Текст книги "Кровь тайны"

ГЛАВА 55

Эйрин сидела возле окна, мир медленно погружался в сумерки.

– Я думала, что они жестоки, Мирда. Эти молодые колдуньи – Белира и ее друзья, которые смеялись надо мной во время Высокого Совета. Когда я столкнулась с ними, мне казалось, что я много лучше, чем они. Но на самом деле это не так. Они говорили гадости, чтобы обидеть меня, а я воспользовалась магией, чтобы сделать им больно, когда они надо мной смеялись. Точно так же я причинила боль слуге.

– Ты не обладаешь даром Предвидения, как твоя сестра Лирит, – сказала Мирда, стоявшая возле камина. Ее лицо, как и всегда, оставалось безмятежным. – Ты не могла знать, что он пострадает. Разве его сестра не говорила, что его случайно ударили по голове?

Эйрин сжала левую руку в кулак.

– Да, но это ничего не меняет. Если бы я все обдумала заранее, то могла бы предвидеть, что его накажут за обман. Однако мне ужасно хотелось догнать Грейс, я ни о чем другом не желала думать.

– А разве твой побег за сестрой Грейс не принес много добра? Разве вы не помогли Разбивателю рун положить конец огненной чуме?

– Это не имеет значения. То, что произошло потом, не меняет совершённого много раньше. Я поступила отвратительно, и в результате мир стал более жестоким.

Мирда кивнула, и хотя ее глаза оставались серьезными, на губах появилась слабая улыбка. Эйрин наконец поняла, что делает Мирда. Каждым новым вопросом колдунья подсказывает ей способ оправдать собственные действия. Однако Эйрин избежала искушения, хотя ей очень хотелось хотя бы чуть-чуть уменьшить боль в груди. Но ее боль – мелочь по сравнению с той, которую она причинила другим. Мирда устроила ей испытание, и Эйрин успешно его прошла, впрочем, какая разница?

– Ты нашла ложь в своей душе, сестра. – Мирда положила руку ей на плечо. – И больше не станешь себя обманывать. Тебе следует еще раз попытаться воспользоваться Паутиной жизни. Теперь ничто тебе не помешает.

Нет, теперь ничто не сможет ее сдержать. Но осталась ли в ней сила? Еще с прошлого Среднезимья Эйрин знала о своей способности причинять людям зло при помощи магии: она убила лорда Леотана. Однако он имел железное сердце, и напал на нее, спровоцировав на ответные действия. Как и Белира вместе со своими подругами, пытавшимися причинить ей боль. Но в чем провинился слуга – его звали Алфин, – почему она обошлась с ним так жестоко? И какая польза от ее могущества, если она использует его, чтобы нести боль и горе другим людям? Может быть, Белира и ее подружки правы, и она самое настоящее чудовище?

– Ты ошибаешься. – Мирда подошла к креслу Эйрин, и ее лицо стало суровым. – У тебя есть выбор. Лишь один путь остается недоступным – ты не можешь отрицать талант, которым обладаешь. Ты очень сильна, сестра, – ты самая сильная колдунья в нашем столетии.

Эйрин выглянула в окно. Наступила ночь.

– Но я не просила могущества. И я его не хочу.

– Тут ты не в силах ничего изменить. Могущество живет в твоей крови. И чем больше ты пытаешься отрицать это, тем меньше можешь его контролировать. И тогда наступит момент, когда оно полностью тебя покорит.

– Но зачем все это? – Эйрин уловила свое отражение в окне: бледное потерянное лицо призрака. – Какая польза от моего могущества?

– Решать тебе, – спокойно ответила Мирда.

И Эйрин поняла, что Мирда права. Сам по себе Дар не является ни добром, ни злом. Только когда колдунья использует свою магию, становится ясно, добро она творит или зло. И вновь Эйрин ощутила острую боль в груди, но поняла, что нуждается в этой боли. В своей гордости она решила, что лучше и добродетельнее других людей. Теперь она будет обращаться к своему могуществу, тщательно обдумывая каждый шаг, не только как колдунья, но и как баронесса – а ведь скоро она станет королевой.

Эйрин встала и посмотрела Мирде в глаза.

– Я должна немедленно поговорить с королем.

Мирда кивнула.

Четверть часа спустя Эйрин вошла в покои Бореаса. Она была спокойна, хотя прежде всякий раз, когда она переступала порог покоев короля, ее мучил страх; однако сейчас Эйрин знала, что ей следует сделать. Король сидел за столом и просматривал пергаменты; наконец он оторвался от чтения и устало поднял голову.

– Я занят, миледи.

– Прошу меня простить, Ваше величество, но я должна вам кое-что сказать. Это очень важно.

Король склонил голову набок и отложил пергаменты в сторону.

– Что случилось, миледи?

– Ваше величество, меня должен услышать кое-кто еще. Вы позволите им войти?

Слова Эйрин удивили Бореаса, но он кивнул. Она подошла к двери и жестом пригласила войти двоих людей. Они осторожно переступили порог, глаза женщины были полны удивления и страха, мужчина равнодушно смотрел перед собой.

Служанка тихонько ахнула, увидев короля, и торопливо склонилась в реверансе.

– Алфин! – прошептала она, дернув юношу за рукав. – Алфин, ты должен поклониться королю!

Она дернула его еще раз, и Алфин медленно наклонился вперед.

– Поднимитесь! – прорычал король.

Молодая женщина живо выпрямилась и вновь дернула брата за тунику, заставив его последовать ее примеру. Юноша бессмысленно смотрел перед собой. Шрам на его черепе был отчетливо виден.

Бореас нахмурил брови, однако его голос прозвучал спокойно.

– Что происходит, Эйрин?

Она сделала глубокий вдох, ожидая, что ей будет трудно подобрать слова. Однако она ошиблась.

– Я причинила этому человеку зло. И его семье.

Молодая женщина – ее звали Алфа, о чем Эйрин узнала, когда отправилась искать ее на кухню, – прижала ладони к щекам.

– Миледи, нет, это…

Король поднял палец, заставив служанку замолчать. Он смотрел на Эйрин.

– Объяснитесь, миледи. И она все ему рассказала, не упустив ни одной детали, не пытаясь ничего скрыть. Король слушал, его лицо обратилось в маску. Наконец Эйрин закончила свой рассказ и приготовилась выслушать его приговор.

– То, что вы рассказали, миледи, огорчило меня, – сказал король, подходя к камину. – Но вы баронесса. И имеете право отдавать любые приказы своим слугам. В том, что вы сделали, нет преступления, которое я мог бы покарать.

Слова Бореаса потрясли Эйрин. Она совершила ужасное преступление. Потом она заглянула в пронзительные голубые глаза своего короля и поняла: она не совершила преступления, за которое мог наказать он.

– Тогда я сама исправлю свои ошибки, Ваше величество.

– Что вы намерены сделать, – миледи?

Она немного подумала.

– Алфину и его семье будет выплачена тысяча золотых. Не из казны Доминиона, а из моего приданого. Кроме того, он получит дом и одного из моих слуг, который будет за ним постоянно ухаживать. У меня всегда будет на одного слугу меньше. Отныне они с сестрой имеют право участвовать во всех пирах в главном зале, а на Весеннем празднике ему будут первым подавать мясо, чтобы я никогда не забывала о том, какой вред я ему причинила.

Алфа перестала бояться. Она лишь молча стояла, раскрыв рот, совсем как ее брат.

– Все будет так, как вы сказали, миледи, – кивнул Бореас.

– Благодарю вас, Ваше величество. – Эйрин повернулась к молодой женщине. – Ты можешь отвести брата домой, Алфа. Завтра я к вам зайду, чтобы обсудить ваш будущий дом и выплату денег.

– Да, миледи, – только и смогла прошептать ошеломленная девушка.

После коротких колебаний Эйрин коснулась щеки Алфина. Она оказалось теплой и вялой.

– Прости меня, – сказала она.

Молодой человек смотрел перед собой спокойно и равнодушно.

Эйрин опустила руку. Алфа взяла брата за плечо и увела за собой.

– Вы правильно поступили, миледи, – сказал Бореас охрипшим голосом. – Придет день, и из вас получится хорошая королева.

Эйрин тяжело вздохнула.

– Сначала я постараюсь быть хорошей дочерью, Ваше величество.

Затем она попросила разрешения удалиться. К своему удивлению, Эйрин обнаружила у двери сэра Таруса. Он был в костюме для верховый езды, рыжие волосы растрепал ветер.

– Что случилось, Тарус? – спросила Эйрин после того, как они вошли в комнату.

– Миледи, помните, вы просили меня быть внимательным. Когда я возвращался обратно из…

Послышался неожиданный звук: кто-то откашлялся. Тарус резко повернулся, его рука метнулась к рукояти меча. Эйрин также обернулась и ахнула. Они были в комнате не одни. Стройный юноша в черном сидел в кресле у камина.

– Привет, – с усмешкой на губах сказал Теравиан.

Тарус быстро убрал руку с рукояти меча и поклонился.

– Ваше высочество! – воскликнула Эйрин. – Что вы делаете в моей комнате?

– Я сказала ему, чтобы он ждал нас здесь, – послышался спокойный голос.

Эйрин уже устала удивляться. Она оглянулась и увидела белоснежное платье Мелии, вплывающей в комнату.

– Мелия, что здесь происходит? – спросила Эйрин. Леди закрыла за собой дверь.

– Кажется, наш добрый сэр Тарус хотел что-то рассказать? Полагаю, нам всем полезно услышать новости.

Рыцарь нахмурился.

– Но я только что вернулся в замок. Как вы могли?..

Эйрин коснулась его руки.

– Тарус, что вы хотели мне рассказать?

Он вздохнул, понимая, что возражать бесполезно.

– Это произошло, когда стали сгущаться сумерки. Выполнив поручение короля, я возвращался в замок мимо круга стоящих камней. Вы знаете, что он расположен возле опушки Сумеречного леса?

Тарус принялся нетерпеливо расхаживать по комнате.

– Вдруг меня охватило какое-то необычное чувство, – продолжал Тарус. – Возможно, дело в усталости, подумал я, и меня подвели глаза, однако я прекрасно понимал, что пытаюсь себя обманывать. Мне показалось, что внутри круга прячется какая-то тень – воздух там был темнее, чем снаружи. Я вспомнил, что вы мне говорили относительно теней, поэтому решил подъехать поближе. И заметил свет.

– Свет? – недоуменно переспросила Эйрин.

Взгляд Таруса стал задумчивым.

– Его трудно описать. Он был подобен летящим от костра искрам или крошечным звездам. Только ярче и гораздо красивее. Казалось, его испускает сам лес, искорки плясали, направляясь в сторону круга камней, окружили его, вошли внутрь. А затем миледи, происходящее показалось мне невозможным!

– Ну, если только показалось невозможным, значит, на самом деле такое вполне возможно, – вмешалась Мелия. – Расскажите нам, что вы еще видели, сэр Тарус.

Рыцарь сглотнул и кивнул.

– Искры света двигались к центру круга, а когда они туда добрались, раздался крик. Он был таким высоким, что я даже засомневался, слышал ли его, но устроившиеся на ночлег птицы взлетели в воздух, а моя лошадь встала на дыбы, и я понял, что животные отреагировали на крик.

Мелия сложила руки на груди.

– И что произошло потом?

– Я не уверен. Все так быстро закончилось, к тому же я пытался успокоить лошадь. Но мне показалось, что искры света устремились обратно в Сумеречный лес и исчезли, а мгла, царившая в круге, больше не отличалась от ночных сумерек. И все же я подъехал к кругу. Там, разумеется, никого не оказалось. Вот только… – Рыцарь содрогнулся. – Все растения внутри круга были мертвы.

Теравиан фыркнул.

– Не забывайте, сейчас вальдат. Все умирает.

– Нет, – возразила Эйрин и подошла к огню. В комнате вдруг стало холодно. – Кусты мелиндис, растущие внутри круга камней, весь год остаются зелеными.

Тарус вытащил из-под плаща сморщенную, почерневшую веточку и протянул ее Эйрин.

– Я оторвал ее от одного из кустов.

Мелия взяла веточку из рук Эйрин.

– Я не удивлена. Смерть неотступно следует за ней.

Она бросила веточку в камин. Веточка вспыхнула и исчезла.

Эйрин удивленно взглянула на Мелию.

– О ком вы говорите?

Мелия взглянула на Теравиана. Однако юноша не отрывал глаз от огня. Наконец она вздохнула.

– Теперь я знаю, кто наблюдал за замком. Она пряталась от меня, но после наступления сумерек я почувствовала, что она ушла. Все произошло именно так, как описал сэр Тарус. На нее напали силы Сумеречного леса, и ее защита дрогнула. Я ощутила ее присутствие перед тем, как она сбежала.

Эйрин никак не могла сообразить, о ком говорит богиня.

– Я не понимаю, Мелия. Кто сбежал?

– Перестаньте прикидываться, – проворчал Теравиан, закатывая глаза. – Она имеет в виду некромантку.

ГЛАВА 56

Эйрин очутилась в кресле напротив Теравиана, хотя не сумела вспомнить, когда она в него села. Кто-то вложил ей в руку чашку. Сэр Тарус.

– Выпейте, леди. Вам станет легче.

Эйрин выпила несколько глотков вина с пряностями, поперхнулась, а потом снова поднесла чашку к губам. Разве такое возможно? Как некромантка попала в Кейлавер?

– Я не понимаю, Мелия, – пролепетала она, опуская чашку. – Мы все видели, что Дакаррета уничтожил огонь Крондизара. Как же он мог оказаться здесь?

– Его здесь не было, дорогая. – Мелия разгладила подол белого платья и сделала несколько шагов по комнате. – В течение многих лет мы с Фолкеном подозревали, что Дакаррет не единственный из магов Бераша пережил Войну Камней. Теперь у меня появились доказательства.

Тарус скрестил руки на груди.

– Я не стану делать вид, что понимаю, о чем вы говорите. Но мне бы хотелось знать, кто такая эта ваша некромантка.

Мелия улыбнулась, но улыбка получилась горькой.

– Она не человек, сэр Тарус. Когда-то некроманты были богами – тринадцать богов юга, но Бледный Король сумел соблазнить и развратить их с помощью Старого Бога Мога. Некроманты обрели телесную оболочку, чтобы иметь возможность перейти в мир смертных и выполнять приказы Бледного Короля. Полагаю, Шемаль последняя из всех некромантов. Но даже один некромант может принести неисчислимые бедствия.

Тарус открыл рот, но не смог произнести ни слова. Эйрин понимала, что рыцарь поразился бы еще больше, если бы Мелия рассказала ему другую половину истории: о том, как девять богов юга отказались от своей божественной сущности, чтобы попасть на Зею и бороться с некромантами. Из девяти богов осталась лишь Мелия и старик по имени Тум.

– Шемаль, – прошептала Эйрин, и кровь в ее жилах похолодела от звуков этого имени. – Чего она хочет, Мелия? И что делает в Кейлавере?

– Я бы многое отдала, чтобы знать. Жаль, что здесь нет Фолкена. Шемаль всегда отличалась способностью плести хитроумные интриги. Возможно, она просто следила за мной. Если так, тогда нам не следует особенно тревожиться. Однако нельзя исключать, что она замышляет какую-то подлость.

И вновь взгляд леди обратился к Теравиану. Принц продолжал смотреть в огонь.

– Теравиан, как вы узнали, что некромантка находится в Кейлавере? – спросила Эйрин.

Не отрывая глаз от огня, он махнул рукой в сторону Мелии.

– Она рассказала мне о ней. Сегодня.

Эйрин и Тарус вопросительно посмотрели на Мелию.

– Я предположила, что принц мог что-нибудь видеть или слышать, – сказала Мелия. – И тем самым подтвердил бы мои подозрения. Я знаю, у него есть привычка… видеть то, что не замечают другие.

Теравиан поднял голову, и на его лице появилась злая усмешка.

– Все в порядке. Вы можете сказать «подглядывать». Я не возражаю.

Мелия приподняла бровь.

– Очень хорошо. Я хотела сказать, что у принца есть привычка подглядывать за обитателями замка, он одевается во все черное и, любопытный, словно лисица, следит за всеми.

Теравиан хлопнул в ладоши.

– Мне нравится, когда люди называют вещи своими именами.

– В самом деле, милорд? – спросила Эйрин, – Может быть, вы расскажете нам о том, что вам удалось узнать?

Принц лениво зевнул, словно ему наскучил их разговор.

– Почему бы вам не спросить у своего маленького шпиона? Он здесь рядом – в углу.

Все повернули головы, и из темного угла послышались сдавленные проклятия. Последовал взмах мерцающего плаща и перед ними появился Олдет.

Тарус выхватил меч и бросился вперед, в следующее мгновение острие его клинка оказалось в дюйме от горла шпиона.

– Лишнее движение, и ты мертвец.

– А тебе придет конец прежде, чем ты пошевелишься.

Серебристые глаза Олдета сверкнули, и он выразительно посмотрел вниз. Тарус опустил взгляд и увидел тонкую иглу, почти касающуюся его бедра. На ее кончике виднелась зеленая субстанция неприятного вида.

– Ну, хватит, петухи, – проворчала Мелия, в светлых глазах которой промелькнуло раздражение. – Мы все оценили быстроту, с которой вы можете друг друга прикончить. Но сейчас уберите свои игрушки. Нам нужно обсудить важные вещи.

Тарус фыркнул, отступил на шаг и убрал меч в ножны. Паук мгновенно спрятал иглу под плащ.

– Кто он? – спросил Тарус, сумрачно глядя на Паука.

Эйрин поднялась с кресла.

– Друг. Из Перридона.

Паук низко поклонился.

– Из Перридона? – глаза Таруса сузились. – Значит, он шпион, миледи. Мы должны немедленно сообщить королю.

Эйрин положила руку на плечо молодого рыцаря. Она могла бы без проблем сотворить заклинание; она ощущала легкое гудение его нити жизни. Достаточно на мгновение соединить его нить со своей, и Тарус ничего не расскажет королю.

Нет. Нельзя использовать могущество только потому, что ты им обладаешь. Алфин дорого заплатил, чтобы открыть Эйрин эту истину. Необходимо убедить Таруса словами, не пользуясь магией.

На это потребовалось некоторое время, но в конце концов Тарус сдался. Эйрин поведала рыцарю, как они познакомились с Пауком и почему лучше ничего не рассказывать Бореасу – никому не нужен скандал между Перридоном и Кейлаваном.

– Я не стану рассказывать королю о его присутствии в Кейлавере, – угрюмо проговорил рыцарь, не спуская глаз с Олдета. – Пока.

Эйрин облегченно вздохнула. Решив эту проблему, она вновь повернулась к Теравиану, чтобы задать ему несколько вопросов, но стул принца опустел.

– Где он? – спросила Эйрин.

Мелия улыбнулась.

– Снова отправился подглядывать. Должно быть, ушел, пока ты уговаривала сэра Таруса.

Щеки рыцаря покраснели.

– Неплохо, – восхищенно сказал Олдет. – У парня есть прекрасные задатки Паука.

Мелия бросила на Олдета строгий взгляд.

– И не думай. Его карьера уже определена.

На следующий день с самого утра Эйрин ужасно нервничала. Она попыталась расчесать волосы, но пряди так перепутались, что одной из горничных пришлось потратить целый час, чтобы привести их в порядок. За завтраком она перевернула на себя чашку мэддока, и ей пришлось переодеть платье. Потом Эйрин ерзала в своем кресле, не в силах сосредоточиться на вопросах, которые задавал ей лорд Фарвел относительно предстоящей свадьбы.

– Не волнуйтесь, миледи, – сказал старый сенешаль. – Свадьба будет замечательная.

Эйрин заставила себя улыбнуться. Добряк лорд Фарвел заслужил ее внимание и уважение. Но он ошибается относительно источника ее тревоги. Предстоящая свадьба нисколько не занимала Эйрин, как, впрочем, и намеченный на вечер праздник, на котором будет объявлено о ее помолвке. Ее взгляд переместился в сторону окна. Когда луна взойдет, наступит полнолуние и время дать ответ Мирде. Эйрин хотелось верить таинственной колдунье, но интуиция подсказывала, что на этом пути ее ждут ужасные опасности.

Наступил полдень, а она так и не приняла решения. Пришло время готовиться к пиру. Эйрин простояла несколько часов, пока горничные суетились вокруг нее, купали, осыпали лепестками цветов, укладывали волосы в сложную прическу и помогали надеть роскошное небесно-голубое платье. К тому моменту, когда Эйрин переступила порог пиршественного зала, она чувствовала себя больше похожей на куклу, чем на человека.

– Вы прелестно выглядите, миледи, – послышался хриплый голос у ее уха.

Король. Эйрин благодарно оперлась на его сильную руку – в тяжелом платье и с высокой прической она чувствовала себя ужасно неуклюжей и боялась оступиться. Теравиан стоял рядом с помостом, как обычно, во всем черном. Однако его грудь украшала великолепная серебряная брошь. На лице застыло серьезное выражение, и он выглядел старше, чем накануне вечером.

Эйрин сделала реверанс, принц низко поклонился, но они не прикоснулись друг к другу. В зале наступила тишина, и король Бореас произнес довольно длинную речь. Пока он говорил, Эйрин пришлось стоять, хотя ей ужасно хотелось сесть. Между тем Бореас поведал собравшимся о предстоящей свадьбе и о том, каким счастливым должен быть брак. Все это время Иволейна не сводила глаз с Теравиана. Королева ни разу не посмотрела на Бореаса.

Наконец Бореас закончил свою речь, и все принялись громко аплодировать. Потом король подвел принца и Эйрин к высокому столу, усадил их в центре по обе стороны от себя и приказал начать пир. Зал сразу же наполнился громкими разговорами, смехом и музыкой.

Эйрин оставалась равнодушной к происходящему. Она не обращала внимания на содержимое своей тарелки и не чувствовала вкуса еды. Отвечала на вопросы, которые задавал ей Бореас, но даже под страхом смерти не сумела бы их вспомнить. Вновь и вновь ее взгляд обращался к окнам. Она знала, что полная луна взошла на ночное небо. Однако Мирды в зале не было.

– Миледи, – послышался шипящий голос у нее за спиной. – Это для вас.

К ней склонился слуга, который держал в руках серебряный поднос, накрытый салфеткой. Эйрин, не глядя, отмахнулась от него.

– Нет, благодарю. Я сыта.

– Поверьте мне, миледи, это блюдо вам понравится.

Она посмотрела на слугу, но тот так низко наклонил голову, что она не смогла разглядеть его лицо. Однако ливрея сидела на нем как-то неуклюже и казалась слишком большой Затем он поднял голову, и Эйрин заметила светлую бородку и серые глаза.

Эйрин едва не вскрикнула, но он укоризненно покачал головой, и она закрыла рот. Рядом сидел король, который, к счастью, беседовал с сыном.

– У нас всего несколько мгновений, миледи, – сказал Олдет. – Я ужасно рискую. Однако я не мог ждать. – Он протянул поднос к ней. – Под салфеткой пергамент. Возьмите его.

Она молча повиновалась, взяла сложенный свиток и спрятала под столом.

– Что это? – шепотом спросила она.

– Копия послания, недавно отправленного королевой Иволейной. Мне удалось стянуть его из сумки курьера, пока он седлал лошадь. Прошу простить плохой почерк, но у меня было всего несколько минут, чтобы переписать послание и вернуть на место.

Эйрин открыла рот, чтобы спросить Паука о содержании послания, но он поклонился, быстро зашагал прочь и исчез за боковой дверью. Бореас продолжал разговаривать с Теравианом, а сидевший рядом с Эйрин граф успел выпить столько вина, что происходящее его больше не интересовало. Она повернулась спиной к королю и осмелилась развернуть послание, положив его к себе на колени. Она быстро пробежала глазами строки, и сердце у нее в груди сжалось и похолодело. Эйрин сложила пергамент.

– Миледи, вам нехорошо?

Король с Теравианом смотрели прямо на нее. Эйрин зажала пергамент в кулаке. Голова у нее отчаянно кружилась, щеки раскраснелись. Возможно, она получила подходящий повод, чтобы испросить у короля разрешения покинуть зал.

– Я устала, Ваше величество. Вы не будете возражать, если я покину вас?

Бореас фыркнул.

– Напротив, миледи, это покажет всем вашу умеренность и скромность, ведь очень скоро мои придворные будут пьяны.

Эйрин улыбнулась ему и встала.

– Тогда я вас покидаю. Спокойной ночи, Ваше величество. – Она кивнула Теравиану. – Ваше высочество.

В глазах принца она прочитала любопытство – он знал, что Эйрин что-то задумала, но прежде чем он успел ей ответить, она спустилась с возвышения и направилась к выходу из зала.

Как только Эйрин свернула за угол и оказалась одна в коридоре, она побежала, продолжая сжимать копию послания в руке. Его текст менял все; теперь она знала, что делать. Лунный свет проливался из узких окон, а Эйрин мчалась к покоям королевы Иволейны. Наконец, она постучала в дверь. Створка тут же распахнулась.

– Заходи, сестра, – сказала Мирда.

Эйрин быстро огляделась, убедилась в том, что ее никто не видел, и быстро проскользнула внутрь. Мирда закрыла за ней дверь.

– Что происходит? – спросила Эйрин, которая еще не успела прийти в себя.

Дюжина сундуков стояла посреди комнаты, все вещи королевы Иволейны были сложены.

– Иволейна выполнила свой долг, – ответила Мирда. – Она вернула королю сына, которого вырастила при своем дворе, и выслушала сообщение о его помолвке. Завтра она вернется в Ар-Толор.

– А что будет с вами, Мирда? Вы последуете за ней? Взгляд колдуньи сохранял прежнюю безмятежность, однако в ее миндалевидных глазах появилось вопросительное выражение.

– Многое зависит от того, что ты мне скажешь.

Эйрин пыталась найти нужные слова. Но у нее был более простой способ все объяснить. Она разжала кулак и развернула смятый пергамент.

– Прочитайте, – хрипло сказала она.

Мирда осторожно взяла пергамент. Сначала в ее глазах появилось любопытство, но потом взгляд быстро заскользил по строчкам. Эйрин вновь прочитала слова, которые уже успели запечатлеться в ее сознании.

Моя дражайшая Т.

С радостью сообщаю тебе, что завтра, с рассветом, я возвращаюсь в Ар-Толор. Боюсь, я слишком долго находилась в Кейлавере, и мне очень хочется узнать, что произошло в мое отсутствие. Особенно меня беспокоит сестра А.

С каждым днем я все больше убеждаюсь в том, что она заключила союз с кем-то, кого не знаем ни мы, ни другие наши сестры. Но с кем связана Л.? Я бы многое отдала, чтобы найти ответ на этот вопрос, надеюсь, тебе удалось продвинуться в нужном направлении.

Должна признаться, что с каждым днем меня все больше охватывает страх. Однако я не могу объяснить его причины. Тьма, словно туча, давит на мой разум с того самого момента, как я покинула Ар-Толор. Правда, сегодня мне стало намного легче. Тем не менее я уверена, что мои страхи не лишены основания. Как сестра Л. обнаружила, что существует еще один Разбиватель рун, кроме того, о котором нам известно, я не могу себе представить. Но гораздо больше меня тревожит, что она его контролирует, используя в своих целях, которые остаются тайными для нас.

В пророчествах говорится, что в конце всех вещей появится Разбиватель рун, а пророчества не ошибаются. Возможно, сестра Л. связана с великим богом и думает, что при помощи второго Разбивателя рун ей удастся избежать разрушения Зеи. Я попытаюсь поверить, что в ней еще остается добро, несмотря на все то зло, которое она мне причинила.

Но что, если ее власть над вторым Разбивателем рун иллюзорна? Сейчас, если наши тайные источники не ошибаются, она отправила его с поручением в Черную Башню, где когда-то обитали Разбиватели рун. Возможно, в башне еще остается магия, и он сумеет посеять новые раздоры в Доминионах? Я боюсь за нас, дорогая сестра. Я боюсь за весь мир.

Мне пора заканчивать. Пришло время завершить начатое дело и вернуть королю его сына, которому пришло время жениться. И все же, мой долг состоит не только в этом, не так ли? Возможно, он обращен к отцу, а не к сыну.

Мне совсем не хочется говорить с тобой таким образом, дорогая Т., но только так я могу быть уверена, что нас никто не услышит. Если все пройдет удачно и меня ничто не задержит в пути, мы встретимся через день после того, как ты прочитаешь эти строки.

Твоя сестра,

И.

Мирда подняла глаза от пергамента, быстро подошла к камину и бросила копию послания в огонь. Через мгновение пергамент сгорел.

– Плохие новости, – сказала колдунья, поворачиваясь к Эйрин. – Ты знаешь, о ком королева пишет в своем послании?

Эйрин кивнула. Королева подписала послание буквой И, сестра Т, несомненно, Тресса. Из чего следовало, что сестра Л. могла быть только…

– Лиэндра, – прошептала она. – Каким-то образом сестра Лиэндра нашла второго Разбивателя рун. Я не знала, что их может быть больше одного, но теперь она пытается взять его под свой контроль. Однако он ее предаст, найдет какой-то артефакт в Черной Башне и с его помощью причинит вред Зее.

Мирда кивнула. На ее лице появилось суровое выражение.

– Боюсь, ты права. Похоже, что у меня и моих сестер будет много работы. – Она склонила голову, и ее карие глаза пристально посмотрели на Эйрин. – Если, конечно, ты не решила сообщить о существовании нашего тайного совета.

Эйрин уже приняла решение. Лиэндра задумала опасную интригу, и хотя она не была Матроной, именно Лиэндра – а не Иволейна – контролировала нити большинства колдуний. Эйрин почувствовала укол страха, на смену которому пришли твердость и возбуждение.

– Я готова присоединиться к вам, – сказала она, делая шаг вперед. – Я хочу стать частью того, что вы делаете.

– Ты принимаешь очень важное решение, сестра. Ты уверена?

Еще никогда Эйрин не была так сильно в чем-то уверена.

– Да.

Взгляд Мирды сохранял серьезность, но по губам пробежала улыбка.

– Тогда после отъезда Иволейны я останусь в Кейлавере в качестве твоей наставницы. Другие смогут продолжить мою работу в Ар-Толоре.

Эйрин почувствовала, как ее охватывает радость – она не могла представить себе лучшего учителя, чем Мирда, – но тут накатила новая волна страха.

– Черная Башня! – воскликнула она, когда ей удалось связать две мысли.

Мирда вопросительно посмотрела на нее, и Эйрин торопливо объяснила ей, что Грейс и ее друзья направляются в Черную Башню, рассчитывая отыскать там Тревиса Уайлдера.

Эйрин дрожала.

– Но другой Разбиватель рун, верный Лиэндре, может также оказаться в Черной Башне. Не исключено, что он уже там.

– Тогда сестре Грейс и ее друзьям грозит страшная опасность, – сказала Мирда.

– Я должна их предупредить. – Эйрин принялась расхаживать по комнате. – Но это невозможно. Не так ли? Черная Башня очень далеко отсюда. Наш курьер не успеет до нее добраться.

– Так почему бы тебе самой не отправиться туда, сестра?

Эйрин, разинув рот, посмотрела на колдунью.

– Я не могу уехать из Кейлавера.

– В телесном виде, возможно. А что остановит твой разум?

Только теперь Эйрин поняла, что имеет в виду Мирда. Ее охватил трепет, но Эйрин понимала, что ради Грейс она должна попытаться. И ради Зеи.

Воспользуйся своим могуществом, Эйрин. Воспользуйся им ради добра.

– Помогите мне, – сказала она вслух.

Мирда указала на стоящее возле камина кресло.

– Сядь и закрой глаза.

Эйрин повиновалась и почувствовала легкое прикосновение пальцев Мирды к вискам.

– Потянись к Паутине жизни. Следуй вдоль нитей, и на каждом пересечении спрашивай, где твой друг. И помни, жизнь не может тебе солгать – когда ты перестаешь обманывать себя.

Эйрин задержала дыхание, она колебалась. Затем потянулась Даром, и вокруг нее возникла мерцающая Паутина жизни. Она последовала по своей нити и оказалась на пересечении. Задала вопрос.

Сюда, пропела одна из нитей.

Эйрин поспешила за ней и вскоре добралась до нового перекрестка.

Следуй за мной.

Вновь и вновь она спрашивала нити, двигаясь по ним все дальше и дальше, смутно осознавая, что она уже давно покинула сад и замок, а ее разум мчится сквозь густые леса и высокие, залитые звездным светом горы.

– Я иду. Грейс! – звала она всем своим существом.

Эйрин мчалась все дальше и дальше, оставляя позади одну лигу за другой.