Текст книги "Лесник: Назад в СССР"

Глава 17. Они

Как можно быстрее собрав свои вещи, мы направились в обратный путь. Перед этим Макар Яковлевич еще раз проверил свою работу – не дай бог где провод отскочит. Если по нашему возвращению выяснится, что связи все еще нет, тогда куча времени потеряна зря.

Хотя нет, не зря. То, что мы увидели ночью, крайне важно.

– Что же это могло быть? – бормотал я себе под нос, пока мы ломились через чащу.

Точно не снежный человек. Без вариантов.

Быть может, мутация? Какая-нибудь радиация? Кажется, где-то в этом районе находится закрытый город Озерск, точнее, Челябинск-40. А в нем предприятие по хранению ядерных отходов НПО «МАЯК», где произойдет серьезная авария, названная Кыштымской, которая долгое время будет считаться крупнейшей, вплоть до восемьдесят шестого года, пока не рванет Чернобыль. Влияние радиации было бы вполне логичным, вот только авария случится лишь через несколько месяцев… Осенью 1957. Нет, влияние радиации тут если и есть, то уж точно не от Озерска. А что, если воздействие каких-то химикатов?

Нет, чушь. В этих местах никаких утечек не было, потому что и предприятий такого рода просто нет. Да и сколько же должно пройти времени, чтобы изменения в организме достигли такого уровня? Тьфу ты!

А что, если это какой-нибудь секретный эксперимент? Что, если в этих краях где-то развернута засекреченная генетическая лаборатория? Что, если тут ставили эксперименты над людьми и вот один подопытный сбежал? А что, вполне вероятно. Место глухое, людей здесь мало. Строй какой-нибудь бункер и твори что хочешь, а если все выйдет из-под контроля, так бункер можно законсервировать и бросить. Никто и никогда ничего не узнает.

Ну, нет. Это уже из области фантастики. Не было такого, а если все же допустить в какой-то мере, то где хоть какие-то предостерегающие знаки? Ограды? Таблички об охраняемой зоне. Ничего подобного я не видел.

– Макар Яковлевич, а случайно нигде в этом районе нет каких-нибудь научных лабораторий или закрытых военных комплексов? – спросил я, поравнявшись со связистом. – Может, видел что-то подозрительное?

Тот на секунду задумался.

– Не-е, нет здесь такого. Я в Прокофьевке уже сорок три года живу и военных тут отродясь не было. Тут мельницу толком построить не сумели, чего уж говорить про научные лаборатории? Что ученым тут, лягушек изучать? – усмехнулся Яковлевич. – Кому оно надо в болота или леса лезть… А ты почему спрашиваешь?

– Да так, просто интересно стало.

Еще одна версия отпала. Честно говоря, я ее всерьез и не рассматривал. Что же остается? Ну не инопланетян же мы видели, в конце-то концов?

Несколько минут мы шли молча.

– Женька… – шедший рядом Матвей Иванович, толкнул меня локтем в бок. – Есть у меня одно предположение. Раньше в этих землях коренные жители манси обитали. Повсюду были, их «Дети Тайги» даже называли. Жили рука об руку с природой, поклонялись духам леса, жертвы приносили им. С другими людьми и поселениями не контактировали, вели себя почти что враждебно.

– И что? Думаешь, это был один из них? – невесело усмехнулся я. – Да это даже не человек был! Я вообще подобного никогда не видел!

– Так и я про то же, – вид у старика был растерянный, лицо бледное. – Что, если мы рядом с их поселением остановились, вот они и насторожились. Я слышал, что шаманы их умеют колдовской морок наводить, глаза пеленой застилать и… Вот мы и увидели то, чего быть не могло!

– Иваныч, ты сейчас серьезно?

– Ну да. А что? Они были очень недовольны тем, мы зашли на их землю. Вся эта земля их, только к чему им ее столько? Они и сами это понимают, а потому и терпят! Ну а тут мы слишком близко подошли!

– Слушай, хватит уже чушь нести! – недовольно отмахнулся я. – То у тебя нечистая сила, теперь манси какие-то с шаманами и жертвоприношениями.

– Женька! Я серьезно…

– Ага! Проблема не там, куда ты пошел! – решительно заявил я. – Нечего сюда мистику всякую приплетать. Сам посуди, сначала дохлые кабаны, потом убитые браконьеры, пропажи людей. Столб телеграфный, по-твоему, тоже духи взорвали?!

Егерь еще больше побледнел.

– Ну-у нет, Иваныч! – уверенно продолжил я. – Это не происки каких-то там лесных духов или поехавших кукухой дикарей!

– Каких дикарей? – не понял старик.

– Неважно, – отмахнулся я. – Я уверен, люди тут и раньше пропадали, да только их никто не искал. Ну пропали – бывает. Ну, поискали и не нашли. Нет, причина здесь вполне себе реальная, никакая не мифическая.

Старик недовольно засопел. Некоторое время шел рядом молча, затем чуть отстал.

Мы шли уже около часа. Я в который раз обратил внимание, что у меня появилось смутное чувство того, что за нами кто-то наблюдает. Вроде бы вокруг видимость неплохая, зелени еще практически нет. Но никого не было видно, а от производимого нами шума другие звуки различить было просто невозможно. И все же, чуйка давала о себе знать.

Уж не то ли существо за нами следит, что мы видели ночью на бревне? Оно наверняка умеет передвигаться, практически не издавая шума… Ведь как-то ж оно или они охотились на кабанов? Тот зверь чуткий, издалека услышит, что приближается опасность.

– Так, а ну, стоп! – резко скомандовал я, остановившись как вкопанный.

Макар Яковлевич остановился так, будто на мину наступил, Иваныч едва не налетел на меня сзади, а Андрей, сделав еще несколько шагов, обернулся и застыл в нерешительности. Все уставились на меня в недоумении – мол, чего встали-то?

Никаких посторонних звуков я не услышал. Лес молчал.

Я медленно осмотрелся вокруг. Тишина, лишь шуршат листья под ногами у моих товарищей.

– Ты чего? – тихо спросил Матвей Иванович, глядя на меня изумленным взглядом. – Увидел чего?

– Вам не кажется, что за нами кто-то следит?!

Повисла тишина. Связист осмотрелся, Андрей последовал его примеру.

– Я никого не вижу.

Егерь не отзывался.

– Иваныч?

– Я ничего такого не чувствую. Может, тебе почудилось? Ночью-то, считай, не спал толком, вот в голову и лезет разное.

– Наверное… – отстраненно отозвался я. – Ты прав, показалось.

Яковлевич шумно выдохнул, покачал головой.

Мы продолжили путь, но я по-прежнему ощущал, что за нами кто-то наблюдает. Не знаю, как это объяснить, это было на уровне интуиции.

Видно было, что и связист, и Андрей хотят поскорее добраться до поселка. О чем думал Иваныч, для меня было загадкой – после нашего разговора он ушел в себя и почти весь обратный путь молчал.

Минут через двадцать я снова почувствовал на себе чей-то взгляд. Но не стал на этом зацикливаться. Однако все равно украдкой поглядывал по сторонам, в надежде разглядеть хоть что-то странное.

Так как теперь не было необходимости идти вдоль телеграфной линии, мы обходили самые сложные участки. Довольно спорный момент, но обратный путь мы все-таки прошли быстрее. По крайней мере, часы показывали именно так.

– Хм… Вернулись на двадцать минут быстрее! – заметил я, увидев впереди крыши домов Прокофьевки.

– Не знаю, я не заметил! – отозвался идущий впереди Андрей.

Выбравшись на дорогу, я вновь ощутил на себе чей-то взгляд. Да что за ерунда?

Осмотрелся – нет никого. Да что за?

Все окружающее пространство просматривалось хорошо.

Кинул взгляд вправо. Там, далеко на обочине стоял тот самый ржавый кузов ЗИС-5, что мы видели с Матвеем Ивановичем, когда первый раз вошли в поселок. Вроде бы с ним все было нормально, и все же…

Я решительно направился к машине, резко обогнул ее и увидел… Федора!

Того самого, что подглядывал в окно, в нашу первую ночь в Прокофьевке. Он зачем-то прятался за машиной и, увидев меня, сильно перепугался.

– Какого черта? – рявкнул я, решительно шагнув к нему. Ухватил за воротник и встряхнул. Тот настолько испугался, что даже не предпринял попытки как-то защититься.

– А-а! – вдруг завыл он. – Пусти…

– Ты за нами следил? Ну? Признавайся, ты следил?

– Женька, ты чего, сдурел? – сзади раздался возмущенный голос Матвея Ивановича. Почувствовал его руку на своем плече.

– Иваныч, не вмешивайся! – процедил я, ослабив хватку. – Это он за нами следил! Я в этом уверен и также знаю, что ты тоже на это обратил внимание.

– Может быть… – недоуменно пробурчал егерь и перевел рассеянный взгляд на Федора. – Ты и вправду за нами следил? Ну, говори уже, чего ты мямлишь?

– Д-да… – признался тот. В данный момент Федор выглядел жалко.

Сапоги у него были в грязи, одежда тоже. Кое-где висела паутина с сухими листьями, одежда в пыли. Было очевидно, что он следит за нами давно. Возможно, от самого лагеря.

– Тьфу ты! – старик сплюнул на землю. – Ну и зачем?

– Я боялся.

Получалась какая-то бессмыслица.

– Что ты сказал? – протянул я. – Боялся? И потому следил?

– Женька, остынь! – егерь отстранил меня в сторону и внимательно посмотрел на Федора. Того трясло, лицо было бледным. Конечно, я и ранее знал, что с головой у него беда, а теперь убедился в этом окончательно.

Ранее он казался мне подозрительным. Возможно, Митька использовал его как разведчика, чтобы тот сообщал ему какие-то сведения. Но нет, это крайне маловероятно – парень только с виду кажется нормальным, на самом деле в голове лумумба прошелся.

– Так, Федор, спокойно… – начал Матвей Иванович, говоря спокойным голосом. – Расскажи, чего ты боялся и почему ты следил за нами? Мог бы выйти и все рассказать, пошли бы вместе. Так же проще, да?

– Да, – охотно кивнул парень.

– Вот, хорошо. Пить хочешь? Держи! – егерь протянул ему фляжку с водой.

Федор дрожащими пальцами открутил крышку и принялся пить жадными глотками. Не справившись, подавился и закашлялся. Иваныч осторожно забрал флягу обратно.

– Тихо, тихо. Не торопись, никто у тебя ее не заберет.

Он прокашлялся и замер. Вновь уставился на флягу.

– А хочешь, подарю? – спросил старик. – Хорошая, крепкая. Тебе пригодится. Чтобы по лесу гулять и воду с собой носить.

– Хочу, – тихо отозвался Федор. Сейчас он был похож не на двадцатилетнего парня, а на десятилетнего мальчишку.

Андрей и телеграфист никак не реагировали, просто стояли в стороне и молчали. Они-то знали, что Федор безобидный.

Я смотрел на все это дело скептически. Надо же, а Иваныч, оказывается, психолог по делам умственно-отсталых. И откуда он этого набрался? Уж не на войне ли? Молодых, необстрелянных из окопов в первый бой поднимать, например…

Я вот, к сожалению, не знаю, как со слабоумными общий язык находить. Да и подавляющее большинство нормальных людей с такими людьми, как Федор, предпочитают не пересекаться и проходить мимо. И неприятно, и неудобно, пусть и совесть потом будет на нервы действовать.

– Она твоя! – егерь вновь отдал ему флягу и тот вцепился в нее, словно обезьяна в кокос.

– Ну, а теперь расскажешь?

То быстро и часто закивал головой, отчего шапка слетела и упала на сухую траву. Старик поднял ее и надел ему обратно на лохматую голову парня.

– Я… За вами ходил, боялся, что вы их увидите.

– Кого? – вырвалось у меня.

Тот посмотрел на меня с испугом.

– Морлоков…

– Кого? – не понял Матвей Иванович.

– Ну, морлоков. Их так отец называл. Они по ночам выходят.

Твою за ногу, так он что, в курсе, что это за хрень на бревне сидела?!

– Та-ак! – я медленно подошел ближе к парню. – Ты извини, что я так набросился, ладно? Я думал, ты плохое что-то задумал. Ошибся, а ты ни при чем, оказывается.

Тот неуверенно кивнул и отодвинулся от меня подальше.

– Расскажешь нам про морлоков?

– Да… Но я немного о них знаю. Отец знал, когда в шахте работал.

Мы с егерем переглянулись… Так, а вот это уже не просто ниточка, это жирнючая зацепка. Его отец – тот самый шахтер Афанасий, который работал на закрытой шахте. Уж не потому ли ее закрыли, что столкнулись с этими человекоподобными морлоками? Что он там сыну рассказывал, никогда и никого не интересовало. А зря – Федор наверняка много чего мог бы рассказать, если бы на него кто-то обратил внимание. Вот только слава слабоумного автоматически сделала его изгоем.

Шахта… Золото… Динамит…

– Морлоки под землей живут, – срывающимся голосом, продолжил Федор. – И всегда жили. А потом те люди, с мельницы проход в старые туннели золотой шахты пробили. Нашумели сильно. Морлоки вышли к ним, а они стрелять начали. Убили многих. Ночью они пришли и всех людей убили. Не сразу.

– Вот так история… – пробормотал я, не зная, верить этому или нет. – Значит, наши браконьеры взорвали один из закрытых входов и случайно выпустили этих подземных жителей?

– А дальше что? – спросил егерь.

– Морлоки часто голодали. Под землей еды мало, когда совсем плохо было, своих ели. А сейчас…

– А сейчас еды вдоволь. В лесу, да? Охоту на кабанов ведь они объявили? – спросил я.

Федор что-то пробормотал, потом кивнул.

– Угу, ну понятно. Только неясно, как они охотились на осторожных кабанов? И почему брали не все подряд, а только ляжки, где мяса больше?

– Может, охотились по двое-трое и не могли сразу много унести? – предположил егерь.

– Возможно, – согласился я. – Но как они убивали их?

– Федя, а у этих морлоков оружие есть?

– Не знаю.

Я выпрямился и шумно выдохнул. Оперся спиной о кузов машины. Что же, вот картина и разъяснилась. Теперь ясно, в чем наша проблема.

– Ну что, Матвей Иванович… Говорил же, нет никакой нечистой силы.

Тот посмотрел на меня с укором.

– А черти эти подземные, разве не нечистая сила?

Конечно, во все это было сложно поверить. Какие-то подземные жители, похожие на человека… Даже версия про снежного человека или какого-нибудь мутанта звучит более правдоподобно. Может, все-таки какая-нибудь радиация? Может, в шахте наткнулись на какую-нибудь радиоактивную руду? И потом, после того как шахта закрылась… Нет! Эта версия разваливалась сама по себе… Вероятно, все, что мы узнали от парня, может, и не бредовые выдумки, но это нужно было проверить. Хорошо бы собрать людей и наведаться в ту шахту, посмотреть, что и как. Только как найти тот проход, что взорвали люди Снегирева?

Я оглянулся на связиста и Андрея. Те стояли в стороне, поглядывая на нас. Кажется, их несильно волновало, о чем мы говорили с Федором.

– Так, идемте в поселок уже. Обсудим все поподробнее.

– Федор, идем с нами. Горячей еды поешь, отдохнешь. Никто тебя не обидит.

Но тот повел себя странно, испуганно попятился и развернувшись, бегом помчался в Прокофьевку. Я хотел было остановить его, но передумал. Сейчас он бесполезен. Хорошо бы возобновить контакт позднее. И еще, было бы полезно посмотреть, где он живет. Вдруг там будет что-то полезное?

Но это уже потом.

Мы двинулись вперед.

Телеграфист шел впереди всех, не терпелось ему проверить связь и отправить запрос о помощи. За ним двигался Андрей, а уже за ними, с небольшим отрывом и мы со стариком.

Когда мы подошли к телеграфу, из открытой двери раздалась ругань и какой-то громкий хлопок. Затем громкий возглас и стон. Мы поспешили внутрь и увидели валяющийся на полу стул и Макара Яковлевича, сидящего рядом и потирающего ушибленную ногу. Лицо у него было перекошено от боли.

– Что случилось? – спросил я.

– Не работает, – хмуро произнес связист. – Не работает, зараза. Все было зря, понимаете?

Я тяжело выдохнул, посмотрел на егеря. Тот покачал головой от досады.

– Дерьмово вышло. Что-то второй раз идти на то место мне не хочется! – произнес я. – Еще предложения есть?

Вдруг с улицы раздался топот ботинок. Через несколько секунд внутрь вбежал Андрей. Лицо бледное, глаза выпучены.

Меня даже озноб пробрал. Неужели что-то случилось, пока нас не было?

– Беда, беда…

– Твою мать! Ну что еще? – возмутился егерь.

– Ночью на нашу Прокофьевку напали. Две женщины пропали.

– Что-о? – воскликнул я, не поверив словам. – Это что, шутка?

– Да какие тут шутки?! Свидетель есть. Старик Митрофаныч. Говорит, видел в темноте какого-то худощавого бледного человека без одежды… И это, одна из пропавших – Ольга…

Глава 18. Туман войны

Черт возьми! Чем дальше, тем хуже!

Рассказ временно исполняющего обязанности председателя сельсовета Прокофьевки, Кулагина Сергея Ивановича, получился сбивчивым.

– Ну как дело к закату пошло, мы поняли, что вы в лесу ночевать останетесь. Я раздал указание всем жителям покинуть дома на окраине и собраться у соседей и родственников в центре. Места там много, да еще и здание сельсовета, вон оно какое просторное. Ну понятно, что неудобно, конечно, но зато безопаснее. Зато все друг у друга на виду. Только вот фельдшер наш оставлять лазарет отказалась.

– Почему? – нахмурился Матвей Иванович.

– Так она же баба упрямая! – зампред только плечами пожал. – У нее там двое лежачих больных с воспалением груди лежат. И Монгол еще раненый. Нет бы перенести их, так она ни в какую. Твердит одно и то же, что в лазарете им точно ничего не угрожает. В общем, переубедить ее не удалось. Ольга с ней осталась, а заодно и двое патрульных. Ну а что такого?

Я недовольно ухмыльнулся. Действительно, что такого?

В плане связи поселок отрезан от остального мира, помощи ждать просто неоткуда. В окрестностях люди пропадают, бродит убийца и еще какая-то дичь в лесу завелась. А в остальном, все нормально.

– А дальше что? – спросил егерь.

– Да ничего. Все спокойно было, патрульные делали постоянные обходы, чередовались. А под утро началось. Сначала одна группа в темноте что-то увидела, открыла огонь. Потом другая. Пока все сбежались к западной части поселка и все осматривали, на другом конце кто-то в лазарет вломился. Когда добрались, в лазарете пусто было. Дверь в помещение с больными наглухо закрыта. А Ольги и фельдшера нет нигде. На полу ружье разряженное, две гильзы стрелянные и кровь чья-то. А старик Митрофаныч из восьмого дома, дай бог ему здоровья, в окно видел, как из окна лазарета человек выполз. Худой, бледный и без одежды совсем. На улице холодно, особенно под утро, а он голый. Сначала я решил, что тому привиделось, да только Митрофаныч, несмотря на возраст, видит лучше, чем все мы вместе взятые. Вот как.

– И что он видел?

– Зрение хорошее, а память – нет. Уже потом, когда поняли, что есть свидетель, когда все рассказал, мало что из деталей помнил. Вот как я говорю, так все и сказал.

Я тяжело вздохнул.

Мы оказались обложены со всех сторон. Мало того, что связь так и не восстановили, так еще эта история с морлоками вышла на новый уровень. В Прокофьевке пропало уже три женщины и к одной из них я точно был неравнодушен. Не скажу, что между нами что-то было, но… Пока сложно сказать.

Со слов Федора выходило, что увиденное существо в лесу, не одно, и живет под землей, где-то неподалеку от поселка. Вся вина лежала на браконьерах Снегирева – желая попасть в золотоносную шахту, те просто взорвали один из старых входов в подземные туннели, не подумав, что могут быть последствия. Видимо, там они и столкнулись с морлоками и между ними произошла короткая схватка. Несколько морлоков погибло, а браконьеры убрались обратно на мельницу, но проблема-то осталась нерешенной. Под утро те сами пришли к ним и напали. Мстительные, однако.

Честно говоря, воспринимать их всерьез было сложно и, если бы я сам, своими глазами не увидел одного из них, ни за что бы не поверил. Хорошо, что Федор разогнал этот туман… Если только слабоумный все это не придумал. Помнится, писатель-фантаст, Герберт Уэллс в своей книге про путешественника во времени писал о похожих созданиях… Быть может, Федор просто где-то прочел эту книгу и нафантазировал себе?

Не знаю. Мне кажется, сложно такое выдумать, а заодно и сопоставить с уже известными нам фактами. Быть может, многое обстоит не так, как он рассказал, но общая суть остаётся той же. Мы имели дело с каким-то племенем мутантов, что с давних пор жили под землей… Чую, шахту ту не просто так закрыли, видать, шахтеры местные наткнулись на этих самых морлоков, когда туннели рыли в поисках желтого металла. И теперь, осмелев, по ночам они начали выходить на поверхность…

Сначала морлоки покончили с браконьерами. И честно говоря, я не мог понять, почему они не сожрали тела убитых, если у них под землей голод? Не удивлюсь, если для этих существ каннибализм – это абсолютно нормальное дело. Тогда в чем же загвоздка? Может, у них есть какая-то моральная составляющая? Затем, спустя какое-то время, они начали охоту на диких кабанов, коих в здешних лесах полно. Даже лосям перепало… Как они нападали – это уже другой вопрос. Потом они напали на Степана Кузьмича… А теперь морлоки вплотную подобрались к границам Прокофьевки и начали похищать женщин. Зачем?

Обсуждение ни к чему толковому не привело, лишь нагнало паники. Люди галдели, спорили друг с другом и предлагали самые несуразные идеи, но толку от этого не было абсолютно никакого.

Я судорожно выдохнул. Окинул взглядом присутствующих. Новость о пропаже Ольги меня окончательно выбила из колеи.

– Иваныч, давай-ка выйдем? – негромко произнес я, обратившись к сидящему рядом егерю. Затем, поднявшись на ноги, направился к выходу из приемной сельсовета. Егерь молча двинулся следом за мной.

– Рассказывай! – хмыкнул старик, уже сообразив, для чего я его позвал. – Вижу, что места себе не находишь!

– Матвей Иваныч, нужно что-то решать. Ольгу так просто нельзя бросать. Время работает против нас.

– Понимаю. Давай будем откровенны… Сдается мне, что женщин они не ради еды похищают.

– А для чего? – сглотнув, спросил я, уже предполагая, каким будет ответ.

– Вырождаются они, – как-то отстраненно произнес егерь. – Кровь беднеет. Наверняка болезни там всякие, нехватка витаминов и свежего воздуха… Они больше тридцати вряд ли живут! Вот и решили, что можно…

Дальше можно было не продолжать, все и так очевидно.

Это даже представить страшно. Тебя похищают, тащат куда-то под землю. Грязь, нечистоты. Сплошная тьма! Без еды, без воды и свежего воздуха… И все это, чтобы обновить потомство… Тьфу!

– Иваныч, это не дело! – возразил я, чувствуя раздражение. – Пока мы тут сидим и сопли жуем, время идет. Ольге нужно помочь. Ещё есть время!

– А как ты ей поможешь? Мы же даже не знаем, где искать. Так бы понятно, вооружились и спустились под землю, там бы чего-нибудь придумали. У нас руки связаны…

– Есть только один человек, кто может нам указать путь! – твердо заявил я.

– Федор, что ли?

Я задумчиво кивнул. Мозг уже вовсю строил планы относительно того, как действовать в сложившейся ситуации.

– Идем, составишь компанию. Сдается мне, он знает, где браконьеры вход в шахту взорвали!

Как были в походной одежде, так и двинулись к дому Федора. С собой прихватили ружья. На всякий случай, мало ли… Ночью морлоки прячутся в своих подземных норах, значит, боятся дневного света. Но где-то неподалеку обитал Митька и черт его знает, что он ещё выкинет…

Пока шли, в памяти неожиданно всплыло сразу несколько фактов из моей прошлой жизни как раз по этой тематике. Так бывает, ничего-ничего и вдруг р-раз!

Помню, как-то в середине двухтысячных разговаривал с одним опытным журналистом, который в каком-то журнале несколько лет вел рубрику вроде тайн двадцатого века, так вот однажды тот рассказал очень любопытную историю и не одну. Даже показывал подтверждающие документы и какие-то размытые фотографии. Я тогда не придал значения, а сейчас вот почему-то вспомнил.

В октябре тысяча девятьсот девяносто третьего года, в Москве, как раз во время печальных событий у Дома Правительства, произошел малоизвестный инцидент, который на фоне громких событий в стране просто не предали огласке.

Чтобы исключить захват «белого дома» из-под земли, командованием в те туннели были спущены две роты хорошо вооруженных солдат. Цель у них была простая – пресечь любую угрозу из прилегающих туннелей метро в подвалы здания. Сначала все было хорошо – солдаты спустились, заняли все подходы. Выходили на связь, патрулировали. А потом они бесследно пропали…

Спустя несколько дней, когда все закончилось и про них неожиданно вспомнили опомнившиеся командиры, оказалось, что вызывать на связь уже некого. Все они словно испарились. Не было ни людей, ни оружия, ни экипировки. Никаких следов. Организованные поисковые меры ни к чему не привели – не было обнаружено ничего, что могло бы ответить на главный вопрос – куда пропали двести с лишним хорошо вооруженных людей? За неимением хоть каких-то доказательств, всех списали как без вести пропавших, а дело замяли.

Тогда же он рассказывал и про другой случай, что один матерый диггер случайно наткнулся на карту туннелей московского метрополитена. Да только карта та оказалась не простой – на ней не было привычных линий метро, какие висят во всех вагонах. Вместо нее там была совсем другая. Но первым, что бросилось в глаза – это красные районы Москвы.

По словам того диггера, имелся ряд зон, где по ночам в столице гулять категорически нельзя – в них часто пропадали люди и тоже бесследно. И это действительно так – люди всегда пропадали, только не всегда это можно было объяснить. Но именно отмеченные на карте районы, были самые опасные. Диггер начал «копать» и постепенно выяснил несколько страшных фактов. Он утверждал, что карта повторяла те туннели подземного города, что находятся под основным метрополитеном, куда так любят лазить столичные любители острых приключений. Вот только туннели те уходили настолько глубоко, что туда даже лезть не хотелось без специального оборудования. Было в этом что-то жуткое, мистическое. И составили карту другие диггеры-одиночки, негласно сотрудничающие с комитетом государственной безопасности, а потом и со структурой из трех букв, перехватившей упавшее знамя.

Журналист был твердо уверен и ссылался на серьезные источники, мол, в самых глубоких подземных туннелях обитают племена морлоков – подземных жителей. Вроде как они жили там всегда, еще со времен Ивана Грозного. Они претерпели множество генетических изменений, но были очень похожи на людей. И вроде как воевали друг с другом.

Пополз слух, что якобы некоторые диггеры смогли наладить с ними нечто похожее на контакт. На тех диггеров вышло КГБ, даже была негласная война между морлоками и чекистами…

А дальше начиналась чистая фантастика, в которую я тогда вообще не поверил. После нескольких лет такой войны, один из старших офицеров управления, через тех же диггеров смог добиться встречи и якобы даже договорился с подземными жителями, что они, КГБ, частично закрывают глаза на похищения людей и кражу продуктов, а те защищают Кремль от любых угроз, которые могут прийти из-под земли. Ради этого большую часть туннелей, ведущих в подземелья Кремля наглухо перекрыли, а те, что остались, были под надежной защитой. За много лет никто не смог попасть из туннелей в подвалы Кремля и, черт возьми, уж не по этой ли причине?

– Эй, Женька?! Куда тебя понесло? – голос Матвея Ивановича вернул меня к реальности. И верно, я действительно прошел мимо дома, едва не столкнувшись со столбом. Ничего себе, вот это я задумался.

– А? Да задумался что-то…

Старик скептически покачал головой, но продолжать эту тему не стал.

Мы подошли к дому Федора. Тот словно чувствовал, что мы идем и сам вышел навстречу. Он терпеливо ждал, пока мы приблизимся.

– Слушай, Иваныч… – тихо пробормотал я, с недоверием глядя на слабоумного. – Начинай ты, а то я боюсь сорваться… Ну не умею я с больными на голову людьми разговаривать. Егерь только загадочно усмехнулся, но противиться не стал.

– Я знал, что вы вернётесь! – издалека начал парень, глядя на старика. – Я слышал, что ночью женщины в поселке пропали, да?

– Ты и об этом знаешь? – не выдержал я.

– Тихо! – махнул на меня рукой егерь. – Да, Федя… Расскажешь, что ты об этом знаешь?

– Их морлоки утащили, – проигнорировав меня, продолжил Федор. – И будут нападать еще. У них внизу плохо, рождаемости почти нет. Болеют часто, с другими сражаются. А новые женщины позволят им рожать здоровых…

Тьфу! Мерзость…

Видно было, что он это не придумывает на ходу, а как будто бы вспоминает. Это было странно, даже пугающе…

– Откуда тебе это все известно? – изумленно спросил Матвей Иванович.

– Отец говорил. Он же шахтером был, видел их. А когда был пьян, многое вслух говорил, а потом забывал. Но я все помню. Только сначала я не верил, думал, пугает страшными рассказами просто. А потом однажды увидел их сам.

– Погоди-ка… – насторожился я, с недоверием глядя на парня. – А когда ты увидел морлоков в первый раз?

– В пятьдесят четвертом. Осенью.

– Так… – мы со стариком переглянулись. – Но ведь ты же сказал, что браконьеры пробили путь в шахты только в марте этого года, так? Значит, они и раньше выходили на поверхность?

Парень охотно закивал.

– Ну ведь есть же им что-то нужно? Под землей пищи почти нет, вот они и выживают, как могут. Ищут выходы на поверхность, среди скал и ущелий. Повезет – зверя подстерегут.

– Так вот почему мы видели туши кабанов в самых разных частях района! – задумчиво произнес я, глядя на егеря. – Нападения были и раньше, только Прокофьевка стоит далеко, а они не рисковали уходить далеко от своих нор.

– Они зрячие?

– Не знаю, отец про это ничего не говорил. Но точно знаю, что они боятся дневного света, предпочитают темноту. Сырость и холод.

– Эволюция наверняка адаптировала их к подземной жизни. Зрение, скорее всего, будет плохое, а вот обоняние и слух наверняка прокачаны куда лучше, чем у нас?

– Не знаю… – вдруг зевнул Федор. – Я устал.

– Послушай, Федя! – спокойно произнес егерь. – Девушку знаешь, племянницу нашего председателя?

– Ольгу? – переспросил тот. – Знаю, конечно. Она хорошая. Добрая.

– Вот как раз ее ночью и похитили эти самые морлоки! – сдержанно продолжил я. – Нам нужно ей помочь, пока это еще возможно!

– Нет… Нет… Вы ей уже не сможете помочь, ее выбрали. Утащили в глубокие туннели… – помрачнел Федор, глядя на меня растерянным взглядом. – Но, может быть, и нет. Могли и убить, если та сопротивлялась.

– Ты покажешь нам, где вход в ту шахту? – мягко попросил егерь.

– Зачем? Они и вас убьют. Вы не понимаете.

– Очень даже понимаю! – жестко вспылил я. – Либо ты покажешь нам чертов вход, и мы спасем девушку, либо…

Я не нашелся что ответить. В голове была каша от происходящего. Но парень вдруг уселся на землю, закатил глаза и завыл что-то нечленораздельное… Это было похоже на какое-то безумие… А потом, словно опомнившись, он совершенно отчетливо произнес:

– Девушка жива… Я покажу вам вход… Но нужно подготовиться, живой ее не отдадут!

– Веди сейчас!

– Погоди, Женька! – осадил меня Матвей Иванович. – Парень прав! Не торопись, сначала нужно подготовиться, оружие собрать, патроны… Что ты, под землю собрался с голыми руками лезть?