Текст книги "Моя. Я так решил"

Глава 10

– Не знаю, кто из них Диего, но обслуживание тут – хуевое! – раздражённо рычит Егерь, неаккуратно размахивая практически полным бокалом с колой так, что достается и соседям, и полу, и мне.

Причем, возражаю против этой хрени только я. Соседям, усатым чернявым парнишкам, похер, а пол настолько грязный, что пара капель колы точно погоды не сделает.

– Умудриться испортить колу… Это уметь надо, – продолжает сокрушаться мой приятель, в кои-то веки решивший соблазниться небольшим нарушением спортивного режима и хлебануть адской отравы.

Я мудро дую виски, потому что привык в незнакомых местах любую выпивку сдабривать спиртным. Так хотя бы пятьдесят процентов гарантии, что в бокале не будет дружелюбной твоему организму живности. Хотя, кола – тоже правильный выбор, такую ядерную смесь ни один паразит не выдержит. Нервничаю, посматриваю на телефон и считаю минуты. В буквальном смысле, если что.

Прикидываю, сколько времени прошло с того момента, когда одна поверившая в себя Эвита вышла из машины и растворилась в пространстве большой и не особо приветливой к нам страны.

И куда она успела за это время влипнуть.

И чего с ней, высокой белокожей блонди с пухлыми губами, могут сейчас тут делать охочие до светляночек мучачос.

От этих мыслей предсказуемо кроет красным маревом по глазам и шумом в башке, и я пытаюсь переключиться, напомнить себе, что ничего пока не могу сделать. И что все сейчас зависит от Родриго, мать его, Марии Данте. И его желания и возможностей мне помогать.

Мы с Егерем уже пару часов точно сидим в небольшом баре «У Диего», унылом и грязном до жути. Нет, тут орет какая-то музыка, заунывно воет певичка, бродят официанты… Но это до такой степени тухло, что хочется вскинуть голову и завыть вместе с вокалисткой на луну.

Постоянный бубнеж Егеря не дает свалиться в самокопание и найти еще причины, почему Эвита свалила от меня после единственной проведенной вместе ночи с такой скоростью, словно я ее искусал. Нет, это, в принципе, от истины не далеко. Искусал, да. И еще бы попробовал… И не раз. Но бляха! Ей же понравилось! Вот что это все значит? Неужели нельзя было хотя бы что-то сказать?

– Не парься, Конь, – читает мои мысли Егерь, прерывая бесконечный рассказ о проделках крестника. Проделок этих – на десять часов беспрерывного повествования, что пиздец, как странно, учитывая, что парень еще не ходит. Но, похоже, уже проявил себя настоящим сыном своего папаши. Самостоятельный и себе на уме. – Ты сейчас по-любому ничего не сделаешь. Лучше вспоминай все, что она говорила про себя. Самую мелочь.

– Да она врала во всем, выходит… – признавать это тоскливо, но приходится. Врала. И, похоже, от первого до последнего слова. Наверно, ее не Евой зовут… Хотя, мне похер. Для меня она – Эвита.

– Ну, тебе ли не знать, что в крупном врут обычно. А мелочи говорят правду… Она же не шпион, блин…

– Не уверен… – припоминается ее хладнокровие и то, как ножом била. Ручки-то не дрожали.

Егерь отставляет колу, смотрит на меня испытующе, словно прикидывая, прикалываюсь я или нет.

А потом ржет на весь бар.

Мне не до смеха, но и его гогот никаких эмоций не вызывает. Похер, если честно.

Смотрю на белый оскал зубов, машинально прикидывая, если рубануть справа, получится сразу два выбить? Хотя, вряд ли… Он же тафгай… Его как только не пиздили. Если зубы до сих пор на месте, значит они – железобетонные…

Меланхолично дую виски, вздыхаю, дожидаясь, пока этот гад отсмеется.

– Амиго, вы – американцы? – неожиданно раздается сбоку голос.

Поворачиваюсь, разглядываю типичного такого мучачо в цветастой рубашке и блестящих волосах.

– Ноу, ви а рашенс, – коротко отвечаю своей любимой фразой, подцепленной из не менее любимого фильма. Обычно реакция на это у аборигенов строго полярная: либо от меня тут же отходят, потому что рашенс – это уровень качества грядущего дерьма. Либо, наоборот, радуются и стараются полюбить, ведь рашенс хорошо платят и нехило гуляют.

Судя по довольной морде собеседника, тут вторая категория.

– О-о-о!!! Рашенс!!! Горбачев!!!

Бля, ну конечно… Уже сто лет как нет страны, и столько же никто ее последнего госсекретаря не поминает добрым словом, но где-то на задворках вселенной еще говорят заученными фразами…

– Я смотрю, вы скучаете, парни?

Оглядываюсь на вытирающего слезы смеха Егеря, пожимаю плечами, удивляясь странному выводу. Но не комментирую, потому что обычно – это только подводка к основному действу. Сейчас нам будут предлагать выпить, дунуть, потрахаться, либо все одновременно и много. И, наверно, в Вижье. Тут через дорогу же. Другая планета, бля, куда я теперь точно не ходок.

– Здесь скучновато… Да?

Киваю. Ага. Мухи, блять, летают с бородами.

– Хотите билеты в шикарное место? Сегодня открывается… Там м-м-м… – мучачо закатывает глаза, облизывается и, видя мой интерес и то, что Егерь прекратил ржать и теперь тоже внимательно слушает, начинает торопливо рассказывать про какое-то только-только открывшееся «лугар маравиллозо», то есть замечательное место, где есть все: качественная выпивка, а не это «мерда», музыка, женщины… М-м-м… «пара тодос лос густос»! На любой вкус, значит…

Амиго, то есть нам, нужно только отдать бабки, получить билеты и вечером рвануть в страну удовольствий!

Я спрашиваю стоимость, получаю ответ, но никак не выказываю своего отношения. Потому что его нет, отношения. Я вообще не вкуриваю в местные цены. Смотрю на Егеря, у того брезгливое выражение на страшной морде. Ну конечно, его можно понять, его дома Мася ждет…

Да и я не горю желанием… Особенно сейчас.

Говорю, что мы подумаем, и отправляю парнишку, огорченно попытавшегося все-таки навязать дополнительно свои услуги в качестве гида, в далекое эротическое. Но по-русски, так что он не понимает направления и просто отходит в сторону.

– Так, я больше тут сидеть не могу, – решительно встаю, кидая на стол бабки за выпивку, Егерь тоже поднимается, но в этот момент в баре появляется Родриго.

Усатая рожа смотрится в местных интерьерах, как родная.

И сразу понятно, что он удручен и раздосадован.

Сажусь обратно. Егерь – последовательно – за мной.

Смотрю на Родриго и молча поднимаю руку, подзывая официанта. Похоже, мне нужна будет еще порция местного пойла. Большая такая порция.

Глава 11

– Твоя девочка не проходила таможню, – Родриго, прежде чем заговорить, выжирает стакан местного пойла, отдувается, заказывает сразу еще, оглядывается, морщась и явно недоумевая, что мы забыли в этой дыре, и только потом раскрывает рот. К этому моменту я уже готов его просто схватить за грудки, и, невзирая на положение, состояние и то, что он, наверняка, неплохой чувак, крепко так потрясти для ускорения процессов. Всех.

– В смысле? – хриплю я удивленно, – она же говорила, что через фирму, черт… как там… и ты говорил, что по поддельному…

– Это не она была, – коротко отвечает Родриго, – похожа, но не она.

Он достает телефон и показывает фото. Мы с Егерем склоняемся и разглядываем девушку, действительно, похожую на Эвиту. Тоже блонди, светлые глаза, точеные черты лица. Волосы только длинные. И молоденькая она совсем. Лет восемнадцать, от силы.

– Элен Буркоф, прибыла неделю назад, официально – по туристической визе… Обратно не выезжала.

– Красивая… – задумчиво говорит Егерь, – но мелкая же совсем… Ей лет пятнадцать…

Смотрю, соглашаюсь. Да, восемнадцать – это я переборщил…

– К сожалению, именно на таких девочек особый спрос… – кивает Родриго, морщась, – сейчас проверяем фирму, через которую она приехала, а еще тех сотрудников, что пропустили… Ну и прочие моменты, рабочие. Но факт в том, что твоя, Борис, чикита, официально границу не пересекала. Ни под каким именем.

– И как она сюда попала? Телепортировалась, что ли?

– Не обязательно… Нелегально попала… У нас, к сожалению, еще не все каналы перекрыты… Могла через Парагвай… Или Боливию… Скорее, через Боливию…

– И… Что дальше? – я туплю, не понимая, чего делать. Ощущение, что в стену уперся. И, если раньше еще надежда была на связи Родриго, то сейчас, глядя на его грустное лицо с уныло повисшими усами, приходит понимание, что никакой надежды нет. Моя Эвита, ангел с глазами дьяволенка, просто растворилась на просторах этой дружелюбной, но охренительно чужой страны. Я могу тут оставаться, могу искать, искать, искать… Но с какой стороны начинать, если я вообще, абсолютно, как выясняется, ничего про нее не знаю? Ничего! Хорош журналюга, акула пера, блять!

– Погодь… – Егерь ненавязчиво сдвигает меня мощным плечом в сторону, – погодь… Она похожа, говоришь?

– Да, как сестра… Но не факт, что они родственницы.

– Не факт… Но единственная зацепка, да? Надо, значит, ее искать? Может, что-то знает?

– Это бред, Егерь, понимаешь? Бред! Вилами на воде! Ну да, блондинка, похожая! Но у нас полстраны таких!

Я беру телефон Родриго и вывожу фото неизвестной Элен крупно на весь экран.

– Смотри! Типичная славянка, блять! И Эва – тоже! И еще миллион баб в России!

– О-о-о-о! – неожиданно раздается рядом знакомый сладкий голос, – какая чикита! Значит, вы уже знаете, что за девочки сегодня будут в «Золотом Эдеме»? Кто к вам подходил? Покажите мне его! И что бы ни предлагал, не слушайте! Не слушайте! Это – мошенник! Я вам продам билеты дешевле, давайте поговорим! Я могу вам достать супер-вип! Там точно будет эта малышка! Говорят, их специально на открытие пригласили! Модели из России!

Мы разворачиваемся все втроем, синхронно. И пялимся на того самого типчика, который крутился возле нас и предлагал билеты в какой-то пафосный клуб, как он там говорил… «лугар маравиллозо»… Вот-вот. И сейчас он, шарясь за нашими спинами и, судя по всему, ненавязчиво подслушивая, увидел знакомое лицо на экране. Или я просто слишком громко орал и тыкал телефоном в рожу Егеря, вот и привлек внимание.

– Э-э-э… Приятель… – начинаю я, осторожненько, опасаясь спугнуть, – а ты говоришь, что девочка эта должна быть сегодня в этом… как его…

– «Золотой Эдем», да, – охотно подсказывает тип, скалясь во все тридцать желтых зубов. Может, их и еще меньше, но просто отсутствие двух передних сильно заметно.

– И как нам туда попасть? – все так же ласково спрашиваю я.

– О-о-о! Амиго! – Он воодушевляется, начиная расписывать все прелести «лугар маравиллозо», я внимательно слушаю, прикидывая, что делать дальше.

Правда, долго прикидывать не получается, потому что что «билетера» прерывает Родриго. Он что-то быстро спрашивает по испански, мужик тут же затыкается, смотрит на нашего приятеля, вытаращив желтоватые белки глаз, булькает растерянно и пытается свалить. Но Егерь, который, похоже, не особо слушает, зато отслеживает реакцию, тут же вытягивает здоровенную лапу и перехватывает беглеца. Тот трясется, стараясь вырваться, но кто когда сваливал от тафгая без травм?

Родриго, между тем, кому-то коротко отзванивается, и через пять минут буквально в баре становится людно. Столько народу в этом засиженном мухами заведении не было, наверно, с момента открытия!

Родриго страшно занят, руководя своими людьми, мы с Егерем смирно стоим в стороночке и интенсивно шевелим ушами, чтоб не упустить момент, когда нужно будет выдвигаться. В том, что кто-то из этой толпы обязательно поедет в «лугар маравиллозо», сомнений нет. Так же, как и нет сомнений, чтоб без нас они хрен куда двинутся. Оккупирую теплую страну похлеще, чем все прежние диктаторы, но на хвост упаду! И фиг стряхнут! У меня, между прочим, дед разведчиком был на войне! И языка брал! Смотрю в прищуренные в охотничьем азарте глаза Егеря и понимаю, что он полностью разделяет мои намерения.

– Ты, главное, чернявого нашего не упусти, – гулким шепотом инструктирует он, – а то, знаешь, они хитрые заразы… Вроде, вот тут крутится, а потом раз – и нету. Я как-то на Кубке с одним погонялся…

– Что, хорошо играют? – проформы ради, чтоб забить эфир и свое бешено стучащее сердце, спрашиваю я, не отводя взгляда от Родриго, коротко отдающего приказы своим людям.

– Херово, – честно отвечает Егерь, – в массе. Кто в лес, кто по дрова. А вот по одному – они прямо красавцы бывают. Горячая кровь, че ты хочешь… Так, ходу!

Мы оба, как по команде, срываемся с места и дружной шеренгой, плечом к плечу, топаем вперед, чтоб преградить путь намылившемуся свалить Родриго.

И, судя по разочарованию в черных глазах, он-таки хотел провести операцию без вмешательства иностранцев… А вот фиг ему! Наши не сдаются! И своих не бросают!

Глава 12

– А ничего так, дорого-богато, – задумчиво бормочет Егерь, разглядывая пафосное заведение, чем-то неуловимо напоминающее ту самую завлекательную верхушку пирамиды «Крученые сиськи» из очень популярного фильмеца про вампиров. Там еще в конце все померли, кроме отъявленного дегенерата и мелкой девки. Мася, кстати, когда мы смотрели эту фигню в первый раз, все ждала, что они потрахаются, а я удивлялся – там девка реально страшная, да и мелкая… Надо было тогда обращать внимание на то, что моя подружка – немного извращенка…

Егерь посматривает на меня выжидательно, и я, чтоб оправдать его ожидания, солидно киваю. Рассказывать про свои ассоциации с этим местом пока не планирую. Может, это просто ассоциации?

Хотя…

Нервно оглядываюсь, высматривая усатую группу поддержки, но никого не вижу.

А ведь они есть.

Тут где-то, шифруются.

Родриго, чтоб нас не палить сразу и наглухо своим бесценным присутствием, поступает очень грамотно. Поняв, что нас с хвоста не скинуть, он принимает единственно верное решение: использовать твердолобых гринго, раз уж они так горят совершить подвиг на благо Аргентины.

Проще говоря, нас выпускают вперед в качестве наживки. По нашим физиономиям, моей – распухшей и Егеря – железобетонной, понятно, что ни к разведке, ни к Адуане, ни вообще к Аргентине мы никакого отношения не имеем и иметь не можем. Два тупых гринго, которых можно обобрать по-крупному.

Наш развеселый пьяный вид на это тоже намекает. Верней, не намекает, а просто крупными, так сказать, мазками, пишется!

Мы скалимся, гогочем, толкаем друг друга локтями, когда проходим мимо зазывалы (бляха, реально, как в том фильме! Надеюсь, вампиров тут нет, потому что не люблю, когда меня кусают! Могу стать неадекватным и куснуть в ответ. Ну а Егерь вообще терпеть не может близкого контакта вне льда).

Заходим в помещение, оглядываемся самым с придурковатым видом.

Да…

Ну что сказать? Фильмец был освоен полностью.

Внутри жарко, тесно от обилия народа и громко от музыки. Голые девки на подиумах, шестах, стенах и на столах. Извиваются. Все в блестках… Боюсь подумать, как у них там все слипается… Как там у классика? Стриптизерши мажутся блестками, танцуют, потеют и слипаются…

Билеты у нас изъяли ещё на входе, там же просканировали насчет оружия и, как подозреваю, жучков. Предупредили, что снимать видео и фото нельзя.

– Надо поймать официантку! – ору я Егерю в ухо, он тут же выбрасывает длинную лапу и хватает за локоть бегущего мимо парнишку в бабочке на голое тело. Не, там внизу еще штаны есть, но сверху реально голый. И тоже в блестках…

– Столик, – командует по-английски Егерь, предусмотрительно не выпуская парня из лап. Тот ежится, оглядывает массивную зверообразную фигуру Матвея и кивает в сторону мягких диванов.

Продираемся туда, падаем на бежевую кожу. Официант стоит, ожидая заказа.

– Дабл-виски, – уже распоряжаюсь я, – ту! – И показываю для надежности пальцами. Парень кивает, а я, подманив его поближе, указываю на голую блестящую грудь, – хоть одну блестку у себя в стакане найду, заставлю самого выпить и заплатить. Понял?

Таращит глаза, кивает. Ну и отлично.

Парнишка сбегает быстрей Елены Прекрасной, уносящей ноги от изврата-Кощея, а мы с Егерем переглядываемся многозначительно. Похоже, впечатление произвели. Это же хорошо? Хорошо… Теперь надо выяснить, как тут можно купить бабу.

Но это уже следующим заходом.

Вокруг вакханалия, на сцене начинается шоу, и даже что-то со змеей. Я лишь головой качаю. Ничего своего придумать не могут… Хотя… Та вампирша со змеей была горяча… Я бы ее покусал…

– Нихера тут не найдем, – бухтит Егерь, раздраженно осматриваясь, – и не вздумай Масе меня пропалить. Закопаю.

– Отвали, – морщусь я, – так мелко не плаваю. Хотя, если ты тут кого трахнешь, вложу прямо с кайфом, так и знай!

– Да пошел ты, – скалится Егерь, – мне даже смотреть на них неохота… Как подумаю, что Мася там сейчас с Котом…

– О как! – удивляюсь я, – ревнуешь, что ли?

Егерь морщится, рожа каменеет окончательно.

– Было бы с чего, – наконец, отвечает он, – просто… Просто скучаю. А ревновать смысла нет уже. После рождения парня моего…

Пожимаю плечами, соглашаясь.

На удивление для всех, кто знал каждого из этого странного трио, они прижились. Хотя, я, честно говоря, ждал, что разбегутся… Ну, я много чего ждал, чего уж об этом…

Но, тем не менее, парни, хоть и заметно было, что ощутимо друг к другу ревнуют, как-то нашли компромисс. Может, Мася их сумела примирить, а может, сказалась долгая жизнь практически койка в койку. Кот с Егерем знакомы же еще со спортивных лагерей. Всегда на сборах всех вместе, на соревнованиях. Им не в новинку жить одним хозяйством. И Мася в этот их тандем органично вписалась третьим, самым важным звеном…

Ловлю себя на том, что думаю об этом без привычного раздражения и злобы. Скорее, с таким, исследовательским интересом, как журналист, привычный докапываться до истинных мотивов происходящего.

Трансформация эта мне очень даже нравится.

Неужели, реально излечился?

Не зря, выходит, мне посоветовали сменить обстановку…

Отлично я ее сменил. Полностью. Кардинально. И в самом деле, помогло.

Приносят напитки.

Достаю деньги, толстую пачку наличных, которыми свечу, типа, невзначай. Убеждаюсь, что официант все увидел, как надо, и перевожу взгляд на Егеря. Тот понимает верно, разворачивается к парнишке и интересуется на английском:

– Тут можно пригласить за столик красивых женщин?

– О да! – тут же расплывается в улыбке официант, – любую!

И обводит широким жестом зал.

Егерь рассматривает каждую стриптизёршу с тщанием домохозяйки в мясной лавке, и морщится сурово.

– Не люблю продажных женщин…

– Желаете что-то… Особенное? – осторожно уточняет официант, и Егерь кивает.

– Да, мне говорили, что тут будут модели из России! Хочу такую!

– Это будет стоить…

– Не важно. Деньги есть.

– Тогда какую девушку хотите? Брюнетку, блондинку, рыженькую?

– Блондинку! Худую. И красивую.

– У нас все девушки красивые!

– Ну, по тем, что в зале – и не скажешь…

Официант кивает, получает дополнительно бабки за старание, и мы вновь остаемся одни.

– Думаешь, сразу ту, что надо, приведут? – разворачивается ко мне Егерь, а я пожимаю плечами.

– Вряд ли… Но зато сможем узнать, где они сидят. И туда зайти.

– С боем придется, я думаю… – поводит широченными плечами Егерь, и на каменной роже нет ни одного признака, что он этими перспективами недоволен. Наоборот даже, я бы сказал.

– Посмотрим… – неопределенно отвечаю я, охлаждая немного пыл приятеля. В конце концов, наша задача – купить бабу и вывести ее на диалог. Проще это сделать с русской.

Глава 13

– Че-то не особо она на модель похожа, – скептически морщит нос Егерь, разглядывая светловолосую девчонку, которую привел нам официант. Она таращит глаза, пустые какие-то, бессмысленные, нервно одергивает короткий подол блестящего платья. – Ладно, иди сюда.

Он лениво тянет ее за руку к себе, кивает внимательно наблюдающему за этой сценой официанту:

– А еще одну? Я делиться не люблю.

– О, конечно-конечно!

Он исчезает, девчонка вяло падает на подушки дивана, Егерь обнимает ее за плечи, чуть наваливается, рассматривает внимательно лицо, тихо спрашивает по-русски:

– Ну чего, девочка? Как ты?

Я внимательно слушаю, но не смотрю, за обстановкой наблюдаю, да официанта отслеживаю. И потому не вижу реакции девчонки. А она есть, эта реакция. Легкий, полузадушенный всхлип:

– Вы – русские, что ли? Бли-и-и-н…

– Русские, русские, – торопливо отвечает Егерь, – давай улыбайся, блять… Смейся! А то уведут тебя сейчас!

В ответ неуверенный смешок, отдающий близкой истерикой:

– Боже… Ребята… Боже-е-е…

– Егерь, угомони, – командую я, видя, как к нам ведут еще одну девочку. Тоже блондинку. Но не Эвиту. И не Элен. Непруха, черт.

Егерь торопливо закрывает своей здоровенной лапой сразу половину лица девчонки, сует ей стакан с выпивкой.

Я разглядываю, между тем, вторую «модель», которая тоже больше похожа на девочку с соседней улицы, и красное платье ей идет, как корове седло, замечаю отчетливо расширенные зрачки. Похоже, они их тут очень даже хорошо готовят для клиентов.

– Пойдет, – лениво киваю я, понимая, что перебирать долго не стоит, мало ли… Вдруг кто-то Егеря узнает? Конечно, в таком захолустье, где некоторые и слово-то такое не знают, «хоккей», хоккеистов из далекой Канады вряд ли опознают, но совсем такой вариант исключать нельзя.

Девчонка садится рядом со мной, привычно кладет руку на бедро, улыбается заученно. А меня передергивает, столько в этом автоматизме жести и обреченности.

– Ну чего, девочки, нравится вам тут? – спрашиваю по-русски, и вижу, как удивленно расширяются глаза у новоприбывшей. Она вскидывается, но я торопливо гашу порыв:

– Тиха… Как звать?

– Юля…

– Откуда ты, Юля?

– Из Мурманска…

– Нехило тебя занесло… Давно тут?

– Год… – Она неожиданно всхлипывает, и мне тут же приходится затыкать ее стаканом, – год… Год… Год!

– Пей! – прерываю истерику, понимая, что девчонка не в себе, сильно вдета и сейчас может повести себя неадекватно. А нам палиться нельзя же. Веселье только набирает обороты!

– У меня – Алена, – басит тихо Егерь, – она – из Минска.

Круто, че.

Братья-славяне. Интернациональная команда.

– Танцевать приехали? – интересно, по той же схеме провозили, что и Эвиту… Хотя, с Эвитой же вообще все непросто… Но откуда-то она эту легенду нарыла же?

– Нет… Меня няней пригласили… – признается Алена. – Ребята… Вы нам поможете? Пожалуйста!

– А сами чего так долго сидели?

– Нас… Стерегут. Привозят всех вместе, тут только в зал выпускают, никуда больше… Зал и кабинки… Суки… И увозят также…

– И что? За год – ни одного земляка?

– Нет… Помогите нам, мальчики… – Алена уже вполне адекватна, говорит, не запинаясь, лицо осмысленное. Егерь ее протрезвил как-то, привел в чувство. А вот моя Юля пока еще не в себе… Но ничего, ничего…

– Сколько вас тут? И где сидите?

– Пятеро. Сегодня еще двоих привезли… Но их сразу в кабинки повели, к хозяевам.

– Семь, значит… Пятеро – это вы все вместе живете, да? И две – новенькие?

– Да…

– Как новеньких зовут?

– Не знаю, мы не знакомились…

– Как выглядят?

– Блондинки, высокие такие. У одной волосы короткие, у другой – длинные. Модели из России. Красивые. Их как хозяин увидел, сразу к себе затребовал. Он там с друзьями… Отмечает открытие…

Переглядываюсь с Егерем, и он, наверно, что-то такое в моем лице читает, потому что говорит поспешно:

– Конь! Конь, погоди! Надо подождать! Надо Родриго…

– Похуй. – Сама мысль, что в эту самую минуту мою Эвиту… Черт, меня просто выносит. Мыслей никаких, перед глазами красное марево.

– Алена, – обращается Егерь к белоруске, – давно увели их?

– Полчаса назад…

– Суки!

– Конь!

– Нахуй пошел! Звони Родриго, за девочками присмотри. Алена, где кабинет директора?

– В правом крыле, там коридор такой извилистый. Третья дверь.

– Ко-о-онь!

– Девочки на тебе!

Встаю, и, больше не слушая торопливого шипения Егеря, направляюсь по указанному маршруту. Не знаю, что делать там буду, но, бляха, мои навыки боевые, вроде, не отменялись! И уж как-нибудь против этой погани сработаю.

А промедление… Нельзя медлить. И без того, дурак, затянул…

В коридор вваливаюсь следом за официантом. Охрана у них тут, все же, никакая.

Тихонько шлепаю по темечку парнишку, оттаскиваю в угол, беру его фартук и поднос. Вот. Даже легенда имеется теперь. Чем, блять, не Джеймс Бонд?

Ножик столовый прихватить – и все. Бойтесь, твари!

Третья дверь приоткрыта. И шума никакого нет за ней.

Открываю аккуратно, готовый в любой момент отпрыгнуть с линии обстрела… Эх, жаль шумовой нет… Или березки… Они безвредные, но крайне полезные для дела.

Но ничего, справимся… Главное, чтоб Егерь заставил Родриго шевелить булками.

За дверью полутьма. И очень знакомый запашок. Такой… Из прошлой жизни.

Из очень прошлой…

Аккуратно передвигаюсь, поднос в сторону… Вляпываюсь в мокрое что-то…

Уже понимаю, что что-то не то происходит… И, когда глаза привыкают к полутьме, и удается рассмотреть окружающую обстановку, невольно матерюсь, понимая, что погеройствовать не удастся…