Текст книги "Жизнь замечательных детей"

Глава 9

Проснуться в пять утра, да еще без будильника – за последние несколько лет такое со мной впервые. Наверное, всё дело в старом Женькином диване: пружины так и впиваются мне в тело. Полчаса я проворочалась с боку на бок в тщетных попытках снова уснуть, а потом встала с постели.

В квартире тишина. Рядом в своих кроватках посапывают близнецы, за стеной в соседней комнате спят Оля с Игорьком, Пайса свернулась клубком в опасной близости от клетки с хомячком Пухом.

Я осторожно прошла на кухню, сделала себе кофе, взяла «Унесенных ветром» и устроилась на узкой скамейке кухонного «уголка». Однако вскоре я поймала себя на том, что мои глаза механически пробегают по строчкам, но мысли далеки от переживаний Скарлетт О’Хары. Я отложила книгу и задумалась.

Ну и денек вчера выдался! Особенно хорош был вечер – врагу не пожелаешь. Грустно, когда умирают люди, даже совсем тебе не знакомые. Тем более, что Лев Котик был, кажется, неплохим человеком. Как он щедро приглашал всех за столик, заказал кучу еды и даже одолжил мне телефон…

Ой, а куда я дела мобильник? Когда я входила в зал, то держала его в руке, это я точно помню. Наверное, потом я на автомате положила телефон к себе в сумочку, где он и лежит до сих пор. Я бросилась в коридор, вытащила из-под курточки Игорька сумку и вернулась на кухню. Вывалив на стол весь хлам, который я ежедневно таскаю с собой, в самой середине кучи я обнаружила серебристый корпус телефона.

В это мгновение телефон задвигался и загудел утробным звуком. От неожиданности я вздрогнула. Потом я догадалась, что Лев поставил его на виброзвонок. Поэтому-то я и не обнаружила мобильник раньше: вечером я несколько раз слышала его приглушенное жужжание, но решила, что это хомяк шуршит в своей клетке.

Телефон продолжал вибрировать. Интересно, кто это в шесть утра так настойчиво пытается дозвониться до Котика? Деловые партнеры? Друзья? А может, мать-старушка?

При мысли о том, что у Котика осталась мать и это она сейчас в предынфарктном состоянии в сотый раз набирает номер телефона сына, я чуть не разрыдалась. Чует ли материнское сердце, что ее кровиночки больше нет на свете? Неужели милиция до сих пор не сообщила родным Льва страшную новость? Но у меня самой не хватит духу это сказать. Я решила не отвечать настойчивому абоненту и прикрыла телефон кухонным полотенцем. Звук стал немного тише.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я провела ревизию холодильника и составила список продуктов, которые необходимо купить на заработанные вчера деньги. Выходило, что в ближайшие пять дней у детей будет вполне приличное меню. Конечно, черную икру на завтрак они не получат, но на омлет с бутербродами могут твердо рассчитывать.

За хозяйственными заботами я и не заметила, как пролетело время. Зазвонил будильник, Оля с Игорьком наперегонки побежали в ванную, а я взялась за приготовление вышеозначенного омлета.

Сегодня я превзошла самоё себя. Завтрак был готов вовремя, омлет почти не подгорел, а какао будоражило ноздри восхитительным ароматом.

Усевшись за стол, Оля заметила мобильник и тут же его схватила:

– Ой, суперский телефончик! Это же моя любимая модель! Тётя Люся, это твой мобильник?

– Нет, мне его дал один человек, просто позвонить. Потом он… В общем, телефон ему больше не понадобится. Осторожней, пожалуйста, не сломай там что-нибудь! – воскликнула я, когда Оля начала нажимать на кнопки.

– Да что тут можно сломать! У нас в классе уже у многих есть мобильники, я знаю, как ими пользоваться. Значит, раз хозяину телефон не нужен, ты можешь оставить его себе?

– Нет, детка, надо вернуть родственникам. – Заметив огорченную Олину мордочку, я добавила: – Не расстраивайся, я подарю тебе на день рождения точно такой же.

Девочка вздохнула:

– Это вряд ли. Знаешь, сколько он стоит? Здесь же цветной экран, полифония, диктофон, видеокамера! Нет, у тебя таких денег нет, – заключила она, возвращая дорогую игрушку.

– Надежда умирает последней, – ответила я. – Вчера у меня не было денег даже тебе на экскурсию, а сегодня что?

И я жестом фокусника вытащила из кошелька несколько купюр.

– Ура! Я поеду со всеми в Суздаль! – закричала девочка, бросаясь мне на шею.

Когда старшие дети ушли в школу, я занялась малышами. Мы умылись, поели, поиграли, и тут я вспомнила, что должна зайти к Руслану Супроткину, чтобы дать показания по поводу вчерашнего инцидента. Спрашивается, куда деть на это время близнецов?

Ясли категорически отпадали. Оставалось три варианта. Первый – пригласить Варю, крестную Макарушки, второй – обратиться за помощью к Диане Александровне, бабушке всех четверых деток. На худой конец, был третий вариант: заявиться к следователю с близнецами под мышкой. К счастью, до этого дело не дошло. Варвара, услышав по телефону о моих злоключениях, легко согласилась посидеть с детьми. Оказывается, ее сын Федя всю неделю живет в православном интернате, домой приезжает только на воскресенье, так что свободного времени у нее навалом.

– В православном интернате? А что это такое? – удивилась я.

– Школа при подмосковном храме, – объяснила Варя. – Федор живет там всю неделю, изучает Библию и трудится на благо Господа.

Трудится? Это в десять-то лет? И еще меня поразило, как важно и торжественно она называет мальчика – Федор.

Но я ничего не сказала. В конце концов, это ее личное дело, как воспитывать своего ребенка. Главное, что Варя отлично присмотрит за Лариком и Макарушкой, а я могу быть свободна до самого вечера. Вскоре вторая крестная переступила порог квартиры, я передала ей детей и помчалась на Петровку.

Несмотря на усталый взгляд, капитан Супроткин выглядел живым и довольным, словно крыса на колбасном складе. Сначала он записал мои личные данные, а потом принялся задавать вопросы. Каким образом Аида оказалась в ресторане? Знала ли она, что там будет мужчина по имени Лев Котик? Какова была ее реакция на это известие?

– Да обычная реакция! Посмеялась, мол, какая забавная фамилия. А что?

– Все вопросы потом, – отрезал Руслан и бодро застучал по клавиатуре, занося мои слова в компьютер. – Сразу ли Аида согласилась участвовать в представлении?

– Нет, не сразу. Сначала отказывалась, но потом, когда услышала, что всё это делается, чтобы Жанне было легче охмурить Льва Котика, согласилась.

Супроткин опять принялся долбить по клавишам.

– Во время представления, устроенного в ресторане, оставалась ли Аида Макеева одна за столом?

Я напрягла память.

– Да, оставалась. Юлий пригласил танцевать Жанну, Лев – Татьяну, а я пошла звонить детям.

Неожиданно капитан оторвался от экрана:

– Кстати, а что это за история с детьми? Ты мне никогда не говорила, что у тебя есть хотя бы один ребенок…

Я рассмеялась и рассказала ему, откуда взялись дети.

Руслан хмыкнул:

– Когда ты вчера сказала про детей, честно говоря, я решил, что у тебя крыша поехала. Ты и выглядела так странно…

Я решила замять вопрос о моем диком внешнем виде и поспешно спросила:

– А почему это ты так интересуешься Аидой? Какое отношение она имеет к смерти Льва? Он ведь умер своей смертью.

Капитан выдержал паузу и спокойно ответил:

– Мужчину отравили. Ты была свидетельницей убийства.

Я опешила:

– Как? Кто? Зачем?

Супроткин откинулся на спинку стула и сладко потянулся.

– Вообще-то тебе этого знать не положено… – Тут Руслан встретил мой требовательный взгляд и скучным голосом забубнил: – Результаты судебно-медицинской экспертизы показали, что Котик Лев Витальевич умер в результате отравления…

Тут Руслан произнес длинное химическое название, из которого мне удалось запомнить только «гидрохлорид натрия» – и то, боюсь, я что-то путаю.

– Что это?

– Это препарат, который продается почти в каждой аптеке. Его выписывают людям с серьезными нарушениями сердечной деятельности. Если лекарство примет здоровый человек, то он рискует умереть от сердечного приступа. Сначала возникает затруднение дыхания, удушье, боль под грудиной, ну а потом уже остановка сердца. Большие дозы в сочетании с алкоголем усиливают эффект. Поэтому неудивительно, что Лев умер так быстро.

– Как называется лекарство?

– Этого я тебе не скажу, – ухмыльнулся капитан. – Вдруг ты захочешь отравить свою соседку или начальника?

– Ну ладно, Котика отравили. Но Аида-то тут при чем?

– А при том, что она – главная подозреваемая. Твои показания подтверждают слова всех, кто сидел за столом: у Аиды была возможность подсыпать яд в бокал мужчины.

И пока я изумленно переваривала эту информацию, Руслан успел распечатать мои показания на принтере и подсунуть мне бумаги.

– Напиши «с моих слов записано верно» и распишись здесь. Ладно, сегодня ты мне больше не нужна, можешь идти. На всякий случай оставь свой контактный телефон, ты ведь сейчас живешь у кумы? Может быть, мне понадобится кое-что уточнить. Но это вряд ли. Я собираюсь опросить еще нескольких свидетелей и закрыть дело. Это очень редко случается, чтобы предумышленное убийство было раскрыто за сутки. Думаю, наш отдел ждет хорошая премия.

Нет, подождите. Как же я могу так просто уйти? Мою бывшую одноклассницу обвиняют в убийстве, а я должна молчать? Тем более, когда обвинения настолько смехотворны?!

Мало ли у кого была возможность подсыпать яд! Если разобраться, каждый из нашей компании мог это сделать. Вот я, например, тоже оставалась в одиночестве за столом. Но разве из этого следует, что я убила Котика? Что за чушь?!

Всё это я без обиняков и высказала Руслану. Вернее, прокричала ему в лицо. Да так громко, что в кабинет заглянул какой-то человек в форме и спросил:

– Помощь нужна, капитан?

– Всё нормально, сержант, – ответил Супроткин, – просто свидетельница немного нервничает.

Сержант окинул меня подозрительным взглядом и скрылся в коридоре.

– На, выпей водички, успокойся. – Руслан придвинул ко мне графин с водой.

– Не хочу я воды! – продолжала я бушевать. – И как я могу быть спокойна, если ты собираешься посадить в тюрьму невиновного человека? Да еще премию рассчитываешь за это получить!

Супроткин вздохнул, с видом великомученика налил в стакан воды, залпом его осушил и сказал:

– Вообще-то ты не прокурор, и я не обязан перед тобой отчитываться. Но можешь мне поверить, что следствие располагает достаточными основаниями считать Макееву основной подозреваемой.

– И какими же, если не секрет?

Капитан обозлился:

– Секрет. Если ты в курсе, существует такое понятие – тайна следствия. Приходи на суд над Макеевой, там всё и узнаешь.

Мне словно вожжа под хвост попала.

– Я никуда отсюда не уйду, пока ты мне не расскажешь! Это я уговорила Аиду участвовать в представлении, я привела ее в ресторан, значит, я в равной степени виновна в том, что произошло. Так что можешь арестовать и меня. Давай выписывай ордер на мой арест, если совести совсем не осталось! Пусть четверо детей умрут от голода и холода, пусть! Зато твой отдел получит премию. И вы с еще большим энтузиазмом будете отлавливать на улице невинных граждан и бросать их в тюрьму!

Руслан посмотрел мне в глаза, понял, что у меня временное помешательство, и решил, что благоразумнее не спорить.

– Аида Макеева сама рассказала, что у нее были основания ненавидеть Льва Котика.

– Она что, призналась в убийстве? – ахнула я.

– Не совсем. Дело в том, что когда-то Лев был ее мужем…

От изумления я мигом растеряла весь свой боевой пыл. Ну надо же, какое невероятное совпадение! Я поразилась, до какой степени Аидка скрытная: даже мне не сказала, что собирается помогать совершенно незнакомой девушке очаровать своего бывшего супруга. Впрочем, они со Львом оба хороши: мужчина при виде нее даже бровью не повел. Хотя Макеева все-таки не удержалась и кольнула его: теперь-то я понимаю, что ее тост про любовь и верность был полон горьких намеков…

Я поймала на себе насмешливый взгляд Руслана и снова ринулась в бой:

– И что? По-твоему, это естественно – травить бывшего благоверного?

Руслан усмехнулся:

– Ну, всё зависит от того, при каких обстоятельствах вы расстались.

Глава 10

Идеальный день в жизни женщины: она, стройная и красивая, едет на белом «мерседесе», а навстречу ей топает бывший муж, который обрюзг, постарел и собирает пустые бутылки.

Реальный день в жизни женщины: она, уставшая и измотанная, после тяжелого рабочего дня тащится с кучей сумок, а мимо проезжает бывший муж на белом «мерседесе» и бросает ей из окна: «Боже, как ты растолстела!»

Ну, кому после этого не захочется убить экс-супруга?

Аида Макеева родилась в семье преподавателей музыки. Когда ее родители поженились, отцу перевалило за шестьдесят, а маме стукнуло сорок два года. Ни Валерий Поликарпович, ни Римма Николаевна не надеялись на потомство. Они были убеждены: судьба свела их исключительно для духовного общения. Чтобы под звуки «Лунной сонаты» Бетховена обсуждать произведения классиков мировой литературы.

Поэтому, когда неожиданно Римму Николаевну стало каждое утро тошнить, женщина не на шутку испугалась. Первая мысль была: у нее рак. Она бросилась к онкологу, но тот, осмотрев пациентку и расспросив про симптомы, с улыбкой отправил ее к гинекологу.

Гинеколог первым делом обхамила Римму Николаевну, потом брезгливо ее осмотрела и подтвердила: женщина находится на втором месяце беременности. Но лучше ей, пока не поздно, сделать аборт. Шансы, что у нее будет здоровый малыш, ничтожны. Сколько лет отцу ребенка? Шестьдесят один? А ей самой? То-то же. Вероятность, что ребенок родится с синдромом Дауна, очень высока. Впрочем, если ей хочется провести остаток жизни, ухаживая за умственно неполноценным существом, то вот направление на анализы…

Несмотря на пессимистичные прогнозы врачей, девочка родилась крепенькой и здоровой. Так на Римму Николаевну нежданно-негаданно свалилось счастье материнства.

Дочку назвали Аидой, в честь героини одноименной оперы Верди. Валерий Поликарпович обожал это произведение, мог часами напролет слушать божественную музыку гениального итальянца. Правда, теперь у него для этого совсем не оставалось времени. Чтобы обеспечить семью, мужчина целыми днями мотался по городу, давая частные уроки.

Поздних детей родители обычно балуют. Аиде тоже ни в чем не отказывали: в ее распоряжении были любые игрушки, какие только можно было достать в то время повального дефицита. Девочку не заставляли целыми днями зубрить уроки и не требовали, чтобы она приносила из школы одни «пятерки», – это получалось у Аиды само собой. Но в отношении музыки Римма Николаевна и Валерий Поликарпович были непреклонны: дочь должна ежедневно посвящать ей по нескольку часов.

Игра на скрипке давалась Аиде легко, у нее были врожденные музыкальные способности. Но она боялась признаться родителям, что не чувствует радостного трепета, когда достает из футляра инструмент. Для нее это была такая же обязанность, как заплетать косы по утрам. Девочка надеялась, что после окончания музыкальной школы она сможет забросить скрипку на антресоли и заняться более интересными вещами. Аиде очень нравилось возиться с разными зверюшками, она мечтала выучиться на ветеринара. Однако ее мечте не суждено было сбыться.

В год, когда Аида оканчивала школу, Валерия Поликарповича разбил инсульт. Мужчина оказался прикованным к постели. Ему еще повезло, что он мог говорить, хоть и медленно, с трудом подбирая правильные слова. Жизнь в его теле поддерживала одна надежда – что дочь станет профессиональным музыкантом. Конечно, в данных обстоятельствах Аида просто не имела права заикнуться о другой профессии. Она блестяще сдала экзамены в музыкальное училище. Когда отец держал в руках ее студенческий билет, по его морщинистым щекам текли слезы счастья. А через несколько месяцев Валерий Поликарпович тихо отошел в иной мир.

В память об отце Аида твердо решила стать известной скрипачкой. Днями напролет она тренировала свое мастерство, добиваясь идеального звучания. Но любовь не прошла мимо нее стороной: девушка закрутила роман со своим однокурсником Львом Котиком. Лев играл на тромбоне, преподаватели не прочили ему карьеры великого музыканта, однако шанс пристроиться в один из столичных оркестров у него был.

Аида со Львом поженились, когда оканчивали музыкальное училище. Аида готовилась поступать в Гнесинку, а молодой муж искал работу.

Однажды они с друзьями ехали на машине на дачу. У Льва не было водительских прав, но он упросил приятеля пустить его за руль. Дело было ранним утром, оживленного движения на шоссе не наблюдалось, поэтому хозяин машины легко согласился. Сначала Лев ехал осторожно, потом его охватил азарт, и автомобиль понесся на огромной скорости. На перекрестке Котик не смог вовремя затормозить, и легковушка врезалась в самосвал.

Все пассажиры счастливо отделались ссадинами и ушибами. Не повезло только Аиде: она сломала правое предплечье. О карьере скрипачки пришлось забыть, о Гнесинке – тоже. Девушка поступила на службу в обычную музыкальную школу преподавательницей сольфеджио и музыкальной литературы.

Возможно, Аида и обижалась на мужа, но она ни разу ни в чем его не упрекнула. А вот Римма Николаевна так и не простила зятя.

– Это из-за него твоя жизнь пошла кувырком! – не раз вздыхала она. – Папа так мечтал увидеть твое имя на афишах, чтобы ты выступала с сольными концертами в консерватории!

– Мам, всё, что ни случается, – к лучшему, – отвечала Аида, стараясь, чтобы ее слова звучали искренне. – Может быть, судьба таким образом оградила меня от еще больших разочарований.

Но на этом разочарования и потрясения в жизни Макеевой не закончились.

Внешне у них со Львом была счастливая семья. Однако Аида чувствовала, что с каждым днем муж всё больше от нее отдаляется. Девушка винила в этом его работу: Лев бросил оркестр и занялся бизнесом. Муж арендовал палатку в метро и торговал в ней аудиокассетами и CD-дисками. Дела шли успешно, вскоре он смог нанять продавцов, а сам занялся только руководством. Но дома Лев по-прежнему бывал очень редко, заявлялся ближе к полуночи, падал как убитый в кровать, а ранним утром опять уезжал. Аида надеялась, что ситуация изменится, когда у них появится ребенок. Поэтому она перестала предохраняться и вскоре забеременела. Врач констатировал пятинедельную беременность. Счастливая Аида ждала удобного момента, чтобы сообщить эту радостную весть мужу.

В тот день Лев пришел домой раньше обычного.

– Я хочу тебе кое-что сказать, – сразу начал он с порога.

– У меня тоже есть новость! – загадочно промолвила Аида. – Но сначала ты говори.

Муж, не разуваясь, прошел в комнату и сел в кресло.

– Я решил… в общем, так получилось… – Каждое слово давалось ему с трудом.

– Ну же! – подбодрила его жена.

– Я полюбил другую женщину, – на одном дыхании выпалил Лев.

Аида потрясенно молчала.

– Мне тяжело тебя обманывать, я этого не хочу, – продолжил Котик. – Последние месяцы я словно в бреду. Для меня существует только она. Я смотрю на тебя, а вижу ее, обнимаю тебя, а…

Жена вздрогнула, словно от удара. Лев заметил это и зачастил:

– Нам лучше расстаться сейчас, пока у нас нет детей. Я тебя по-прежнему уважаю, давай разведемся по-человечески и будем друзьями. Ты молчишь?

– Мне нечего сказать, – тихо ответила Аида.

– Прости меня, – пробормотал Лев и пошел собирать свои вещи.

Когда он шел с чемоданом к двери, Аида твердо сказала:

– Я хочу развестись как можно быстрее.

Через две недели они официально стали чужими людьми.

Глава 11

– Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец, – торжественно сказал Руслан. – Между прочим, это слова Ремарка.

– При чем тут Ремарк? – отмахнулась я. – Аида родила ребенка?

– К сожалению, у нее случился выкидыш. Это произошло на пятом месяце беременности, так что формально Лев ни при чем. Но это ведь на наш объективный взгляд. Возможно, Аида до сих пор винит бывшего мужа во всех своих бедах. Тем более, что больше она не сможет иметь детей.

«Конечно, он виноват! Кто же еще?» – хотела воскликнуть я, но вместо этого спросила:

– Когда это случилось?

– Семь лет назад.

– И ты считаешь, что Макеева до сих пор так сильно его ненавидит, что отравила?

Капитан ответил после секундного колебания:

– Да, считаю. Возможно, она стала забывать обиду, но эта встреча в ресторане разбередила старые раны. Тем более, что у Аиды сейчас опять черная полоса в жизни. Сначала она похоронила маму, потом на нервной почве потеряла голос, стала профессионально непригодной, ей пришлось уйти с работы. Макеева лишилась всего: семьи, работы, надежды на будущее. Ее жизнь пошла под откос. И вдруг она узнает, что Лев Котик процветает. За ним охотятся девушки, он, вероятно, богат и привлекателен. Естественно, что ей захотелось восстановить справедливость. И она пошла на убийство.

Бедная Аидка! А я-то еще ей завидовала, думала, что она в шоколаде! А несчастной пришлось столько вытерпеть в жизни!

– Вот так и получается, что, хотя возможность отравить Льва Котика была у каждого из сидящих за столом, мотив был только у Аиды, – заключил Руслан.

Но я все еще не могла смириться с этой мыслью.

– Но ведь она сама тебе это рассказала! Сама!

– Да, рассказала то, что мы бы и так вскоре узнали. Она хитрая девушка: поспешила признаться в мелочах, чтобы утаить главное – убийство.

Почему-то я совсем не верила в виновность Аиды. Ну не была она похожа на человека, который замыслил убийство! Не была – и всё тут!

Как бы поступила на ее месте я? Если бы мне представился случай встретиться с бывшим мужем при таких обстоятельствах? Наверное, я бы получше оделась, причесалась, сотворила из себя настоящую красотку – и постаралась наговорить бывшему благоверному кучу гадостей. Ну, максимум, на что я была бы способна, – плюнуть в его подлые глаза. Но не убить, нет.

Аида действовала точно так же. Она навела марафет и изо всех сил пыталась остаться со Львом наедине. Котик предчувствовал, что разговор будет не из приятных, поэтому сопротивлялся, как мог. Звал за стол незнакомых людей, балагурил и шутил… Нет, Макеева не планировала убийство. Я в этом твердо убеждена.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунду. А вместе с ними возникло твердое убеждение: я должна распутать это дело. Насколько я понимаю, у Аиды нет родственников. Ей не от кого ждать поддержки. В трудную минуту, оставшись без работы и куска хлеба, она обратилась за помощью ко мне. А я втравила ее в еще большие неприятности. Теперь мой долг – спасти бывшую одноклассницу, темноволосую девочку со скрипкой, от несправедливого обвинения.

Милиция, увы, пошла по ложному пути. По сути, она схватила первого попавшегося человека. А ведь в любом детективе следствие начинается с личности жертвы. Были ли у Котика враги? Кто желал ему смерти? Кому, в конце концов, она выгодна? Ведь мужчина был богат, значит, у него осталось какое-то наследство… Мне необходимо узнать об убитом всё! И начать следует с его семьи.

– Дай мне, пожалуйста, адрес Льва Котика, – попросила я капитана.

– Зачем тебе? – подозрительно сощурился Руслан. – Ага, догадался: опять хочешь поиграть в детектива? Думаешь, что Аида невиновна? Рассчитываешь найти настоящего убийцу и утереть мне нос?

Я поразилась, насколько хорошо капитан меня знает. Неужели мое поведение так предсказуемо? Я же гомо сапиенс, а не инфузория-туфелька какая-нибудь! Я вздохнула и принялась вдохновенно врать:

– Понимаешь, Лев одолжил мне зажигалку, очень дорогую, из золота. По-моему, она даже настоящими бриллиантами инкрустирована. Ну а сегодня я обнаружила ее в своей сумочке, наверное, автоматически туда положила и забыла. Теперь хочу отдать зажигалку семье.

– Ты же не куришь! На дух не переносишь запах дыма! – удивился капитан.

Черт, я совсем об этом забыла!

– Вообще – да, не курю. Но вчера был исключительный случай, пришлось закурить.

Супроткин смерил меня недоверчивым взглядом и протянул руку:

– Давай зажигалку, я сам отдам.

Я состроила умоляющую физиономию:

– Руслан, ну ты пойми, я ведь журналистка. Мне же любопытно, как живут богатые люди! А я никогда в жизни не была у них дома. А мне очень хочется взглянуть, хотя бы одним глазком. Ну, пожа-алуйста! – захныкала я детским голосом.

– Очень хочется тебе поверить… – начал Руслан, и я вздохнула с облегчением: «Попался!» – Но я не верю. Интуиция подсказывает мне, что ты, голубушка, врешь. Адреса Котика я тебе не дам. И соваться в это дело не советую. Помяни мое слово: ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше займись воспитанием детей, которые остались на твоем попечении. Хоть какая-то от тебя будет польза.

И Супроткин протянул мне подписанный пропуск, недвусмысленно намекая, что разговор закончен.

«Ну и ладно, – угрюмо подумала я, – без тебя обойдусь». Кажется, у меня появилась идея, как раздобыть нужные сведения.

Я вышла на оживленную улицу, обнаружила рядом с троллейбусной остановкой телефон-автомат и набрала номер Алексея Невского.

Услышав мой голос, директор «Радости жизни» с ходу начал жаловаться на жизнь.

– Люсь, у меня жуткие неприятности. Милиция вызывала меня свидетелем по факту смерти Льва, параллельно выяснила, что у фирмы не до конца оформлена лицензия, теперь мне грозит огромный штраф. Не представляю, где взять деньги.

– Ты же говорил, что от клиентов отбою нет, – напомнила я.

– Клиенты были, были клиенты! Но они разбежались, словно крысы с корабля. Сотрудники тоже отказываются работать, боятся. Как они все прознали про смерть на представлении – неизвестно. Москва слухами полнится. Наверное, контору придется закрыть.

– Ты не представляешь, какие неприятности у Аиды, – в тон ему сказала я. – Ее обвиняют в убийстве Льва Котика.

– А она тут при чем? – поразился Невский.

– Оказывается, она бывшая жена Котика, он ее когда-то бросил, так что логика следствия проста: Аида хотела ему отомстить.

– Ну надо же! А ведь с первого взгляда и не скажешь, что она убийца…

– Она и не убийца! – с жаром воскликнула я. – Я начинаю собственное расследование, чтобы снять с нее обвинения. Дай мне координаты Льва Котика, у тебя должны быть.

Несколько секунд Алексей молчал в трубку, потом осторожно сказал:

– Откуда у меня его координаты? Ты сама-то мозгами раскинь: он даже не догадывался о существовании «Радости жизни».

Хм, действительно… Хорошо начинается расследование, ничего не скажешь: первый шаг – и в лужу!

– Ну, тогда дай телефон Жанны. Уж она-то должна знать, где жил Котик.

– Сейчас, – пробурчал Невский.

Через минуту он продиктовал мне цифры.

– Есть еще мобильный. Он тебе нужен?

Я записала и номер мобильного телефона.

– Ты, вообще, позванивай, – сказал на прощание Алексей. – Вдруг фирма оклемается, будет интересный заказ, ты бы мне тогда пригодилась.

– Нет, это исключено. На мне четверо детей, вот это следствие, опять же для газеты надо писать – времени совсем в обрез.

– У тебя четверо детей? Да ты же послана мне судьбой! – закричал Невский. – Есть обалденно выгодный клиент, всего-то и надо, что…

Но я не стала его слушать.

– Нет, нет и нет! – отчеканила я и повесила трубку.

Больше – никаких представлений. Один раз я пошла наперекор собственным принципам – и посмотрите, что из этого вышло!

Затем я позвонила Жанне домой. Девушка сняла трубку мгновенно, как будто ждала у телефона.

Путаясь и сбиваясь с «ты» на «вы», я объяснила ей, что я – Люся, то самое «чудовище», с которым она виделась вчера при столь трагичных обстоятельствах.

– Толстая или маленькая? – уточнила Жанна. Если бы она сейчас находилась на расстоянии вытянутой руки, я бы ее придушила.

– Толстая.

– И что ты хочешь?

– Поговорить о Льве Котике.

– Но я о нем почти ничего не знаю, – ответила вчерашняя «красавица».

– Ну как же… – растерялась я. – Неужели совсем ничего?

– Да так, кое-что, тебя это вряд ли заинтересует.

– Мне нужны любые сведения!

– А мне-то что за это будет? – лениво поинтересовалась блондинка.

Я начала лихорадочно соображать, чем бы соблазнить мерзавку.

Девчонка охотилась за богатым мужиком. После смерти Котика она осталась на бобах. Теперь ей нужно искать другую жертву с тугим кошельком. Меня осенило.

– Я журналистка, у меня хорошие связи в журнале «Крутые телки». Могу организовать там твою фотографию.

По-моему, ни одна приличная девушка не захочет появиться на страницах этого полупорнографического издания. Но Жанна чрезвычайно оживилась:

– В бикини или в совсем голом виде?

Я опешила. Поди догадайся, какой ответ лучше! Я решила схитрить:

– Всё на усмотрение фотографа. Вообще-то обычно модели фотографируются топлес.

– Я хочу стать «девушкой месяца», на меньшее я не согласна, – заявила девица.

Я сделала вид, будто раздумываю над ее ультиматумом.

– Ну, не знаю… «Девушку месяца» обычно кто-то проплачивает, здесь одной дружбой с главным редактором не обойдешься… Зато я могу тебе твердо обещать, что рядом с фотографией будет текст: имя, хобби, какой мех предпочитаешь, какие драгоценности любишь… Также можно указать контактный телефон. Знаешь, какие выгодные предложения поступают девушкам? Вот недавно, например, один арабский шейх, будучи проездом в Москве, купил журнал, ему понравилась одна модель, он тут же ей позвонил – и через день у нее уже был таунхаус в Куркине.

– В Куркине? – В голосе Жанны слышалось легкое разочарование.

– И вилла на Кипре, – поспешно добавила я.

– Ладно, пусть будет только фотография, – смилостивилась блондинка. – Приезжай прямо сейчас. Вместе с фотографом!

– Адрес какой?

– Новоясеневский проспект…