Текст книги "Дар или Проклятие"

– Кто это были? – проигнорировав вопрос Виталия, спросил я командира.

– Те же, что напали на нас, когда мы приехали в деревню к Павлу Николаевичу, – кивнув на Пашу, сказал Данил.

– Это я слышал. Я имею в виду, кто они такие вообще?

В ответ Артём лишь задумчиво покачал головой.

– На щеке у него метка… но не совсем такая, которую накладывают татриксы на своих… друзей, – сообщил Игорь, отряхивая майку от пыли.

– Надо заправить самолёт. – Артём двинулся к одному из ангаров неподалёку, его отряд послушно проследовал за ним.

Мы с Павлом остались у самолёта.

– Я думал, ты опять выпрешься наружу, как сорока на блестящее… – слегка пихнул меня в плечо Павел.

– С чего ты взял? Вцепился в меня ещё…

– Тогда, в подъезде, внизу у этого Артёма что-то сияло в руке – и тебя черти вниз по лестнице понесли… перед тем как вас повязали. Что это было-то?

– Камень… – хмыкнул я.

– Камень? А чего он светился? На батарейках?

– Самому интересно… – уставившись себе под ноги, задумчиво произнёс я. – Что это за камни, откуда они тут вообще…

Увидев непонимание в глазах друга, я вкратце рассказал ему о событиях, произошедших после нашего последнего расставания. Рассказал, как группа Артёма лихо расправилась с задержавшими нас полицейскими, как после прикосновения к камню мне померещилось странное место, где на дне реки лежал такой же камень. Рассказал, как мы убегали от преследователей и как Альбертыча парализовало каким-то порошком… как Лёне дали по башке и отправили домой.

– Да, Саня… не видел бы сам, что вокруг тебя творится, так сказал бы, что тебе лечиться надо… – подходя к трапу самолёта, вздохнул Павел.

– К вопросу о камне… где мой-то? – глядя на то, как из ангара выезжает большой грузовик и уазик, пробурчал я себе под нос.

Грузовик направлялся к самолёту, в то время как уазик повернул направо и устремился туда, куда недавно уехали наши новые незнакомые. Подъехав к самолёту, из машины вышли Артём и Данил.

– Артём, где мой камень? – тихо спросил я его, подойдя к кабине.

Командир слегка удивлённо спросил:

– Игорь не отдал его тебе? Забыл, наверное…

– Куда они поехали? – кивнув в сторону уехавшей машины, спросил я.

– За провизией, – сухо ответил Артём, подходя к колонке, расположенной под цистерной грузовика.

– Пожуем чего-нибудь, – улыбнулся Данил, вытягивая шланг из колонки.

Стоявший на трапе Паша спустился и подошёл к нам.

– Вот это махина!.. – оглядывая грузовик неизвестной нам модели, восхищенно произнёс он.

– Ты топливозаправщика не видел, что ли? – удивлённо приподнял брови Данил.

– Не-а.

Глядя на слаженную работу Артёма и Данила, которые лихо обращались с автоцистерной и самолётом, я не удержался и с ноткой восхищения спросил:

– Вы там в своём сообществе все такие умельцы? Сруб за полдня тоже не проблема поставить?

Стоя около крыла самолёта, под которое вёл заправочный шланг, и, очевидно, дожидаясь окончания заправки, Артём с улыбкой посмотрел на меня:

– Мы с Виталием ещё до прибытия в сообщество с авиацией познакомились… с военной. А молодежь вот, целенаправленно обучают хорошо владеть почти всем, – кивнув на Данила, пояснил командир.

– Занимательный у вас кружок по интересам, – хмыкнул Павел. – И стреляете, и деретесь, и пилотируете, и скалолазы… готовите тоже вкусно хоть?

– Скалолазы? – удивлённо спросил я.

– Ага. Когда в деревне были, Данил по стене дома до третьего этажа забрался, вообще не напрягаясь.

– Это только я так могу, – гордо заявил Данил, пробегая мимо нас в самолёт.

– А зачем он туда полез?

– Разведка… долго рассказывать, – махнул рукой Паша.

– А почему только он так может? Только его специально учили? – с любопытством спросил я Артёма.

Тот в ответ качнул головой:

– Нет. Он ещё маленьким в чемпионатах участвовал.

Данил снова вышел из самолёта и подошёл к нам:

– Минут пятнадцать, командир.

– Надо будет ещё один сюда подогнать, – кивнул Артём Данилу в сторону ангара, – с другой стороны его поставить.

Данил кивнул и направился к ангару.

– Может, мы зря послали этих мужиков? – тихо спросил Паша, задумчиво глядя то на меня, то на Артёма. – Помощь ведь не помешает.

– Нет, – нахмурившись, отрезал командир. – Справимся сами. Помощь тех, кто подлым образом пытался выманить Александра из самолёта, нам не понадобится, – на секунду задумавшись, он добавил. – Вообще-то стоило бы его пристрелить и забрать предмет… но рисковать Александром, не зная сколько их в машине…

– Я так понимаю, они тоже что-то знают? Раз у них такой же камень есть, – прервал я думы предводителя.

– Знают… – задумчиво кивнул Артём. – И мне это не нравится.

– Вот только ощущения при виде их камушка были немного не те…

– Какие? – вдруг с интересом спросил командир.

– Когда я смотрел на ваш камень – была только чистая радость… А тут… было ощущение какого-то подвоха… и источником его был не камень, а скорее, его державший.

Артём выправился и, направившись к ангару, произнёс:

– Хорошо. Доверяй своим инстинктам. Они у тебя острее и надёжнее, чем у кого-либо.

Провожая взглядом Артёма, Паша вздохнул:

– Знаешь… у меня ощущение, что я в кино. Может, это всё прикол? Саня, скажи, что ты просто нанял всех этих людей и вы фильм снимаете.

– Где же оператор?.. – также глядя вслед уходящему предводителю, грустно ответил я.

Артём и Данил выкатили из ангара очередной топливозаправщик и, подъехав на нём к самолёту, встали у противоположного крыла. Всё так же лихо они «подрубили» шланг под второе крыло и принялись «кормить» самолёт с удвоенной силой.

– А долго это всё? – спросил подошедшего к нам Данила Паша.

Артём в это время поднялся на борт самолёта.

– Этот перелёт почти полностью опустошил баки. Объём у него 1200 литров… напор подали максимальный, в общем, ждём. Минут пятнадцать или двадцать ещё.

Пока Данил объяснял Паше технические изыскания нашего крылатого транспорта, он при этом с улыбкой и каким-то нездоровым любопытством в глазах смотрел на меня. Очевидно, сей факт не ускользнул и от Пашиного взора.

– Что ты так всё время смотришь на него? – хихикнув, спросил Павел Данила, кивнув в мою сторону. – Поцеловать хочешь?

– А можно? – казалось, с надеждой в голосе вдруг игриво спросил Данил.

– Охренели оба?! – брезгливо сморщившись, воскликнул я.

Парни засмеялись. Всё так же, не сводя с меня восторженного взгляда, обращаясь к Паше, Данил продолжил:

– Это же исторический момент! Я не знаю… наравне со вторым пришествием Христа! Орден ждал прихода Александра со времен Римской империи!

– Со времен её падения… Данил, ты опять? – спускаясь с трапа, недовольно поправил своего подчинённого командир.

– Ну… это всё я вроде уже слышал, – грустно констатировал я.

– А вот мне интересно! – воскликнул Паша. – Это что же такого особенного в тебе, если он твое появление со Вторым Пришествием сравнивает?

– А то, что мне это уже надоедать начинает… – не успел я закончить, как шум работы заправщиков смешался с шумом мотора приближающегося автомобиля – на дороге показался уазик Игоря и Виталия.

Подъехав к самолёту, они выгрузили из машины пару рюкзаков и подошли к нам.

– Этих не повстречали? – спросил парней командир.

– Нет, хвоста тоже не было, – уверенно ответил Виталий.

Артём и парни поднялись в самолёт, между тем заправочный процесс всё продолжался.

Какое-то время мы с Пашей просто стояли и молчали, оглядывая местность. Казалось, вокруг нас простирался густой лес – просвет между растущими вдали деревьями почти повсеместно отсутствовал. При этом место, в котором мы находились, было будто специально, искусственно вымощено под расположенные здесь ангары и взлётную полосу. Впрочем, это было бы неудивительно, учитывая финансовые возможности наших сопровождающих.

– Интересно, какие ещё секреты скрывают наши друзья… – тихо сказал я, задумчиво глядя на самолёт.

– Главное, что друзья… – подчеркнул Павел.

Так мы простояли ещё некоторое время, ожидая, когда же закончится заправка. Из салона на трап вышел Игорь и, спешно спустившись, направился прямиком ко мне.

– Александр, забыл совсем, – сунув руку в карман брюк, обратился он ко мне.

Игорь вытащил камень и осторожно, но в то же время суетливо, будто держа в руке переполненную чашку горячего чая, протянул его мне. Камень снова сиял… будто встречал друга. Стоило мне увидеть его, как лёгкое чувство радости снова взыграло внутри.

– Иди ко мне, мой хороший! – произнёс я, сюсюкаясь словно мать с новорожденным. Бережно забрав двумя руками камень с ладони Игоря, который тихонько зашипел, я удивлённо спросил его: – Он вам жжется, что ли? Артём тоже шкворчал, когда мне его передавал.

Игорь кивнул:

– Да. И сильно. Интересно, что тебе всё равно. Хотя… чему тут удивляться… вы же с ним одной крови.

– Чего?

– Ничего. – Игорь нахмурился, замялся и двинулся в сторону трапа.

– Нет уж, договаривай! – вдруг крикнул ему вслед Паша. – Мне тоже интересно!

Не повернув и ухом, Игорь поднялся в самолёт.

– Когда-нибудь они проболтаются… – глядя на потухший камень, ехидно сказал я Павлу.

– Да недолго осталось. Данил же сказал, что тебе их начальник всё расскажет. А теперь дай-ка посмотреть, с чем ты там одной крови.

Я неохотно передал камень товарищу, и он, похоже, заметил это и хихикнул:

– Твоя прелесть? Кусаться не будешь, надеюсь, как Голлум?

В это время из самолёта вышли Артём и Данил и направились к топливозаправщику – вскоре небольшой гул, раздающийся от цистерны, стих. Всё так же слаженно парни открутили шланг от крыла, и Артём скомандовал Данилу отогнать цистерну обратно в ангар. Вторая цистерна продолжала делать своё дело.

– Забирайтесь внутрь, минут через пять отправляемся, – сказал нам командир.

В салоне Виталий и Игорь раскладывали рюкзаки по углам и спорили, кто теперь сядет за штурвал.

– Твоя очередь, – буркнул Виталий Игорю, пакуя рюкзак.

– Устал, что ли, старый? Включи автопилот, – шутя ответил Игорь.

На сей раз мы с Пашей поменялись местами – теперь он сидел у правого борта. Возле моего кресла стояли два рюкзака, содержимое которых я решил осмотреть из любопытства. Один рюкзак был до отказа набит уже известными мне МП-5. Их влезло четыре штуки, плюс между ними лежало несколько снаряжённых магазинов. Во втором же рюкзаке нашлись хлеб, козинаки, консервы, всякие булки и вода.

Пока я осматривал содержимое рюкзаков, Паша в это время с интересом рассматривал камень, крутя его в руках.

– Какой-то слишком гладкий… – проводя по нему пальцами, констатировал он. – Но на ощупь приятный.

Посмотрев на Игоря и Виталия, всё ещё копошащихся в рюкзаках, Павел спросил:

– Парни, а что за камень?

Однако создалось впечатление, что наши друзья его не услышали.

– Алло-о? Братцы, – не отступал Паша.

– Давно лежал уже, – вдруг ответил Виталий, продолжая перекладывать продукты в рюкзак. – Батя сказал взять с собой.

– А какова его природа? – оторвавшись от осмотра своих рюкзаков, спросил я Виталия.

Он, подняв голову, на удивление как-то по-доброму улыбнулся:

– Опять спрашиваешь лишнее? Тебе всё расскажут, потерпи уже.

Улыбнувшись в ответ и закатив глаза, я застегнул рюкзак и убрал его обратно в угол. Небольшой гул снаружи стих окончательно, и в воздухе, наконец, воцарилась тишина. Через иллюминатор было видно, как Артём выкручивает из-под крыла шланг. Подошедший Данил принял у командира шланг и закрепил его на цистерне. Сев в грузовик, он двинулся в сторону ангара, Артём же взошёл на трап.

– Игорь, вы с Данилом за штурвалом, – скомандовал Артём.

Виталий, глядя на Игоря, ехидно улыбнулся. Прошло ещё около пяти минут, и в салоне появился Данил. Он поднял трап и посмотрел на командира и Виталия, которые сидели уже напротив нас с Пашей.

– Тебе туда, – показывая большим пальцем назад, в сторону летной кабины, направил Данила Виталий.

Данил послушно прошёл в кабину к Игорю, и спустя пару минут самолёт загудел.

– Куда сейчас? – спросил Паша.

– Брянск, – глядя в иллюминатор, кратко ответил Артём.

Самолёт тронулся и начал медленно разворачиваться – мы двинулись по взлётной полосе в обратную сторону. Пока набирали скорость, Паша ещё некоторое время тщательно разглядывал камень.

– А как его светиться заставить? Где кнопка? – слегка тряхнув столь истово изучаемый предмет, спросил он.

Виталий, сидящий напротив Пашки, хмыкнул:

– Попробуй о голову.

– Чью? – деловито спросил Павел.

Вопрос заставил Виталия улыбнуться ещё шире.

– А вон об его, – кивнув на меня, довольно усмехнулся он. – Он же в его присутствии только светится… может, сработает?

– Отставить, – недовольно прохрипел Артём, сурово глянув на своего товарища.

– Да ладно, я же так… шучу.

– Думаю, об твою голову точно не надо. Ещё один удар она вряд ли выдержит… – глядя в иллюминатор и слегка покосившись на Виталия, сказал я.

В воздухе повисло молчание, и я имел удовольствие видеть, как надменная физиономия моего остроумного оппонента сменилась угрюмой. Опустив глаза в пол и задумчиво хмыкнув, Виталий молча перевёл взгляд на свой иллюминатор.

– Чего не поделили? – спросил Паша, глядя то на меня, то на Виталия.

Однако ни он, ни я Паше не ответили. Самолёт, наконец, оторвался от земли, и в это же мгновение далеко позади послышался грохот…

– Что за?.. – обернулся я, тщетно пытаясь увидеть источник шума.

Артём и Виталий удивлённо подняли брови и задумчиво нахмурились.

– Сейчас увидим… – настороженно произнёс командир.

Самолёт стремительно набирал высоту. Спустя пару минут мы начали разворачиваться в обратную сторону. Все в салоне не сводили глаз с иллюминаторов. Артём отстегнул ремень и направился в кабину, где спустя минуту послышался его напутственный голос:

– Аккуратнее.

Через некоторое время из кабины донёсся злобный возглас Игоря:

– Вот же твари!

Виталий подорвался с места и также направился в кабину. Я, в свою очередь, буквально прилип к иллюминатору. Паша наклонился ко мне.

Мы пролетали над местом, откуда только что стартовали. Стоящие рядом друг с другом, прежде целые, три ангара полыхали, словно соломенные домики, устремляя в небо три чёрных столба дыма. Неподалеку от ангаров стояли четыре машины, возле которых находилось трое мужчин. У двоих из них в руках было что-то, похожее на гранатомёты или ракетницы. Третьего же джентльмена мы узнали сразу – в чёрном костюме и солнечных очках, он широко улыбался и махал нам рукой.

Глава XIV. Нападение

– Не успел… или специально? – тихо проворчал я себе под нос.

– Специально, – услышав меня, уверенно ответил Павел. – Они же видят, что самолёта нет.

– Может, они думали, что мы в ангаре… самолёт паркуем.

– Летим дальше, – послышался голос Артёма, который вместе с Виталием выходил из кабины.

Подойдя к иллюминатору, они провожали взглядом неизвестных недругов, которые всё ещё стояли и смотрели в нашу сторону. Лицо Артёма по-прежнему выражало невозмутимость, в то время как лицо Виталия буквально искорёжила злобная гримаса.

– Спокойно, – положа руку на плечо товарищу, тихо произнёс Артём.

– Сволочи! – усаживаясь в кресло, воскликнул Виталий и, посмотрев на командира, возмущённо спросил: – Почему летим дальше? Почему не вернёмся?! Не ликвидируем врага?!

– Нельзя терять времени. Технику уже не вернешь, успокойся.

Виталий нахмурился и молча повернулся к своему иллюминатору.

– Думаешь, специально? – повторил я свой вопрос Артёму.

– Конечно. Ждали отлёта.

– Зачем это? – спросил Паша усаживающегося в кресло Артёма.

Тот едва уловимо пожал плечами:

– Сообщение.

– О чём?

Вздохнув, Артём посмотрел в иллюминатор:

– О том, что врагов у нас теперь немного больше…

– Трусливых… – проворчал Виталий, всё так же хмуро глядя в иллюминатор.

– И вас это не смущает? – ещё больше удивился Павел.

Не отворачиваясь от иллюминатора, Виталий вдруг хмыкнул:

– Если выживем, значит, повезло.

В салоне воцарилась тишина. Пролетев около тридцати минут, никто из присутствующих не проронил ни слова. Казалось, что сидящие перед нами серьёзный Артём и хмурый Виталий располагали к себе меньше, чем Игорь с Данилом. Возможно, дело было в возрасте. Откинувшись в кресле, Виталий дремал. И судя по минимальной двигательной активности, Павел, который сложил руки на груди и уткнулся лбом в раму иллюминатора, не отставал от Виталия. Мы с Артёмом задумчиво смотрели на мелькающие внизу дома, поля и деревья. Спрашивать у командира о чём-либо касаемо себя я больше не решался, так как давно понял, что это бесполезно, но вот касаемо вопросов о его прошлом – ни о каких запретах и отсрочках разговора не было.

– А что Виктор в Палестине делал? – спросил я Артёма, вспомнив его рассказ о подрыве врага гранатой.

– Ничего хорошего, – задумчиво ответил Артём.

– Да людей жрал, что ему ещё делать… – не открывая глаз, пробубнил Виталий.

– А ты что там делал? – переведя взгляд с дремлющего Виталия на Артёма, не унимался я.

– Не ты, а мы, – снова басом захрипел Виталий.

– Ты же вроде спишь? – повернувшись к своему напарнику, улыбнулся Артём.

– Поспишь с вами…

– Так он реально людоед? – спросил я, вспоминая разговор Артёма и этого нелюдя возле подъезда.

– Наверняка, – ответил командир, – друзья его точно.

– Ты видел?

Тут Артём снова повернулся к иллюминатору и задумчиво, словно предаваясь воспоминаниям, устремил свой взгляд куда-то вдаль.

– При переброске в Сирию наша группа встала лагерем у Тулькарма. У нас было двое суток. Я с вот этим оболтусом и ещё одним бойцом пошли осматривать город, – кивнув на Виталия, принялся рассказывать Артём.– Исходили всё вдоль и поперёк. Как ноги заболели – зашли в кабак средней паршивости.

– Там других не было, по-моему… – всё так же не открывая глаз, будто разговаривая во сне, продолжил за командира Виталий.

– Вам другого не надо. Вы и там нормально напились, – с укором высказал Артём своему товарищу.

– Чья бы корова…

– По крайней мере, боевые действия был в состоянии вести, – не дал закончить напарнику Артём. – Когда Виталя и ещё один наш падкий до алкоголя боец уже прижимали лицами стол, я захотел по нужде и вошёл в подсобное помещение в поисках уборной. Не найдя, отправился искать дальше и зашёл… наверное, на кухню: везде висело мясо, на столах лежали рыба, ножи разные… потом… – Артём замолчал и снова повернулся к иллюминатору. – На полу кровь и следы… ведущие от неё под дверь.

Краем глаза я увидел шевеления Павла, который, всё так же сложив на груди руки, уже с интересом смотрел на Артёма.

– Дверь была не заперта. Открыл её – лестница… вела в темноту… услышал протяжный стон. Спустился до середины и увидел слева большой стол… за ним два араба друг на против друга сидят. На столе… – Тут Артём отвернулся от иллюминатора и посмотрел на меня. Лицо командира выражало отчаяние и брезгливость одновременно. Он тихо продолжил: – Я много что видел… как по-разному умирали люди, издевательства, пытки… но тут прямо посередине стола лежала женщина… голая, с отрубленными ногами и вспоротым животом… стол залит кровью… она стонет… вздыхает… дышит ещё.

Артём повернулся к иллюминатору.

– Что за жесть? – негодующим голосом спросил Павел.

Артём тяжело вздохнул:

– У арабов стояли большие чаши. Возможно, с мясом лежащей перед ними. Смеялись, что-то обсуждали… пока меня не увидели.

– Стало не до смеха? – злорадно прохрипел я.

– Улыбались… только улыбки не выражали радушие. Взяли со стола ножи… один вытащили из ноги женщины и пошли на меня.

Паша в это время уже наклонился в сторону Артёма, жадно поглощая информацию. Виталий с открытыми глазами также слушал командира.

Артём вздохнул:

– Таких живучих прежде не встречал… долго резал… их же ножами… прежде чем дышать перестали. Глаза блестели, почти светились белым светом. К женщине подбежал, уже не дышала.

– Уже не помог бы, – сочувственно произнёс Виталий, глядя в иллюминатор.

После рассказа Артёма некоторое время все молчали, переваривая события. Хотя после услышанного желудок напомнил о себе лёгкой тошнотой, какое тут к хренам переваривание…

– Ты тогда впервые с ними столкнулся? Ещё до вступления в вашу организацию?

– Он тогда и вступил, можно сказать, – посмотрев на Артёма, хмыкнул Виталий, – и меня за собой потянул.

– А этого-то как встретил там? – нетерпеливо спросил Паша. – Альбертыча?

Артём вздохнул:

– Когда с девушками выходили из кабака.

– Да уж… Генка пьяный у тебя на плече, я с девчонками волокусь за тобой и выслушиваю твои истории о каннибалах-мучителях, – ухмыльнулся Виталий.

– Когда татрикс появился, мы в него стрелять начали и ему было всё равно – ты в мои истории быстро поверил.

– Не, – отмахнулся Виталий, – я тогда подумал, что надо пить прекращать.

– Подождите… с какими девушками вы вышли? – опомнился я, начиная терять нить событий.

Артём сдвинул брови.

– После подвала, как только пошёл обратно к лестнице, услышал шорох в углу. Взял свечу со стола, подошёл – две девушки на полу, связанные, на головах мешки. Девчонки оказались из тех краев, но при этом по-русски разговаривали чисто. Позже выяснилось – они были следующими.

– Удачно ты туалет не нашёл… – точно заметил Паша.

– Мы шли обратно к лагерю, от города было недалеко – около четырёх километров. Девушки на удивление после побоев и издевательств оказались крепкими и шли быстро, без остановок. Примерно на половине пути на машине нам и перегородил дорогу этот… Виктор Альбертович.

Артём ненадолго остановился и задумчиво посмотрел в иллюминатор. Нам с Пашей не терпелось услышать продолжение. Виталий же, казалось, особого интереса не проявлял.

– Ну и? – вырвалось у меня.

Артём слегка улыбнулся:

– Когда всё началось, я тоже подумал, что перебрал. Из машины вышел крупный мужчина в багровом. Потом непонятно: время замедлилось, будто в болоте увяз… двигаться было тяжело.

– Я, кстати, теперь почти не пью… – улыбнулся Виталий. – На мне вообще будто танк стоял: ни вздохнуть, ни пёрнуть. Одному Генке хорошо было – он с самого начала в отключке был.

– Девчонки пытались бежать, он схватил одну на расстоянии и потянул к себе… – Артём неуверенно выставил руку перед собой, пытаясь показать, как было дело.

– Как джедай? – хмыкнув, перебил Артёма Павел.

– Как ситх тогда уж… джедаи добрые, – кивнул я другу.

– Не знаю, как кто… – продолжил командир. – Но голову вместе с частью позвоночника он вынул из неё одной рукой.

– Как крышку от бутылки отвинтил… – согласно кивнул Виталий.

Представив картину, я почувствовал, как по коже пробежали мурашки от удивления и отвращения.

– Хренасе, – произнёс Паша, вытаращив глаза.

– Он отшвырнул то, что осталось от бедолаги, и начал подтягивать к себе вторую, но уже медленнее и глядя на нас… специально это делал – смаковал момент. Я пытался достать пистолет. Когда он почти схватил её, я выстрелил четыре раза… помогло.

– Как? – перебил я.

– Время опять ускорилось. Девушка вырвалась и убежала.

– Только этому на твои пульки чихать было, если бы не моя пьяная идея гранату в него бросить, – засмеялся Виталий.

– Самоубийца… – улыбнулся ему в ответ командир. – Эфку не из укрытия бросать… повезло, что она за него упала. И то непонятно, как нас не задело.

– Победителей не судят, – гордо заявил Виталий.

Артём задумчиво посмотрел в иллюминатор:

– Если бы мы тогда победили…

Мы с Пашей нахмурились, Виталий же никак не отреагировал.

– Эфку?.. – спросил вдогонку Паша.

– Ф-1… оборонительная граната… радиус поражения до двухсот метров. Вас в полиции в элементарное вооружение не посвящают, что ли? – удивлённо произнёс Виталий.

– Мы преступников ловим, а не ведём против них войну, – ухмыльнулся я, глядя на Павла.

В салоне снова воцарилась короткая тишина.

– А сообщество?.. – обратился я к Артёму. – Виталий сказал, что ты уже тогда вступил в него.

Слегка сложив губы и задумавшись, Артём уверенно кивнул:

– Да. Когда дошли до лагеря, девчушка рассказала, что она и её только что погибшая сестра входят в орден, пригласила меня, Виталия и Гену.

Виталий тихо засмеялся:

– Генка тогда только и вскочил, когда граната взорвалась. До лагеря впереди нас бежал, аж штаны с зада свисали!

Артём улыбался, слушая Виталия:

– Зато он так и не понял, что произошло и что его вообще кто-то куда-то приглашал.

– А потом? – спросил Паша.

Командир уселся удобнее и снова посмотрел в иллюминатор.

– Оставила свои контакты, наши отвезли её в Калансуа… оттуда она в аэропорт.

– Куда отвезли? – спросил я, приподняв бровь.

– Город израильский… – вздохнул Виталий, вновь попытавшийся уместиться в кресле и подремать.

– Когда мы там закончили, то связались с ней. Теперь мы тут… везём тебя… – Артём посмотрел на меня и улыбнулся.

Натянув улыбку в ответ, я хмыкнул и посмотрел в свой иллюминатор. Глядя на простирающуюся внизу речушку, разрезающую небольшую деревеньку надвое, я думал о своём собеседнике, сидящем напротив, который до сих пор казался мне загадкой: невозмутимый, максимально молчаливый и говорящий лишь только по делу, он вдруг без особого сопротивления и достаточно подробно рассказал часть своего прошлого. Может, чтобы я отстал, наконец, и смог дождаться разговора с мастером?..

Тут Паша тщетно попытался спросить, что за чудо такое, эти татриксы, коим являлся Виктор Альбертович, на что в ответ получил лишь каменные выражения лиц командира и прикрывшего глаза его напарника.

– Не старайся, – махнул я рукой Павлу, изображая бесполезность его попыток, – всё расскажет их главный, они сами не хотят.

Паша тихо фыркнул и отвернулся к своему иллюминатору.

– До него ещё добраться надо… как в нас ракетами шмаляют так… – вздохнув, тихо произнёс он.

Минут десять мы снова летели в полном молчании. Вялая смена пейзажей за бортом действовала успокаивающе. Мысли о недавнем «пламенном» привете, переданном нам неизвестными меньше часа назад, непрерывно крутились где-то на подкорке. Однако Пашино и Виталино убаюкивающее сопение делали своё дело, и цепкие руки Морфея добрались и до меня.

Снился Виктор. Что странно, я не испытывал в его присутствии тревоги или отвращения.

Мы прогуливаемся по отчуждённому парку, вокруг никого. Природа украшена осенним золотом, в воздухе стоит запах свежести после только что прошедшего дождя, лёгкий ветерок гоняет по мокрому асфальту пожелтевшие листья. На мне надето тёмно-жёлтое пальто. Идущий же по левую руку от меня Виктор не изменяет себе, он в том же атласном бордовом костюме.

– Хорошо тут у вас… – начинает он, глубоко вдохнув и удовлетворённо прикрыв глаза. – За столько лет пребывания здесь я стал забывать свою мрачную родину.

– Ну так и не вспоминай о ней, – ободряюще отвечаю я. – Оставайся. Хорошим людям у нас всегда найдется место.

Виктор улыбается:

– Я бы хотел. Но ты же знаешь, что не могу… надо тебя забрать.

– Не получится. Артём, Виталий, Игорь… не отпустят.

– Деспоты, – тихо произносит Виктор и на минуту задумывается. – Так ты не спрашивай их, не маленький мальчик, чтобы отпрашиваться.

– Они следят за мной. Чуть что – убьют, и всё.

– Не успеют. – Мой собеседник вдруг резко останавливается и поворачивается ко мне, протягивая руку: – Возьми мою руку, и они отстанут.

Виктор доброжелательно улыбается. Стоит мне улыбнуться в ответ и приподнять руку, чтобы подать ему, как всё моё нутро будто начинает бунтовать: в груди вспыхивает огонь, голова гудит, тело трясется.

– Не могу… – хриплю я.

– Сопротивляйся! Дай руку! Я избавлю тебя от этой напасти, не дающей покоя всю жизнь.

В один момент мои руки и ноги парализует, к горлу подкатывает ком, и будто яркой молнией среди тёмного неба в голове отчётливо звучит: «НЕ СМЕЙ!»

Виктор убирает протянутую руку и сожалением смотрит на меня.

Вдруг я почувствовал давление на своём правом плече, образы начали растворяться, и до меня донесся Пашин тихий голос:

– Са-а-аня-я… тебя не добудишься. Подлетаем.

Протерев глаза и не оставляя мысли о том, что бы значил этот сон, я уставился в свой иллюминатор. Самолёт медленно снижался. Мельком оглядев своих товарищей, я увидел хмурые, выражающие тревогу лица Артёма и Виталия. Нахмурившись сам, я осторожно спросил:

– Что-то случилось?

Артём неуверенно покачал головой:

– Всё нормально.

Я вопрошающе кивнул Пашке, который, в свою очередь, пожал плечами и тихо ответил:

– Не знаю… вроде как курс меняем, на какую-то абракадабру летим.

– На Альдабру… – усмехнулся Виталий.

– Что?

– Да успокойся, командир же сказал – нормально всё.

– Ай, фиг с вами… – скривив лицо, снова отвернулся я к иллюминатору.

Самолёт тем временем снижался всё интенсивнее. Глядя со своего места в лобовое стекло кабины, я успел заметить, что посадочная полоса, в отличие от предыдущего аэродрома, была совсем узкой и напоминала широкую тропинку. Мы снова садились в лесу, но теперь деревья с обеих сторон плотно прижимались к дороге. Спустя минуту мы коснулись земли.

– А мне Альбертыч приснился, – вдруг усмехнулся я. – Гуляем, разговариваем… как добрые друзья.

Посмотрев на Артёма, я понял, что, возможно, мне не следовало об этом говорить, так как выражение его лица стало ещё более тревожным. Взглянув на командира и недобро посмотрев на меня, Виталий тихо пробубнил:

– Ты там ни на что не соглашался?

– Даже если бы хотел, то не мог… – вздохнул я и кратко пересказал свой сон.

Паша ухмыльнулся:

– А вдруг это не сон и он тебя так прогибает?

Слова друга заставили меня замолчать и задуматься. Ведь похоже было…

– Присниться может всякое, – начал Артём. – То, что тебя голос остановил, – это хорошо. Никогда не соглашайся на то, что он предлагает. Ни во сне, ни наяву.

– Да это во сне он мне приятным показался… наяву-то я шарахаюсь от него, как кот от пылесоса.

– Вот и шарахайся дальше, – уже довольным тоном произнёс Виталий.

Самолёт сбавлял скорость. Через лобовое стекло вдалеке были видны ангары, однако столь огромной площадки перед ними, как на прошлом аэродроме, уже не было – лишь небольшой пятачок для манёвра самолёта.

Наконец остановившись, командир и Виталий отстегнули ремни и прошли в кабину. Мы с Пашей также отстегнулись, однако, не успев подняться на ноги, я вдруг ощутил уже знакомое чувство тревоги, голова загудела.

– Чего замер? – спросил Паша, очевидно, обратив внимание на мою настороженность.

Из кабины начала выходить вся наша бригада, Игорь и Данил потягивались, разминая кости. Я медленно встал и встретился взглядом с Артёмом, идущим впереди. Он нахмурился и замер.

– Что встали как истуканы? – пробурчал идущий следом за Артёмом Виталий.

Артём же, не обратив внимания на напарника, вопрошающе кивнул мне, не проронив ни слова. Нахлынувшая тревога начала перерастать в панику. Пока я смотрел на Артёма, в голове роились скверные мысли: «Если он здесь, то один ли? А если нет?! А если это ловушка и нас окружили?!»

Не говоря ни слова, я ошарашенно подбежал к иллюминатору и принялся вглядываться между густорастущих вдалеке деревьев, опасаясь увидеть там кого-нибудь нехорошего.