Текст книги "Зигзаг будущего. Виток первый. Хорошая девочка Лида"

Уютная кафешка

На смартфон Лиды поступил новый звонок. Юлия.

– Лида, твой сигнал исчезал с карты, мы думали, ты в метро едешь, а появилась опять в районе Выставочного центра. Ты цела? Что-то пошло не по плану?

– Есть новые вводные. Кое-что по фургону, а главное, мое видео на мосту попало в военную разведку: Даня с ребятами не успели полностью перекрыть утечку «компромата». Меня выследили через камеры видеонаблюдения в общественных местах и попытались захватить. Пока я ушла, но передвигаться по городу теперь будет сложнее. Чаще придется использовать такси. И камуфляж.

– Программа «Умный город Москва» в действии. Пришлю тебе координаты точек установки видеокамер. Или есть показания к прерыванию миссии?

– Считаю, пока рано весла сушить. Побарахтаемся! – улыбнулась девочка. – Пришлите мне еще данные по «Гормостстрою». Всё, что мальчики найдут в Сети.

– Хорошо. Отбой!

Лида вызвала такси и направилась на встречу со своим подопечным: попытка номер два.

Водитель высадил девочку напротив кафе, где должен был ждать Максим, и она направилась к входу. Теперь Лида внимательно изучала стены зданий и столбы: выискивала устройства слежки. Спрятаться от их объективов было несложно: всего-то надо опустить голову и прикрыть глаза рукой – этого достаточно, чтобы программа распознавания лиц не сработала. Да и камер «Умного города» на улицах было немного: в основном видеонаблюдение велось на крупных площадях, в парках и скверах, а также возле школ, детских садов и других государственных учреждений. Еще черными электронными глазками бесстрастно блестели некоторые двери подъездов жилых домов. Но от них легко можно было держаться подальше.

Лида открыла дверь, чтобы войти. Звякнул дверной колокольчик, оповещающий персонал о новом посетителе.

Внутри кафе тоже могли быть видеокамеры – частные, такие же как в магазинах, ресторанах и тому подобных заведениях. Эти не обменивались информацией с городской системой, но теперь и они создавали риск, ведь правительственные разведчики могли получить любые данные. Только сначала надо знать, где искать! Похоже, для девочки из будущего начались настоящие шпионские игры. Но она не переживала.

Кафешка была уютная, с интерьером, выдержанным в блеклых синих и зеленых цветах. Это были мебель для посетителей, стены, стеллаж за прилавком и сам прилавок. Большую часть последнего занимала высокая витрина-холодильник, за стеклом которой крутилась в яркой подсветке многоуровневая мечта сладкоежки: несколько полок с тортиками и пирожными всех разновидностей, форм и цветов.

А входная дверь была желтая, украшенная фигурным багетом и декоративным круглым окошком из темного стекла – очень симпатичная!

Новая посетительница осмотрела зал. Из восьми столиков лишь три оказались заняты: за одним, держась за руки, сидела молодая пара, парень с девушкой (Лиде было приятно думать, что это влюбленные); за другим, по-видимому, мама с сыном-подростком, уплетающие наперегонки мороженое. Максим же забился в самый дальний от входа угол и радостно махал вошедшей гостье. Когда Лида зигзагом миновала чужие столы и приблизилась, юноша вскочил, при этом запутался ступней в лямках своего рюкзака, стоявшего возле стула на полу. Ругая под нос «дрянский мешок», прыгая на одной ноге, другой пытаясь стряхнуть ношу на пол, горе-кавалер насколько смог галантно отодвинул свободный стул, приглашая свою даму присесть.

– Мерси, – улыбнулась девушка.

– Будешь пироженку? Эклеры тут объедение! – Максим наконец-то одолел рюкзак и гордым победителем плюхнулся на свое место.

– Не, не буду.

– Ну хоть кофе выпьем? Или чай?

– Пусть будет чай.

– Сенча?

– Годится.

К парочке подошла пухленькая брюнетка в очках, в коричневой униформе и бежевом фартуке.

– Здравствуйте! Что-то выбрали? – поинтересовалась девушка-официант.

– Да, – с достоинством ответил парень. – Четыре эклера и чайник зеленого чая сенча.

Девушка повторила заказ и удалилась. Лида обратилась к своему товарищу:

– Рассказывай, как у тебя всё прошло?

– Да что там рассказывать… Приехал, отдал доки… Скажи лучше, как там Леонард?

– Это ты леопарду имя присвоил? – рассмеялась Лида, хотя предвидела, что дальше разговор будет не самый простой.

– Ага! Подходит, мне кажется. Так как он?

– Тут две новости…

Подошла их девушка-официант, принесла заказ. Пока она выставляла на стол чайник и тарелки, Максим молчал. Но как только они вновь остались наедине, предположил:

– Дай угадаю: хорошая и плохая?! Выкладывай!

– С какой начать?

– С плохого начинай. Что случилось?

– Леонард улетел…

– В смысле? Как? Куда?

– Теперь послушай, не перебивай. Неизвестные люди увезли его на вертолете. Мы пока не знаем, куда и кто. Хорошая новость в том, что мои коллеги, такие же роботы, прибывшие из будущего, занимаются его поисками и обязательно найдут.

– Ты сама видела, что его увезли?

– Да, я видела вертолет. В него грузили черный ящик.

– Какие-то опознавательные знаки были на нем? Ты уверена, что это не полиция его вывезла?

– Маловероятно. На вертолете был логотип коммерческой организации.

– Кто такие? Где офис? Чем занимаются?

– Мне прислали сообщение, давай вместе просмотрим. – Лида достала смартфон, открыла сообщение от Юлии и прошла по ссылке, присланной девушкой-аспирантом. На экране появился сайт компании «Гормостстрой», ребята принялись его изучать.

Специализируется на строительстве и ремонте мостов и дорог… традиции с 1905 года… среди проектов транспортные развязки в Сочи… Живописный мост… Крымский мост… Персонал… Генеральный директор… Контакты…

– Порой о них в инете, – попросил Максим.

– Подожди, мои еще что-то прислали. – Лида открыла новое сообщение и прошлась по другой ссылке. Это был «желтый» сайт со статьей о генеральном директоре «Гормостстроя». Ребята вновь углубились в чтение, во время которого Максим сжевал все четыре пирожных:

Генеральный директор и основной владелец «Гормостстроя», а по совместительству учредитель Фонда защиты вымирающих животных Иван Крутой, по слухам, выдает единственную дочь замуж за сына крупного предпринимателя из китайского города Гуанчжоу. Как нам стало известно, это брак по любви, потому – наши искренние поздравления молодоженам!

Вы спросите: так что тут такого? Молодые люди женятся, совет да любовь, как говорится! Но нас привлек один факт, связанный с этим событием. А именно: закрытый банкет, который должен состояться по случаю торжества. По данным источника, близкого к г-ну Крутому, празднество будет проходить в подмосковном банкетном зале «На воде» и готовится исключительно силами отца жениха, китайского миллиардера Ии Юня.

А теперь отвлечемся немного на быт современного южного Китая, в частности на своеобразные прихоти его богатых жителей.

Гуанчжоу – самый крупный и богатый город этого региона с весьма специфическими представлениями о кулинарии. Местные вкусы кажутся экстремальными даже китайцам из других областей страны, но богатые горожане любят свои экзотические блюда и отказываться от них не собираются. Местные даже выводят такую закономерность: чем реже животное встречается в природе, тем ценнее, вкуснее и полезнее его мясо.

Влияние этих традиций таково, что на рынке оборот незаконных операций с продуктами дикой флоры и фауны составляет около двадцати миллиардов долларов. По доходности это третья статья подпольной торговли в мире, уступает она только незаконным сделкам с оружием и наркотиками. Южный Китай – рай для тех, кто занимается контрабандой дикой природы.

Есть мнение, что рост экономики Гуанчжоу и, как следствие, повышение образовательного уровня населения сократит потребление исчезающих видов животных, но в реальности дело обстоит прямо противоположным образом. Рост доходов позволяет всё большему количеству людей включиться в потребление экзотических блюд, которые раньше считались эксклюзивными деликатесами для богатых. Более того, употребление в пищу исчезающих видов животных уже стало символом нового богатства Гуанчжоу. Популярная местная поговорка гласит: «В Гуанчжоу едят всё четвероногое, кроме стульев, всё летающее, кроме самолётов, и всё плавающее, кроме лодок».

И теперь внимание! Возвращаемся к нашей истории: отец жениха, по слухам, – самый ярый приверженец новой варварской кухни. И чтобы пустить пыль в глаза будущим родственникам, он доставит на упомянутый выше банкет редчайших животных – естественно, контрабандой!

– Ничего не понимаю, – Максим отстранился от экрана. – Разве леопардов едят?

– Ты просто не умеешь их готовить… – невесело усмехнулась Лида.

– Это не смешно!

– Не смешно…

Максим выхватил салфетку из держателя на столе, достал из поверженного рюкзака авторучку и принялся что-то писать, бормоча себе под нос. Лида придвинулась к нему, чтобы видеть выводимые каракули: каллиграфией тут и не пахло…

– Ты, конечно, не Бальмонт, но пиши поразборчивее, не понять потом…

– Знаю, читывал, Серебряный век поэзии… – бормоча, Максим продолжал карябать на бумаге. – Константин Дмитриевич, если не ошибаюсь? Скончался в прошлом веке от воспаления легких… – Юноша вдруг вскинул голову: – А при чем тут он?

– Почерк у него был идеальным, говорят историки.

– А, это ничего. Я тебе зачитаю… Кстати, помоги мне. Что мы имеем? Первое: странные твари, которые преследуют роботов. Второе: «Гормостстрой», виновный в похищении леопарда. Зверь перевезен неизвестно куда и страшно предположить для чего. Что еще?

– Еще пиши: третье – военные. Девятое управление разыскивает меня, чтобы использовать в своих разработках.

– Это как? – известие поразило Максима, но, к его чести, ничуть не испугало.

«Он не трус, да и с силовиками наверняка имел дело из-за своих руферских проделок», – подумала Лида, прежде чем ответить.

– Ну, вот так. Пытались меня задержать. А я убежала. Кстати, отсюда следует четвертое: роботы, возможно, захотят прекратить мою миссию, чтобы предотвратить рассекречивание и отправить меня назад в будущее.

– Как так? Я думал, ты тут главная.

– У нас нет главных в таком понимании. У каждой машины своя миссия. Действия каждой направлены на ее наиболее эффективное исполнение. У роботов почти не бывает разных мнений. Наши решения логичны и вытекают из обстоятельств. Моя миссия – это ты. Поэтому запиши: пятое – и самое важное! – обеспечение профессиональной подготовки Максима как ученого.

– Э, нет! Это уже неактуально в свете первых четырех пунктов! Это мне теперь надо о тебе заботиться!

– Пятое – это то, без чего остальные пункты никакого значения не имеют вовсе! Ну, кроме только спасения леопарда: его надо выручать в любом случае… – Лида выглядела сердитой, но ей нравилось, что Максим пытается взять на себя роль защитника. Так мужественно и благородно! Только бы снова не лез целоваться…

Покой нам только снится

Звякнул колокольчик на входной двери. Ребята машинально повернули к ней головы. Между столиками пробиралась белокурая стройная девушка в блестящем синем спортивном костюме, тогда как второй вошедший – черноволосый молодой мужчина – остался у двери. Его костюм был красным, но тоже с отливом. Лидин ИИ автоматически сопоставил эту и две другие пары, представлявшие угрозу в недалеком прошлом, – бадминтонисты и медработники:

• Брюнет и блондинка;

• Исключительно правильные черты лица и фигуры;

• Новые одежда и обувь, идеально чистые;

• Не сползающее с лиц выражение доброжелательности.

Вспомнилась и желтая машина – лжетакси: там кто-то красиво-чернявый был за рулем, а кто-то уже сидел на пассажирском – тоже парочка. Пришли на память «мтуши», которые, опять же, нападали вдвоем… Очевидно, предстояла драка.

– Ложись! – крикнула девочка Максиму и бросилась на блондинку, успев подумать: «Жалко кафешку…»

Первым делом Лида отбросила «синюю» к ее партнеру: так их легче было контролировать. Сразу же вслед за этим она получила перезагрузку двигательных подпрограмм – в руках краснокостюмного брюнета появилось знакомое сияющее оружие! Едва заметно запнувшись в своем неотвратимом движении, стремительным рывком Лида вынесла противников на улицу вместе с симпатичной желтой дверью – такая потеря! Сама же метнулась назад, за Максимом, который вопреки ее приказу не только не лег, но уже даже начал приподниматься со стула. Больше он ничего не успел, поскольку был подхвачен поперек туловища хрупкой девчонкой и увлечен в служебное помещение, а оттуда через дверь со знаком «Запасный выход» – белым человечком, убегающим в зеленый проем, – на улицу по другую сторону от главного входа в кафе.

В заведении остались сидеть пара влюбленных и мама с сыном. Все четверо ошеломленно переглядывались.

– Можно нам счет?! – низким грудным голосом попросила мамаша официантку, выглянувшую из-под прилавка с пирожными, куда успела спрятаться.

* * *

– М-ы-в-ш-т-а-б? – спросил Максим смешным голосом, прерывающимся в такт прыжкам Лиды.

– Решим! – Девочка забежала за угол ближайшего здания, держась кустов, пересекла двор и, лишь оказавшись за следующим домом, поставила свою ношу. Она понимала, что еще больше «наследила» и миссия катится к провалу. Нужно было срочно залечь на дно. Пожалуй, Максим прав: штаб – это сейчас самое безопасное место. В том числе и для него. Лида посмотрела на подопечного: немного растерян, но не подавлен; слегка пригнувшись, оглядывается, чтобы вовремя заметить врагов. Толковый напарник! Девочка достала смартфон и вызвала такси.

В ожидании автомашины Лида набрала Юлию:

– Привет! Сейчас с Максимом приедем к вам, у нас неприятности.

– Сюда нельзя! – послышался ответный голос, а затем раздались какие-то свист и грохот. – Созвонимся позже!

И отбой. Вот так новость!

– Что-то случилось: в штаб нельзя… – обескураженно констатировала Лида.

– Ты волнуешься? Почему? Я ведь видел, что вам – роботам, я имею в виду – даже оружие нипочём!..

– Не совсем так, к тому же они предыдущего, шестого поколения, у них защита немного другая…

– А ты, получается, седьмого?! Последнего?! Более совершенного?!

– Получается.

– Круто! – восхитился Максим, мгновение помолчал и предложил: – Ну, раз в штаб нельзя, давай ко мне?

Что же, в сложившихся обстоятельствах это был неплохой выход. Когда прибыло такси, ребята уселись и юноша назвал свой адрес.

Глава пятая
Весточка из будущего

Снова хорошая квартира

Девочку устроили на ночь в комнате Максима, который был изгнан на кухню, где надул себе резиновый матрас и расстелил поверх свое белье, место которого на кровати юноши занял чистенький комплект из старого коричневого бабушкиного гардероба.

От ужина гостья отказалась, пояснив, что сыта, чем расстроила хлебосольную старушку. Впрочем, немного утешил ее любимый внук, который умял двойную порцию домашних котлет с пюрешкой и выпил полный стакан сладкого чая.

Во время трапезы Максим, совершенно забыв все волнения уходящего дня, вновь не переставая болтал с набитым ртом о своих приключениях на крышах и мостах, а бабушка, хлопотавшая тут же, на кухне, укоризненно вздыхала и иногда поругивала юношу вполголоса, называя его озорником, шкодой и хулиганьем. Лида понимала, что историям не будет конца, поэтому, когда последние капли теплого ароматного чая перекочевали из кружки в Максима, она решительно поднялась, пожелала гостеприимным хозяевам спокойной ночи и отправилась в отведенную ей комнату.

Бегло оценив обстановку помещения, девочка из будущего констатировала текущий статус: бардак. Хотя вернее будет, поправила она себя, назвать это «статус кво». Пол, письменный стол, стеллаж у стены и подвесные полки – все поверхности были завалены всяким молодежным хламом: динамиками, старыми телефонами, какими-то проводами, электрогитарой, моделями техники, боксерскими перчатками, гантелями, начинкой компьютера, наушниками и еще множеством самых различных предметов. Без видимой системы в комнате расположились коробки и ящички всех цветов и размеров, с крышками и без оных, картонные, пластмассовые, металлические и деревянные. В правом углу, у большого окна, притаился пустой мольберт, к которому было прислонено несколько холстов на подрамниках, почти полностью скрытых грязной тряпкой. Лида поборола желание взглянуть на картины: некрасиво. Максим захочет – покажет сам. Слева от окна громоздился платяной шкаф с зеркальными дверцами. Неизвестно, была ли одежда в нем, но по комнате в изумительном беспорядке валялись футболки, штаны, свитера и куртки. Вот носков почему-то не было видно. Отметив эту странность, Лида шагнула к постели.

Перед тем как улечься, девочка внимательно обследовала старинную металлическую кровать и осталась удовлетворена прочностью стальных прутьев, дополнительных средних ножек, креплений и сетки. Неудивительно, что этот предмет обстановки сохранился до начала двадцать первого века, будучи изготовлен, по мнению Лиды, больше ста лет назад. Добротная, надежная, искусная работа была выше моды и странствовала сквозь эпохи, сменяя поколения владельцев, переживая их.

«Тоже скиталица во времени, но только вперед! Интересно: может, здесь какая‐нибудь занятная история? Надо будет спросить Максима».

Одежда путешественницы из будущего аккуратно заняла место на спинке деревянного стула. Ложе натужно скрипнуло, когда тяжелое тело робота опустилось сверху, но качество изделия действительно оказалось на высоте. Лида погрузилась в «дремоту»: перешла в режим ожидания.

* * *

Утром, как только до чувствительных сенсоров робота добрались через окно рассветные лучи, Лида резко поднялась на ноги, вновь вызвав упрямый стон металла кровати. Первым делом девочка попыталась позвонить Юле. Ответил бесстрастный голос: «Абонент недоступен».

Общий номер аспирантов ответил длинными гудками: трубку никто не взял. Возможно, все были поглощены какой-то общей задачей, так что оставалось только ждать. Лида решила больше не подвергать кровать испытанию на прочность и провела несколько часов до пробуждения Максима стоя. Для ее совершенного тела не было разницы между горизонтальной и вертикальной «дремотой». На ночь, разумеется, лучше укладываться в постель подобно людям. А сейчас вот он на улице – белый день! Логично быть на ногах.

Когда тонкий слух робота получил наконец подтверждение, что подопечный Лиды изволил подняться со своего хрустяще-шелестящего надувного матраса, девочка вышла в коридор и отправилась навстречу юноше. Нашла она его при входе в ванную, сонного, со всклокоченными волосами и следом от шва наволочки на щеке. Максим буркнул приветствие и поспешно скрылся для совершения утренних процедур.

На кухне уже хозяйничала бабушка парня. Она и была инициатором подъема внука, который «весь день бы продрых, будь его воля!» Лиде неловко было отказаться от блинов и кефира, которые бабушка предложила на завтрак. Вскоре за столом появился Максим, свежий и причесанный, но всё еще с отпечатком подушки на лице. Юноша с большим аппетитом умял шесть блинов, обильно смазывая кружевную золотистую поверхность густой деревенской сметаной. В отличие от вчерашнего вечера, парень ел молча, поскольку параллельно получал указания от своей бабушки, которая собиралась покинуть молодых людей и исчезнуть по каким-то своим делам. Наказы старушки сводились к домашним работам, первейшей из которых была уборка в комнате «обормота». Впрочем, видно было: женщина и сама не верила, что это событие действительно случится сегодня или хотя бы в какой-то не очень отдаленной перспективе. Поэтому бабушка быстро перечислила прочие поручения – проветрить квартиру, вынести мусор и всякое такое – и удалилась, ласково попрощавшись с гостьей и чмокнув внука в макушку.

Лида не вмешивалась в семейный разговор, а когда ребята остались одни, решила выяснить историю кровати.

– Есть повод проявить красноречие! Что можешь рассказать о своей кровати? На вид старинная…

– Интересно, что ты спросила! – Максим откинулся на стуле, допивая чай, и приготовился вещать.

– Только можно сначала короткую версию? – насмешливо приземлила собеседника девочка. – А потом я решу, хочу ли длинную…

– Добро! – Парень ничуть не обиделся. – Кровать есть шедевр лингвистического барьера.

– Ладно, умник, вещай длинную, – разрешила заинтригованная Лида.

– Дело было в самом начале прошлого века. Несколько решительных студенток Московских высших женских курсов отправились навестить своего заболевшего преподавателя. Дешевая квартирка, которую снимал молодой педагог, поразила впечатлительных девиц пустотой: из мебели присутствовала только изящная железная кровать – та самая, на которой ты «спала», – где лежал больной. Немного позже самая любопытная ученица попросила наставника раскрыть секрет контраста: такой «бриллиант» – и такое убожество. И мой будущий прапрадед – именно он преподавал курсисткам математику – рассказал пытливой особе, как намеревался обставить арендованное жилье. Для этого он обратился в мебельную мастерскую московских немцев, где объясняться пришлось на пальцах. Заказав скромную, но удовлетворительную обстановку, молодой человек удалился, еще несколько раз употребив напоследок немецкое Rabatt, известное ему в значении «скидка, уступка». Математики, говорят, должны дружить с языками. Но тогда не сработало: всё, что в итоге поняли мастера-мебельщики, – это то, что клиенту нужна очень красивая и добротная кровать (по созвучию – «храбат»). Ее и привезли педагогу через несколько недель, так своеобразно исполнив его заказ. На другую мебель денег математику уже не хватило. Зато рассказ об этом курьезе очаровал мою прапрабабушку – эту самую ученицу, «любопытную Варвару», которую, кстати, так и звали. Через несколько месяцев она, против желания богатого отца-купца, поселилась в пустой съемной квартире со своим молодым мужем-преподавателем… Такая вот история кровати. Понравилась?

– А то! Увлекательно. Значит, твои предки – ученые…

– Значит. Кстати, бабушка Варвара училась с Цубербиллер – ее «Задачи и упражнения по аналитической геометрии» я в одиннадцатом классе вместо фантастики читал.

Лида развела руками: мол, нисколько не сомневалась в принадлежности своего подопечного к «научной парадигме» – и корнями, и духом.

Максим вытер бумажным полотенцем губы и перевел беседу в настоящее:

– Чем сегодня займемся? Я видел, в Пушкинский музей привезли Ван Гога. Предлагаю сходить, а потом мороженого поедим.

– Нет, у меня еще одно дело есть, всё некогда было заняться.

– Что за дело?

– Странная история. Разведать надо кое-что.

– Ладно, поехали. А если время останется, то Ван Гог.

– Годится.

Лида в очередной раз сочла, что с ней Максиму будет безопаснее, чем одному, к тому же неизвестно, как он воспользуется самостоятельностью. Таким образом, в одиннадцать часов утра ребята бок о бок сидели в такси на заднем сиденье. Маленькая желтая машина везла их на север, в район Речного вокзала, где Лида рассчитывала найти загадочного человека, адрес которого дал Сидней.