о том, что нужно искать средство от роста цен, и находят простое решение: запретить повышение цен, а кроме того, возможно, компенсировать часть растущих производственных затрат государственными дотациями. Такие меры фактически равнозначны проведению политики проедания капитала.

При политике закрытых дверей в долгосрочной перспективе невозможно избежать снижения уровня жизни. Ведь если под защитой закрытых границ производятся отечественные товары, которые можно дешевле произвести в других странах, это означает применение таких методов производства, при которых на единицу затрат капитала и труда приходится меньше продукции. Но если меньше производится, значит, неизбежно меньше и потребляется. И в таком случае основной капитал, естественно, проедается.

Наибольший вред проедание капитала причиняет промышленно развитым странам Европы, и прежде всего их рабочей силе. В Америке и Австралии естественные условия производства более благоприятны, чем в Европе. Промышленно развитые страны Европы, чей рынок труда сейчас уже больше не может оздоровляться посредством эмиграции, пока пользуются плодами исторически накопленного производственного превосходства. Они оплачивают импортируемое сырье и продовольствие за счет экспорта промышленных товаров, которые в значительной мере производятся из импортируемого сырья. Если они проедят часть своего капитала, а именно своего промышленного оборудования, то смогут конкурировать с промышленностью Америки и Австралии, которая работает в более благоприятных естественных условиях лишь за счет дальнейшего и значительного сокращения оплаты труда.

Если исходить из долгосрочных экономических соображений, то следует признать, что политика изнашивания капитала подтачивает самые основы существования европейской промышленности и европейских рабочих. Впрочем, долгосрочная политика сегодня не в чести. Как выразился один английский экономист, «в долгосрочной перспективе все мы мертвы»[72]72
  [Мизес приводит слова Джона Мейнарда Кейнса (1883–1946), самого известного английского экономиста XX в. Кейнс выступал за активные действия государства на рынке с целью ликвидации безработицы посредством дополнительных государственных расходов и увеличения денежной массы. Самое известное его сочинение – «Общая теория занятости, процента и денег» (1936). Фраза «в долгосрочной перспективе все мы мертвы» содержится в работе «Трактат о денежной реформе» (Keynes. A Tract on Monetary Reform (1923) // The Collected Writings of John Maynard Keynes / D. E. Moggridge, ed. London: Macmillan Ltd., 1971, p. 65 [см.: Кейнс Дж. M. Общая теория занятости, процента и денег. Избранное. М.: Эксмо, 2007. С. 819; здесь эта фраза переведена как «с птичьего полета все мы покажемся мертвецами»]) в контексте, относящемся к количественной теории денег и предположению, что «в долгосрочной перспективе» изменения денежной массы повлияют только на общий уровень цен. В книге «Всемогущее правительство» Мизес заметил: «Лорд Кейнс написал это не в качестве рекомендации краткосрочной политики, а в порядке критики ряда неадекватных методов и утверждений теории денег. <…> Однако эта фраза наилучшим образом характеризует экономическую политику, рекомендуемую самим лордом Кейнсом и его школой» (Mises. Omnipotent Government. Spring Mills, Pa., Libertarian Press, [1944] 1985. P. 252) [Мизес. Всемогущее правительство. M.; Челябинск: Социум, 2013. С. 340]. Это представление о Кейнсе разделяли с Мизесом некоторые современники. Например, Йозеф Шумпетер в рецензии на «Общую теорию» Кейнса писал в «Journal of the American Statistical Association» (December 1936, p. 794): «Пусть тот, кто принимает излагаемые здесь [в «Общей теории»] идеи, перепишет историю французского ancien regime примерно таким образом: «Людовик XV был весьма просвещенным монархом. Считая, что необходимо позаботиться о росте расходов, он заручился услугами таких знатных мотовок, как мадам де Помпадур и мадам дю Бари. Они взялись за работу с непревзойденной эффективностью. В итоге предполагалось добиться полной занятости, максимального объем производства и всеобщего благоденствия. Правда, вместо этого мы обнаруживаем нищету, срам, а в конечном итоге и потоки крови. Но это было лишь случайным совпадением». А Ф. Хайек писал в книге «Чистая теория капитала»: «[Лорд Кейнс] был сторонником политики, которая в любой данный момент должна была стремиться к достижению максимального краткосрочного эффекта от применения кредитно-денежной политики, при этом совершенно игнорируя тот факт, что наилучшие действия в краткосрочном периоде могут оказаться крайне вредными в долгосрочном… Я не могу не рассматривать усиливающуюся ориентацию на краткосрочные последствия… не только как грубую и опасную интеллектуальную ошибку, но и как предательство по отношению к долгу экономиста и как серьезную опасность для нашей цивилизации… Разве не приходится слышать даже, что „поскольку в долгосрочной перспективе мы все мертвы“, политика должна руководствоваться только ближайшими задачами? Боюсь, что сторонники принципа apres nous le deluge могут получить то, к чему они так стремились раньше, чем им хотелось бы» «The Pure Theory of Capital» (London: Macmillan Ltd., 1941, p. 409–410). – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть].

В сущности, это просто современный вариант фривольной поговорки, родившейся во Франции на закате старого порядка[73]73
  [Старый порядок (ancien regime) – традиционное название общественного строя, существовавшего во Франции до революции 1789 г. – Прим. ред.]


[Закрыть]: Apres nous le deluge[74]74
  [После нас – хоть потоп (франц.). – Прим. ред.]


[Закрыть]. Хорошая политика думает о будущем; ее заботит благополучие следующих поколений. Нет никаких способов устранить пагубное воздействие затворнической торговой политики на уровень жизни. И чем большему износу при попытках избежать этих последствий подвергается капитал в краткосрочной перспективе, тем неизбежнее и сильнее упадет жизненный уровень в долгосрочной перспективе.

Давайте же позаботимся, чтобы нам не растратить безрассудно то преимущество, которое Европа имеет в мире: международное разделение труда – фундамент европейской экономики, да и всей европейской культуры. Каждый шаг, удаляющий от международного разделения труда, – это шаг к нищете.

Лига Наций и проблема сырья[75]75
  [Статья первоначально опубликована на немецком языке: Mises L. von. Der Volkerbund und das Rohstoffproblem // The New Commonwealth Quarterly. Vol. 3. No. 1. (London: New Commonwealth Institute, June 1937.) P. 15–25. Пер. с англ. А. А. Столярова по изданию: Mises L. von. The League of Nations and the Problem of Raw Materials // Selected Writings of Ludwig von Mises. Vol. 2: Between the Two World Wars: Monetry Disorder, Interventionism, Socialism, and the Grear Depression / ed. by R. M. Ebeling. Indianapolis: Liberty Fund, 2000. P. 307–314. – Прим. ред.]


[Закрыть]

9 октября 1936 г. Лига Наций приняла решение о создании комитета по изучению проблемы сырьевых материалов [76]76
  [Лига Наций была создана в 1919 г. после Первой мировой войны как международная организация, призванная способствовать миру и безопасности; в 1946 г. ликвидирована и заменена Организацией Объединенных Наций. Одним из инициаторов создания Лиги Наций был президент США Вудро Вильсон, но США так и не вошли в нее, поскольку Сенат выступил против ратификации Версальского договора. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]. Первое его заседание прошло в Женеве 8—12 марта 1937 г., и в нем участвовали представители следующих стран: Великобритании, России, Швейцарии, Нидерландов, Бельгии, Польши, Чехословакии, Швеции, Португалии, США, Мексики, Бразилии, Канады, ЮАР и Японии. Не участвовали Германия и Италия – как раз те две страны, которые выражают самую живую и решительную обеспокоенность неравенством в распределении сырья. Франция, естественно, тоже не была представлена, – если не принимать во внимание, что генеральный секретарь Лиги Наций и его заместитель, представляющий Международную организацию труда, оба французы; правда, французский член комитета принес извинения за свое отсутствие.

Первым делом комитет принял решения по двум вопросам, оставленным без ответа в постановлении собрания Лиги Наций, которому комитет, собственно, и обязан своим появлением. На данный момент он решил не ограничивать свою подготовительную статистическую работу только сырьевыми товарами в точном значении этого термина, а добавить к ним еще важнейшие виды продовольствия и кормов. По каким именно товарам нужно будет вести реальные переговоры – это комитет предпочел обсудить позже. Далее, комитет решил не придавать значения тому, где произведено сырье, – в колониях и подмандатных территориях или в суверенных государствах[77]77
  [В конце Первой мировой войны колонии Германии в Африке и некоторые части бывшей Турецкой империи на Ближнем Востоке были переданы под английское и французское управление как «мандаты» под надзором Лиги Наций. Их окончательный статус предполагалось определить позже. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть].

Секретариату Лиги Наций было поручено представить статистические данные, которые могут понадобиться для будущих переговоров. Кроме того, были созданы два подкомитета; в их задачи входит изучение тех трудностей и неблагоприятных условий, на которые поступают жалобы. Первый подкомитет должен заниматься проблемами предложения сырья на рынке; в частности, в его компетенцию входят экспортные запреты и ограничения, экспортные пошлины (включая дифференциальные сборы[78]78
  [Вид таможенных платежей (пошлин и т. п.), имеющих различные ставки на одни и те же товары. Ставки могут быть номинальными, льготными, минимальными, промежуточными, максимальными. См.: Кулишер И. М. Основные вопросы международной торговой политики. Челябинск, 2002. – Прим. ред.]


[Закрыть]), системы торгового лицензирования, монополии, соглашения и картели для регулирования производства и продажи. Компетенция второго подкомитета – проблемы продаж и платежей. Он должен рассматривать трудности стран-импортеров, возникающие из-за нехватки у них иностранной валюты, таможенные проблемы (высокие или запретительные пошлины, протекционистские тарифы, таможенные союзы и проблемы политики «открытых дверей»[79]79
  [Политика «открытых дверей» — предложенный Соединенными Штатами на рубеже XIX–XX вв. принцип международной торговли для Китая, в соответствии с которым эта страна должна быть открыта для торговли со всеми странами на равных условиях без предоставления отдельным странам привилегий в уровне таможенных пошлин, портовых сборов и железнодорожных тарифов. Идея политики «открытых дверей» была позаимствована из коммерческой практики Великобритании, воплощенной в договорах этой страны с китайской династией Цин после Опиумных войн 1839–1842 гг. Впервые концепция «открытых дверей» была реализована на Берлинской конференции 1885 г., провозгласившей, что никакая страна не может получить льготные пошлины в Конго. Формально принцип «открытых дверей» не был закреплен в соглашении или международном законе. К нему апеллировали, он подразумевался, но никогда не проводился в жизнь силой. После захвата Японией в 1931 г. Манчжурии и создания Манчжоу-го этот принцип все чаще и чаще безнаказанно нарушался. Именно это имеет в виду Мизес, говоря о проблемах политики «открытых дверей». – Прим. ред.]


[Закрыть]), ограничения на импорт (квоты, валютный контроль, клиринговые соглашения[80]80
  [См. сн. 18 на с. 109 и сн. 9 на с. 394. – Прим. ред.]


[Закрыть]) и системы субсидирования (доплаты за производство и экспорт, субсидирование производства из заменителей).

Два подкомитета, как предполагается, должны прояснять эти вопросы на основе объективной оценки существующей ситуации и вырабатывать предложения по исправлению выявленных неблагоприятных обстоятельств. Заседания подкомитетов должны проходить в течение июня перед общей сессией комитета. Было сочтено целесообразным привлекать экспертов из стран, испытывающих трудности с оплатой и доставкой при приобретении сырья.

Вот, собственно, и все, чего Лига Наций достигла в этой сфере к настоящему моменту: намечена программа будущей работы над проблемами сырьевых товаров, которая пока не вышла из предварительной стадии.

Точности ради следует отметить, что сейчас сырьевой проблемой занимается еще одно авторитетное учреждение Лиги Наций. Тесно связанный с ней Международный институт интеллектуального сотрудничества[81]81
  [Основан в 1928 г. со штаб-квартирой в Париже. Главная задача – разработка рекомендаций для мирных перемен в условиях международных политических и экономических конфликтов. Приостановил деятельность в 1939 г., вскоре после начала Второй мировой войны. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть] внес тему «мирных перемен» на заседание Конференции международных исследований в Париже в июне сего года[82]82
  [См.: Peaceful Change: Procedure, Population Pressure, the Colonial Question, Raw Materials and Markets. (Proceedings of the Tenth International Studies Conference, Paris, June 28th – July 3rd, 1937.) Paris: International Institute of Intellectual Cooperation, 1937. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]. В рамках этой темы будут обсуждаться не только проблемы населения, колоний и миграции, но и проблемы сырья. Каждая группа, представляющая страну – участницу Конференции, подготовила детальную записку по всем перечисленным вопросам. Профессор Этьен Даннери, генеральный секретарь Центра исследований внешней политики в Париже, согласился сделать доклад по сырьевой проблеме. Общее же руководство заседанием отдано в достойные руки профессора Мориса Буркина.

Какие надежды и ожидания можно связывать с инициативами Лиги Наций в области сырьевых проблем?

На политической арене Лига Наций в ее нынешнем организационном виде продемонстрировала полную несостоятельность. Нет смысла строить иллюзии по поводу фактического положения вещей или замалчивать истину из соображений совершенно неуместной здесь учтивости к ответственным за это. Смертельный удар по политическому престижу Лиги Наций в ее нынешнем виде нанес полный провал в итальяно-абиссинском конфликте[83]83
  [Эта проблема поднята, например, в книге лорда Дэвиса «Nearing the Abyss: The Lesson of Ethiopia» (London: Constable & Co., 1936). – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]’[84]84
  [3 октября 1935 г. фашистская Италия вторглась в Эфиопию (Абиссинию). Лига Наций осудила вторжение и наложила на Италию экономические санкции. Они, однако, оказались неэффективными, поскольку многие члены Лиги Наций не присоединились к ним в полной мере. 5 мая 1936 г. итальянцы заняли столицу Эфиопии Аддис-Абебу и вскоре объявили о победе. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]. Продолжит ли работать секретариат Лиги Наций, будут ли политики по-прежнему приезжать в Женеву на пленарные ассамблеи, на консультации и заседания комиссий – не суть важно: главные политические переговоры будут проходить в других местах. Даже предварительные исследования и подготовительные мероприятия к возможной новой экономической конференции – и те не были доверены Лиге Наций. Она занимается вещами, которые пусть и важны сами по себе, но играют лишь вспомогательную роль по отношению к главной задаче, ради которой, собственно, и создавалась Лига Наций. Секретариат публикует интересные статистические обзоры, хотя их вполне могла бы выпускать международная организация статистических агентств.

Однако сейчас перед Лигой Наций вновь встала задача, соответствующая ее призванию – обеспечению мира во всем мире. Ведущие политики стран, имеющих основания опасаться нарушения мира, публично выразили свое недовольство, которое, по их мнению, свидетельствует о неудовлетворительном состоянии нынешнего мирового политического порядка. Очень неприятным для своих стран обстоятельством они назвали «несправедливое распределение» сырьевых материалов[85]85
  [Фашисты и нацисты заявляли, что поскольку колониальные территории с большими запасами сырья контролируют такие страны, как Англия и Франция, это создает для Италии и Германии большие неудобства в плане экономического развития и военной безопасности в случае войны. Они призывали к такому перераспределению азиатских и африканских колоний, которое уравняло бы политические и экономические возможности соперников. Критическую оценку этих предложений см. в: Angell N. This Have and Have-Not Business: Political Fantasy and Economic Fact (London: Hamish Hamilton, 1936). – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть]. Более того, они достаточно ясно дали понять (хотя и не заявляли открыто), что вследствие чрезвычайной серьезности испытываемого неудобства вполне оправданным средством для его устранения при определенных условиях будет даже война. Эти демарши произвели глубокое впечатление на мировое общественное мнение. Лига Наций не должна замалчивать подобные ситуации. Если предназначение Лиги в том, чтобы молчать, то, наверное, разумнее вообще обойтись без нее.

По всем этим соображениям Лига была просто обязана активно заняться проблемой сырья. Другое дело, выбрала ли она самый правильный путь к решению проблемы.

Лига Наций создавалась не как дискуссионный клуб или семинар по статистике. Ее задача отнюдь не в том, чтобы собирать данные по сырью из имеющихся статистических источников, сводить их в аккуратную публикацию, а потом обсуждать. Секретариат, само собой разумеется, должен обеспечивать комитет всеми нужными для обсуждения материалами. Но к выполнению основной задачи это прямого отношения не имеет.

А задача эта заключается вот в чем: выслушать мнения заинтересованных сторон относительно высказанных претензий. Такое обсуждение должно быть полностью открытым для широкой публики. Ни одно слово, сказанное в стенах Лиги Наций, не должно утаиваться от мира. Надлежащим образом организованная пресс-служба обязана позаботиться, чтобы дебаты освещались в печатной прессе и на радио, а самое главное, чтобы эта информация достигала тех стран, чьи правительства не склонны правдиво информировать подданных о ходе переговоров. Совершенно непонятно, почему представители прессы не были допущены на заседания комитета. Что же там за тайны такие, что их нужно скрывать от публики?

В первую очередь следует добиваться того, чтобы недовольные страны четко сформулировали свои претензии, предельно тщательно их обосновали и прислали представителей для выступления перед комитетом. Если же, – как, к сожалению, можно ожидать на основании предшествующего опыта, – они отклонят это приглашение, тогда пусть Лига сама назначит тех, кто будет представлять их точку зрения. Можно найти экспертов – не из Италии или Германии, – которые считают претензии этих стран обоснованными; представители противоположной точки зрения должны подготовить свои возражения. На этих слушаниях проблему следует обсудить всесторонне и досконально, а результаты отразить в итоговом отчете, максимально ясно и точно излагающем позиции обеих сторон.

Всякий, кто достоин называться политическим экономистом, не может не понимать, какое впечатление подобный отчет произведет на беспристрастного читателя. Сразу же исчезнет призрак проблемы сырья, которая сегодня так волнует мир. Станет ясно, что причины трудностей с сырьем нужно искать не в «несправедливом распределении», а во внешнеторговой и валютной политике стран, считающих себя обделенными. Станет ясно, что ни война, ни передел территорий не улучшат положение обиженных стран в плане доступа к сырью.

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы членами комитета или представителями конфликтующих сторон были только официальные лица, которые не могут занимать совершенно беспристрастную позицию уже в силу своих дипломатических обязанностей. Более важны независимые эксперты, и Лига должна назначать их безотносительно к тому, гражданами какой страны они являются. Конечно, личный авторитет тоже нельзя сбрасывать со счетов. Пиетет, с которым сейчас встречают заявления Муссолини, Гитлера, Геринга и Геббельса, можно уменьшить лишь при условии, что с противоположной стороны выступят люди не менее авторитетные и притом не ограниченные в свободе суждений никакими дипломатическими обязанностями.

Результат работы Лиги Наций ни в коем случае не должен ограничиться очередным официальным постановлением, которое будет погребено в архивах и библиотеках. Он должен пробудить мир и оказать на него реальное воздействие. Но произвести такой эффект этот документ сможет лишь в том случае, если на его страницах найдут отражение мнения известных и влиятельных деятелей. Подобный прецедент, несомненно, означал бы разрыв со сложившейся дипломатико-бюрократической традицией Лиги. Нужно сказать, что Лига замышлялась отнюдь не как бюрократическая организация или удобная площадка для дипломатических маневров и закулисных сделок. Ее создавали с четким намерением заменить традиционные методы секретной дипломатии новой практикой, соответствующей демократическим требованиям. Однако расчеты не оправдались, и это одна из причин неудачи Лиги. Ведь никуда не годится, что людей сейчас меньше всего волнует происходящее во Дворце Наций[86]86
  [Дворец Наций в Женеве (построен в 1929–1938 гг.) служил штаб-квартирой Лиги Наций; с 1966 г. в нем размещается Европейское отделение ООН. – Прим. ред. амер. изд.]


[Закрыть], и они не обращают никакого внимания на заявления Лиги. Все страны лихорадочно вооружаются, все политики заняты только тем, чтобы обеспечить своим странам наиболее благоприятные позиции в новой войне, которая явно угрожает миру. У Лиги Наций остается только один выход: она должна вынести на широкое обсуждение те проблемы, которые порождают конфликт. Она должна представить их миру в истинном виде и в свою очередь задать вопрос: как может война привести к чему-то хорошему и как можно этого от нее ожидать?

Лига Наций не должна довольствоваться положением организации, которая главную задачу своего существования видит в том, чтобы доставлять как можно меньше неудобств правительствам пятидесяти с лишним стран-членов. Она должна стать моральным авторитетом, достойным уважения во всем мире. Комиссии Лиги, обладающие большей свободой действий, чем общие собрания представителей стран, должны стать своего рода всемирным парламентом. Здесь конфликты не будут маскироваться умелыми речами, здесь нации смогут выяснять отношения живо, открыто, не сдерживая эмоции и приводя все доступные аргументы. И задача комитета по сырью не в том, чтобы оценивать проекты международных соглашений, которые либо настолько очевидны, что их одобрение бессмысленно, либо, напротив, никогда не будут заключены. В сложившихся условиях у Лиги Наций есть единственная возможность приобрести моральное влияние: она должна содействовать всестороннему и объективному пониманию проблем. Лишь ограниченные бюрократы способны считать моральные успехи, которые могут быть достигнуты на этом пути, менее важными, чем пунктуальное следование официальным документам, которые интересуют лишь других бюрократов и дипломатов.

Предложенный образ действий подходит не только для проблем, которые возникают преимущественно в результате столкновения интересов отдельных стран, каковы, например, проблема сырья, колониальная проблема или проблема торговых барьеров. Ход недавних обсуждений этих проблем показывает, что люди начинают понимать: любое заслуживающее внимания различие между странами в плане преимуществ и невыгод не имеет прямого отношения к неравному распределению сырья или неравному распределению колониальных и подмандатных территорий. Скорее, причину нужно искать в иммиграционной политике.

То обстоятельство, что США, Британские Доминионы и ряд других государств разрешают иммиграцию лишь в очень ограниченных пределах, ставит в невыгодное положение все страны, жители которых могли бы повысить свой уровень жизни путем переезда в вышеупомянутые страны. В этом отношении заявления о нехватке «жизненного пространства» обоснованны. Полностью открытое обсуждение проблемы миграции пролило бы свет на конфликт интересов, существующий между рабочими Европы, Азии и других частей мира. Вместе с тем оно показало бы, что напрасно надеяться, будто войны и колониальные захваты помогут устранить невыгодное положение, в котором в силу миграционных ограничений оказались жители больших и «малых» европейских и азиатских стран.

Не следует недооценивать важность того, чем занимается комитет по сырью Лиги Наций. Лига получила еще один шанс – возможно, последний – сыграть решающую роль в мировой политике. У нее есть шанс показать, действительно ли она способна активно содействовать миру во всем мире. Реформирование Лиги Наций за счет изменения ее устава – пустое занятие. Дела, а не параграфы, – вот что реально важно. Лига Наций должна стать тем, чем она изначально замышлялась: высшим моральным авторитетом во всех вопросах международной политики. Патриотичные государственные деятели и политики неустанно твердят, что главное сейчас – вооружаться, что в любой день нужно быть готовым вынуть меч из ножен и что победоносная война – лучшее лекарство от экономических болезней. Мощная машина пропаганды стремится эмоционально настроить людей на близкую войну. Во многих странах система образования подчинена одной цели: готовить молодежь, включая женщин, к требованиям войны. Мирная экономика рассматривается лишь как основа военной экономики. Можно без преувеличения сказать, что, по крайней мере, в тоталитарных государствах, по сравнению с материальной и идейной подготовкой к близкой войне все прочее считается вторичным.

Лига Наций обязана выступить против этой безудержной пропаганды войны. Ей следует сравнить бесплодность своих обсуждений экономической политики с энергичными призывами милитаристов, которые внедряют в современный мир международного разделения труда и взаимозависимых национальных экономик ментальность хищных кочевых орд первобытных времен. Раз другие проповедуют необходимость и неизбежность войны, Лига обязана доказывать, что войны следует всеми силами избегать, если мы не хотим разрушить всю нашу цивилизацию и ввергнуть ее в неописуемую нищету. Долг Лиги Наций – беспощадно демонстрировать абсурдность экономических аргументов в пользу войны, и начать ей нужно с проблемы сырья – именно потому, что проповедники войны сейчас выдвигают этот вопрос на первый план.

Только на этом пути Лига сможет принести реальную пользу и достойно выполнить свой долг в мировой ситуации, которая требует незамедлительных действий. Но Лига будет совершенно излишней, если останется просто еще одной организацией, еще одной дискуссионной площадкой и еще одним издательством среди тысяч других.