Текст книги "Чай со звездным сиянием. Книга 1"

В детстве ей ужасно не нравилось, когда бабочек и жуков сажали в банки, лишая воздуха и свободы.

А что же ты тогда сделала, Эсси?

«Он сам подарил мне желание. И потом, у него был выбор», – попыталась успокоить совесть ундина.

Но она знала, что это неправда. «От исполнения желания освобождает только смерть, а если откажешься сам – потеряешь всю магию до конца дней своих». Таков закон. Хороший выбор, нечего сказать. Ох, Кадер, лучше бы ты никогда не произносил тех слов, не развязывал мне руки, не начинал все это!

Но, с другой стороны, так удобно – знать, что за тебя проблему будет решать кто-то другой. Что можешь всегда спрятаться за чужую спину. Она никак не хотела признаваться себе в этом, но в глубине души ее все устраивало. Лишь бы не переживать за свою безопасность.

– Я снова запутался! – пожаловался ей Уилл. – Кто все те, о ком вы только что говорили?

– А? – она вынырнула из своих мыслей обратно в кухню. – Они все из наших. Анна и Симон тоже живут в этих местах, а Шалимар, которого по документам Штефаном назвали, – один из членов Комитета в Вене. Потом расскажу подробнее, если напомнишь.

– Спасибо, – поблагодарил Уилл.

Его немного разморило. В доме было тепло, а после трех кусков штруделя так вообще хотелось слиться с диваном и не вставать с него следующие три дня. Надо постараться не заснуть, а то некрасиво получится. Он ведь обещал себе вчера: всего пара видео на ночь. Но пара как-то незаметно превратилась в двадцать штук, одно другого глупее. Дурацкая магия Интернета! Вот и расплачивайся теперь за свои ночные видеопросмотры.

Тем временем остальные оживленно обсуждали дальнейший план действий. Эсси решила обойти всех, кому приходили письма, – возможно, повезет и удастся выяснить что-нибудь полезное. Берн порывался присоединиться к ним, но Кадер отговорил его – мол, не переживай, мы справимся. После долгих увещеваний кобольд сдался, взяв с них обещание, что в крайнем случае его обязательно позовут.

Вместе было не страшно – по крайней мере, здесь, за общим столом. К тому же Эсси почти перестала дуться на Кадера за то, что он притащил с собой Уилла. Молодой человек был островком спокойствия среди океана сомнений и страхов, потому что происходящее его почти не касалось. Для него оно было, скорее, увлекательным приключением. Эсси надеялась, что так будет и дальше – Уильям уж точно не заслуживал быть втянутым в это дело. Да и сам джинн не заслуживал, если быть честной. Но тут ситуация другая.

На мгновение ей нестерпимо захотелось остаться здесь на ночь – как в те времена, когда она была немного младше. Порассказывать друг другу истории, отвлечься от проблем, спеть что-нибудь о солнце, красавицах-пастушках и горных реках. А ведь Берн часто пел с ней раньше. Но, к сожалению, втроем ночевать у кобольда будет проблематично, да и неприлично, пожалуй. Пора было собираться.

– Заглядывайте еще! Скоро декабрь, а рождественское печенье само себя не съест! – с энтузиазмом предложила Тереза.

– Обязательно придем, – заверил Кадер. – Я на все согласен. И на коричные звезды, и на ванильные полумесяцы[20]20
  Ванильные полумесяцы (Vanillekipferl) – знаменитое австрийское новогоднее печенье, а коричные звезды (Zimtsterne) – немецкое. Вообще, оба этих вида печенья считаются традиционными для немецкоговорящих регионов (Австрия, Германия, реже – Швейцария).


[Закрыть]. Хотя я еще наши финиковые солнца люблю.

– Ой, да, – восторженно согласилась она. – Они невероятные! Их я могу отдельно приготовить! – Но тут же смутилась и опустила взгляд, будто боясь показаться назойливой.

– Я провожу их. Всего пару улиц, – Берн ободряюще положил ей руку на плечо, – и сразу же вернусь.

– Хорошо, – кивнула Тереза. – Удачи вам!

От холодного ветра и свежего воздуха Уилл понемногу пришел в себя. Еще несколько сотен метров – и он снова будет готов просидеть за ноутбуком всю ночь.

Берн неторопливо шествовал во главе компании. Прошагав два поворота, он остановился и повернулся к ним. В его глазах светилась благодарность.

– Я рад, что вы зашли. Очень приятно было познакомиться. Надеюсь, скоро все прояснится, и вы будете приходить на чай просто так. Можете и на пиво, – он подмигнул Уиллу.

– Будем рады, – не растерялся тот.

– А вообще, берегите себя, ребята! – горячо попросил он. – Мне все это ужасно не нравится. Ладно я, мне уже лет ого-го сколько. Но если с Терезой что-нибудь случится – я себе не прощу. И ты, Эсси, прошу… Будь осторожна. Все вы будьте осторожны.

– Не волнуйся.

Они обнялись. Колечки седых волос Берна и пушистую косу ундины золотило тусклое закатное солнце, едва заметное из-за облаков.

Уилл от души пожал ему руку. Он проникся уважением к Берну и его подруге – неторопливым и искренним, уже повидавшим всякое и размеренно проживающим каждый день.

– Это ужасно трогательно, – пробормотал Кадер, глядя удаляющемуся силуэту вслед.

Эсси вздохнула.

– Идем, – она махнула рукой.

Кадер кивнул и уже пошел было за ней, как вдруг развернулся и помчался догонять кобольда.

– Мне только спросить! – крикнул он на бегу. – Я мигом!

Эсси и Уилл недоумевающе переглянулись, но за ним не последовали, решив подождать. Стоять на краю тротуара им пришлось недолго – спустя минут десять джинн вернулся, запыхавшийся, но довольный.

– И что ты там выяснял? – не стал пренебрегать вопросом Уилл.

– Ничего особенного, – вскользь бросил Кадер, – просто предложил помощь. Чтобы не стеснялись просить нас, если что-то понадобится. А то, мне кажется, они могут.

– Угу, – кивнула Эсси. – Они могут. Ты правильно поступил.

«Правильно ли? – подумал про себя Кадер, утаивший от друзей часть информации. – Наверное, да».

Время покажет.

Глава девятая,
в которой Дирк втирается в доверие

 
Среди жизненной бури и вьюги,
В череде неудач и побед
Доверять можно каждому? Другу?
Или все-таки только себе?
 

Пришел декабрь. Начался обратный отсчет до Нового года, но зима все никак не могла вступить в свои права. Рыжеволосая красавица-осень превратилась в дряхлую старуху: казалось, совсем недавно горели листья – корица, шафран и куркума, – а теперь остались только голые ветви да сырость. Старуха шамкала беззубой челюстью, грозно потрясала клюкой и каждый раз гнала зиму – еще юную и неуверенную – обратно на север. Уилл перешел в режим долгого и нудного ожидания снега, который не растает наутро, а останется лежать хотя бы на несколько дней.

Медленно приближались экзамены. Их ожидалось четыре – по две штуки два дня подряд. Надо было начинать готовиться. Если осенью Уилл легко отделался, написав пару итоговых контрольных, то зимой такой удачи ждать не приходилось. Сначала он настраивал себя морально, но в один прекрасный момент тот самый предохранитель в голове, которым счастливо наделена добрая половина человечества и так же счастливо обделена вторая, щелкнул, и молодой человек наконец начал читать учебники по вечерам.

Кадер и Эсси стремились продвинуться в своих попытках опросить потерпевших, но казалось, будто все обстоятельства были против них. Симон – еще один арикъялн, у которого Эсси доводилось бывать, – уехал в другой город и сообщил, что ждать его раньше следующей недели не стоит даже пытаться. После этого они попробовали связаться с Анной – дриадой, жившей в одном из городков на северном берегу озера, но номер был недоступен, а в социальных сетях она активной деятельности не вела. На их магическое послание также никто не ответил. Эсси забеспокоилась и через несколько дней уговорила Уильяма и Кадера съездить и проверить, на месте ли она.

Уилл был не против сменить обстановку и даже упросил Эсси добираться по воде, а не на поезде. Рейсовые корабли возобновили работу после ноябрьского перерыва, ведь во всех окрестных городках открылись рождественские ярмарки. С расписанием, правда, нужно было подгадать – озерный транспорт ходил не каждый день, но это было несложно.

На корабле пахло ягодами и имбирем – разливали глинтвейн и горячий сидр. Уилл поначалу облизывался, наматывая круги вокруг барной стойки, но потом решил, что еще успеет попробовать – в конце концов, вся зима впереди.

Эсси тем временем рассказывала о здешних краях. Оказалось, что озеро, несмотря на свой внушительный размер, иногда все же замерзает. Примерно раз в десять лет[21]21
  Сейчас это – большая редкость, а вот около века назад замерзание озера было достаточно регулярным явлением.


[Закрыть].

– Здесь бывают настолько суровые зимы? – не поверил Уилл.

– Да, случается, – кивнула ундина. – Зато тогда по льду на коньках можно кататься.

Уильям задумался. На коньках стоять он не умел, и ему стало немного обидно, когда выяснилось, что даже Кадер освоил азы пару лет назад. С другой стороны, может они его как раз и научат, если озеро вдруг замерзнет?

Поведение джинна с наступлением холодов заслуживало особого упоминания. Будучи совершенно не знаком с европейскими зимами, полными снега, гирлянд и песен, в первый год после переезда он был настолько восхищен, что радовался как ребенок при каждой прогулке или походе в любой магазин, украшенный по случаю, и норовил посмотреть и попробовать все, что было не прибито и не приклеено. Он ахал от восторга при виде расписных пряников, свечей, гирлянд, рождественских венков, лез в сугробы (неоднократно зарабатывая простуду – от нее арикъялны, как мы помним, были не застрахованы) и норовил потрогать каждую стоящую на улице елку, даже если она была сделана из коробок из-под пиццы. Со временем он попривык – эта зима была для него уже третьей, но радоваться и восхищаться не перестал. Он просто делал это чуть более сдержанно. Самую капельку. Чтобы Эсси краснела за него на пару раз в неделю меньше.

На корабле они пробыли около часа – нужная остановка была примерно в середине пути. Приятели сразу пошли к месту назначения, но дом Анны неприветливо встретил их темными окнами. Судя по всему, она уехала куда-то в другой город. Поэтому и магическое послание осталось без ответа[22]22
  Чтобы отправить магическую весточку на дальнее расстояние, необходимо другое, более сложное заклинание. И больше времени. Послание от Эсси и Кадера было самым простым и не могло «достать» до Анны.


[Закрыть].

Кадер и Уилл восприняли это как факт, а Эсси – как очередную причину для беспокойства. Интересно, она уехала на время, как сделал Симон и как постоянно делала она сама, проводя недели на работе в Вене и возвращаясь в свой родной городок лишь по выходным? Или не выдержала гнетущего давления угроз и решила покинуть дом? И куда же она отправилась?

– Не объявится через пару недель – можем написать в Комитет и попросить, чтобы выяснили ее местонахождение, – успокаивал ее джинн. – Хотя бы примерно они должны знать.

– Надеюсь, что все-таки объявится, – вздохнула ундина.

– Да ладно, ты же сама говорила, что поехать куда-нибудь – в порядке вещей. Особенно в столицу по делам, – рассудил Уилл. – По-моему, тут вообще не о чем беспокоиться.

Эсси кивнула. Наверное, они правы. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.

* * *

Погуляв по городку и заглянув на ярмарку, где Уилл все-таки не смог пройти мимо палатки с глинтвейном и пряниками, друзья решили: пора возвращаться. По северной стороне озера проходила железная дорога, а нужного поезда как раз не пришлось долго ждать. Десять минут в пути – и они уже стояли на главном вокзале, как и в памятный день прибытия.

Уилл повернулся было к выходу, как вдруг Эсси предложила заглянуть в вокзальную кофейню – она-то не пила ничего горячего. Посовещавшись, все трое направились в сторону заветной вывески.

Не успели они сделать и пары шагов, как из кофейни вышла знакомая фигура: мятая куртка, закинутая на плечо, серые брюки, темно-фиолетовый свитер и болотно-зеленые усталые глаза.

– Вот так встреча! – всплеснул руками Дирк, чуть не уронив куртку. – А я как раз вспоминал о вас! Как отдыхается?

– День добрый. Не жалуемся, – отозвалась Эсси, не подав виду, что удивлена встретить его здесь. – Вот, ездили на ярмарки по соседству посмотреть.

– Дело хорошее, – одобрил лепрекон. – А я с западного берега вернулся, у них там казино неплохое, оказывается. Хоть чем-то можно себя занять, как говорится.

– О, а ты шаришь в азартных играх? – восхитился Уилл.

– Я во многом разбираюсь, – не без гордости заметил Дирк. – Вы за кофе или за булочками? Я вас подожду.

Он действительно терпеливо сидел и болтал с Кадером, пока Эсси покупала кофе. Поначалу она думала, что лепрекон просто обменяется с ними парой дежурных фраз и их дороги разойдутся после того, как они покинут здание вокзала, но Дирк пристал к ним как банный лист и, по всей видимости, не собирался никуда уходить.

– Вы сейчас в центр города, да? Я прогуляюсь с вами, если не возражаете. А если возражаете – все равно прогуляюсь.

– Не возражаем, – одобрил вежливый, как обычно, Кадер.

– Ну и чудненько, – быстро подытожил лепрекон, не дав остальным высказаться.

* * *

Следующая пара часов пролетела как одно мгновение. Домики, съежившиеся от сырости и тумана, медленно проплывали мимо по мере того, как дорога уводила их все ближе к центру города. Намеченный путь одолели довольно быстро, но после короткого совещания было решено еще немного пройтись по площадям и переулкам, в шахматном порядке разбросанным вокруг.

С Дирком надо было держать ухо востро – он был резок, грубоват и везде успевал вставить слово. Лепрекон мог вывести на диалог кого угодно, но не доверительным тоном и доброжелательностью, как это обычно делал Кадер, а меткими вопросами, хитростью и ехидством. С ним было тяжело, но интересно.

– Кстати, чем вы занимаетесь по жизни? То, что ты студент-заочник, я уже понял, иначе бы ты не торчал здесь, – кивнул он в сторону Уилла. – А вы, ребята?

– Я сейчас нигде не работаю, – отозвалась Эсси.

– Как это нигде? – ахнул Кадер, явно не осведомленный об этом. – Но ты же…

– Я ушла с работы, – пояснила она, не дав ему договорить. – Потом новую найду, когда тут закончим.

Она многозначительно посмотрела на джинна. Нечего дальше развивать эту тему. Если б она переживала еще и по поводу оставленной работы, ей бы точно нервов не хватило. А она просто обрубила эту нить. Так было проще. Тем более что коллектив за последний год успел изрядно поменяться, и ей это не особо нравилось. Эсси ушла с легким сердцем и считала, что это к лучшему.

– Понял, – кивнул Дирк. – Ну а ты, Кадер?

– Я держу чайный магазинчик в Вене.

– Ого! Предприниматель, значит. Интересный выбор, – прищурился он. – А почему не ковры? Не табачный киоск или не лавочка со специями? Там спрос явно побольше будет, на табак так точно, хоть с ним и сложнее. Да и тебе вроде подходит, ты должен в этом разбираться.

– А он должен в этом разбираться? – встрял Уилл.

– Не задавай дурацких вопросов – не получишь дурацких ответов! – фыркнул лепрекон. – Ты посмотри на него, он же джинн! Только не говори мне, что не куришь. Хотя бы кальян ты должен курить! – последние две фразы предназначались Кадеру.

– Случается иногда, – не стал спорить он. – Но с работой-то это как должно быть связано? Чай я люблю больше и с самого начала хотел заниматься именно им, еще до переезда это решил. В первый год было трудновато, потом освоился понемногу. Ни капельки не жалею о своем выборе.

Дирк удовлетворенно хмыкнул.

– А ты что, тоже любитель кальянов? – не отставал от него Уилл.

– Нет, конечно! Это все восточные глупости, – отрезал Дирк. – Если случается сильно нервничать, я курю трубку или сигары.

– Какая мерзость! – непроизвольно вырвалось у Эсси.

Дирк вопросительно вскинул брови. Ундина тут же смутилась, осознав, что это было не слишком вежливо:

– Извини. Я не хотела тебя обидеть. Просто это, во-первых, вредно – что для людей, что для нас, а во-вторых, я не люблю запах табака. Если к кальяну я еще как-то могу привыкнуть, то сигары…

– Сто евро – и мы забудем это маленькое недоразумение, – ухмыльнулся лепрекон.

– Ничего себе запросы! – возмутился Уилл. – Можно, я тоже так всем буду говорить?

– Нет, Билл, нельзя. Это моя эксклюзивная фраза, я ее запатентовал, – съехидничал Дирк.

– Уилл, а не Билл[23]23
  На самом деле Билл вполне может использоваться как одна из кратких форм имени Уильям, но Уиллу этот вариант категорически не нравится.


[Закрыть], – поправил молодой человек.

Дирк пропустил замечание мимо ушей, хотя Уильям сверлил его обиженным взглядом. Казалось бы, что сложного в имени из четырех букв?

– А где ты работаешь, если не секрет? – обратился к лепрекону Кадер, пытаясь разрядить обстановку.

– Хе, хороший вопрос, – похвалил он. – Я тоже мог бы назвать себя предпринимателем, но это будет не совсем верно. Я многое умею. Если обобщить, мое основное занятие – быстрое зарабатывание денег. А вот каким способом – это уже не так важно. Главное, чтобы это не было противозаконно – по крайней мере, не шло вразрез с теми правилами, что официально закреплены. В тюрьму-то загреметь не хочется. Хотя иногда и их удается обойти – кто докажет, если ничего не нашли и не заметили?

– Погоди-ка… – наморщил лоб Уилл. – То есть ты хочешь сказать, что жульничаешь, но вроде как легально?

– Я, между прочим, экономику оздоравливаю, – оскорбился Дирк, – и горжусь этим! Помогаю эффективно перераспределять деньги. Если людям некуда больше деть финансы[24]24
  Здесь слово «финансы» употреблено в значении «денежные средства», а не в широком смысле («совокупность отношений»).


[Закрыть], кроме как отдать их мне, стоит задуматься, зачем они им вообще.

– И как, например, ты зарабатывал? – недоверчиво проворчал Уилл.

– О-о-о, всякое бывало! – ударился в воспоминания лепрекон. – Земельные участки продавал – с некоторыми оговорками, правда, но кто их читает? У меня и туристическая контора под началом была, и продуктовый магазин – это было дико скучно! – и даже ночной клуб. Трейдерством занимаюсь, бизнес-консультации даю. Чем дольше живу, тем интереснее становится. В эпоху Интернета вокруг вообще появилась куча возможностей, а дураков меньше не стало. Мне сейчас особенно нравится семинары по мотивации проводить. Забавно, что люди не понимают: никто, кроме тебя самого, окончательно тебя не мотивирует. Я там просто истории из жизни рассказываю или придумываю всякий бред, который вроде как должен вдохновлять. Не знаю, что, посещая такие семинары, думают мои слушатели, но зато я после каждого ужас какой мотивированный, особенно когда деньги пересчитываю.

Дирк запихнул руки в карманы куртки и довольно воззрился на слушателей. Интересно, что они скажут? Он решил сразу зайти с козырей и теперь молча ждал, оправдается ли риск. Обычно он представлялся как можно более законопослушным и сообщал собеседникам минимум информации о себе. Но сейчас ему нужно было другое. Чтобы его приняли. Можно, конечно, было соврать – это он прекрасно умел делать, – но правда-то всегда действует гораздо сильнее. Возможно, сначала они отнесутся предвзято, не одобрят или не поймут – это не важно. Главное, чтобы они оценили его искренность. Пусть думают, что могут ему доверять.

Но ни один из его собеседников не знал, что сказать. Все молчали, вслушиваясь в звуки улицы: разговоры немногочисленных прохожих, хлопанье навесов и флажков на ветру и легкое эхо от шагов, ручейками разбегавшееся по переулкам и аркам.

Опять эти арки! Дирк нервно дернулся, вспомнив недавние события, из-за которых он сейчас был вынужден торчать здесь с этими тремя. Он тряхнул головой, чтобы вставшая перед глазами картинка поблекла, как вдруг его снова отвлек Уилл:

– Но у вас же есть Совет и Комитет, перед которыми вы отчитываетесь. Разве там не сделают выговор за подобные вещи?

– Вот смотри, малец, – снисходительно пояснил Дирк. – Формально я же не нарушаю никаких законов, верно? И ничего совсем ужасного не делаю. Это раз. А второе – я уже столько человеческих жизней прожил, столько обликов сменил! Это за молодняком вроде твоих друзей следят довольно пристально – мало ли каких дров они там наломают. Чем старше арикъялн – если он, конечно, не проблемный – тем меньше ему внимания уделяет Совет. Поэтому, если вкратце: им на меня плевать с высокой башни.

– А сколько же тебе тогда лет? – изумился Уилл.

– Много. Я все четыре валютные системы застал[25]25
  На самом деле Дирк – жуткий хвастун и преувеличивает насчет «огромного количества обликов». Это – его пятый человеческий облик, а родился он в самом конце XIX века. Таким образом, он успел застать Парижскую валютную систему и остальные три вплоть до Ямайской, при которой мы живем и по сей день.


[Закрыть], – отрывисто бросил лепрекон.

– А поконкретнее?

– Больше ста. А еще конкретнее тебе знать не обязательно, я стесняюсь, – он жеманно закатил глаза и изобразил, что ковыряет асфальт носком ботинка.

Кадер и Эсси прыснули со смеху. Может, он и не шибко честно зарабатывает на жизнь, но он хотя бы искренний и веселый – а это уже полдела.

– Давно хотел спросить, – бодро продолжил Дирк, дождавшись, пока все отсмеются, – а кто из вас проводник?

– Я, – отозвался Кадер.

– Ну вот, а я на Эсси ставил, – с досадой пожаловался он. – И как оно? Страшнее, чем ночью на кухню пробираться?

Джинн фыркнул:

– Нет, конечно. Это вообще не так сложно, как говорят. Ну, или мне просто повезло.

Эсси поправила шарф, собираясь с духом. Было неловко прерывать разговор, но она весь день чувствовала себя уставшей, а потому с каждым часом все более отчаянно желала очутиться где-нибудь в тепле.

– Не хочу показаться невежливой, но мне кажется, пора понемногу расходиться по домам. Все-таки мы с самого утра на ногах. Обед уже давно прошел, так давайте не пропускать хотя бы ужин.

При упоминании еды мужская часть компании заметно оживилась. Дирк забеспокоился. Кажется, время поджимало. Лучше сказать сейчас. Чем дольше он будет тянуть, тем наиграннее будет выглядеть его поведение в дальнейшем. Происходящее уже смотрится довольно глупо – отчасти, конечно, потому что план был предложен не им.

– Кстати, ребята, я тут одну вещь вспомнил… Я заранее прошу прощения, если сейчас побеспокою вас зря. Мне не очень удобно вас спрашивать, и вообще, вам это может показаться диким, – Дирк постарался вложить в эту фразу растерянность и сомнение, – но…

Он умолк. Надо выдержать паузу. И помнить про вежливость. Пусть думают, что он волнуется. На деле так оно и было – только вот совсем по другой причине.

– Что такое? – участливо подбодрил Кадер.

– Вам не приходили странные письма?

У Эсси моментально округлились глаза. Неужели всем, кто приезжает в этот город даже на время, тоже присылают пугающую весточку? А Кадер? Он-то не получал никаких писем. Ох, пусть хотя бы ему не присылают. Иначе это может означать только одно: адресант хорошо осведомлен обо всем происходящем.

– Что ты подразумеваешь под «странными»? – осторожно спросила она, стараясь казаться спокойной. Это получалось не лучшим образом – ей чудилось, будто резко ускорившееся от волнения сердце норовит выпрыгнуть из груди.

– Вот эту гадость, например, – лепрекон достал из кармана скомканный и изрядно потрепанный лист бумаги, издалека напоминавший бумажный носовой платок. – Конверт не принес, но саму заметку прихватил.

Все трое уставились в листок и спустя несколько секунд, прочитав уже знакомые им пару строк, одновременно переглянулись. Кажется, их список пострадавших только что пополнился.

– И насколько давно ты его получил? – Уилл поднял глаза на Дирка.

– Четыре дня назад. Как думаете, это кто-то из наших шутит?

– Кажется, что все-таки не шутит, – мрачно процедила Эсси. – Мне тоже такие приходили. И, поскольку я отсюда родом, не в единичном экземпляре.

– Да?! – ахнул лепрекон, сжав кулаки. – Неужели этого стоит опасаться?

– Не знаю, – Кадер покачал головой. – Как минимум надо быть настороже. Мы пытаемся найти того, кто их присылает. Ну, или хоть что-нибудь, что позволит нам оформить на него заявку в Комитет. Даже если отправитель не имел в виду ничего плохого, подобные дела должны быть наказуемы.

– Конечно! – с жаром откликнулся Дирк. – Его вполне можно привлечь к ответственности уже сейчас, потому что перманентное вмешательство в жизнь людей или арикъялнов с целью подорвать их физическое или психическое здоровье запрещено!

«Какой ужас! Он что, наше законодательство наизусть выучил? Хорошо хоть не “Поэму о славных Скрытых Оазисах”»[26]26
  Написанный особо терпеливым поэтом опус, в котором по очереди прославляются все Скрытые Города арикъялнов. Стоит на первом месте по занудности среди всех их поэтических произведений, в основном из-за кучи повторяющихся хвалебных прилагательных и того факта, что там действительно перечисляются все Скрытые Оазисы (а их в мире не так уж и мало) и каждому из них посвящено минимум три страницы текста.


[Закрыть], – пронеслось в голове у Эсси.

– Только для того, чтобы его привлечь, надо располагать большим количеством информации, – снова вклинился Уилл. – Эсси говорит, в Комитете решили, что пока не поступят более конкретные сведения – они заниматься этим не будут.

– Им лишь бы от работы отлынивать – что в Совете, что в Комитете! – не преминул осудить их Дирк.

– Не думаю, – попытался защитить работников Кадер, – просто у них и без нас служба сложная и нагрузки большие, они не могут разорваться. Я слышал, они там пару наших нелегалов ловят где-то в горах на севере, да еще и документы все, как всегда, к концу года нужно подбивать…

– Могут, просто не хотят, – скептически скривился лепрекон. – Уроды моральные. Вечно все приходится делать самим.

Эсси грустно кивнула.

– Ну так давайте нароем информацию, пусть в Комитете почешут затылки наконец, – предложил Дирк.

– Погоди минутку, – попыталась осознать сказанное ундина. – Ты что, собираешься с нами тут всех опрашивать?

– Почему бы и нет? – удивился лепрекон. – Слушай, я так рад, что оказался не один! А то так беспокоился из-за этого письма!

Он вдруг потупил взгляд, словно осознав, что предыдущая фраза звучала двояко.

– Ну, то есть я не рад, что это задело еще и вас, не подумайте, – тихо произнес он. – Но зато теперь нас четверо, а значит, мы уже можем что-то с этим сделать!

Дирк выжидающе уставился на приятелей.

– Подождите… – он вдруг погрустнел. – Или вы против того, чтобы я был с вами?

– Э-э-э… Да вроде нет. Просто мы не ожидали, что появится еще кто-то с таким письмом, – развела руками Эсси.

– Понял. Ну ладно, я в любом случае навязываться не буду. Вот мой номер. Если решите что-нибудь – присылайте сообщения, звоните в любое время – я тут все равно особо ничем не занимаюсь, а так хоть полезное дело сделаем. Этот любитель писем, кем бы он ни был, меня страшно выбесил, – проворчал Дирк. – Если вдруг в чем-то еще помощь понадобится, тоже можете обращаться.

– Хорошо, – поблагодарила она. – В ближайшие несколько дней мы вряд ли куда-то пойдем – все равно все в отъезде, но если вдруг что изменится – позвоним.

Он широко улыбнулся.

– Ну, тогда можно с чистой совестью собираться ужинать. Рад, что мы встретились. Надеюсь, еще увидимся!

Все четверо попрощались, пожелав друг другу удачи – немного неловко, но искренне. Краем подсознания Эсси чувствовала – здесь что-то не так, что-то не сходится. Или это все предвзятость? Ее ведь и Уилл поначалу настораживал, а в итоге все обошлось. Странно все это. Странно и порой страшно. Ундина только что еще больше запуталась в происходящем, но сил разбираться у нее уже не было.

Кадер положил руку ей на плечо, сообщив, что погода портится. Тучи на небе посовещались и решили наградить городок мокрым снегом: противным, липнущим к лицу и волосам и сразу же таявшим при любом неосторожном прикосновении. Эсси спрятала подбородок в шарф и повернулась спиной к улице, в конце которой только что скрылся лепрекон.

Правда, ужинать он шел далеко не с чистой совестью.