Текст книги "Всемирная история в сплетнях"

Глава 8
«Прекрасная» эпоха и ее «звезды»

Последнее десятилетие XIX и начало XX веков принято называть «прекрасной эпохой», представлять неким благостным золотым веком, когда мужчины были сплошь галантны, умны и мужественны, а женщины – прекрасны и элегантны. Роскошные, чувственные и утонченные дамы полусвета блистали в парижских салонах и разбивали сердца королей. Именно они, а не добродетельные матери семейств, стали символом той эпохи. Вошли в историю «Мулен Руж», «Олимпия», «Амбассадор» – знаменитые мюзик-холлы Парижа, где выступали звезды: Иветт Гильбер, Жанна Авриль, Эжени Бюффо, Тереза…

Бледные, худые, даже костлявые, нервные, длинноногие и с неправильными чертами, они становились моделями Тулуз-Лотрека и Дега, создавая новый тип женской привлекательности.

Но не только красотой была богата та эпоха: открытия, которым было суждено изменить историю, сыпались как из ведра. Эжен Дюбуа откопал на острове Ява остатки скелета предка человека – питекантропа, подтвердив теорию Дарвина; Зигмунд Фрейд опубликовал работы, посвященные психоанализу; Маркони запатентовал радио и наладил его промышленный пуск; Феликс Хофманн открыл аспирин. Фредерик Кук покорил самую высокую вершину Северной Америки Мак-Кинли; Руал Амундсен достиг Южного полюса; отправившийся вслед за ним Роберт Скотт не вернулся. Братья Райт совершили свой первый пилотируемый полет, а несколько лет спустя француженка Элиз-Раймонда де Ларош стала первой в истории женщиной-пилотом, обладающей лицензией на управление аэропланом.

Событием мирового значения стала Всемирная выставка в Париже, продолжавшаяся с весны по осень 1900 года. Ее посетило свыше 50 миллионов человек – мировой рекорд того времени! Частью выставки стали Вторые Олимпийские игры – первые игры с участием женщин.

Только что изобретенный и сразу ставший популярным синематограф забавлял зрителей историями про Фантомаса, Зигомара, шпионку Протею, зловещую банду «Вампиров»… Сюжеты этих фильмов больше отвечали духу времени, нежели слезливые мелодрамы.

Криминальная хроника была не менее волнующей. Умы занимало самоубийство кронпринца Австро-Венгрии Рудольфа: в начале 1889 года он застрелился сам и убил свою тайную супругу Марию Вечеру. Незадолго до этого молодая женщина разрешилась от бремени мертвым ребенком: и она сама, и принц были морфинистами.

Спустя год газеты опубликовали страшный отчет о впервые совершившейся в США казни на электрическом стуле: некий Уильям Кеммлер зарубил топором свою сожительницу. Отправление правосудия вылилось в «отвратительный спектакль, гораздо страшнее повешения»: сначала дали недостаточно сильный ток и не убили, а лишь сильно обожгли казнимого, он громко стонал, пока перезаряжали батареи. Напряжение повысили, снова врубили ток, и помещение наполнилось дымом и запахом горящего мяса. Свидетели казни были в ужасе. «Лучше бы воспользовались топором», – резюмировал один из них.

Не сходило с газетных полос дело офицера еврейского происхождения Дрейфуса, обвиненного в шпионаже. Оно тянулось целых двенадцать лет: с 1894 по 1906, и все общество разделилось на тех, кто верил, и тех, кто не верил в его невиновность.

Бичом Европы стали анархисты, практиковавшие метод индивидуального террора: почти не проходило года, чтобы от их рук не пал кто-то из политических деятелей и не свершилось казни над его убийцей.

В июле 1892 года был казнен анархист и террорист Равашоль, у многих вызвавший сочувствие. Этот человек, как и многие дети его класса, начал работать в восемь лет и содержал всю семью: мать, сестру и брата. Видя вокруг одни страдания, он принялся мстить обществу, взрывая и грабя дома богатых людей, а похищенные деньги передавал бедным семьям и детским приютам. По дороге на эшафот Равашоль распевал: «Хочешь счастливым быть – вешай своих господ. И попов кромсай на кусочки».

В следующем году анархист Огюст Вайан бросил бомбу во французскую палату Представителей, чтобы отомстить за Равашоля. Его тоже схватили и отправили на гильотину.

Летом 1894 года на выставке в Лионе анархист Казерио смертельно ранил президента Франции. «Я слышал звуки „Марсельезы“, выкрики „Да здравствует Карно!“, я видел приближающуюся кавалерию и понял, что должен готовиться. Когда кортеж Президента приблизился, я вытащил кинжал, отшвырнув прочь ножны. Затем, когда экипаж поравнялся со мной, я прыгнул на подножку, ухватившись левой рукой, а правой глубоко вонзил кинжал в грудь Президенту», – рассказал он на суде.

В 1895 году японскими агентами в Сеуле была убита корейская королева Мин; в 1897-м от руки анархиста погиб премьер-министр Испании; в 1900-м был ранен в голову император Вильгельм II, спустя несколько месяцев был убит король Италии Умберто I…

10 сентября 1898 года анархист Луиджи Луккени ударил заточкой в сердце австрийскую императрицу Елизавету – обожаемую народом Сисси. Она любила гулять по городу без всякой охраны, в сопровождении лишь своих фрейлин. Елизавета хоть и упала от сильного удара, боли не почувствовала, решив, что грабитель просто ударил ее кулаком в грудь. Поднявшись, императрица прошла еще несколько метров и лишь потом потеряла сознание.

Подвергавшиеся столь страшным опасностям монархи находили утешение в объятиях прелестных куртизанок. Любимой моделью художников и скульпторов была Клео де Мерод – красавица балерина. Ах, какую скандальную выходку она себе позволила: позировала обнаженной престарелому скульптору Александру Фальгьеру, создавшему свой последний шедевр – мраморную «Танцовщицу».

Славилась своей тонкой, затянутой в корсет талией Каролина Отеро: она была любовницей многих европейских королей, князей и промышленных магнатов, нажила огромное состояние и все его проиграла в рулетку в Монте-Карло. Снизойдя к ее бедственному положению, игорный дом даже назначил пенсию увядающей красавице, на которую она доживала свои дни в Ницце.

Разорилась, уйдя со сцены, и конкурентка Отеро красавица Эмильена д’Алансон – актриса и поэтесса: в 1931 году она была вынуждена продать с молотка все свои драгоценности.

Соперничавшая с ними Лиана де Пужи вышла замуж за румынского князя, но в конце жизни вступила послушницей в доминиканский орден и ухаживала за умственно отсталыми детьми.

Первая мировая всколыхнула этот мир, но не разрушила его. Казнь прекрасной экзотической танцовщицы Мата Хари, обвиненной в шпионаже, выдернула лишь один цветок из пышного букета знаменитых куртизанок.

Голландка Маргарет Зелле, вошедшая в историю под именем Мата Хари, родилась в августе 1876 года в состоятельной семье. Но когда девочке было всего 13 лет, ее отец обанкротился, и дальше ей пришлось самой пробивать себе дорогу в жизни. Интересуясь Востоком, она вышла замуж по брачному объявлению за офицера Рудольфа Мак-Леода, который был ее на 20 лет старше, и уехала к нему в Индонезию. Брак этот не был счастливым: муж оказался жестоким и ревнивым, притом, что сам постоянно изменял жене, часто бил ее и вдобавок ко всему заразил супругу сифилисом. Вероятно, именно от этой болезни умерли оба их ребенка.

В 1903 году Маргарет развелась с мужем и уехала в Париж искать счастья. Побывав проституткой, натурщицей, циркачкой, она попробовала себя в качестве танцовщицы, придумав себе новую биографию и новое имя: «Мата Хари» – «Звезда Утра». Дебют состоялся в январе 1905 года на одном из частных благотворительных вечеров. Мата Хари предстала перед публикой в весьма откровенном костюме, напоминавшем одеяние восточной баядеры, как его представляли себе европейцы: многочисленные ленты, шали, покрывала, бусы, браслеты… По ходу танца Мата Хари скидывала эти украшения одно за другим, порой оставаясь к концу представления почти полностью обнаженной – но только почти: грудь прекрасной танцовщицы уродовали страшные шрамы, оставленные ножом тирана-мужа, и многочисленные ожерелья были призваны их скрывать.

Мата Хари рассказывала зрителям небылицы о своем происхождении, выдавая себя за дочь индийской княжны и одного из европейских монархов, воспитанную при храме Шивы. Она утверждала, что ее танцы – это часть священных обрядов, исполняемых в древних храмах… Публика охотно верила всем этим фантазиям. До сих пор идут споры о том, на самом ли деле Мата Хари танцевала хорошо или же публику привлекало лишь ее обнаженное тело? О ней восторженно писали газеты, ею восхищались Массне и Пуччини, но вместе с тем находились критики, считавшие ее неуклюжей и безвкусной.

Точно таким же спорным остается вопрос, а была ли Мата Хари на самом деле германской шпионкой или же обвинения были сфабрикованы? Суд над ней, длившийся всего лишь два дня, проходил при закрытых дверях, и материалы его не разглашались. «Утренней Звезде» инкриминировалась передача противнику сведений, приведших к гибели нескольких дивизий. Ее признали виновной и приговорили к смертной казни, прошение о помиловании было отклонено.

Мата Хари сумела умереть мужественно, вызвав восхищение даже у видавших виды военных. Она попросила не завязывать ей глаза и спокойно стояла у расстрельного столба. Улыбнувшись солдатам, она послала им воздушный поцелуй, крикнув: «Я готова!» Грянул залп. Рассказывали, в прекрасную «шпионку» попала лишь одна пуля – но зато прямо в сердце. Впрочем, скорее всего, это выдумка.

Тело Мата Хари, невостребованное родственниками, отправили в анатомический музей; там голову отделили от туловища и поместили в формалин – спустя пятьдесят лет этот жуткий экспонат был похищен.

Красавица и Чудовище

«Двести тысяч франков взлетело вечером четырнадцатого июля с мостов Парижа пышными ракетами, огненными дождями, павлиньими хвостами в черно-лиловое небо. Ежедневно все восемьдесят столичных газет раскрывали таинственные преступления, жуткие убийства – трупы в багажных корзинах, головы, выловленные в Сене. Удалось потрясти воображение сексуально-кровавым процессом Ландрю: этот второй Рауль Синяя Борода заманил на свою дачу двенадцать женщин, ограбил, задушил и сжег их в печи. Ландрю казнили в Версале, куда устремились еще с вечера толпы шикарных парижан. Коротая теплую ночь на площади перед гильотиной, они веселились как дети. Звезда эстрады, Мистангет, плясала на верху лимузина. На рассвете палач, в черном сюртуке, в цилиндре, появился рядом с двумя столбиками, где наверху поблескивал треугольник ножа, – палач дал знак. Из тюрьмы выволокли упирающегося лысого человека со всклокоченной черной бородой… Несколько секунд – и он привязан под ножом, он вздрагивает икрами. Палач нажимает кнопку, глухой стук ножа, голова Ландрю отскакивает в корзину. Туда же палач, сняв осторожно, бросил белые перчатки. Приподнял цилиндр. Рукоплескания…»

А.Н. Толстой. «Эмигранты»

Ландрю

О процессе над Андрэ Ландрю уже давно писали газеты: не слишком удачливый торговец нашел для себя другое поприще – давая в газету брачные объявления, он знакомился с состоятельными вдовами и со страшной жестокостью убивал несчастных, присваивая их деньги. А вдов из-за только что минувшей войны во Франции было предостаточно. Этим страшным бизнесом он занимался более пяти лет, и на его счету было уже 11 жертв.

Злодей этот имел жену и четверых детей, происходил из почтенного семейства, отучился в католической школе, получил образование инженера, но по специальности работать не стал, занявшись торговлей подержанной мебелью. Это дело позволяло ему сводить знакомство с пожилыми одинокими дамами и втираться к ним в доверие. Неопытные в делах пожилые женщины охотно принимали помощь молодого и услужливого Ландрю, что позволяло ему подделывать чеки и доверенности, переводя деньги этих доверчивых особ на свой счет. Многие из них так и не понимали, что их ограбили, но некоторые все же обращались в полицию, и тогда жизнь Ландрю омрачалась тюремными отсидками. Узнав о делах сына, мать Андре Ландрю умерла с горя, а вскоре покончил с собой и отец.

Ландрю сделал вывод: чтобы жертвы молчали, их не нужно оставлять в живых. Выйдя на свободу после очередного тюремного срока, Ландрю начал карьеру брачного афериста.

«Обеспеченный вдовец с двумя детьми желает познакомиться с порядочной женщиной для создания семьи. Доброта сердца для него важнее, нежели красота лица», – обещал он через газету будущей избраннице, подписываясь то Диардом, то Дюпоном, то Фремье… Простодушные состоятельные дамы клевали на эти объявления и после нескольких встреч с галантным рыжебородым мужчиной бесследно исчезали. Родственники спохватывались не сразу, так как Ландрю обычно старался обставить все так, словно влюбленные отправились в путешествие.

Лишь невероятная настойчивость сестры одной из пропавших, Бюиссон, позволила арестовать убийцу. Эта женщина проявила настоящий сыщицкий талант: она созванивалась и списывалась со всеми, кто так или иначе мог видеть ее сестру накануне исчезновения. Многочисленные нестыковки дали понять, что жених ее сестры был мошенником. Женщина заявила об этом в полицию и добилась того, что по факту исчезновения было заведено дело.

Прошло несколько месяцев, но никто так и не сумел выяснить, ни как по-настоящему зовут проходимца, ни где он живет. Помог случай: «сыщица» встретила «зятя» на улице. Ничем себя не выдав, очень осторожно она принялась следить за обманщиком. На ее глазах он зашел в магазин, а затем направился в небогатый квартал и там затерялся в мешанине улиц. Не растерявшись, преследовательница вернулась в магазин и выяснила, что продавец хорошо знает этого человека, только фамилия его оказалась совсем не той, что была названа семейству Бюиссон. Решительная женщина тут же отправилась в полицию и рассказала обо всем. В магазинчике устроили засаду, и преступник был пойман.

Никаких улик против него не было, отвечать на вопросы он отказался, но полиция довольно быстро установила его настоящее имя: ведь Ландрю значился в их картотеке.

Криминальное прошлое подвело убийцу: изучив его биографию, прокурор выдал ордер на арест, даже не имея улик.

Дальнейшее расследование заняло почти два года. Мелочно дотошный Ландрю имел привычку сохранять все счета, письма и даже железнодорожные билеты. Кроме того, он вел специальные книжки, где фиксировал все расходы. Эти записи и стали уликами против него. Таинственный список: «Куче, Г. Куче, Брезиль, Крозатье, Гавр, Бюиссон, А. Колломб, Эндри Бабелай, Луи Жаумэ, А. Паскаль, М. Т. Меркадье»; и короткие записи типа: «Два билета. Мне – туда и обратно. Анетте – туда», – привлекли внимание полицейских.

Ландрю облегчил им труд, скрупулезно собрав все квитанции за брачные объявления, поданные им в газеты. Обратившись в редакции, полиция узнала фамилии женщин, откликнувшихся на эти объявления. Оказалось, что многие из них давно значатся пропавшими без вести и их фамилии совпадают с указанными в блокноте подозреваемого.

Нашлось два договора о съеме домов в сельской местности относительно недалеко от Парижа. Местные жители опознали по фотографиям пропавших женщин: в разное время они посещали виллы Ландрю. Полиция перекопала там все клумбы, надеясь обнаружить захоронения пропавших женщин, но безрезультатно.

И все же – как Ландрю избавлялся от трупов? Он не зарывал их в саду. Не растворял в кислоте: полиция проработала и эту версию, выяснив, что Ландрю никогда не закупал химикаты. Благодаря помощи пограничной службы было установлено, что ни один человек из списка Ландрю не покидал в указанный период территорию Франции. Одиннадцать человек исчезли, испарились!

Ответ дали соседи: они вспомнили, что Ландрю часто принимался топить печь в несуразное время: поздней весной, летом… Дым, валивший из трубы, был масляно-черным и имел специфический неприятный запах.

На зловещей вилле вновь появились полицейские с лопатами, теперь их интересовали не газоны и клумбы, а яма с золой на заднем дворе. Просеяв ее содержимое, они нашли человеческие кости, больше сотни зубов, зубные коронки, металлические и костяные пуговицы, детали женских корсетов и обуви. Это открытие фактически ставило точку в расследовании. Представ перед судом, Ландрю так и не признал своей вины, но на основании представленных улик был обвинен в 11 убийствах и приговорен к смертной казни. Присяжные совещались не более двух часов.

Страшного убийцу обезглавили в Версале в феврале 1922 года. У эшафота он передал своему адвокату пакет – но не с признанием: там оказались карандашные рисунки, в том числе и с изображением печи, в которой он сжигал трупы.

Казнь Ландрю собрала невероятное число зрителей, в числе которых были многие знаменитости. Но что же это за экстравагантная дама, исполнившая танцевальный номер на крыше лимузина?

Мистангетт

Известный советский конферансье А.Г. Алексеев, вспоминая 20-е годы, писал, что «певицы делились тогда у французов на три жанра: cantatrice – это певица как таковая, diseuse á voix – не певица, а исполнительница, но с голосом, и просто diseuse – это исполнительница, у которой голоса для пения нет, но есть большая выразительность. Была еще разновидность – chanteuse – у этих не было ничего, кроме манерничанья, фривольности, пикантности, эротичности; этих у нас в России называли просто шансонетками».

Трудно сказать, к какой категории относилась Мистангетт – но была она настоящей звездой. При крещении ей дали имя Жанна-Флорентина, по фамилии Буржуа, и родилась она в 1875 году в семье разнорабочего и портнихи, живших в небольшом городке под Парижем.

В десятилетнем возрасте Жанна-Флорентина впервые выступила на сцене кафешантана. Так назывались рестораны или кафе со сценой для выступлений. Обычно эти заведения были самой низкой пробы, исполнялись там фривольные (порой и просто вульгарные) песни, а певицы зачастую не умели петь. Некоторые этому постепенно учились, а другие предпочитали привлекать публику ужимками и кривлянием.

Тощая, немного нескладная, с выразительной дерганой пластикой, которую иные критики называли «эпилептичной», Мистангетт была совершенно во вкусе времени. Она являла редкостную выразительность в пантомиме, умела смешить, и в начале 90-х к ней пришел настоящий успех. Произошло это после выступление в театре «Трианон» и в популярном кабаре «Эльдорадо». Следующей ступенью стало «Казино де Пари», затем – знаменитые «Фоли-Бержер» и «Мулен Руж».

Ее величали королевой мюзик-холла. Ноги Мистангетт считались самыми длинными и стройными в Париже. В 1919 году она застраховала их на сумму в полмиллиона франков, а спустя несколько лет повысила ее до трех миллионов. Банковский эксперт, в чьи обязанности входило осмотреть «предмет страхования», на вопросы журналистов ответил, что нашел ноги Мистангетт «в отличной сохранности». А ведь ей уже было за пятьдесят!

Именно Мистангетт придумала «корону» из множества страусиных перьев, ставшую теперь привычной для танцовщиц варьете. Этот убор тоже был застрахован на крупную сумму. Его привозили из банка, где он хранился в отдельной ячейке и специальный человек следил, чтобы с ним чего-нибудь не случилось.

Однажды репортер Таймс спросил актрису, в чем секрет ее популярности. «Это магнетизм, – улыбаясь, ответила актриса. – Я говорю публике: ближе, идите ближе… вот они и тянутся ко мне».

Ее умение непринужденно общаться с публикой и остроумно шутить позволяло Мистангетт выступать не только как певице, но и как конферансье. Ну и штучки она порой выкидывала! Однажды устроила конкурс среди зрительниц на самую элегантную шляпку и принялась обсуждать головные уборы сидящих в зале дам. Одни чувствовали себя польщенными, другие смущались, кто-то негодовал, зато остальная публика покатывалась со смеху!

Мистангетт любила шокировать публику. Она ставила номера с большим количеством девушек, исполняющих канкан. «Прошли те времена, когда считалось непристойным показывать подвязки чулок», – пелось в одной из ее песенок. «Бомбой» стал ее номер «Танец апаша», в котором партнер, изображавший уличного хулигана, грубо швырял партнершу и таскал ее по сцене, намекая на садомазо.

Достигшей громкой славы Мистангетт одного театра показалось мало, и она попробовала свои силы в кино, снявшись в немом фильме «След, или Красная рука». Оказалось, что даже лишенная голоса любимая актриса нравится публике. Она продолжила кинокарьеру и всего снялась более чем в 50 фильмах, в том числе в голливудской версии романа Виктора Гюго «Отверженные» (1912).

Пожалуй, единственной ее неудачей было турне в США, которое певица предприняла уже в возрасте 75 лет. Свидетелем ее не слишком триумфального возвращения на родину стал Александр Вертинский: «…сенсационным событием было возвращение знаменитой парижской „ведетты“ Мистангетт, ездившей на гастроли в Америку. Уехав туда на три года, она вернулась через три месяца. По-видимому, ее там „не поняли“. Кстати, в это время ей шел 75-й год, что, впрочем, не мешало ей блистать на сцене. В Париже женщина не имеет возраста и до сорока лет вообще считается „подростком“. Молодых женщин парижане не любят.

Парижане – прирожденные конферансье. Стоя на углу бульвара Распай, я однажды слышал следующий разговор двух уличных продавцов, из которых один продавал подтяжки, а другой – пятновыводчик. Каждый из них расхваливал свой товар, ловко пересыпая свою речь злободневными остротами на политические и иные темы.

– Ты слышал, Жан, – кричал один из них другому, – американцы с нас требуют военные долги? А? Что ты на это скажешь?

– Хороши союзнички! – не переставая освежать пятновыводчиком чью-то грязную фуражку, отвечал Жан. – Чего они от нас хотят, в конце концов, эти янки? Мы же им послали Мистангетт! – возмущался он.

– Да, но ведь они ее нам вернули! – добросовестно пояснял первый.

– Ну и что же из этого? Мы ведь их об этом не просили, – спокойно парировал Жан».

В 1951 году Мистингетт покинула сцену, написав три года спустя книгу мемуаров «Вся моя жизнь» («Toute ma vie»).

Мистингетт умерла 5 января 1956 года в возрасте 80 лет, но до последнего дня сохраняла свою удивительную привлекательность и обаяние. «…Ее манера двигаться была верхом изящества. Но было в ней больше, чем просто очарование, – она была Парижем, символом и веселья, и хорошего настроения, и храбрости, и сердца…», – сказал о Мистингетт Морис Шевалье.