Текст книги "Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи"

Эмблематичность «Кармен» Бизе – Мериме как «испанского» сочинения в 1930-х годах неоднократно пытались оспорить советские литераторы, противопоставляя «фальшивой» оперной Испании страну настоящего – неприкрашенно-суровую, стоящую на пороге жестоких исторических испытаний. В книге «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург вспоминал:

Осенью 1931 года в моей жизни произошло важное событие: я увидел впервые Испанию. <…> Я писал в 1931 году: «Я хорошо знаю бедность, приниженную и завистливую, но нет у меня слов, чтобы как следует рассказать о благородной нищете Испании, о крестьянах Санабрии и о батраках Кордовы или Хереса, о рабочих Сан-Фернандо или Сагунто, о бедняках, которые на юге поют заунывные фламенко, а в Каталонии танцуют сардану, о тех, что безоружные идут против гражданской гвардии, о тех, что сидят сейчас в тюрьмах республики, о тех, что борются, и о тех, что улыбаются, о народе суровом, храбром и нежном. Испания – это не Кармен и не тореадоры, не король Альфонс и не дипломатия Лерруса, не романы Бласко Ибаньеса, не все то, что вывозится за границу вместе с аргентинскими сутенерами и малагой из Перпиньяна, нет, Испания – это двадцать миллионов рваных Дон Кихотов, это бесплодные скалы и горькая несправедливость, это песни, грустные, как шелест сухой маслины, это гул стачечников, среди которых нет ни одного “желтого”, это доброта, участливость, человечность. Великая страна, она сумела сохранить отроческий пыл несмотря на все старания инквизиторов и тунеядцев, Бурбонов, шулеров, стряпчих, англичан, наемных убийц и титулованных проходимцев!»485485
  Эренбург Илья. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 8. Люди, годы, жизнь. Кн. 1, 2, 3. М., 1966. С. 568, 574 – 575.


[Закрыть]

Война, начавшаяся в 1936 году, еще больше подчеркнула антитезу «русского мифа об Испании» и реально существующей страны. Семен Кирсанов в стихотворении «Испания», воспевавшем воюющих республиканцев, писал:

 
Но сегодня,
                     газету глазами скребя,
я забыл
                                 другие искания,
все мечты о тебе,
                        все слова для тебя —
Испания!
Вот махнуть бы сейчас
                                 через все этажи!
(Там —
           окопы повстанцами роются…)
И октябрьское знамя
                                  на сердце
                                                  зашить
астурийцам
                     от метростроевцев. <…>
Не мерещатся мне
                                 улыбки Кармен
и гостиничное кофе.
Мне б хоть ночь пролежать,
                                 зажав карабин,
с астурийским шахтером
                                           в окопе486486
  Кирсанов Семен. Испания // Кирсанов Семен. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 3: Гражданская лирика и поэмы. М., 1975. С. 57 – 58. Дата написания и публикации в сборнике отсутствует, но его тематика заставляет предположить, что стихотворение было написано в период с июля 1936-го по апрель 1939 г.


[Закрыть].
 

Символы «Кармен» с явной «доминантой» испанской темы исследователи обнаружили «зашифрованными» в интонационном комплексе Пятой симфонии Шостаковича, завершенной к концу 1937 года. Начатое наблюдением Л.А. Мазеля487487
  Мазель Л. Шостакович. Побочная партия из Moderato 5-й симфонии (первый период) // Мазель Л., Цуккерман В. Анализ музыкальных произведений. М., 1967. С. 748.


[Закрыть] сравнение двух партитур привело от констатации якобы случайного совпадения темы побочной партии первой части с рефреном «Хабанеры» к установлению более развитой системы связей симфонии и оперы и – в результате – к выводам о скрытой программности сочинения Шостаковича. По мысли А.С. Бендицкого488488
  Бендицкий А. О Пятой симфонии Д. Шостаковича. Нижний Новгород, 2000.


[Закрыть], автобиографический повод для написания коренился в страстном увлечении композитора студенткой-филологом Еленой Константиновской и обстоятельствах ее отъезда в воюющую Испанию. Избранником молодой переводчицы стал кинодокументалист Роман Кармен, и совпадение фамилии соперника с нарицательным именем «женщины-вамп» объясняет ассоциативную связь замысла Шостаковича с оперой Бизе. Поддерживая эту расшифровку смысла кажущихся неожиданными аналогий, М.А. Якубов закрепляет в дальнейшем разветвленном интертекстуальном анализе соотношений оперы Бизе, симфонии и некоторых других сочинений Шостаковича связь с незадолго до того ошельмованной оперой композитора «Леди Макбет Мценского уезда», подытоживая смысл этих ассоциаций: «Значение таких реминисценций <…>, переключающих мысль из плана личного в социальный, переводящих повествование от темы любви к проблемам отношения художника и власти (времени), художника и вечности, думается, не требует комментариев»489489
  Якубов М. Пятая симфония Шостаковича. Автор и критика о симфонии // Шостакович Д.Д. Новое собрание сочинений [Ноты]: В 150 т. Серия I. Симфонии. Т. 20. Симфония № 5, соч. 47. Переложение для фортепиано в 4 руки / Общ. ред. Манашира Якубова. Клавир. М., 2007. С. 123.


[Закрыть].

Нужно, однако, признать, что предложенная Бендицким трактовка программы Пятой симфонии представляется излишне «размашистой»490490
  «Пятая симфония – художественное доказательство <…> тезиса “любовь свободна”. <…> Симфония – гимн любви. “Свобода любить” – это и свобода быть человеком, гражданином, личностью. Свобода от тоталитаризма, протест против надвигающейся тирании». Поэтому, утверждает исследователь, симфония «одновременно ответ на критику, отстаивание своей точки зрения, защита идеи “Катерины Измайловой”, ответ Сталину» (Бендицкий А. О Пятой симфонии Шостаковича. С. 42, 54).


[Закрыть]. Тем более что он же указал на наличие многозначительной цитаты из «Кармен» и в следующей симфонии (Шестой), что, однако, не заставило его приписать ей какую-либо программу. Похоже, что появление упомянутых реминисценций носило исключительно интрамузыкальный характер.

I.10. «Кармен» между «натурализмом» и «мхатизацией»

Первые появления «Кармен» на советской сцене – перенос спектакля И.М. Лапицкого на сцену уже московского Театра музыкальной драмы (которую Лапицкий после переезда в Москву создал на основе Малой государственной оперы) и постановка 1920 года А.Н. Феона в ЛГАТОБе – были отмечены сугубой натуралистичностью решений: Лапицкий в Москве подчеркнуто разрабатывал тему «будней», на петроградской сцене появилась «простая фабричная работница».

Судьба оперы Бизе в двух постановках Лапицкого показывает, как переменились буквально за несколько лет и театр и публика. Некогда сенсационный петроградский спектакль 1913 года в Москве через восемь лет утратил свою былую притягательность. Как констатировал впоследствии критик и историк театра П.А. Марков, «свежесть творчества исчезла»491491
  Марков П. Режиссура Вл.И. Немировича-Данченко в музыкальном театре. С. 56.


[Закрыть]. Возможно, это было связано и с заменой протагонистки. На первый план вышла не «таинственность» заглавного образа, о которой писал Дельмас восхищенный ее интерпретацией Блок, а бытовая драма – такие детали постановки, которые раньше лишь сильнее подчеркивали необъяснимость, мистичность внутренней сущности событий и поступков, тогда как теперь становились знаком грубой натуралистичности сценического решения. Таков был, в частности, финал оперы, о котором с недоумением отзывались многие очевидцы московской постановки, когда «во время трагического объяснения Хозе и Кармен, врачи и санитары устремлялись за кулисы цирка (чтоб оказать “первую медицинскую помощь” тореадору)»492492
  Гозенпуд А. Русский советский оперный театр (1917 – 1941). Очерк истории. С. 8.


[Закрыть]. Одно из наиболее значимых оперных событий Серебряного века внутренне переродилось в присутствии нового зрителя, в атмосфере идей и мыслей иного толка – «под влиянием» того «бескрылого Эроса», в поклонении которому Коллонтай укоряла пореволюционное поколение.

Приведу фрагменты разгромной рецензии на этот спектакль, авторы которой В.Э. Мейерхольд и его ближайший последователь режиссер В.М. Бебутов скрылись под псевдонимом Озлобленные новаторы:

Где же «эрос», соблазнительно играющий, демонически неотразимый? Это просто кабацкая пошлость, достойная погребенного «Яра».

<…>. Что за бестактность выпустить Кармен в облике цыганки с бубном из «Нивы»!

<…> Кому придет в голову чарующий couleur locale новеллы Мериме, чарующе переданный в музыке Бизе, который так искусно использовал инспирацию страстного Сарасате, выразить пошлейшей, ультрамещанской обыденщиной?

Стереть все краски Севильи, построить на сцене задворки с мусором, с аптеками и Сухаревской толчеей!

<…> Эскамильо – прямо сюда с одесской набережной! Серый пиджак, фланелевые крем-брюки; но (о, ужас!) поясок на месте, так зачем же еще и подтяжки?

<…> Но что может привести в совершенное уныние – так это замена великолепного традиционного броска наземь Кармен доном Хозе, захлебнувшимся от яда ревности, – массированием шеи пальцами493493
  Озлобленные новаторы [Мейерхольд В.Э., Бебутов В.М.] «Яркие театры». «Кармен» // Вестник театра. 1921. № 89 – 90. 1 мая. С. 13 – 14.


[Закрыть].

На страницах того же номера журнала Антон Углов494494
  Кашинцев Дмитрий Александрович (Углов Антон, 1887 – 1937) – музыкальный и театральный критик, фотохудожник. Виолончелист-любитель, по образованию экономист. С 1913 г. выступал в периодике, особенно активно после революции. В первой половине 1930-х – фотокорреспондент журнала «Наши достижения». Репрессирован в 1936 г. Автор статей по вопросам музыкальной культуры, музыкальных библиографий, рецензий на концерты и спектакли (см. о нем: «Прославление Пашкова дома: к 150-летию открытия Румянцевского музея и библиотеки в стенах Пашкова дома» [Эл. ресурс] // Российская государственная библиотека. Официальный сайт. – Режим доступа: http://www.rsl.ru/ru/s7/s381/2012/20127215. Дата обращения 10.04.2013).


[Закрыть] дал весьма критичный разбор музыкальной стороны спектакля495495
  Углов Антон [Кашинцев Д.А.]«Кармен» и музыка // Вестник театра. 1921. № 89 – 90. 1 мая. С. 14 – 15.


[Закрыть]. Оглядывая спустя несколько лет завершившийся путь Театра музыкальной драмы и оценивая результаты деятельности в ней Лапицкого, театровед Г.К. Крыжицкий писал:

Упустив из виду, что оперное искусство самое условное изо всех искусств, он принялся насаждать на сцене своей «Музыкальной Драмы» натурализм с неменьшим рвением, чем Станиславский на своей. <…> Итак, попытка насадить натурализм в оперном искусстве потерпела фиаско. Тем не менее она очень показательна и важна, как выражение основного течения данной эпохи496496
  Крыжицкий Г.К. Режиссерские портреты / Предисл. С.А. Воскресенского. М.; Л.: Теакинопечать, 1928. С. 23, 24.


[Закрыть].

В свою очередь постановку Феона497497
  Дир. Э.А. Купер.


[Закрыть] Игорь Глебов (Б.В. Асафьев) обвинял в отсутствии единой связующей и сплавляющей роли: представление, по его мнению, распалось на «ряд групповых картинок»498498
  Глебов Игорь «Кармен» // Жизнь искусства. 1920. № 413.


[Закрыть]: «Получается непрестанное, настойчиво преследуемое усилие чем бы то ни было заполнить пространство»499499
  Там же.


[Закрыть], – писал он. Перечисляя различные режиссерские «трюки», заполнявшие действие, критик подытоживал:

Подобные дешевые приемы вряд ли можно оправдать стремлением к реализму500500
  Там же.


[Закрыть].

На страницах того же критического обзора он предлагал свою интерпретацию оперы Бизе, сводя ее к мифологии жертвы, приносимой ради достижения всеобщей гармонии. Здесь соединились различные мотивы и сюжеты его личного творчества и самой жизни: увлеченность солярным мифом, которая в ту пору проступала в трактовке им ряда других знаменитых классических опер, прежде всего «Снегурочки» («Симфонические этюды», 1922), подступы к исследованию творчества Стравинского («Книга о Стравинском», 1929), включавшие в контекст восприятия новых художественных событий незабываемое впечатление от «Весны священной», наконец, новое самоощущение русской интеллигенции, вполне созвучное Асафьеву.

Феона, Лапицкий и значительная часть оперных режиссеров «предреволюционного призыва» пришли в музыкальный театр из драмы и находились под обаянием эстетики МХТ, с которым многие в этом поколении были связаны «биографически» с самого начала театрального пути501501
  Как известно, ученица В.Н. Давыдова Комиссаржевская, у которой работал другой его ученик Феона, начинала свою сценическую биографию в спектаклях московского Общества литературы и искусства под руководством К.С. Станиславского. Лапицкого же в свою очередь благословил на занятия режиссурой тот же Станиславский, под началом которого он работал как актер.


[Закрыть]. Кровно был связан с МХТ А.А. Санин – прямой сподвижник Станиславского. Однако его «Кармен» 1922 года в Большом театре полемически оспаривала заданную временем тенденцию, «сочетая привычные для него приемы работы с массой, идущие от метода МХАТа, с оперной условностью. <…> Постановка Санина была реакцией на подчеркнуто будничную трактовку оперы Лапицким <…> и Феона <…>»502502
  Гозенпуд А. Русский советский оперный театр (1917 – 1941). С. 67.


[Закрыть]. «Главным героем» спектакля стал художник Ф.Ф. Федоровский, поразивший публику экспрессивным сочетанием красок, выплеснувшихся на сцену, и конструкциями в виде площадок и лестниц. Он же и дал главный повод нареканиям. Луначарский парировал, защищая создателей спектакля:

Смешно <…> упрекать Федоровского и Санина в том, что они не дают реальной Испании. <…> Они дают Испанию идеальную. Испанию Бизе503503
  Цит. по: Гозенпуд А. Русский советский оперный театр (1917 – 1941). С. 67.


[Закрыть].

Убежденный противник реализма на оперной сцене, он назвал спектакль Санина «сверкающим великолепием пряным цветком, как-то внезапно развернувшимся на нашей оперной сцене», оценив его как «первый шаг в деле реформы оперы»504504
  Цит. по: Там же.


[Закрыть]. Но Санину оказалось не по пути с советским театром: именно «Кармен» стала последней постановкой режиссера перед эмиграцией. По иронии судьбы – в Испанию (!).

Будущее советской сцены все же состояло в дальнейших поисках соответствия оперных решений эстетике МХТ, из натуралистической постепенно переименованной в реалистическую. На волне этих исканий Немирович и создает в 1924 году свою переделку оперы Бизе на текст поэта и переводчика К.А. Липскерова под названием «Карменсита и солдат»505505
  Литературный дебют Константина Липскерова состоялся еще до революции и был замечен коллегами по поэтическому цеху, в частности В. Ф. Ходасевичем. После 1917 г. он входил в группу «неоклассиков», был членом объединения «Круг», на рубеже 1920 – 1930-х гг. перешел к поэтическому переводу, прославившись на этом поприще и перестав публиковать собственные стихи. В качестве драматурга в 1920-х гг. сотрудничал также с МХТ.


[Закрыть].

Непосредственно перед предъявлением этой работы публике506506
  Премьера состоялась 4 июня 1924 г. Художественный руководитель постановки В.И. Немирович-Данченко, режиссеры Л.В. Баратов, К.И. Котлубай. Дирижер В.Р. Бакалейников.


[Закрыть] Немирович в прессе заявил:

Я враг оперного натурализма и противник постановок А.А. Санина и отчасти И.М. Лапицкого. Новые формы для оперных постановок еще не найдены – я надеюсь найти их в процессе работы507507
  [Б.п.] В.И. Немирович-Данченко о том, почему и как поставлена «Лизистрата» // Зрелища. 1923. № 54. С. 7.


[Закрыть].

На сохранившихся фотографиях обращает на себя внимание именно ярко выраженная сценическая форма этого представления: обостренная пластика персонажей, динамичные мизансцены хора, складывающиеся в особый графический рисунок и отвечающие линиям сценографии И.М. Рабиновича. Даже более четверти века спустя верный «Эккерман» Немировича, завлит Музыкальной студии Марков писал о том, что в этом спектакле режиссер обострил «формальные поиски до предела»508508
  Марков П. Режиссура Вл.И. Немировича-Данченко в музыкальном театре. С. 97.


[Закрыть]. Критика вполне уяснила себе эстетическую сверхзадачу представления как очередную попытку борьбы с «вампукой». Сабанеев констатировал:

В итоге реалистическая опера Бизе превратилась в полусимволистскую трагедию, и наиболее пострадавшей частью была музыка, которая имела всегда наибольшую обаятельность509509
  Сабанеев Л. О музыке «Кармен» в художественном театре // Известия. 1924. 8 июня. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике: 1919 – 1943. Ч. 1: 1919 – 1930 / Сост. О.А. Радищева, Е.А. Шингарева, общ. ред., вступ. к сезонам и примеч. О.А. Радищевой. М., 2009. С. 120.


[Закрыть].

Перечисление наиболее заметных изменений в партитуре занимает целую страницу книги Маркова510510
  Марков П. Режиссура Вл.И. Немировича-Данченко в музыкальном театре. С. 101.


[Закрыть]. Это не вызывает удивления, поскольку мода на «актуализацию» в советском оперном театре достигла своего пика: год 1924-й был богат на такие опыты511511
  Переделка либретто с самого начала 1920-х оказывается главным способом адаптации классического оперного наследия к новым идеологическим условиям. Кульминацией той «эпидемии» актуализации традиционного оперного репертуара, которая имела неоднократные рецидивы на протяжении 1920 – 1930-х гг., представляется 1924 г., когда в прессе было объявлено сразу о нескольких готовящихся премьерах: «Король забавляется» («Риголетто»), «В борьбе за коммуну» («Тоска»), «Жизнь за народ», «Серп и молот», «За власть народа» (все три – по «Жизни за царя»).


[Закрыть]. Но даже критика, готовая исходить из возможности и почти обязательности актуализации классического репертуара, была поражена особыми размерами «разрушений»:

Признавая аксиомой, что чем «классичнее» какая-либо театральная вещь, тем больше не только какого-нибудь «права», но прямую обязанность имеет современный режиссер ее революционизировать как со стороны текста («содержания»), так и со стороны сценической («формы»), мы должны квалифицировать замыслы постановщика, причем литературно-драматургическая часть <…> нас интересовать в данном случае не будет.

Музыка в «Кармен» Немировича подвергнута безжалостному опустошению. Негативная работа, «купирование» и перетасовки едва ли имеют сравнимые прецеденты512512
  Углов Антон [Д.А. Кашинцев]. Дискуссия, полемика. «Кармен» слева // Новый зритель. 1924. № 27. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике: 1919 – 1943. Ч. 1: 1919 – 1930. С. 124 – 125.


[Закрыть].

Для нас сегодня интересен сам характер этих изменений. Едва ли не самое существенное из них, прямо влияющее на драматургию и жанр сочинения, заключалось в том, что партия Микаэлы была передана хору. Действие в результате получило постоянное сопровождение: хор начал выступать в роли античного комментатора. В более поздней сценической редакции этот радикализм будет сглажен: партию поручат матери. Но изначально такое решение сообщало поведению хора особую логику существования, а событиям особый – трагедийный – масштаб осмысления. Режиссер «сводил драму к минимуму действующих лиц»513513
  Марков П. Режиссура Вл.И. Немировича-Данченко в музыкальном театре. С. 100.


[Закрыть]. Любовный треугольник действовал на фоне неотступно следящей за ним хоровой массы. Певец Н.Н. Озеров описывал свои впечатления от спектакля так:

Постановка <…> в духе античной трагедии, в которой герои драмы – игрушки в руках неумолимого «рока» <…>. Хор, неподвижный, симметрично расположенный по бокам сцены и словно изрекающий приговор героям драмы, неразумно идущим против рока, подчеркивал замысел режиссера, увлеченного классической драмой, своеобразной силой заложенного в ней мировоззрения и трагичностью ее сценического воплощения. <…> Любовь нависла над героями подобно грозовой туче и несла с собой либо счастье, либо смерть514514
  Озеров Н. Оперы и певцы. Высказывания и впечатления. М., 1964. С. 174 – 175.


[Закрыть].

Погружая действие во вневременную атмосферу, режиссер искал образ спектакля в «обобщенной» Испании, которая представала в этой бунтарской интерпретации страной фатальных страстей, землей, обильно политой кровью, ареной борьбы полов и мировоззрений. Единая декоративная установка, погруженная в «торжественный сумрак»515515
  Марков П. Режиссура Вл.И. Немировича-Данченко в музыкальном театре. С. 106.


[Закрыть], оказывалась средоточием красно-желто-коричневых тонов, как бы оспаривая выбор Санина и Федоровского, интерпретировавших в своем сценографическом решении конфликт красного и черного.

Все эти особенности театрального видения Немировича обнаруживают сходство с эстетикой экспрессионизма: деперсонализация хора, выступающего рупором авторской идеи, «масочность» актерского образа, запечатленная на сохранившихся фотографиях, абстрактность сценографии, активно использующей геометрический рисунок, в мизансценический диалог с которым вступали массовые сцены. Эти определяющие черты спектакля находили опору в специфике самого повествования, акцентировавшего идею фатальной обреченности персонажей, погруженного в мрачно-мистический колорит освещения, сопровождаемого заметно утрированным актерским жестом.

Направление поисков Немировича в постановке «Карменситы» параллельно не только устремлениям европейской и российской драматической режиссуры первой половины 1920-х годов (Вс.Э. Мейерхольда516516
  «Человек-масса» и «Разрушители машин» в Театре революции (1921 – 1922).


[Закрыть], Е.Б. Вахтангова517517
  «Гадибук» (1922) и «Голем» (1925) в студии «Габима».


[Закрыть], А.М. Грановского518518
  «Ночь на старом рынке» (1925) в ГОСЕТ.


[Закрыть], А.Я. Таирова519519
  «Антигона» (1927) в Камерном театре.


[Закрыть] и ряда других), но и эстетике западного (в первую очередь немецкого) немого кинематографа, который переживал тогда кульминацию экспрессионистских опытов520520
  «Кабинет доктора Калигари» Р. Вине (1919), «Усталая смерть» (1921) и «Доктор Мабузе-игрок» (1922) Ф. Ланга, «Носферату» Ф. – В. Мурнау (1922), «Паганини» Х. Гольдберга (1923), «Нибелунги» Ф. Ланга (1924), «Кабинет восковых фигур» П. Лени (1925), «Последний человек» Ф. Мурнау (1925), «Метрополис» Ф. Ланга (1926).


[Закрыть]. Это сходство, хотя и в негативном смысле, было отмечено критикой:

Сцепление несвязанных, но надолго запечатлевающихся туманных картин уподобляет новую «Кармен», прежде всего, образцовой кинофильме. Каждая поза просится на экран521521
  Гамаюн [псевдоним не раскрыт]. Театры и кино. «Кармен» в Художественном театре // Вечерняя Москва. 1924. 6 июня. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике: 1919 – 1943. Ч. 1: 1919 – 1930 / Сост. О.А. Радищева, Е.А. Шингарева, общ. ред., вступ. к сезонам и примеч. О.А. Радищевой. М., 2009.


[Закрыть].

Соседство кинематографа серьезно волновало в то время режиссера, о чем он писал Станиславскому из Москвы за границу весной 1923 года522522
  Вл.И. Немирович-Данченко – К.С. Станиславскому. 1923 г. [март] // Не – мирович-Данченко Вл.И. Творческое наследие: В 4 т. Письма. Из прошлого. Т. 3. Письма [1923 – 1937] / Сост., ред., коммент. И.Н. Соловьевой. М., 2003. С. 17.


[Закрыть], фиксируя лидерство музыкального (и даже оперного) театра по сравнению с драматическим и соперничество первого с кинематографом. Замечу, что решительное вторжение Немировича-Данченко и Станиславского в эти годы в сферу музыкального театра, возможно, вызвано именно описанной ситуацией. Более того, замысел сближения оперы Бизе с литературным первоисточником, как и само обращение к «Кармен», могли быть инспирированы популярной немой немецкой кинолентой «Кармен» по новелле П. Мериме (1918, реж. Э. Любич), в середине 1920-х имевшей чрезвычайно успешную прокатную судьбу в России под названием «Табачница из Севильи»523523
  Благодарю за указание на этот факт С.К. Лащенко.


[Закрыть].

Свою роль в оформлении режиссерского замысла Немировича сыграла, по-видимому, и возникшая на оперной сцене модная эстетическая ориентация на экспрессионизм524524
  Встреча советского театра с подобным репертуаром пришлась как раз на середину 1920-х. В 1924 г. ЛГАТОБ, а на следующий год и Большой театр поставили «Саломею» Р. Штрауса (до этого в 1913-м в Мариинке Мейерхольд осуществил постановку его «Электры»), в 1925 г. на сцене ЛГАТОБа появился «Дальний звон» Франца Шрекера; в 1926 г. в Ленинграде (МАЛЕГОТ) впервые была показана опера Эжена д’Альбера «Долина» («В долине»), уже знакомая российскому зрителю по предвоенной поре; 1927 г. ознаменовался легендарными постановками «Воццека» Берга в ЛГАТОБе и «Прыжка через тень» Эрнста Кшенека в МАЛЕГОТе; 1928-й – появлением в МАЛЕГОТе оперы Кшенека «Джонни наигрывает».


[Закрыть]. На общеевропейскую художественную тенденцию отреагировали и советские композиторы525525
  Событиями одного только 1930 г. стали: «Нос» Д. Шостаковича (МАЛЕГОТ), «Лед и сталь» В. Дешевова (ЛГАТОБ, затем Оперная студия Станиславского), «Северный ветер» Л. Книппера (Музыкальный театр им. ВЛ.И. Немировича-Данченко), «Вышка Октября» Б. Яворского (ГАБТ), «Фронт и тыл» А. Гладковского (МАЛЕГОТ).


[Закрыть]. Как музыкальный язык их новых оперных партитур, так и постановочный стиль поставленных по ним спектаклей свидетельствовали об обострении борьбы с романтическим «большим стилем» на оперной сцене. Ей отдал дань и сам режиссер, поставив в 1929-м «Джонни наигрывает» Кшенека, а в 1930-м «Северный ветер» Дешевова. Впереди же была этапная работа возглавляемого им театра над «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича («Катерина Измайлова», 1934), партитура которой явственно отмечена разнообразными влияниями экспрессионистского толка. Таким образом, экспрессионистский модус постановки Немировичем «Кармен» был предуказан самой художественной атмосферой времени. Логика его движения, угадываемая режиссером, вела к осмыслению фатализма человеческой судьбы через призму экспрессионизма, будь то история испанской цыганки или русской купчихи. В центр спектакля Немировича по опере Бизе закономерно выступала тема смертельной борьбы полов.

Между тем пролетарская печать, пытаясь смоделировать некий обобщенный образ рабочей аудитории и суммировать ее возможные предпочтения (порой под именами вымышленных рабкоров526526
  Как это делал, например, А.А. Бек, выступавший на страницах «Музыкальной нови» под псевдонимами Ра-Бе, а также А. Базылев, рабкор Базылев. Бек Александр Альфредович (1902? – 1972) – писатель. Родился в семье военного врача. В Красной армии с 1918 г., сотрудником фронтовой газеты. Окончил Свердловский университет как историк и поступил рабочим на завод. В середине 1920-х гг. посещал журналистский кружок газеты «Правда», примкнул к РАПП в качестве литературного критика (см.: Хозиева С.И. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь / Серия: Краткие биографические словари. М., 2000; а также: Бек Татьяна. Перечитывая отца. Александр Бек [Эл. ресурс] // Журнал «Марка». – Режим доступа: http://www.c-cafe.ru/days/bio/41/bek.php. Дата обращения: 20.11.2012).


[Закрыть]), навязчиво пыталась выступать регулятором художественного процесса:

Похвалы вызывает также «Кармен» Бизе.

Рабкор Никитин видел эту оперу в Замоскворецком театре в исполнении артистов Большого театра. Он называет ее «очень хорошей» и отмечает:

«Она очень часто прерывалась аплодисментами рабочей аудитории»

([«Рабочий зритель»]. № 21).

Итак, мы видим, что у рабкора вызывают одобрение лишь те оперы, которые так или иначе освещают взаимоотношения классов и социальную жизнь, хотя бы и не всегда четко527527
  Крылова С., Лебединский Л., Ра-Бе (Бек А.), Тоом Л. Рабочие о литературе и музыке. Л., 1926. С. 77. Крылова Сарра Алексеевна (Сар. К., 1894 – 1988) – активистка РАПМ, певица, журналистка, жена лидера Ассоциации пролетарской музыки Л.Н. Лебединского. Автор многих публикаций в рапмовской прессе. Тоом Лидия Петровна (1890 – 1976) – эстонская и русская переводчица, литературовед, пропагандист эстонской советской литературы. В 1906 г. приехала в Москву. Печаталась с 1919 г. Участвовала в организации литературной группы «Кузница». Заведовала литературно-художественным отделением и студией саратовского Пролеткульта (1920). С начала 1920-х работала в газете «Правда». Сотрудничала с журналами «Молодая гвардия», «Октябрь», «На литературном посту» (см.: Писательницы России (Материалы для биобиблиографического словаря) / Сост. Ю.А. Горбунов. Эл. ресурс. – Режим доступа: http://book.uraic.ru/elib/Authors/Gorbunov/sl – 18.htm. Дата обращения: 10.12.13).


[Закрыть].

Отмеченная «нечеткость» означенной интерпретации известного сюжета может быть объяснима в первую очередь тем, что подобная смысловая нагрузка возлагалась в данном случае на тот самый спектакль Санина, который ни в замысле своем, ни в ощущениях премьерной критики не содержал подобного потенциала. Но «социальный вектор» восприятия стал активно навязываться этому и другим классическим шедеврам.

Однако одной «социальностью» дело не ограничивалось. Зачастую различимая в составе экспрессионистского мироощущения, она в условиях создания соцреалистической эстетики, заявленной в качестве первоочередной задачи советского искусства в начале 1930-х годов, должна была дополняться и другими значимыми свойствами. Важнейший идеологический тезис этого времени определили поиски «оптимистичного» искусства. Требования душевного «здоровья» настоятельно звучали уже в год постановки «Карменситы и солдата». Аналогичные по смыслу требования начали предъявляться и к сфере эроса, который должен быть «здоровым» и «общественно полезным»528528
  Калтат Л. Об эротической музыке. С. 18.


[Закрыть]. Немирович-Данченко, создавший на этом фоне бескомпромиссно трагическое зрелище, обрек свой спектакль на негативную реакцию большей части музыкально-критической прессы.

Оптимизм, сопрягаясь с бытовой достоверностью, понимаемой как «народность», и должен был породить феномен социалистического реализма в оперной режиссуре. Подходы к этой стилистике в оперном жанре были опробованы в 1935 году признанным создателем советского «реалистического» театра Станиславским именно на «Кармен»529529
  Художественный руководитель спектакля К.С. Станиславский, режиссер П.И. Румянцев, дирижер Б.Э. Хайкин, художник Н.П. Ульянов.


[Закрыть]. Как было давно заведено в отношениях двух основоположников Художественного театра, между ними и здесь продолжалось негласное соревнование. «Неизвестно, как отнесся Станиславский к “Карменсите и солдату”, но его высказывания об опере Бизе, характер осуществленной им постановки “Кармен” убеждают в том, что позиция Станиславского была противоположна подходу Немировича-Данченко»530530
  Гозенпуд А. Русский советский оперный театр (1917 – 1941). С. 249.


[Закрыть]. Рецензенты же постановки, осуществленной под руководством создателя театральной системы, распространенную в эти годы на всю советскую театральную империю, не сговариваясь, варьировали одни и те же определения: «народность», «демократичность», «оптимистичность», «реалистичность»531531
  См.: Там же. С. 249 – 251.


[Закрыть].

Эти постулаты параллельно отрабатывались в музыковедческой литературе, закрепляясь за классическими шедеврами разных авторов, школ и эпох. Особую значимость приобретали словесные интерпретации классики, которой таким образом навязывалось необходимое, идеологически «верное» и «современное» содержание. Они выполняли роль своего рода «вектора» сценической эволюции сочинения.