Текст книги "Жизнь замечательных детей"

Глава 24

Я позвонила в массивную дверь. Открыла женщина средних лет в переднике. Подтянутая, с аккуратной стрижкой, она так и просилась на обложку журнала «Персонал для богатого дома».

– Я к Татьяне Кравчук, – сказала я.

Женщина впустила меня, боязливо оглянулась и зашептала:

– Татьяны Андреевны здесь нет, она…

Неожиданно за спиной женщины возникла молодая и красивая девица. Стопроцентная стерва, какие вцепляются в мужика мертвой хваткой и без трофеев в виде движимого и недвижимого имущества не покидают поле боя.

– Это вы из милиции?! – истерично завопила она. – Я же вам говорила, что Татьяны нет! И я не знаю, где она! Между прочим, я звонила своему адвокату, и он сказал, что никакого преступления я не совершаю! Поэтому прошу оставить меня в покое!

Хорошенький ротик гневно кривился, умело подведенные глаза буравили мое лицо. Но я не спешила уходить. Домработница что-то знает, я должна вытянуть из нее правду.

В этот момент откуда-то сверху раздался мощный рев:

– Танюша! Любовь моя!

Голос был мужским и явно принадлежал невменяемому человеку.

– Кто это? – испугалась я.

Ни одна из женщин не ответила. Впрочем, обладатель солидного баса уже спускался со второго этажа. Нет, я неверно выразилась: он не спускался, а скорее полз по дубовой лестнице, вцепившись в перила.

Через пару минут на нижней ступеньке сидел небритый лохматый субъект, раскачивался и плакал.

– Танюша, ну почему? – взывал он в пустоту. – Девочка моя ненаглядная! Да, я подлец, но я ведь осознал!

«Подлец» был уже не молод, виски побелила седина. Субъект был одет в черный костюм и белую рубашку, однако создавалось впечатление, что ни то ни другое он не снимал по крайней мере неделю. Мужчина явно находился в длительном запое и выходить из него не собирался.

– Ну, хватит выть! – прикрикнула на него девица. – Надоел уже со своей Танюшей. А она, между прочим, преступница! Вон, ее милиция разыскивает. – И девица ткнула пальцем в мою сторону.

– Нет-нет, – поспешно сказала я, – вы меня неправильно поняли. Мне надо с ней только поговорить.

Мужик неожиданно перестал раскачиваться. Молниеносно, словно змея, он на коленях преодолел разделявшее нас расстояние, вцепился в мои ноги и зачастил:

– Я прошу вас, передайте ей, что я ее люблю! И всегда любил! Я не могу без нее жить! Я согласен на любые условия, пусть только она вернется!

Я так растерялась, что даже не знала, как реагировать. Я попыталась осторожно освободиться от его рук, но у меня ничего не вышло. Тогда я дернулась сильнее, и мужик упал на пол. Физиономия у него тут же стала злобной и презрительной.

– А-а, вам тоже нужны деньги? Без них и шагу не сделаете? Ну конечно! Нате, всё забирайте, всё! Мне ничего не надо! Моя жизнь кончена!

И он принялся выгребать из карманов мятые доллары и швырять их в воздух. Потом уткнулся лицом в паркет и зарыдал.

Я наблюдала за происходящим, раскрыв рот. А девица деловито кинулась подбирать с пола купюры. Вскоре у нее в руке оказалась толстая пачка. Без стеснения задрав водолазку и продемонстрировав безупречно плоский живот, она спрятала деньги в лифчик. После чего неожиданно подобрела и засюсюкала:

– Ну же, мой котеночек, не надо плакать. Устал, зайчик? Пойдем, я уложу моего медвежонка в кроватку. – Девица попыталась поднять мужчину с полу, но он оказался тяжелым. – Елизавета, помогите мне! – приказала она домработнице.

Елизавета кинулась ей на помощь, предварительно вложив в мою руку какую-то бумажку. Я вышла на улицу, развернула записку и прочитала: «Ул. Флотская, дом 24/1, кв. 8».

Если мне не изменяет память, Флотская улица находится рядом со станцией метро «Речной вокзал». Подняв воротник пальто, я рысцой побежала к метро, тихо радуясь, что проехать надо лишь несколько остановок.

Выйдя на конечной станции зеленой ветки, я минут пятнадцать вышагивала вдоль шоссе. Казалось, Флотская улица никогда не кончится. Пока я отыскала нужный дом, вся продрогла под пронизывающим ветром. Погода окончательно взбесилась: такой холод в середине сентября! Где обещанное «бабье лето»? На пороге квартиры номер восемь, расположенной на втором этаже блочной пятиэтажки, я стояла с лихорадочно блестящими глазами, красным носом и синюшными губами.

Когда Татьяна Кравчук открыла мне дверь, она воскликнула:

– Господи, Люся, на кого ты похожа! Быстрей заходи, буду отпаивать тебя горячим чаем. Или, может, чего покрепче? Как бы ты не заболела…

До слез растроганная такой заботой, я покорно побрела вслед за хозяйкой на кухню, где уже свистел на плите чайник. Пока заваривался цейлонский чай, я сидела на табуретке и разглядывала обстановку. По сравнению с убранством кирпичного дома, где я только что побывала, здесь было скромно. Зато по-домашнему уютно: красные занавески в белый горошек, салфетки с вышитыми фруктами, явно сделанные своими руками, самодельная же прихватка в виде мыши.

Мне показалось, что во внешности Татьяны произошла какая-то перемена, но что именно изменилось, я никак не могла понять. Прическу она, что ли, новую сделала? И вдруг до меня дошло.

– Ой, а куда же делись твои веснушки? Ведь были на всем лице, на шее, а теперь – ничего нет!

– Сошли! – рассмеялась Кравчук. – На самом-то деле у меня совсем мало веснушек, только на носу. Это я специально для «чудовища» намазалась французским кремом для веснушек, они высыпают, словно опята после дождя, а через два дня сами собой сходят на нет. Здорово я придумала, правда?

– Да, внешность меняется кардинально.

Где-то в комнате заплакал ребенок, Танюша побежала на плач и вернулась с маленькой девочкой на руках.

– Твоя дочка?

– Да, Леночка, через две недели нам будет годик, – расплылась в улыбке Татьяна.

Увидев меня, Леночка перестала плакать и заинтересовалась моими длинными сережками. Я наклонилась, чтобы она могла побренчать камешками. К счастью, я успела освободить свое ухо до того момента, когда ей пришла в голову мысль как следует дернуть.

Таня достала веселую кружку с поросенком, налила туда чай, плеснула немного бальзама на травах и придвинула мне. Я принялась пить обжигающую жидкость, а Таня тем временем кормила дочку яблочным пюре из маленькой баночки.

Из коридора послышался звук открываемой двери, на кухню заглянул парень лет двадцати.

– Мам, я пришел! – возвестил он, ставя на свободную табуретку увесистые пакеты. – Здесь всё, что ты просила: макароны, масло, томаты… Здравствуйте! – заметил он меня.

Я с изумлением уставилась на Татьяну. Конечно, цвет лица не как у школьницы и есть небольшие морщинки, но она совершенно не похожа на мать такого великовозрастного сыночка.

– Сколько же тебе лет? – вырвалось у меня, когда парень ушел.

– Сорок один, – ответила Таня.

– А я думала – тридцать, – протянула я.

– Просто маленькая собачка – до старости щенок, – улыбнулась она. – А если ты насчет Славки, – Таня кивнула в сторону комнаты, – то я ему не мать, а мачеха. Но моей старшей дочери шестнадцать, она сейчас в Лондоне, учится в частной школе.

– Да, кстати, – вспомнила я, – я только что была на улице Врубеля…

И я в красках пересказала Татьяне сцену, свидетельницей которой стала.

– Он говорил, что не может без тебя жить. Умолял вернуться, на любых условиях. Любит тебя, мол, и всегда любил, – еще раз повторила я, во все глаза уставившись на Кравчук.

Если честно, я просто сгорала от любопытства. Кто этот мужчина? Что произошло между ним и Татьяной? И что за стерва живет в его доме?

Таня вытерла салфеткой рот ребенку и задумчиво сказала:

– Любит, говоришь… Все-таки мужчины – это потрясающие существа. Хотят и пончик съесть, и косточкой не подавиться. Так не бывает. За всё в этой жизни надо платить. Хочешь узнать, что случилось?

Еще бы! Я кивнула, едва сдерживая нетерпение.

– Тогда слушай…

Глава 25

Когда Татьяна Кравчук встретилась с Павлом Поляковым, оба переживали не лучшие времена. Женщина только что развелась с мужем и одна воспитывала одиннадцатилетнюю Катю. А Павел недавно стал вдовцом. Его жена умерла в больнице во время обычной операции по удалению аппендицита. Сердце не выдержало общей анестезии. «Как такое могло случиться?» – спрашивал хирурга обезумевший от горя муж. Но врач лишь разводил руками: невероятное стечение обстоятельств, все мы под Богом ходим…

Так Павел остался с сыном Славой, которому исполнилось четырнадцать лет. То ли от пережитого стресса, то ли от непривычной неустроенности жизни мужчина простудился и слег с тяжелейшей пневмонией. За ней последовало воспаление почек. Славик переехал жить к бабушке. Когда через четыре месяца Павел выкарабкался из болезней и пришел на работу, оказалось, что за это время его предприятие успело развалиться. Мужчина попробовал найти другое место, но потерпел фиаско. Был конец 1998 года: дефолт, пролетевший над страной подобно смерчу, разрушил сотни тысяч мелких и крупных фирм. Павел встал на учет на биржу труда, однако вакансии, которые там предложили инженеру-электрику, оплачивались настолько мизерно, что не имело смысла менять пособие по безработице на такую зарплату.

Мужчина впал в тоску, стал попивать, пропустил очередной визит на биржу труда и был снят с учета. Так он вообще остался без денег. Ради куска хлеба Павел пошел в грузчики. Это была «дикая» бригада, состоящая из бригадира Иваныча, военного пенсионера бравого вида, владевшего списанным армейским «уазиком», студента вечернего отделения Пищевого института по прозвищу Повар и сорокапятилетнего Павла, закономерно окрещенного Инженером. Бригада занималась перевозками личного имущества граждан. Автомобиль тогда являлся роскошью, а не средством передвижения, далеко не каждая семья владела «железным конем», поэтому услуги по погрузке и перевозке были востребованы главным образом дачниками. В мае, когда москвичи коллективно вывозили свой скарб на дачи, и в сентябре, когда они возвращали телевизоры и столы обратно в квартиры, бригаде удавалось прилично зарабатывать. Зато в остальное время года они едва набирали прожиточный минимум. Именно в такой неудачный для бизнеса период Павел и познакомился с Татьяной.

После развода с мужем женщине потребовалось перевезти нехитрые пожитки с одной квартиры на другую. Времена, когда после разрыва отношений мужчина оставлял всё нажитое имущество даме, прошли – да и были ли они когда-нибудь? Когда бывший благоверный с маниакальной скаредностью принялся доказывать, что пылесос, утюг и набор сковородок с антипригарным покрытием приобретены на его деньги, Таня просто взяла личные вещи и отправилась вместе с дочкой на Флотскую улицу, в смежную «двушку», доставшуюся ей от дедушки с бабушкой.

Это не была любовь с первого взгляда. Никакой искры между Татьяной и Павлом не вспыхнуло. Просто Тане требовалось навесить на новом месте книжные полки, а Павлу нужны были деньги. В отличие от многих инженеров он умел держать в руках дрель и отвертку, поэтому и предложил женщине свои услуги. Потом Татьяне понадобилось повесить люстру, и тут Павел опять пригодился. Неудивительно, что, когда в следующий раз Таня решила сменить розетки, она уже привычно набрала его номер телефона.

Это было исключительно деловое общение. До того момента, когда Павел, краснея и запинаясь, неожиданно не предложил Татьяне жить вместе. Потому что она ему нравится. Потому что они хорошо понимают друг друга. В конце концов, потому, что вдвоем легче поднимать детей. Таня взвесила все «за» и «против» и решила рискнуть.

Они не регистрировали брак. Если отношения не сложатся, можно быстро и без лишних формальностей разойтись. Честно говоря, Татьяна почти не сомневалась, что так и произойдет. Однако жизнь, что случается не часто, преподнесла им приятный сюрприз.

Звучит банально, но каждый из них будто нашел свою вторую половину. Существование сразу приобрело смысл и какую-то завершенность. Татьяна и Павел недоумевали: как они раньше жили друг без друга? И приходили в ужас от мысли, что их пути могли разойтись.

В основе их отношений лежала не страсть, а нежность и дружба. У Полякова не было более преданного советчика, чем гражданская жена. Именно она посоветовала ему на небольшое наследство, доставшееся от тётушки, основать свое дело.

– Ты же сам постоянно твердишь, что рынок перевозок переживает бум, а Иваныч не в состоянии грамотно организовать работу. Вот и покажи, как надо. У тебя же мозги инженера! – втолковывала Таня Павлу.

Мужчина внял этому совету и основал мувинговую компанию «Поехали!» «Мувинговая» – это от английского to move – двигать, перевозить.

Несмотря на официальную регистрацию и звучное название, на деле это была все та же «дикая» бригада: один арендованный грузовик и три грузчика-студента. Впрочем, были и отличия. Во-первых, Павел заказал для своего персонала рабочую одежду с логотипом компании, в которой грузчики и появлялись перед заказчиками. Во-вторых, его сотрудники были всегда трезвы и аккуратно выбриты, в присутствии клиентов они говорили только вполголоса и не употребляли непечатную лексику. В-третьих, Павел не заламывал цену, всегда называл окончательную стоимость услуг, безо всяких там «Хозяйка, добавить бы надо, ведь пятый этаж без лифта!» – в отличие от других бригад, прибегавших к подобному шантажу, когда вещи уже свалены кучей у подъезда. И еще одна немаловажная деталь: грузчикам из «Поехали!» можно было спокойно доверить перевозку и аквариума, и рояля, и компьютера, не опасаясь порчи дорогого для сердца и кошелька имущества. Если же поломка все-таки случалась, фирма в тот же день компенсировала клиентам ущерб.

Люди передавали телефон надежной компании из уст в уста, и вскоре на Павла посыпались заказы. Мужчина расширил фирму, по старой дружбе принял на работу Иваныча и Повара. Неожиданно Павел понял, что в Москве мало кто занимается офисными перевозками. А между тем этот рынок сулил немалую прибыль, особенно под Новый год, когда у фирм заканчивается срок аренды офисов и многие переезжают в другие помещения со всей мебелью, оргтехникой и документацией. Павел в спешном порядке освоил и этот вид услуг.

Преимуществом «Поехали!» являлось то, что клиенту ничего не надо было делать: работники мувинговой фирмы сами разбирали офисную мебель, паковали ее, перевозили, вновь собирали и расставляли согласно оговоренному плану. При этом грузчики тщательно убирали за собой мусор и упаковочный материал, так что на следующее утро коллектив мог сразу же приступать к работе. А поскольку расценки на услуги фирмы были вполне приемлемы, неудивительно, что они пользовались большим спросом.

Через три года компания «Поехали!» стала лидером на рынке офисных перевозок. И на Павла с Татьяной свалилось баснословное богатство. Словно дети, в отсутствие родителей дорвавшиеся до банки с вареньем, они принялись баловать друг друга недоступной ранее роскошью. Павел завалил любимую женщину ювелирными украшениями, от платинового браслета с изумрудами до золотых серег, найденных на раскопках скифского кургана и приобретенных за бешеные деньги у перекупщиков. Таня в ответ подарила ему коллекцию дорогих ассирийских кинжалов. Паша презентовал Танюше на день рождения «BMW» последней модели, а она купила для него на лондонском аукционе автограф Уинстона Черчилля. Они потратили уже целое состояние, а деньги на банковских счетах только прибывали.

Когда Татьяна забеременела, Павел от радости чуть не сошел с ума. Рожать сорокалетняя женщина отправилась в лучшую швейцарскую клинику. Когда Леночка появилась на свет, счастливый папаша завалил палату алыми розами. Прижимистые швейцарцы, подсчитав стоимость цветов, пережили культурный шок.

К этому времени вся семья уже жила в шикарном коттедже на улице Врубеля, купленном за баснословные деньги у потомков одного бездарного писателя, который при советской власти издавался миллионными тиражами, но был забыт всеми на следующий же день после своей смерти. Впрочем, Катюшу отправили учиться в Лондон, и она приезжала сюда лишь на каникулы. Зато Слава, который предпочел Московский университет учебе в Америке, жил вместе с отцом. Парень всей душой привязался к Татьяне и относился к ней по-родственному, как к старшей сестре.

Татьяна с Павлом неожиданно вспомнили, что официально так и не оформили отношения, поэтому члены семьи носят разные фамилии. На семейном совете решили, что бракосочетание состоится, когда Леночке исполнится три года. Тане очень хотелось устроить свадьбу на американский манер, чтобы очаровательная дочка несла за невестой длинный шлейф ее платья. Женщину не смущало, что заветного мига придется ждать так долго. Не такой уж он и заветный, честно говоря. Штамп в паспорте ничего не значит. Главное – что они с Пашей созданы друг для друга и никто не сможет их разлучить.

Однако всё хорошее рано или поздно заканчивается, и, как правило, плохо.

Два месяца назад Павел уехал на несколько дней в Санкт-Петербург, где находился филиал его компании. Таня решила сделать любимому сюрприз и приобрела шикарный бильярдный стол. Муж давно увлекался бильярдом, а когда разбогател, стал с особым трепетом подбирать игровое снаряжение и соперников. Фирма привезла стол и установила его в специально отведенной для этого комнате на первом этаже дома. Женщина сама забила пару шаров, а потом ей пришла в голову мысль, что для полного поросячьего визга нужно еще и новый кий мужу заказать.

До того как стать домохозяйкой, Таня работала спортивной журналисткой. Она вспомнила, что когда-то брала интервью у мастера, делавшего лучшие в стране кии. А координаты специалиста записаны в старом блокноте, который хранится в ее «двушке». Татьяна тут же отправилась на Флотскую улицу, где в последний раз была еще перед беременностью, почти два года назад.

К ее немалому удивлению, квартира выглядела обжитой. В ней было чисто и пахло свежесваренным кофе. В прихожей стояли мужнины ботинки, а в гостиной на диване лежал сам Павел в объятиях какой-то молоденькой блондинки. Увидев Татьяну, блондинка откинула простыню, чтобы у жены не осталось никаких сомнений, чем они тут занимаются. Таня автоматически отметила, что у девицы идеальная фигура.

Неловко барахтаясь под простыней, Павел натянул трусы, встал с дивана и принялся бормотать:

– Дорогая, я тебе сейчас всё объясню. – Он боялся смотреть ей в глаза.

Сначала Таню охватил истерический смех – хорошенький сюрприз получился, ничего не скажешь! А потом она влепила мужу пощечину и выгнала его с блондинкой из квартиры. Девица уходила, бросая на Татьяну насмешливые взгляды, а Павел был похож на побитую собаку.

Оставшись одна, Таня села в прихожей на тумбочку для обуви и стала реветь белугой. Наплакавшись вволю, она умылась, припудрила лицо, а потом принялась за генеральную уборку квартиры. К вечеру пол блестел первозданной чистотой, все поверхности, к которым могла прикасаться блондинка, были отдраены с порошком, а постельное белье с дивана отправилось в мусорное ведро. Затем она поехала на улицу Врубеля.

Павел был уже там. Едва она вошла в дом, он принялся сбивчиво говорить. Эта девица для него ничего не значит, он с ней связался по глупости и в любой момент может порвать. Собственно, уже порвал.

– Как долго вы?.. – начала Татьяна, но не смогла закончить фразу.

Однако муж прекрасно ее понял:

– С июля прошлого года.

Таня быстро подсчитала, что тогда она была на седьмом месяце беременности.

Больше она ничего не сказала, повернулась и отправилась спать в комнату для гостей. Конечно, уснуть не удалось, всю ночь женщина напряженно раздумывала о том, как жить дальше. Муж тоже не спал, она слышала его тяжелые шаги в спальне. Наутро Татьяна приняла нелегкое решение.

Она позвонила в мувинговую компанию и заказала машину с грузчиками. Потом упаковала свои вещи, книги старшей дочери, одежду и игрушки младшей, взяла Леночку и отправилась в свою двухкомнатную квартиру. Ирония судьбы заключалась в том, что перевозила Татьяну фирма «Поехали!».

Через три дня на пороге квартиры возник Славик. У его ног стоял чемодан.

– Мам, можно я с вами буду жить? – спросил он.

В этот день он впервые назвал Татьяну мамой. И с тех пор постоянно «мамкал»: парню казалось, что так он выражает ей свою поддержку.

Пасынок поведал, что отец забросил бизнес, сидит в своем кабинете и днями напролет хлещет коньяк. В доме поселилась эта девица, Илона, она роется по всем шкафам и чувствует себя хозяйкой. А домработница Лиза очень скучает по Татьяне с Леночкой и ждет, когда они вернутся…