Текст книги "Кровь тайны"

ГЛАВА 19

Лирит вернулась к своему столику, а Дарж направился к выходу – наверное, собирался проследить за маленькими девочками, чтобы они не подожгли фейерверками город. Тревис оставил Найлса Барретта допивать бренди и пошел обслуживать других посетителей. Однако в этот день ему было трудно сосредоточиться на работе, и не раз старателям приходилось привлекать его внимание. Снова и снова взгляд Тревиса обращался к плакату в дальнем углу.

По мере приближения вечера народу в «Шахтном стволе» становилось все больше. Тревису рассказали, что на закате дня по Лосиной улице пройдет парад, который закончится грандиозным фейерверком на окраине города. Речь шла не только о национальном праздник прошло ровно семь лет с тех пор, как штат Колорадо вошел в состав США.

Среди завсегдатаев салуна, пришедших пропустить по стаканчику, Тревис не увидел Иезекиля Фроста. Обычно он заявлялся задолго до наступления сумерек. Где же он сейчас?

Наверное, избегает толпы, Тревис. Иезекиль ведет жизнь отшельника, возможно, он даже не знает о сегодняшнем празднике.

Кроме того, Тревису хватало своих забот, чтобы всерьез тревожиться о судьбе Иезекиля Фроста. Он все время возвращался к последним словам Барретта. Весь день англичанин просидел за стойкой бара, медленно поглощая одну порцию бренди за другой, – очевидно, оплакивал гибель своего печатного станка. Тревису пришло в голову, что англичанин мог знать Джека Грейстоуна, но когда он спросил, Барретт лишь покачал головой.

По мере приближения сумерек взрывы за городом стали раздаваться все чаще. Тревис надеялся, что с Даржем не произойдет никаких неприятностей.

Когда до заката оставалось совсем немного, воздух в салуне окончательно пропитался запахом пороха. Почему-то Тревису казалось, что именно так пахнет страх. Он вздрагивал от каждого взрыва, нервы были напряжены до предела, и он с трудом разливал виски. Тревис часто опускал руку в карман, чтобы коснуться гладкой поверхности Синфатизара – это его немного успокаивало. Однако Тревис знал, что вздохнет с облегчением только тогда, когда увидит живого и невредимого Даржа и они вместе с Лирит вернутся в «Голубой колокольчик».

Тревис порадовался, что Сарет не выходит из пансиона и ему не угрожает опасность. Судя по количеству выпитого горожанами спиртного, морнишу лучше не высовываться. Главный фейерверк еще не начался, а люди, заходившие в салун, уже с трудом держались на ногах – успели крепко выпить в других местах. Тревис не сомневался, что сегодня будет немало ссор и пьяных драк. Когда у него выдалась свободная минутка, он проверил, заряжено ли ружье, спрятанное под стойкой. Мэнипенни заметил его действия и одобрительно кивнул.

Наконец за окнами салуна началось движение – парад. Мимо прокатил фургон, украшенный красными, белыми и синими флагами, в котором, радостно улыбаясь и размахивая руками, сидели служащие Первого банка Касл-Сити. Вместе с ними ехал Аарон Локк, владелец банка. Локк был красивым педантом сорока пяти лет, и все считали его самым богатым человеком Касл-Сити после мистера Саймона Касла, который вернулся на Восток оплакивать смерть своей жены. Впрочем, ходили слухи, что состояние Мортимера Хейла, владельца «Вестника Касл-Сити», лишь немногим меньше. И хотя основал газету Саймон Касл, она стала популярной и влиятельной только при Хейле.

Мимо проезжали все новые и новые фургоны, всадники и экипажи, украшенные праздничными лентами и флажками. Подобно молниям, вспыхивали яркие гроздья фейерверков. Большинство посетителей салуна, прихватив выпивку, вышли на улицу полюбоваться парадом. Тревис оперся на стойку бара, наслаждаясь мгновениями отдыха.

– Одну шипучку с сарсапарелью.

Он посмотрел в теплые карие глаза Лирит и улыбнулся.

– Минуточку, мадам.

Тревис налил в стакан темной, сладкой жидкости и протянул его Лирит; она и Дарж пристрастились к этому напитку, хотя Тревис его не переносил.

– Ты не хочешь посмотреть парад? – спросил он.

– Я предпочту остаться здесь, – улыбнувшись, ответила Лирит.

Тревис прекрасно ее понимал. Пока посетители смотрят парад, можно немного отдохнуть.

– А хочешь потом взглянуть на фейерверк? – предложил Тревис. – Надеюсь, в салуне никого не останется и Мэнипенни нас отпустит.

– Нет, спасибо. Я бы хотела посмотреть пьесу.

Тревис с любопытством взглянул на Лирит. Она поставила стакан на стойку и вытащила из-за корсажа сложенный листок бумаги.

– Один из игроков дал мне этот листок, назвал его театральной программкой. Здесь говорится, что сегодня вечером в «Алмазном театре» на Тополиной улице будет показана пьеса.

– Пьесы? – переспросил Найлс Барретт с противоположного конца стойки. Глаза англичанина слегка осоловели, но голос оставался четким и уверенным. – Замечательная новость. Этому городу не помешают культурные развлечения. Вы знаете, что Оскар Уайльд недавно посетил Лидвилл? Если Оскар Уайльд готов читать лекции в такой дыре, почему бы не устроить что-нибудь похожее в Касл-Сити? Я слышал, что он замечательный человек.

Стоявший рядом с Барреттом старатель фыркнул.

– А я слышал, что он больше похож на леди.

Барретт хмуро посмотрел на старателя, желая достойно ответить, но его опередил другой – если судить по грязным рукам, тоже старатель.

– Я был в Лидвилле, – сказал он. – И видел вашего Оскара Уайльда. Он нацепил бархат и кружева, а в руках держал лилию. А когда он отправился на один из рудников, его угостили виски, крепким, как змеиный яд, рассчитывая выставить на посмешище. И знаете, что было дальше? Он перепил всех старателей, несмотря на свои белые чулки и панталоны.

Первый старатель уважительно крякнул.

Барретт закатил глаза.

– Понятно. Значит, мы должны уважать лорда Уайльда за умение пить, а не за искусное перо.

Оба парня удивленно уставились на него.

– А, ладно, – проворчал Барретт, скорчив страдальческую мину. Он отвернулся от старателей и посмотрел на Лирит. – И какую пьесу будут давать, мисс Лили? Шекспира? Пожалуйста, пусть будет Шекспир. Или, еще лучше, Марлоу. Бедный Кит, сражен в период расцвета.

Лирит рассмеялась.

– Тот человек сказал, что пьеса должна мне особенно понравиться.

Она развернула программку и положила ее на стойку бара. Тревис напрягся. Барретт фыркнул.

– О, американская мелодрама. Полнейшая чепуха.

Он вновь взялся за стаканчик с бренди.

Лирит разгладила программку.

– Взгляни, Тревис. Они совсем как я.

Она коснулась двух фигур – мужчины и женщины, – нарисованных на программке. Их лица были такими же темными, как у Лирит. Выше крупными буквами стояло название пьесы.

ХИЖИНА ДЯДИ ТОМА,

или Жизнь среди смиренных

МЕЛОДРАМА В ПЯТИ АКТАХ

– Лирит… – Тревис искал нужные слова. Как объяснить? – Тебе не нужно смотреть эту пьесу.

Улыбка сошла с лица Лирит.

– Почему?

Тревис не знал, с чего начать, потом глубоко вдохнул и принялся рассказывать Лирит о рабстве. Он поведал ей все, что знал из школьных уроков истории о работорговцах, которые насильно привозили негров из Африки в Америку, об аболиционистах и Гражданской войне, о президенте Линкольне и о том, как его убили. Лирит слушала его с застывшим лицом.

Наконец Тревис замолчал. Лирит неуверенно прикоснулась к программке.

– Значит, День Независимости, который они празднуют, не означает свободу для всех? – спросила она.

Тревис взял ее руки в свои.

– Сейчас – нет, но такой день наступит.

Она высвободила руку и взяла программку.

– Если женщина, написавшая эту книгу, принадлежала к числу аболиционистов, как ты их называешь, я бы хотела посмотреть пьесу. Я считаю, что мне было бы полезно узнать, каково приходилось людям с черной кожей.

Тревис сглотнул. Он должен объяснить Лирит так, чтобы она поняла. Да, Гарриет Бичер-Стоу выступала против рабства, и ее роман «Хижина дяди Тома» помог делу аболиционистов. Однако к тому времени, когда книга стала популярной, ее больше знали как фарс, а не документ, бичующий рабство. Лирит хотелось посмотреть на людей, похожих на нее. Однако Тревис не сомневался, что среди актеров не найдется негров и под темным гримом будет белая кожа. Его мучительные размышления прервал Сарет. Стуча деревянной ногой по полу, он вошел в салун и направился к стойке.

Лирит повернулась ему навстречу.

– Сарет, что ты здесь делаешь? Я думала, ты помогаешь Моди украшать пансион.

Морниш почесал заостренную бородку.

– О чем ты говоришь, бешала? Я спешил сюда изо всех сил.

Тревис чувствовал, что происходит нечто странное.

– Но почему ты пришел, Сарет?

– Я получил твое послание, – нахмурившись, ответил Сарет. – В пансион прибежал какой-то мальчишка. Он сказал, что ты просишь меня срочно прийти в салун. – Он перевел взгляд с Тревиса на Лирит – на их лицах застыло удивление. – Что происходит?

– Я не знаю, – ответил Тревис. Я… – Смятение уступило место пониманию, ужас вошел в сердце Тревиса, как холодный клинок. – Джентри, – прошептал он.

Остальные не сводили с него глаз.

Конечно, кто же еще мог хитростью заставить Сарета покинуть «Голубой колокольчик»? Больше во всем городе его никто не знал. Но зачем они вызвали сюда Сарета?

Ты видел, как он смотрел тогда на Сарета. Джентри его ненавидит. Без всякой причины, но таким людям, как Джентри, причина не нужна. Сарет не такой, как все, и этого достаточно.

Но почему именно сегодня? Прошло около месяца после их знакомства с Джентри и его приспешниками. Почему он так долго ждал? Тревис не успел найти ответ на свой вопрос, дверь в салун распахнулась, и вошли трое головорезов, подтвердив худшие его опасения.

– Легок на помине, – пробормотал Барретт, вцепившись в стаканчик с бренди.

В салуне наступила тишина, и негромкий голос англичанина прозвучал так, что его услышали все.

Лайонел Джентри обратил свои голубые глаза к Барретту.

– По-моему, ты хотел свалить отсюда, Найлс, – растягивая слова, проговорил Джентри. – Сходи на Китайскую улицу, купи себе китайчонка – всем известно, как сильно ты их любишь. Иди, поиграй немножко. Разве не за это тебя вышвырнули из Англии? Для таких, как ты, скоро наступит Судный День. Но сегодня мы пришли за ним.

Он кивнул в сторону Сарета.

Англичанин пошатнулся, как от удара. Смертельно побледнев, он отступил в угол, продолжая сжимать в руке стаканчик. Снаружи прогремел новый взрыв фейерверка. Люди, находившиеся в салуне, инстинктивно вздрогнули. Тревис заставил себя не смотреть на ружье под стойкой бара. Его руки, лежавшие на полированной деревянной поверхности, находились всего в нескольких дюймах от оружия. Тревис пожалел, что Мэнипенни вышел из салуна.

Лирит шагнула вперед, встав между мужчинами и Саретом.

– Он вам ничего не сделал, – заявила колдунья.

Юджин Эллис затянулся тонкой сигарой.

– Значит, нам говорили правду, – заявил он, выпуская клубы ядовитого дыма. – Мэнипенни и в самом деле ее нанял. Вот только я не пойму, негритянка она или мулатка.

– Не имеет значения, – вмешался Кэлвин Мюррей. Редкая рыжая бородка придавала ему мальчишеский вид. – Женщинам не следует быть крупье. Это неправильно.

Эллис ухмыльнулся и пригладил напомаженные усы.

– Надеюсь, ее красота не обманет тебя, мистер Мюррей. Вот что я тебе скажу, друг мой, вне всякого сомнения, она здесь не на месте. А такие платья носят только шлюхи.

Лирит покраснела и отвернулась. Сарет попытался поймать ее взгляд, но она не смотрела в его сторону.

Эллис оценивающе оглядел стройную фигуру Лирит.

– Сомневаюсь, что нанимать ее на такую должность законно, – заявил он.

– Может, законно, – сказал Джентри, делая шаг вперед. Его шпоры зазвенели. – А может быть, и нет. Закон в этом городе похож на вонючего слизняка. Но ничего, у нас есть благородные люди, готовые взять правосудие на себя. – Его холодные голубые глаза обратились к Тревису. – Ты дружишь с новым помощником шерифа, не так ли? Кажется, его зовут мистер Дирк?

Тревис сглотнул, но ничего не ответил.

– Я слышал, что твой Дирк – убийца из Абилина, – с вызовом заявил Мюррей. – Уверен, что это правда. Достаточно на него посмотреть. Как похоже на Тэннера – взять в помощники преступника.

– Вы правы, мистер Мюррей. – Джентри продолжал смотреть на Тревиса. – Знаете, этот тип мне тоже не нравится. Никак его не пойму. Он не носит револьвер, но очень опасен. Я бы присматривал за его руками.

На улице, словно разъяренная пума, взревела ракета. Тревис убрал руки со стойки бара. Влажные отпечатки пальцев медленно исчезли с гладкой поверхности.

– Что вы хотите от Сарета? – спросил Тревис, однако он знал, что волшебная монета превратила Сарета в Сэмсона.

Джентри сделал еще один шаг вперед.

– У нас есть серьезные основания считать, что ваш друг, мистер Сэмсон, сегодня днем ограбил универсальный магазин Маккея.

Лирит и Тревис удивленно посмотрели на Сарета. Тот смущенно покачал головой.

– Не может быть, – сказала Лирит.

– Я лично говорил с одним из продавцов, – заявил Эллис, бросая окурок сигары на пол. – Мистер Сэмсон украл коробку со склада. Продавец сказал, что там было столовое серебро – свадебный подарок для юной мисс Маккей, оно стоит пятьдесят долларов. Полагаю, вор расплавил серебро и продал.

– В самом деле, мистер Эллис? – раздался низкий спокойный голос.

Тревис увидел, что в дверях салуна появились шериф Тэннер и Дарж. Тревис облегченно вздохнул.

– Шериф, – проговорил Джентри, словно выплюнул некачественное виски.

– Сожалею, что задержался, – сказал Тэннер. – Я только сейчас услышал про ограбление в магазине Маккея. И если бы не один из мальчишек Мортимера Хейла, продававших свежий номер «Вестника Касл-Сити», я бы и вовсе о нем не узнал. Когда я увидел, что ваша компания направляется сюда, то подумал, что мне стоит зайти вслед за вами. Дело в том, что я не могу понять, каким образом ребятам из газеты удается разнюхивать свежие новости – в то время как я вечно остаюсь в неведении.

– Быть может, продавец из магазина Маккея посчитал, что вы ничего не станете делать, шериф, – с усмешкой ответил Джентри. – Быть может, он обратился к людям, которые, как он знал, помогут ему.

Дарж бросил на Джентри пристальный взгляд.

– Гораздо более вероятно, что продавец, о котором вы говорите, имел убедительные основания не обращаться к шерифу Тэннеру. Возможно, он сам украл серебро и хочет свалить вину на другого.

Тэннер кивнул рыцарю.

– Хорошая мысль, мистер Дирк. Мы обязательно поговорим с ним. Не удивлюсь, если он нам расскажет что-нибудь интересное.

Мюррей с беспокойством посмотрел на Джентри. Тот бросил на него свирепый взгляд. Лицо Эллиса пожелтело от злости.

– Вы называете нас лжецами, мистер Дирк?

– Даже хорошего человека можно превратить в глупца, Юджин Эллис, – вмешался Тэннер.

– Подождите минутку, – немало удивив самого себя, вмешался Тревис. – Не имеет значения, лжет продавец или нет. Сарет не мог ничего украсть. Он весь день находился в пансионе «Голубой колокольчик». Я уверен, что Моди Карлайл засвидетельствует этот факт.

Тэннер вопросительно посмотрел на Сарета. Тот молчал. Тревис почувствовал, что им овладевает паника.

– Ты ведь был в «Голубом колокольчике», Сарет?

Сарет смущенно посмотрел на Тревиса.

– В пансион пришел какой-то человек. Леди Моди как раз в это время отдыхала у себя в спальне. Он сказал, что для Моди пришла посылка, но у него сломана рука, и он не может нести коробку, тогда я взялся ему помочь. Он привел меня в магазин Маккея и показал на коробку – мы вошли в магазин с заднего хода. И я отнес ее к Моди.

Правая рука Тревиса начала чесаться. С самого начала Сарета подставили. На Зее морниши славились своей хитростью. Сарет должен был распознать ловушку.

Но он в чужом мире. Тревис. Здесь все для него в диковинку. Он не мог понять, что происходит.

На улице вовсю грохотал фейерверк в сопровождении труб, довольные зрители самозабвенно стучали ногами.

– Вы слышали, шериф? – спросил Джентри, делая еще один шаг в сторону Сарета. – Вор только что признал свою вину.

– Нет, я слышал совсем другое, – возразил Тэннер.

Эллис сжал кулаки.

– О чем вы говорите, Тэннер? Все в салуне слышали его собственное признание в том, что он взял коробку в магазине Маккея.

Кое-кто из посетителей салуна принялся энергично кивать.

– Верно, – не стал спорить Тэннер. – Он взял коробку, которую его попросили взять. Интересно, вы можете описать человека со сломанной рукой, мистер Сэмсон?

Сарет собрался ответить, но тут к нему подскочил Кэлвин Мюррей.

– Ты вор! – закричал рыжебородый юнец, схватив его за рубашку. – И тебе это даром не пройдет!

– Отойди от него, Кэлвин Мюррей, – негромко проговорил Тэннер, положив правую руку на бедро.

– А что будет, если он не отойдет? – спросил Джентри, и его губы сами сложились в улыбку. – Если вы уроните свой револьвер, то ничего этим не докажете.

Рука Тэннера отчаянно тряслась. Шериф отвернулся, сжимая правую руку левой.

– Отпустите меня, – сказал Сарет.

В глазах морниша загорелся опасный огонь, напомнивший Тревису его сестру Вани.

– Тебе придется заплатить за то, что ты сейчас сделал, – сквозь зубы прошипел Мюррей.

Бесчисленные вспышки проникали сквозь окна салуна, снаружи одна за другой взлетали ракеты, в узких полосах пляшущего света все движения приобрели диковинную медлительность.

Кэлвин Мюррей вытащил серебряный револьвер и прижал дуло к груди Сарета. Оружие ярко вспыхнуло в жарко-белом свете. Морниш схватил запястье Мюррея, но тот ударил Сарета по лицу свободной рукой. В следующий миг их тела сплелись в клубок и отлетели от стойки. Тревис не мог уследить за тем, что происходит.

Лирит потянулась к Сарету, закричала, но ее голоса не было слышно из-за взрывов фейерверка. Тэннер и Дарж шагнули вперед, но на пути у них встал Эллис. Только Джентри не двигался. Он стоял, положив руки на бедра, а на его лице играла улыбка.

Ты должен что-то сделать, Тревис.

Но что? Ружье лежало под стойкой, но Сарет и Мюррей сплелись в такой яростной схватке, что стрелять было невозможно. Как и использовать руну.

Не имеет значения. Нельзя просто стоять и смотреть. Разве не этому он научился в канун дня Среднезимья? Лучше сделать неправильный выбор, чем остаться в стороне. Правую руку Тревиса начало покалывать, он протянул ее вперед и начал произносить руну.

Возникла обжигающая вспышка света, а за ней новый раскат, оглушивший всех, кто находился в салуне. Затем свет потускнел и грохот начал стихать, как при удаляющейся грозе. На Лосиной улице закончился парад.

Тревис опустил руку и почувствовал, как на него накатил холод. Сарет стоял посреди салуна, на щеке у него расцветал кровоподтек, а лицо выражало бесконечное удивление. В руках он держал серебряный револьвер, у его ног лежал Кэлвин Мюррей. Молодой человек смотрел в потолок потускневшими глазами, румянец щек уступал место пепельной бледности. Кровь из дыры в его груди уже успела пропитать опилки на полу.

Воцарившуюся в салуне тишину нарушали лишь восклицания невольных свидетелей произошедшего. Первой пришла в себя Лирит. Колдунья опустилась на колени рядом с Мюрреем, прикоснулась к его лбу, а потом подняла взгляд на Сарета.

– Он мертв, – сказала она, и ее глаза наполнились болью.

Сарет тряхнул головой, глядя на револьвер. Тревис плохо расслышал его слова. Возможно, он сказал: Этого не может быть.

– Отойди от него, распутница! – крикнул Эллис и поднял руку, словно собирался ударить Лирит.

Колдунья поднялась с колен и отошла к стойке бара, поближе к Тревису.

– Что ж, вор стал убийцей, – сказал Джентри. – Если не был им раньше. – Из всех людей, находившихся в баре, он единственный сохранял невозмутимое спокойствие. Более того, на лице у него появилось удовлетворенное выражение. – Что будете делать, шериф? Я предлагаю свершить правосудие прямо сейчас.

Он положил руку на рукоять револьвера, который все еще оставался в кобуре.

По салуну пробежал одобрительный шепот, послышались слова «убийца» и «повестить его». Тэннер задумчиво посмотрел на мертвеца. Потом кивнул и взглянул на Даржа.

– Мистер Дирк, – устало сказал он. – Арестуйте мистера Сэмсона. Отведите его в тюрьму и заприте там. Мы будем ждать суда.

– Линчевать его прямо сейчас! – раздался крик из дальнего конца салуна.

Многие поддержали это требование, но Тэннер заставил всех замолчать, окинув салун свирепым взглядом.

– Я же сказал, отведите его в тюрьму, мистер Дирк. Через пару недель к нам приедет окружной судья. И тогда мистера Сэмсона будут судить.

Дарж тяжело вздохнул, подошел к Сарету и положил ему руку на плечо.

– Сожалею, но я дал клятву подчиняться мистеру Тэннеру.

Сарет кивнул.

– Я все понимаю.

– Нет! – воскликнула Лирит. – Ты не можешь так поступить, Дарж.

Тэннер подошел к стойке и негромко сказал, обращаясь к Лирит:

– Не мешайте мистеру Дирку выполнять свой долг, мисс Лили. Вот увидите, так будет лучше. У нас достаточно времени, чтобы разобраться в случившемся до приезда окружного судьи. А сейчас тюрьма – единственное место в городе, где мистер Сэмсон будет в безопасности. Если я не посажу его за решетку, его повесят еще до восхода солнца.

Тревис знал, что Тэннер совершенно прав. В салуне собиралось все больше людей, очевидцы перешептывались, рассказывали любопытным слушателям о том, что случилось. Многие бросали сердитые взгляды на Сарета.

– Со мной все будет хорошо, бешала, – тихо сказал Сарет, выдавив улыбку. – Я уверен, Дарж прекрасно обо мне позаботится. Ты же видела, как он обращается с кошками мисс Моди.

Эмбарский рыцарь поклонился Лирит.

– Даю слово, с ним все будет в порядке.

Лирит поджала губы и ничего не сказала. Тревис обошел стойку бара и взял ее дрожащую руку.

– Вы отнесете тело Кэлвина Мюррея к доку Свенссону? – спросил Тэннер у Джентри.

Голубые глаза Джентри оставались холодными.

– Не тревожьтесь о нем, шериф. Мы позаботимся о теле. По спине у Тревиса пробежал холодок. Двое мужчин помогли Джентри и Эллису унести тело Кэлвина Мюррея. За ними вышли Тэннер и Дарж с Саретом. Как только дверь за ними закрылась, Лирит бросилась Тревису на грудь и разрыдалась.