Текст книги "Орден не надо"

Глава 11

В тот раз они спасли из усыпалки больше пятидесяти собак.

Климов поднял на ноги клуб ДОСААФ. Он говорил, что каждая собака, которая сидит там, в клетке, она была чьей-то, кто погиб на войне. Иначе – как же можно отдать своего фронтового друга? Если б проводник был жив, он бы не отдал. А если он сложил голову на поле боя, то его псину надо беречь… как берег бы ее он. К тому же, они столько жизней спасли! Разве они только мыловарни достойны? Да их надо брать в дом! И кормить от пуза!

И люди брали. И собирали деньги, чтобы оставшихся собак в усыпалке кормили. И Славка оббегал все дворы, рассказал друзьям, как героические собаки теперь могут отправиться на мыловарню и на опыты. И люди шли, и брали мохнатых, голодных героев.

Сами работники усыпалки проявили себя с самой хорошей стороны. Иван Артемьев взял себе старенького пса, которому и имя не давали, а еще щенка. Щенок, конечно же, не воевал, но ему так хотелось жить.

А однажды в квартиру к Климову постучались. Собаки вскочили, но не лаяли. Военные псы попусту не лают. Только настороженно уселись и уставились на дверь.

– Сейчас – сейчас, – пробурчал Климов, открывая двери.

Вообще-то он не любил поздних гостей. А сейчас было уже одиннадцать вечера. Но с этой операцией по спасению собак к нему могли приходить во сколько угодно. И ведь не откажешь! Сейчас человек хочет, а утром передумает, может же такое случиться, вот и …

Он открыл двери. На пороге стоял здоровенный незнакомый мужик, почти до глаз заросший бородой.

– Здрассьте, вы к кому? – вздохнул Климов.

Собаки тихонько зарычали.

– Гриф, да ты обнаглел совсем?! – вдруг громко возмутился гость. – Клим, чего собаку распустил? Ишь, разрычался! Да в былые-то времена Лешка Грифа за это…

– Бабулько!!!! Колька!!! – узнал Климов и кинулся к нему на шею. – Ах ты!!! Во, леший какой!! Откуда ты?

– Да вот, прочитал про тебя в газете. И сразу решил к тебе рвануть, – махнул рукой Бабулько. – Рассказывай, давай.

– Да ты раздевайся иди… Надо же, Грифа он узнал.

– Да я их… они у меня перед глазами все…по сей день стоят, – сжал губы и отвернулся здоровенный мужик. – Как же не узнаю…Грифуша, иди сюда.

Неизвестно, узнал Гриф Бабулько или нет, но подошел, уткнул голову ему в колени и тихонько вильнул хвостом.

– Ну, вот и поздоровались. А теперь, Коль, ты мыться, а я чего-нибудь на стол соберу.

– Да ты не гоношись, я все с собой привез, – выставил на стол здоровенный баул Бабулько. – А вот помыться – это да. Не откажусь. Столько в поезде ехал.

Всю ночь друзья сидели за столом и вспоминали военные дни. Плакали и слез своих не стыдились. Климов рассказал, откуда появился у него Тишка, и про Таю рассказал. А про Дину Бабулько и сам все понял.

– Я ведь про тебя газету читал. Писали там, что некий Климов собак спасает. Вот честно – не поверил, что ты. Ну, ты ж к Динке своей… Ты ж ее бил, как сидорову козу!

– Придурошный был, потому что, – махнул рукой Климов. – Сволочь был…А она меня спасала… Раненая тащила. Да что там…

– Это да. Вот я и не поверил. А потом на фото глянул – мать частная! Точно ты! И вот – приехал, чтоб тебе помочь. И тоже собаку себе возьму. Моего – то Ваньку не вернуть, а вот… может кого и спасу. И назову Ванькой. В честь Вано.

– А знаешь… есть там один пес… Злобарь. Его через день – другой усыпят. Он никому не поддается. Страшно отдавать. Но ты справишься.

– А то! Я и … гляди-ка, денег вот немножко насобирал. Это мне мои односельчане помогли. Я ж как давай рассказывать! Как мой Ванька сухари таскал, как артист из него хреновый был. Но зато боец!.. Вот, Димка, столько я прошел, столько повидал, а такого бойца…

И Бабулько заплакал горько, уткнувшись в кулак. А рядом, облокотившись на его колено, сидел Гриф, тихонько посматривала Динка, и Тишка настороженно переводил взгляд с Бабулько на Климова. Климов опускал руку, гладил шелковистую шерсть, и Тишка снова успокаивался.

Утром друзья поехали в усыпалку.

– Его как раз сегодня усыплять собираются, – торопился Климов. – А я думал, через день-другой.

– А чего так скоро? – не мог понять Бабулько.

– Какое «скоро»?! Знаешь, сколько мы их уже держим!..

– Да читал я. Говорят, больше пятидесяти пристроили.

– Ну да. Только это мало. Очень мало! И это только в одном отлове. И только пятьдесят. А сколько собак – героев так и не дождались своего спасения. А про этого пса… Его никому отдавать нельзя, злобный. Видно, в рукопашный ходил.

Когда они приехали, к ним на встречу вышел Артемьев Иван.

– Здрассьте, Дмитрий Михалыч. Вы еще кого-то привели? Кого смотреть будем?

– Давай злобаря, – улыбался Климов.

– Да не-ет… – растерянно протянул Иван. – Он же…

– Куда идти? – отодвинул мужчину Бабулько и повернулся к Климову.

– Да пойдем вместе…

Когда Бабулько уверенно подошел к клетке со злобной собакой, тот, на удивление, даже не гавкнул.

– Открывай, – повернулся к Ивану Бабулько.

– Вы бы надели что-то… У меня рукав есть специальный, сейчас принесу, – суетился Иван.

– Открывай! – не терпелось Николаю.

– Ноги вам пооткусывает, как обратно пойдете? – беспокоился Иван.

– Мне? – изумился Бабулько, потом задрал штанину, и мужчины увидели деревянный протез. – Клим, мне тогда ногу отхватили, когда мой Вано… когда он там остался. Но врачи молодцы, одну ногу все же сумели сохранить… Да чего ж ты не открываешь-то?

Бабулько зашел в клетку. Там стояла только вода, еды не было.

– Сегодня его уже не кормили, – вздохнул Артемьев и отвел глаза. – Ему уже надо на…

Николай с большим трудом присел на корточки и протянул собаке хлеб:

– Ванька… Ванька мой… – уверенно гладил пса по голове Бабулько, когда пес осторожно взял кусок. – Поедем домой, Вань.

– Да у меня еще работа, – пожал плечами Иван Артемьев.

– Он собаку так назвал, – смотрел куда-то ввысь Климов. – Вот ты все «злобарь», да «злобарь», а он, оказывается… Ванька.

– А-а-а…вон оно что… – тихо качнул головой Артемьев. – Тезка, значит.

Удивительное дело – злобный пес, который не подпускал к своей клетке никого, которого и посадили одного, чтобы он других собак не рвал, он сейчас сидел, опираясь на колено Бабулько и жмурил глаза.

– Худой ты какой, Ванька, – бормотал Бабулько. – Что ж ты не ел? Мог меня и не дождаться. Такой… вон какой потрепанный весь… Меня б Варшов за такую собаку убил бы, правильно и сделал бы.

– А это он сейчас про меня или про собаку? – тихонько спросил у Климова Артемьев. – Про худобу-то?

– Про собаку, – кивнул Климов. – Ты тоже не разжирел, но Бабулько на тебя чихать.

– Какая бабулька на меня чихать собралась? – не понял мужчина.

– Потом разберемся.

Они выходили из контры уже втроем – Климов, Бабулько и новый Ванька. Вано.

– Ну вот и еще одного спасли, – вздохнул Артемьев, глядя им вслед. – Но это только у нас. А сколько…Эх, когда ж эти два месяца отработки закончатся, чтобы больше никогда…

Через день Бабулько уезжал к себе в деревню. И ехал не один.

– Коль! Так и знай! На следующее лето едем вместе в Васильевку! – провожал его Климов. – Ребятам надо памятник поставить.

– Клим, я не подведу, ты меня знаешь! Деньги вместе собирать будем. И пиши, братуха! Пиши! Адрес я тебе оставил.

В это утро все внимание уделялось только Тишке. Гриф, вроде бы, даже начал ревновать. И только Дина валялась на диване, стараясь не попадаться на глаза хозяину. Под шумок, может, и не заметит.

– Та-а-ак, Тихон… Ага, подожди, сейчас я тебя еще раз расчешу… Вот тут вот… Ладно, перед рингом еще раз я тебя…

Гриф подошел и демонстративно положил лапу на колено хозяина.

– Гриня, ну что ты? Ты ж понимаешь, я Тишку выставляю, потому что… Ну, вдруг, у Таи какая родня найдется? Ты же понимаешь, я даже себя не афиширую. Тебя мы потом, постараемся… А ты что – хочешь от меня слинять? Даже не думай! Да и не получится, Тишке мы документы восстановили, потому что Тая много про него рассказывала. У него же прародитель кобель Даш! А знаешь, кто у него хозяин был? Сам князь Романов! Николай Николаевич. А у тебя кто? Короче, собирайся, пойдем, но… Динара Партизановна! Это кто развалился на диване? Это кому ни разу не стыдно?! Быстро одевай самый модный ошейник и пойдем!.. Так, где мой планшет? Все взяли?

На ринге английских спаниелей было всего три штуки. Собаки выглядели не совсем роскошно. Сказывались годы голода, боязнь взрывов, военное время и здесь не отступало.

Тишка выглядел не хуже других.

– На ринг вызывается … – и женщина назвала такое заковыристое имя, что Климов и не думал бы выходить, если бы эта же женщина не добавила. – Заводчица Белова Таисия Романовна.

Климов сжал зубы и шагнул вперед.

– Гриф, Дина, место! – быстро обернулся он и вошел в ринг.

Конечно, Тишка показал себя, как самая известная модель. Ему бы не мины искать, а вот по таким рингам носиться. Ну, Тая и брала его для этого, но кто ж знал…

Климов не слишком обращал внимание на то, как бежит пес, он больше вертел головой – может, кто-то признает собаку? Но никого не было.

– Первое место занял… – и снова женщина назвала Тишку каким-то сложным именем.

Они получили кубок и медаль.

– Ну вот, Тихон, теперь и за красоту медаль получил, – надевал медаль на пса Климов. – Не все же тебе за мины…

– Простите, какие мины? – наклонилась к ним женщина судья.

– Обыкновенные. Тишка у нас легенда, он всю войну прошел, лучше всех мины искал… со своей хозяйкой.

– А хозяйка где? – легко спросила женщина, но увидев, как заиграли желваки у Климова, платочком вытерла глаза. – Счастья вам!

Они шли по цветущей аллее, цвела сирень. Красота была вокруг необыкновенная.

– Вот и хорошо, первое место занял, – говорил с собаками Климов. – Конечно, Гриха тихонько фыркает, дескать, было-то всего три собаки, но мы-то…

И тут случилось странное. Тишка, который всегда отличался послушанием, вдруг рванулся, выдернул поводок у Климова из рук и понесся вперед.

– Тишка, ты куда?! – крикнул Климов и захлебнулся собственным криком.

Впереди шла тоненькая девушка, в легком платьице, в горох… с синим пояском, а за спиной у нее лежала коса… полураспущенная.

– Тишка… – прошептал Климов и быстро закрыл рот рукой.

Девушка обернулась. Конечно, она совсем не была похожа на Таю. Или, может быть, только чуть-чуть…

– Вам плохо? – быстро подбежала девчонка, услышав, как Климов зовет собаку.

– Да, – кивнул Климов. – Мне… мне очень плохо…

– Может быть, врача? – переполошилась девушка.

– Тут никакой врач не поможет… Тиш, иди сюда…

– Да вы не беспокойтесь, он меня не напугал! – засмеялась девчонка. – Я люблю собак. Он, наверное, обознался, да?

– Да, он обознался.

– Ничего, сейчас домой придете, и он встретится со своей хозяйкой.

– Не встретится, – покачал головой Климов. – Его хозяйку… ее убили. Тая тоже ходила в таком же платье, вот он и попутал. А Тишка… Он тоже воевал. Но он выжил, а вот Тая…

Девушка смотрела огромными глазами на Тишку, потом перевела взгляд на Грифа и на Динку.

– И… они тоже воевали?

– И они тоже, – куда-то вдаль смотрел Климов и только щурил глаза.

– Сколько ж вам досталось, хвостики…

– Всем досталось, – пробурчал Климов.

– А… а можно я сейчас с вами погуляю?

– Ну… погуляйте, – пожал плечами Климов.

– Меня Таней зовут. А я здесь часто хожу. Я же…

Они так и уходили вдаль, по аллее. Шли три собаки, потом шел Климов, а потом легкая, тоненькая девушка в светлом платьице с синим пояском. О чем-то говорили, и собаки их слушали. Через несколько минут Тишка дернул поводок и перебежал на сторону Тани.