Текст книги "Кровь тайны"

Грейс облизнула губы.

– Наказывает вас?

– Да, миледи. За непослушание. – Он поднял кубок и сделал большой глоток вина. Теперь его голос звучал громче. – Видите ли, я не всегда жил так, как хотелось ей. Иногда я осмеливался поступать по-своему. За мои преступления – я был тогда еще совсем молод – она наказала меня, солгав королю, что я отличаюсь хрупким телосложением, и попросила не посвящать меня в рыцари, поскольку это меня убьет. В результате я так и не получил рыцарского звания. – Он допил вино из кубка и тыльной стороной ладони стер алую жидкость с бороды. – А теперь, когда прошло три года после смерти отца и я стал графом, получив по наследству его титул, она отказывается признать меня своим законным лордом. Разве не так, мама?

Последние слова он прокричал. Затем Элвард резко отодвинул свой стул и встал.

– Вам не кажется, что пора показаться нашим гостям?

Его тело застыло в неподвижности, жилы на шее напряглись, голос эхом прокатился по залу. Грейс молча смотрела на него. Она увидела, как Вани побежала к занавесу в дальнем конце зала. Через секунду Грейс увидела, что тяжелый занавес всколыхнулся, словно кто-то или что-то за ним стоит. Вани протянула руку и решительно отдернула занавес в сторону.

Пусто, в покоях графа никого не было.

Элвард провел рукой по лицу.

– Вы должны меня простить. – Теперь он говорил совсем тихо. – Я устал от своих трудов, вот и все. Есть вещи… мне нужно уйти. Пожалуйста, простите меня.

И прежде чем они успели что-то сказать, граф Морского Дозора вышел из зала.

ГЛАВА 31

– Ну, – проговорил Фолкен, – получилось неловко.

Они вновь собрались в комнате Грейс и Вани, не зная, куда еще пойти. Бельтан вертел в руках нож, вероятно, прихватил его с обеденного стола.

– Уж не знаю, где все это время пряталась его мать, но, похоже, мы оказались вовлечены в семейную ссору.

– Хорошо знакомая тебе тема, не так ли? – скрестив руки на груди, осведомилась Вани.

Бельтан вогнал нож в каминную полку, бросил на т'гол свирепый взгляд.

– Ну и что это означает?

Грейс подняла руку. Она не хотела, чтобы Вани и Бельтан начали выяснять отношения. Нужно вспомнить нечто важное.

– В чем дело, Грейс? – спросил Бельтан, коснувшись ее плеча.

– Перед обедом со мной произошло странное событие. Я не успела рассказать вам о нем, но я до сих пор в недоумении.

Она пересказала, о чем говорила с Мирдрид: саван, который молодая женщина вышивала для умершего отца, и черная птица, наблюдавшая за ним. И вдруг Грейс поняла, почему эти слова показались ей такими знакомыми. Она уже слышала нечто похожее в портовом городке Галспете, в Перридоне, их произнесла дочь владельца лавки, когда увидела ожерелье Грейс.

Вам не следует это носить. Он не любит, когда вы делаете странные вещи. То, что не делает никто…

– В замке что-то происходит, – заключила Грейс после того, как рассказала об эпизоде в лавке. – Как и в Галспете. Нам следует уйти отсюда, причем как можно скорее. Мы уже поправились.

Однако граф удалился, так и не дав им разрешения покинуть замок, и Фолкен не хотел нарушать законов гостеприимства. Грейс понимала, что для Фолкена это равносильно предложению ограбить банк.

– Грейс, ты нравишься Элварду, – мягко сказал Бельтан. – Может быть, ты попробуешь поговорить с ним наедине и попросишь разрешения покинуть замок. Мне кажется, тебе он не откажет.

Грейс почувствовала, что на нее все смотрят, и понимала, что не может им отказать, хотя ей совсем не хотелось идти к Элварду.

Но правда ли это, Грейс? Разве тебе не хочется его увидеть?

Она почувствовала, что дрожит – но от страха или от нетерпения, Грейс не знала.

– Я попытаюсь, – обещала она.

Найти графа оказалось совсем нетрудно. Она остановила слугу, который зажигал светильники – после ужина прошел час, и за окном стало совсем темно. Слуга видел Элварда всего несколько минут назад, он направлялся в свои покои в конце зала.

Грейс толкнула массивные двери. Они были такими огромными, что она вновь почувствовала себя девчонкой, нарушающей строгие правила приюта. Единственный источник света – огонь в камине. Грейс пересекла зал ее шаги гулким эхом разносились по огромному пустому помещению и остановилась перед тяжелым занавесом. Откашлявшись, она позвала:

– Милорд?

Тишина, лишь затрещало горящее в камине полено. Может, позвать его громче.

– Лорд Элвард, вы здесь?

Грейс подняла дрожащую руку и прикоснулась к ткани занавеса. Затем, собрав волю в кулак, отодвинула занавес и шагнула вперед.

Лорд Элвард, граф Морского Дозора, повернулся к ней.

Грейс застала его в тот момент, когда он снимал рубашку. Она выскользнула из его рук и упала на пол. Граф остался в сапогах и обтягивающих штанах, обнаженная грудь блестела в свете дюжины свечей.

Грейс ахнула.

– Милорд, прошу меня простить.

Она отвернулась, собираясь уйти.

– За что я должен вас простить, миледи? – Его голос был низким и нежным – сейчас он говорил только для нее. – За то, что вы – воплощение моей мечты? Сначала я принял вас за фантом, созданный жаром, который горит в моем мозгу с того момента, как я в первый раз вас увидел. Но вы здесь, не так ли? Вы настоящая.

Его слова обладали такой притягательной силой, что Грейс невольно сделала несколько шагов вперед и оказалась внутри его покоев. Ее глаза приспособились к свету свечей, и теперь она смогла разглядеть Элварда более внимательно. Сильное молодое тело, кожа слегка блестела от пота, по рельефным мышцам пробегали тени от пламени свечей. В ее сознании вдруг возник вопрос: куда он ходил после ужина?

Она сообразила, что нужно что-то сказать.

– Вы совершили добрый поступок, милорд, позаботившись об отце Мирдрид.

– Что?

– Мирдрид. Дочь вашего прежнего управляющего. Она рассказала мне о вашей щедрости – вы разрешили поместить ее отца в ваш фамильный склеп.

– Миледи, я не верю, что вы пришли ко мне, чтобы говорить о служанках.

Элвард протянул к ней руку.

Несколько темных капель упало на пол. Инстинкт врача подавил все остальное.

– У вас кровь, милорд.

Он посмотрел на руку, словно только сейчас вспомнил о ее существовании. Грейс взяла ее в свои ладони и перевернула. Кровь текла из двух отверстий – одно находилось на тыльной, а другое на внешней стороне ладони. Она вытащила платок и стерла кровь, чтобы получше осмотреть раны. Ей уже приходилось видеть такие раны, когда она работала в госпитале. Они напоминали собачьи укусы.

– Чепуха, миледи. Я ничего не чувствую. Во всяком случае, пока вы здесь.

– Стойте смирно.

Грейс обернула платок вокруг его ладони, и он тут же намок. Ничего, на первое время сойдет. Она вдруг поняла, что стоит совсем рядом с графом. Грейс сделала шаг назад.

– Благодарю вас за заботу, миледи. Но вы должны рассказать мне, зачем пришли сюда.

Грейс сделала вдох, собираясь с силами.

– Я пришла попросить вашего разрешения покинуть Морской Дозор, милорд. Мы хотим уйти завтра утром.

– Ну и пусть ваши спутники уходят. – Он так смотрел на нее, будто вбирал в себя. – Взгляните на меня и скажите, что вы хотите меня покинуть.

Элвард стоял совсем близко, а его слова прозвучали, как приказ, и она не захотела ему противиться. Грейс посмотрела на него, коснулась взглядом, мыслями. Красивое лицо, удивительно полные для мужчины губы, на плечах перекатываются мышцы. Обтягивающие штаны не скрывают силу его страсти.

Грейс задрожала. Она долго не могла коснуться другого человека и никого не подпускала к себе. Но в Таррасе она оставила тень у себя за спиной. Теперь она сама сделает выбор под влиянием страсти, а не насилия. Все ее тело наполнилось невыносимым жаром, таким сильным, что, казалось, он чудом не сжег на ней одежду.

Грейс сделала всего один шаг и преодолела разделявшее их расстояние. Он положил завязанную руку ей на шею и притянул к себе. Грейс оказалась немного выше, ее губы задели его нос, а потом нашли влажный жар его рта.

И тут же, из окружавшей их тьмы послышался пронзительный хриплый голос, подобный карканью ворона:

– Еретик! Нарушитель всех прав! Я вижу, что ты делаешь.

Грейс замерла. Стон вырвался из груди Элварда – страха или ярости? – и он отскочил от нее. На губах у Грейс остался металлический привкус. Она коснулась пальцем губ и увидела на нем кровь. Она сразу поняла, что это не ее кровь.

– Я знаю, кто она такая, – прокаркал голос. – Шлюха. Колдунья. И много чего еще. Она не для тебя!

Элвард резко повернулся, пытаясь найти источник голоса. Краем глаза Грейс заметила движение. В самом темном углу комнаты, куда не достигал свет свечей, что-то шевельнулось. Грейс попыталась добраться до тени через Паутину жизни.

И ощутила жестокий удар по сознанию, концентрация исчезла.

– Держи свое отвратительное волшебство при себе, колдунья! Я слишком долго трудилась, чтобы позволить тебе отравить его своими заклинаниями!

К тому моменту, когда Грейс разглядела, что к ней приближается клинок кинжала, делать что-либо было слишком поздно. Грейс приготовилась принять смертельный укус стали.

Сумрачный воздух перед ней пошел рябью. Рука перехватила кинжал, который так и не нанес удара. Грейс поняла, что смотрит в золотые глаза.

Вани швырнула кинжал и прыгнула в том направлении, откуда был нанесен удар. Она сорвала со стены гобелен, порыв воздуха едва не погасил свечи, но они тут же вспыхнули еще ярче. Осветили дальний угол и приоткрытую дверь.

– Она сбежала через ту дверь, – сказала Вани.

Хриплый смех вырвался их груди Элварда.

– Вы ее не найдете, да и я тоже не могу. Я не знаю, где она умудряется прятаться в этом богом забытом замке. – Он прижал раненую руку к виску; повязка пропиталась кровью. – Она запрещает мне все, что я хочу. Все, что я пытаюсь делать, она высмеивает. – Он закинул голову и закричал: – По твоему не будет, мама! Ты меня слышишь? Я не стану тем, кем ты хочешь, чтобы я стал. Сначала тебе придется меня убить, как моего отца!

Вани, положив руки на бедра, молча наблюдала за происходящим. Грейс протянула дрожащую руку.

– Милорд, нам нужно уходить. Пожалуйста, мы должны покинуть Морской Дозор.

Он отбросил ее руку в сторону.

– Никто не покинет замок без моего разрешения. Я граф, и здесь мои владения. Если вы ослушаетесь, я сообщу о вашем преступлении во все уголки Доминиона. Вас поймают и отрубят головы прежде, чем вы доберетесь до границы. – Он сжал раненую руку в кулак. Кровь потекла сильнее. – Немедленно возвращайтесь в свою комнату!

Грейс не могла сделать и шага – шок парализовал ее, – но Вани потянула ее за собой, и они вышли в зал, пересекли его и оказались в коридоре. Холодный воздух привел Грейс в чувство. Что она наделала? И что видела Вани? Она снова ощутила губы лорда на своих губах.

– Вани, я не понимаю… что там произошло, я…

Сильная рука т'гол подтолкнула ее вперед.

– Ни о чем сейчас не думай, Грейс. Мы должны рассказать остальным о том, что случилось.

Через несколько минут они собрались в комнате Фолкена и Бельтана. Грейс все еще трясло, так что Вани пришлось докладывать мужчинам о том, что произошло. Однако Вани ничего не сказала про поцелуй, и Грейс бросила на нее благодарный взгляд. Фолкен налил всем вина, Грейс быстро осушила свой бокал и стала понемногу успокаиваться.

Бельтан поставил на стол пустой кубок.

– Создается впечатление, что мать Элварда безумна. Не могу поверить, что она пыталась убить тебя, Грейс.

Его лицо исказилось от гнева.

– Мать Элварда не пыталась убить Грейс, – возразила Вани. Ее голос звучал спокойно, почти равнодушно. – Она направила клинок в сердце Элварда. Если бы я не остановила ее, граф погиб бы.

Фолкен сжал серебряный кулак.

– Бессмыслица какая-то. Зачем убивать собственного сына? Грейс права – в замке происходит нечто очень странное. Думаю, лишь матери Элварда известно, что все это значит. Вани, ты видела, куда она побежала?

– Нет, она двигается с поразительной быстротой. Мне удалось найти лишь это на гвозде возле двери.

Т'гол положила на стол кусочек черной ткани.

– Где она находится, не имеет значения, – завил Бельтан. – Нам нужно выбираться отсюда.

Фолкен посмотрел на Грейс. Однако ответила ему Вани.

– Нет. Он угрожает объявить нас вне закона, если мы покинем замок без его разрешения.

– Боюсь, он так и сделает, – со вздохом сказал Фолкен. Бельтан вытащил нож из каминной полки.

– Мы можем позаботиться о всяком, кто станет нас преследовать.

Грейс посмотрела в пустой кубок. Она не могла забыть о разговоре с Элвардом. Да, вот что показалось ей странным: когда она упомянула о Мирдрид, граф не понял, о ком Грейс говорит.

Она подняла голову.

– Вани, когда ты осматривала замок, ты заходила в семейный склеп?

– Да. Там ничего нет, кроме старых костей.

По спине Грейс пробежал холодок.

– Ты уверена? Ты не видела там мужского тела? Элвард сказал Мирдрид, что поместил ее отца в семейный склеп за несколько дней до нашего появления.

Вани скрестила руки на груди.

– Тела, которые я видела в склепе, пролежали много лет.

– Может быть, он где-то в другом месте, – предположил Бельтан.

Фолкен покачал головой.

– Мы с Вани обошли всю крепость, но нигде не видели тел. Единственное место, куда мы не смогли попасть, помечено руной тени.

И тут Грейс все поняла.

– Элвард утверждает, что ему неизвестно, где от него прячется мать. Он не знает, где находится скрытая руной дверь, а она нашла способ ее открыть.

Бард поскреб подбородок.

– Наверное, ты права, Грейс. Но я не вижу, как это нам поможет. Только Элвард может отпустить нас из замка. Кроме того, у нас нет возможности открыть дверь.

Но такой шанс был, и Грейс знала, как им воспользоваться. Она встала и взяла со стола обрывок черной ткани. Да, этого достаточно. Она повернулась к остальным.

– Я собираюсь сотворить заклинание. Но это опасно. В прошлый раз… – Она использовала половинку серебряной монеты и увидела, что толкователи рун из Серой Башни ведут на казнь Тревиса. Она чуть не потеряла себя, и ее дух едва не покинул тело. – Вы должны мне помочь.

– Ты уверена, что хочешь попытаться? – спросил Фолкен, на лице которого появилось сомнение.

– Мы должны понять, что здесь происходит, – ответила она, чувствуя, как ее охватывает ужас.

Через несколько минут она была готова.

– Мне это не нравится, – заявил Бельтан, нетерпеливо расхаживая по комнате. – Как мы сможем тебя защитить, если ты покинешь свое тело?

Грейс уселась на стул и положила на колени кусочек черной ткани.

– Вы по выражению моего лица поймете, что я попала в беду. Это снадобье меня разбудит.

Она дала Фолкену горькую травяную настойку, резкий запах которой выведет ее из транса.

Фолкен опустился на колени рядом с ее стулом.

– Я буду внимательно за тобой наблюдать, Грейс. Не хочу потерять тебя во второй раз. А Бельтан и Вани позаботятся о том, чтобы нам никто не помешал.

Грейс посмотрела барду в глаза, благодарная за его спокойствие и поддержку. Пора. Она закрыла глаза и потянулась через Паутину жизни к кусочку черной ткани.

В следующее мгновение она уже летела по замку.

Лишенная тела Грейс неслась по каменным коридорам, спускалась по винтовым лестницам, мимо старого слуги, который ее не видел, но в страхе отпрянул, когда она пролетела мимо. И вот уже перед ней огромные деревянные двери; она проскользнула сквозь них, словно они были иллюзией, но на самом деле это она превратилась в бесплотный дух.

Грейс уже дважды применяла это заклинание и оба раза наблюдала события будущего. Но сейчас она не сомневалась, что видит настоящее.

Охваченная легкой паникой – ей было ужасно холодно, и она почти ничего не чувствовала, – Грейс поняла, что ее влечет к занавесу в конце большого зала. В следующее мгновение, не успев испугаться еще сильнее, она, подобно легкому ветерку, проникла сквозь ткань. Графа в спальне не оказалось. О его недавнем присутствии говорили лишь следы крови на полу. Грейс полетела дальше, сквозь приотворенную дверь в углу, вниз по винтовой лестнице, по коридору. И вот она оказалась в маленькой комнатке.

Она сразу поняла, что это святилище. Увидела голый алтарь, на полках которого, вероятно, когда-то стояли каменные боги. Но боги давно отсюда ушли. Или их вышвырнули вон? Грейс двигалась все быстрее. Она подлетела к углу и наткнулась на такой непроницаемый мрак, что закричала бы, будь у нее легкие. Тьма хотела есть, обладала сознанием, но не была живой. Грейс поняла, что еще несколько мгновений – и она поглотит ее дух. А сила собственного заклинания влекла Грейс прямо к этой тьме.

Она думала, что тьма должна быть холодной, но она оказалась ужасно горячей и стала душить Грейс, точно черное одеяло. Казалось, чьи-то сильные руки тащат ее сквозь густую смолу. Грейс ощущала, как тьма поглощает ее сущность. Но уже в следующее мгновение она проскочила сквозь нее.

И вновь она летела вниз над каменными ступенями. Грейс оглянулась и увидела плотно закрытую и окованную железом дверь. На поверхности был вырезан маленький железный круг, отмеченный угловатым символом, который Фолкен назвал Альт, руной тени. Затем дверь скрылась из виду, лестница уводила Грейс за собой, все ниже и ниже. Она сделала три витка, и Грейс поняла, что находится под замком.

Впереди виднелся проход; сквозь него просачивался алый свет. Грейс пролетела еще немного вперед, а потом остановилась. Заклинание привело ее к тому месту, которое она искала. Она заглянула в проход.

Где-то далеко наверху, в замке, продолжало биться ее живое сердце.

Она не сомневалась, что Фолкен прав: в свое время в замке действительно жил волшебник, начертавший руну тени на двери. Грейс находилась в темнице замка. В центре располагался большой зал с множеством ниш, отгороженных ржавыми железными решетками. Внутри камер ползали гибкие серые существа. Их пыхтение и рычание гулким эхом отражалось от каменных стен.

Вдоль одной из стен шел ряд забитых в камень ручных кандалов. На них висели останки трех человек, впрочем, они давно превратились в скелеты. Сначала Грейс подумала, что их забили до смерти, но почти сразу поняла, что все гораздо страшнее. На костях она заметила следы режущих ударов. Несчастных убили, постепенно срезая мясо с костей. Каким-то образом Грейс поняла, что он были еще живы, когда начались их мучения. Мир завертелся у нее перед глазами, и она почувствовала страшную тошноту, но, естественно, ее не вырвало.

На скамье лежало еще одно растерзанное таким же образом тело. На голове остались светлые волосы с седыми прядями. Почему это показалось Грейс важным?

Но прежде чем она успела найти ответ на свой вопрос, ее внимание привлекли два человека в центре комнаты. Один из них стоял спиной, но Грейс узнала управляющего, Льюита. Рядом с ним она увидела женщину в строгом черном платье. На груди у нее висела цепочка с железным ключом. Грейс сразу поняла, что женщина довольно старая, хотя она держалась очень прямо, гордо вскинув голову. Ее седые волосы были так сильно стянуты в пучок на затылке, что казалось, будто она улыбается. Лицо покрывал толстый слой белого крема, а щеки и губы горели яркими алыми пятнами – безвкусная пародия на жизнь.

Затем иллюзия исчезла, и Грейс сообразила, что женщина мертва. В своем нынешнем состоянии Грейс видела нити Паутины жизни так же четко, как и при ярком свете факелов.

– И как тебе нравится Дар? – Грейс узнала каркающий голос, который слышала в спальне графа, – мать Элварда.

– Очень, леди Урсейлд. Я стал сильным. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким сильным.

Голос Льюита изменился, стал более жестким.

– Ты поступил разумно, приняв Дар, – сказала мать графа. – Твой отец остался бы жив, если бы не имел глупость отказаться от него.

Льюит рассмеялся.

– Но он все равно послужил нашим целям, не так ли?

Льюит показал на лежащее на скамейке тело со светлыми волосами.

Из камер послышалось рычание, жесткие когти начали скрести железные решетки.

– Они голодны, миледи, – продолжал управляющий. – На трупах не осталось ни капли мяса. Ни от моего отца, ни от тех троих, что я нашел на пляже. Мы, конечно, можем дать поглодать им кости, но не думаю, что они будут довольны. Жаль, что я не успел вернуться на берег за остальными, пока они не пришли в себя.

Женщина подошла к стоящему в центре столу.

– Хорошо, что ты не успел. Уж не знаю, какая судьба привела ее сюда, но она ключ ко всему, чего мы хотим. Элвард подарит ее нашему Господину, и мой сын займет высокое положение, как я и планировала все эти годы.

– Значит, Господин действительно ее ищет?

– Да, – прошипела Урсейлд. – И хочет получить ее живой! Легенды говорят, что только человек, в жилах которого течет ее кровь, способен причинить Ему вред. Но не нам ставить под сомнения Его приказы. Наша единственная задача состоит в том, чтобы ублажать Его, и тогда он будет ценить моего сына.

Льюит сделал неуверенный шаг вперед.

– Но почему обязательно граф, миледи? Почему вы сами не можете доставить ее Господину?

– Ты демонстрируешь невежество. Я лишь женщина, причем крестьянка по происхождению – я стала графиней только благодаря браку. Какое место я смогу занять при темном дворе Господина? Нет, ее должен передать Ему мой сын. В его жилах течет благородная кровь. Господин обязательно его наградит. А Элвард, в свою очередь, наградит нас.

Серые тела бросились вперед, железные решетки застонали.

– А Элвард поймал беглеца? – спросил Льюит. – Мне кажется, вы ему приказали…

Урсейлд фыркнула.

– Он не справился даже с таким простым заданием. Мне приходится почти все делать самой.

– Может быть, мне взять это на себя, миледи?

– Нет. Пришло время освободить моих любимцев. Волшебство Господина научило их всему, что необходимо: они не тронут светловолосую шлюху, колдунью. А остальных могут сожрать, чтобы набрать силу.

– А что будет с Элвардом? Вы уверены, что граф сделает то, что вы велите? Она ему нравится, миледи.

Старая графиня постучала шишковатым кулаком по столу.

– Конечно, он сделает, как я захочу! Столько лет я жертвовала ради него всем. Я защищала его от внимания короля, чтобы спасти для великих свершений. Я не дала ему попасть в ловушку к женщине. А он платил мне черной неблагодарностью. Но скоро все изменится. Скоро он прозреет, как это произошло с тобой, Льюит!

Урсейлд взяла со стола какой-то предмет и торжествующе подняла его в воздух – кусок железа, размером с кулак.

Страх охватил Грейс. Она не могла закричать, однако ей все-таки удалось издать какой-то звук, поскольку графиня и управляющий повернулись в ее сторону. Передняя часть рубашки управляющего была разорвана, а ткань пропитана кровью. В центре груди зияла рана с зазубренными краями, зашитыми грубыми стежками. Грейс знала, что она видит: кусок железа заменил сердце. Он был так же мертв, как графиня.

Управляющий смотрел перед собой тусклыми глазами. На лбу у него было выжжено клеймо. В виде крыла ворона. Или смотрящего глаза. Грейс взглянула на графиню, и сквозь толстый слой грима увидела такое же клеймо.

Герцогиня двинулась вперед, вертя головой в разные стороны.

– Здесь кто-то есть, за нами наблюдают. – Потом она уставилась прямо на Грейс. – Ты!

Все существо Грейс застонало от ужаса. Рука старухи протянулась к ней, белая маска убийцы приближалась…

…и Грейс открыла глаза. Она сидела на стуле возле камина. Фолкен опустил флакон с горькой настойкой. Бельтан и Вани смотрели на нее.

– Культ Ворона, – сказала Грейс.