Текст книги "Кровь тайны"

ГЛАВА 23

На следующее утро у всех поднялась температура.

Хуже всего пришлось Бельтану. На рассвете Фолкен постучал в дверь спальни Грейс и Вани и рассказал, в каком состоянии находится рыцарь. Грейс прямо в ночной рубашке отправилась к нему. Бельтан лежал в постели, лицо у него пылало, он был весь в поту.

– Я в порядке, – заявил он, когда Грейс осмотрела его, но тут же жестоким кашлем опроверг свои слова.

Грейс заставила Бельтана сесть, подняла тунику и внимательно прослушала спину. Потом уложила его в постель и потянулась к Паутине жизни, чтобы поточнее понять, что с рыцарем. Увиденное подтвердило поставленный диагноз.

Грейс открыла глаза.

– Инфекция попала в бронхи – поэтому у тебя жар, – а воспаление вызывает кашель.

Бельтан смотрел на нее, ничего не понимая. Впрочем, Грейс его реакция не удивила. Никто на Зее не имел понятия о бактериях, и у Грейс до сих пор не было возможности рассказать друзьям о принципах современной медицины.

– Твои легкие больны, – снова начала она, стараясь использовать понятные рыцарю слова. – Так часто бывает, когда человек проглатывает много воды. Но сейчас главное другое: если ты не отдохнешь, болезнь будет прогрессировать – в твоих легких скопится много жидкости, и ты не сможешь нормально дышать.

– Ты имеешь в виду влажные легкие. Почему ты сразу так не сказала, Грейс? Теперь мне понятно, почему я чувствую себя так, точно у меня на груди сидит лошадь.

– Ты должен отнестись к моим словам очень серьезно, – заявила Грейс. – Я попытаюсь приготовить кое-какие лекарства. А пока ты не должен напрягаться. Тебе нельзя выходить из спальни. Холод для тебя чрезвычайно опасен.

Фолкен посмотрел на Грейс.

– Как долго Бельтану придется лежать?

Грейс знала, о чем подумал бард: ему не терпелось продолжить путешествие на север. Однако она понимала, что торопиться нельзя. С пневмонией до Торингарта им не добраться.

– Пока ему не станет лучше, – ответила она. – Но не больше недели. Если он не будет вылезать из постели.

Фолкен мрачно кивнул. До дня Среднезимья осталось немногим больше месяца; у них достаточно времени, чтобы добраться до Торингарта, а потом и до Черной Башни. Еще не все потеряно.

При помощи Паутины жизни Грейс по очереди осмотрела остальных своих спутников. Оказалось, что Вани больна так же серьезно, как Бельтан, – вот только пациентом она оказалась никудышным.

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть в спальне? – сверкая золотыми глазами, возмущенно заявила Вани.

Грейс натянуто улыбнулась.

– Честно говоря, я рассчитывала, что так и будет.

– Ты не можешь мне приказывать. Я происхожу из королевского дома Моринду.

– Что ж, мы обе – наследницы отживших свой век монархий, – спокойно ответила Грейс. – А поскольку ты лишь принцесса несуществующего города, а я королева несуществующего королевства, то мое положение выше, не так ли, Фолкен?

Бард потер подбородок.

– Думаю, она права, Вани.

Судя по выражению лица т'гол, рассуждения Грейс ее не убедили, но приступ кашля помешал продолжить спор.

Затем Грейс обратила внимание на себя и Фолкена. Она тоже заболела, но не так сильно, как Бельтан и Вани. У нее было лишь минимальное воспаление в одном из легких, да и температура поднялась не слишком сильно. Если соблюдать режим, через пару дней все пройдет.

Грейс знала, что нет особого смысла проверять Фолкена – бард бессмертен, – но решила довести дело до конца. Через несколько мгновений она удивленно посмотрела на Фолкена.

– Ты заболел, Фолкен.

Бард нахмурился.

– Не может быть.

Тогда Грейс осмотрела его более тщательно, выслушала грудь и спину, легко прикоснулась к нему пальцами, закрыла глаза и внимательно изучила серебристо-голубую нить его жизни. Наконец она открыла глаза. Сомнений не оставалось.

– Конечно, ты болен не так серьезно, как Бельтан и Вани или даже я. Но в твои легкие попала инфекция.

Бельтан приподнялся и с любопытством посмотрел на барда.

– Я думал, ты никогда не болеешь, Фолкен.

– И я тоже так думал. – Бард взглянул на свою правую руку. Он снял повязку, и серебряные пальцы поблескивали в сером свете, льющимся в окно. – С другой стороны, я впервые за семь столетий едва не утонул, так что все может быть.

Грейс вернулась в свою комнату и переоделась в одолженное платье, а потом помогла одеться Вани. Почти с нежностью Грейс вспомнила, как она в первый раз пыталась надеть похожее платье в Кейлавере. Оно чуть ее не задушило – к счастью, на выручку пришла Эйрин.

Когда Грейс застегивала платье Вани, в дверь постучали. Управляющий принес поднос с завтраком. Служанка доставила такой же поднос в спальню Фолкена и Бельтана. Грейс предложила Льюиту зайти, и он поставил поднос на столик. Завтрак состоял из овсяной каши, сушеных фруктов, сливок и – благодарение богам этого мира – двух чашек с горячим мэддоком.

Согревая руки о чашку с густым, слегка горьковатым напитком, Грейс спросила, может ли она поговорить с графом.

– Боюсь, лорд Элвард не сумеет вас сегодня принять, – с искренним огорчением ответил Льюит. – У него много дел. Однако он попросил, чтобы я извинился за его неучтивость, он рассчитывает встретиться с вами за ужином.

– Конечно, – сказала Грейс. – Мы сочтем за честь.

Льюит облегченно вздохнул.

Интересно, подумала Грейс, чем занят Элвард?

Она выглянула в окно – шел мелкий однообразный дождь. Кто знает, возможно, в Эмбаре такая погода считается хорошей?

– Прошу меня извинить, – продолжал Льюит, – но о чем вы хотели поговорить с лордом, миледи?

Грейс сказала, что ей нужны лекарственные растения и ступка с пестиком, чтобы приготовить лекарства для своих друзей.

– Стоит ли удивляться, что вы все заболели, – всплеснув руками, огорченно проговорил управляющий. – Море сейчас ужасно холодное. Уверен, что милорд захочет, чтобы вы отдохнули у него в замке до тех пор, пока не поправитесь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить вашу просьбу, миледи. У нас на кухне есть женщина, которая разбирается в лекарственных растениях. Если вы опишите, что вам нужно, она вам все принесет.

Грейс подробно назвала необходимые ей травы. Она бы предпочла все записать, но Льюит слушал так внимательно, что смог слово в слово повторить ее указания. Кроме того, Грейс сомневалась, что кухарка умеет читать.

К удивлению Грейс Льюит вернулся через час и принес котелок сладкого масла, которое попросила Вани, и травы для Грейс. Конечно, растения были собраны довольно давно и потеряли часть своих лечебных свойств, но сгодятся и они. Грейс поблагодарила управляющего, он поклонился и ушел.

Поскольку спальня Вани и Грейс оказалась больше и в ней почти не гуляли сквозняки, Грейс попросила Бельтана и Фолкена провести весь день у них.

– Это приказ или просьба? – спросил Бельтан.

Грейс вежливо улыбнулась.

– Разве в данном случае есть разница?

– Похоже, мысли о королевской власти ударили вам в голову, – пробурчал себе под нос Бельтан.

Поскольку дождь шел весь день, они коротали время у огня. Бельтан лежал в постели. Грейс запретила ему покидать комнату – разрешалось лишь ходить в соседнюю спальню к ночному горшку. Вани взяла тряпочку и самым тщательным образом высушила свой кожаный костюм, а затем принялась втирать в кожу масло.

Фолкен позаимствовал у Вани немного масла для лютни. Очевидно, деревянный футляр был водонепроницаемым, поскольку лютня оказалась в превосходном состоянии. Фолкен задумчиво перебирал струны, наполнив комнату тихими мелодиями.

Грейс занялась приготовлением лекарства – тщательно растолкла сухие растения в медной ступке, а потом аккуратно завернула получившийся порошок в кусочки пергамента. После нескольких часов работы у нее разболелись руки и спина, но она сумела заготовить недельный запас лекарства на всю компанию.

В полдень в дверь постучала служанка. Она принесла поднос с хлебом, холодным мясом и сыром. Служанка оказалась низкорослой, сгорбленной женщиной с грязным испуганным лицом. Грейс вздохнула: в этом мире ей редко встречались служанки, которые не испытывали бы перед ней страх.

А почему они не должны тебя бояться, Грейс? Ты – особа королевской крови. Ты можешь их наказать по любому поводу или без него. Можешь даже казнить.

Вот только она никогда не станет этого делать. И если каким-то образом, по безумной прихоти судьбы она станет королевой и у нее появятся подданные, она прежде всего позаботится о том, чтобы ни один человек в замке ее не боялся. Возможно, она не будет хорошим монархом, но страха в людях не допустит.

Грейс попросила служанку принести горячей воды, и та бросилась исполнять ее пожелание. Грейс насыпала лекарство в четыре чашки, залила его горячей водой и дала настояться, чтобы получился травяной чай. Потом заставила каждого взять по чашке.

– По вкусу это должно напоминать навоз? – осведомился Фолкен. На его лице любопытство смешалось с отвращением. – Или так случайно вышло?

– Так устроен мир.

Грейс заставила себя выпить лекарство не поморщившись.

– А мне нравится, – заметила Вани, сделав пару глотков.

– Как такое может нравиться? – простонал со своей постели Бельтан. – Эта дрянь меня убьет.

Глаза т'гол сверкнули.

– А вот и ответ на твой вопрос.

Терпение Грейс кончилось.

– Немедленно замолчите и пейте, – сказала она королевским, как ей казалось, голосом – во всяком случае, Грейс рассчитывала, что ее тон произведет впечатление.

Наверное, у нее получилось, поскольку все молча выпили отвратительную жидкость.

ГЛАВА 24

Грейс приготовила удачное лекарство, поскольку все четверо почувствовали себя лучше. За окном продолжал накрапывать дождь, друзья вели тихий разговор.

– Наверное, все погибли, – сказала Грейс. – Я имею в виду Магарда и его команду.

Фолкен встретился с ней взглядом.

– Боюсь, что да. Ты же слышала, что сказал Элвард. Скалы тянутся на многие мили вокруг – нас выбросило на единственную песчаную полосу на всем побережье. А с пляжа к замку ведет только одна тропа. Если бы Магард или кто-то из команды спаслись, они бы добрались сюда.

Грейс кивнула. Она не лелеяла надежд, просто хотела получить подтверждение своим мыслям. Она вспомнила о грубом юморе капитана Магарда, о выражении его загорелого лица, когда он ей подмигивал, и безумном плане проплыть вокруг мира, который он считал круглым. Ему не суждено убедиться в своей правоте. На глаза Грейс навернулись слезы.

– Но почему спаслись именно мы? – осведомился Бельтан. – Не кажется ли вам, что нас сопровождает удивительное везение – ведь на берег выбросило всех четверых, а команда корабля утонула?

Вани пожала плечами.

– Везение есть действие Судьбы, на которое мы не рассчитываем.

Грейс сделала глоток мэддока. Слова Бельтана ее встревожили. Она стала вспоминать кораблекрушение. Все произошло очень быстро. Раздался ужасающий грохот – корабль разваливался на части, затем Грейс оказалась в ледяной воде, над ней сомкнулась тьма, и она стала погружаться в воду. А потом…

– Вы видели свет? – спросила Грейс. – Когда мы оказались в воде, а корабль затонул?

В ответ все удивленно посмотрели на нее, и тогда Грейс рассказала, что она видела сверкающую сферу вокруг себя, которая повлекла ее к поверхности, а потом перед ней возникло сияющее лицо. Фолкен и Вани покачали головами: оба потеряли сознание в воде, и пришли в себя только после того, как их вынесло на берег. Однако Бельтан кое-что помнил.

– Это произошло перед тем, как все потемнело, – сказал рыцарь, очищая яблоко кинжалом. – У меня возникло ощущение… безопасности и спокойствия. И еще звук – прекрасный, похожий на музыку. Но ведь так не бывает. Под водой невозможно слышать музыку.

– Не хочу подвергать сомнению ваши слова, Грейс и Бельтан, – высказал Фолкен свое мнение, – но в момент опасности сознание может сыграть с нами и не такие шутки.

Наверное, следовало с ним согласиться; несомненно, Грейс стала жертвой галлюцинаций. Но ее утешало, что нечто похожее произошло с Бельтаном.

Затем разговор перешел на их хозяина, в котором никто из них не сумел найти недостатков. Законы гостеприимства требовали принять незнакомцев, но он мог поместить их в холодную комнату, предложить по ломтю черствого хлеба, просто чтобы выполнить свой долг. Однако он принимал их, демонстрируя уважение, хотя считал, что они всего лишь свободные торговцы.

Фолкен снова заиграл на лютне.

– Элвард кажется мне хорошим человеком.

– И он очень красив, – вырвалось у Грейс. Она с некоторым опозданием сообразила, что произнесла эти слова вслух и теперь все смотрят на нее. Грейс мучительно пыталась придумать, что бы еще добавить, и отчаянно покраснела. – Но что он имел в виду, когда заявил, что не является рыцарем Эмбара? Я думала, все графы – рыцари. Как Дарж.

– Большинство, – отозвался Фолкен. – Но Элвард сказал правду. Титул графа человек получает по наследству, а рыцарское звание может дать только король.

Вани оторвалась от работы над своим кожаным костюмом.

– А почему король отказал ему?

Бельтан приподнялся на локте.

– Обычно это связано с бесчестьем – каким-то образом на Элварда пала тень. Если граф совершил трусливый или недостойный поступок – не преступление, но нечто сомнительное, – король мог не захотеть даровать ему рыцарское звание.

Грейс задумалась. Что совершил Элвард? Она не могла себе представить, чтобы он поступил подло или проявил трусость. Но не стоило забывать, что Соррин безумен. Бесчестье Элварда могло существовать только в сознании короля. Почему-то Грейс надеялась, что так и есть.

– Возможно, я ошибаюсь, – заговорила Вани, складывая костюм, приведенный в идеальный порядок. – Но разве ваш друг Дарж не является рыцарем Эмбара?

Игла страха пронзила сердце Грейс. Что имеет в виду т'гол? Фолкен отложил лютню в сторону.

– Ты права, Вани. Если мы найдем Даржа и он вернется в Эмбар, ему будет грозить смертельная опасность.

Теперь все сошлось. Элвард сказал, что король Соррин приказал всем рыцарям собраться в Баррсандере. Однако Дарж находился в Таррасе, а теперь и вовсе исчез в неизвестном направлении. Он не может выполнить приказ Соррина. Но Грейс понимала, что для безумного короля Эмбара это не довод.

– Его казнят, – прошептала она. – Если мы найдем Даржа и он вернется в Эмбар, его казнят за то, что он не выполнил приказ короля.

Фолкен взял ее за руку. Его серебряные пальцы были теплыми и гладкими.

– Не тревожься, Грейс. Как только мы найдем Даржа, мы и на расстояние вытянутой руки не подпустим его к Эмбару.

– Но в Эмбаре его дом, – возразила Грейс. – Это разобьет его сердце.

– Нет, Грейс. – Фолкен свел ее руки вместе так, что они образовали лодочку. – Дом Даржа здесь.

У Грейс перехватило дыхание. Она не могла произнести ни слова, сердце заныло от необъяснимо сладостной боли. Она знала, что Дарж считает себя ее рыцарем. А она любила его как самого надежного и верного друга. Она бы все отдала, чтобы сейчас обнять его покатые плечи и расцеловать обветренные щеки.

Постепенно боль в груди уступила место решимости. Они разыщут Даржа. И если король Соррин тронет его хоть пальцем, Грейс возьмет в руки Фелльринг и положит конец всем страхам безумца.

Подожди немного, доктор. Ты призвана охранять жизнь, а не пресекать. Кроме того, сейчас в твоем распоряжении лишь один осколок Фелльринга, и он едва ли тебе поможет в борьбе с безумным королем.

Однако мысль о мести наполнила ее сердце мужеством, и Грейс стало легче.

– Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит, – сказал Бельтан, садясь на постели. Щеки у него горели от жара, но глаза оставались ясными. – Король Соррин призвал своих рыцарей в Баррсандер. В результате все крепости и замки доминиона остались без гарнизонов. Конечно, крестьяне продолжают обрабатывать поля. Но рыцари и стражники ушли в столицу, из чего следует…

– …что возможное вторжение в Эмбар некому остановить, – закончила Вани.

Бельтан недовольно посмотрел на убийцу, закончившую за него последнюю фразу.

День клонился к вечеру, а они продолжали разговаривать. Грейс видела: Бельтан что-то обдумывает. Теперь ничто не мешало вражескому войску войти в Эмбар и осадить Баррсандер. А если учесть, что столица перенаселена, провизии и воды хватит ненадолго. Доминион падет всего за несколько дней. Как до него Эридан и Брелегонд.

– Черные рыцари, – произнесла Грейс, чувствуя, как ее пробирает дрожь, хотя она сидела возле камина. – Вам не кажется, что за всем этим стоят именно они?

Фолкен отложил в сторону лютню.

– Я не знаю, Грейс. Но я готов на месяц отказаться от эля, чтобы узнать имена советников Соррина. Помнишь, Элвард упомянул о том, что король окружен могущественными лордами, которых все боятся? Возможно, кто-то подпитывает безумие Соррина.

Все сходилось. Болезнь короля делала его легкой добычей для хитрых и коварных придворных. И если такие люди составляют его окружение, они без особых проблем сумеют оттеснить от него достойных рыцарей – или попросту казнить их, обвинив в предательстве. Все знаки здесь – и в других Доминионах – сходились. Эмбар будет захвачен, и Грейс видела только одну силу, которая могла стоять за заговором, – черных рыцарей, иначе Рыцарей Оникса.

– Сначала Эридан, затем Брелегонд, – сказал Бельтан охрипшим голосом. – Теперь Эмбар. А потом они, наверное, возьмутся за Перридон. Королева Инара умна, но ее Доминион еще не оправился от последствий Огненной чумы и не сможет оказать серьезного сопротивления. После этого между кровавыми рыцарями и Кейлаваном с Толорией останется только Голт. А если учесть, что они смогут вторгнуться со стороны Брелегонда, Перридона и Эридана, нам придется сражаться на трех фронтах. В такой войне невозможно одержать победу, как бы отважно мы не дрались. Доминионы падут.

– Ты абсолютно прав, – ответила Грейс, расхаживая перед камином, пытаясь хоть как-то выплеснуть нервную энергию. – Только такое объяснение позволяет связать воедино все события. Но один вопрос пока остается без ответа. Кто такие Рыцари Оникса? Являются ли они слугами Бледного Короля или поддерживают кого-то другого? И что им нужно?

Фолкен задумчиво посмотрел на Грейс.

– Возможно, им нужна ты, Грейс.

Она застыла на месте, зажав в кулаке ожерелье. И тут в двери постучали. Пришел Льюит сообщить, что ужин почти готов. Управляющий принес их собственную одежду, тщательно отстиранную и выглаженную.

Они переоделись и спустились в главный зал замка. Грейс радовалась, что наконец переоделась в собственное платье – оно было теплее и лучше на ней сидело. Вани облачилась в свое черное одеяние и снова стала походить на большую грациозную кошку. Однако Элвард, стоявший во главе пустого стола, не обратил на нее ни малейшего внимания. Он не отрывал взгляда от Грейс.

Когда они расселись по своим местам, Грейс заметила, что в спешке недостаточно сильно затянула шнуровку корсажа. В результате ее ожерелье оказалось на виду, и несколько страшных мгновений ей казалось, что граф смотрит на него, как детектив Дженсен, человек с железным сердцем, в полицейском участке Денвера около года назад.

Не будь идиоткой, Грейс. Он смотрит вовсе не на твое ожерелье. Просто ты выглядишь, как шлюха из портовой таверны, и у него есть все основания чувствовать себя оскорбленным.

Однако интуиция подсказывала ей, что граф вовсе не чувствует себя оскорбленным. Он не отводил от Грейс взгляда, .и она вдруг почувствовала себя ужасно уязвимой. Как ни странно, это ее совсем не встревожило.

Они заняли те же места, что и накануне. И вновь слева от графа осталось пустое место: казалось, кубок, нож и поднос ждут появления еще одного важного гостя. Пока они ели, Элвард справился, как они провели день, и осведомился об их самочувствии. Грейс объяснила, что Льюит принес ей все необходимое для изготовления лекарств, которые им помогли, и лорд удовлетворенно кивнул.

– А как вы провели день, милорд? – спросила Грейс, не слишком уверенная в том, что такой вопрос вежливо задавать хозяину замка.

– Довольно скучно, миледи, – ответил тот с улыбкой, в которой Грейс почувствовала самоиронию. – Поскольку у меня не осталось вассалов, приходится самому решать все вопросы в моих владениях. Я только сейчас возвратился в замок. Я езжу от одного поселения к другому, подсчитываю количество овец и проверяю запасы зерна на зиму.

– Мне это кажется интересным, – сказала Грейс.

– А теперь вы говорите неправду, миледи. Но обман вам к лицу, и вы прощены.

Грейс поднесла кубок к губам, чтобы скрыть улыбку. Она вновь наполнила кубок и протянула его Элварду. Он наклонился к ней, и Грейс отметила, что от него не пахнет потом и дождем, что было бы естественно после целого дня забот. Она ощутила запах дыма и мыла. Запахи замка.

Когда Элвард взглянул на проходящего мимо слугу, она слегка развернулась, чтобы посмотреть на сапоги графа. Они оказались идеально чистыми. Однако дождь шел весь день, не переставая. Она не сомневалась, что дороги должны были превратиться в болото.

Возможно, не только ты склонна к обману, Грейс.

Впрочем, все это глупости. Элвард имеет полное право не рассказывать о своих занятиях. Они едва знакомы, и ему ни к чему сообщать им о своей личной жизни.

За трапезой Грейс бросила несколько незаметных взглядов на галерею. Однако, насколько она могла судить, там обитала лишь густая тень. Но Грейс знала, что тени могут многое скрывать – к тому же в ее распоряжении имелись и другие способы наблюдения.

Пока все отвлеклись на Бельтана, который рассказывал очередную смешную историю, Грейс прикрыла глаза и потянулась к Паутине. Жизненные нити окружавших ее людей мерцали рядом с ней сильно и ярко, хотя она видела небольшие следы болезни у Бельтана, Вани и Фолкена. Нить Льюита оказалась менее яркой, что нисколько не удивило Грейс – управляющий хоть и был молод, но производил впечатление человека не слишком энергичного. Однако нить Элварда сияла ослепительно зеленым светом. Грейс вдруг захотелось связать ее со своей. Она поборола необычное желание и устремила свою нить вверх.

И тут же на нее накатил холод, словно она окунулась в ледяные воды океана. На галерее было пусто. Но не так, как в комнате, где нет людей или животных, но всегда есть нити воздуха или камня. Нет, галерея являла собой пустоту, словно жестокая сталь клинка обрезала все нити.

Затем в пустоте что-то шевельнулось.

– Миледи, с вами все в порядке?

Она открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо Элварда. Грейс смутно ощущала, что все остальные тоже смотрят на нее, а сильная и теплая рука графа сжимает ее плечо. Должно быть, пока она сидела с закрытыми глазами, ее повело.

– Ничего страшного, – ответила она дрогнувшим голосом.

– Напротив, – заявил граф, – вы больны, а я слишком задерживаю вас. Благодарю за компанию. Мне было одиноко.

Все поднялись, и Бельтан обошел вокруг стола, чтобы помочь Грейс подняться. Они пожелали графу спокойной ночи и последовали за Льюитом.

По пути Бельтан прошептал в самое ухо Грейс:

– Что там произошло? Ты сотворила заклинание? Я видел, как ты это делаешь. Ты застываешь, словно каменное изваяние.

– На галерее, – прошептала Грейс рыцарю. – Ты ничего не заметил во время ужина.

– Нет. А что там?

Грейс облизнула губы. Дурнота еще не прошла – таким сильным оказалось ощущение пустоты, едва не поглотившей ее. Пространство галереи было полностью лишено любых проявлений жизни. И все же там что-то находилось.

– Это была Смерть, Бельтан, – прошептала она. – Смерть, которая смотрела на нас.