Текст книги "Политическая генетика. Интегральная индивидуальность как генотип"

Всеобщая криминализация общества, неистребимое стремление улучшать свою и без того сносную жизнь; богатеть, добиваться престижа, высокого общественного положения, статуса (собственной «значимости», должностей, званий), – сиречь, экспансировать функционирование и без того прожорливо-ненасытного, самоумножающегося мотивационного поля[13]13
  Под мотивационным полем подразумеваются все биогенетические витальные, социальные и идеальные рефлексы [44] и свойства соматопсихохимии индивидуальности (генофонда) – в связи с природно-социобиологической средой (разнообразными предметами удовлетворения (мотивами)). Фактически, человеческая особь и есть само мотивационное поле (генофонд), вооруженное сенсорными детекторами, эмоционально-волевым и нравственным подкреплением [21], а также познавательной «системой обеспечения» реализации инстинктов (внимание, память, мышление, воображение). Таким образом, рефлексы «видят», «слушают», «осязают», «чувствуют», «мыслят», «разговаривают», «ходят», «действуют», дабы достичь своей цели: максимального гедонического насыщения в сфере положительного и даже отрицательного значимого.


[Закрыть]; добиваться надежности, быстроты, удобства, финансовой экономии в реализации рефлексов; заботиться загодя о своем «будущем» и «будущем» отпрысков, – все это и характеризует, «во всей красе», человеческого хищного зверя.

Нужно подчеркнуть, что человеческая особь проявляет свое истинное звериное нутро не столько в повседневной, мирной жизни («культурно-цивилизованной»), ибо оно прямо не бросается в глаза, – сколько в периоды социальных потрясений: революций, войн, природных катаклизмов. Вообще, в трудные времена только и становится ясно «кто есть кто» с нравственной точки зрения, когда в результате, допустим, пищевой или собственнической, или военной агрессии возможен резкий разгул всеобщих преступности и насилия, убийств. Хотя и, наоборот, в трудные периоды ярко проявляют себя взаимопомощь людей, спасение их, взаимоподдержка, – ибо животных характеризует не только «звериный оскал», но и альтруистический эгоизм, инстинкт сохранения вида [41], во имя выживания, или во имя победы над «злом». Впрочем, сотрудничество и взаимопомощь, в совместной борьбе, характерны и для генотипов, несущих самое Зло…

Беда большинства людей в том, что они не сознают, кто они есть на самом деле, не осознают своего эгоизма, инстинктов (мотивации), которые ими движут. Кому-то, очевидно, выгодно это невежество и неосведомленность (хотя «власть предержащие» – такие же невежды в этом плане). Во всяком случае, открыто, во всеуслышание о генетической, зоологической природе человека (в том числе высших его качеств, сформированных якобы воспитанием) не говорят (допустим, в СМИ), – но всячески поддерживают иллюзию «огромного отличия» людей от животных, особой миссии «венца вселенной», лучших его качеств и добродетелей, «божественной» души и т. п.

Между тем истина должна все ж таки когда-то восторжествовать!

Видоспецифическая конституциональная человеческая типология (и типы социальных групп (типы наследственных популяций)), ее распределение во всеобщем видовом воспроизводстве, – данная проблематика, в виду ее чрезвычайной актуальности в деле адекватного понимания общества и его членов, давно требует своего верного и детального разрешения. Прежде всего, необходимо раскрыть так называемый половой диморфизм Homo sapiens: деление его на самок и самцов, как первичной генетической характеристики всех известных биологических видов. Наряду с ней, существует и наследственная типология по возрастным признакам (периодам онтогенеза), также характерная для всего Живого: детеныши, молодые, взрослые и старые особи.

Вместе с тем, И.П. Павлов подразделял человечество, в общих чертах, на 2/4, общих с другими высшими животными, конституциональных типа: 1) «сильный» (сангвиник, холерик, флегматик) и 2) «слабый» (меланхолик); а также и на специально человеческие наследственные типы («художники» и «мыслители»), которые не наблюдаются в других видовых популяциях, кроме общества. Тот же академик И. П. Павлов предложил, в связи с этим, так называемую типологию прогрессивного развития (познания): по признаку общего с другими животными способа существования и по признаку доминирования левого или правого полушария мозга, – т. е. по 1-й, 2-й сигнальным системам действительности. Данная классификация подразумевает не столько нейро– (психо)динамические отличия групп людей друг от друга, сколько отличия по уровню врожденных познавательных способностей, – в частности, общих и специальных творческих (интеллектуальных и художественных) [11; 33].

Все перечисленные типы (половозрастные, общие и специально человеческие) самовоспроизводятся в человеческих популяциях из века в век с завидным постоянством, что позволяет говорить об их объективном и закономерном характере, их наследственной, конституциональной природе [17].

Несмотря на имеющуюся разность означенных видоспецифических классификаций, – т. е. на собственно типологические специфические характеристики, – их объединяет то, что состоят они, по сути дела, из отдельных наследственно-уникальных особей, которые, вместе с тем, являются носителями всеобщего человеческого генофонда рефлексов и свойств. Видовые типологические группы, между тем, есть не что иное, как те или иные специфически закономерные акцентуации видового генофонда (поэтому разные типы фактически являются одними и теми же), – и акцентуации эти носят индивидуально-своеобразный конституциональный характер у каждой отдельной человеческой особи.

Видотипичная уникальность, таким образом, есть принадлежность каждого человека к всеобщему генофонду рефлексов и свойств; отнесение его к тому или иному полу («мужской» и «женский» генотип (генофонд)); возрасту; одному из общих и/или специально человеческих типов генофонда, имеющих, соответственно, и наследственные индивидуально-своеобразные черты. Вместе с тем, несмотря на типологически уникальную специфику каждой единичной особи, – популяции человеческих приматов (узконосых обезьян) в совокупности, есть система зоологического вида Homo sapiens, обладающего собственной, уникальной зоологической видовой спецификой.

Итак, теперь можно нарисовать видотипичный портрет каждой индивидуальности, не забывая о том, что типы – это группы людей, объединенных по каким-либо наследственным признакам:

Таблица 3

Еще одна, – пятая – характеристика: принадлежность к той или иной самовоспроизводящейся конституциональной «касте» общества – подобно «кастовой» организации («разделению труда») других социальных животных: пчел, муравьев, термитов и пр. Это «рабочие» особи, «солдаты», «няньки», выращивающие потомство; матка (трутни). Кроме того, к самовоспроизводящимся генетическим группам следует отнести человеческие расы (зоологические расы есть и у других видов [17]), а также и национальности (нации). Но здесь мы уже переходим к наследственным типам так называемых социальных групп.

Обычно социальные группы подразделяются на большие и малые [2]. К малым относятся семьи, первичные производственные, учебные и дошкольные коллективы. В них индивидуальность выполняет определенные социобиологические роли: 1) отца (главы семейства), матери, детей (братья, сестры), деда, бабушки и т. п.; 2) во втором случае – официального и неофициального (оппозиционного) лидеров, приближенных к лидеру и подчиненных и др. (как, собственно, и в семьях). К малым группам с оговоркой можно приплюсовать круг близких, друзей и знакомых человека.

Таким образом, к видотипичному портрету человеческой особи следует отнести индивидуальность, как члена семьи и первичного коллектива. Это ее личностно-социальные (конституциональные) статусы. Кроме того, существуют и такие статусы, как работник того или иного предприятия, организации, учреждения; ведомства, отрасли; член неформальной группы, общественной организации (профсоюза, творческого союза, политической партии и т. д.); принадлежность животного к определенной профессии, социальному классу; народу определенного государства. Схематически это можно выразить так: индивидуальность и ее статусы в общественно-популяционных образованиях (в виде концентрических кругов: от малых групп до разнообразия больших; личные статусы между тем являются интраиндивидуальными свойствами).

Рис. 1.

Впрочем, нас интересует не столько сама индивидуальность, включенная в те или иные социобиологические сообщества, – сколько, собственно, социальные группы, конституциональные отношения в них, а также и между ними. Итак:

а) малые коллективы:

1) семьи (частная жизнь человеческого животного; его быт, половая жизнь, выращивание потомства);

2) первичные коллективы: на предприятиях, в организациях и учреждениях на всех «уровнях» социума[14]14
  Мы не используем здесь понятия экономического базиса и духовной и политической надстройки, как чего-то «низшего» и «высшего» по признаку уровня способностей людей, т. к. деятелям «духовного» производства (в том числе, и в материальном производстве), с известной оговоркой, присущи все рефлексы видового генофонда. Точно так же, под «иерархическими уровнями» социума, системы управления «низшего», «среднего» и «высшего» звеньев, понимается, лишь условная дифференциация их по признаку уровня экономического положения, «уровня жизни» (и соответствующих способностей).


[Закрыть]; в дошкольных и учебных заведениях (в сфере добычи с/хоз. и промышленного сырья; материального и духовного производства; в сфере обслуживания; в силовых структурах;

области воспитания и обучения; в спорте, а также в системе политико-правового и хозяйственного руководства («низшее», «среднее» и «высшее» звенья).

Семья и первичный (производственный) коллектив есть, собственно, то, что и называется личной жизнью и работой у каждой единичной особи;

б) большие группы:

1) система общественных классов (обобщенные профессиональные характеристики людей по отношению к материальному и духовному производству и другим социальным областям, а, главное, к собственности на средства производства):

а) политическое и хозяйственное руководство (чиновники среднего и высшего ранга); крупные и средние бизнесмены; богатая творческая интеллигенция с известными званиями, должностями;

б) творческая интеллигенция; врачи, ИТР, работники культуры, преподаватели, воспитатели и пр.;

в) рабочие и крестьяне, рыбаки, шахтеры, транспортники, мелкие служащие (в т. ч. низшие армейские, полицейские и проч. чины);

2) система государств (народов: развитые и неразвитые страны в экономическом, политическом и социальном отношении, с классовой структурой).

Как видим, первичные коллективы (и семьи, «уровень жизни» в них), – как социальные «ячейки», единицы, – характеризуют особей, относящихся ко всем отраслям всеобщего видового воспроизводства, а также относящихся к «уровневой иерархии» («низший» – «средний» – «высший» – «наивысший») каждой отрасли и, следовательно, к руководству в этих социальных областях («низшего» – «среднего» – «высшего» и «наивысшего» звеньев). Отсюда можно заключить, что лидерство (руководство), «актив» и масса им подчиненных особей (в т. ч. и в руководящих учреждениях), – т. е. структура власти в первичных коллективах, – есть единая для всего видового воспроизводства модель конституционального управления на всех его «уровнях». Помимо отношений (статусов) власти и подчинения в малых и больших социальных группах (и между ними), существуют и другие единые генетически обусловленные, отношения (статусы): борьба и соперничество (за власть), сотрудничество и взаимопомощь (в борьбе) за власть и деньги) [28].

Схематически это можно выразить также в виде концентрических кругов:

Рис. 2

1) власть (руководство, лидерство); 2) «актив», приближенные; 3) подчинение. А также борьба и соперничество, сотрудничество и взаимопомощь как внутри власти, так и внутри подчинения и, разумеется, между властью и подчинением.

Таким образом, вырисовываются классовые интересы и отношения в каждой отдельной стране и отношения между развитыми и большинством неразвитых государств.

Речь идет об эксплуатации, экономическом принуждении и совместной борьбе угнетенных против произвола (фактически, за власть), о чем уже и было сказано выше.

Схематично и упрощенно это может быть выражено так:

1) система государств (богатые; страны со средним уровнем жизни и бедные);

2) система классов в государстве (богатые; средний класс и бедные);

3) система первичных коллективов (богатые особи, средний достаток и бедные), в т. ч., в зависимости от принадлежности к классам;

4) система семей (богатых; среднего класса и бедных человеческих животных).

Остается добавить, что власть (руководство) на всех «уровнях» подразделяется на две основные формы: авторитарную и «демократическую», как стиль управления (в т. ч. и семьях) [28].

Теперь попытаемся решить главный вопрос: как распределяется видоспецифическая конституциональная человеческая типология во всеобщем видовом воспроизводстве.

1) человеческие самки и самцы:

2) детеныши, молодые, взрослые и старые животные.

Половозрелые самки и самцы олицетворяют собой прежде всего половые отношения (включая половые извращения, проституцию), образование семьи и налаживание быта, рождение и выращивание детенышей, передачу им видоспецифического опыта (так наз. «социализация»), ложащегося на уже подготовленную, генетическую «почву».

Вместе с тем и те и другие, помимо репродукции (воспроизводства) новых людей участвуют в тех или иных областях видового материального и духовного воспроизводства. Причем, особи женского пола трудятся и творят, а также руководят, как в массовых, так и не массовых профессиональных областях. Однако половые особенности женского генотипа позволяют проявлять свою активность лишь при определенном характере труда, творчества и руководства, отличной от аналогичной трудовой и прочей активности самцов.

В целом женщины в физическом и интеллектуальном отношениях слабее мужчин, зато более эмоциональны, аккуратны, исполнительны и т. д.

По большому счету, самка озабочена проблемами «любви», внешности, материального достатка семьи и, особенно, проблемами детей, нежели профессиональными. Поэтому подавляющее большинство работников воспитания и обучения подрастающего поколения (дошкольного, школьного и др.) – в смысле ретрансляции знаний, – это женщины.

Существуют специфические женские производственные коллективы, – например, доярки, скотницы, ткачихи, ИТР, продавцы, почтовики, библиотекари, врачи, учителя и пр. Много «представительниц прекрасного пола» в художественном творчестве (музыка, живопись, хореография, поэзия) и спорте.

Женщины-руководители обычно, относятся к «низшему» и «среднему» звеньям управления. Встречается женский пол и в армии, и в правоохранительных органах, и в других силовых организациях, но характер их деятельности в этих институтах всегда адекватен типологическим особенностям пола. Исходя из сказанного, в соответствии с павловской типологией развития, человеческих самок следует квалифицировать, по большей части, как генетических носителей 1-й сигнальной системы действительности.

Другое дело, человеческие самцы, занимающие, по их же собственному мнению, доминирующее положение и в добыче промышленного сырья, и в материальном и духовно-творческом производствах, и в сфере обслуживания (например, транспортного), и в управлении, и в силовых структурах (армия, милиция, МЧС, пожарные и т. д.).

Физически сильные, более агрессивные, независимые, самцы, в отличие от самок, соответственно, и выбирают те области видового воспроизводства, которые наиболее адекватны их типологическим особенностям, как пола. Специальные и вожаческие способности (специальный интеллект и вожаческие «навыки») также выгодно отличают самцов и в формах общественного сознания, и в руководстве, и лидерстве…

Во всеобщем видовом воспроизводстве заслуживают внимания отношения молодых и зрелых особей обоих полов. Тут возможны и соперничество, и передача умений, навыков и знаний, более опытных работников менее опытным: и удержание власти теми, кто к ней с годами пришел.

Для детей характерна видоспецифическая возрастная активность в форме игры (в частности, ролевой – т. е. освоения, обыгрывания социальных ролей взрослых особей), а также общеобразовательного научения (и игры) в более поздние годы онтогенеза, в школах. Затем, происходит освоение той или иной профессиональной (в т. ч., творческой) деятельности в системе профобучения, под руководством наставников и педагогов и, в дальнейшем, вступление, собственно, во всеобщее видовое воспроизводство, включая и половые отношения, ведущие к организации семейной жизни.

Наконец, старики. Пенсионный возраст. Их помощь выросшим детям и их семьям, передача опыта, посильный труд. В творческом отношении пенсионный возраст, как правило, не помеха.

Таблица 2

Думается, ясно, что общими и специально человеческими типами могут быть и самки, и самцы в определенном возрастном плане (с периода постнатального созревания нервной системы (темперамента) в онтогенезе, и дальнейшего развертывания свойств). В интересующей нас проблеме распределения этих типов во всеобщем видовом воспроизводстве важны их различия по нейрофизиологическим свойствам (свойствам темперамента (нейро(психо)динамика), а также и наследственным способностям (общим и специально человеческим (творческим)).

Нужно признать, что в большинстве отраслей видового материального производства, необходимыми требованиями деятельности являются точность, быстрота, интенсивность действии, целеустремленность и выносливость, но также и приложение известных умственных усилий в выполнении заданий, увеличении объема производимого продукта. Все эти требования рассчитаны скорее на сильный, работоспособный, подвижный (хорошо приспособленный) тип человеческого животного, каковыми являются сангвиники и отчасти холерики. Инертным флегматикам сложнее со скоростными операциями, а меланхолики («слабый» тип) вообще мало адаптированы к вышеозначенному характеру труда. Кроме того, трудовая деятельность сопровождается определенными деловыми и прочими отношениями между людьми (общением), в которых также социально более приемлемыми являются вполне определенные качества типа общительности, доброжелательности, юмора, но никак не агрессии и раздражительности холерика либо чрезвычайной тревожности, неуверенности меланхолика.

Данными примерами мы хотим подчеркнуть то важное обстоятельство, что тот или иной общий наследственный тип сам делает выбор характера труда, в соответствии со своей видотипичной психической конституцией. Или, – в противном случае, – происходит естественный отбор, устранение (или самоустранение) от неподходящей генотипу, деятельности (общения).

Между тем исследования, проведенные психологической школой B.C. Мерлина, показали, что тот или иной конституциональный тип (например, слабый, инертный, тревожный или сильный, неуравновешенный, агрессивный) способны выработать так называемый типологический стиль «преодоления» собственных психогенетических «дефектов» (видоизменение одних и тех же наследственных свойств), как в деятельности, так и в общении, в т. ч. и деятельностном общении, – таком, как, например, педагогическая работа. Компенсаторная функция стиля устраняет эти психологические трудности, и позволяет адаптироваться к общепринятым требованиям труда, добиться известной успешности в нем [28]. Иной вопрос, – что не всем и не всегда, данная активная адаптация «преодоления» удается, а посему нежелательный «дефект» так и остается без каких-либо существенных изменений.

Тем не менее, благодаря наследственной способности компенсации (усиление (ускорение) и ослабление (торможение) свойств), – в так называемых массовых, сенсомоторных профессиях наблюдаются всеобщие типы нервной системы (сиречь, темперамента). В немассовых профессиях экстремального характера (военные, милиция, пожарные, летчики, спортсмены и др.), «слабый» тип человека, хотя и встречается, но сравнительно редко. Меланхолика не часто увидишь и на руководящих постах, ибо тревожность в общении, неуверенность, замкнутость не позволяют «слабому» проявить себя в наилучшем качестве. Если «слабый» тип когда-либо и руководит, лидирует, – то, по большей части, в небольших коллективах, на низших и средних начальнических должностях. Чаще же всего он выступает в конституциональной роли подчиненного (лично-социальный статус индивидуальности).

Иное дело холерики и сангвиники. Они там, где требуются сильные «духом и телом». Пластичность, общительность сангвиника, его выносливость, уравновешенность найдут место во многих профессиональных областях, – особенно где требуется умение работать с людьми, в т. ч. и лидировать, руководить. Холерик же, – в еще большой степени стремится к власти, нежели «самый счастливый темперамент», однако излишняя раздражительность, агрессивность, крайности в решениях (ригидность), сверхнапористость и целеустремленность зачастую приводят холерика к авторитарному стилю управления (лидерства) [28]. Все эти факты, впрочем, не говорят о том, что «сильные» типы – сплошь и рядом начальство, руководители (хотя чаще так оно и есть). Немалое количество «сильных» (подавляющее большинство в сравнении с меланхоликами) и среди подчиненных в различных добывающих отраслях, и в материальном производстве, и в обслуживающих областях, и в силовых структурах, спорте, – словом, практически, везде, куда пал выбор, соответственно психической конституции типа.

Вообще, экстра версия и истероидность, как наследственная психологическая направленность особи на внешний мир, внешние эффекты, реализацию сильного либидо и стадного инстинкта; престиж, положение в обществе (собственные значительность, превосходство), – связана, по большому счету, с материальными ценностями индивидуальности, ее болезненным тщеславием и честолюбием. 1-я сигнальная система действительности, к которой относится (помимо общих с животными типов), и наибольшая часть творческой художественной интеллигенции, артистов эстрады, спортсменов, чиновников, руководителей, – увы, лишь первая ступень прогрессивного развития (познания) человеческих животных.

Конечно, уровни общего и творческого художественного интеллекта, или интеллекта руководителя (способностей) могут располагаться по континууму от «низшего» до «высшего», в области ли азартного «зашибания» деньги и добычи материальных «благ»; либо творческой материализации эстетического образа, – однако же от этого сущность первосигнального развития (познания) отнюдь не изменяется, остается одной и той же у означенных конституциональных типов.

Первосигнальный «слабый», интровертированный тип также имеет место быть, но в силу процентного соотношения количества «слабых» генотипов относительно «сильных», и в силу их низкой видоспецифической приспособленности, – он, скорее, некое исключение из общего правила. А именно: в «мире вещей» преуспевает тот, кто более адаптирован психодинамически и специфически интеллектуально. Поэтому меланхолики, погруженные в собственные размышления и чувства, конституционально выбирают соответственно способностям и нейродинамике нечто иное, относящееся к другим ступеням видоспецифического развития.

Второсигнальные генотипы (часть «художников» и «мыслители») – вторая ступень человеческого познания, доминирование, казалось бы, «духовных» ценностей над материальными. Однако «мир идей», духовного производства (идеальные потребности) неотделим от витальных и социальных («материальных») рефлексов генофонда и, в сущности, подчиняется им[15]15
  Проблема образования (начального, среднего, средне-специального и высшего) так или иначе связана с наследственными способностями генотипов. Следует отметить, что прямой зависимости «уровня образованности» и «уровня» способностей не существует; хотя определенный отбор учащихся и студентов по некоторым интеллектуальным и профессиональным качествам, в не массовые учебные заведения (например, музыкальные, художественные училища, училища физической культуры; разноспециальные вузы) – имеет место.
  Посвящает ли себя человек в дальнейшем умножению материальных благ, власти, богатства или отдается всецело служению искусству или науке, зависит, судя по всему, все-таки от принадлежности его к определенному сигнальному конституциональному типу. Однако исключения на этот счет имеют место быть, особенно на «высших уровнях развития» людей.


[Закрыть]. Означенный тип, с его специально человеческими способностями встречается и у руководителей, в различных областях всеобщего видового воспроизводства. Деятели духовной культуры (ученые, деятели искусства, правоведы, священнослужители, философы, часть политиков), несмотря на их специфические профессии, есть, таким образом, генотипы, которые «базируются» на всех общих с другими животными, наследственных типах, как в нейро(психо)динамическом аспекте, так и в качественном.

Конституциональный носитель третьей сигнальной системы, встречающийся редко в творческих популяциях, – также есть творческая индивидуальность, с особым третьесигнальным мировоззрением и соответствующей деятельностью (специфический склад интеллекта и чувственной сферы – системно-интегральное видение мира), и обнаруживается он, по-видимому, в самых разных областях духовного производства. Вместе с тем базируется данный тип и на общих, и на специально человеческих типах всеобщего генофонда. Однако об этом мы пока не располагаем фактической информацией.

5. Конституциональная «кастовая» организация «социума» (всеобщего видоспецифического производства):

«Кастовая» классификация людей, подобно «разделению труда» у других социальных животных (пчел, муравьев и пр.), предполагает при выборе той или иной профобласти в молодом возрасте определенное, генетически обусловленное «призвание» к ней, – будь то «материальная» или «духовная» сферы общественного бытия [11]. Человек может посвятить свою жизнь «защите Родины», стать квалифицированным рабочим или выдающимся поэтом, художником или ученым, врачом; либо просто служить людям, либо активно выдвигаться к власти, добиваться признания «своих заслуг» в плане зарабатывания больших денег, обладания собственностью (разных масштабов); либо посвятить себя служению Богу, вообще творчеству и т. д.

Нередко генотип выбирает виды деятельности, не совсем адекватные его наследственной предназначенности, способностям, «миссии». Со временем под влиянием какого-либо впечатления, других людей и прочих факторов, может произойти естественный отбор, смена профессии, мировоззренческой ориентации. Человеческое животное, в силу своей исключительно высокой, генетической пластичности (изменчивости, приспособляемости), может овладеть ремеслом или творчеством сразу в нескольких областях материального или духовного воспроизводства, и такие случаи далеко не редки.

Склонность некоторых лиц к криминальной деятельности, у психиатров именуемая, зачастую «наследственными психическими аномалиями», «психопатологией»[16]16
  По большему счету, границы между генетическими нормой и патологией (психические, психосоматические, «нервные» болезни) часто бывают размыты. Так, расщепление психики у «левополушарного» и «правополушарного» творческих типов, – есть не что иное как шизофрения, а творческий процесс (поиск, воплощение замысла) и его естественная остановка по характеру протекания больше напоминает маниакально-депрессивный психоз. Между тем, наследственное слабоумие (олигофрения) вообще мало поддается внешней коррекции, и, наоборот, гениальность граничит с помешательством, что является своеобразной генетической нормой [12]. То же самое можно сказать о психопатиях и неврозах, которые наблюдаются у людей и массовых и не массовых профессий.


[Закрыть] (в частности, агрессия, проявляющаяся в хулиганских поступках, грабежах, разбоях, изнасилованиях, убийствах), – она, как показали исследования, передается по наследству, из поколения в поколение, в 70 процентах случаев [17]. Это говорит о том, что данный агрессивный тип человеческих животных самовоспроизводится в других поколениях особей веками, и преступность в «Социуме», таким образом, фактически неискоренима. Как, впрочем, неискоренимы и другие генотипы индивидуальностей и «кастовая» организация общества, предполагающая разделение людей прежде всего на «паразитов» и «рабов»…

Итак, в книге была предпринята первичная попытка раскрыть социобиологические закономерности функционирования и саморазвития человеческого видоспецифического генофонда рефлексов и свойств; его (генофонда) типологии особей и малых и больших социальных групп во всеобщем видовом воспроизводстве (т. е. воспроизводстве самих людей, новых поколений и их малых и больших популяционных групп; материальных и духовных производства и культуры); его (воспроизводства) видоизменения (наследственной изменчивости) в историческом филогенезе. Насколько эта попытка удалась, по большому счету, не нам судить. Во всяком случае, в существующих исследованиях общества, – старых и новейших – таких попыток не предпринималось. А именно; мы говорим об интегральной генетике человеческого животного, его типологиях (включая групповые) в гигантской популяции особей и созданной на основе видоспецифического фонда безусловных рефлексов и свойств человеческой материальной и духовной Цивилизации, которая служит фактически собственным же самосохранению и саморазвитию посредством Природы, как исключительно естественным, биогенетическим социальным феноменам.