Текст книги "Мне нравится, что Вы больны не мной. Лучшие стихи и биография"

«Две руки, легко опущенные…»

 
Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
 
 
Были – по одной на каждую –
Две головки мне дарованы.
 
 
Но обеими – зажатыми –
Яростными – как могла! –
Старшую у тьмы выхватывая –
 
 
Младшей не уберегла.
 
 
Две руки – ласкать-разглаживать
Нежные головки пышные*.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
 
 
Светлая – на шейке тоненькой –
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем не понято,
Что дитя мое в земле*.
 

Пасхальная неделя 1920

Ариадна и Ирина Эфрон. Москва, 1919 г.

«Нежные головки пышные».

По сохранившимся описаниям Ирины, у нее с рождения были красивые вьющиеся волосы.

«Мной еще совсем не понято, // Что дитя мое в земле».

Прошло два месяца с момента смерти Ирины Эфрон. Марина Цветаева не была на похоронах младшей дочери, не ездила на ее могилу и так и не узнала, где в точности та похоронена.

«Писала я на аспидной доске…»

 
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблёклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками пo льду и кольцом на стеклах, –
 
 
И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец – чтоб было всем известно! –
Что ты любим! любим! любим! – любим! –
Расписывалась – радугой небесной.
 
 
Как я хотела, чтобы каждый цвел
В веках со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест-накрест перечеркивала – имя…
 
 
Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты – уцелеешь на скрижалях.
 

18 мая 1920

Солдаты Добровольческой армии

На протяжении нескольких лет Марина Цветаева не знала точно, что с ее мужем, жив ли он. Однажды до нее, по воспоминаниям Анастасии, дошли слухи, что Сергей погиб, расстрелян в Джанкое.

МЦ: «18 января 1922 г. будет 4 года, как я его не видела…» (Из письма Максимилиану Волошину).

Буквально через несколько дней после того, как Марина Цветаева написала эти строки, появились новости про Эфрона.

АЦ: «Грянул удар грома! Счастье и горе сразу. Марина получила от Эренбурга из-за границы весть: Сережа жив! Кончает университет в Праге… Она прилетела ко мне на крыльях!» Продвину сразу все, что пишу, и будет к весне четыре книги: два сборника лирики, «Царь-Девица» и «Конец Казановы»! Лозэн сейчас не пойдет…»

Впервые стихотворение было напечатано в 1956 году – в первой посмертной публикации Марины Цветаевой в СССР.

«Кто создан из камня, кто создан из глины…»

 
Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская.
 
 
Кто создан из глины, кто создан из плоти –
Тем гроб и надгробные плиты…
– В купели морской крещена – и в полете
Своем – непрестанно разбита!
 
 
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня – видишь кудри беспутные эти? –
Земною не сделаешь солью.
 
 
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – веселая пена –
Высокая пена морская!
 

23 мая 1920

«Проста моя осанка…»

 
Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров*.
Ведь я островитянка
С далеких островов!
 
 
Живу – никто не нужен!
Взошел – ночей не сплю.
Согреть чужому ужин –
Жилье свое спалю!
 
 
Взглянул – так и знакомый,
Взошел – так и живи!
Просты наши законы:
Написаны в крови.
 
 
Луну заманим с неба
В ладонь, – коли мила!
Ну, а ушел – как не был,
И я – как не была.
 
 
Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: «Пить».
 

Август 1920

Анастасия Цветаева с сыном Андреем. Москва, 1927 г.

«Нищ мой домашний кров».

В 1921 году Марина Цветаева вызвала Анастасию с сыном Андреем в Москву. К этому моменту они обе остались без средств к существованию. И вещи, и мебель обеих сестер и их детей, оставленные в Александрове на сохранение, обманом вывезла бывшая нянька Надежда, служившая у Марины Цветаевой.

АЦ: «Марина, сминая быт до крайней возможности, от стихов не отрывалась. Ее согнутость (близорукость) над маленьким столом посреди хаоса всего отодвинутого до сих пор в моей памяти – виденьем тех дней. ‹…› Марина и день и часть ночи отдавала труду над стихами. Привычный быт вокруг ребенка она давно и безвозвратно забросила, приравнивая Алю к себе».

(Взятие Крыма)

 
И страшные мне снятся сны:
Телега красная,
За ней – согбенные – моей страны
Идут сыны.
 
 
Золотокудрого воздев
Ребенка – матери
Вопят. На паперти,
На стяг
Пурпуровый маша рукой беспалой,
Вопит калека, тряпкой алой
Горит безногого костыль,
И красная – до неба – пыль.
 
 
Колеса ржавые скрипят.
Конь пляшет, взбешенный.
Все окна флагами кипят.
Одно – завешено.
 

Ноябрь 1920

Н. С. Самокиш. Кто за что борется (Гражданская война в России). Плакат, 1920-е гг.

Добровольческая и Донская армии, объединившись в 1919 году в общие Вооруженные силы Юга России, летом 1920 года под руководством генерала барона Врангеля очистили от красных Крымский полуостров. Но в ноябре того же года советские войска начали серьезное контрнаступление. Часть остававшихся в Крыму белогвардейцев смогла эвакуироваться через Черное море – в Турцию, Болгарию, Грецию. Оставшиеся погибли в ходе красного террора.

Исход Белой армии и беженцев из России. Севастополь, 1920 г.

Посмертный марш

Добровольчество – это добрая воля к смерти…

(Попытка толкования)

 
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О как встает она,
О как встает…
 
 
Уронив лобяной облом
В руку, судорогой сведенную,
– Громче, громче! – Под плеск знамен
Не взойдет уже в залу тронную!
 
 
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О как встает она,
О как встает…
 
 
Не она ль это в зеркалах
Расписалась ударом сабельным?
В едком верезге хрусталя
Не ее ль это смех предсвадебный?
 
 
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О как встает она,
О как –
 
 
Не она ли из впалых щек
Продразнилась крутыми скулами?
Не она ли под локоток:
– Третьим, третьим вчерась прикуривал!
 
 
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О как –
А – в просторах – Норд-Ост и шквал.
– Громче, громче промежду ребрами! –
Добровольчество! Кончен бал!
Послужила вам воля добрая!
 
 
И марш вперед уже,
Трубят –
 
 
Не чужая! Твоя! Моя!
Всех как есть обнесла за ужином!
– Долгой жизни, Любовь моя!
Изменяю для новой суженой…
 
 
И марш –
 

23 января 1922

Корниловский Ударный полк покидает Галлиполи

В январе 1922 года пришло письмо от Сергея Эфрона. Он спасся из крымского окружения, готовился к переезду в Чехию, звал Марину Цветаеву к себе.

«Не похорошела за годы разлуки!..»

 
Не похорошела за годы разлуки!
Не будешь сердиться на грубые руки,
Хватающиеся за хлеб и за соль?
– Товарищества трудовая мозоль!
 
 
О, не прихорашивается для встречи
Любовь. – Не прогневайся на просторечье
Речей, – не советовала б пренебречь:
То летописи огнестрельная речь.
 
 
Разочаровался? Скажи без боязни!
То – выкорчеванный от дружб и приязней
Дух. – В путаницу якорей и надежд
Прозрения непоправимая брешь!
 

23 января 1922*

Берлин, 1922 г.

23 января 1922.

Начался отъезд в эмиграцию. Марина Цветаева собирала необходимые документы, получала разрешения, прощалась с теми, кто оставался в Москве, в том числе и с сестрой Анастасией и с друзьями – прототипами героев «Повести о Сонечке».

МЦ: «29 апреля 1922 г., русского апреля – как я тогда простонародно говорила и писала. Через час – еду за границу. Все» (Повесть о Сонечке).

В мае 1922 года Марина Цветаева и Аля оказались в Берлине, через несколько недель к ним приехал Сергей Эфрон. Семья ненадолго воссоединилась, потом Эфрон уехал в Прагу, и только в августе жена и дочь перебрались к нему.

«Светло-серебряная цвель…»

 
Светло-серебряная цвель
Над зарослями и бассейнами.
И занавес дохнёт – и в щель
Колеблющийся и рассеянный
 
 
Свет… Падающая вода
Чадры. (Не прикажу – не двинешься!)
Так пэри к спящим иногда
Прокрадываются в любимицы*.
 
 
Ибо не ведающим лет
– Спи! – головокруженье нравится.
Не вычитав моих примет,
Спи, нежное мое неравенство!
 
 
Спи. – Вымыслом останусь, лба
Разглаживающим неровности.
Так Музы к смертным иногда
Напрашиваются в любовницы.
 

16 июля 1922

Абрам Вишняк

К П. Брюллов. Пери и Ангел

Адресат стихотворения – проживавший в Берлине эмигрант из России Абрам Григорьевич Вишняк, владелец издательства «Геликон», выпускавшего книги русских литераторов. На протяжении трех месяцев Марина Цветаева и Вишняк встречались (на этот период попал и первый приезд Сергея Эфрона, встреча с ним после четырехлетней разлуки). Позже эта история отношений будет выведена Мариной Цветаевой в тексте «Флорентийские ночи», который она написала на французском.

«Так пэри к спящим иногда // Прокрадываются в любимицы».

Пэри (пери) – во многих азиатских мифологиях домашний дух, охраняющий хозяев, оберегающий покой и здоровье близких. В гневе может причинить небольшой вред, навести беспорядок в доме, спрятать нужную вещь, а в добром здравии – помочь хозяину, проследить за домашними питомцами и детьми, положить на видное место давно разыскиваемую утварь. У народов Средней Азии пэри воплощались в образах прекрасных юношей или девушек и не только помогали хозяевам дома, но и вступали с ними в половую связь, от которой якобы рождались люди с необычными способностями, наделенные удачливостью, или выносливостью, или неуязвимостью. В некоторых легендах пэри, приревновав своего избранника или избранницу к их земному супругу, жестоко мстили, разрушая все хозяйство, умерщвляя соперников и возлюбленных.

Эмигрант

 
Здесь, меж вами: домами, деньгами, дымами
Дамами, Думами,
Не слюбившись с вами, не сбившись с вами,
Неким –
Шуманом пронося под полой весну:
Выше! из виду!
Соловьиным тремоло на весу* –
Некий – избранный.
 
 
Боязливейший, ибо взяв на дыб –
Ноги лижете!
Заблудившийся между грыж и глыб
Бог в блудилище.
Лишний! Вышний! Выходец! Вызов! Ввысь
Не отвыкший… Виселиц
Не принявший… В рвани валют и виз
Беги – выходец*.
 

9 февраля 1923

Прага, Вацлавская площадь, 1920-е гг.

«Соловьиным тремоло на весу…»

Тремоло – от итальянского «дрожание», быстрое повторение одной ноты или чередование двух.

«В рвани валют и виз // Беги – выходец».

С августа 1922 по октябрь 1925 года Марина Цветаева жила в Чехословакии. Судя по письмам, она планировала вернуться в Россию лет через десять – если к тому моменту там кончится советский режим. Русские эмигранты еще не оставляли надежду на возрождение Белого движения и на возвращение.

Марина Цветаева публиковала свои стихи в русских изданиях, Ариадна адаптировалась в школе, кругом было много знакомых, но чешский язык не давался, местное русскоязычное сообщество казалось маленьким, и в письмах Марина Цветаева признавала, что центр русской эмигрантской жизни – Париж.

Диалог Гамлета с совестью

 
– На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, – но сна и там нет!
– Но я ее любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
– Гамлет!
На дне она, где ил:
Ил!.. И последний венчик
Всплыл на приречных бревнах…
– Но я ее любил
Как сорок тысяч…
– Меньше,
Все ж, чем один любовник.
На дне она, где ил.
– Но я ее –
(недоуменно)
– любил??
 

5 июня 1923

Ж. Делакруа. Гамлет и Горацио накладбище

Пражский рыцарь*

 
Бледно – лицый
Страж над плеском века –
Рыцарь, рыцарь,
Стерегущий реку.
 
 
(О найду ль в ней
Мир от губ и рук?!)
Ка – ра – ульный
На посту разлук.
 
 
Клятвы, кольца…*
Да, но камнем в реку
Нас-то – сколько
За четыре века!
 
 
В воду пропуск
Вольный. Розам – цвесть!
Бросил – брошусь!
Вот тебе и месть!
 
 
Не устанем
Мы – доколе страсть есть!
Мстить мостами.
Широко расправьтесь,
 
 
Крылья! В тину,
В пену – как в парчу!
Мосто – вины
Нынче не плачу!
 
 
– «С рокового мосту
Вниз – отважься!»
Я тебе по росту,
Рыцарь пражский.
 
 
Сласть ли, грусть ли
В ней – тебе видней,
Рыцарь, стерегущий
Реку – дней.
 

27 сентября 1923

Статуя рыцаря Брунсвика

Ариадна Эфрон. Вшеноры

Пражский рыцарь.

Рыцарь – одна из тридцати статуй, изготовленных в XVII веке и стоящих на Карловом мосту в Праге. Сейчас оригиналы скульптур хранятся в национальном музее, а на мосту – их копии, но во времена Марины Цветаевой на мосту стояли оригиналы, находившиеся здесь уже четыре века.

«Клятвы, кольца…»

Речь идет не только о старинной традиции давать на мосту клятвы и бросать кольца в реку, но и о семейном кризисе. В Чехословакиии семья провела три года. Снимать квартиру в столице им было не по средствам, и Марина Цветаева с Ариадной сначала поселились в пригороде – деревне Горни Мокропсы. Позднее им удалось перебраться в Прагу, потом вся семья вновь покинула столицу и жила в деревне Вшеноры (рядом с Горними Мокропсами). В это время у Сергея Эфрона было обострение легочной болезни, проблемы с сердцем, совмещать работу и учебу он не мог, студенческая стипендия была совсем не велика. Как и многие эмигранты, семья испытывала нехватку денег. Но все же сотрудничество с журналами приносило не только публикации, но и гонорары. Марина Цветаева работала редактором, готовила стихотворный раздел эмигрантского литературного альманаха «Кочевник». Ее стихи и проза, равно как и отрывок из мемуаров Сергея Эфрона, публиковались в издании «Воля России». Судя по переписке Сергея Эфрона с сестрами, он готовил к печати большую книгу воспоминаний о Корниловском походе, об отходе белогвардейцев из Крыма. Судьба этой рукописи осталась неизвестна. Возможно, текст был уничтожен французской полицией при обыске комнаты Эфрона в 1937 году, а возможно, перед отъездом в СССР Марина Цветаева передала эту рукопись вместе со своими на хранение семье Лебедевых, и тексты пропали во время оккупации Франции.

Ариадна Эфрон и Марина Цветаева. Горни Мокропсы, 1923 г.

«Ты, меня любивший фальшью…»

 
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дальше
Некуда! – За рубежи!
 
 
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! –
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
 

12 декабря 1923

Попытка ревности

 
Как живется вам с другою*, –
Проще ведь? – Удар весла! –
Линией береговою
Скоро ль память отошла
 
 
Обо мне, плавучем острове
(По небу – не по водам)!
Души, души! – быть вам сестрами,
Не любовницами – вам!
 
 
Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),
 
 
Как живется вам – хлопочется –
Ежится? Встается – как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?
 
 
«Судорог да перебоев –
Хватит! Дом себе найму».
Как живется вам с любою –
Избранному моему!
Свойственнее и съедобнее –
Снедь? Приестся – не пеняй…
Как живется вам с подобием –
Вам, поправшему Синай!*
 
 
Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром – люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?*
 
 
Как живется вам – здоровится –
Можется? Поется – как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?
 
 
Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк – крутой?
После мраморов Каррары*
Как живется вам с трухой
 
 
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог – и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной –
Вам, познавшему Лилит!*
 
 
Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых
 
 
Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин –
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?
 

19 ноября 1924

Константин Родзевич

Слева сидит Марина Цветаева. Слева стоит Сергей Эфрон. Справа сидит Константин Родзевич. Прага, 1923 г.

«Как живется вам с другою…»

Адресат этого и предыдущего стихотворения – поэт и переводчик Константин Болеславович Родзевич (1895–1988), белоэмигрант, близкий знакомый Марины Цветаевой, друг Сергея Эфрона. Тоже учился в Пражском университете, но на факультете юриспруденции. Познакомился с Мариной Цветаевой в 1923 году. Именно их знакомство послужило причиной серьезного кризиса в семье. Судя по дневниковым записям Марины Цветаевой, ее позднейшим письмам к Анне Тесковой и Саломее Андронниковой, она несколько раз пыталась уйти от мужа к Родзевичу, но в последний момент передумывала. Существует версия, что Сергей Эфрон знал об этом увлечении своей жены и предоставлял ей возможность выбора. В 1924 году Родзевич женился на другой женщине. Именно ему адресованы две самые крупные стихотворные вещи, написанные Мариной Цветаевой в ее «чешский» период: «Поэма Горы» и «Поэма Конца». Сохранились рисунки Родзевича, изображающие Марину Цветаеву.

К. Родзевич. Портрет Марины Цветаевой

Косимо Розелли. Моисей получает скрижали от Бога на горе Синай. Сикстинская капелла, Ватикан

Зевс. Изображение на амфоре. 470–60 гг. до н. э.

«Вам, поправшему Синай!»

Синай (или гора Моисея) – гора на Синайском полуострове, в Египте. Именно на горе Синай, согласно христианскому вероучению, на пятидесятый день после исхода евреев из Египта пророку Моисею явился Господь и передал ему Десять заповедей – духовных правил, на которых строится основа христианского вероучения. Иногда эти заповеди именуют Синайскими.

Именно на Синае в VI веке нашей эры жил один из самых известных богословов Иоанн Лествичник, автор сочинения о вере «Лествица» («Лестница»), в котором он сравнивал восхождение человека в Царствие Небесное с подъемом на гору Синай.

«Стыд Зевесовой вожжою // Не охлестывает лба?»

Зевс – согласно древнегреческой мифологии, основатель и владыка мира.

«Зевесова вожжа» – в арсенале Зевса были меч и копье, а вожжи – это символ Гелиоса, бога Солнца, который правил своей упряжью, перемещаясь в ней ежедневно по небу с востока на запад – то есть от рассвета до заката. Управлять колесницей Гелиоса, держать его упряжь, согласно легенде о Фаэтоне (сыне Гелиоса), не мог никто, в том числе и Зевс. Чтобы остановить потерявшую управление солнечную колесницу и спасти мир от гибели, Зевсу пришлось ее уничтожить.

Апуанские Альпы (Каррара). Работа в каменоломне по добыче мрамора. Около 1900 г.

Адам, Лилит и Ева

Данте Габриэль Россетти. Лилит

«После мраморов Каррары…»

Каррара – город в Италии, неподалеку от Флоренции (название переводится как каменоломня). Именно здесь со времен Античности добывали знаменитый белый мрамор, из которого строились самые величественные здания Рима. Из каррарского же камня Микеланджело сотворил несколько лучших своих скульптур, в том числе и Давида. Каррарский мрамор отличается не только качеством, но и удивительным оттенком белизны, из-за которой он внешне так похож на сахар.

«Вам, познавшему Лилит!»

Лилит – согласно еврейским легендам, первая жена Адама, созданная до Евы. Отказалась подчиняться мужу, считая себя равной ему, и затем покинула его. Считается, что после появления Евы Лилит стала злым демоном, который несет смерть младенцам и отбирает силу у мужчин.

Приметы

 
Точно гору несла в подоле –
Всего тела боль!
Я любовь узнаю по боли
Всего тела вдоль.
 
 
Точно поле во мне разъяли
Для любой грозы.
Я любовь узнаю по дали
Всех и вся вблизи.
 
 
Точно нору во мне прорыли
До основ, где смоль.
Я любовь узнаю по жиле,
Всего тела вдоль
 
 
Стонущей. Сквозняком как гривой
Овеваясь, гунн*:
Я любовь узнаю по срыву
Самых верных струн
 
 
Горловых, – горловых ущелий
Ржавь, живая соль.
Я любовь узнаю по щели,
Нет! – по трели
Всего тела вдоль!
 

29 ноября 1924

У. Чека. Гунны идут на Рим

«Сквозняком как гривой // Овеваясь, гунн…»

Гунны – кочевой народ, пришедший в Восточную Европу в 370-х годах. Опустошительные набеги гуннов вызвали падение Римской империи и смену Античности Средневековьем.

«Рас-стояние: версты, мили…»

 
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
 
 
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это – сплав
 
 
Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили – рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов –
 
 
Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили – растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
 
 
Который уж, ну который – март?!
Разбили нас – как колоду карт!
 

24 марта 1925

Борис Пастернак

Борис Леонидович Пастернак (1890–1960) – адресат этого и многих других стихов Марины Цветаевой. Хоть и состоял с ней в переписке, но большую часть своей жизни, несмотря на то что они несколько раз пересекались в Москве на различных литературных мероприятиях, оба поэта близко знакомы не были. Лишь после отъезда Цветаевой в эмиграцию Пастернак прочел вышедшие перед отъездом ее «Версты», а она, соответственно, его «Сестра моя жизнь». Переписка между ними началась, когда Марина Цветаева уже жила в Чехословакии. Но, даже когда Пастернак со своей первой женой Евгенией Лурье ездил в 1922 году к своим родителям в Германию, они не встречались.

В 1926 году Пастернак прислал Цветаевой анкету для готовившегося к выходу «Словаря революционных поэтов ХХ века», в который предполагалось включить статью о ней и ее стихи. Осуществить этот проект так и не удалось, однако анкета, заполненная Цветаевой, сохранилась и впоследствии дала большой материал для литературоведческого анализа. Считается, что Марина Цветаева – прототип Марии Ильиной, возлюбленной главного героя в стихотворном романе Пастернака «Спекторский» (1925).

Лично пообщаться поэтам удалось только в 1935 году, когда Пастернак в числе представителей советской делегации приезжал во Францию на Международный конгресс писателей в защиту мира. К тому моменту Цветаева уже десять лет жила в Париже. Очевидно, встреча вышла совсем не такой, какой ее представляла сама Цветаева. Накал переписки снизился. Возможно, одна из причин ее ослабления – женитьба Пастернака на Зинаиде Нейгауз (1932). Но спустя некоторое время их переписка возобновилась. Позже, когда Марина Цветаева вернулась в Россию, Пастернак оказался одним из немногих, кто оказал ей поддержку. По его просьбе она с сыном смогла жить в подмосковном писательском Доме творчества, он же познакомил ее с сотрудниками отдела дружбы народов, потом дававшими ей заказы на стихотворные переводы. В августе 1941 года Борис Пастернак проводил Марину Цветаеву в эвакуацию, попрощавшись с ней на пристани московского речного вокзала, как оказалось – навсегда.