Текст книги "Женщина-смерть – 2. Книга вторая. ХХХ 33+"

3

Полово́й акт (также половое снош́ение, совокупле́ние, ко́итус, сои́тие, пенетра́ция и копуляция) в традиционном понимании – генитальный контакт двух особей с целью получения полового удовлетворения (наслаждения), а также для продолжения рода.

В современном обществе под половым актом может пониматься также и анальный половой акт, при котором половой член вводится не во влагалище, а в анус партнёра (мужчины или женщины), а также оральный половой акт и др. Таким образом, можно говорить как о гетеросексуальном, так и гомосексуальном половом акте.

Место полового акта в цикле полового ответа человека

Половой ответ человека подразумевает сочетание физиологических и эмоциональных изменений, которые ведут к наступлению оргазма и следуют за ним. Такие изменения происходят последовательно, по мере того, как индивид испытывает половое возбуждение и участвует в действиях по половой стимуляции, включая половое сношение. Половой акт занимает центральное место в цикле полового ответа человека.

Сохранённый половой акт

Сохранённый половой акт (лат. coitus reservatus) – одна из форм полового сношения, при которой мужчина старается не извергать своё семя внутрь полового партнёра, а как можно дольше остаётся в возвышенной фазе совокупления, без наступления оргазма и без выделения семени. У мужчины возможно возникновение оргазма без выделения семени, известного как сухой оргазм, до наступления полового созревания.

Гетеросексуальный коитус

Под гетеросексуальным половым актом традиционно понимается акт вагинального секса. Он может сопровождаться другими формами сексуальной активности партнёров – ласками, оральной или мануальной стимуляцией эрогенных зон, мастурбацией в присутствии партнёра, иррумации и т. д., а также оральным или анальным сексом, включая пенетрацию. Продолжительность вагинального секса и других форм сексуальной активности может быть различной. При вагинальном сексе и прочих формах сексуальной активности возможен оргазм у обоих или одного из партнёров.

Физиология гетеросексуального полового акта

При достижении полового возбуждения (когда достигнута эрекция полового члена мужчины и половые органы женщины возбуждены и готовы к совокуплению) половой член мужчины вводится во влагалище женщины. Пенетрация – процесс введения члена во влагалище – сама по себе является мощным стимулом для полового возбуждения. После этого мужчина совершает возвратно-поступательные движения своим членом, при этом его сексуальное возбуждение продолжает нарастать вследствие прямого раздражения эрогенных зон головки полового члена. За несколько секунд до оргазма у мужчины возникает ощущение его неотвратимости. Достижение наивысшего полового возбуждения у мужчины сопровождается извержением спермы (эякуляция) в верхний конец влагалища около шейки матки. Далее сперма через канал шейки матки проходит в полость матки и в верхний отдел фаллопиевых труб. Установлено, что сперматозоиды попадают в фаллопиевы трубы за время около 20 минут после попадания их во влагалище. Достижение оргазма женщиной не является обязательным для этого, хотя сокращения мышц матки и фаллопиевых труб во время оргазма у женщины способствуют продвижению в них сперматозоидов. Здесь происходит оплодотворение яйцеклетки (то есть слияние яйцеклетки со сперматозоидом и их превращение в одну особую клетку), если к моменту попадания спермы в матку и фаллопиевы трубы там находится готовая к оплодотворению яйцеклетка.

Интересно, что у некоторых женщин слизь, выделяемая шейкой матки, препятствует прохождению сперматозоидов через матку, что, вероятно, обуславливается некой реакцией по типу биологической несовместимости антиген – антитело. Иногда такая реакция может проявляться только на сперму вполне определённых мужчин. Это может являться одной из причин бесплодия у некоторых семейных пар при том, что сами по себе и мужчина, и женщина способны к зачатию. Установлено также, что женский организм может избирательно относиться к мужской сперме, позволяя семени одного мужчины оплодотворять яйцеклетки, но отторгая семя другого.

ВИКИПЕДИЯ

Лёха бредёт вдоль лесополосы опять босой, с ботинками на шнурках через плечо. В руке портфель. Его, как уже давнего знакомого, встречает Карабас, забородевший ещё больше.

– Здорово, друган! Как ты? Как твой убиенный?

– Привет! Я тебе сейчас такое расскажу!..

Они проходят к кострищу, присаживаются на сено. Бродяга шурудит в какой-то потёртой сумке, сияя, протягивает Лёхе горсть конфет. Тот обалдевает:

– Ни фига себе! Откуда?

Карабас разводит под солдатской кружкой на треножке крохотный костёрчик.

– Да так, фраера одного обул… Рыбака. Сейчас чайку хапнем!

– А как ты его обул?

Карабас ухмыляется беззубым ртом:

– Как обувают? Обыкновенно. Хотел я порыбачить, пошёл на речку, на своё место, а там этот ферт! На моём месте, падла, сидит! Ну, я взял потихоньку его сидор и аля-улю, гони гусей! Себе маленько пожевать, и тебе гостинчик!..

– Ну, ты смело! Я побоялся бы!

– Да ладно, тоже мне подвиг!.. А у тебя что там? О чём почирикать хотел?

– А! – Лёха с уже полным ртом конфет улыбается. – Ты не поверишь, Припадочный нас к себе домой повёл! Дом у них, конечно, не то, что в бараке! Всё там в коврах, мебелях всяких!.. А главное – вот такой ящичек с окошечком, а в окошечке кино!

– Домашнее кино, чтоль? – У Карабаса вскипела вода, он бережно засыпал в кружку чай, стал помешивать палочкой.

– Ну да, вроде того…

– Погоди! Это ж отец Припадочного тебя тогда от общаковой картошки отталкивал?

– Ну да, все его Жирным зовут.

– Вот падла! У самого дом полная чаша, а он!.. Надо его наказать. Значит так, сегодня вечером, когда стемнеет, я буду в посёлке. Осмотримся. Покажешь, где этот Жирный обитает.

– Да ну, ты что, Карабас! У них там такой псина! Волкодав!

– На всякий замочек есть отмычечка! Хе-хе! Мамка у тебя как засыпает?

– Плохо. Но послезавтра будет в совхозе получка, она купит маленькую и захрапит с вечера!

– Во! Давай до послезавтра! Ты чай-то будешь?

– Да я горячий не очень…

– Ну, тогда погодь! А сейчас вот что скажи, где у вас Контора находится?

– Ну, как где?! Ты что, не знаешь? Вот с этой дороги в посёлке свернуть направо. И всё! И упрёшься прямо в Контору! А ты что, на работу к нам собираешься?

– В каком-то смысле… Ты чай-то будешь?

Лёха взял закопчённую кружку, попробовал.

– Не, горячо!..

Из ментовки Саша Каратист возвращается через подземный переход у Вокзала. Всё с тем же пакетом под мышкой он выходит на Пьяную дорогу. Тут он и нагоняет Рембо, который в отличие от своего киношного тёзки совсем даже не мускулист, поскольку болеет туберкулёзом в закрытой форме. А ещё он причёской и повадками походит на кого-то из битлов. Или старается походить. В данный момент он, как разозлённый кот, шипит на длинноногую блондинку в атласной мини юбке, отгоняя от себя. Он волочёт огромный чемодан на колёсиках и отталкивает от своей поклажи юную дурочку. Саша подоспел вовремя.

– Милая! Прости, что не помню, как тебя зовут, но, будь добра, отвали от вещи, в которой может быть гадюка!

Блондинка таращит синие глаза, застыв в ступоре. Рембо жмёт Каратисту руку.

– Спасибо, Санёк! А то я уж не знаю, как её отогнать!

Какая гадюка?! – не сразу оживает красавица. – У дяди Рембо не бывает гадюк!

Саша смеётся, строя из себя супермена.

– Бывает, милая, бывает! Просто он не хочет вас пугать.

– А-а… – она семенит следом за ними. – А-а… Зачем ему гадюка?

– А он сцеживает с них кровь и пьёт, смешивая с чемергесом.

– А-а… Зачем?

– Да так, хобби у него такое!

Девушка погружается в глубокое раздумье. Рембо хмыкает.

– А тебя чего эт сюда занесло?

– Да вот, пошёл в библиотеку, а попал в обезьянник. Ищут огрызовского наркодиллера. Жалко, щеночка из-за них потерял!..

– Чего ж они цыган не шерстят? Они у нас в основном…

– Чего ты у меня спрашиваешь? Пойди, у них спроси!

– Да пошли они все!.. Мож ты мне малость подмогнёшь?

Саша тоже усмехается:

– Там хватит и твоих пальчиков!

Рембо делает возмущенное лицо:

– Санёк! Это грев от бартьёв! Всё по чесноку!

– Ну, а я что? Я ничего! Только ты ж потом заленишься обтереть этот сидор!

Тощий тубик вздыхает и изо всех сил волочёт поклажу. Блондинка семенит рядом. Саша обращается к ней:

– Как там Капа?

Девчонка пожимает плечами:

– Не знаю. Я в Питере была. Такой гад попался!.. Еле сбежала!

– Так бросай эту работу на хрен! Возвращайся домой, в школу или в училище, где ты там!..

– Да ну их всех! Надоело! А вот скажи, дядь Саш, почему они к тебе все едут? Богатые тётки из Москвы.

Рембо ржёт:

– У дядь Саши елда по колено, каких ни в одной столице нету!

Саша возмущается:

– Перестань девчонку пугать! Нормальная у меня елда! А они худеть едут. Не знают, дуры, что если пить нашу палёнку, хошь не хошь – похудеешь!

– И вы это… – блондинка краснеет. – Совсем их не трогаете?

– Отчего ж не трогаю, у меня только одна кровать в комнате…

– Получается, вы, как и мы, деньги за это берёте?

– Получается, так… Слушай, Рембо, ты ведь в курсе, что на входе в Огрызково где-то камеры висят? Я имею в виду видео.

– А то!.. – туберкулёзник усмехается. – Они и в электричках, и в поездах теперь понатыканы! Только мне на них глубоко насрать. Они меня не секут. Не знаю почему. Может, я давно уж дуба дал? – смеётся. – Или как этот, что в зеркале не отражается?

– На тебя не похоже. – Каратист тоже смеётся, но чуть грустновато. – А бывало у тебя, что в какое-то мгновение вдруг вся жизнь переворачивается? Словно что-то озаряет тебя изнутри? Открываются невиданные дали…

– С чего это?

– Ты влюблялся когда-нибудь?

– Ну-у… Это совсем не серьёзно!

Девчонка вдруг останавливается и топает ножкой.

– Неправда! Это и есть самое серьёзное! А вы!.. Вы просто Дракула, раз в зеркале не отражаетесь! Это из-за вас меня менты пытали!..

Уже у своей казармы на улице Северной они наталкиваются на рыжего и кучерявого гиганта Степана. Тот стоит голый по пояс, прислонившись к углу, и щурит зелёный глаз из-за дыма зажатой в губах сигареты.

– Откелева всем колхозом? – осторожно жмёт в здоровенной, как лопата, ладони Сашину и тубика руки по очереди.

– Они по делам… – Каратист кивает на Рембо с блондинкой. – А я в обезьяннике загорал.

– С чего бы?

– Ладно, я пошёл! – Рембо, потея, тянет свою ношу в подъезд.

Блондинка брезгливо кивает и отправляется туда же.

Давай! – ухмыляется Сашок. – Ждём сюрпризов! А с чего? – поворачивается к Степану. – Огрызково шерстить начали насчёт наркоты. Несколько придурков с передозом выловили. Отсель уматывали.

– Мож, чуганы?

– Да хрен их знает! Ладно, Стёп, как Гавриловна?

– В натуре молодеет! Ей уже надо двоих таких, как я! Маньячка! Ха-ха!

Саша входит в подъезд и поднимается по скрипучей лестнице. На площадке второго этажа стоит, опираясь на клюку, целительница Мари. В образе старой ведьмы: седые патлы растрёпаны, серые губы поджаты, глубокие морщины бороздят щёки, только глазищи монголоидно-раскосые чёрными лазерами прожигают насквозь.

– С клиенткой не договорился? – говорит с присвистом и придыханием, старчески хрипло.

– Нет, менты опять цапнули. Зайдёшь?

– Сегодня не получится. Ещё пятеро на очереди! Алкаш, импотент и трое по-женски.

– Буду пить в одну харю.

Он поворачивает ключ в замке и входит к себе. Минуя крохотную прихожую и кухоньку в художественном беспорядке, входит в комнату. В комнате: налево стол с двумя креслами под окнами, направо большая кровать под балдахином, рядом с ней огромный холодильник и ближе к двери грубо сработанный камин. В одном из кресел удобно развалился большеголовый, седой мужик с холодным блеском в жёлтых глазах. Он в шляпе и начищенных кирзовых сапогах. Тонко улыбается.

– Ну, ты как, не крякнул ещё? – голос у него утробно низок, с хрипотцой.

– Пока нет, а жаль!.. Лучше б я сдох вчера с перепоя, чем это!

– Что – это? – он откидывается на потёртую спинку кресла.

– Это – телириум. Разве ты не белая горячка?

– Пока нет, – он передвигает на два сантиметра по столу запотевшую полторашку пива, сладкую мечту всякого алкоголика поутру. – Тяни!

Саша шагает к столу, смотрит на этикетку и сворачивает пробку.

– А ты, что, у нас ангелом работаешь? – и присасывается к горлышку.

– В жизни никогда никем не работал! Ну, ты как, мозги поправил?

– Пока нет… – Каратист прикладывается по новой и, запыхавшись, отрывается. – Так что надо?

В руке большеголового прямо из воздуха материализуется тоненькая брошюрка с фото волосатого юнца на задней обложке.

– Ты понакалякал?

– Не-а! – Сашок ещё глотает свежего, холодного и вкусного пива. – А ты к чему это, Котяра?

Гость усмехается, блеснув золотой коронкой.

– Я пробивал. Сколько ты со шкуры берёшь? Штуку баксов? Я тебе три подкину.

– Ты что-то попутал, Котяра. У меня совсем другая ориентация! Абсолютно!

Тот хохочет, чуть не уронив шляпу с головы.

– Ну, ты даёшь, Санёк!.. – Серьёзнея, он промокает (так же возникшим из ниоткуда) платком глаза. – Ты нужен мне как бумагомаратель. Надо накатать такую же, вот, книжицу.

– Ты не туда попал, Котяра. Тут писатели не проживают.

– Тебе и сочинять ничего не придётся. Я буду говорить, ты – записывать. Но то, что я сообщу, не должно выйти за эти стены. Я мог бы сунуться в любую газету, но тем трепачам веры нет.

– Спасибо. Бесплатных советов я не даю, а за это пивко дам. Купи диктофон, а лучше, ноутбук, пообщайся с ним. Твои секреты даже и до меня не дойдут.

Котяра неуловимо быстро и бесшумно встаёт, проходится взад-вперёд по тесному логову, сдвигает шляпу на затылок.

– Хороший совет. Но… Первое: я не то что обращаться, а даже и не знаю, что такое диктофон и ноутбук. Второе: рассказывая, я перейду на феню, а надо, чтоб было понятно разным человекам. И третье: когда я крякну, когда меня порешат, – всё должно стать широко известно! – он снова помахал брошюркой.

– Ты хочешь, чтоб я отредактировал, а потом опубликовал твои откровения… А почему ты думаешь, что я переживу тебя? В Огрызково тебя никто никогда не найдёт!

– Найдут. И очень-очень скоро. Поэтому у меня уже нет времени искать другого Толстоевского. – Котяра вернулся в кресло.

– Саша нахально ухмыляется.

– Ага! Когда тебя пришьют и узнают, что я с тобой общался…

– Мы сделаем так, чтоб не узнали.

– Всё Огрызково – один сплошной глаз. И ухо, если хочешь.

– А ты лепечешь, что не найдут! Если будешь слушаться меня, никто ни хрена не прознает. Останешься жив. И при бабле.

– На хрен оно, такое бабло, нужно! – Каратист присаживается в соседнее кресло, сладко потягивается. – И что это за информуха такая, что за неё людей жизни лишают?! А впрочем, я берусь! И не от бедности. Ты меня заинтриговал.

Котяра бросает книжицу на стол:

– Запиши тут, чего надо. Те слова, что произносил: диктофон, ноутбук…

На столе валяется косметический карандаш, но не заточенный. Сашок берёт его и показывает указательным пальцем, словно бы строгая:

– Заточить бы…

Теперь в ладони гостя непостижимым образом появляется длинный узкий нож. Не предназначенный для чистки ногтей или заточки карандашей. Котяра подбрасывает нож словно бы кверху, но он, как-то извернувшись в воздухе, втыкается в столешницу.

– Фокусник!.. – Усмехается Саша. – В средствах, как я понимаю, ты не стеснён?

– А что, похоже? Слушай, Санёк, я всё хотел спросить, что это за хренотень у тебя на голове?

– Ты имеешь в виду причёску? – Он сосредоточенно чинит карандаш. – Такую хренотень носили великие воины Востока.

– Но мы не на Востоке, и ты не великий воин!

– Как знать, как знать…

Каратист только-только проводил довольного Котяру, допил его пивко и собирается в магазин. Когда он одной ногой был уже в джинсах, пиликает мобильник на столе.

Он тянется к нему и чуть не растягивается на пыльном полу. На четвереньках принимает звонок:

– Да? Курсы похудания.

– Здравствуйте, вы Александр Евгеньевич? – бархатистый, низкий для женщины голос.

– Я. А вы? Как мне вас называть? Здравствуйте…

– Людмила. Людмила Махрова. Меня к вам записывала одна ваша бывшая клиентка примерно месяц назад…

Он садится на пол, прислонясь спиной к креслу, шуршит старой газетой в микрофон, изображая деловую активность.

– Нет, записи у меня нет… Но вы не отчаивайтесь, я перезвоню, когда освободится место в стационаре.

Бедная женщина конфузится:

– Как же так?! Она же мне сама!.. Она так нахваливала вас! Уж так нахваливала!.. Нельзя бы мне прямо сейчас?..

– Людмила, дорогая моя! У меня тут огромная очередь!

– Так я вам доплачу!

– С этими словами, поверьте мне, приходят практически все! Надо же соблюдать хотя бы видимость порядочности! Мы сделаем вот как. Сейчас вы идёте в поликлинику, в свою, проходите полное обследование и потом с картой, когда всё будет в порядке, по моему сигналу…

– Александр Евгеньевич!! – голос, полный отчаяния, срывается. – Я уже здесь! Я уже прошла все мыслимые и немыслимые обследования! Карта у меня с собой! И паспорт! И тысяча долларов! И ещё немного в конверте!.. Ведь я отпуск взяла, Александр Евгеньевич! Теперь мне его только через год дадут!.. Что мне делать?

– О Господи! Что ж вы так?! А откуда вы? Где вы вообще живёте?

– В Ленингр… В Санкт Петербурге! Я веду бухучет сразу в трёх фирмах! Знаете, как это – совместить отпуска во всех трёх?!

– Ладно. Где вы остановились?

– В местной гостинице. Напротив Дома спорта.

– Через пару часов я вам перезвоню.

И вот он уже ковыляет, прихрамывая, назад в Город. На этот раз по Переходному мосту. Спустившись, входит в затенённый ясенями двор пятиэтажки. Поднимается на второй этаж, своим ключом отворяет солидную, бронированную дверь. Сразу же растворяет все пластиковые окна, пшикает освежителем воздуха, собирает разбросанные бутылки, опорожняет пепельницу.

Подготовка также заключается в выдвигании письменного стола, установке медицинской кушетки, развешивании разного рода дипломов и плакатов с изображениями человеческих тел и половых органов. Ещё он раскладывает на столе в художественном беспорядке какие-то бумаги, хирургические и гинекологические инструменты, на стул вешает белый халат и стетоскоп. Оглядев диспозицию ещё раз, звонит:

– Привет, Буба! Как там твой лимузин? На ходу ещё?

– Привет, Санёк! Да что с ним сделается?! И сегодня не свадебный день. Тебе прислать?

– Подкинь меня к Гостинице, там заберём клиентку. Оплата по договорённости.

– Эх, если б все так платили!..

Набирает ещё один номер:

– Будьте любезны, Людмила Махрова, через пол часика спуститесь вниз к автостоянке. Там вас будет ожидать белый лимузин. Просто садитесь в него и всё. Водитель доставит вас к подъезду. Поднимайтесь в восьмую квартиру, я жду.

А сам бежит вниз по лестнице и через некоторое время уже едет в кабине лимузина, весело болтая с водителем. Останавливает машину, чтоб купить бутылку вина, здоровается на ресепшн и в коридоре хватает сзади за плечи уборщицу Валентину, очень симпатичную женщину.

– Ай! – пугается та. – Зачем же так?!

– Представляешь, иду по улице, гляжу, бутылка хорошего вина валяется! – достаёт из внутреннего кармана.

– Ну, надо же! Кто-то потерял, наверное… А ты у прохожих не спрашивал, чья она?

– Спрашивал. Один мужик сказал, что какой-то политик, Жириновский, что ли, раздавал бутылки всем желающим…

– И зачем, интересно? Может оно отравленное?

– Что ты, что ты! Давай, я сам сперва попробую! – в складном ноже из кармана раскрывает штопор и распечатывает бутылку, делает пару глотков. – О-о! Вино отличное! Никакой отравы! Возьми себе, спрячь куда-нибудь, чтоб заведующая не увидала!

– Ой, спасибо! – она обнимает и целует его в щёку. – А как там наш щеночек?

– Отлично! – Он тоже целует и обнимает Валентину. Сбегает по лестнице к лимузину, садится рядом с водителем. И уже минут через десять появляется она. Это высокая, по-крестьянски широкая в кости и полногрудая блондинка в сером деловом костюме с юбкой по колено. Белая блузка, белые босоножки и белая вместительная сумочка дополняют образ. На лацкане стильного жакета крохотная брошь с сапфирами в виде латинской эль. Впрочем, камни ярче серо-голубых глаз. Лицу придаёт своеобразие мощный подбородок и почти полное отсутствие верхней губы, вернее, места для усов у мужчин. Рот у неё почти под самым носом. Макияж очень скромный, в ушах, на шее и на пальцах хорошее золото с несколькими бриллиантами. Не крупными, но настоящими. Не глядя на водителя и сопровождающего, она садится в пассажирский салон. Гордая, как принцесса. Машина возвращается к пятиэтажке, Санёк проскакивает вперёд дамы и перед ней отворяет дверь.

– Здравствуйте ещё раз, Людмила! Проходите, присаживайтесь! – и сам, накинув халат, устраивается в кресло через стол от неё. – Ну, рассказывайте!

Она несколько даже испуганно напрягается, разглядывая его причёску.

– Что рассказывать?

Саша берёт из стаканчика какую-то ручку и сосредоточенно её разглядывает.

– Ну, к примеру, откуда у вас эта сумасшедшая идея?

– Какая?

– Сбросить вес. – Вот теперь он с улыбкой заглядывает в растерянные глаза посетительницы. – У вас великолепная, очень женственная фигура. Я бы даже сказал, эталон женской красоты!

– Спасибо. – Дама опускает глаза, но отнюдь не от смущения, наоборот, она заметно расслабляется, закидывает ногу на ногу. – Это ваше мнение. – Печальный вздох, несколько напускной. – В обществе, знаете ли, такие формы совсем не популярны.

– Значит, общество не здорово. Зачем вам себя-то под больное общество подстраивать?

– Ну, как зачем?.. А! – Людмила словно бы в отчаянии машет рукой. – Вы не женщина, вам не понять! Так вы берёте меня? Вам что, деньги не нужны?

– Милая, разве можно брать деньги за вандализм? Уничтожение прекрасного – это как убийство!

– Вы ошибаетесь. – В голосе появляется металл, а глаза становятся больше серыми, чем голубыми. – Похудев, я стану намного привлекательней!

– Ну, если вы так уверенны… Давайте вашу карту!

Женщина, всё ещё в волнении порывшись в сумочке, чуть ли не бросает на стол медицинскую карту. Он внимательно читает.

– Так… Сорок два года… Дочь… Как у вас печень? Почки? Сердце… Раздевайтесь!

– Да ничего, вроде, серьёзного… – Расстёгивает блузку без тени смущения, предварительно повесив на спинку кресла жакет. – Там есть данные кардиограммы… – Сказывается привычка к докторам.

– Прилягте вот сюда. – «Доктор» указывает на кушетку, сначала слушает стетоскопом, затем надавливает пальцами под нижним правым ребром. Дорогущий бюстгальтер ей явно тесноват. Эта дама его возбуждает.

– Перевернитесь! А что муж?

– Я уж семь лет, как в разводе! – перевернувшись на живот, шипит «пациентка». – И дочь уже взрослая, замуж собирается!

Он расстёгивает бюстгальтер и энергично растирает спину женщины.

– Вы вдруг стали одиноки… И с помощью похудания хотите изменить свой статус, верно?

– Ну… В принципе… – она будто задыхается, ей не хватает воздуха.

Каратист лёгкими быстрыми шлепками доводит кожу до красноты и снова нежно поглаживает. Людмила чуть слышно стонет. Он жёстко разминает основные мышцы: шею, широчайшие, дельтовидные, позвоночные. И опять поглаживания, от которых в горле дамы что-то булькает. Она без спросу рывком оказывается на спине. Мутные вдруг закосившие глаза с поволокой, открытый рот, хриплое дыхание. Крупные груди с напрягшимися розовыми сосками подрагивают. Но он всё ещё стоит с поднятыми руками. Она одним движением расстёгивает юбку и сдёргивает её вместе с колготами и трусиками, хрипит:

– Я тебя хочу!..

Санёк словно бы нехотя сбрасывает халат. Женщина же нетерпеливо хватает его за ремень. Серый блондинистый лобок её аккуратно подбрит и подстрижен. Он уже гораздо быстрей расстёгивает ширинку и вскарабкивается между гостеприимно раскинутых коленей. Но движение делает лишь одно. От которого она громко стонет и требовательно дёргает за рубашку.

– Погоди, погоди, милая! – шепчет он. – Давай по-другому!.. – и, переворачиваясь, тянет её на себя.

Дама с великой готовностью осёдлывает самца и быстро движет тазом с уже закрытыми глазами. А он пощипывает и целует соски роскошных болтающихся грудей и говорит почти спокойно:

– Не торопись, не торопись, у нас есть время!

Но она, закусив губу и запрокинув голову, уже натурально рыдает и бьётся в конвульсиях. После чего опадает на него без сил, некоторое время лежит без движения, смеётся и мурлычет:

– Давай ты тоже кончишь? Как ты хочешь?

– Просто хочу и всё! – улыбнулся Каратист, и дальше они уже без остервенения отдаются сладким волнам.

Однако из ванной Людмила выходит уже снова в официальном обличье и костюме:

– Простите, Александр Евгеньевич, я сама не знаю, что на меня нашло!

Он пожал плечами:

– Это я вас соблазнил. – И, когда уже он появился из ванной и присел за письменный стол, то тоже стал немного другим. – Давайте подписывать Договор. В семи экземплярах. Два вам, один – юристу на сохранение, остальные мне на память… Впишите свои паспортные данные от руки. Вот тут! Здесь есть и мои координаты.

Она из сумочки достаёт паспорт, два конверта и замысловатую шариковую ручку, со вздохом начинает переписывать.

Людмила поднимает голову от бумаг:

– Скажите, Александр Евгеньевич, а у вас есть какие-то гарантии? Кроме, конечно, рекомендации моей подруги.

Саша, молча, выдвигает ящик стола и кладёт на стол перед ней фотоальбом. Красавицы в стиле ню. Слева пышные и ухоженные, справа уже не так ухоженные, но заметно подсохшие. Те же самые.

Людмила задумчиво листает.

– И сколько, вы сказали, длится курс?

– Три недели.

– За три недели они так сдают?! – До неё вдруг доходит. – Это вы и меня так?

– Что – так?

– Сфотографируете!

– Только с вашего согласия.

– Ой, спасибо, а то я уж разволновалась!..

– Дорогая моя, никто с вами не будет делать ничего без вашего согласия. Впрочем, если вы будете отказываться от моих рекомендаций…

– Понятно. Александр Евгеньевич, вот тут написано, что я вношу тысячу долларов или тридцать тысяч рублей… Как это понимать?

– Когда это составлялось, доллар стоил тридцатку.

– Но я могу внести и тридцать тысяч русскими?

– Конечно. Я ничуть не обижусь.

– Она чешет ручкой висок.

– Нет! Я внесу тысячу американскими!

– Отлично!

– А всё же, доктор, теперь-то вы можете мне раскрыть секрет вашей диеты?

– Диеты?

– А как же они у вас худеют?

– Есть метод. Огрызовский ноу-хау.

– Что значит «Огрызовский»? И в чём он заключается?

– Огрызково это место, где находится стационар. А в чём суть метода вы скоро и сами узнаете.

– Хорошо. Вот я всё написала, вот тысяча, доплаты не требуется?

– Нет, хотя если вы будете настаивать…

– Не буду. – Женщина, смеясь, бросает в сумочку оставшийся конверт.

А Саша Каратист идёт опять на кухню, достаёт из холодильника бутылку «Вайт Хорс», лёд в кубиках и тарелки с фруктами и шоколадными конфетами. Приносит всё это и ставит перед удивлённой Людмилой. Прямо поверх бумаг.

– Ну, вот наша диета. Не вся, правда. – Умело раскупоривает бутылку. – Эх, стаканы забыл! – Приносит стаканы, наполняет их льдом и доливает виски. – Ну, за успех нашего предприятия!

Махрова с ходу отпивает глоток. Саша пожимает плечами. Дама берёт конфетку.

– Если честно, мне не очень верится, что с такой диетой!..

– Ещё мы едим шашлыки из баранины, говядины и свинины. А также осетрину, икру красную и чёрную, о сладостях я уж молчу…

– У меня уже слюнки потекли! – Она резко встаёт. – Я забыла руки помыть…