Текст книги "Опасно для сердца"

Глава 9

Утренний свет проникал через листву, освещая сад, где Сергей сидел за столом и пил кофе. Этот сад был его самым любимым местом в городе – его красоту поддерживали люди, которым он платил за это деньги.

Почти всем людям, присутствовавшим в его жизни, он платил деньги – и это было удобно и легко. Никаких эмоций, только деловые отношения. Но прошлой ночью в постели с Клементиной он был очень эмоционален. Секс получился потрясающим – пожалуй, самым лучшим в его жизни. Сергей был не особенно нежен – ему хотелось подчинить ее себе, оставить свой след. Он овладел ею и во второй раз, с той же порывистостью, что и в первый, и еще раз, уже нежнее и медленнее, шепча ей на ухо слова по-русски, которые она, скажи он их по-английски, ни за что бы ему не простила.

Наутро Клементина была в радостно-мечтательном настроении. Он слышал, как она пела в душе. Черт возьми, он и сам напевал себе под нос, пока не понял, что делает.

Раньше такого с ним не случалось.

Прошлым вечером что-то в ней – ее хрупкость в сочетании с независимостью, самоуверенность, с которой она добивалась желаемого, ее упрямство – разбудило в Сергее какую-то первобытную страсть. Он знал, что она у него в крови. Бабушка рассказывала ему о великой любви его отца к его матери, о сценах ревности и бурных примирениях, которых Сергей совершенно не помнил – в его памяти остался лишь отец, чье настроение менялось с поразительной скоростью. Мать Сергея, хрупкая и беззащитная, была не в силах справиться с таким накалом чувств и просто не знала, что ей делать. Ей было всего восемнадцать, когда родился Сергей, и умерла она совсем молодой. Сергею не хотелось повторения этих страстей в своей жизни. Он почувствовал, что ему нужно сделать большой шаг назад.

Клементина спустилась по лестнице в кроссовках и спортивных брюках. Она даже не уложила волосы с утра, а из косметики на ней были только тушь и помада. Впервые за целых десять лет она не стала прихорашиваться – а все потому, что чувствовала себя красивой благодаря Сергею. Она до сих пор помнила, как Сергей вошел в нее, как они вместе достигли пика наслаждения, как его напряжение все росло и росло, пока он не упал без сил в ее объятия. Она чувствовала себя секс-богиней.

Засыпая вчера ночью, она решила перестать держать дистанцию и дать шанс их отношениям. Сергей показал ей, как много она значила для него – он не мог бы вести себя с ней подобным образом, если бы не испытывал сильных эмоций. Единственным тревожным сигналом в то утро стал тот факт, что его не было в постели, когда она проснулась. Ей хотелось наброситься на него и заставить доказать ей, что прошедшая ночь ей не приснилась. Она планировала пойти с ним за покупками на рынок – дома, в Лондоне, это было ее любимым субботним занятием.

Когда она пришла, он беседовал по телефону, расхаживая по холлу между кухней и лестницей. Он сразу же заметил ее, но отвел глаза, продолжая разговор. Она зашла на кухню, чтобы взять экологические пакеты. Обернувшись, она увидела, что Сергей загородил собой вход на кухню. Его волосы были растрепаны, а щеки небриты. Она посмотрела на него со счастливой улыбкой, которую не могла сдержать, но Сергей не улыбнулся в ответ.

– Я иду в спортзал к Мику, вернусь около полудня. – Он выглядел отрешенным, совсем непохожим на мужчину, в чьих объятиях она заснула накануне ночью. – А потом, в час дня, сюда придут мои коллеги, чтобы подвести итоги матча.

Солнце исчезло с ее небосклона – и именно в эту минуту она поняла, насколько сильны ее чувства к этому человеку. К человеку, ставившему свою работу на первое место.

– Думаю, сегодня тебе лучше заняться чем-нибудь самой.

Теперь Клементина знала, на каком месте у него она сама. Рядом с ним, властным и невероятно успешным, она почувствовала себя полной серостью со своими экологическими пакетами и дурацким утренним походом на рынок – и была рада, что он даже не дал ей рта раскрыть.

Теперь она мешала ему. Он не хотел вспоминать, как занимался с ней любовью прошлой ночью, показав ту часть своей души, которую хотел сохранить в тайне от всех. Это было единственным объяснением, пришедшим Клементине в голову, и при мысли об этом она почувствовала себя букашкой у ног великана.

– Я иду на рынок – может, тебе хотелось бы сходить со мной? – «Но теперь я знаю, что ты этого не хочешь».

– Ты же знаешь, что у меня есть прислуга, которая занимается этими делами, – ответил он.

Она чуть не ответила: «А я знаю, что некоторые женщины готовы спать с тобой за деньги», но гордость ей не позволила. Может, он и считал ее всего лишь очередной любовницей, но она была с ним потому, что любила его. Она любила его. Для него же это был просто секс. Осознав это, Клементина почувствовала, как ее сердце разбивается на тысячу осколков.

Сергей взял кошелек и начал отсчитывать деньги. На мгновение она оцепенела от ужаса, а потом проговорила:

– Я в состоянии заплатить за пакет яблок, – и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза.

Он положил руки ей на бедра. Сначала девушка подумала, что он хочет обнять ее, и инстинктивно прижалась к нему, но он вместо этого положил деньги в задний карман ее брюк.

– Купи себе что-нибудь красивое. – Сергей похлопал ее по попке.

Клементина хотела, чтобы он понял, как сильно обидел ее, и ушла, крепко прижимая пакеты к груди. Она ушла бы от него навсегда, но после прошедшей ночи у нее не хватало на это смелости. Еще недавно она была на седьмом небе от счастья. Куда же делись близость, нежность, взаимная поддержка? Теперь Сергей поддерживал ее лишь деньгами. И это было очень больно.

Она вернулась через несколько часов. Овощи и фрукты обещали доставить на дом, но она сама принесла сыр, французское вино, ароматный китайский чай и ужасную маринованную селедку, которую любил Сергей. Она сделала это сама, несмотря на то что была «красоткой месяца» и «девушкой для вечеринок».

Из дома доносились мужские голоса. Войдя в гостиную, Клементина увидела Сергея в окружении примерно дюжины мужчин. В воздухе висело напряжение, и Сергей не выглядел счастливым. Ее жалость к себе улетучилась. Сначала ее заметила лишь пара присутствующих, но уже через несколько мгновений всеобщее внимание было приковано к ней – то самое мужское внимание, которое она привлекала с пятнадцати лет. Сергей поднял на нее глаза – по его лицу все было ясно. Она сделала шаг назад, но осталась в комнате. Все тринадцать пар мужских глаз были направлены на нее.

Сергей подошел к ней и начал быстро представлять ее своим коллегам, а затем мягко, но решительно повел ее к двери.

– Нам еще многое предстоит обсудить, и тебе придется подождать.

– Что ж, логично. – Понимая, что в его словах нет ничего личного, Клементина удалилась и начала накрывать на стол.

Она достала хлеб, помидоры, оливки, сыр, открыла бутылку вина. На кухню вошел крепкий мужчина, обе руки которого были покрыты татуировками. За ним шел Лайам О’Лафлин, с которым она разговаривала в день поединка. Он уже тогда ей не понравился, но теперь он усугубил это впечатление тем, что заглянул в вырез ее рубашки, когда она наклонилась, чтобы поднять пустой пакет. Затем вошли еще трое. Теперь ее окружали пятеро мужчин, явно изголодавшихся по женскому обществу.

– У вас тут конференция или что? – спросила она, чтобы скрыть свое беспокойство.

– Алекс Хардовский, президент «Маринов корпорэйшн». Мы с Сергеем – давние друзья, – представился мужчина с татуировками и протянул ей руку. – Я много слышал о вас, Клементина.

Она улыбнулась, но ей стало немного неловко при мысли, что Сергей рассказывал о ней.

– Вы приручили Сергея Маринова, – заметил Лайам О’Лафлин. – Вы первая, кому удалось это сделать.

Она не ответила – ей не нравились подобные комментарии, тем более от мужчин, позволявших себе нагло разглядывать ее.

– Я слышал, что вы работали пиар-менеджером в компании «Верадо», – прервал его Алекс.

– Да. Раздавала бесплатные клюшки для гольфа и зажигалки.

Мужчины засмеялись. Клементина предложила бокал вина Алексу и наполнила еще пару бокалов. Лайаму О’Лафлину она не предложила ничего.

– Как я понимаю, вы обсуждаете того борца, которого обвиняют в нападениях на людей?

– В том числе, – ответил светловолосый парень со стрижкой ежиком.

Клементина обратилась к Алексу:

– Насколько я поняла, вам трудно справиться с последствиями того скандала? Еще несколько лет назад у вас были проблемы с прессой из-за образа жизни ваших борцов, и теперь все повторяется. – Она предложила блюда с едой другим мужчинам. – Вам нужна рекламная кампания с упором на положительные качества этого спорта. Подчеркивайте атлетизм борцов, здоровый образ жизни. Может, стоит позвать кого-то из спортсменов на благотворительные события – и пусть они придут не одни, а с женами и детьми. – Тут она обернулась и увидела, что в дверях стоит Сергей.

– Продолжайте, – улыбнулся Алекс. – Я записываю.

– В общем… вам нужно призвать на помощь женщин. Вчера вечером в первых рядах сидело много известных мужчин, но это только привлекает лишнее внимание к скандалу с Колчеком. Молодые богатые парни, не умеющие вести себя с женщинами…

– Хотите сказать, что борьба не особо нравится мамочкам будущих спортсменов? – презрительно спросил Лайам О’Лафлин.

– Я говорю о том, что общество видит в борцах бандитов, и если вы хотите изменить это представление, вам нужно оставить все эмоции для ринга и подчеркнуть, что это серьезный спорт, которым занимаются профессионалы.

– А не хотите ли работать у нас, Клементина?

– Что ж, Алекс… – Она взглянула на Сергея поверх своего бокала. – Я и не думала, что вы мне такое предложите.

Сергей смотрел, как мужчины один за другим пошли на кухню за Клементиной, и волоски на его шее встали дыбом. Она, конечно, могла позаботиться о себе сама, но он решил, что просто зайдет ее проведать – он точно так же поступил бы с любой другой женщиной, с которой встречался. Дом был полон мужчин, и даже такой уверенной в себе женщине, как Клементина, будет нелегко справиться с ними. Но она, положив руку на бедро, невозмутимо рассказывала Алексу, как корпорация должна строить отношения с общественностью. Чего же он ожидал? Что она засмущается и будет изображать его девушку? Но он и сам не хотел этого – ему нравилось видеть ее яркой и смелой. Такой она и была – причем в высшей степени. Дерзкая, соблазнительная, привыкшая к мужскому вниманию. Тут она подняла глаза и взглянула на него – и в нем сразу же взыграл собственнический инстинкт. Закончив свой монолог, она пригубила вино и посмотрела ему в глаза. Именно поэтому он решил заявить свои права на нее.

– Вижу, ты завладел моим секретным оружием, Александр? – спросил Сергей, не сводя глаз с Клементины.

Алекс усмехнулся, а остальные мужчины забеспокоились, чувствуя, что запахло жареным. Лайам О’Лафлин направился к двери.

«Вот и хорошо, вали отсюда», – думал Сергей, удивляясь собственной ревности.

– Ей надо бы работать у нас в компании. Она утерла нос нам всем, – сказал Алекс, впечатленный талантами Клементины.

– Я просто высказала пару мыслей, – с милой улыбкой ответила девушка.

– Я предлагаю вам работу. Подумайте об этом. – Алекс заговорщицки кивнул Сергею. – У Сергея есть мой номер.

Когда они остались наедине, Сергей спросил:

– Держишь меня в напряжении, киса?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Все ты понимаешь.

Она занервничала:

– В чем же дело, Сергей? Тебя удивляет, что у меня есть мозги?

– О твоем уме мне давно известно, киса. Я говорю о твоем чисто женском умении воздействовать на мужчин.

Клементина не сразу поняла, что он имел в виду.

– Раньше ты не жаловался, – холодно ответила она.

– Ты делаешь это мне назло. – В нем взыграла черная ревность. – Я понимаю, киса, ты девушка дружелюбная, но не стоит так это афишировать.

Вдруг маска невозмутимости сошла с ее лица, и на нем отразились потрясение и замешательство.

– Хорошо. Как скажешь. – Она пододвинула тарелки к нему. Ее руки дрожали. – Я приготовила это для твоих гостей. Овощи и фрукты привезут около четырех. А еще, как видишь, я принесла тебе твою любимую селедку.

Несколько мгновений Сергей оставался неподвижен. Он не понимал, что происходит между ними, не понимал, почему, видя ее в окружении восхищенных мужчин, он так ревновал. Слова о селедке тоже привели его в замешательство. Неужели она купила ее для него?

Она дрожала и не поднимала на него глаз. Он взял ее за предплечье:

– Клементина!

Девушка развернулась, и ему показалось, что она собирается ударить его, но она просто вырвала у него руку.

– Не беспокойся, – резко сказала она. – Я больше не буду лезть в твои рабочие дела. Теперь я знаю свое место в твоей жизни. Раньше я этого не понимала, но сегодня ты об этом проболтался.

Она пулей вылетела из кухни. Сергей не успел остановить ее, но успел заметить слезы на ее глазах.

Да, он настоящий принц. Ему наконец удалось довести Клементину до слез.

Глава 10

Через десять минут гости разошлись, но Алекс задержался на лестнице:

– Что у тебя с этой девушкой, Сергей?

– Ты о чем?

– Выражение твоего лица, когда ты вошел на кухню, было просто потрясающим.

– Говори нормальным человеческим языком, Александр, прошу тебя, – сухо ответил Сергей.

– Я видел тебя вчера вечером – ты влюблен в нее. Она не из тех красивых пустышек, с которыми ты раньше встречался. Она умная женщина. Я и правда могу взять ее на работу к нам – но что тогда сделаешь ты?

– Уволю тебя.

– Твоя взяла. А ты знаешь, Мик прав. Стоит тебе появиться с ней на паре благотворительных вечеров, и у нас снова будет все в порядке. А как насчет статьи в журнале? «В гостях у Сергея Маринова и прекрасной Клементины»?

– Ты либо сошел с ума, либо влюбился. – Сергей сложил руки на груди.

– Ну нет, она не мой типаж. – Смеясь, Алекс спустился по ступенькам и направился к своей машине. – Но она принесла домой еду! Слышишь – еду!

Вернувшись в дом, Сергей обнаружил, что дверь в спальню чуть приоткрыта, и постучал:

– Клементина?

Он ожидал увидеть ее лежащей на кровати и плачущей в подушку – но в спальне никого не было. Постель была заправлена – идеально, без единой складочки. Так где же она, черт возьми? Наконец он нашел ее в саду на крыше. Она стояла на коленях, выпалывая сорняки, и, казалось, не замечала его.

– Сначала ты пошла на рынок, а теперь возишься в саду, – заметил Сергей. – Хватит уже заниматься домашними делами, киса.

– А что же мне еще делать? Ты вечно занят своими делами, а у меня нет работы, вот я и занимаюсь домом.

Он присел на корточки рядом с ней:

– Вчера, Клементина…

– Понимаю, о чем ты говоришь, – перебила она. – Я перешла границы или что-то там еще. Больше это не повторится.

– Я не хотел, чтобы ты была на поединке вчера вечером, потому, что это жестокий спорт, а ты плохо переносишь жестокость.

Клементина хотела ответить: «Я не о матче, а о том, что произошло после него».

– И все же ты посадил меня рядом с рингом, – возразила она, глядя ему в глаза.

– Ты права, об этом я не подумал, но мне не хотелось терять тебя из виду.

– Ты не хотел терять меня из виду? – повторила она, стараясь понять смысл этих слов.

– Я считаю, что обязан заботиться о тебе.

Прошлой ночью она была готова поверить в это, но утром все ее надежды пошли прахом. Нет, Сергей совсем не собирался заботиться о ней. Не собирался любить ее. Он просто ее любовник, а она – большая девочка и может позаботиться о себе сама. Таковы законы мира. Мира, в котором жил Сергей.

– Ты мне не папа, Сергей. Ты мой… – Она замялась, подыскивая нужное слово.

– Твой папа живет в Женеве, – мягко сказал Сергей. – Ты с ним видишься?

Клементина всегда избегала разговоров о своих родителях, но теперь эта тема казалась ей намного безопаснее, чем вопрос о том, можно ли назвать Сергея ее бойфрендом.

– Нет, мы уже давно не видимся. Мы поссорились, когда мне было пятнадцать, и я больше не вернулась. Тогда со мной было тяжело.

– Зато теперь ты стала ласковой кошечкой.

Клементина слабо улыбнулась:

– Почему ты все время называешь меня кисой?

– Потому что ты сначала милая и игривая, а потом больно меня царапаешь.

Она помахала садовой тяпкой:

– Тогда будь осторожен – я вооружена и опасна.

– А чем занимается твоя мама?

– Она ведет утреннее телешоу в Мельбурне. Когда я была ребенком, ее либо не было дома, либо мы с ней ругались. Когда я родилась, маме и папе было по двадцать – из-за меня они и поженились. Им совсем не нужен был ребенок, и я росла с кучей нянек, а когда мне было десять, родители развелись. Но тогда-то и началась веселая жизнь – два раза в год я летала в Женеву.

– Веселая жизнь?

– Да, двадцать четыре часа на самолете, неделя у папы, а потом появлялась очередная папина подружка, и я тут же возвращалась в Мельбурн. Мои родители думают только о себе и о своей работе. Я уже давно решила, что, когда у меня родятся дети, я буду сидеть с ними дома.

– Ты хочешь детей?

– Когда-нибудь. А ты? – Клементина задала этот вопрос из чистого любопытства, не задумываясь о подтексте.

– Нет. – Сергей забрал у нее тяпку и воткнул в землю. – Но ты права. Детям нужна стабильность и двое любящих родителей. – И тут, к ее удивлению, он погладил ее по голове. – Мне жаль, что у тебя этого не было.

Раньше никто не говорил ей этих слов. Она наклонилась, наслаждаясь тем, как он гладит и утешает ее.

– Теперь я понимаю.

– Что ты понимаешь? – с подозрением спросила она.

– Почему ты такая независимая.

Клементина закрыла глаза, осознавая, что теряет чувство реальности. Ее отношения с Сергеем вполне могли оказаться временными, и она не может поддаваться романтическому настроению, иначе в итоге окажется у разбитого корыта.

– Пойдем. – Сергей встал и протянул ей руку. – Я хочу сходить с тобой кое-куда.

– Можно я пойду прямо так? – Девушка показала на свои помятые брюки и испачканную грязью футболку.

– Отлично. Мне так даже нравится. – Он обнял ее за плечи. – Хочу сказать тебе одну вещь о вчерашнем вечере. Не о поединке, а о том, что было потом.

– И что же?

– Ты спросила меня, что я чувствовал. Так вот, мне было хорошо. Мне хорошо с тобой, Клементина.

Сергей отвел ее в свой благотворительный центр – спортивно-развлекательный комплекс для детей из неблагополучных семей, располагавшийся в коричневом здании в Бруклине.

– У нас они есть в каждом городе, где мы проводим встречи, – объяснил он, когда они шли через спортзал. – Как здесь, в Америке, так и в Европе.

– Это отличная реклама, Сергей. Самое лучшее средство против скандала с Колчеком – показать, чем вы занимаетесь здесь.

– Да, Мик говорит то же самое.

– Мик Форстер? Тот, которого я видела тогда в спортзале?

– Да, он был первым тренером, работавшим со мной, когда я приехал в США. Не знаю, кем бы я без него был. Он настоящий мастер своего дела.

– Так какие же у Мика идеи?

– Во-первых, он хотел бы, чтобы я перестал появляться на публике с женщинами, выпрыгивающими из платьев, которые нас развлекали на частных вечеринках.

Клементина сильно толкнула Сергея локтем под ребра:

– Не может быть! Правда?! А что такое частные вечеринки, если не секрет?

Боже, эта женщина способна поставить его на колени. Ему лучше побыстрее разделаться с этой темой.

– Бизнес, которым я занимаюсь, полон махинаций, азартных игр, наркотиков и всего прочего, хоть мы и стараемся очистить его от этой грязи. И никогда не обходится без женщин. Я здоров, у меня нет никакой заразы, всегда пользовался презервативами. Но я далеко не пай-мальчик, я в жизни многое повидал и много дел натворил.

Клементина вспомнила, как женщины смотрели на него в день матча. Наверное, он каждый раз набирает полные карманы телефонных номеров – и может быть, даже в тот вечер, когда она была с ним. Она небрежно пожала плечами, но Сергей знал, что так она пытается скрыть свою неуверенность.

– Я так и не поняла, что такое частные вечеринки.

– Теперь это уже не важно. – Он приблизился к ней и откинул челку с ее глаз. – Они уже в прошлом.

– И что же предлагает Мик? – к удивлению Сергея, спросила Клементина. Ей не хотелось развивать тему других женщин, и он был только рад. За все время, что они были вместе, он ни разу не подумал о другой женщине. Эта мысль его поразила.

– Ты – воплощенная мечта Мика. Ты ведь говорила Алексу о том, чтобы борцы появлялись на пуб лике с женами и детьми, – так вот, Мик с тобой согласен.

– Он женат?

– Кто, Мик? Нет, конечно же. Если бы он был женат, он работал бы куда хуже.

– Я полагаю, он не одобряет твой разгульный образ жизни потому, что он плохо сказывается на репутации компании. Во всяком случае, сейчас, после скандала с Колчеком.

– Какой еще разгульный образ жизни? Мы же каждый вечер ложимся спать в десять часов.

Клементина покраснела и покачала головой:

– Может быть, тебе нужна женщина, которая не выпадает из платья?

Сергей обнял ее:

– А может, из брюк и футболки? Кстати, такой наряд тебе очень идет.

Она закатила глаза, но у Сергея поднялось настроение. Вся горечь между ними исчезла, и его напряжение ушло.

– Так ты намерен использовать в своей рекламной кампании меня?

– Мне неудобно просить тебя об этом.

Он поддразнивал ее, но Клементина вдруг ясно поняла, чего хочет от него. У нее появилась возможность проверить Сергея и направить их отношения в нужное русло. Прошлой ночью она осознала, что он испытывает сильные чувства, но явно пытается им противостоять. Теперь же она слегка подтолкнет его – устроит ему испытание.

– Я считаю, что использовать личную жизнь в интересах бизнеса – опасная идея, – медленно проговорила она, – но Мик кое в чем прав. Твой имидж в прессе… У тебя он вообще есть?

– Пресса мной не особенно интересуется.

– Может, и не особенно, но достаточно для того, чтобы публиковать твои фотографии в обществе девиц не самого приличного вида. – Клементина хотела произнести эти слова весело, но они прозвучали немного натянуто. – Думаю, тебе стоит показаться на публике за обычными для мужчин делами. С женщиной конечно же.

– Но где мы найдем такую женщину – воплощение добродетели, хороших манер и потрясающей сексапильности?

– Не знаю, богатырь. Может, свистнем, и она появится?

– Ты действительно хочешь в этом участвовать?

– Я хочу тебе помочь. – Она надеялась, что он понял ее намек. «Скажи ему, что ты чувствуешь», – шептал ей внутренний голос. Но вместо этого она улыбнулась своей профессиональной улыбкой и игриво погладила его по руке. – Я этим зарабатываю деньги. Положись на меня.

Он обнял ее за плечи, но в его глазах промелькнуло опасение.

– Что ж, посмотрим.

– Знакомьтесь – лицо «Маринов корпорэйшн», – сказала Клементина, чувствуя примерно то же, что и в тот день, когда они с Сергеем впервые оказались в том роскошном отеле: отчаянное желание удержаться на плаву. – Общественность не сразу привыкнет к вашему новому имиджу. – Она взглянула на Алекса, сидевшего напротив нее. – Я и раньше занималась такими вопросами – с той разницей, что мне самой не приходилось быть объектом внимания прессы.

Алекс улыбнулся:

– Вы справитесь. Просто расслабьтесь.

На кухню вошел Мик Форстер, а за ним – Сергей, который расслабленным явно не выглядел. По правде говоря, он весь дрожал от напряжения. Увидев сидящую за столом Клементину, Мик снял кепку и уселся за противоположный конец стола, на почтительном расстоянии от Клементины.

– Я слышал, что вы понравились Алексу, – без обиняков сказал Мик. – Как вы думаете, вам удастся произвести впечатление на восьмерых политиков в присутствии съемочной группы?

– Ну, Мик, не знаю, – ответила Клементина, глядя на Сергея. – Если я не забуду вытащить жвачку изо рта, думаю, все пройдет отлично.

На лице Мика не появилось даже тени улыбки. Неужели у него оставались сомнения? Как бы то ни было, у Клементины они точно оставались.

– Тебя просто сфотографируют на обложку, – сказал Сергей.

Он сложил руки на груди с таким угрожающим видом, что даже Клементина съежилась в своем кресле. Мик и Алекс обеспокоенно переглянулись.

– Ее заснимут для обложки, я проведу пресс-конференцию, а потом мы уйдем. И никакой пустой болтовни – общаться с прессой она не будет.

– Клементина должна знать, что ей делать, – медленно проговорил Алекс. – Ты, Сергей, будешь отвечать на вопросы участников конференции, а она – отражать атаки желтой прессы на выходе.

– Нет! Никакого трепа, только общение с серьезной прессой. – Сергей говорил спокойно, но убедительно, и Мик с Алексом спорить не стали.

– Ребята, я понимаю, что завтра я должна быть как дамская сумочка: красиво смотреться и ничего не говорить, – перебила Клементина нарочито веселым тоном.

Никто не засмеялся и даже не улыбнулся.

– Ну уж нет, мы хотим, чтобы вы говорили, – наконец сказал Мик. – Иначе вас могут принять за очередную красотку без мозгов… – Мик осекся и смущенно замолчал.

«Очередная красотка без мозгов». Клементина была готова провалиться сквозь землю. Мик указал ей на то, о чем она не подумала в своем благородном порыве помочь Сергею: ей придется выставлять на всеобщее обозрение свою личную жизнь. Всем заинтересованным в «Маринов корпорэйшн» лицам было в той или иной мере известно о любовном прошлом Сергея, которое никак нельзя было назвать романтическим. Ей не хотелось, чтобы ее воспринимали как красивую пустышку, сумевшую обвести Сергея вокруг пальца, и не более того. Но она не позволит считать себя таковой.

«Осторожно, желания сбываются», – думала Клементина, стоя тем вечером под душем. Она хотела, чтобы их отношения с Сергеем не были похожи на их прошлое – его бесконечную череду любовниц и ее два неудачных романа. Она поможет ему – во всяком случае, пока не успокоится шумиха вокруг Колчека и пока пресса не переключится на другой скандал. И все же «живи со мной и будь моей девушкой, чтобы защитить меня от нападок журналистов на мое плейбойское прошлое» звучало как-то фальшиво. Ей хотелось искренних чувств от Сергея, но она понимала, что, изображая его невесту перед журналистами, она этого не добьется. У нее появилось ощущение, что она гоняется за ним, и это было неприятно.

Когда она вышла из душа, зазвонил телефон.

– Люк!

Сергей услышал ее голос из соседней комнаты, и его насторожил ее радостный тон.

– Нет, не знаю, – сказала она, уже не таким веселым голосом. – Нет, квартиру я не снимала. Может, я и вернусь. Не знаю.

Она думает вернуться в Лондон? Сергей напрягся. Он представил себе, что она уехала. Дом опустел. Он склонил голову, тяжело дыша и мысленно убеждая себя, что все делается к лучшему.

Обычно разговор с Люком поднимал Клементине настроение, но сегодня она чувствовала себя ужасно. Вопросы Люка о Сергее и ее планах заставили ее осознать, что она не может строить планы, поскольку в них не значится тот, кого она любит.

Сергей пускал ее в свою жизнь, но лишь постольку-поскольку. Теперь даже их близость казалась натянутой. Позирование в качестве девушки Сергея, вместо того чтобы вселять в нее уверенность, только расстраивало ее – ведь это не было правдой, и не станет правдой от того, что в журнале появится их фотография.

Клементина выбрала платье для вечера заранее, но в последний момент ее выбор показался ей неудачным. Она хорошо знала свое дело – умела показывать людям то, что они хотели видеть, демонстрируя продукт с разных сторон. Но сегодня продуктом будет она сама – и ей никак не удавалось найти подходящую для этого одежду.

Сергей просунул голову в дверь:

– У тебя целых пятнадцать платьев.

– Я знаю, – рассеянно ответила она, не желая портить вечер опозданием. Сергей должен морально подготовиться – ему предстоит встреча с враждебно настроенными журналистами.

Немного подумав, Сергей выхватил из шкафа зеленое платье:

– Надень вот это.

В этом платье она была на их первом свидании.

Помнил ли он об этом? Скорее всего, нет. И для этого вечера оно определенно не подходило.

– Спасибо, лучше уж другое. – Клементина намеренно повернулась к нему спиной, повесила платье на место и взяла другое, куда более скромное.

Сергей посмотрел на часы. Он слышал, как Клементина суетится, хлопает ящиками комодов, скрипит дверцами и тихонько ругается, – и это затронуло струны его души, незнакомые ему самому. Он понял, что будет скучать по ней.

Она медленно спустилась по лестнице в желтом льняном платье с высокой горловиной. Неприталенное, длиной до колен, оно скрадывало крутые изгибы ее фигуры. Теперь он был рад, что она не надела зеленое платье – оно напоминало ему об очаровательной, неуловимой девушке, за которой он шел по Невскому проспекту. Сегодня же ему не хотелось этих воспоминаний. Если он тот человек, которым создал себя сам, он больше никогда не вернется к ним.

Клементина покружилась у подножия лестницы, распространяя вокруг себя аромат дамасской розы. Теперь этот аромат был хорошо ему знаком – он был в ванной, на ее одежде, на его подушке каждое утро…

Она поправила его пиджак:

– Думаю, мы готовы, богатырь.

Она была так прекрасна, что у него перехватило дыхание. В мире полно других женщин с волосами цвета ирисовых конфет, невероятно длинными ногами и серыми глазами. Но только не с нежным взглядом – такой взгляд проникал в самое сердце, и он больше не позволит ему очаровать себя.

– Что-нибудь еще, прежде чем мы выйдем? Может, дашь мне какой-нибудь совет?

– Скажу только, что ты красивая. – Он уже сто раз говорил ей это, но только сейчас заметил, что уголки ее рта опустились, будто от досады.

– Правда? – Выражение ее лица было открытым, но в глазах промелькнуло сомнение. – Я не так уж красива, тут дело скорее в макияже и уверенности в себе.

Сергей привлек ее к себе и поцеловал. Ее губы задрожали под его напором, взволнованно, настороженно, но потом ее ресницы опустились, и она поддалась ему. Он почувствовал тот момент, когда она уступила его натиску, и это было похоже на мощную морскую волну.

Именно поэтому они должны расстаться – то, что происходило между ними, было слишком мощным и угрожало разнести вдребезги его независимость, над которой он столько лет работал.

– Ни одна женщина с тобой не сравнится, – прошептал он, целуя ее. Это было правдой, но он заставил себя отпустить ее. – У тебя паспорт с собой?

– Что?

– Мы не поедем в город, киса. Мы летим в Париж.