Текст книги "Сезон охоты"

Часть четвертая (городские легенды)

1

Прошлым вечером, запах пирога буквально опьянил Марата, стоило мужчине только войти в свой дом. Его желудок моментально дал о себе знать и Сорин, тяжело дыша, словно после пробежки, опустился на стул в коридоре. Часы показывали, что он все-таки задержался в отделении и не смог приехать вовремя, как обещал Татьяне. Задержки и ночные выезды были в их городе не частым явлением, но все-таки вероятность оставалась, тем более, когда что-то начинало происходить.

В голове все еще стоял образ найденного на свалке тела мужчины, которому, перед тем как закатать в ковер, перерезали горло от уха до уха, и бедняга умер от потери крови всего за несколько секунд. Но при этом, кровь не успела пропитать ковер, значит, преступление произошло задолго до того, как убийца начал избавляться от тела.

– Дорогой, ты уже дома? – голос Татьяны донесся из кухни и Марат, набрав полные легкие воздуха, поднялся со стула. Отдышка, которая его донимала весь сегодняшний день, прошла и он направился в проем арки, разделяющей кухню и холл.

– Извини, пришлось задержаться на работе, ждал результаты от патологоанатома. Неожиданно много работы для одного дня.

Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и сев за стол, ощутил, как усталость разливается по всему телу. Временами, работа преподносила настоящие сюрпризы и требовала от мужчины той прыти, на которую он уже не был способен. Избыточный вес постоянно напоминал о себе. Слабеющие глаза болели на жарком солнце и тонированные очки практически никогда не сходили с его лица в летнее время года. К счастью Марату не приходилось иметь дело с преступниками, с которыми нужно вступать в схватку с целью их задержанья, иначе ко всем его телесным недугом можно было бы еще приписать и не точность стрельбы из-за тяжелого и сбивчивого дыхания. Единственное, что работало в его организме без сбоев, был мозг. Сорин все еще помнил даты и сроки, он держал в голове много лиц и имен, а также никогда не забывал о том, кто за годы его службы в полиции встал на учет, кто сел в тюрьму и, главное, мужчина безошибочно видел чужаков в толпе.

Память на лица, это было, если и не природное дарование, но уж точно привитый еще с детства навык, который развился в нем благодаря десяти годам обучения рисованию. Марат с семи лет, сидел за мольбертом и не выпускал кисти из рук. Десять лет, его призванием было рисование и в этом, Сорин преуспел. К семнадцати годам, он создавал живописные картины так быстро и так мастерски умело, что поражал всех окружающих. Многие пророчили парню большое будущее художника, но когда пришло время выбирать жизненный путь, Марат поступил в академию министерства внутренних дел в Волгограде и это, стало его истинным призванием.

Рисовать он стал меньше и уже не так масштабно. Все, что теперь Марат отводил на это увлечение, ограничивалось только лишь небольшими набросками, которых с каждым годом становилось все меньше. В академии парень рисовал много портретов своих друзей, когда по вечерам в общежитии появлялось свободное время. Строгий контроль над курсантами и дисциплина не позволяли вести свободный образ жизни после учебы и рисование, превратилось из хобби в увлечение, на которое оставалось все меньше времени. А к окончанию обучения, Марат окончательно забросил рисование, полностью посвятив себя службе.

Сейчас в его квартире висело несколько картин созданных им в молодые годы. Обрамленные в деревянные багеты, они размещались в спальне и гостиной и одну из них, Татьяна не так давно перевесила на стену кухни, утверждая, что здесь, она смотрится на много лучше. Пробегая по картине взглядом, все еще вытирая проступившую на лице испарину носовым платком, Сорин смотрел на живописный пейзаж, выдуманный им самим, но при этом исполненный так правдоподобно, что каждый, кто видел ее впервые, спрашивал, где именно Сорин нашел такой живописный, природный уголок.

– Мне кажется, что это будет последний моим делом, – сказал мужчина, не сводя взгляда с картины и Татьяна, поставив в центр стола нарезанные куски мясного пирога, переспросила мужа, садясь напротив:

– Ты о чем?

Он перевел на супругу взгляд. Татьяна, была младше его на два года, но при этом она выглядела еще как минимум лет на десять моложе своих пятидесяти. Марат не переставал восхищаться ее умением удерживать молодость, словно с этой женщиной время было обречено на отставание. Ее только лишь слегка тронутые сединой волосы, аккуратно уложенные, обрамляли бледную кожу лица, выгодно выделяя и подчеркивая темные, большие глаза. Взгляд Татьяны, даже спустя тридцать лет после их знакомства, будоражил Марата как в молодости.

– Я говорю про отставку.

На лице Татьяны появилось легкое удивление, но при этом женщина без каких-либо восклицаний и эмоций, продолжала ухаживать за супругом, наливая ему чай.

– Неожиданное решение. Мы никогда с тобой не обсуждали его, – сказала она, отставив чайник в сторону и наконец, сосредоточив свой взгляд на лице Марата. Благодаря этому, мужчине стало говорить намного легче.

– Я подумал об отставке только сегодня и, кажется, что есть в моей жизни вещи, про которые я не должен был забывать.

Он вновь посмотрел на свою картину и ему, так сильно в этот момент захотелось взяться за кисть, что Сорин даже испытал легкий зуд, зарождающейся в центре ладони правой руки. Он сжал кулак, представляя, как держит кисть и в следующее мгновение иллюзия развалилась, вытесненная реальностью. Труп, завернутый в ковер, брошенный старый автомобиль, водитель, личность которого так и не установлена, превращали мечты в отдаленные грезы. Они становились недосягаемыми, и думать о них – в пустую тратить время.

Татьяна взяла его за руку, ее глаза блестели жизнью и уверенностью в каждом слове. Женщина словно знала все наперед, и Марат боготворил в Татьяне эту жизненную позицию, которая не раз выводила и его самого из кризиса.

– Делай только так, как ты того хочешь. Марат, ты знаешь, я бы осталась с тобой, стань ты даже бедным художником. Ведь я всегда хотела и хочу быть с тобой, а свое предназначение человек должен выбирать исключительно сам.

Она улыбнулась своей почти девичьей улыбкой, которая заставляла ямочки появляться на обеих щеках и Сорин, почувствовал, как в груди зарождается огонь. Он смотрел в ее глаза, держал ее за руку, полностью осознавая, что провел жизнь с тем человеком, о котором только мог мечтать. А разве это не есть истинное счастье? Разве нельзя ради того, чтобы иметь возможность держать любимую за руку, пожертвовать всем, что у тебя есть?

– Я хочу доработать до конца года и после этого подам в отставку. Пенсии нам хватит, и я смогу больше времени проводить с тобой. Сегодня мы нашли тело мужчины, зверски убитого и произошло это в моем городе. Но я не собираюсь уходить до тех пор, пока не найду того, кто это сделал.

Татьяна, похлопала его по руке и, пододвинув тарелку с пирогом, сказала:

– Думаю, времени у нас еще много, но сейчас ты должен отдохнуть.

Он вновь бросил взгляд на картину, вспомнив тот день, когда, еще только поступив на службу в полицию, ему все-таки довелось применить свой природный навык. То был жаркий день, а Марату только исполнилось двадцать пять лет. Спортивное телосложение и дикое рвение к справедливости, делали из молодого полицейского, настоящего служителя закона.

2

Они возвращались с патрулирования, когда услышали шум, доносящийся из переулка. Марат и его напарник Владислав Кокорин, уже надеялись сдать смену и вели разговор, касающийся предстоящих планов на вечер. Каждый хотел провести время со своими домочадцами, поскольку завтра с утра вновь заступать на службу и идти в патруль.

Подходящий к концу рабочий день, прошел без происшествий в довольно спокойном режиме. Молодые патрульные, для которых служба в полиции только началась, могли не рассчитывать на серьезные выезды, но дежурства уже становились для Сорина настоящим заданием. Они работали с Кокориным в паре, являясь напарниками и, чтобы не случилось, на порученном им участке, задачей номер один было предотвратить любое нарушение закона. Но помимо шумной молодежи за весь день им никто так и не встретился.

– Спокойная смена, мне такие дни нравятся, – сказал Влад, поглядывая на часы. Их работа уже заканчивалась, и парни направлялись в отделение полиции. Сорин прокручивал сегодняшний день в памяти и не мог не согласить с напарником. Спокойствие на вверенном им участке, создавало иллюзию тишины и во всем городе, словно вся преступность покинула это место, оставив только добропорядочных граждан.

– Мы только недавно с тобой заступили на службу и уже строим целые предположения о порядке в городе, – усмехнулся Сорин, понимая, что все их мысли – это не что иное, как заблуждения. Те, кто жили за счет грабежей и насилия, никогда не спали, постоянно выжидая время, когда смогут нанести удар по гражданам. И если каждый полицейский будет жить в иллюзорном мире добра и спокойствия, то это не приведет ни к чему хорошему.

– Да ладно тебе, нам дали в действительности самый спокойный участок. Мы же с тобой новички и никто нас не пошлет в пекло.

Марат только пожал плечами. Говорить на эту тему у него не было желания. Они в действительности молодые патрульные, но при этом мало кто в отделении будет сомневаться в их способности. В противном случаи, парни просто не попали бы на эту службу.

Они свернули в проулок между старыми постройками, чтобы срезать угол. До отделения оставалось примерно пятнадцать минут ходьбы и жаркое июньское солнце буквально загнало парней в тень домов и дворовых палисадников. Кокорин снял фуражку, вытирая ладонью пот.

– Жара что б ее. Уже вечереет, а солнце все не прекращает палить.

Марат кивнул, но не произнес ни слова. На самом деле ему самому жара не представлялась таким уж большим источником дискомфорта. Привыкший с самого детства к южному солнцу, парень часто получал наслаждение от солнечного света и заходил в тень, только чтобы остудить голову. Но Кокорин мучился в безоблачные летние дни, выпивая много жидкости и проклиная такую погоду.

– Мне кажется, если так пойдет и дальше, я буду проситься на ночные дежурства. Иначе в один день меня эта жара испепелит, – продолжал Влад, обмахивая себе лицо фуражкой и сбавляя шаг в густой тени деревьев. Место, где вели свое патрулирование молодые представители правопорядка, представляло собой трехэтажные многоквартирные дома, которые строились по кругу, создавая в центре просторный двор. В каждом из таких дворов, были свои детские и спортивные площадки, небольшие парковочные места и гаражные комплексы. Кустарники и деревья здесь росли на каждом шагу, создавая одну сплошную тень над всем двором. Автомобильные дороги и подъездные лавочки, на которых просиживали вечера на пролет местные жители, создавали собой уют и спокойствие, так ценящиеся в старой части городе, куда не суждено было пробраться многоэтажным домам и большим магазинам. Здесь жизнь словно замедлялась и редко, можно было встретить спешащих людей или несущихся с превышением скорости автомобили, поэтому, когда Сорин увидел парня лет двадцати, бегущего через футбольную площадку, то сразу же заострил на нем свое внимание.

Бег этого человека был странным и каким-то неоднозначным. Бегущий парень, постоянно пошатывался и менял свои траектории. Его правая рука плотно прижималась к телу, а ртом он хватал теплый воздух после каждого шага и в тот момент, когда его ноги заплелись, и парень чуть не упал на землю, Сорин сказал, указывая напарнику в нужном направлении:

– Что-то случилось. Кажется, этому человеку нужна помощь.

Кокорин, прищурившись, посмотрел на парня, который выглядел, по его мнению, как человек, изрядно перебравший в жаркий день и теперь, торопливо возвращающийся домой.

– Ну, только не в конце смены, – пробормотал он и, надев фуражку, поспешил за напарником, который уже шел наперерез шатающемуся человеку.

Сорин подловил его на алее, ведущей к детской площадке в тот же момент, когда неизвестный, вновь споткнувшись, уже стал падать на асфальт. Подхватив его под руки, Марат вернул парня на ноги и тот, с удивлением посмотрев на человека в форме, сказал:

– Вы вовремя.

Его голос хрипел и слова, с трудом вырывались изо рта, при этом, Марат увидел, что губы парня испачканы кровью.

– Что с вами случилось? – спросил Марат, ощутив, как внутри у него сильно кольнуло, это было его первым делом, когда приходилось принимать быстрые и самостоятельные решения. В какой-то момент из памяти вдруг исчезли все слова, озвученные во время обучения в академии. Его мозг моментально стал работать по-иному, подстраиваясь под ситуацию и в мгновение находя решения, о правильности которых Сорин не мог пока судить. Интуитивность и стремление предотвратить преступление, стали двигать им в тот момент.

– Он ударил меня ножом, – прохрипел парень, убирая руку, прижатую к телу и Марат, увидел, что светлая футболка в районе живота испачкана темно-красным.

– Ах ты, черт возьми! – проговорил за спиной Кокорин то ли испуганным то ли удивленным голосом, но Марат уже почти не слышал напарника, его слух был направлен в сторону кустарника, из которого минуту назад выскочил пострадавший и Сорин точно знал, что тот, кто нанес ему удар, идет по следу. Он буквально слышал приближающиеся шаги и, отодвинув израненного человека в сторону, приготовился встретить первого в своей карьере преступника.

Это оказался мужчина лет двадцати пяти, с коротко стриженой головой и в темно-синей футболке без каких-либо опознавательных рисунков. Он выскочил из кустарника и замер на месте от неожиданности. Двое полицейских, придерживая его жертву, смотрели на мужчину в упор, не сводя взгляда.

– Выбрось нож и подними руки, – сказал Сорин, сделав шаг вперед, при этом прикрывая собой пострадавшего. Он уже расстегнул кобуру с табельным оружием, готовый в любой момент применить его, но старался преждевременно не делать резких движений. Их взгляды сверлили друг друга еще несколько секунд, а после короткостриженый мужчина, одним прыжком вновь исчез за кустарником.

– Он сбегает! – выкрикнул Кокорин, но Сорин, быстро передав напарнику пострадавшего, поспешил за преступником.

Мужчина бежал довольно быстро и, по всей видимости, по уже давно известному ему маршруту. Любые препятствия в виде небольших оград и деревянных лавочек, он перепрыгивал быстро и легко, и Марату приходилось отвлекаться на преграды, но всякий раз он взглядом вылавливал свою цель, продолжая преследование.

В какой-то момент ветка дерева сбила с его головы фуражку, и Сорин решил, что уже больше никогда не найдет свой головной убор, за который он нес ответственность, как за любой другой выданные для службы инвентарь и от этого его стремление поймать преступника только возросло.

Сорин начал срезать углы и сокращать расстояние, но вдруг, мужчина повернул в сторону стоянки и быстро, запрыгнув в салон автомобиля, ударил по педали газа. Машина завизжала сгорающими по асфальту покрышками и рванула в сторону выезда со двора. Марат все еще пытался настигнуть преступника, в отчаянье он сумел ударить кулаком по багажнику уезжающего автомобиля и после этого погоня закончилась.

Тяжело дыша и ругая себя за медлительность, он раз за разом прокручивал в голове государственный номер автомобиля, радуясь, что смог ухватить хоть какую-то зацепку.

Владислав вызвал и скорую и полицию, он помог пострадавшему, оказав тому первую помощь, чтобы приостановить кровотечение и расположив парня на газоне, следил за его состоянием, прижимая руки к тому месту, где была ножевая рана.

Марат вернулся к ним, тяжело дыша и обливаясь потом. Увидев его, Кокорин, спросил, с надеждой глядя на напарника:

– Ушел?

– Сел в машину, гад, – проговорил Марат, опускаясь на газон рядом с пострадавшим. Парень все еще был в сознании, но говорить уже не мог. Обильная потеря крови, совершенно обесцветила его лицо и глаза заволокла пелена, которая говорила о неизбежной гибели парня. Когда уже были слышны сирены приближающихся автомобилей, Кокорин убрал руки от кровоточащей раны и, посмотрев на напарника, не произнес ни слова, а только поднялся на ноги и отошел в сторону. Марат понимал, что Влад не хотел, чтобы напарник увидел его слезы, которые подкатили к глазам сразу после того, как у человека, которого он так надеялся спасти, замер пульс.

Парня грузили в карету скорой помощи накрытого с головой простыней, а напарники Сорин и Кокорин, стояли молча, провожая все действия врачей взглядом в то время, как в городе была объявленная операция по перехвату преступника.

3

Владислав Кокорин, подал заявление об уходе из правоохранительных органов на следующий день после случившегося инцидента, и Марат совершенно не винил напарника. Он очень хорошо понимал его, стараясь поддержать, но все-таки не отговаривал от принятого решения. Служба в полиции, давалась далеко не всем, как оказалось, Кокорин не был готов так быстро принять на себя груз ответственности за гибель молодого парня ненамного, младше его самого. Произошедшее, так сильно повлияло на Влада, что тот решил больше не испытывать судьбу, ему не хотелось принимать на свои руки жертвы, оставленные преступным миром, в то время, как сами преступники скрывались в неизвестном направлении.

Парень вышел из отделения полиция, после того как написал заявление об уходе, став другим человеком и Марат это видел по его лицу. Влад, низко опустив голову, ушел в сторону центра города, ни разу не обернувшись и с тех пор бывшие напарники больше никогда не виделись. А для самого Сорина начались дни постоянных допросов следователей, от парня требовали максимально четкого описания преступника и его транспортного средства. План перехват не дал никаких результатов, машина так и не была найдена, а, соответственно, вместе с ней пропал и убийца.

Но Марат хотел искупить свою вину за то, что упустил человека с ножом и, несмотря на снисхождение руководства, не обвинявшего молодого неопытного патрульного в случившемся, Сорин решил для самого себя, что просто обязан сделать все от него зависящее. Он закрылся у себя в комнате, когда вернулся домой на следующий день после инцидента и, погрузившись в молчание, просидел так почти час. Следователям он рассказал все, что знал, описав самого преступника и пересмотрев сотни фотокарточек, на которых искал знакомое лицо. Теперь же, сделав все как того требовал закон, ему предстояло только ждать результатов следствия, неся и дальше патрульную службу.

Закрыв глаза, он провалился в воспоминания вчерашнего дня. Лицо убийцы так четко прорисовывалось в памяти, что Марат мог припомнить любую деталь. Он вспомнил родинку на щеке, которая словно пятно, оставленное природой, помечала человека с ножом. Он вспомнил форму его бровей, которая сильно отличалась, ломая линейность строения лица. И самым главным была морщина, которая шла от левой брови вверх до корней волос. Такого природного отличия практически не найти, редкие физиологические особенности делают людей абсолютно разными и именно это кто-то использует как визитную карточку, а кто-то наоборот притягивает к себе излишнее внимание.

Он встал с кресла и начал искать в шкафу свои старые художественные принадлежности и вскоре, Марат сидел за письменным столом с набором простых карандашей и альбомным листом. Парень никогда не рисовал лица по памяти, все его студенческие портреты делались исключительно с натуры и все еще не уверенный в своих силах, он начала делать наброски сам не замечая того, как передал абсолютно точно лицо человека, на рассмотрение которого у него было всего пара секунд.

Начальник полиции долго смотрел на портрет человека, прорисованный с такой фотографической точностью, что сорокадвухлетний мужчина время от времени переводил взгляд на Сорина, пока не спросил:

– Это ты нарисовал?

– Так точно, товарищ полковник, – ответил парень. В кабинете собрались все, кто имел отношение к делу об убийстве молодого коммерсанта, который по первым предположениям следствия стал жертвой рэкета.

– До поступления в академию, я окончил художественную школу.

Мужчина усмехнулся и, положив рисунок на стол, осмотрел парня с ног до головы, затем перевел взгляд на следователей и добавил:

– Это лучший фоторобот, который мне только доводилось видеть.

Мужчины одобрительно закивали, передавая рисунок из рук в руки и спустя тридцать лет, Сорин все еще видел это лицо перед собой, стоило только закрыть глаза и погрузиться в воспоминания. После ужина, он прошел в спальную комнату, где, опустившись в кресло, перенесся к событиям сегодняшнего утра. Брошенный автомобиль и труп неустановленного мужчины на свалке, безусловно, звенья одной цепочки, но какие именно они занимают в ней места?

Марат закрыл глаза, слушая как его супруга, убирается на кухне после позднего ужина. Оставалось еще немного времени до того момента, как он положит увольнительный на стол своему руководству, а пока, последнее дело в карьере Сорина, представлялось мужчине непростым и весьма запутанным.