Текст книги "Кровь тайны"

ГЛАВА 27

Следующие несколько дней неожиданно оказались для Эйрин приятными.

Да, ее часто посещали тревожные мысли. Она вспоминала о Грейс, Бельтане, Фолкене и Вани. Где они, удалось ли им пересечь Зимнее море? Быть может, именно сейчас в древней крепости Торингарта Грейс открывает пыльный старый ларец, в котором лежат осколки волшебного меча Фелльринга. От подобных мыслей Эйрин охватывало возбуждение, хотя она и не понимала его причин. Она знала лишь одно: ей хотелось увидеть, как Грейс узнает тайну своего происхождения. После всего, что ей довелось перенести, Грейс заслужила это право.

Мне бы так хотелось быть рядом с тобой, Грейс. Хотя бы мысленно.

Однако теперь Грейс находилась вне пределов досягаемости, и когда Эйрин обращалась к Паутине жизни, она ощущала лишь множество жизней в замке: люди, собаки, кошки и грызуны. Если она пыталась выйти за пределы замка, у нее возникали неприятные ощущения, словно нить ее жизни натягивалась слишком сильно. Ей удавалось провести за стенами всего несколько мгновений, а потом приходилось возвращаться.

Впрочем, она тревожилась о судьбе не только тех, кто отправился в Торингарт. Эйрин часто размышляла о другой четверке, исчезнувшей в Этерионе. В некотором смысле даже хорошо, что Тревиса Уайлдера нет на Зее. Но она скучала о Лирит и жалела, что ее нет рядом.

Впрочем, там ведь Сарет. Эйрин чувствовала, что между Лирит и Саретом что-то происходит. Но им мешает какая-то преграда или тайна, Эйрин никак не удавалось ее разгадать. И она не успела спросить, а теперь не знала, доведется ли ей когда-нибудь увидеть Лирит и Сарета. И Даржа.

А почему ей так важно увидеть Даржа? Что она ему скажет, и почему это имеет для нее такое значение?

Думай по-другому, Эйрин. Ты увидишь Лирит и Даржа и тогда найдешь ответы на все вопросы. Грейс и Фолкен отыщут их в Черной Башне в день Среднезимья. Ведь в сообщении Эмпирея говорилось именно об этом.

Кроме того, ей хватало и собственных проблем и забот: прежде всего, предстоящая свадьба. Скоро в замке должен появиться ее будущий муж – лорд Фарвел занимается устройством пира. Эйрин спросила, не может ли она ему помочь, но старый сенешаль так смутился, словно она предложила ему устроить пикник в саду, когда за окном сосульки.

– Миледи, вы будете почетной гостьей. Скорее я предложу королю вычистить столы на кухне.

Эйрин хотела бы на это посмотреть. Однако она боялась, что если она станет настаивать, у лорда Фарвела случится еще один удар, и решила больше не вмешиваться.

Шли дни, она гуляла по замку, навещала свои самые любимые места: скамейку у окна, откуда девчонкой выглядывала во внутренний двор, разглядывая приезжих высокопоставленных гостей, галерею вокруг главного зала, где менестрели играли во время ужинов, и просторную комнату за кухней – там на большие каменные столы выкладывали из печи горячие хлеба.

Она постаралась в полной мере насладиться своими воспоминаниями. Ведь после свадьбы она переберется в Эльсандрийский замок. Конечно, она будет приезжать в Кейлавер, но только по особым случаям. Теперь ей придется управлять собственным домом.

Эйрин прекрасно ориентировалась в залах Кейлавера, и ей показалось, что людей здесь стало меньше. Многие молодые придворные дамы вышли замуж за рыцарей и графов, а слуги, хоть и знакомые с детства, едва ли подходящая компания для дамы в ее положении.

Иногда Эйрин размышляла о сэре Тарусе, но после возвращения в Кейлавер редко встречала рыжеволосого рыцаря. Он много времени проводил в покоях Бореаса, и она поняла, что Тарус занимает высокое положение в Малакорском Ордене. У Эйрин сложилось впечатление, что он стал одним из главных советников короля в это трудное время. Конечно, благодаря своей службе ордену, Тарус много путешествовал. Наверное, он знал о проблемах Доминионов лучше, чем кто-либо другой.

Больше всего Эйрин общалась с Мелией. К ее удивлению, дружба с бывшей богиней продолжала крепнуть. Они часто сидели в покоях Эйрин, вышивали и беседовали, а за окнами шелестел холодный дождь.

Иногда Мелия рассказывала о Фаленгарте и о том, как она помогала Фолкену охранять наследников престола Малакора. Эйрин с восторгом слушала о хитроумных интригах, к которым приходилось прибегать, чтобы спрятать наследников, за множество столетий они успели пожить во всех Доминионах: в удаленной горной долине Голта, в продуваемом всеми ветрами замке в Эмбаре, в домике на скалистом побережье Перридона и в маленьком поместье в Келдуорне, на берегу реки Златовинной.

Эйрин так увлекали рассказы Мелии, что однажды девушка даже не заметила, что уколола палец иголкой.

– Ой! – воскликнула Эйрин. – Я испачкала кровью шарф. А я его почти закончила!

– Заверни вышивку в пергамент и спрячь, – посоветовала Мелия. – Отдашь мужу после свадьбы.

Эйрин удивленно посмотрела на Мелию.

– Я не понимаю.

– Кровь обладает огромным могуществом. Ты сделала жертвоприношение своей вышивке – отдала частицу себя. И ткань впитала твою силу. Она принесет твоему мужу удачу в сражении.

Эйрин расправила вышивку. Кровь из пальца больше не текла, но на ткани осталось ярко алое пятно. Неужели ее кровь обладает силой? Возможно, Мелия права. Возможно, так было всегда, но она узнала об этом только сейчас.

– Битва, – пробормотала она, а потом встретилась взглядом с Мелией. – Вы, как и он, считаете, что она неизбежна.

Маленький черный меховой шарик запрыгнул на колени Мелии и принялся играть с клубком.

– Как кто, дорогая?

– Король Бореас, – ответила Эйрин. – И воины Ватриса.

Котенку надело играть, он зевнул и свернулся у локтя Мелии.

– Расскажи подробнее, – попросила леди.

И Эйрин рассказала все, что говорил Бореас во время их долгой беседы. О его уверенности в неизбежности войны и о том, что затаившееся зло вновь набирает силу.

Когда Эйрин закончила, Мелия прижала котенка к щеке. Он открыл золотистые глаза – такие же, как у его хозяйки.

– Значит, король тоже все понимает, – вздохнула Мелия. – Впрочем, это очевидно. Однажды Тарус сказал нам, что тени сгущаются. Мы с Фолкеном знаем, почему.

Эйрин облизала губы.

– Бледный Король, не так ли? Он вновь пытается вырваться на свободу.

Мелия кивнула.

– Год назад Тревис связал Рунные Врата, пленив Бледного Короля в Имбрифайле. Но он заменил только одну руну на Вратах – одну, а раньше там было три. Мы не можем рассчитывать, что она сможет вечно его удерживать, хотя надеялись, что у нас будет больше времени.

Эйрин вздрогнула, вспомнив страшную ночь в канун дня Среднезимья, когда силы Бледного Короля терзали замок.

Дрожь Эйрин не осталась незамеченной. Мелия спустила котенка на пол, встала и налила два кубка вина. Один она протянула Эйрин.

– Вино тебя согреет, дорогая. И попытайся не беспокоиться. Бледный Король еще не выбрался из своей темницы, а если нам повезет, он никогда не вырвется на свободу.

Эйрин сделала несколько глотков, но не почувствовала вкуса.

– Но Тревиса сейчас нет на Зее. Как он сможет снова связать Врата?

К тому же колдуньи постараются ему помешать.

Но вслух она этого не сказала.

– Дело не только в Бледном Короле, не так ли? Его хозяин, Старый Бог Мог пытается вернуться на Зею. Он хочет, чтобы ему достался наш мир.

Мелия кивнула.

– Верно. Мог пытается найти способ вернуться на Зею. Но из этого еще не следует, что у него получится. Слуги Бледного Короля разыскивали скирати в надежде, что волшебники найдут способ открыть врата и впустить Мога обратно на Зею. Но Ксемет их предал, и демон уничтожил волшебников прежде, чем Тревис покончил с ним.

Эйрин пожевала губу. Да, Тревис уничтожил демона. А еще сумел отнять Огненный Камень у некроманта Дакаррета. Могущество Тревиса велико. Он наверняка и есть Разбиватель рун, пророчества не ошибаются. Однако до сих пор Тревис только помогал Зее и ни разу не попытался причинить ей вред. Мог хочет уничтожить этот мир, а не Тревис. Получается какая-то бессмыслица.

Очевидно, на лице Эйрин отразилось недоумение, и Мелия приподняла бровь.

– О чем ты думаешь, дорогая?

– Даже не знаю. – Тут она сказала правду. – Не представляю, что мне теперь делать.

– Мы должны жить дальше, – твердо сказала Мелия. – Какой смысл сражаться с тьмой, если ты забудешь, что можно выйти на свет и насладиться его теплом? Нам следует подготовиться к твоей свадьбе и отпраздновать это событие.

Эйрин провела рукой по испачканному кровью шарфу.

– А как же война? Мы должны к ней готовиться?

Мелия поджала губы.

– Не забудь сохранить вышивку для своего мужа, – сказала она и вновь принялась за работу.

Эйрин последовала ее примеру, и они вышивали молча, до тех пор, пока свет в окнах не померк.

На следующее утро Эйрин одна разгуливала по замку, размышляя о вчерашней беседе с Мелией. Не слишком ли много она ей рассказала? Не предала ли своего короля? Но ей так и не удалось отыскать причину, по которой Мелии не следовало знать, о чем думает король Бореас. В конце концов Бореас обрадовался, узнав про родословную Грейс, а наследников малакорских королей охраняют Мелия и Фолкен.

Эйрин обратила свои мысли к другой, не менее сложной проблеме: Тревису Уайлдеру. Он является Разбивателем рун, о появлении которого говорилось в пророчестве, но после всего, что она видела, Эйрин не могла поверить, что Тревис несет в себе зло. Следовало ли ей отправить еще одно письмо Иволейне и изложить свои мысли относительно Тревиса? Или колдуньи исключат ее из своего круга, если она выскажет сомнения? От такой перспективы ей стало страшно.

Эйрин так погрузилась в свои мысли, что не заметила вышедшего из-за угла слугу и столкнулась с ним. Тот отшатнулся и уронил вязанку хвороста для растопки. Рассыпавшееся дерево почему-то напомнило Эйрин кости.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

Слуга стоял с бессмысленным выражением на лице, его карие глаза показались ей пустыми. Он не выглядел старым – Эйрин обратила внимание на то, что у него гладкое лицо, если не считать нескольких оспинок, – но горбился, как старик. Слуга даже не пытался собрать хворост. Эйрин нахмурилась.

– Что с тобой?

Мужчина не двигался. Эйрин протянула к нему руку, но тут появилась молодая женщина в сером платье служанки.

– Алфин! Алфин, вот ты где! – Она замолчала, сжимая руку мужчины. – Миледи, простите его, пожалуйста. Не нужно его снова наказывать. Мой брат не хотел вас обидеть. Прошу вас, миледи.

В ее глазах появились слезы.

Эйрин удивилась.

– О чем ты говоришь? Я не собираюсь его наказывать. Я сама виновата. Но он какой-то странный.

Молодая женщина стала торопливо собирать хворост.

– Все хорошо. Нужно просто знать, как с ним разговаривать.

Она вложила вязанку хвороста в руки брата, и он автоматически прижал ее к груди. Затем она взяла его лицо двумя руками и негромко сказала:

– Иди на кухню, Алфин. Отнеси хворост на кухню.

Она легонько подтолкнула его в спину, и он, шаркая, побрел по коридору.

Когда слуга проходил мимо, Эйрин заметила вмятину у него на затылке – там остался шрам и волосы не росли. Но что-то еще вызвало у нее беспокойство, слуга показался ей смутно знакомым. Она посмотрела на молодую женщину.

– Что с ним произошло?

Служанка сложила руки перед грудью.

– Пожалуйста, миледи. Произошел несчастный случай. Стражник выполнял приказ, но Алфин соскользнул вниз и последний удар пришелся ему по голове. Стражник ни в чем не виноват. Мы не держим на него зла.

Эйрин попыталась разобраться в ее словах. В них заключался какой-то скрытый смысл.

– Но его разум пострадал от удара, – нахмурилась Эйрин.

– С ним все в порядке, миледи. Правда. Я позабочусь, чтобы он донес хворост до кухни.

Девушка сделала низкий реверанс и поспешила по коридору вслед за братом.

Эйрин неуверенно шагнула вслед за ней. Здесь что-то не так. Нужно вспомнить, обязательно вспомнить. Она сделала еще один шаг.

И услышала звон колокольчиков.

ГЛАВА 28

Эйрин обернулась. Звон колокольчиков доносился у нее из-за спины. Но откуда именно? И почему этот звук заставил ее сердце затрепетать?

И вновь раздался мелодичный звон. Казалось, звук плывет из соседнего сводчатого коридора. Почему-то она подумала о Трифкине Клюковке и его диковинной труппе актеров, которые побывали в замке прошлой зимой. И прежде чем Эйрин сообразила, что делает, она шагнула в сводчатый коридор.

Еще трижды раздавался звон колокольчиков – всякий раз откуда-то спереди и из-за поворота. Эйрин следовала за ним и вскоре оказалась в холодной, пыльной части замка. Она заметила полосу оранжевого света на стене из открытой двери, ведущей в старое караульное помещение. Кто-то разжег там огонь. Но почему в заброшенной части замка?

Существовал только один способ узнать. Приподняв подол платья, Эйрин на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь. В камине горел огонь, но в маленьком помещении было пусто.

Или она ошиблась? И вновь, как и в первый день ее появления в замке, мимо промелькнула тень. Эйрин быстро потянулась к плетению и вскрикнула от неожиданности.

Сверкающие нити Паутины жизни соткались вокруг фигуры, сделав ее видимой, словно кто-то набросил серебряную сеть на стеклянную скульптуру. Менее чем в трех шагах от Эйрин стоял человек.

Она открыла глаза и сделала шаг назад.

– Я знаю, что вы здесь. Покажитесь.

Мужчина откинул капюшон и распахнул серый плащ – казалось, он вышел из стены воздуха. Эйрин видела похожий плащ у Тревиса Уайлдера, только в лучшем состоянии. Он испускал легкое тусклое мерцание при движении, точно пленка масла на воде.

– Кажется, меня поймали, – насмешливо проговорил мужчина.

Он был невысоким и стройным, голову украшали волнистые светлые волосы. Заостренный подбородок заканчивался короткой бородкой, а под плащом виднелось черное облегающее одеяние.

Тут Эйрин вспомнила, где она его видела.

– Я вас знаю. Вы шпион, которого мы встретили в Перридоне. Вас зовут Олдет, вы один из Пауков королевы Инары.

Он тяжело вздохнул.

– Вы же знаете, клятва Паука требует убивать всякого, кто меня обнаружит. – Он слегка взмахнул рукой, и в его ладони появился тонкий кинжал. – Но боюсь, возникнет политический скандал, если я убью воспитанницу короля и баронессу. Так что вам повезло, леди Эйрин.

Значит, он ее запомнил.

– А почему вы полагаете, что повезло мне, а не вам? – возмущенно спросила она.

Эйрин сделала едва заметное движение иссохшей правой рукой и сотворила быстрое заклинание. Рука Олдета дернулась, и кинжал упал на пол.

Он приподнял бровь.

– Что вы сделали, миледи?

На ее губах появилась улыбка.

– Если я расскажу вам…

– Да-да, я знаю – вам придется меня убить. – Он нахмурился, но вид у него получился комичный. – Я всегда считал, что эта фраза принадлежит мне.

Эйрин ехидно улыбнулась. Она успела забыть, как ей тогда понравился Паук.

– Что вы делаете в замке?

Он поднял стилет и спрятал его под плащом.

– Я могу задать такой же вопрос вам, миледи. Я столько времени потратил, чтобы найти подходящее для отдыха место, а вы являетесь сюда без всякого приглашения.

Эйрин пожала плечами.

– Если вы хотели, чтобы вас никто не нашел, не следовало разжигать огонь. Веселое пламя в камине говорит: смотрите, я здесь.

Серо-голубые глаза Олдета сузились.

– А теперь вы поступаете жестоко, миледи. Я замерз. И никак не ожидал, что кто-то увидит огонь. Вы прекрасно знаете, что не имеете права заходить в заброшенную часть замка. Клянусь Джорасом, даже крысы забыли о существовании этого крыла. Что вы здесь делаете?

– Порчу жизнь шпионам.

Олдету ничего не оставалось, как согласиться.

– А что вы делаете в Кейлавере? – спросила Эйрин. Набравшись храбрости, она подошла поближе к камину.

Паук развел руки в стороны и ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.

– Я шпион, миледи. Что я могу делать? Наблюдаю за королем, естественно.

– Но почему? Разве Перридон и Кейлаван не являются союзниками?

– А теперь вы продемонстрировали, что ничего не понимаете в политике, миледи. Шпионить за врагом полезно. Но шпионить за друзьями необходимо. Королева Инара понимает, что нас ждут тяжелые времена, и хочет знать, что собирается предпринять Бореас.

– Тогда почему бы вам просто не спросить у него?

– Потому что королева хочет знать, что он намерен делать в действительности, а не то, о чем он готов ей рассказать. К сожалению, эти вещи очень редко совпадают, миледи.

Эйрин нахмурилась.

– Мне кажется, друзья не должны так поступать.

– Глупости, миледи. Самая лучшая дружба покоится на лжи и обмане. А те друзья, которые говорят правду, в конечном счете друг друга убивают.

– Ну а теперь вы несете чушь.

– В самом деле? – Олдет пригладил бороду. – А что вы скажете своей подруге, если увидите, что она надела дурацкое платье?

Эйрин подумала.

– Я постараюсь найти возможность «случайно» вылить на него бокал вина. Тогда ей придется сменить платье, и она никогда не узнает, каким отвратительным было… ой!

Олдет торжествующе улыбнулся и поклонился.

– Чистейшей воды обман, миледи.

Эйрин вздохнула.

– Ну и что мы будем теперь делать?

– Не играйте со мной, миледи. Вам прекрасно известно, что настало время договориться о какой-нибудь трудновыполнимой услуге с моей стороны в обмен на ваше обещание ничего не рассказывать королю.

Эйрин обдумала его слова.

– Откровенно говоря, такая мысль мне в голову не приходила. Должна признать, ваша идея мне нравится. Вот что мы сделаем. Я выбираю вымогательство.

Олдет мрачно посмотрел на нее.

– Я вижу, вы получаете удовольствие от нашего разговора.

– Немного. Разве я не права?

– Скажите, что вам нужно, – проворчал он. – Чего вы от меня хотите в обмен на обещание сохранить мое присутствие в замке в тайне?

Она задумчиво провела пальцем по щеке.

– Я еще не уверена, но что-нибудь обязательно придумаю. И сразу же сообщу вам о своем решении.

– А почему вы думаете, что сумеете найти меня еще раз? Она подумала о звоне колокольчиков, который ее сюда привел. Мелия и Бореас не сомневались, что Бледный Король вновь поднимает голову как и год назад. Но дело не только в древней силе, которая выбирает для действий канун дня Среднезимья. У нее возникло ощущение, что кто-то или что-то захотел, чтобы она нашла Олдета. Быть может, он еще раз покажет ей путь.

– Я уверена, что разыщу вас, – сказала она и таинственно улыбнулась. Затем Эйрин собралась уходить и бросила взгляд через плечо. – Мы все были рады, Олдет, узнать, что вы оправились от ран. Я уверена, что ваша королева может вами гордиться.

Он кивнул.

– Только боги знают, как я стараюсь, миледи.

Эйрин оставила Паука греться у камина и вернулась в обитаемую часть замка. Правильно ли она поступила, обещав Олдету скрыть его присутствие в замке от короля? Однако Паук теперь ее должник, и у нее появилась возможность приглядывать за ним. Все лучше, чем выгнать его из замка – это привело бы к ухудшению отношений между Перридоном и Кейлаваном, чего никак нельзя позволить. Кроме того, у Эйрин возникло предчувствие, что услуга Олдета может ей пригодиться, хотя в данный момент не представляла, о чем может его попросить. Эйрин решила, что ее поступок принесет пользу Кейлавану, и уверенно отправилась к себе.

Там она нашла лорда Фарвела, который стоял возле закрытой двери.

– Миледи! – воскликнул сенешаль с облегчением. – Вот и вы. Королевская стража ищет вас по всему замку.

– Значит, они не слишком стараются, – ответила Эйрин. – Как видите, милорд, я здесь.

– Вы должны немедленно пойти со мной.

Не спрашивая разрешения, он взял Эйрин за руку и повел по коридору. Эйрин так удивилась, что даже не стала возражать.

– Что случилось, лорд Фарвел?

– Он здесь, миледи. Приехал на день раньше, клянусь Семью! Мы не готовы, совсем не готовы, но делать теперь нечего, нужно его принимать.

Эйрин покачала головой, пытаясь понять сенешаля.

– О чем вы, лорд Фарвел? Кто приехал?

– Ваш будущий муж, естественно.

Его слова настолько ошеломили Эйрин, что она оцепенела и позволила старику вести себя за руку, точно ребенка. Ее будущий муж здесь? Так скоро?

Они подошли к главному залу замка. Двое стражников склонили головы, а затем распахнули огромные дубовые створки, и лорд Фарвел нетерпеливо подтолкнул ее вперед.

Полы огромного помещения устилали новые ковры, на стенах полыхали зажженные факелы – свет дня уже начал меркнуть. Король сидел на деревянном троне. Перед помостом стояли двое. Со спины Эйрин разглядела лишь толстые плащи и не могла определить, мужчины это или женщины, хотя у обоих гостей были худощавые фигуры.

Третий человек, женщина, сидела на стуле возле первой ступеньки помоста лицом к трону. Эйрин испытала настоящее потрясение. Только самые благородные гости получали право сидеть во время аудиенции у короля. Эйрин не могла разглядеть лица женщины, поскольку оно было повернуто к Бореасу, но успела отметить льняные волосы и бледно-зеленое платье.

Двери у нее за спиной с громким стуком захлопнулись. Бореас поднял взгляд, а женщина повернула голову, и ее глаза чистые и бесцветные, точно лед остановились на Эйрин.

Королева Иволейна.

Эйрин споткнулась и едва не упала, лишь рука лорда Фарвела помогла ей удержаться на ногах. Она сделала глубокий вдох, вздернула вверх подбородок и решительно зашагала к помосту, но в голове у нее роилась тысяча вопросов. Что королева делает в Кейлавере? Получила ли она ее письмо? Не является ли оно причиной ее появления здесь?

Она приехала, чтобы наказать меня за то, что я так долго не отвечала, с ужасом подумала Эйрин. Иволейна хочет вырвать твою нить из Узора. Клянусь Сайей, наверное, будет очень больно.

Какая чепуха! Иволейна получила письмо в тот день, когда Эйрин приехала в Кейлавер. Всего три дня назад. Королева не могла прибыть сюда так быстро. Она покинула свой замок не менее недели назад.

Из чего следует, что она не получала твоего письма, Эйрин, она ничего не знает о Тревисе и о том, что произошло в Таррасе.

– Я доволен, что вы решили присоединиться к нам, леди Эйрин, – прогрохотал Бореас со своего трона, но его тон говорил об обратном.

Королева Иволейна поднялась со своего стула.

– Леди Эйрин, рада вновь видеть вас.

Эйрин, опустив глаза, торопливо присела в реверансе, не столько из почтения, сколько от страха.

– Ваше величество, – сказала она, не поднимая головы. – Я не знала… не знала, что вы приедете.

– В самом деле – спокойно спросила Иволейна. – А кто еще мог доставить его к вам, леди Эйрин?

Эти слова заставили Эйрин поднять голову. В глазах королевы зажегся странный свет. Нечто похожее на печаль, но с примесью тоски и пустоты. Однако внимание Эйрин задержалось на королеве всего на мгновение, поскольку к ней наконец повернулись два других человека.

Слева от королевы стояла женщина средних лет. Седая прядь выделялась в черных, блестящих волосах, миндалевидные глаза были полны мягкой мудрости. Сестра Мирда.

Удивление и радость переполнили душу Эйрин. Именно спокойное и уверенное присутствие Мирды помогло погасить лихорадку ненависти, разожженную сестрой Лиэндрой, и изменить плетение Узора, когда было принято решение не убивать Разбивателя рун, а лишь разыскать его и помешать ему творить зло.

И прежде, чем Эйрин успела удивиться еще больше, послышался тихий насмешливый голос.

– Привет, кузина.

С тех пор, как она слышала его в последний раз, голос стал ниже, но она сразу его узнала.

– Принц Теравиан! – воскликнула она, поворачиваясь к юноше, стоящему рядом с королевой.

Через мгновение она опомнилась и сделала реверанс. Когда она поднялась, на его губах появилась довольная усмешка. Эйрин не удивилась, Теравиан всегда любил наблюдать за смущением других людей.

Сын короля Бореаса вырос с тех пор, как она в последний раз видела его в Ар-Толоре. Он стал высоким стройным юношей. Ему уже исполнилось восемнадцать, но с первого взгляда становилось ясно, что он никогда не будет таким же широкоплечим, как его отец. Теравиан больше походил на танцора, чем на воина. Тем не менее он был красив той мрачной красотой, что отличала короля. И в то же время в его чертах присутствовала тонкость, которой не хватало его отцу. Наверное, дар матери, хотя Эйрин никогда не видела королевы Нарены. Жена Бореаса умерла до того, как Эйрин приехала в Кейлавер.

– Ну, вы не собираетесь меня приветствовать? – спросил Теравиан.

Казалось, ему немного скучно, однако легкое замешательство Эйрин его забавляло. Эйрин набрала в грудь побольше воздуха.

– Прошу меня простить, Ваше высочество. Конечно, я рада видеть вас. Но скажите, почему вы вернулись в Кейлавер? Разве ваше пребывание в Ар-Толоре закончилось?

Теравиан посмотрел на нее, как на помешанную. Да и остальные глядели на нее с удивлением. Впрочем, во взгляде Мирды Эйрин прочла сочувствие.

Эйрин переводила взгляд с одного на другого, отчаянно пытаясь понять, что происходит. А потом в ее сознании всплыл разговор в коридоре с лордом Фарвелом.

О чем вы, лорд Фарвел? Кто приехал?

Ваш будущий муж, естественно.

– Так это вы мой будущий муж, – наконец проговорила она, не сводя глаз со стройного юноши.

– Вам бы следовало хотя бы попытаться скрыть свое отвращение, – сказал принц и нахмурил густые брови. – Поверьте, меня данная перспектива радует ничуть не больше, чем вас.

И, не спросив разрешения короля или королевы, он быстро вышел в боковую дверь.

– Ну, – заметила сестра Мирда, – остается надеяться, что дальше будет лучше.