Текст книги "Чай со звездным сиянием. Книга 1"

– Приятно познакомиться! – в один голос отозвались они.

– Вы ведь до конечной? – продолжил расспросы Дирк.

– Да, – подтвердил Уилл.

– Какими судьбами в этот город?

– Погостить, – ответила Эсси. – Хочу показать им свои края.

– О, так ты отсюда родом? Эх, я мог бы и догадаться, – посетовал он. – Ну надо же! Девочка с озера.

Он усмехнулся.

Уилл всеми силами пытался понять, кто же перед ним. Судя по словам и поведению, это был еще один арикъялн. Вот так совпадение! Интересно, сколько ему лет на самом деле? Спросить, что ли? Или лучше потом у Кадера выяснить?

«Конечная остановка» – прозвучавший из динамиков голос прервал его размышления, и поезд начал плавно снижать скорость. Словно по щелчку, несколько оставшихся в вагоне пассажиров встали и потянулись за сумками и чемоданами. Уилл с приятелями последовал их примеру. Дирк вытащил из-под сиденья довольно объемный рюкзак, и все выстроились в очередь на выход.

– Ну что ж, хорошего вам отдыха! – прищурился Дирк. – Может, еще пересечемся.

– И тебе приятно провести время, – поблагодарила Эсси. – До свидания!

– До свидания! – эхом отозвались Кадер и Уилл, сходя на платформу.

* * *

– Кто это был? – Уилл шутливо дернул джинна за рукав, едва они отошли на достаточное расстояние от здания вокзала.

– Лепрекон, – ответила за него Эсси. – Их нередко можно встретить в Европе. Они деловые ребята, обычно в больших городах крутятся.

И прежде чем Уилл успел что-то ответить, добавила:

– Давайте сначала ко мне, заодно я объясню, где тут что находится, а потом проводим Уилла. Ты там, кажется, что-то вроде комнаты нашел?

– Угу, – кивнул молодой человек.

– Тут идти минут сорок. Хотите прогуляться?

– Можно, – оценил свои силы Уилл.

Кадер тоже выразил согласие, и троица побрела прочь от вокзала, прямо в дымку осеннего города.

* * *

Тем временем Дирк стоял у вокзальной булочной, старательно запихивая в рюкзак пакет с парой слоек и размышляя вслух:

– Зачем же ты джинна с собой притащила, девочка? И человека до кучи? Это настолько же не подозрительно, как прийти в паб и заказать какао, – бормотал он. – Интересно, интересно…

Помолчав немного, лепрекон добавил:

– Что-то не верится мне, что вы отдыхать сюда приехали.

После чего закинул на спину рюкзак и вышел на улицу.

Глава седьмая,
в которой Кадер рассказывает о кактусокотах, а Дирк пытается договориться

 
Если мир для тебя словно поле,
Где становится пешкой любой,
Будь готов, что вдруг сменятся роли
Или кто-то сыграет тобой.
 

Оживленный и светлый в летние месяцы и в начале осени, город, в который Эсси привезла своих приятелей, пустел, когда время двигалось к холодам. Словно кот на коврике у камина, он засыпал, ненадолго пробуждаясь лишь к концу декабря – встретить зимние праздники и опять погрузиться в сладкую дрему до середины весны. Но, как настоящий кот, даже спящий он не терял своего очарования. Уилл поймал себя на мысли, что вполне мог бы жить здесь. Это место неуловимо напоминало ему родные края: те же невысокие домики, прямые улочки и близость воды – огромное озеро легко можно было принять за море, особенно издалека.

Уиллу досталась крошечная квартирка, которую язык не поворачивался так назвать – скорее, комната, немногим больше номера в отеле. Ее владелица жила в том же доме и оказалась всего на год старше молодого человека, начисто разрушив теорию о том, что его будет встречать какая-нибудь сморщенная старушка. По поводу несостоявшейся старушки он грустить не стал, тем более что Линда – так звали девушку – оказалась человеком далеко не заурядным. Зайдя к ней за ключами, Уилл обнаружил увешанные рисунками стены, разномастные гирлянды по всему периметру квартиры, разбросанные по дивану эскизы, целую батарею баночек с тушью и саму хозяйку, согнувшуюся в странной позе у большой грифельной доски. В ответ на его закономерные расспросы Линда сообщила, что занимается леттерингом и каллиграфией – искусством письма и шрифтовых композиций.

– Понимаешь, каждое слово имеет форму, – вдохновенно и сбивчиво рассказывала она. – Я вижу эти формы, ловлю их, пока они не исчезли бесследно, и пытаюсь запечатлеть на бумаге. Слово само по себе несет великую силу, но если написать его, создать отчетливый визуальный образ – представляешь, что будет?

Уилл усердно кивал, почесывая щеку, хоть и не совсем понимал ее. С доски на него смотрело испанское слово «viento» – ветер. И пусть работа была еще не закончена, но, когда через открытую форточку лениво просочился поток холодного воздуха, буквы встрепенулись, словно грачи по весне, пытаясь улететь с черной пашни доски.

– Красиво, – похвалил Уилл, хотя на душе у него на мгновение стало тревожно. – Очень необычно видеть работу в процессе. Вот встречаешь такие буквы на плакатах, в ресторанах, да даже когда видишь граффити – не обращаешь внимания. Думаешь, фигня, ничего особенного. А за этим вон какой труд прячется!

Девушка гордо вздернула подбородок:

– Да, это непросто, особенно когда работаешь над несколькими проектами сразу. Порой я думаю, что не справлюсь, но зато потом такая гордость за себя берет! Я люблю свою работу. Даже не так – я ее обожаю! Хотя порой и хочется бросить все и уехать куда подальше.

Она рассмеялась.

У Уилла больно кольнуло под ребрами. Всякий раз, когда кто-то говорил, что нашел дело своей жизни, он ужасно завидовал. В такие моменты он ощущал себя ребенком, впервые попавшим в море после пары занятий в бассейне, – никакой почвы под ногами и страх, липкий страх неизвестности и бескрайнего простора, в котором не было ни указателей, ни дорог. Линда всего лишь парой слов напомнила ему о том, что и в Вену он, если уж говорить честно, поехал не только ради языка, образования и смены обстановки. Он попросту сбежал от неопределенности, от необходимости искать и решать. Предпочел еще год плыть по течению. Пара слов – и испорченное настроение на весь день. Как там она говорила: «Каждое слово несет в себе великую силу»?

Раздосадованный Уилл лег спать в полной уверенности, что сейчас проведет полночи за раздумьями о смысле жизни, количестве дней до выхода очередной компьютерной игры и попытками вспомнить, куда он запихал носки, когда собирался. Но сон сразу схватил его в цепкие лапы, разогнав мысли по углам комнаты, и он закрыл глаза, едва коснувшись щекой подушки.

* * *

На следующий день Уилл заглянул к Кадеру и Эсси. Они собирались взять его с собой в гости к одному из арикъялнов, живших в городе. Но визит не состоялся – Эсси, позвонив, узнала, что он уехал по делам и с радостью примет их завтра.

– Не судьба, – констатировал Уилл, разведя руками.

– Ну и ладно, – ничуть не расстроился Кадер. – Хочешь – оставайся у нас до вечера, а хочешь – иди погуляй, заодно на дракона посмотришь.

– У вас тут живет дракон?! – оторопел Уилл.

– Нет, конечно! – Кадер, кажется, испугался не меньше него. – Я имел в виду городской фонтан с драконом. Эсси говорит, это главная местная достопримечательность.

– Уф! – выдохнул Уилл. – А вообще драконы существуют?

– Лично я не видел ни одного. И отец мой не видел. И отец моего отца вроде как. Никаких письменных источников тоже не сохранилось. А у совсем далеких предков не доводилось спрашивать, знаешь ли.

– То есть вы нигде не прячете драконов или грифонов? А чудовище в Лох-Несском озере есть?

– Я в Шотландию не ездил, не проверял. А насчет драконов – если брать те описания, которые встречаются в источниках, как ты сможешь спрятать такое существо?

– Ну-у… – протянул Уилл. – У вас же есть эти, как там, Скрытые Оазисы? В городах и прятать.

– Ага, – скептически хмыкнул Кадер. – А всех жителей выселить от греха подальше. Как ты себе это представляешь?

– Не знаю, – попытался отбиться от аргументов молодой человек. – Вдруг драконы у вас маленькие? Чайные какие-нибудь.

Кадер было усмехнулся, но потом у него загорелись глаза:

– Слушай, а это идея! Может, попробовать вывести?

– Я надеюсь, ты шутишь. Это же запрещено! Уже полвека как! Ты ведь правда шутишь? – испуганно спросила Эсси.

– Шучу, шучу, – поспешил успокоить ее джинн, – но ты же знаешь, в каждом ковре может быть вылезающая нитка…

– …А в каждой шутке – доля правды, да-да, – мгновенно отозвалась ундина. – Но неужели тебе и без этого проблем не хватает?

– Ох, только ли мне. И только ли моих проблем. – Он улыбнулся ей, беззлобно и спокойно, но у Эсси почему-то мгновенно вспотели ладони.

– Да объясните вы наконец, драконы и всякие прочие мифические звери существуют?! – Уилл всеми силами старался вернуть разговор в прежнее русло.

– Не думаю, – отозвался Кадер. – Знаем мы о них не больше вашего. Возможно, они и правда существовали когда-то. Мне самому интересно, если честно.

– Нам известно всего несколько видов зверей, которых можно назвать мифическими и которые не признаются людьми. В основном потому, что они являются результатами экспериментов арикъялнов с магией. Все эти звери довольно маленького размера, боятся людей и умело прячутся. И почти все, кстати, упоминаются в ваших источниках, правда, очень размыто и неточно, – присоединилась к разговору Эсси, не пожелавшая оставаться наедине со своими мыслями.

– Да, любой кактусовый кот людей за несколько миль обходит[15]15
  Кадер, конечно же, преувеличивает.


[Закрыть]. А если вдруг совсем не повезло – он кактусом притворяется, – вставил Кадер.

– Так, значит, эти ваши кактусовые коты существуют? – Уилл недоверчиво прищурился.

– Да, – кивнул джинн, – и они очень пугливые. Даже нас они любят не больше, чем я – Моцарта или продавцы зонтиков – сухое лето.

– А Моцарт-то тебе что сделал? – вскинула брови Эсси.

– Ничего плохого, – заверил ее Кадер, – просто за три года пребывания в Вене его в моей жизни стало слишком много. Вот идешь ты из центра в парк Рессель мимо здания Оперы, думаешь, сейчас на зелень посмотрю, отдохну… А там – Моцарты! Три штуки! У-у-у![16]16
  Если вы когда-нибудь будете в Вене, попробуйте посчитать всех «Моцартов» у здания Оперы или на Штефансплатц. Кто насчитает больше всех – выиграл.


[Закрыть]

Он зловеще пошевелил пальцами.

– Ну хватит! – отмахнулась Эсси, рассмеявшись.

– Так вот, вернемся к нашим котам, – продолжил Кадер. – Говорят, пару веков назад кто-то в Мексике захотел себе питомца, маленького, но опасного, чтобы он мог дом от грабителей охранять. Вот и скрестил кота с кактусом с помощью магии. Развел у себя он таких котиков несколько штук, пара-тройка взяла и сбежала на вольные хлеба в местные пустыни. Размножаются они почкованием, сбрасывая хвост, из которого потом вырастает котенок – и вот их уже несколько стай. А в двадцатом веке какой-то умник привез их к нам и в Северную Африку. Но мы к ним быстро привыкли, кстати. Они милые, только колючие ужасно. Будучи результатом магического эксперимента, тянутся к местам, где много магии – к Скрытым Оазисам как раз. По помойкам у нас роются, по подоконникам лазают. Арикъялнов они не так боятся, мы же тоже создания магические. Но вот на руки ни за что не пойдут, только если специально ловить. Да и потом десять раз пожалеешь. Я так в детстве одного котенка из-под завала вытащил. Так он с испугу меня оцарапал, потом из рук иголки вытаскивали два дня. Приятного мало было, в общем.

– У нас похожим образом вольпертингеры появились, – вставила Эсси.

– Кто? – переспросил Уилл.

– Вольпертингеры. Их еще зайцелопами называют. Кому-то несколько веков назад приспичило вывести зайцев с крыльями и рогами – и вот результат. У людей, кстати, даже музей с их чучелами есть[17]17
  Данный музей находится в Мюнхене (Мюнхенский музей охоты и рыболовства).


[Закрыть]. Правда, модели там неточные – ненастоящие ведь. Но это как минимум забавно. – Она улыбнулась.

– А сколько всего существует таких, э-э… экспериментов? – поинтересовался Уилл.

– Шесть, – ответил Кадер. – Кроме них, никаких других, как ты выразился, «мифических животных», нам не известно. Эх, хотел бы я увидеть вольпертингеров! Они, кстати, могут здесь в горах встретиться.

– Чистая правда, – подтвердила Эсси. – А я видела, и не раз!

Она насмешливо посмотрела на джинна.

– Ну и ладно. Зато кактусокотов тебе не видать! – в шутку надулся он.

«Сколько им там? Обоим за шестьдесят? Порой как дети малые, – подумал Уилл. – Как же это классно! Во всяком случае, надеюсь, я в шестьдесят останусь таким же».

* * *

День тянулся медленно, капля за каплей, словно густой мед. За окном уже стемнело, а на небе начали собираться свинцовые осенние тучи. Фонтан с каменным драконом Уилл так и не увидел, оставшись у Эсси и Кадера допоздна.

А вот Дирк за день успел пройти мимо него бессчетное количество раз. Он бродил по улочкам, слушая и оценивая: сам город, его жителей, обстановку на улицах. К вечеру он пришел к неутешительному выводу: шансы умереть со скуки были как никогда высоки. И это – главный город земли?[18]18
  Имеется в виду федеральная земля.


[Закрыть] Что же тогда в остальных делается? Да и время выдалось хуже некуда: ни тебе пестрых толп туристов, ни масштабных спортивных мероприятий, а разгара рождественской суматохи нужно было еще дождаться. Вот зашуршат первые листочки адвент-календарей – тогда, возможно, здесь станет немного оживленнее. И то не факт.

Дирк был изрядно раздосадован. Выбирать не приходилось – в Вене ему лучше было не показываться, в ближайшие пару недель уж точно. Нервы и здоровье целее будут. Нет, он-то, конечно, все сделал правильно. Просто мало кому импонирует быть облапошенным, но это уже их проблемы. Как он часто любил говорить, не хочешь прослыть дураком – не позволяй себя одурачить.

«И чего меня сюда потянула нелегкая? Надо было не выпендриваться и ехать в Зальцбург, – размышлял лепрекон, облокотившись спиной о фонарный столб с гербом, стоявший у перекрестка. – Ладно, что уж там. Это просто небольшая передышка. Немного отдохну, пока там все успокоятся. А потом можно будет и вернуться».

Знал бы он тогда, как глубоко ошибался…

* * *

По крышам и тротуарам застучал осенний дождь – тяжелый и холодный. Подул влажный ветер, а низкие домики пастельных тонов резко выцвели от серой хмари и сгустившейся темноты. Ушедший достаточно далеко вглубь города Дирк развернулся, поспешив обратно в отель – зонт с собой он, как назло, не взял, а торчать под дождем люто ненавидел. В конце концов, он же не ундина, чтобы любить воду.

Преодолев быстрым шагом несколько улиц (и изрядно намокнув при этом), лепрекон заметил арку в одном из ближайших домов. Подобные проходы – не редкость для австрийских городов, они могут как вести во внутренний двор, так и быть сквозными и снабжать прохожих короткой дорогой на параллельную улицу. Эта арка принадлежала ко второму виду – узкий и длинный коридор вел на соседнюю площадь и позволял не только сэкономить время, но и ненадолго спастись от дождя. Дирк ввалился внутрь и остановился, чтобы перевести дух и стереть со лба прилипшие волосы.

«Ладно, осталось недалеко, – мрачно подумал он. – Проклятый дождь, приду и первым делом под горячий душ. Хорошо, что я хотя бы купил себе пиво».

Вдруг сзади раздались шаги – тяжелые и уверенные. Дирк, заходя в арку, не заметил на улице других прохожих. Странно. Словно кто-то, дождавшись удобного момента, вышел из укрытия и сразу направился вслед за ним.

А вдруг его преследуют? Например, «клиенты» из Вены? Хотя Дирк не натворил там ничего настолько ужасного, чтобы стоило ехать за ним на другой конец страны.

Нет, точно не они! Лепрекон, еще не успев обернуться, почувствовал – это не люди. По спине пробежал холодок: арикъялнов в этой местности можно было по пальцам пересчитать, и никто из них уж точно не должен был оказаться здесь в этот самый момент.

В проеме арки стоял мужчина в куртке и темных джинсах, крупный и плечистый. Лица было не видно из-за натянутого капюшона, но Дирк сразу понял – можно было и не заморачиваться так. Отвод глаз действовал безотказно. После встречи все равно нельзя было бы вспомнить ни одной характерной черты того, кто пользовался этой магией. Дирк и сам любил к ней прибегать – в его делах лишнее внимание порой могло многое испортить.

– Постой-ка, приятель! – грубо и отрывисто бросил незнакомец. – Поговорить надо!

Вот еще! Таким-то тоном! Дирк не собирался тратить время на расшаркивания с незнакомцами. Он резко развернулся и бросился к другому концу прохода, проявив немалую прыть для своего роста и веса. Но все равно не успел – путь ему преградила другая фигура, как две капли воды похожая на первую, разве что чуть ниже ростом и более тощая. За спиной зловеще хохотнули.

Лепрекон сделал шаг назад – узость прохода не оставляла места для маневров. На лбу у него выступили капли пота, смешавшись с каплями дождя. Он прижался к стене, лихорадочно соображая, что делать. Заклинание портала требует времени, да и пользуется он им редко. Поединок он проиграет в любом случае, лепреконы – слабые маги, когда дело касается дуэлей, тем более противников тут двое. Может, он и вышел бы победителем, придумав какой-нибудь план, если бы был готов к этому заранее. Но это событие он никак предвидеть не мог. Что им вообще от него нужно?

Дирка грубо схватили за рукав. Он попытался быстро скинуть куртку, но ему мешала сумка, да и противник сразу же перехватил его руку и начал резко ее выкручивать.

– Что ж вас сюда столько понаехало-то? – издевательски протянул тот, что был ниже, подойдя почти вплотную. – Нам говорят: «Сделайте так, чтобы все убрались отсюда». А вы приезжаете! Вам тут что, курорт?

– Да. Ты хоть про город-то читал?[19]19
  Клагенфурт действительно является летним курортом.


[Закрыть] Или чтение – слишком сложное для тебя занятие? – не упустил случая огрызнуться разозленный Дирк.

– Хорош умничать, – прервал лепрекона высокий, все еще сжимавший ему руку и плечо. – Слушай сюда. Мы тебя не тронем, если поможешь нам в одном дельце.

– Ой, да! Я с этим, – второй бандит нервно дернулся и сплюнул на землю, – рядом находиться не собираюсь, мало ли что он с нами сделает. Разберемся с ним по-быстрому, а ты нам в этом поможешь.

– Что еще за «этот»? – нахмурился лепрекон.

– Ща расскажем. Выполнишь работу – и катись на все четыре стороны. Может, мы тебе даже заплатим. Только не вздумай нас обманывать или стучать в Комитет, – он показал лепрекону кулак, между пальцев которого вспыхнуло зарождающееся атакующее заклинание. – Из-под земли тебя достанем, и тогда пожалеешь, что на свет родился!

Дирк навострил уши. Он не понаслышке знал, что из любой ситуации есть выход, и, кажется, только что обнаружил свой. Конечно, он ненавидел быть на побегушках, но ради собственного здоровья можно было и потерпеть. Кроме того, в разговоре прозвучало что-то про оплату. Вранье небось для красного словца. Но ничего, это он им просто так не даст забыть! Услуги лепреконов стоят дорого, а за выворачивание руки пусть заплатят вдвойне. Чем – еще посмотрим. Главное – подождать, пока он будет обладать всей необходимой информацией. А там он найдет, как обезопасить себя, подложить свинью этим мерзавцам и попробовать получить выгоду.

– Отпусти, – наконец, произнес лепрекон. – Я готов вас выслушать.

Дирк был слаб, эгоистичен и страшно труслив, но одного у него было не отнять. Он был умен, и ему всегда удавалось договориться.

Глава восьмая,
в которой Уилл попадает на очередное чаепитие

 
Если чувствуешь – страшно и тошно,
И так манят края полыньи,
Ты ныряешь в мечтанья о прошлом
Или в мрачные мысли свои.
На мгновенье становится легче,
Но не дремлет пугающий гнет.
Все мы знаем: в итоге конечном
Это нас от проблем не спасет.
 

У Уилла вечер прошел на порядок спокойнее – он вернулся домой, предварительно условившись о встрече с приятелями, а к полудню следующего дня стоял на площади у так живо обсуждавшегося фонтана с драконом. Ждать ему пришлось недолго – минут через пять Кадер и Эсси помахали ему с тротуара, и он поспешил к ним. Обменявшись приветствиями, они направились в гости, как и условились вчера вечером.

– Слушай, Эсси, а этот твой Бернхард – кто? – попробовал заранее навести справки Уилл.

– Берн – мой друг и поручитель, – откликнулась она.

– Поручитель? – не понял Уилл.

– У нас так называют тех, кто берет на себя ответственность за арикъялна, проживающего первую жизнь с людьми, – пояснила Эсси. – Тех, кто может что-то подсказать, прикрыть, помочь, если что вдруг случится. Совсем одному ведь сложно справиться. Сколько ни готовься, все равно всего знать не будешь. А если за тебя никто не поручится, то и в Совете тебя к жизни с людьми не допустят: проблемы никому не нужны. Подобная подстраховка – залог безопасности для новичков. Вот с третьей жизни и дальше поручитель уже не обязателен – ты сам неплохо во всем разбираться станешь. Хотя лишним все равно не будет.

– Ух ты! – оценил Уилл. – А у Кадера тогда кто поручитель?

– А ты угадай, – подмигнул он.

Эсси сразу начала увлеченно разглядывать вывеску в кафе на противоположной стороне дороги.

– Ха! – усмехнулся Уилл. – Правда, что ли?

– Да, – не стала скрывать она. – Во время второй человеческой жизни уже можно за кого-то ответственность взять, несмотря на то, что сам имеешь поручителя.

– Как у вас все запутанно.

– Как есть, – пожал плечами Кадер. – Поверь, с нашей стороны некоторые ваши обычаи и законы тоже странно выглядят.

Уилл фыркнул.

– А к какому Берн принадлежит, м-м-м… – он замялся, подыскивая слово, – народу?

– А, это, – встрепенулась Эсси, – он кобольд. Живет, кстати, не один, а с человеком. С Терезой. Она, как и ты, знает о нас.

Уилл изрядно обрадовался. Как минимум он не один такой – периодически нервно посмеивающийся от осознания того, что теперь его восприятие реальности знатно изменилось. Нет, он и раньше предполагал, что на нем список посвященных не заканчивается, но лучше, как говорится, один раз увидеть.

– А они друзья или нет? – с заговорщицкой ухмылочкой поинтересовался Уилл.

Эсси закатила глаза. Что за бестактная прямолинейность! Вот она бы никогда не задала подобный вопрос.

– Сложно сказать, – наконец, уклончиво ответила она, – проводника своего она пережила, а кем они с Берном себя считают – это их дело. То, что она ему нравится, – это точно, иначе бы они вместе не жили. Но я не одобряю отношений с людьми – во-первых, детей у арикъялна и человека быть не может, а во-вторых – продолжительность жизни слишком разная. Осознание того, что точно переживешь супруга и будешь его хоронить… Ну нет!

Она поежилась.

– Но я не вмешиваюсь, это меня не касается. Берн замечательный, я его с детства знаю, Тереза тоже заботливая и приятная в общении женщина. Думаю, им хорошо вместе.

– Всякое бывает, – рассудил Кадер. – Если они счастливы, то почему бы и нет? Она тоже небось натерпелась – редко бывает так, что застаешь смерть проводника. Ты, кстати, не рассказывала мне об этом.

– Как-то речь не заходила, – пробормотала Эсси и быстро сменила тему. – Ну вот, мы уже на месте. Ведите себя вежливо, пожалуйста, ладно? Берн мне как дядя, и я не хочу за вас краснеть.

Пока они ждали хозяев, Уилл одернул куртку и скептически оглядел свои грязные ботинки. Не то чтобы его сильно заботил внешний вид, но раз уж такое дело, стоит хотя бы попытаться выглядеть прилично.

Дверь им открыл сухопарый мужчина среднего роста, с кустистыми бровями и сединой в кудрявых волосах. Его широкая улыбка сразу располагала к себе – видно было, что он хороший рассказчик и слушатель. «На вид ему лет шестьдесят, – мелькнуло в голове у Уилла. – Но Эсси говорила, что он уже шесть человеческих обликов пережил, а она знает его с предыдущего. По нему не скажешь».

– Эсси, милая! Рад вас видеть! Заходите скорее, – поторопил он стоявших на лестнице приятелей.

Эсси быстро юркнула в дом. Уилл и Кадер последовали за ней, не забыв поздороваться. Ундина и кобольд тепло обнялись, после чего он представил компании Терезу – невысокую темноволосую женщину. Она была ниже Эсси и на фоне мужчин казалась совсем хрупкой. Глаза цвета дубовой коры смотрели внимательно и сосредоточенно, а в руках, украшенных парой изящных колец и тонким браслетом, она держала вазочку с печеньем – видимо, их визит выманил ее из кухни.

Повесив куртку, Эсси тоже представила своих спутников. Кадер вызвал у Берна искреннее восхищение – оказывается, ундина много рассказывала про него кобольду. Он восторженно тряс руку джинна, повторяя, что переехать так далеко от родных краев – смелый и достойный поступок, и сетовал на то, что Кадер не побывал здесь раньше – хотя бы на прошлый Новый год. Уилл поначалу решил, что его вежливо игнорируют, но тут внимание Бернхарда переключилось на него.

– Ты не говорила мне, что решила стать проводником, – укоризненно обратился он к Эсси. – Где ты встретила этого замечательного молодого человека?

«Мы вломились к нему в квартиру, чтобы напоить его чаем» – чуть было не брякнула она, но решила, что это звучит слишком дико.

– Это Кадер его встретил, – заявила ундина, – и проводник тоже он. А у меня пока и без этого забот хватает.

– Это да, – помрачнел Берн. – Мы после твоего отъезда тоже еще одно получили. Ну да ладно, это потом, не будем пока о грустном. Скажи, – продолжил он, повернувшись к Уиллу, – он тебя не обижает?

Кобольд кивнул на Кадера.

– Я не думаю, что он вообще способен кого-то обидеть, – фыркнул Уилл, – но вы можете считать, что он меня запугал.

– Эй! – шутливо заворчал Кадер. – Это клевета!

Берн и Тереза дружно рассмеялись.

– А ты молодец, – похвалил Уилла кобольд. – Не дашь себя в обиду. Освоился, небось, уже?

– Более-менее, – уклонился от прямого ответа молодой человек. – Что-то сразу понятно, а какие-то моменты без пары бутылок не поймешь.

Берн снова покатился со смеху и хлопнул его по плечу.

– Так держать! Мы с тобой точно поладим.

После краткого обмена новостями гостей усадили за стол. Поначалу Кадер порывался помочь таскать еду, но его отстранили, и слегка обиженное выражение его лица почему-то ужасно веселило Уилла. Бедняге даже чай по чашкам разлить не дали, поэтому, пытаясь себя занять, джинн разглядывал кухню – светлую и просторную, с цветами в горшках, красивыми занавесками и множеством разноцветных кружек (некоторым был не один десяток лет).

А вот Эсси явно чувствовала себя в своей тарелке. С Берном они были знакомы с детства. Пару лет назад она как-то обмолвилась Кадеру, что он заменил ей отца. Отчасти так оно и было. Ее родной отец ушел из семьи, когда она была еще совсем крохой. Младшая сестра выскочила замуж при первой же возможности, а мать, не жаловавшая Эсси, которая, по ее мнению, «выросла вся в непутевого папашу-труса», уехала парой лет позже, утащив с собой все, что смогла увезти. Хорошо хоть дом оставила. Правда, в глубине души Эсси подозревала, что продавать его ей просто-напросто было лень, а в чемодан он явно не влез бы. Один Бернхард (хотя она предпочитала звать его настоящим именем – Бернштайнвинд) был в ее жизни с детства и ни разу не бросил. Где еще, как не в этом доме, ей было ощущать спокойствие и умиротворенность…

Вазочка с печеньем, которую Уилл приметил ранее, оказалась далеко не единственной, но про нее все и думать забыли, когда Тереза принесла с кухни штрудель – еще теплый, пахнущий сахаром и яблоками. Уилл постарался подобрать слюни, но спустя пару попыток понял, что это бесполезно, а спартанскую выдержку можно потренировать как-нибудь в другой раз.

Попробовав первый кусок, они с Кадером бросились хвалить хозяйку, перебивая друг друга. У джинна получалось более складно, но Уилл подкупал своей искренностью, перемешанной со всевозможными междометиями. Тереза явно не ожидала такого внимания и принимала благодарности немного смущаясь.

– Ой, да брось, все знают, что ты умница! – ласково поддержал ее Берн.

Эсси вдруг взяла мимолетная зависть. Она обожала готовить выпечку и штрудель пекла неоднократно, но ей почему-то показалось, что Кадер ни разу не проявлял такого энтузиазма касательно ее пирогов. Да и Уиллу она тоже приносила печенье, но таких восторженных возгласов не слышала. Неужели она не настолько в этом хороша?

Ладно, нечего себя накручивать. Она безжалостно прогнала из головы ехидный голос матери, сообщавший, что «все мужчины умеют только врать и подлизываться», и тоже похвалила Терезу. Придраться-то было не к чему – штрудель был действительно вкусный.

– Спасибо, милая, – тепло отозвалась та. – Мы, кстати, вчера позвонили Симону. Сказали, что ты вернулась и, возможно, заглянешь к нему.

– О, это здорово! – оживилась Эсси. – Я, конечно, еще раз предупрежу его, когда мы решим зайти, но я рада, что он не против.

– Еще бы ему быть против, – проворчал Бернхард. – Все будут рады, если вы найдете этого хулигана. Ладно бы он только мне свои писульки подбрасывал. Так ведь он всем тут строчит послания, и это уже давно не смешно. Симон с Анной не исключение. Самое мерзкое – он ведь и Терезе пишет, мол, всех, кто знает про арикъялнов, это тоже касается. Поэтому, если надо будет, просите – помогу, чем смогу.

– Ты говорил, что во время моего отсутствия еще одно пришло? – мрачно спросила ундина.

– Да, – кивнул Бернхард. – Точнее, пара. Мне и Терезе. Все тот же текст, за исключением приписки в конце: «Терпение не бесконечно».

Он поднялся из-за стола и спустя пару минут вернулся со вскрытым конвертом. Бумажка пошла по рукам. Когда очередь дошла до Уилла, он повертел ее так и эдак и пробежался глазами по тексту.

 
«Бернхард Бахманн,
Арикъялнам нечего здесь делать. Уезжай из этого города и не возвращайся. Это дружеский совет. Но если ты ему не последуешь –
мы найдем способ тебя заставить.
И помни, терпение не бесконечно».
 

Какая-то дешевая угроза. Уилл и правда принял бы ее за дурацкую шутку, если б не знал, что она уже далеко не первая. Самый обычный белый лист без всяких водяных знаков. Базовый шрифт и настройки формата текста.

– Следов магии никаких нет, – сообщил Берн. – И отпечатков тоже. Я носил его в Комитет, наши там повозились, но ничего не нашли. А более доскональную экспертизу у нас не проводят, это надо в Берлин или в Лондон посылать. Они пока не хотят этого делать. Сказали, что это, конечно, выглядит подозрительно, но, скорее всего, просто неуместный розыгрыш. Решили, что займутся этим позже, если и дальше продолжится. Если что – пишите или звоните Штефану, он занимается подобными вопросами.

– Штефану… Погоди-ка, это который Шалимар на самом деле? Ракшас?! – скривилась Эсси. – От него же ничего путного не добьешься, он либо слишком придирается к мелочам, либо, наоборот, не обращает внимания на важные вещи!

– Что есть, то есть. Я тоже его не жалую, если честно. Поэтому придется разбираться своими силами. Хорошо, что Кадер вызвался тебе помочь, – порадовался Бернхард.

– Да, это очень здорово! – нарочито весело откликнулась она.

«Ох, если бы это и правда так было, – мысленно сокрушалась Эсси. – Никуда он не вызывался. Это я его заставила. Я даже не знаю, согласился бы он ехать сюда и помогать, если б не желание. Как мне хочется в это верить! Но сейчас это уже не узнать. Он связан волей и может говорить все что угодно – это ничего не изменит. Он все равно будет здесь».