Текст книги "Берегиня сегодня 2"

Глава 31

Остановив машину на центральной площади Города, Жора выскочил на снег и огляделся. Яркое солнце, сугробы, отделение полиции слева, жилые пятиэтажки справа, дальше консервная фабрика по обработке оленины, гаражи, склады.

Куда идти? Для начала в родную полицию.

Дежуривший Виктор Павлович повторил то же, что вчера говорил Тане. Принимать заявление о пропаже человека он отказался, разговаривать не захотел. Жора видел его настроение и понял, что ловить здесь нечего.

– Я ухожу, но можно звоночек сделаю по местному телефону?

Майор отмахнулся.

– Звони. Когда объявится ваша пьяница, сигнализируйте мне, я ей лекцию прочту о правильном поведении в чужом городе.

– Понял, не дурак. – Жора набрал телефонный номер. – Алло, Зоя, это я. Хочу к тебе зайти минут через десять.

Голос Зои хмыкнул недоверием.

– Ты чего, Жора, разыгрываешь меня? Тебя полгода не было.

– Я в Городе, есть дело.

– Тогда, – Зоя кашлянула. – Купи шампанского бутылок пять, ветчины килограмм-другой, ананасов и приходи… Да прикалывается он, девочки, какой наш Город? Из Москвы звонит, дразнится.

Не через десять минут, а через полчаса, Жора заносил пакеты с шампанским и деликатесами на склад. Шесть сотрудниц встретили его радостным визгом и поцелуйчиками. И он, в новом белом свитере, в дорогих джинсах и в дублёнке, купленной на деньги академика Аристарха, похудевший и обаятельный, с удовольствием принимал обнимания и оглаживания.

– Как же я по вам соскучился, девочки!

Зоя наблюдала за любовником через стекло своего кабинета. Открыв прозрачную дверь бухгалтерии, Жора улыбался, извиняясь.

– Я только вчера прилетел. И сразу к тебе.

В синем рабочем халате, с новой короткой причёской, Зоя выглядела моложе своих лет, на тридцать от силы.

– И чего ты здесь забыл? – спросила она, скрывая радость.

– Зоя, мне помощь нужна. У нас человек пропал. Вчера в город съездила, а в посёлок не вернулась.

– Ты себя слышишь? – Зоя демонстративно работала за компьютером, – Я должна твою бабу искать?

– Зоя, – Жора подошел ближе – Я соскучился. Пойдём, шампанского выпьем?

Целый час Жора подробно рассказывал сотрудницам склада об аварии на дороге, о свинье Хавронье, о Маше, об Анне. Женщины расчувствовались, особенно после четвёртой бутылки шампанского.

– Девочки, полиция пока разыскивать Машу отказывается, а я не знаю с чего начать. – Пожаловался Жора.

– С магазина! – Решительно хлопнула ладонью по столу Зоя, отчего подпрыгнули блюдца с нарезками ветчины и колбасы. – Вперёд!

В павильоне «Продукты» было немноголюдно, только продавец за прилавком, да старичок на рыбачьем брезентовом стульчике, попивающий пиво. Жора и Зоя подошли к прилавку.

– Слышь, парень, вчера здесь были Клава, Якутка и новенькая с перебитым носом и гипсом на левой руке.

– Ну, были такие, – отозвался продавец.

– Были, я помню, – помахал пивной бутылкой старичок. – С гипсом на руке за всех платила.

– Вот она-то нас и интересует. – Куда она подевалась?

– Я не знаю, – испугался продавец. – Я за покупателями не слежу.

– А их забрали чурки неместные, что с алкоголиками борются.

– Мужиков воспитывают? – Удивился Жора.

– Не-а. Мужики сопротивляются. Баб лечат. Увозят куда-то, а через неделю или месяц возвращают. Трезвыми.

– А куда увозят? – уточнила Зоя, кутаясь в красивую, но не очень тёплую шубку.

– Не знаю, – развёл руки старичок. – Никто не знает.

– Всех троих забрали? – уточнила Зоя.

– Не-а. – Старичок кивнул на витрину. – Мне сегодня водку нельзя, только пиво. А Якутка, видимо погребла в «Любашу», она в этом магазине подрабатывает уборщицей.

Поняв намёк, Жора выложил на прилавок купюру:

– Этому информатору пива. На все.

Глава 32

Кабинет Геннадия в Зоне больше напоминал отсек управления космического корабля. Компьютеры с широкими мониторами, установка на исследование крови по тридцати параметрам, соединенная с микроскопом и компьютером. Автоклавы для стерилизации и ещё много-много медицинского оборудования и инструментария.

Сидя за письменным столом, Гена просматривал медицинские карты вновь прибывших зэков. На двери в лабораторию заработал сигнал входа. Гена нажал на видео. В коридоре стоял медбрат Иван.

– Что случилось, Ваня?

– Геннадий Александрович, Леонид Тавренный проснулся. Ребята хотели его остановить, а он их того… кажется, убил.

– Надо торопиться. – Гена вскочил, зная особенные возможности Лёнчика.

Подбегая к боксу, в котором раньше спал Лёнчик, Гена увидел двух лежащих на полу охранников в чёрной форме. Иван подбежал, склонился над ними, пощупал пульс, проверил глаза.

– Живы? – На ходу спросил Гена.

– Живы. – Медбрат выпрямился. – Только непонятно что с ними.

– Отправим на сканирование мозга. – Он достал из кармана телефон. – Вызываю аварийную бригаду. А ты Ваня, – он обернулся на медбрата. – Ты идёшь со мной.

Лёнчик, прекрасный как Аполлон и абсолютно голый, медленно шел по коридору. На мощную спину спадали кольца каштановых волос ниже плеч. Оглянувшись на шаги Гены, за которым спешил Иван, он остановился.

– Привет, Лебедев.

– Привет, Лёнчик. – Гена натужно улыбнулся и повернулся медбрату. – Ваня, сними с себя халат и принеси тапочки.

Ваня понятливо кивнул и стал расстёгивать халат.

Лёнчик как будто вспоминал что-то.

– А где мои кошки?

– Кошки? – Геннадий на всякий случай оглянулся, хотя в подземных лабораториях не то, что кошек, тараканов с муравьями и тех не было. Не выживали. – Кошки, Лёнчик, остались в Москве. Ты вернулся в Зону Топь.

– Правда? – Взяв у санитара халат, Лёнчик надел его на себя, забыв застегнуться. Хлат трещал в плечах. – Где Академик?

– У себя.

– Мне с ним нужно поговорить.

– Не сегодня. – Гена погладил Лёнчика по плечу. – Сегодня ты ещё не прочухался. Иди, поешь, прими душ.

– Поесть? – Нахмурившись, Лёнчик посмотрел на свои голые ноги, пошевелил пальцами. – Есть я хочу.

– Пойдём, я тебя провожу. – Приобняв высокого Лёнчика, Гена оглянулся на медбрата. – За тапками, я тебе сказал, за тапками беги. Лёнчик, ты зачем охранников вырубил?

– Я? – Удивившись, Лёнчик вспоминал, что случилось десять минут назад. – А, да, было. Рожи мне их не понравились, смотрели на меня, как на сумасшедшего.

Дверь отсека питания открылась, и Гена подтолкнул Лёнчика вперёд. Здесь стояли два стола. Один стоял пустой, за другим ела супчик и читала умную книгу Анна.

Искоса взглянув на вошедших Гену и Леонида, Аня медленно подняла голову.

– Ты хоть бы застегнулся, сукин сын.

– А-а, вот и наша Берегиня. Ни два, ни полтора, ни рыба, ни колбаса. – Лёнчик вышел вперёд и сел за стол напротив Ани, вызывающе нагло оглядел её. – Всё возвращается. Только голова сильно болит, странное чувство. У меня давно ничего не болело.

Аня закрыла книгу и повернулась к главврачу.

– Гена, как он?

– Очень быстро адаптируется. Вы тут поворкуйте, а мне контингент исследовать, прибывает новая партия зэков.

Гена повернулся, и вышел из спецстоловой.

Стоящие за стальным прилавком новые повар и раздатчик, видели Леонида впервые.

– Что будешь на обед? – Не выходя из-за прилавка, спросил невысокий, но перенакаченный раздатчик. – Он не понимал, как общаться с Лёнчиком. Слышал, что он человек с уникальными способностями, но в то же время он бывший зэк которому посчастливилось выжить и поумнеть. – У нас большой выбор.

– А давай всё, что вы там сварганили. Не доем, так возьму в свою комнату. Анька, нам сохранили наши комнаты?

– Сохранили. – Взяв книгу, Аня встала. – Ребята, ужин принесёте в мою комнату, в присутствии этого… есть не могу.

И она вышла.

Сев за стол, Леонид мрачно посмотрел на раздатчика.

– Чего уставился, недомерок? Неси жратву.

Сержант, наставив тарелки на поднос, подошел к столу Лёнчика.

– Ешь. Только ты парень, того, вежливее разговаривай. Обижусь, мало не покажется.

Не отвечая, Леонид подождал, пока сержант поставит поднос на стол, и одним пальцем ударил парня по кисти руки, палец прошил кисть насквозь Сержант закричал и затряс раненной рукой, разбрызгивая кровь.

– Будешь права качать, убью. – Лёнчик начал есть. – Отойди, не порть аппетит. И перестань орать! Подумаешь, пара костей сломаны.

Прижав руку животу, сержант, не до конца осознавая почему он, мастер боевой подготовки, усмиряющий десяток зэков взглядом и парочкой приёмов, ощутил реальный ужас от мощи очнувшегося Лёнчика. Он отступил к двери и выбежал из пищевого блока.

Не менее растерявшийся повар сел в самый дальний угол кухни.

Дверь пищевого отсека запищала, вошел Иван. Леонид воспринял его приход спокойно.

– Тебе чего?

– Тапки принёс и укол сделать, – честно ответил медбрат.

– Делай. – Лёнчик протянул руку. – Но, если что-нибудь вырубающее, сам будешь переть меня до комнаты.

– Витаминчик… с опиумом. – Не стал врать Иван. – Буйный ты немного.

Глава 33

Вчерашний день в плену закончился для меня в одиннадцать часов вечера. Заснула без снов. Утром нас подняли в пять.

– Начало рабочего дня! – Меня за ногу стаскивала со второго этажа Оля-Колобок. – Вставай, ты сегодня работаешь на грибах.

– Отстань, – я попыталась лягнуть Ольгу, но её толстая рука оказалась железной.

– Ничего сложного, – зевая, со своей кровати встала Клава. – Я вчера десять часов отпахала и живая.

Катя-Мышка зевала во весь крошечный рот.

– Девочки, строимся и идём работать.

В нашу комнату зашли мужчинки. Не обращая на них внимания, женщины бродили с голыми ногами, в футболках. Миша как бы нечаянно протянул руку и погладил Клаву по бедру. За что тут же получил от неё в глаз.

– Не тронь, скотина, не для тебя выращено.

Женщины вяло хихикнули.

Нервная Катя стояла у меня над душой, пока я пила чай и ела единственный бутерброд с противным маргарином.

Увиденное, как говорится, впечатляло. Помещение длинной в полкилометра, шириной метров в восемь. Высота полукруглых потолков метра три. Несмотря на яркий свет, из-за длины подвала, стены давили. Казалось, ты находишься в кишке.

Поверху, на железных стойках, укреплены лампы дневного освещения. Стены состояли из плотных пластиковых щитов, по низу шли узкие горячие тэны. Ровно по середине стояли сбитые длинные столы по три метра, шириною метра два.

На столах стояли ящики. В ящиках росли петрушка, укроп, кинза и ещё какая-то зелень. Эти ящики перемещались раз в неделю, ведь выше десяти-пятнадцати сантиметров зелень не должна вырастать.

В следующем отсеке ящики стояли на полу. В них рос Канабис. Вот теперь я поняла старую шутку, что конопля – это не трава, а дерево, просто ему не дают вырасти. Здесь конопля упиралась в потолок и лампы. Я по травке не прикалываюсь, как и по алкоголю.

– Мне здесь? – обернулась я на мышастую Катю.

– Не-а. – Мышка кивнула вдаль. – Наши отсеки следующие.

Следующим оказалось пустое помещение стремя ванными и стеллажами. На них тускло отсвечивали рулоны полиэтилена. Рядом стоял стеклянный шкаф, на полках которого лежали в прозрачных пакетах пласты чего-то белого, непонятного.

По врождённому любопытству я хотела подойти ближе, рассмотреть, но Катя потянула за рукав.

– Это мицелий, грибница. Быстрее, каждая минута на счету.

Перед входом в следующий отсек пластиковая завеса была особо плотной и запотевшей. «Душ там что ли?», – подумала я, и оказалась права. За занавесом оказался тамбур с душевой кабиной и висела медицинская одежда.

– Мойся и переодевайся.

Тут мне пришла в голову дурацкая мысль, что следующим помещением будет лаборатория с клонами в огромных пробирках… Но это вряд ли.

За пластиковыми дверями по всему пространству, в шахматном порядке, висели полутораметровые длинные толстые мешки со множеством ушей. Уши были и совсем маленькие и до полуметра, напоминая полочки для цветов.

– Это…. Это что же?

– Чего ты встала? – Мышка подтолкнула меня вперёд. – Подойди ближе, не бойся.

Но я уже видела, чем оказались «уши» в пакетах – обыкновенным грибом вешенка. Вернее необыкновенным. В природе они до таких размеров вырастают только в исключительных случаях, а здесь, именно полуметровые составляли основную массу.

– Опять не успели! – Заворчала Катя-мышка. – Бери нож, ящики и быстренько срезай, а то вымахают до метра и начнут портиться.

В углу стояли белые пластиковые ящики и две плоские тележки. Катнув одну тележку ко мне, Катя взяла другую и поставила сверху три ящика. Затем она нажала несколько кнопок на пульте, вмонтированном в стену и пакеты, набитые непонятно чем, с дырками, из которых торчали уши грибов, опустились вниз.

Только теперь я заметила, что это помещение полностью, от потолка до стен, покрыто кафелем.

– Как здесь чистенько.

– Отсек стерильный, поэтому мы его сделали последним, чтобы соблюдать герметичность. При искусственном разведении вешенка, в отличие от шампиньонов, растёт только в идеально чистых условиях.

Достав из кармана два канцелярских острых ножа, Катя отдала один мне и начала ловко срезать грибы, пучками и поодиночке, сортируя их в ящиках.

– Самые большие, мы их называем лопухами, идут в рестораны и столовые. На жульены, на пирожки с грибами. Средние и маленькие в продажу населению.

– Мы что же, здесь только вдвоём будем?

– Здесь всегда только два человека.

Катя говорила без умолку. Ясное дело, соскучилась по слушателю, при Бронетранспортёре особо не поговоришь.

– Часто цех моете?

– Через каждые сорок пять дней, это основной цикл роста. Любовь Николаевна выдаёт специальный раствор и сама следит за результатом.

– Любовь Николаевна, она кто?

Старательно срезав пучок в семь грибов среднего размера, я подняла взгляд на Катю.

– Как это кто? – Вид у Мышки был такой, как будто я сделала что-то неприличное перед статуей языческого Бога. – Любовь Николаевна, это наша хозяйка, владелица подвала. А ещё у неё продовольственный магазин и доля в ресторане.

Взгляд Кати засветился фанатичной любовью.

– Катя, а ты давно у неё работаешь?

– Одиннадцать лет. – Катя расслабилась и продолжила срезать грибы. – Мы раньше в школе работали. Она физику преподавала, а я завхозом числилась. Но Любовь Николаевна сказала, что недостойно получать низкую зарплату таким умным женщинам, как мы. И все свои деньги вложила в овощную палатку. А теперь она совсем богатая женщина. Да и я не жалуюсь. За сына в институте плачу, квартиру себе купила.

Рассказ Кати превратился в бормотание. Она ушла вперёд, быстро наполняя ящики. Я вошла в ритм, снимая грибной урожай.

Неожиданно рядом со мной оказалась Катя.

– Суетись, Маша, суетись. Норма – пятьдесят ящиков.

Сегодня я чувствовала себя лучше, голова работала чётче. Но феномен грибов привёл меня в замешательство. Присмотревшись к пакетам, я увидела рост грибов. Они увеличивались на глазах.

– Катя, здесь недалеко есть Посёлок и Зона Топь. Как ты думаешь, в какой они стороне?

– Слыхала я о какой-то Зоне, она километрах в шестидесяти от города. Как раз в нашу сторону. Но вроде её закрыли. Давай, торопись.

Срезка грибов – тупейшее занятие. Я не успевала за расторопной Катей, разговаривать стало не с кем, и я включила мозги.

«Бежать отсюда надо, и чем быстрее, тем лучше», – как всегда назидательно заявил оранжевый голос. «А как бежать-то? – Загудел трусливый болотный голос. – На улице холодно, да и если потеплеет, куда идти – непонятно».

Почему не понятно? Я сосредоточилась. Строений масштаба Зоны в данном географическом поясе почти нет. Бронетранспортёр по имени Любовь Николаевна не могла соорудить подобный капитальный тоннель на свои средства, да ещё подвести электроэнергию и воду. Следовательно, туннели, где мы работаем, заброшенные или отработанные тоннели Топи и ведут в саму Зону.

Предположим, идти километров пять-семь. Человек проходит по ровной местности пять километров в час. Даже если я ничего не найду, то через два часа развернусь и пойду обратно. Шесть часов ходьбы, ещё час на непредвиденные обстоятельства. Есть ради чего рисковать.

* * *

Вечером мне даже не хотелось ужинать, настолько устала. Кое как доев пшенку с грибами, я встала перед своими нарами и положила руки на верхний ярус. Руки дрожали.

– Эй! – Свежая, как после лёгкой прогулки, Клава, допивала чай. – Если не побрезгуешь, спи на моей кровати. А то ещё сверзнешься с кровати, а нам завтра с тобою вдвоём на грибочках ломаться.

Ночью на мою кровать кто-то сел. Под одеяло полезла потная рука.

– Эй, Клава, пойдём в туалет, потискаемся.

– Пошел ты на!.. – Ответил Мише хором весь женский коллектив.

Глава 34

К магазину «Любаша» Жора и Зоя подошли в обед. Как раз у чёрного входа объявилась Якутка. Женщина лет сорока, в двух пуховиках, один на другом и в старых валенках. В руках ободранная клеёнчатая сумка.

– Сразу видно – женщина больше пьёт, чем ест. – Поделился замечанием Жора. – Сам раньше был таким. Разделяемся. Ты, Зоенька, как приличная женщина, идёшь в магазин через центральный вход, а я через служебный, там можно больше услышать.

Магазин был сделан по принципу столичных супермаркетов, но ассортимент менее разнообразен, витрины не так блестели, а у продавщиц под халатами не только свитера, но и пальто. Они на работе особо не горели и зевали.

Медленно проходя вдоль прилавков, Зоя услышала быстрые шаги. К продавщицам, с папкой в руках, решительно шла высокая женщина, на бейджике которой излишне крупно выделялась должность «заместитель директора». Зайдя за прилавок, она зашипела на продавщиц.

– Увидит Николавна ваш трёп, сошлёт на неделю в вытрезвитель. Хоть товар фигурно выкладывайте, хоть витрины протирайте, но на месте не стойте.

Продавщицы моментально стали протирать стёкла витрин и красиво раскладывать товар.

Остановившись у стеллажей овощного отдела, Зоя невольно протянула руку к пучкам свежей зелени. Откуда такая в Городе? И грибы не замороженные, как обычно, а свежие, в приятных упаковках под пищевой плёнкой.

Железная дверь стояла заледенело и непреступно. Жора позвонил и ленивый голос поинтересовался:

– Хто тама?

– Я на счет работы. – Жора сделал просительный голос и жалостливое лицо. – Знакомые сказали, вам требуется…

Запикал сигнал входа и щёлкнул замок. Открыв тяжелую дверь, Жора уткнулся в живот толстого охранника с осоловелыми от безделья глазами.

– Вроде нам не трэба…

– А мне сказали… – Бочком протиснувшись между животом и притолокой, Жора всё-таки попал внутрь помещения. – Мне сказали прямо к директору.

– А можэ трэба. Проходь от так от прямо и по праву руку будэ кабинет.

– От спасибочки.

Жора пошел по коридору вперёд. У открытой настежь двери кабинета он остановился, услышав нужный разговор.

– …Любовь Николаевна, вы бы отправили меня в вытрезвитель хотя бы на недельку. Я бесплатно отработаю. – Голос Якутки дрожал. – Очень надоело пить. Хочется вернуть человеческий образ.

– Скажи честно – пересрала, спрятаться хочешь. Работники в тоннеле всегда нужны, но из-за одной тебя машину гонять…

Не став дослушивать диалог, Жора, сориентировавшись, вышел в торговый зал. Проходя мимо Зои, задержался на пять секунд, деловито пощупав апельсины.

– Зойка, купи поллитра водки, и чеши в подъезд в доме напротив магазина.

Купив на кассе самых дешёвых сигарет, Жора, уже входя в роль, ссутулился и неуверенно улыбался.

В подъезде пахло тухлым горячим паром, ссаньём и кошками, чего уже давно не было в Москве.

Перед тем, как сесть на грязный подоконник, Жора стёр с него ладонью многомесячную пыль и вымазал ею куртку и руки. Усевшись на специально оставленный грязный пятачок, закурил. Из окна, сквозь непременную трещину в стекле дуло.

Зоя, держа в руке бутылку и пучок укропа, бегом поднялась к нему на второй этаж.

– Ну, чего услышал?

Не отвечая, Жора взял бутылку, хрустнул свернутой крышкой, сделал первые глотки.

– Вроде бы вычислил я, куда забрали Машу.

– Жорес, на кого ты похож? – Зоя забрала у него бутылку и сама сделала несколько глотков.

– Не пить сюда пришли, а по делу. – Жора вернул себе бутылку и опорожнил половину бутылки. – Пропойцу из себя играю, на работу пойду устраиваться.

Закурив, он приблизил лицо в Зое.

– Глаза пьяные?

Глаза Жоры помутнели, зрачок сузился.

– Пьяные.

– Очень хорошо. Держи, пусть у тебя побудет.

Из карманов Жора достал портмоне и смартфон. Снял часы и золотую цепь. С особой торжественностью вручил две связки ключей.

– Это моей «Мазды», это от Хаммера.

– Жорес, ты на войну что ли собрался? – Зоя складывала в сумочку подаваемые вещи.

– Типа того. – Зажевав сразу половину пучка укропа, Жора опять приложился к бутылке. – Или сегодня вечером, или в крайнем случаем завтра утром, меня повезут в тот самый вытрезвитель, о котором все в городе знают, но говорить боятся.

– Да ты приехать не успел, а уже пропадать собрался.

– Зоя, – голос Жоры изменился. – Ездуй домой и жди звонка.

Допив водку, Жора неуклюже спрыгнул с подоконника.

Любовь Николаевна смотрела на стоящего перед ней Жору, как на раздавленную гусеницу.

– Не поняла сути вопроса.

– … На работу, на любую. Совсем здоровья в последнее время не стало.

Помахав перед носом крупной дланью, отгоняя запах, директриса отвернулась к окну.

– Болтай на эту тему в другом месте.

Вся обстановка кабинета, рабочий стол и сама Любовь Николаевна говорили об аккуратности и занудстве. На столе стояла фотография молодой женщины. И тут Жорика пробило. Он внимательнее взглянул на суровую женщину.

– А у вас есть дети?

– Есть. Дочка. – Впервые в голосе директрисы появилась человечность. – Тебе-то какое дело?

– За ради детей, перед которыми папке стыдно, возьмите меня в вытрезвитель. Царица небесная… – Жорик сел на стул. – Как же мне плохо. И остановиться не могу. А мне знакомая, Якутка, с которой мы пьём по вечерам, говорит, что вы на той работе просто чудеса с людьми делаете и денег с этого не берёте.

– Какой такой вытрезвитель? – Голос директрисы опять стал жестким.

– Дорогая Любовь Николаевна. – Жорик говорил более уверенно, зная, что теперь-то женщина будет его слушать с максимальным вниманием. – Да что ж вы думаете, в нашем Городе что-нибудь скрыть можно, думаете слухи не идут?

– Какие слухи? – Директриса напряженно смотрела на довольно симпатичного, если б не перегар, мужчину, сидящего перед ней.

– А те самые, об вытрезвителе вашем. Людям помогаете, пропасть не даёте… Вы же успешная и красивая женщина, ну помогите мне.

Женщины только делают вид, что не реагируют на комплименты…

– Хрен с тобою, – махнула дланью Любовь Николаевна. – До завтра не передумаешь? – В голосе хозяйки появились женские нотки.

– Да я могу сейчас же ехать.

– Нет, сегодня я занята. Завтра в девять в моём кабинете.

Жора всё-таки ухватил начальственную длань и поцеловал долгим поцелуем. Любовь Николаевна с удивлением рассматривала начавшую лысеть макушку непонятного мужчины.