Текст книги "Зигзаг будущего. Виток первый. Хорошая девочка Лида"

Мир не без добрых людей

До Останкинского парка можно было добраться от разных станций метро.

«Раз спешки нет, – решила девочка из будущего, – отправлюсь-ка я до «Тимирязевской», а оттуда на монорельсе: отличный должен быть из него обзор!» Так она и поступила. Доехав до метро «Хорошевская» на автобусе, Лида спустилась в подземку и домчалась до станции «Савеловская» по новехонькой желтой ветке: красивая линия, современная, вот только сухой ветер стройки будто не собирался ее покидать… Не поднимаясь на поверхность, путешественница перебралась на седую, утомленную человеческим трафиком серую подземную рельсовую дорогу. В толчее и мерцающем свете дневных ламп старого вагона Лида была доставлена составом на станцию метро «Тимирязевская». Пора наверх!

Выход из метро показался девочке тусклым, суетливым и даже злым. Особенно на контрасте с той Москвой-21, которую Лида успела узнать. В длинных и темных подземных переходах толкались толпы спешащих людей, жались к стенам торговцы, раздатчики листовок; женщины, рекламирующие что-то в мегафон… Путешественница рада была укрыться от филистерской суеты за длинным красным зданием торгового центра. Здесь было тихо и безмятежно. Редкие прохожие выглядели почему-то расслабленно и умиротворенно. Позади пустой автопарковки из зелени невысоких деревьев вырастали к облакам здания. Огромная стая голубей расположилась вокруг больших луж на асфальте, в тени эстакады монорельса.

Из справочника по Москве-21 девочка знала, что надземная ветка московского монорельса состоит из единственной линии с шестью станциями. Лида собиралась начать поездку с конечной – вход оказался прямо перед носом. Она шагнула через двери из темного полупрозрачного стекла.

Внутри было спокойно и безлюдно, как на улице, только еще и прохладно. Эмуляция карты метро пошла в ход: Лида приложила ее (и ладошку) к считывателю. Стеклянные воротца турникета приветливо распахнулись. Длинный эскалатор увлек девочку наверх. Теперь еще одни прозрачные двери – и вот она, станция монорельса «Тимирязевская»!

Несмотря на теплую летнюю погоду, здесь наверху безобразничал пронизывающий холодный ветер, вынуждая тех немногих людей, что готовились встретить состав, застегивать все пуговицы на одежде и поднимать воротники.

Поезд не заставил долго себя ждать: белый локомотив неспешно тащил четыре вагона и своего зеркального близнеца. Синяя полоса проходила через всю длину состава, как бы сообщая: «Это одно целое».

Поскольку станция была конечной, поезд, прибывший с востока, замер сначала на левой ее стороне, высадив пассажиров, затем объехал платформу по полукольцу и вернулся на нее справа: можно было загружаться.

Внутри оказалось немного места, но и народу в этот час было мало. Лида села у окна слева по ходу поезда в удобное мягкое кресло и приготовилась наблюдать. Первое, что девочка отметила, когда вагон тронулся, был небольшой шум, издаваемый составом при движении. Он погружал в особую атмосферу уюта и покоя.

Первое время поезд двигался над разделительной полосой автодороги. Наблюдать с шестиметровой высоты за проезжающими машинами, неспешно гуляющими или торопящимися куда-то людьми, проплывающими мимо высокими домами было занимательно. Но после станции «Улица Милашенкова» монорельс оказался в скучной промышленной зоне с однообразными постройками, разделенными серыми бетонными заборами, грудами строительных материалов и мусорными контейнерами. Лида от нечего делать стала рассматривать других пассажиров. Напротив расположилась семья – приятная маленькая брюнетка мама в легком голубом платье, черноволосый кудрявый красавец папа в зеленых шортах и желтой рубахе поло и кроха сын лет четырех-пяти в коротких оранжевых штанишках, лимонной футболке и красных сандалиях. Ребенок стоял коленями на сиденье, прильнув лицом к стеклу, счастливая мама сидела рядом, а отец возвышался над ними, как бы оберегая, держась за верхний поручень. Вся троица смотрела в окно, явно получая удовольствие.

– Ма, смотри, собака! – закричал малыш, указывая вниз, где действительно пробегал по своим, только ему известным делам лохматый палевый пес.

– Да, сынок, вижу, – улыбнулась женщина.

– Пап, а ты видишь?! – не унимался ребенок.

– Ага! – ответил отец.

– А мы заведем собаку?

– Нет, малышок, ты же знаешь: у мамы аллергия.

– Ну-у-у… А кошку?

– У нее же на всех животных аллергия.

– А рыбки? На них тоже?

– Нет, но на их корм может быть.

– Но может, и нет?

– Может, и нет. Надо пробовать.

– Давайте попробуем? Пожалуйста!

– А если будет аллергия и от аквариума придется избавиться? Ты же расстроишься, малыш.

– Нет-нет, не расстроюсь! Обещаю!

– Обязательно расстроишься, будешь переживать. И мы из-за этого будем переживать. Вырастешь – сам себе кого хочешь заведешь. А сейчас на ВДНХ приедем, там есть выставка кошек – мы с тобой сходим, пока мама погуляет у фонтана. А потом на бабочек все вместе пойдем смотреть.

Мальчик, который начал было расстраиваться, что не видать ему рыбок аж до полного взросления, быстро забыл свое детское горе и продолжал с любопытством рассматривать пейзажи в окно, размышляя, должно быть, о бабочках. А Лида вдруг подумала, что не только люди быстро привязываются к своим любимцам.

От этих странных мыслей девушку отвлекла смена картины за стеклом. Поезд выехал на улицу Королёва – широкую, зеленую и просторную. Главной ее достопримечательностью, несомненно, была телебашня – как гигантский шахматный ферзь, один из символов Москвы-21 устремился в небо, будто указывая, куда человечество сделает свой следующий шаг. С высоты опор монорельса девочка из будущего видела, как тяжелая узловатая тень огромной конструкции тонет в зеленой темноте Останкинского пруда.

«Словно держит и не дает взлететь, как корень какой-то», – улыбнулась Лида.

Остановка «Телецентр»: надо было выходить. Прогулка оказалась короткой, но доставила девушке массу впечатлений – Лида оценила монорельс на пятерку! Мысленно попрощавшись с симпатичной, но «аллергичной» семьей, шпионка-путешественница вышла на платформу, прошла светлым вестибюлем, уставленным кадками с разлапистыми растениями, спустилась на эскалаторе и вышла на улицу.

Прямо перед девочкой громоздилось тринадцатиэтажное здание Останкинского телевизионного комплекса из стекла и бетона. Когда-то серое и угрюмое сооружение «коробка на коробке» было теперь расписано под настроечную телевизионную таблицу – так весело и пестро, что разбегались глаза.

Теперь Лиде нужно было соблюдать особую осторожность. Кольцо слежения – совсем рядом. Судя по всему, сигнал шел от парковки перед телецентром. Девочка оказалась права: знакомый фургон стоял за ярко-синим забором задом к зданию. Пробраться к нему, подумала она, пожалуй, будет сложно: территория охраняемая, да и людей много снует туда-сюда – какой все-таки занятой люд в двадцать первом веке! Вот ночью с кем-то из аспирантов можно было бы рискнуть и попробовать проскользнуть…

Пока же, решила Лида, правильнее просто понаблюдать. Она прошла правее главного входа, вышла к Останкинскому пруду и прогулочным шагом двинулась по набережной.

Здесь были установлены лавки, на них отдыхали люди, наслаждаясь летним теплом, свежим воздухом; умиротворяющей неспешностью уток, косяками пересекающих водную рябь в разных направлениях. «Настроечная таблица» телецентра более-менее отчетливо отражалась в зеркальной глади водоема, придавая ей сходство с экраном старинного лампового телевизора. Торец здания, выходящий на пруд, опирался на ряд прямоугольных колонн. Лиде пришло на ум, что это разноцветный кашалот приоткрыл свой гигантский рот с огромными ровными зубами. Но утки в пруду его не боялись.

Наблюдательница выбирала место, с которого был бы хорошо виден фургон, а она сама могла бы остаться максимально незаметной. Роботы до сих пор не знали, как именно чужаки находили их: была ли это банальная визуальная слежка, или «мтуши» могли улавливать какое-то излучение, испускаемое «сердцем» машины – реактором. (В Москве-21 таких технологий не было, но противники явно были хорошо экипированы.) Значит, нельзя исключить возможность, что чужие просто «учуют» Лиду. Но она решила пойти на риск, тем более что расстояние до объекта наблюдения – синего фургона на парковке по ту сторону пруда – было весьма немаленьким. И наконец уселась.

Народу на пруду в тот час было много, вот и на облюбованной девочкой лавочке уже расположились два молодых человека – видимо, работники телецентра, у которых был обеденный перерыв. Едва Лида разместилась на краю скамьи левее них, как услышала шепот: ее случайные соседи старались говорить тише, но чуткий слух отлично различал каждое слово и интонацию.

– Ничего такая чика… Я бы подкатил!

– Ну так что тебе мешает?

– Хмм… А потом что? Вести ее куда-то? Куда? И деньги… А дальше на съемную квартиру везти? А если от нее потом не отвязаться? А адрес уже знает…

– Жлоб ты, Тараскин!

«Вот уж в точку!» – согласилась мысленно Лида, поняв, что речь ребята ведут о ней. Стало интересно их получше рассмотреть. Девочка из будущего не стала вертеть головой, а просто использовала свое нечеловеческое боковое зрение.

Тараскиным звался худой брюнет с короткой стрижкой петушком; небольшая голова на длинной шее поворачивалась туда-сюда резко, будто по-птичьи; мелкие черты лица были вроде бы правильными, но почему-то неприятными. Отталкивающий тип – и внешне, и внутренне, решила «чика».

Его безымянный пока спутник был, напротив, полным, лысым, с русыми пиратскими усами и бородкой. И если первый был облачен в строгий деловой, пусть и недорогой темно-серый костюм, то «корсар» нарядился в кирпичную толстовку, широкие светлые льняные штаны и большие планшевые кроссовки. Он снова тихо заговорил:

– Так из-за жадности и лени ты и проведешь всю жизнь на арендованной хате с пультом от приставки в руках, а сгинешь – никто и не заметит.

– Знаешь, Бычков, хватит меня лечить! Ты мне не мать, а я тебе не мальчик! – Тараскин повысил голос.

Как раз теперь, когда страсти на другом конце лавки накалились, девочка Лида, ни на миг не терявшая свою цель – автофургон, заметила подозрительный тандем: мужчину и женщину, шедших от телецентра по автопарковке. Их правильные лица были знакомы наблюдательнице: бадминтонисты! Чтобы снизить риск обнаружения, пришлось быстро нагнуться и сделать вид, что шнурок развязался. Соседи по скамейке, обеспокоенные резким движением слева, замолчали. Исподлобья девочка рассмотрела, что пара чужаков подошла к синему фургону. Мужчина нес в руке небольшую спортивную сумку. «Хорошо бы выяснить ее содержимое!»

Подозрительные бадминтонисты встали у машины, оказавшись к Лиде боком. Мужчина открыл пассажирскую дверь и положил свою ношу на сиденье. В этот момент к фургону вдруг подошел работник охраны телецентра с какими-то бумагами и завладел вниманием парочки. Пачка документов была увесистой, из чего следовало, что, вероятно, противник занят надолго. Хватит ли времени пошарить в сумке? Может, и нет… План авантюры родился моментально. Девочка выпрямилась, повернулась к затихшим ребятам и представилась:

– Здравствуйте! Я Лида. И мне нужна ваша помощь!

Молодые люди растерянно смотрели на девочку и по-прежнему молчали. Та продолжила:

– Вы же работаете в телецентре?

Парни кивнули.

– Возле вашего здания, на парковке, стоит синий фургон. – Девочка махнула рукой в сторону автостоянки, машины на которой были едва различимы для человеческого глаза. – А возле него парочка: молодой мужчина и девушка чуть постарше меня. Отсюда плохо видно, но я уверена, что это они. Понимаете, это мой бывший парень, мы вместе работали в МГУ, ну и встречались. А она – моя лучшая подруга. Он теперь с ней работает здесь, в «Останкине». А в сумке у него мои вещи, которые он обещал мне вернуть. Я хотела их сегодня забрать, но ее видеть ни в коем случае не хочу! Вы не могли бы отвлечь этих голубков, а я пока заберу свое?

– Ха! – воскликнул Тараскин. – Ищи дураков! И откуда мы знаем, что ты сама не воровка?! А что?! Внешность может быть обманчива! На вид тебе семнадцать, а на деле, может… двадцать семь! Может быть, ты… рецидивистка! Воровка на доверии… Какая-нибудь Тонька Золотая Купюра! Поможем тебе, потом нас под руки – и… «Пройдемте!» За соучастие…

– Погоди! – остановил товарища более отзывчивый Бычков. – Лида – так вы сказали? Редкое имя. Так вот, Лида, вы как-то можете подтвердить правдивость ваших слов?

– Нет, – на этот раз честно ответила «артистка». – Но мне очень нужны мои вещи. Вернее, даже одна: кольцо – тряпки забирать не стану. Вы их могли бы отвлечь, я возьму из сумки то, что мне нужно, и вам потом покажу.

– Как же я могу их отвлечь?

– Подойдите и скажите так: «Я не мог видеть вас играющими в бадминтон возле здания МГУ на юго-западе?» Они наверняка вас начнут расспрашивать в ответ, а вы говорите в том роде, что видели там мельком, как пара, очень похожая на них, показала высокий класс игры, а теперь вы их обнаружили здесь, у телецентра, и решили уточнить, действительно ли вам довелось вновь встретиться с такими замечательными игроками – не иначе они чемпионы страны или того похлеще…

Остались еще в Москве-21 романтики, жаждущие приключений, готовые прийти на помощь девушке, попавшей в затруднительное положение! Без дальнейших рассуждений Бычков поднялся с лавки и отправился в сторону телецентра. Тараскин остался сидеть у пруда со скептической миной. Лида двинулась следом за «корсаром», держась на приличном расстоянии. Вот сейчас и выяснится, улавливают ли чужие какое-нибудь излучение роботов из будущего!

Храбрый «корсар» подошел к фургону. Парочка только-только избавилась от охранника-бюрократа с его бумажной волокитой. Бычков подошел к ним со спины и обратился к мужчине:

– Добрый день! Извините, я не мог вас видеть на юго– западе? Вы в бадминтон, случайно, не играете?

Бадминтонист резко повернулся к говорившему, улыбаясь так, что, казалось, отвалится нижняя челюсть. Его спутница тут же встала рядом, зеркально сияя оскалом.

– Видели меня, вы думаете? – последовал вопрос на вопрос.

– Мог, – подтвердил Бычков. – И вас! – кивнул он присоединившейся женщине и переспросил: – Мог?

– Почему вы думаете, что видели именно нас? – Улыбка дамы, казалось, стала еще шире, чем у ее компаньона (хотя это едва ли было возможно).

– Да вы понимаете, я, когда вас здесь увидел, подумал: неужели мы вместе работаем? Так классно вы там играли – я думал, профессиональные спортсмены. А вы вместе со мной тут!.. Или про вас, может, на каком-то спортивном канале снимают?! Вот был бы класс!

Тем временем Лида уже сидела, вернее, лежала в кабине, бесшумно пробравшись внутрь через водительскую, дальнюю от беседующих дверь. Тихо расстегнув молнию, она раскрыла спортивную сумку подозрительных чужаков и обнаружила несколько десятков одинаковых коричневых пластиковых чехлов, по форме сильно напоминавших кобуру пистолета. Не раздумывая, девочка схватила один, сунула в глубокий карман кофты и скользнула обратно на асфальт, беззвучно прикрыв дверь фургона. Уходя, она слышала, как отзывчивый Бычков завершал бесперспективный диалог:

– Ребята, вы извините: я, значит, обознался. Пойду: обед заканчивается. Жаль, конечно… Простите великодушно!

Лида вернулась на лавочку к противному Тараскину.

– Ну?! – вызывающим тоном бросил тот. – Где кольцо?!

– А вам зачем? – дерзко переспросила девочка. – «Ты дров не рубил, воду не носил…»

– Это о чем вообще?!

– Забудьте! Вон Бычков идет.

– Откуда знаешь, как его зовут?! – Тараскин подозрительно прищурился.

«Какой же все‐таки неприятный недоверчивый тип!» – только и могла подумать Лида.

Подошел ее подручный. Девочка обратилась к нему:

– Спасибо вам!

– Не за что! Всё получилось?

– Лучше, чем вы можете представить! И знаете, возьмите мой номер телефона! – Лида продиктовала цифры. – Если вам когда-нибудь понадобится помощь – звоните, я постараюсь не остаться в долгу!

– Да какая там… – скромно проворчал Бычков.

– Она тебя знает! – вскричал завистливый на чужую славу Тараскин. – Она заранее всё спланировала, преступница-авантюристка!

– Конечно, знаю – вы бы потише говорили, когда беспечно мило болтали на скамеечке, рядом со мной сидючи! – поддразнила противозного парня Лида.

– Вы всё слышали?.. – смутился Бычков.

– Не волнуйтесь, вы были на высоте! – весело успокоила молодого человека девушка. – Спасибо вам еще раз! И звоните!

Лида убежала. Потому что синий фургон выехал с парковки. И пора уже было пускаться в путь к метро «Университет».

Трое в черном, не считая…

Конечно, можно было доехать на автобусе сразу до знакомой станции метро «Лубянка», откуда началось Лидино приключение в Москве-21. Но альтернативный путь, хоть и со многими пересадками, обещал быть короче по времени. Поэтому Лида вышла на трамвайную остановку. Это была конечная одиннадцатого и семнадцатого маршрутов, где вагоны делали петлю вокруг небольшого пятачка с деревьями и кустарниками.

Трамвай не заставил себя долго ждать: скоро он появился из-за поворота, немного покачиваясь и стуча колесами по рельсам. Это была синяя обтекаемая машина с резиновой гармошкой посередине, что делало конструкцию гибкой, приспособленной преодолевать повороты пути.

Лида дождалась, пока транспорт завершит свой разворот, зашла внутрь через двери, приветливо отъехавшие в стороны, села и покатила до метро.

Колеса бодро простукали через сквер имени Королёва – главного ракетостроителя на планете. Здесь вагон немного «запнулся» на светофоре, а потом выкатил к Музею космонавтики. Сама экспозиция спряталась под огромный монумент – дань памяти Стране Советов, открывшей космос всему миру.

«Может, с Максимом сюда когда-нибудь выберемся», – подумала девочка. И вдруг поняла, что успела соскучиться по своему неугомонному подопечному.

Впереди сидели две девушки лет двадцати. Одна из них быстро нагнулась и подняла что‐то с пола.

– Смотри, что нашла! – обратилась она к подруге. – Десять рублей! Юбилейные!

– С Гагариным? – склонилась к монетке в руке спутницы вторая девушка. – Я видела такую. Ко дню его рождения.

– «12 апреля 1961 года», – неуверенно прочитала первая. – Он что, двенадцатого апреля родился?

– Конечно. В День космонавтики!

– А, точно! Он же в космос первым полетел!

Девушки засмеялись, радуясь, как всё хорошо у них совпало. Лида вспомнила недавнюю экскурсию по Москве, слова Михаила о невежестве некоторых современных молодых людей и не смогла не вмешаться:

– Извините, пожалуйста, что встреваю… Но вы должны знать, что двадцать седьмого марта тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года Юрий Гагарин трагически погиб в авиационной катастрофе, пилотируя самолет.

– И что из того?! – презрительно бросила самоуверенная девушка, заявившая про день рождения.

– И сколько было лет ему, по-вашему? Считать-то вы умеете… Мой совет вам обеим: ходите по музеям! – Лида указала рукой на окно, за которым титановые пластины монумента отражали солнце, унося ввысь черную ракету на кончике стелы. – Будете знать свою историю.

Двери начали разъезжаться, и Лида выскочила из трамвая. Бегом, но не слишком быстро, девочка помчалась к входу на станцию метро «ВДНХ». На круглой площади возвышалась большая ротонда с прямоугольными колоннами.

Девочка проскочила внутрь под табличкой с надписью: «Вход».

Неприятность произошла сразу же в вестибюле станции. К потенциальной пассажирке быстро приблизились трое мужчин в черных костюмах. Двое – похожие, как братья, крепко сбитые, короткостриженые и гладковыбритые брюнеты с квадратными головами – обступили Лиду сзади: слева и справа. Третий – высокий седеющий шатен, усатый, с крючковатым носом на треугольном лице – преградил ей дорогу и представился:

– Майор Михаил Михайлович Исаев, Главное управление Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации, Девятое управление.

В подтверждение своих слов офицер продемонстрировал личный жетон. И сразу спрятал. Но глаз робота фотографически точно запечатлел этот странный значок в молекулярной памяти: черный щит в обрамлении серебристого венка и с золотым двуглавым орлом сверху, на щите алые лепестки гвоздики, а в самом центре серебряная трехпламенная гренада – круглая древняя граната с тремя языками пламени.

– Прошу вас проследовать с нами, – продолжил военный в штатском. Выражение его красивого лица казалось бесстрастным, сурово-сосредоточенным: брови слегка нахмурены, и даже усы шеврон словно ощетинились, сообщая о решительности намерений. Лишь взгляд, который он перекидывал с одного голубого глаза девочки на другой, выдавал некое беспокойство.

ИИ оценил возможные выходы из ситуации. Пытаться сбежать – значит, придется применить силу к этим «агентам»: просто так они не отступят. Вон те двое сзади – трапеции лиц без признаков высокого интеллекта и инстинкта самосохранения. И взгляд у них недобрый… Возможно, кроме этих троих, тут есть кто-то еще. Драться нельзя: это не только означает раскрыть себя (Инструкция номер два), но и причинить людям вред – смотри Инструкцию номер один. Остается послушаться майора и искать более подходящую возможность для побега «по ходу пьесы».

Лида молча проследовала на улицу вслед за Исаевым, двое провожатых так и держались позади. Проходя вестибюлем и уже выйдя наружу, она отметила еще четыре «костюма», явно страховавшие первую троицу: один у турникетов – якобы ждет кого-то, двое с газетами у киоска «Союзпечати», четвертый лопал мороженое у ларька. На краю проезжей части был припаркован большой обсидиановый фургон с синей мигалкой и черными номерами. Судя по осадке автомобиля, он был очень тяжелый. («Вероятно, бронированный», – поняла девочка из будущего.) Исаев и Лида прошли в распахнувшиеся задние двери. Внутри небольшого салона – как раз по обеим сторонам от входа – обнаружились еще два агента. Они сидели, застыв как изваяния в одинаковых позах: с ровными спинами, положив руки на колени, глядя прямо перед собой. Прежние сопровождающие исчезли: вероятно, разместились впереди, в кабине. Створки позади задержанной захлопнулись.

Задняя часть фургона была наглухо отделена от водительской кабины черной металлической стеной. Окон в бортах не было. По обеим боковым стенам закреплены ряды по четыре кресла в каждом; посередине стол, на котором тускло отсвечивали прочные стальные поручни, прикрученные мощными болтами.

«Для пристегивания наручниками», – догадалась Лида. К счастью, ее пока никто не пытался приковать.

Агенты-статуи сторожили задние двери. Исаев разместился чуть дальше, слева от столика, и указал девочке кресло напротив: «Располагайся тут». Лида уселась. Послышались приглушенные толстыми стенами вой и треск сирены, машина тронулась. Исаев молча достал из кармана сбоку от кресла планшет, включил, положил на стол и развернул к девочке. На экране застыло на паузе некое видео, майор коснулся треугольника «Пуск». Конечно, это был тот самый ролик, где Лида скачет по вантам Живописного моста. Девочка смотрела с интересом. Когда фильм закончился, она искренно восхитилась:

– Классно! Это каскадер?

– Есть основания полагать, что это ты, – невозмутимо ответил Исаев, забавно шевеля щеткой усов при каждом слове. («Неужели никто ему об этом не говорил?!»)

– Ох, что вы?! Было бы здорово, конечно, так уметь, но…

– Как твое имя? – перебил задержанную майор.

– Лида Уткина.

– Итак, Лида. В моем ведомстве служат профессионалы. Эксперты высочайшей квалификации в разных областях. Не буду скрывать: моим людям не удалось установить личность девочки на видео: ее имя, фамилию и адрес проживания. Как будто нет такого человека! Но мы тебя нашли с помощью нашей программы анализа изображений камер, установленных в общественных местах – да, это наша новая и очень полезная технология. И далеко не единственная!

Лида уловила нотки гордости в голосе мужчины и отметила про себя: «Настоящий патриот и энтузиаст своего дела!» А тот продолжил:

– Так что прошу тебя понять: отпираться бессмысленно – и объяснить, как возможно то, что вытворяет та гражданка на мосту. Ты!..

– Я не могу, – просто ответила девочка.

– Понятно! – Исаев нахмурился, подумав: а чего он ожидал?! Может, рассчитывал на признание Лиды, что она робот из будущего?! И достанет из кармана коричневый пластиковый чехол с портативным оружием – плодом и вовсе чужой технологии?! Ну кто так поступает?! – Тогда остается только поскорее добраться до нашей лаборатории, – продолжив, майор расстегнул пиджак и продемонстрировал кобуру, висевшую под мышкой.

«Серьезный дядя. Только усы смешные».

Лида молчала. Она полагала, что майор разведки М. М. Исаев уже раскрыл ей все свои карты, и не собиралась сообщать ему никакой дополнительной информации, за которую агент смог бы зацепиться. Раздосадованный отсутствием реакции на оружие и загадочные слова о лаборатории, Исаев снова заговорил. Он повторил, что задержанную везут в некий исследовательский центр для проведения разнообразных тестов, некоторые из которых весьма специфичны. Понадобятся адреса и телефоны родных девочки, у которых можно получить разрешение на комплексное обследование…

Пока военный вел свой бесперспективный монолог, квантовый гироскоп робота фиксировал движение фургона, а ИИ сопоставлял эти данные с картой города. В какой-то момент, когда машина оказалась в промышленной зоне и притормозила на повороте, синтетические мышцы получили сигнал: «Пора!»

Лида метнулась назад, в конец фургона, мимо сторожевых статуй, и, выставив бронированную дверь, как фанерную, вылетела наружу, девять раз перекатилась по дороге, предусмотрительно смещаясь к тротуару. Фургон, раскачиваясь, остановился с визгом и грохотом. Но агенты еще не успели высунуть носа наружу, как девочка уже оказалась на ногах, сделала большой скачок и перемахнула через забор стройплощадки, исчезая из поля видимости своих преследователей. Прошмыгнув за штабелями бетонных плит, лавируя меж бытовых построек и контейнеров с мусором, стремительно, но незаметно она пересекла стройку и вышла через ворота для спецтехники, сопровождаемая растерянными взглядами охраны. Но поскольку внезапно возникшая перед сторожами девушка не входила, а выходила, каких-либо причин задерживать ее не было.