Текст книги "Теория Гайи"

64

Аллан с трудом держался на ногах.

Он не спал уже два дня, его сердце билось как сумасшедшее с тех пор, как эти ненормальные захватили яхту. Он был в таком состоянии, что самоубийство уже казалось ему неплохим выходом из положения. Захватчики не следили за ним, когда он стоял у штурвала. Они хотели только одного: чтобы их доставили на Таити, – и проводили время с Карлой и Жози. Вначале женщины кричали, и это было невыносимо. Даже вой ветра не заглушал их стонов. Затем они замолчали. Аллан даже подумал, что они мертвы, но потом они вновь стали стонать. Это повторялось каждый раз, как один из этих подонков желал развлечься.

Имел ли он право выброситься за борт и бросить обеих женщин? Они были уже полумертвыми, эти ублюдки не церемонились с ними. Нужно было смотреть правде в лицо. Аллан слышал, как они говорили между собой по-французски. Один из них сказал, что может достать фальшивые документы, что нужно просто на время затаиться, а потом они смогут уехать, куда им заблагорассудится. Затаиться и не оставлять свидетелей, понял Аллан.

Но через десять минут надежда стала возрождаться.

Седой подошел к нему. Это был немец, и он, кажется, был главарем.

– Ну и что? – сказал он.

– Мы уже близко, теперь, когда ливень закончился, это проще, – объяснил Аллан. – Я сориентировался… Тогда я ошибся, но теперь мы на правильном пути.

Он говорил как можно более жалобно, надеясь, что его не будут бить. Он не мог больше выносить побои. Конечно, из-за него они потеряли много времени, но ведь была буря, и он испугался… Он ведь всего лишь человек… Они должны понять!

Седой ударил его ногой в спину, и Аллан согнулся пополам.

– Я сказал, тридцать часов, а ты собираешься плыть шестьдесят? Ты что, хочешь меня обмануть?

– Нет, нет, нет! Клянусь, что…

Еще удар в бок. Аллан почувствовал, как у него сломалось ребро.

– Я же хорошо с тобой обращаюсь, не оторвал тебе яйца и не отрезал язык, ну?

Аллан указал на свое оборудование.

– Смотрите, я вам сейчас покажу, – сказал он с искаженным от боли лицом, – мы уже почти на месте. Обещаю, мы будем там еще до наступления ночи. До наступления ночи!

Он заплакал. Седой с отвращением посмотрел на него:

– Я заставлю тебя пить бензин. Я подожгу тебя, если ты врешь. Молись, чтобы я увидел землю до наступления сумерек.

Когда он вышел, Аллан включил радар. Эхо продолжало приближаться, и теперь Аллан мог уже точно сказать, что идет прямо на звук.

Помощь. Надо продержаться до ее прихода.

Через час корабль военного морского флота возник на горизонте, но убийцы заметили его только спустя пятнадцать минут.

– Черт! Это армия!

Прибежал Седой:

– Это ты вызвал их?!

– Нет, нет! – умоляюще закричал Аллан. – Я тут ни при чем! Нужно вести себя естественно, и они пройдут мимо!

Но он сам не верил тому, что говорил. И надеялся как раз на обратное.

Седой ничего не сказал, но в его взгляде промелькнуло обещание медленной и мучительной смерти.

Корвет подошел ближе к ним.

Зарычал громкоговоритель: «Ложитесь в дрейф, готовьтесь принять шлюпку!» Приказ прозвучал несколько раз.

– Если мы не подчинимся, будет хуже, – предупредил Аллан. Его нервы были напряжены, он надеялся на спасение и не верил в него.

Трое насильников хотели сопротивляться, но Седой велел им замолчать:

– Идиоты! Если мы попытаемся удрать, они в два счета нас догонят! Выбора нет! Ты спустишься и спрячешь баб. Пусть они заткнутся. – Он повернулся к Аллану: – А если ты пошевелишь хоть пальцем, я тебя прирежу, даже если это будет последнее, что я смогу сделать.

Аллан кивнул и остановил яхту. Корвет замер в трехстах метрах.

– Почему они стоят так далеко? – спросил один из бандитов.

– Не знаю, – прошептал Аллан.

Больше всего его удивляло отсутствие движения на палубе. Не было видно шлюпки, никто не собирался брать их на абордаж.

Внезапно башни носовой части повернулись в их сторону.

Аллана охватило страшное предчувствие.

Шесть пушек нацелили черные жерла прямо на него.

Последнее, что он увидел, были вырвавшиеся из них гигантские языки пламени.

65

Петер встретил Эмму на воздушной базе в Вилла-кублэ.

Ее было не узнать. Она была очень бледной, и глаза у нее были как у раненого животного. Она бросилась к нему навстречу, прижалась и бессильно повисла на нем. Петер обнял ее и крепко прижал к себе, хотя ему мешала повязка на правой руке. Он хотел слышать стук ее сердца, чувствовать ее тепло, сказать, что любит ее и заставит забыть весь пережитый ужас.

Его глаза наполнились слезами.

С Эммой были двое детей – мальчик и девочка в кресле на колесиках, которую толкал перед собой солдат.

– Это Матильда и Оливье, – сказала она, вытирая слезы с его щек.

Петер присел на корточки, чтобы поздороваться. Матильда тоже была очень бледной, к коляске была прикреплена капельница.

– Военные врачи осмотрели ее, – объяснила Эмма, – она серьезно ранена и нуждается в уходе, но скоро выздоровеет. Да, Матильда?

Девочка кивнула, и тень улыбки промелькнула на ее лице.

Оливье взял Эмму за руку.

– Вот мой спаситель.

– Здравствуй, спаситель, – сказал Петер.

Мальчик не ответил и испуганно посмотрел на Эмму.

– Ему нужно время, – сказала она совсем тихо.

– Нам всем нужно время.

К ним подошел человек в гражданском, тот, который привез сюда Петера.

– Вас ждет машина, чтобы отвезти домой, – сказал он.

– Помните, – предупредил Петер, – малейшая проблема, и конверты будут отправлены.

– Мы договорились.

– Я хочу спросить вас об этих детях, – вмешалась Эмма. – Они сказали, что вся их семья погибла на Фату Хива. Я всё проверю, но если это правда, помогите нам усыновить их.

– Я не уверен, что…

– Это и в ваших интересах, – добавила Эмма. – Мы сумеем сделать так, чтобы они забыли о перенесенном потрясении, и вам не придется заниматься судьбой двух сирот.

В конце концов человек согласился:

– Я посмотрю, что можно сделать.

– А исследования Грэма? – спросила Эмма. – Вы их прекращаете?

– Об этом не беспокойтесь.

– А что, если он был прав? Он действовал варварскими методами, но если вы опубликуете его теорию, то исследовательские группы могли бы продолжить изучение генетики человека, и, возможно, им удалось бы понять эти инстинкты и найти механизмы их сдерживания.

– Национальная безопасность – наша работа. А вы занимайтесь своими делами, и всё будет хорошо.

– Но мы говорим о будущем человечества!..

– Хочу напомнить: мне гарантировали, что вас оставят в покое, только если вы всё забудете.

Петер кивнул:

– Обещаю, нас поразит полная амнезия.

Человек со значением посмотрел на Петера. Он проводил их до машины и протянул свою визитную карточку:

– Меня зовут Фабьен. Это всё, что вам нужно знать. Вот на всякий случай номер телефона: если возникнут какие-то проблемы, отправьте сообщение, и я с вами свяжусь. Но только если это действительно необходимо. Это всё. Мы не должны больше видеться.

Машина отъехала, и Петер обнял жену. Она молча смотрела на мелькавший мимо пейзаж.

– Всё закончилось, мы возвращаемся домой, – сказал он, целуя ее.

– Они купили нашу совесть, – прошептала Эмма.

Петер также тихо ответил:

– У меня не было выбора.

– Я знаю, – ответила Эмма и прижала его руку к своей груди.

Из дневника доктора Дэвида Грэма

В человеке дремлет хищнический инстинкт. У него бывают всплески активности, краткие бурные пробуждения, но мы никогда, с тех пор как вступили в эпоху цивилизации, еще не наблюдали его полностью проснувшимся. А это случится скоро. Разгул насилия в последние десятилетия (возможно, все началось с двух мировых войн XX века? Никогда прежде в истории человечества не было такой бойни. Ужас, пережитый участниками тех событий, передался будущим поколениям) и возрастающее число серийных убийц наводят на мысль о том, что наш самый гнусный инстинкт полностью выходит из состояния спячки. А то, что долго спит, просыпается голодным и яростным.

Если насилие распространится по всей Земле, оно в буквальном смысле разрушит нашу планету. И это произойдет по самым банальным биологическим причинам.

Человек постепенно свыкается с агрессивностью, он уже вступил на этот путь. Этот процесс должен эволюционировать. Насилие порождает насилие, мы не можем этого избежать, рискуя выродиться и исчезнуть (не это ли имела в виду доктор Эммануэль Де Вонк на конференции об исчезновении неандертальцев?). Даже если некоторые люди не проявляют агрессивности, человечество должно адаптироваться или погибнуть под натиском небольшой группы. Степень нашей агрессивности неизбежно возрастет, и это станет ответом эволюции на нашу потребность в безопасности.

И это будет передаваться. Не только на словах и во время обучения – наступит момент, когда организм сам впитает эти изменения в поведении, считая их положительными, необходимыми для выживания вида. Мы знаем, что типы поведения прекрасно передаются генетическим путем. Так, например, лосось поднимается по тем рекам, где он родился, а птицы мигрируют, даже если отбились от стаи или «не получили правильного воспитания» – а всё потому, что это врожденное. Повторяющееся поведение одного вида, если оно обеспечивает ему выживание, фиксируется в единственной базе данных, передающейся по наследству, – в ДНК.

С каждым поколением рост хищного инстинкта станет приспособительной нормой, интегрированной в генетическую базу некоторых представителей нашего вида. А естественный отбор сделает свою работу, добавит известные ему механизмы и создаст существо, способное победить в войне за выживание. Человечество подвергнется мутации. Как и любой живой организм, оно, чтобы выжить, интегрирует как можно большее число новых генов.

Во всех нас проснутся агрессивные инстинкты.

Иронично звучит мое последнее утверждение о том, что развитие сверхагрессивного поведения не станет регрессом, как воспринимают это наши образованные умы, могущие утверждать это, а, наоборот, прогрессом по законам природы, которая собственно и создала нас.

И мы не можем помешать ей.

66

Восемь месяцев спустя ранним вечером Петер вышел прогуляться, воспользовавшись хорошей погодой.

Они сняли дом в деревне на все лето. Это были первые каникулы после трагических событий, которые они проводили все вместе, всей большой семьей.

Петер потянулся, глядя на звезды.

За спиной у него открылась дверь, послышались крики играющих детей.

Матильда и Оливье быстро привыкли к новому дому, к новой жизни. Даже Зак, реакции которого Петер опасался, постарался помочь им начать новую жизнь в новой семье. Оливье было труднее привыкнуть, чем его сестре, он был неразговорчив, старался больше времени проводить в одиночестве. Его продолжали мучить кошмары, он писался в кровать.

Но Петер надеялся. Это было в его характере. Оливье – это был ручеек, который перекрыла жизнь и вынудила его уйти под землю. Но его вода была живая, наполненная силами, повторял себе Петер. Достаточно помочь ему пробиться на поверхность, и рано или поздно он вновь вырвется на свободу.

Эмма пришла и прижалась к нему.

– Тебе нужна тишина? – догадалась она.

– Хочется погулять, подумать. Пойдешь со мной?

Он взял ее за руку, и они подошли к пруду на краю леса. Где-то рядом ухала сова. Тысячи звезд отражались в воде.

– Как прекрасны моменты тишины, которые дарит нам Земля, – прошептал Петер. – Я много думал обо всем этом, – продолжил он, доставая из кармана флешку.

– Что это?

– Все архивы Грэма и его свидетельские показания. Последняя копия.

– А конверты у нотариусов?..

– Их никогда не существовало.

Петер любовался пейзажем, потом с нежностью посмотрел на жену.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Знаешь, если планета решила освободиться от нас, надеяться не на что.

Эмма, разомлевшая под боком у мужа, была настроена более оптимистично.

– Возможно, она недооценила нашу способность сопротивляться.

– Именно поэтому зло тоже приходит изнутри. Вопреки нашим инстинктам, нарастающим деструктивным стремлениям, однажды наступит день, когда мы окажемся бессильны.

– Поэтому я уверена, что они не прекратили исследования. Вместо Грэма пришел другой человек, и они возобновили работу. Надеюсь, другими методами.

– Ты действительно считаешь, что можно сделать что-то вопреки нашим собственным генам?

– Исследования – это надежда. Поэтому я и хочу сделать работы Грэма достоянием общественности. Возможно, все вместе мы добьемся успеха.

– Нет, ты можешь сколько угодно пытаться изменить тот или иной вид живых существ, но жизнь сильнее. Она всегда найдет дорогу, чтобы восстановить свои права. Именно такой урок сейчас нам преподает Земля.

Петер подкинул флешку на ладони. Потом подошел к кромке воды, собираясь выбросить ее. Эмма остановила его:

– Ты хочешь лишить наших детей надежды?

– Я хочу сохранить в них немного невинности.

– Но то, что на этой флешке, могло бы многое изменить.

– Это не надежда, это иллюзия. Мы ничего не изменим. Это судьба.

– Ты говоришь так, будто цитируешь Писание… – Эмма улыбнулась, но сказала это совершенно серьезно.

– Все записано в наших генах. И когда я вспоминаю об апокалипсисе, я знаю… что-то внутри меня знает, что он неотвратим.

Эмма накрыла его руку своей.

– Пошли, – сказала она, – я хочу рассказать тебе самую красивую историю, которую Земля поведала нам. А потом ты решишь, что делать.

Она увлекла его за собой на траву, освещенную лунным светом.

– Это история без слов. Это история чувств. Инстинктов.

И она начала раздеваться.

Эпилог

Париж. Лорен Де Брей шла через холл Восточного вокзала.

Было поздно, и последние пассажиры спешили по домам. Уборочная машина проскочила перед ней на полной скорости в то время, как она приближалась к скамье, на которой ее дожидался агент, читающий газету.

Она села и положила ему на колени маленький белый конверт.

– Там всё, – сказала она. – Я скопировала всю картотеку моего мужа.

– Прекрасно. Это ставит нас в один ряд с ГУВБ. Он ничего не заметил?

– Нет, я была осторожна.

– ГУВБ всё зачистило, больше ничего не осталось?

– Ничего. Несколько подопытных сбежали с острова, но анализ снимков со спутника, к счастью, позволил во время спохватиться и проследить их маршрут. Они захватили яхту, но их уничтожили вместе с ней.

– Разумно. Узнаю почерк Де Брея. А вы уверены, что работы Грэма не будут продолжены?

– Абсолютно уверена. Мой муж давал деньги на всю эту операцию и решил прекратить финансирование. «Напрасный труд», – написал он в своих бумагах. Вы сами прочтете.

– Хорошая работа.

– Немецкая разведка довольна? – насмешливо спросила она.

– Не смейтесь, Лорен. Вообще-то, они здорово надрали нам задницу. Когда им нужна помощь, они тут как тут, но когда приходит пора отвечать – они умеют заставить забыть о себе. Национальная безопасность, черт побери! Армия очень надеялась использовать разработки Грэма! Но тут наши взгляды расходятся…

– Теперь я могу идти?

Человек взглянул на свою собеседницу:

– Как вы себя чувствуете? Мне кажется, вы напряжены.

– Я прекрасно себя чувствую. У меня идеальная жизнь, многие могут мне позавидовать.

– Многие? Те, кто готов жить с тем, кого не любят?

– Я знаю Франсуа Де Брея лучше, чем кто-либо еще. Я знаю его маленькие секреты, знаю, какие скелеты он прячет в шкафу. Вначале он был мне отвратителен. Но каким бы жестоким он ни был в своей работе, он остается человеком. А когда долго живешь с кем-то, то уже не можешь все время ненавидеть его. Я даже по-своему привязалась к нему.

– Старайтесь не поддаваться этому чувству. Ведь однажды вы можете получить приказ исчезнуть, когда нам понадобится… решить проблему.

– Решить проблему? Довольно грубая формулировка. Послушайте, не стоит требовать от меня слишком многого. Вы не забыли, что у нас дочь? И потом, до сих пор вам ведь было выгодно, что я привязана к нему, правда?

– Нам. Это выгодно нам. Лорен, не забывайте, на чьей вы стороне. И прекратите говорить «мой муж», вам уже пора отдаляться от него.

Она засмеялась:

– Службы вроде вашей все-таки не должны забывать, что спецагенты тоже люди.

Больше она ничего не сказала, встала и ушла.

Человек спрятал конверт во внутренний карман куртки, сложил газету и покинул скамью. Теперь ему нужно вернуться в Берлин и все уладить. Информация есть информация, даже если она касается завершенной операции. Лучше, чтобы тебе было известно столько же, сколько врагу. На этом и держится стабильность власти.

Рано или поздно политики, для которых эти досье являются только списком имен, сумеют извлечь из них пользу, чтобы добиться услуг от своих европейских «союзников».

Он вышел на вокзальную площадь, его отель был как раз напротив. Мимо проходили гуляющие, никто не обращал на него никакого внимания.

Вот такими вы мне нравитесь, люди, подумал он. Продолжайте смотреть себе под ноги, а мы займемся своим делом – будем чистить мир от дерьма.

Он пересек улицу и почувствовал, что его лоб покрылся испариной.

Полночь уже давно прошла, но жара просто невыносимая! Все из-за загрязнения атмосферы…

Он заметил огромный светящийся рекламный щит. Бандит в черной маске угрожает плюшевому мишке пистолетом, рядом надпись крупными буквами: «Хочешь спасти своего мишку? Ешь DANOS!»

Он усмехнулся. Отличная реклама, детям будут сниться кошмары.

«Геологические эпохи будут сменять друг друга, и наша планета постепенно научится сама заботиться о себе. У нее будет достаточно времени, чтобы стереть со своей поверхности рубцы, оставленные человеком».

Стивен Джей Гулд[57]57
  Американский биолог-эволюционист, профессор геологии и палеонтологии.


[Закрыть], «Золотое правило. Истинный масштаб нынешнего экологического кризиса».

Мои благодарности

Цикл романов о человеке окончен.

Когда я приступал к «Лабиринтам Хаоса», у меня были задуманы три очень разные истории, преследующие одну цель: без прикрас и лжи создать портрет современного Homo sapiens – Homo entropius’а, о котором идет речь в этой истории. В «Лабиринтах Хаоса» я соскреб глянец с Истории и описал людей, готовых на все ради власти и денег. Конечно, это всего лишь вымысел, однако…

Следующей книгой цикла стали «Хищники». В ней я решил исследовать саму природу преступления. На что мы способны? До чего можем дойти? Я писал о войне, пытаясь понять механизм не только внешнего, но и внутреннего конфликта. Когда Петер проводит аналогию между ручьем и личностью Оливье, это отсылка к «Хищникам», где я воспользовался этим сравнением, описывая детство серийного убийцы.

Вы только что прочитали заключительную часть цикла, завершение моих размышлений о том, что же такое человек. Разумеется, он не только такой, каким я его показал. Но и такой тоже.

И разумеется, можно успокаивать себя, говоря: «А! Это всего лишь художественный вымысел! Это просто книги!»

Приношу извинения жителям Фату Хива за то, что превратил их остров в ад, но это было необходимо для романа! И еще я дал волю своей фантазии, описывая обсерваторию на Пик-дю-Миди и произошедшие там события и нагнетая мрачную атмосферу. Группа исследователей, описанных в этой книге, не имеет ничего общего с учеными, которые действительно работают там. Между ними ни малейшего сходства. И насколько я знаю, ГУВБ пока еще не выбрало себе штаб-квартиру.

Теория, изложенная в этом романе, также плод моего скромного воображения. Однако для того, чтобы ее придумать, понадобилось прочитать уйму литературы. И я хочу поблагодарить всех специалистов, трудами которых я воспользовался.

Хочу особо поблагодарить Ричарда Лики, чьи книги стали для меня источником сведений о палеоантропологии и помогли мне открыть для себя эту науку.

За сведения об эволюции спасибо Элизабет Врба, Стивену Джею Гулду, Саймону Конвею-Моррису, Гарри Уиттингтону, Аллану Уилсону и, конечно, Чарлзу Дарвину!

Информацию историка первобытного общества Марилен Пату-Матис о неандертальце я вложил в уста Эммы Де Вонк, чтобы раскрыть природу хищнического инстинкта.

Благодарю Себастьяна П. за его заметки об Адаме Смите.

Спасибо также Стефану Бургуэну (www.au-troisieme-oeil.com): его потрясающую статистику о серийных убийцах-рецидивистах цитирует Бен.

Когда я правил уже написанный роман, мне в руки попалась книга Ричарда Лики, из которой я узнал о Джеймсе Лавлоке. Представьте себе мое удивление, когда я обнаружил, насколько похоже мы мыслим.

Написать книгу – все равно что построить корабль из слов и отправиться в плавание по неизведанным морям. Но мне нечего бояться, ведь мне всегда светит маяк моего издателя. Спасибо тебе, Франсуаза, эксперт по плотницким работам и водонепроницаемости. Благодаря тебе мое судно может совершать такие дальние рейсы! Спасибо также Ричарду, который усмиряет ветры и наполняет ими паруса, хотя никто не знает, как он это делает.

И наконец, спасибо всей команде Albin Michel. Я продолжаю плавание, и вы – лучшее доказательство того, что для того, чтобы совершать одиночное плавание, нужно работать в команде!

И еще спасибо моим близким, моей семье, спасибо Ж., которые меня поддерживают. И поверьте, это стоит благодарности!

www.maximechattam.com