Текст книги "Берегиня сегодня 2"

Глава 49

Заполнив в ЗАГСЕ бумаги со множеством пунктов, Толик и Нина с чувством исполненной тяжелой работы, вышли из высокой двери здания Администрации нашего городка успокоенные и повеселевшие. Я ждала их в машине.

– Шампанского! – Крикнула Нина.

– Фига! – Ответила я, закрывая ноут с бизнес-планом. – Вечером за ужином, в присутствии родственников. И вообще, вы за два дня выпили месячную норму. Учти, Нина, у нас с Толиком был отец алкоголик и погиб от пьянки, так что заканчиваем пить.

– А у нас каждый день за ужином выпивают по сто граммов. – Растерянно сказала Нина. – И вроде бы ничего, не спиваемся… Я так мечтала о настоящей свадьбе, с белым платьем во-от с такой юбкой. И что бы белый лимузин с кольцами и колокольчиками на крыше… Пора за кольцами. Да, Толик, милый?

Нина повисла на шее брата. Повисла – это громко сказано, они одного роста, только Толян весит в два раза больше.

– Будет тебе лимузин. – Толик, не переставая улыбаться, добавил. Уж если делать свадьбу, то по-взрослому. Из Твери выпишем.

– Вот и хорошо. – Я посмотрела на небо в редких тучках. – Сколько будет народу со стороны Нины?

– Чтоб никого не обидеть? – Уточнила Ниночка. Дождавшись кивка Толи, она тут же выпалила цифру. – Восемьдесят человек. Полдеревни.

– А с нашей стороны? – Спросила я у брата. – Ты считал?

– Прикинул ночью. – Толик почесал голову. – Двадцать пять человек, включая тебя, меня, родителей, Димку, как тамаду, одноклассников, Иришу и ребят с нашей работы.

– Где же мы всех разместим? – И сама себе ответила. – В кемпинге! На какое число у нас свадьба?

– Через две недели, на двенадцатое мая.

– Отлично. Ну что, в ювелирный?

В магазине, почувствовав настоящих покупателей, обе продавщицы встали перед нами. Толик выбрал своё кольцо сразу же, Ниночка перемерила штук семь. Я купила недорогой золотой браслет. Не для себя.

Мы вернулись к мэрии.

Не заморачиваясь записью на приём, я решительно прошла в кабинет юриста.

Юристом здесь работала Элла, молодая женщина средних внешних данных, с большими амбициями. Должность она занимала громкую, но денег получала катастрофически мало. Именно такой оплатой труда, правительство заставляет брать чиновников взятки.

– Элла, здравствуй! – Заорала я, как только вошла в кабинет юриста. – Я возвращаю тебе твой золотой браслетик, ты меня страшно выручила, я им сверкала на дне рождения приятельницы и мне все завидовали.

Две помощницы юриста разулыбались, при виде меня. Они знали, – я с пустыми руками не заявлюсь. И подарю не банальную шоколадку или вредные для фигуры конфеты в коробке, а что-то существенное. Положив на стол каждой по пакету с замороженным кроликом, я зашла за ширму, отделяющую стол Эллы от других заселенцев тесного кабинета.

Достав из сумки длинный футляр, я открыла его и торжественно преподнесла Элле. У той загорелись глаза. Широкий браслет из трёх оттенков золота, от белого, до красного, великолепно смотрелся на синем бархате футляра. Охнув от радости, Элла чуть подрагивающими пальцами достала гибкий браслет и надела на руку.

– Спасибо, Маша.

– Элла, наверное, придётся брать тебя в штат на полставки, покупаю кемпинг «Золотые сосны» и нужен юрист. Буду его расширять и перестраивать.

– Здорово. – Элла любовалась браслетом на руке.

– Вот тебе документы. – Я выложила на стол Эллы папку. – Посмотри внимательно все договоры, набросай черновики сопроводительных бумаг, звони в любое время.

– Будет сделано. – Элла скинула футляр от браслета в ящик.

Глава 50

К концу апреля все восемь боксов для особо ценных экземпляров были заселены. Пятеро из них совсем ничего не соображали, и их тела служили инкубаторами для выращивания внутренних органов, а трое пытались смотреть телевизор и освоить интернет.

В три бокса поставили тренажеры, в остальных пяти переоборудовали кровати для удобства мытья и переворачивания тел. Кровать загоняли в душевую, она автоматически включалась и обмывала со всех сторон бесценные человеческие туши.

Сегодня датчик одного из тел выдал информацию о завершении выращивания второй печени.

Для проверки данных Гена и два медбрата спустились на нижний этаж лаборатории. Тушу как раз домывала автоматическая душевая.

Геннадий набрал цифру на телефоне.

– Аристарх Кириллович, тело готово для операции.

– Прекрасно. По запросам, сегодня большую цену дают в Японии. Кстати, у нас оттуда заявка на двадцать упаковок «Эйдоса». Сколько их у нас на складе?

– Всего восемнадцать. И мы не успеем сделать новое лекарство. У нас приличный запас денты мамонтов, даже молодых. Сейчас же поставлю её на молекулярное дробление… Но не меньше недели.

* * *

Пока шла операция по извлечения печени под руководством Геннадия и в присутствии двух медбратьев, Аристарх Кириллович связался с японскими медиками, договорился о воздушном коридоре для своего вертолёта, вызвал из посёлка лётчиков и дал команду на отгрузку «Эйдоса».

Лекарство из сейфа-холодильника Аристарх доставал сам. Оглаживая гладкие бока контейнеров по двести ампул в каждом, осторожно ставил их в антиударные кофры.

За ожидаемую печень готовы были заплатить восемьдесят тысяч долларов. С японской клиникой работали третий год и там знали – печень, доставленная из Зоны Топь пригодна для любого пациента, и приживётся без отторжения. На «Эйдос» спрос был стабилен, но Топь не работала с индивидуальными клиентами, продавая оптом не менее десяти контейнеров. И не каждая клиника была готова выплатить сразу десять миллионов долларов.

Наблюдая за вертолётом, поднявшемся с площадки академику Аристарху внезапно захотелось на свежий воздух, почувствовать тёплое солнце и запахи едва зелёных степных трав Якутии… Он же такой, мягко говоря не молодой, ни семьи, ни наследников. Делает лекарство от старости, для омоложения, а сам не молодеет.

Проклятая радиация убивает его и, если бы не кровь Лёнчика и Анны, он бы, со всеми своими миллионами, сдох бы ещё лет пятнадцать назад.

Но работа не должна стоять. Он включил компьютерную «плазму» на стене, пощёлкал «мышью» по параметрам. Нужной информации не было. Академик переключился на телефон.

– Не понял, Гена, где анализы по новой партии?

– Не было вчера новой партии, Аристарх Кириллович.

Информацию Академик воспринял по-своему.

– Нас ограничили в поставках заключённых? Или ты не заплатил?

– Нет, не ограничили. Вышло новое постановление. Перед Пасхой отправка заключённых в зоны смертников переносится на неделю.

Достав из нижнего ящика письменного стола квадратную хрустальную бутылку коньяка, Аристарх поставил её перед собой на широкий стол.

– Они там что, охренели? Убивать можно, а наказывать нельзя? – Вслед за бутылкой, Аристарх выставил три серебряных стопки.

– Именно так, господин генерал. Христианская идея всепрощения.

Разлив в три рюмки коньяку, Аристарх выпил первую порцию.

– Всепрощение на неделю? Гуманно. А где Анна?

– В церкви.

– Что? – Генерал Аристарх поперхнулся коньяком. – Ты, Гена, шутишь?

– Нет, Аристарх Кириллович. Аня поехала с подругами в Город и решила зайти в церковь.

Выпив вторую стопку, Аристарх сказал кому-то наверху: «Христос Воскресе… Надеюсь». И переключил внимание на сегодняшние проблемы.

– Я разрешаю ввести раненому Жоре кровь из закрытых запасов.

– Уже ввёл, – признался Гена. – Иначе он бы не выжил при нашей радиации.

Неожиданно зазвонил спутниковый телефон Гены.

– Что там у тебя?

– Кажется, звонит Аня. Да, это она, а на второй линии Маша… Мне нужно с ней поговорить.

– Передавай ей огромный привет, – с сарказмом пожелал Аристарх.

Глава 51

Все родственники, включая лабрадора Ривза, ждали нас с братом на крыльце, с лицами, готовыми для отъезда. У входной двери стояли чемоданы, корзины, пакеты и несколько сумок.

– Можете ещё погостить, – вяло высказала я вежливое предложение.

– Да с удовольствием, но у нас и коровы, и овцы, и куры. – Юлия Ивановна погладила стоящую рядом Ниночку по голове. – Думаешь, соседка в них душу вложит? Ни в коем случае. И бабушка, небось, не мытая по дому бродит. Вот, стоим, «Газель» ждём.

– Я лично остаюсь, – напомнила Лиля. – Мне за дитём присмотреть надо, помочь Нинке по-родственному. Из Маши разве ж хозяйка?

В очередной раз проглотив незаслуженную обиду, я обратила внимание на «дитё». Саша взглядом собственника оглядывал дом, участок, гараж и, до кучи, меня.

– Как же вы без подарков? – Я переглянулась с Толиком. – Вы можете пойти в наш магазин и выбрать себе подарок. Не стесняйтесь, берите что хотите.

Первым с крыльца соскочил Сергей Геннадиевич.

– Я там удочку видел, телескопическую, на шесть метров.

Второй заговорила смешливая бабуля.

– Настольная лампа с пультом управления. Моя мечта. Когда спать захотца, лень до пумпочки тянуться.

Родители Нины переглянулись, и Юлия Ивановна наклонилась к моему уху.

– Пылесос моющий. Можно?

– Нужно! – радостно заявила я, обрадовавшись, что обошлась «малой кровью».

Мне искренно было стыдно за позавчерашние негативные мысли. Родственники мне понравились. За исключением Лилии, цепляющейся ко мне по пустякам, и смотревшей на меня со стойкой неприязнью. С чего это она? Непонятно.

– Я женщин сам довезу. – Толик достал из кармана ключи от машины.

– До города? – Неуверенно спросила Юлия Ивановна.

– До дома. Чего здесь ехать-то – сто километров? За два часа доберёмся.

– Спасибо, зятёк. – Юлия Ивановна чмокнула Толика в щёку. – Серёжа, бежи за пылесосом.

– Я тоже поеду с новой бабушкой! – Вставил своё слово Данила.

– То есть ты меня бросишь? – Обиделась моя мама.

– Корову хочу посмотреть и овечку, – заканючил Даня.

– Пусть ребёнок погуляет на природе, – Толик потянулся и обнял Нину. – А моя жена будет жать нас дома.

– А старший дедушка удочку несёт! – Радостно заорал Данила.

Дед, с длинным чехлом удочки, заходил в калитку, за ним бабушка с коробкой лампы и Сергей Геннадиевич с коробкой пылесоса.

В эту минуту к дому подъехала «Газель». Толик подхватил чемоданы с крыльца и понёс к своей машине, к кроссоверу «Мерседес», который я ему отдала на его день рождения.

Через полчаса обе машины выехали с участка, и я вздохнула с облегчением. Хорошие люди, но уж очень их много.

Войдя на кухню, я достала из холодильника виноград. Саша наблюдал за мною. Одет он был по-домашнему, в спортивный костюм. Заранее что ли готовился у нас пожить?

– Что сейчас делать будешь? – Игриво спросил он.

Я отрывала одну за другой виноградины и раскусывала зубами упругую бордово-чёрную кожицу.

– Пойду в магазин доделывать бизнес-план для покупки кемпинга.

– Неужели сама? – Саша сделал круговой жест рукой, выражающий недоверие.

– Сама. – Я пожала плечами. – У меня в компьютере есть готовая схема, я по ней работаю.

– Может, помочь? – Саша явно со мной заигрывал. – Я тоже кое-что кумекаю, техникум строительный закончил.

– Он умный, он тебе что хошь посчитат. – Тётя Лиля вытирала клеёнку на кухонном столе, оттеснив меня от холодильника. – Образованный.

И тут мне не надоело выглядеть чернушкой-замарашкой перед неприятной новой родственницей, и я повысила голос.

– А я закончила экономический институт с красным дипломом. Бизнес-планы моя курсовая работа.

Было приятно смотреть на лицо тёти Лили.

До конца недели мы жили странной жизнью. Я упорно корректировала бизнес-план, стараясь ничего не упустить. Даже на Майские праздники заперлась в кабинете магазина.

Ниночка жила отдельной от нас всех жизнью. Она готовилась к Свадьбе. Бесконечные звонки, журналы для новобрачных, рекламные буклеты ателье и салонов красоты отвлекали от работы, но делать замечания я не решалась. Счастье, светившееся в её глазах – обезоруживало.

В пятницу, рано утром позвонил Макс.

– Маша, на ловца и зверь бежит. На завтра номер забронировал Чернецкий, наш банкир. Попробуй всунуть ему документы в неформальной обстановке.

– Попробую. Оставь в кемпинге мой номер.

– Оф кос, Маша.

Ещё раз перепроверив все цифры, я распечатала бизнес-план в пяти экземплярах, сверстала обложку и сбрюшюровала синей спиралью. Блеск!

Бюрократическая часть дела сделана, теперь необходимо подумать, как самой эффектно выглядеть перед встречей с банкиром.

Я начала с главного и позвонила Ирише.

– Привет, распутница.

– Привет, монашка, – с удовольствием ответила соседка. – Нужна помощь?

– Очень. Завтра хочу встретиться с Чернецким. Ты у нас девушка светская, расскажи мне о нём.

– Маша, я тебе так скажу. – В трубку было слышно, как Ириша затягивается сигаретой. – Чернецкий не мужик, а полное говно. Любит тратить деньги, снимает пачками молоденьких девок. Но руководит банком хорошо, хотя не каждый день.

– А чего же его держат на должности руководителя, если он того… – Я упаковывала каждый экземпляр бизнес-плана в отдельный прозрачный файл. – Не соответствует?

– У него сорок процентов акций банка. – Шипела в трубку Ириша. – Я тут тайком курю, Алексей мой этого не любит. Так вот, Маня, Чернецкий сумел в своё время наворовать денег на взятках и удачно вложиться. Если хочешь произвести на него впечатление – не стесняйся. Делай глубочайшее декольте, и разрез на юбке по самое не балуйся. Есть мини-юбка?

– Нету, – честно призналась я, вспоминая свой гардероб. – Только белые футболки под горло и праздничное платье со шлейфом.

– Заходи, Маня, я тебя экипирую… И вообще, есть идея.

В нашем коттеджном посёлке живут не самые бедные представители областной элиты. Но я ни с кем не смогла завязать дружеских отношений, кроме как с Иришей. Остальные соседи мнили себя пупами земли и с продавщицей, как они называли меня за глаза, дружить считали ниже своего достоинства. Да и фиг с ними, с пупами!

Глава 52

На кухне у Ириши мы пили чай с пирожками с капустой, а Алексей читал устрашающе толстую книгу. В старой футболке на широких плечах, в длинных шортах и домашних тапках, он смотрелся ничуть не хуже, чем модели в глянцевых журналах.

Отвлекшись от чтения, Алексей оглядел меня особо внимательно. Вот вроде бы красавец мужик, а от его взгляда у меня неприятные мурашки побежали по рукам.

– Как здоровьичко, Манюня? – весело спросила Ириша.

– Отлично, – ответила я и сглотнула комок тошноты, возникший с утра.

«Отлично» нельзя говорить, сглазишь! – Обиделся мой Болотный голос. – «Чувствуешь, фигня какая-то начинается в организме?» «Ой, ну подумаешь, лёгкая тошнота. Это даже полезно, есть меньше будешь», успокоил Бирюзовый голосок.

В окно бил солнечный луч, пахло тополем и черёмухой. Слегка холодало, – как всегда бывает, когда цветёт черёмуха. – Ириш, а как вы познакомились с Лёшей?

– В церкви. Лёша там работает служкой. Бесплатно. Я, как его увидела, так и влюбилась. Подошла после службы, пригласила пожить у меня.

– Он такой верующий? – Искренне удивилась я.

Не реагируя на разговор о себе, Алексей перевернул страницу книги. Я присмотрелась. Матерь Божья! Книга была Библией. Слегка кивнув мне, Алексей вышел из кухни.

– Он не особо верует. Он изучает. – Ириша помрачнела и посмотрела вслед Алексею взглядом, напугавшим меня. Страсть, животная страсть и… отчаяние. – Мы ведь с ним даже не спим, у него целибат. А я на него смотрю – и радуюсь Ты сырники будешь?

– Не-а, пирожками наелась. – Я похлопала себя по животику. – Сама худею, а пузо остаётся как есть. Пора заняться шейпингом. Так во что ты хочешь меня обрядить?

– Уже приготовила, Манюня. Пойдём в гардеробную.

В гардеробной меня ожидал сюрприз. На вешалке висела бордовая юбка до пят, с разрезом на бедре до… до того места, где проходит на бедре верёвочка стрингов. Рядом с юбкой висела на плечиках трикотажная блузка, сплошь переливающаяся люрексом и стразами. Декольте блузки заканчивалось на талии. Под грудью проходила тонкая перепонка, а после неё открывался пупок.

Когда я надела эти два «безобразия», то сама поверила в свою сексуальность.

– Очень хорошо. – Ириша повертела меня перед зеркалом. Волосы уложишь и наденешь дорогие побрякушки.

– Блузку на пупке заколю булавкой. А за декольте мне стыдно. – призналась я.

– Кредит, Мария, стоит жертвоприношений. – Ириша серьёзно смотрела на меня. – поеду с тобой. Для морально-аморальной поддержки. Тем более я козла Чернецкого знаю, так сказать, весьма близко. Был грешок. Будь готова к девяти вечера.

Ровно в девять тридцать вечера мы вошли в полупустой ресторан кемпинга. Ириша подошла к столику мужчины размеров с небольшого коротконого бегемота, положила на стол перед «Бегемотиком» Черенецким бизнес-план.

– Будьте добры посмотреть бумаги, Александр Александрович. Юридические документы к нему уже сделаны.

Равнодушно скользнув по моей полунаготе, банкир небрежно постучал по папке пальцем и недельно выстраданный бизнес-план небрежно перекинул на свободный стул у своего стола и скабрезно ухмыльнулся, оценив мой наряд.

Стол был уставлен лёгкими закусками. Я села напротив банкира.

– Какое обеспечение под кредит? – Его прищуренные глаза оценили мою ногу в разрезе юбки. Деньги Ириши, или есть свои?

– Есть у неё свои, Саша и немало. – Ира закурила. – Хозяйственный комплекс у въезда в наш посёлок – её, Машин.

– Нехилый магазинчик. А на что просишь?

– Прошу на этот кемпинг. – Я слегка одёрнула юбку, закрывая обнаженную ногу. – Мне предложили стать совладельцем.

Чернецкий, незаметно для себя подтянулся, сел ровнее.

– Я на следующей неделе обязательно посмотрю документы, но сегодня уже выпил и о делах говорить не буду. Договорились, Маша?

– Договорились. Выпьем за знакомство. – Я взяла бокал с вином и сделала вид, что пью.

За окном стало темнеть, стоялый воздух сначала давил духотой, но его быстро сменил поднявшийся ветер. Минут через двадцать хлынул ливень. Я это увидела в открывшуюся на улицу дверь ресторана, в которую вошли трое знакомых мужчин.

Жадно допивая сок из бокала, я заметила, как Ириша увлечённо скармливала Александру Чернецкому с руки маслины без косточек, приговаривая «сюся-пуся, банкомуся».

Она испуганно ойкнула, увидев напротив себя моего брата и новоявленного родственника Сашу.

– Толя, а ты здесь какими судьбами?

– Машку ищу. Где ты её потеряла?

Я сидела ровно напротив них, одетая в неприлично-откровенную одежду и накрашенная «под матрёшку».

– Не теряла, вот же она. – Заметив Алексея, Ира на долю секунды смутилась, но тут же заулыбалась особо радушно. – Лёшенька, ты чего такой сердитый? Случилось что-то?

Алексей, сверкнул серым волчьим взглядом, но не на Иришу, а на меня, и быстро вышел из ресторана.

Заметив внимание в свою сторону, Чернецкий отвёл руку Ириши с маслиной.

– Ребята, по рабочим вопросам я разговариваю только в банке. Сегодня мы расслабляемся, отдыхаем.

Я поправила блузку на груди.

– Познакомьтесь, Александр, это мой родной брат Толик, и мой двоюродный брат Александр.

– Очень приятно, – ответил Чернецкий и встал.

Мужчины пожали друг-другу руки. Я осторожно показала брату жестом ладонью по горлу, насколько мне здесь надоело. Толик чуть кивнул, и большим пальцем показал в сторону выхода.

– Короче, Манюня, Данила без тебя не засыпает, требует маму. Поехали домой.

– Конечно! Немедленно едем! – Я вскочила и затараторила. – До свидания Александр Александрович, было приятно познакомиться, не забудьте прочесть документы, приеду в банк, как только будете готовы к разговору.

Обойдя стол, я взяла Толю под руку.

– Сразу в мою машину! – На улице Толик педагогически хлопнул меня по заду. – Вещи из твоего номера я забрал, и телефон тоже! Ты почему его отключила?

Запахнув на груди декольте, я сосредоточилась на дороге, стараясь не споткнуться в свете слабых фонарей, через два на третий работающих на территории кемпинга.

– Не хотела отвлекаться.

Глава 53

Племянник Володя, к которому Валерия Николаевна прикипела душой за последние годы, был в меру внимательным и в меру непослушным, как все подростки. Когда он ненадолго уезжал к родителям, она потерянно бродила по квартире, ощущая своё одиночество.

Больше двух дней Володя у родителей не выдерживал. Естественно, он любил и отца и маму, и они его любили, но вечный квартирный вопрос вносил свои коррективы.

Маленький брат трёх лет от роду, жил теперь в его комнате и не понимал, почему он, такой необыкновенный, как ему ежедневно говорили родители, должен обращать внимание на странные требования старшего брата: «Не ори, не бегай, не долби по клавиатуре компа всей ладонью, не бросай на пол вещи…» – замечания раздражали маленького Васю, и он начинал реветь в голос.

От нечего делать Валерия Николаевна села перед компьютером и стала смотреть закаченные с телефонов фотографии.

Сбежавший из родительского дома Вовчик тихо вошел в квартиру, прошел на кухню и встал за плечом Валерии.

– О! Гляньте, тётя Лера, это Луиджи, который от Ани с ума сходил.

Столики кафе на брусчатом тротуаре Пьяченцы. За столиком, ближе к витрине сидела она сама, рядом Анна, напротив новый знакомый Юрий Владимирович из Петербурга, Вовчик и Луиджи… Нахлынул воздух итальянской весны и цветов.

Валерия смотрела не на Луиджи, а на Юрия Владимировича. Он теперь постоянно звонил из Питера, настаивал на встречах, называл королевой.

Королевой, в возможном понимании этого слова в советские времена, она почувствовала себя, когда поступила на Физмат МГУ. Здесь доминировала мужская интеллигентская среда. Сокурсники, глядя на неё, забывали о формулах.

Возможно, ей пришлось бы уйти из института или стать «пассией» одного из светил наук, но родители ей посоветовали лучший выход.

– Женись, Лерка, на однокурснике. – Настаивал перед отъездом в командировку отец.

– Или чуть моложе, – добавила мама. – Они податливей.

Надавав советов, оставив, как всегда денег на месяц, родители уехали в Латинскую Америку. Они были археологами… Пропали через полгода.

Валерии досталась двухкомнатная «хрущёвка» и чемодан фотографий. Прекрасные фотографии счастья её родителей, где они молодые и полные надежд. И она, маленькая, защищённая мамой с папой….

Через полгода после официального уведомления о пропаже родителей Валерия истощала на макаронах и котлетах за семьдесят шесть копеек. Задолжала квартплату, хотя тогда она была невысокой. Но тут однокурсник Аркадий, с которым она не раз ездила в туристические походы по лесам Подмосковья с песнями у костра, сделал ей предложение выйти за него замуж.

И она согласилась. Родители Аркадия были не против. Они жили на академической даче, а сын на Кутузовском проспекте. И жизнь наладилась… До рождения Ани.

Аню Валерия родила только в тридцать лет. По-другому было невозможно, муж делал карьеру учёного-физика, и был абсолютно неприспособлен в бытовом плане.

К тому времени они оба работали в Курчатовском институте. Однажды, на испытаниях в командировке, они подверглись облучению. Ни на Валерии, ни на Аркадии облучение поначалу не отразилось. Патология ушла в плод. В Аню.

Успехом семьи была научные работы Аркадия, он к пятидесяти пяти годам стал академиком. Болью семьи стало аномальное развитие дочери. Умственное опережало физическое. Теперь Аня стала очаровательной разумной женщиной тридцати двух лет, с особыми, необъяснимыми качествами. И могла сама за себя постоять.

Фотографии, фотографии… Италия. Архитектура древней цивилизации, море, солнце, цветы, весна… Резкий звонок телефона моментально выдернул Валерию из просмотра фотографий.

– Алло, Лера, это Юра, Юрий Владимирович.

– Что?!

– Мне нужно с тобой поговорить.

– По делу? – Пролепетала Валерия тоном школьницы, дождавшейся звонка от одноклассника, в которого была влюблена целую четверть учебного года.

В телефонной трубке возникла пауза, и Валерия испугалась, что связь прервалась. Но голос Юрия Владимировича возник снова.

– Понимаешь ли, Лерочка. Я сопротивлялся, мне было неудобно. Но он… он заболел, Луиджи. Он из-за Ани заболел. Он выставил две картины в дорогом художественном салоне. Обе купили. И теперь он с ума сходит, что у него нет её образа… Он не может вернуть картины, и не может без них… Письмо ей прислал.

Оглянувшись на странный вскрик тёти, Вовчик, намазывающий паштетом бутерброд, увидел её побледневшей и испуганной. Тётя Лера смотрела не на него, не на стену, а куда-то в пространство воспоминаний. Она провела дрожащими пальцами по бровям и растерянно ответила в телефонную трубку:

– Приезжай.

Доев бутерброд и заглянув в пустой холодильник, Вовчик утвердительно спросил:

– Я в магазин пойду, да, тёть Лер?

Положив трубку, Валерия Николаевна невидящим взглядом посмотрела на племянника.

– Да… иди… Купи карбоната, сыра, овощи и коньяк.

– Хлеб и шоколад, – добавил Вовчик.