Текст книги "Всемирная история в сплетнях"
Автор книги: Мария Баганова
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Дальнейшие изыскания историков весьма напоминают споры деревенских кумушек о личной жизни соседей, так как личная жизнь у Эхнатона была весьма бурной и запутанной. Его брак с Нефертити омрачили несчастья: одна за другой скончались от болезней две их дочери. До нас дошли барельефы, изображающие горе царской семьи: склоненного в печали Эхнатона и заломившую в рыдании руки Нефертити. К этому времени она постарела, похудела, стала немного сутулиться, хотя по-прежнему оставалась очень красивой женщиной. Фараон тоже был в годах, и, как многих стареющих мужчин, его привлекала молодость. Может быть, поэтому юная страстная Кийя заняла место царицы.
Внешне она являлась полной противоположностью Нефертити: широкоскулая с темными раскосыми глазами и довольно крупным, чуть широковатым носом. В ней не было ни особой красоты, ни утонченности, зато в ее очах горел огонь, а грудь была высока и упруга. Возможно, это и стало причиной того, что по окончании строительства Ахетатона Эхнатон переехал туда вместе с Кийей, а Нефертити осталась в Фивах. Известно, что некоторое время новая жена пользовалась небывалым влиянием. Историк Перепелкин даже считал, что Эхнатон даровал ей титул «второго фараона». Действительно, существует ряд таинственных изображений во дворцах, храмах и обелисках Ахетатона, на которых рядом с Эхнатоном восседает то ли женщина в синей царской короне, то ли женоподобный юноша, к тому же одетый по-женски.
Позы моделей полны интимности: вот младший фараон обнимает старшего за плечи, вот наливает ему вина, обмахивает его веером… Странно представить, что так изображали двух мужчин, находящихся в официальных деловых отношениях соправителей. Скорее их можно было принять за любовников!
Подписаны эти странные изображения именем фараона Семенхкары, но надписи вполне могли быть исправлены с целью стереть другое, нежелательное имя. Перепелкин предполагал, что этим именем было Кийя.
Изображений ее сохранилось крайне мало: примерно за год до смерти самого Эхнатона Кийя впала в немилость, и с тех пор ее имя намеренно соскабливалось со статуй и обелисков. Не лучшим было и отношение к зарвавшейся фаворитке Меритатон – дочери Эхнатона и Нефертити, правившей позднее. Считается, что Кийя родила Эхнатону дочь, скорее всего, умершую еще в детстве: бедная младенческая могилка была обнаружена на задворках усадьбы Кийи. Порой ее сыном называют Тутанхамона, иногда – фараона Семенхкару, правившего всего год. Примечательно, что мумия матери Тутанхамона, опознанная генетиками, известна ученым и хранится она в Каирском музее. Согласно ДНК-тесту эта женщина приходилась Эхнатону сестрой, а умерла она от страшного удара в лицо, оставившего глубокую рану, – но вот имя ее с точностью определить так и не удалось. Если это Кийя, то получается, что супруга царя погибла насильственной смертью. Возможно, ее убил сам Эхнатон, причем впоследствии, судя по соскобленным надписям, не пожалел об этом.
Но вернемся к таинственным изображениям «младшего фараона». Гипотеза Перепелкина считается неподтвержденной, а, согласно общепринятой версии, второй фараон – все же юный Семенхкара, бывший в последние годы правления Эхнатона его соправителем. Женственная внешность изображенного объясняется очень легко: Семенхкара действительно так выглядел. Его мумия была найдена. Сохранилась она крайне плохо, фактически один скелет, и опознан он был далеко не сразу: ширина таза, форма грудной клетки – все говорило о женском поле покойного. И лишь строение черепа и некоторые другие особенности скелета убедили ученых, что перед ними все же мужские останки.
Что же касается трогательных интимных жестов и поз, запечатленных на барельефах Ахетатона, то часть исследователей склонна считать Семенхкару и Эхнатона гомосексуальной парой. Или даже Семенхкару и Кийю – одним лицом. Подтверждений этому нет. Всего лишь гипотеза или, если хотите, – сплетня.
Но на этом пересуды о личной жизни царя-реформатора не заканчиваются. Как уже говорилось, у египтян не считалось зазорным жениться на собственных дочерях. Вот и Эхнатону приписывают брак с его старшей дочерью Меритатон, а затем, возможно, еще и с одной из младших дочерей. Изображения, подписанные их именами, тоже довольно часты в Ахетатоне. Молодые женщины сидят рядом с Эхнатоном в столь же интимной обстановке, как прежде Нефертити или Кийя-Семенхкара. Где к тому времени находилась Нефертити – неизвестно. Ни ее гробница, ни мумия так и не были найдены.
Неизвестно и то, какой была кончина Эхнатона; вполне вероятно, что его отравили или убили каким-то иным способом. Где он погребен, тоже никто не знает. Вполне вероятно, что археологи никогда не найдут его мумифицированного тела, ведь самой страшной казнью в Египте считалось оставить человека без бальзамирования или – еще хуже – выбросить его тело в Нил. Таким образом, по мнению египтян, можно было уничтожить саму душу покойного. И это намного страшнее, чем сбить с обелисков имя! Фараона-реформатора могла постигнуть такая незавидная участь, ведь цари следующих династий испытывали к нему лишь ненависть. «Падаль из Ахетатона», «издохший вероотступник» – вот как они его именовали.
Что же, надо признать, что причины для ненависти были. После кончины Эхнатона Египет погрузился в хаос гражданской войны. Семенхкара, после смерти Эхнатона женившийся на Меритатон, пережил своего старшего соправителя всего на год. Он умер, не достигнув и 23 лет. Его могила была обнаружена в 1907 году, там находились предметы, изготовленные для разных людей: надгробная сень с именем царицы Тийи, канопы[8]8
Сосуды для извлеченных из мумифицированного тела внутренностей.
[Закрыть] с лицом Кийи, амулеты с именем Эхнатона… Усопшего фараона снаряжали на тот свет, собирая с миру по нитке. Все это ясно свидетельствовало о неразберихе, что творилась в Египте после кончины царя-реформатора.
Затем Египтом правила таинственная женщина со сложным именем Анхеперура Нефернефератон. То ли это была сама Меритатон, то ли одна из младших дочерей Эхнатона и Нефертити – ученые спорят до сих пор.
В конце концов, на престол вступил десятилетний мальчик Тутанхатон. Вырождение Восемнадцатой династии сказалось и на нем: юный царь страдал косолапостью, некрозом костей и волчьей пастью. Он отрекся от солнцепоклонничества, вернул веру предков и переменил имя, сделавшись Тутанхамоном. Его супруга – дочь Эхнатона и Нефертити Анхесепаатон – стала именоваться Анхесенамон.
В пещерном храме Эс-Саламуни сохранилась надпись, сделанная от лица фараона: «Я удалил зло. Каждый теперь может молиться своему богу!» Дошел до нас и радостный гимн, созданный поклонниками старого бога:
«…Солнце того, кто не ведает тебя, зашло, о Амон.
Знающий тебя говорит:
Солнце Амона взошло на переднем дворе храма!
Тот, кто нападает на тебя, пребывает во тьме,
даже если вся земля лежит в лучах солнца.
Тот же, кто поместил тебя в свое сердце, —
смотри, его солнце взошло!»
Регентом при юном фараоне стал уже упоминавшийся вельможа по имени Эйя, муж кормилицы Нефертити. Он же и захватил власть после безвременной смерти от малярии мальчика-царя. Гробница Тутанхамона – единственная неразграбленная могила в Долине Царей – была обнаружена в 1922 году Говардом Картером.
До нас дошли яркие свидетельства агонии умирающей Восемнадцатой династии. Анхесенамон, пытаясь удержать за собой трон, стремилась найти себе нового мужа и слала умоляющие письма царю хеттов:
«Мой супруг умер, а сына у меня нет, но о тебе говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты прислал ко мне одного из своих сыновей, он стал бы моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья никого из своих подданных. Я очень боюсь».
Письмо было столь искренним и недипломатичным, что хеттский царь не сразу поверил словам египтянки. Он даже отправил своего посланника к египетскому двору – удостовериться, что его не обманывают. Посол возвратился со вторым письмом от царицы:
«Почему ты говоришь: „Они меня обманывают“? Если бы у меня был сын, разве стала бы я писать чужеземцу, объявляя во всеуслышание о своей беде и о несчастье моей страны? Говоря так, ты меня оскорбляешь. Тот, кто был моим мужем, ныне мертв, а сына у меня нет. За своего подданного я не выйду замуж ни за что. Я не писала никому, кроме тебя. Все говорят, что у тебя много сыновей; дай же мне одного из них, чтобы он стал моим мужем».
Правитель хеттов согласился и отправил в Фивы своего сына. Но промедление оказалось роковым: на бедного принца по дороге напал еще один претендент на престол, полководец Хоремхеб, и жених был убит. Ансеханамон попыталась спасти положение, выйдя замуж за престарелого Эйю (который вполне мог приходиться ей родным дедом!). В реальности этого брака сомневаться не приходится: сохранилось кольцо, на котором имена уже фараона Эйи и царицы Анхесенамон стоят рядом. Однако было уже поздно: Хоремхеб расправился с обоими. Ученые нашли пустую и разрушенную гробницу Эйи; кончина юной царицы покрыта мраком. Занявший трон Хоремхеб приказал разрушить Ахетатон, к тому времени уже и так полностью покинутый жителями. Руины постепенно занесло песком, и лишь в конце XIX века их обнаружил англичанин Флиндерс Питри.
Упадок империи. Панеб – коррумпированный чиновник
Фараоны начинали строить себе гробницы, лишь только занимали престол, стремясь превзойти роскошью и изяществом отделки своих предшественников. Теперь это были не пирамиды, а длинные шахты со множеством залов, уходящие глубоко вниз в скальную породу. Долина Царей – так называлось место на западном берегу Нила, напротив Фив, где нашли себе последний приют многие правители Египта и их царственные супруги.
Жены не отставали от мужей в обустройстве своего посмертия. Они хвастались друг перед другом роскошными саркофагами, почти как современные модницы – элегантными туалетами. И вне всякого сомнения, каждая из усопших желала, чтобы все ее многочисленные драгоценности были захоронены вместе с ней. Ведь на том свете, в стране Дуат, она собиралась продолжить ту же жизнь, что и в мире живых.
Те, кто строил эти гробницы, влачили поистине нищенское существование. Платили им провизией – ячменем, вяленой рыбой и пивом. Это были основные продукты питания египтян. Но и такая плата выдавалась скудно и нерегулярно, рабочие часто голодали, по нескольку дней не получая пропитания. Из-за этого порой вспыхивали бунты и забастовки. О да, забастовка, стачка, отказ от работы из-за невыплаты зарплаты – явление отнюдь не новое!
Надо ли говорить, что эти гробницы, битком набитые золотом, представляли громадный соблазн для тех, кто не только не носил дорогих украшений, но и ел-то не каждый день! До нас дошло много папирусов, речь в которых идет о следствии и процессах по делу грабителей могил.
Обычно грабили могилы те же самые люди, что их обустраивали, – каменщики, бальзамировщики… В случае поимки их ждало суровое наказание; самое меньшее – им отрезали нос и уши. Но на деле ворам часто предоставлялась возможность откупиться: чиновники охотно брали взятки награбленным из могил золотом и отпускали воров. А охранники, призванные защищать некрополь от непрошеных гостей, и храмовые писцы часто сами служили наводчиками и показывали грабителям замаскированные входы в гробницы.
Тут надо заметить, что в Египте существовал обычай, согласно которому сильно нуждавшийся человек имел право вынести из храма какое-то украшение, чтобы поправить свои дела. Не то чтобы это было совсем легально, но жрецы смотрели на такие вещи сквозь пальцы и не препятствовали бедным воришкам. Они даже специально обвешивали стены храмов маленькими дешевыми украшениями – листиками, кольцами, браслетами, – предназначенными для нищих. Ну, а в чем разница для невежественного ума между тем, чтобы сорвать медный браслетик со стены храма, и тем, чтобы снять такой же браслет с иссохшей руки мертвого царя? Порой грабители даже не считали себя виновными, полагая, что имеют право на «долю» в сокровищах своих усопших правителей. В одном из папирусов зафиксированы слова попавшихся с поличным воров: «Это был наш фараон, наш бог, значит, мы имеем право на его богатства!»
Сохранились материалы, как бы мы сейчас сказали, «уголовного дела» о разграблении гробниц в Фиванском некрополе. Визирь с восточного берега отправил фараону письмо с доносом на своего коллегу с западного берега. В письме говорилось, что визирь Пасер не смотрит должным образом за гробницами, и многие из них ограблены. Была назначена комиссия, которая осмотрела десять гробниц и не нашла никаких существенных нарушений. Казалось бы, все отлично: гробницы в порядке, визирь честно выполняет свои обязанности. Но уже через год была назначена еще одна комиссия, которая обнаружила совсем иную картину: почти все захоронения в царском некрополе оказались ограбленными, причем в некоторых из них были повреждены статуи и настенные росписи.
Возможно ли, что подобные разрушения были причинены некрополю всего лишь за год?
Конечно, это маловероятно. Скорее всего, визирь Пасер просто откупился от первой проверки, заплатив им тем самым золотом, что было вынесено из гробниц и перепало ему в качестве взяток. Во второй раз то ли ему не хватило денег, то ли чиновники оказались честнее, но святотатец попался. Сохранилось еще несколько папирусов, подписанных его именем, в которых он доказывал свою честность и лояльность. Однако выкрутиться ему не удалось: была арестована шайка грабителей, члены которой под угрозой пыток подтвердили, что обворовывали гробницы и давали взятки визирю западного берега. Вина его была доказана, Пасер был схвачен, лишен должности и отправлен в тюрьму. Наказание ему должен был определить сам фараон, это могли быть либо смертная казнь, либо отрезание носа и ушей.
Сохранились папирусы о процессе над другим чиновником – смотрителем гробниц по имени Панеб, жившим несколько позже, при фараоне Двадцатой династии Рамзесе III. О, по сравнению с этим пройдохой бедняга Пасер выглядит просто невинным младенцем! История Панеба начинается с того, что он получает должность смотрителя гробниц после таинственной смерти от руки убийцы своего приемного отца. Дело осталось нераскрыто, но есть основания предполагать, что Панеб сам мог иметь непосредственное отношение к этому преступлению.
По египетским обычаям ближайшими кандидатами на освободившуюся должность считались сыновья или братья покойного. В данном случае погибший чиновник родных детей не имел, зато у него оставался младший брат. Визирь Западного берега мог действовать по своему усмотрению, назначив на вакантное место либо брата покойного, либо его приемного сына. В папирусе сказано, что Панеб из унаследованного им имущества дал визирю взятку – пять рабов и еще какие-то подарки (в документе не уточняется, что именно). Визирь остался доволен подношениями и решил дело в пользу Панеба.
В обязанности смотрителя входило строительство гробницы царствующего фараона. Ловкий и совершенно беспринципный чиновник нашел, чем тут поживиться! Он выстроил сразу две гробницы, одну фараону, другую – себе. Те же самые мастера, что украшали и отделывали место последнего упокоения для владыки Египта, трудились над колоннами, настенными росписями и саркофагом для Панеба. Для того чтобы отделать свою мастабу как можно лучше, он не стеснялся добывать камень в старых захоронениях фараонов прежних династий. В принципе такое допускалось: чтобы самим обустроиться поудобнее, фараоны часто разоряли могилы предшественников, но тут вандализм совершался не ради царя, а ради скромного чиновника.
Из папируса:
«1-й год, 3-й месяц зимы, 28-й день: Ипуи, Кес и Хонс сушили дерево для Панеба;
4-й месяц зимы, день 5-й Ипуи, Кес и Хонс снова сушили дерево для Панеба».
Всего записей про дерево около десяти, Ипуи и Хонс работали на начальника очень часто. Некий мастер Рамери оставил работу над царской мебелью и изготавливал ему ложе, а искусный Неферхотеп целый месяц трудился над изукрашенным саркофагом для Панеба.
Ориентируясь на записи в папирусе, современные ученые нашли эту гробницу. По планировке она не отличается от множества других мастаб людей среднего класса, а вот ее отделка производит странное впечатление: мощные колонны явно украдены из более древнего и богатого захоронения, стены украшены искусной резьбой по камню, но большая часть росписей убога, очевидно, они сделаны уже в то время, когда Панеб лишился всех своих должностей и привилегий.
Но пока время его падения было еще далеко, Панеб вовсю пользовался своим положением и вкушал радости жизни. В материалах суда над ним есть записи о соблазнении им большого числа замужних женщин – горожанок из приличных семей. В протоколе значатся имена некой Туи, жены Кенны, Хел, жены Пендуа, а также ее дочери Убекет. С этой Убекет также состоял в связи сын Панеба – Аапети.
Совершенно ясно, что столь беспринципный и в то же время энергичный человек не мог устоять перед соблазном заглянуть и в другие могилы Долины Царей. Ведь всего один шаг отделяет почти легальное выламывание каменных колонн и фризов с фасадов заброшенных гробниц от того, чтобы проникнуть в них поглубже и поживиться более основательно, прихватив золото, серебро и медь титулованных мертвецов. Панебу это было сделать особенно легко: он всегда мог обосновать разрушения необходимостью расширить гробницу царствующего фараона. Да и средства для гробокопательства у него были: большое количество каменщиков и могильщиков, привыкших долбить горную породу, все нужные инструменты и примерное знакомство с планами захоронений и с тем, где находятся замаскированные входы в них. Доносов он вряд ли мог опасаться: бесправные рабочие покорно исполняли его приказы и рады были получить лишнюю ячменную лепешку или кувшин пива. По сути амбиции смотрителя гробниц сдерживала только данная им при вступлении в должность клятва: «не тронуть лишнего камня в святом месте упокоения фараонов».
Но, видимо, именно эта клятва послужила причиной того, что Панеб начал пробовать свои силы не в царском некрополе, а в той части Западного берега, где располагались могилы людей его класса. В ограблении могил ему помогал его сын, уже упоминавшийся Аапети.
Согласно материалам дела они проникли в могилу некоего чиновника в северном конце Долины, разрушили могильную стелу и выкрали из погребальной камеры дорогое ложе, скинув с него саркофаг с мумией, а также вынесли большое число ценных предметов обихода, принадлежавших умершему. Поразительно, но эта обобранная гробница сохранилась, и археологи даже смогли идентифицировать расколотую грабителями стелу. Вот так и обнаруживаются улики – спустя тысячелетия!
Известно, что аппетит приходит во время еды. Устав размениваться на относительно небогатые могилы представителей среднего класса, Панеб решил замахнуться на гробницу фараона Сети II. Впоследствии подельники в деталях описали его наглое поведение; этот человек определенно не верил ни в какие «проклятия фараонов».
Набив сумки золотом, грабители не остановились на достигнутом. Они прихватили также несколько кувшинов оливкового масла; привлекли их внимание и кувшины с вином, но выносить их преступники поленились, устроив пьянку тут же, на месте. Впоследствии подельники описывали, как Панеб пил из откупоренного жертвенного кувшина и закусывал жертвенным вяленым мясом, усевшись на саркофаг фараона.
Археологи нашли и эту могилу, и обломки крышки, некогда соприкасавшейся с седалищем вора. Увы, банда Панеба оказалась не единственной, нарушившей покой фараона Сети II. Следующая шайка грабителей разбила крышку гроба и обворовала саму мумию. Оставив обломки крышки на месте, жрецы перенесли нижнюю часть саркофага вместе с мумией в другую гробницу, куда они стаскивали многие царственные останки в надежде уберечь их от дальнейшего поругания.
Но вернемся к Панебу.
Довольно долго его бурная деятельность оставалась безнаказанной. Если он переставал доверять кому-то из своих сообщников и опасался доноса, то тут же убивал беднягу. Но в конце концов на него донес тот, кому он доверял больше всего, – его собственный сын, старавшийся выгородить себя. Благодаря доносу Аапети избег сурового наказания и уже спустя пять лет занимал неплохую должность. Его слова подтвердил чиновник Аанахт, ставший преемником Панеба в должности.
Наказание Панеба было суровым: его жестоко избили палками, отрезали ему нос и уши, но не казнили! Известно, что он даже занимал впоследствии какую-то мелкую должность и был похоронен в той самой гробнице, которую строили для него царские мастера. Хоть он и не смог обеспечить себе богатую погребальную утварь, его погребение тоже было обворовано: вор не избег визитов своих же коллег по ремеслу.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.