Текст книги "Хоакин Феникс. Он все еще здесь. Биография"

«Я никогда не готовлюсь. Думаю, что значение подготовки сильно переоценивают. Это очень простая работа. Все, что нужно, это поймать яркую отметку, встать в нужном месте и сказать свои слова. Поэтому я не очень верю в необходимость подготовки».

Когда ему напомнили обо всех его тренировках перед съемками фильма Команда 49: Огненная лестница, он сказал: «Я просто говорил об этом, потому что думал, что прессе это понравится. Смотрите, подготовка каждый раз меняется. Не знаю, почему всем кажется, что актеры занимаются какой-то подготовкой. Что это именно то, что ты должен делать на своей долбаной работе. Вы так думаете, потому что провели какое-то расследование и теперь заслуживаете особого признания?»

Однако осведомленный об упомянутом выше фильме человек рассказывал автору этой книги: «Он провел около полутора месяцев, занимаясь сбором информации и подготовкой. Он сделал очень много: поступил в настоящую Балтиморскую пожарную академию и жил прямо в пожарной части. Следует также отметить, что другие актеры последовали его примеру и сделали то же самое. Сбор информации и подготовка имеют для него как для актера решающее значение, поэтому я могу только предположить, что он заговаривал журналисту зубы».

Тем не менее нужные семена в головы людей были посеяны – идеальный ход, если через несколько лет ты собираешься провернуть самоуничтожительный розыгрыш.

Глава X
До и после

Следующей была суровая драма Запретная дорога, но хотя ее хвалили за бескомпромиссный реализм, она не нашла свою аудиторию. Историю о двух отцах, попавших в трагическую аварию, которая разрушила жизни обоих, снял Терри Джордж, вновь пригласивший в свою картину Феникса.

Феникс говорил: «Я инстинктивно принял на сценарий. Мне понравилось, что это триллер, но самое интересное для меня было в том, что он удачно показывал одну историю с двух сторон: образы Итана и Марка отлично проработаны, эти герои совершенно разные, каждый из них уникален. Терри Джордж разбирается в глубоких эмоциях, но он не сентиментален; я знал, что он найдет нужный баланс. На съемочной площадке и во время дублей мы открывали то, в чем Терри, как я уже понимал, очень хорошо разбирался».

Он продолжил, рассказывая, как в самом начале работа над фильмом таила в себе множество загадок. «Ты действительно не знаешь, чем все закончится, и это привносит в процесс создания картины свои радости и волнения. Каждая сцена Запретной дороги была открытием, вот почему этот фильм оказался одним из самых трудных для меня, и, думаю, возможно, поэтому же Дженнифер [Коннелли] посчитала его самым сложным своим фильмом. Мы не репетировали и начинали, не представляя, что будет дальше. Мы могли свободно передвигаться, потому что Терри использовал несколько камер и многие из них были ручными».

Фениксу и Марку Руффало, также игравшему в фильме, нравилось работать вместе. Причем Марк называл Хоакина новым Брандо. Феникс не замедлил ответить комплиментом на комплимент.

«Помню, когда я увидел фильм Можешь рассчитывать на меня, я чуть не отказался. Я подумал: «Кто бы ни был этот Марк Руффало, он лучший, и он делает нечто особенное». Он просто невероятный актер. Нам очень повезло, что Марк захотел участвовать в этом процессе. Как актер он оказался поразительным и эмоционально открытым и блестяще понял суть своего персонажа и сюжета».

Руффало добавлял: «Первоначально планировалось, что мы с Хоакином не будем видеться, пока не настанет время снимать наши совместные сцены. Но мы очень сблизились и много времени проводили вместе. Он один из наших лучших актеров, и я знал, что могу многому у него научиться в работе над фильмом, что я и сделал. Он великодушен и вдумчив».

«Хоакина отличает правдивость, которая тебя успокаивает», – говорил Терри Джордж. «Если он считает что-то ложью или если что-то, по его мнению, выглядит неправдоподобно, он не допустит, чтобы это оставалось в фильме. Для режиссера это эмоциональная отдушина.

Между прочим, Руффало изначально должен был сыграть роль Хоакина в Знаках, но ему пришлось отказаться; Феникс же претендовал на роль Халка в предстоящем фильме Мстители, но затем уступил Руффало.

Хоакин снова объединился с Джеймсом Грэем и Марком Уолбергом в фильме Хозяева ночи (2007) – тем самым произошло воссоединения их команды из фильма Ярды. Грэй действительно придумывал своих персонажей, имея в виду Феникса и Уолберга. Продюсер Ник Уэкслер рассказывал: «У Джеймса была очень сильная привязанность к этим двум актерам. Он думал о них на протяжении всего времени подбора материалов и написания сценария – так он, можно сказать, нашел ускоренный метод создания успешного фильма».

В материалах для прессы Грэй сообщал: «Этот фильм сделан в специфическом и популярном жанре полицейского фильма. Но обычно полицейский фильм посвящен поиску плохого парня. Я хотел в значительно большей степени сосредоточиться на характере и эмоциях. Жанр становится отправной точкой, чтобы рассказать историю человека, попавшего в ловушку собственного предназначения, собственной неизбежной судьбы и сложных и внутренне противоречивых эмоций, вызванных любовью, потерей и предательством».

Уолберг и Феникс сыграли в фильме двух братьев, находящихся по разные стороны закона. Роль отца братьев исполнил Роберт Дюваль, которого приятно удивил напор Феникса на съемочной площадке: «Он всегда вторгался в мое пространство перед камерой. Думаю, так они хотели немного меня разозлить. Это вроде как срабатывало».

«Я был рад, что могу играть в этом фильме – и работать с этими очень одаренными людьми. Хоакин, или Уакин, как я его называю, и Марк – правда талантливые ребята».

Уолберг был в восторге от работы со звездой из Крестного отца, а Грэй замечал: «Дюваль терпеть не может уважительного отношения или дистанцирования. Ему нравится чувствовать, что он с ними в одной связке. А Хоакин сделает все, что в его силах, чтобы действительно разозлить героя Дюваля. Он даже носил серьгу именно так, чтобы Дюваль смотрел на него и думал: “Ты, размазня”».

«С другой стороны, – продолжал Грэй, – Марк Уолберг говорил мне: «Не беспокойся о Дювале, Джим. Он отличный актер». А их взаимоотношения соответствовали почтительному отношению Джозефа к Бёрту[31]31
  Джозеф – герой Улберга, Бёрт – герой Дюваля в фильме Хозяева ночи. – Примеч. перев.


[Закрыть] в фильме».

Идея фильма зародилась после того, как Грэя попросили написать сценарий фильма о полицейских, в котором была бы автомобильная погоня. «Я стремился сделать что-то не просто захватывающее, а взрывное и драматическое. И, честно говоря, наполненное действием – конечно, там была та самая погоня. Это очень личный фильм, но это не означает, что он автобиографический. Когда я писал сценарий, я заимствовал фрагменты из местных новостей, а также то, что я узнал, участвуя в полицейских патрулях. Я узнал много историй о людях, которые по разным причинам скрывали свои семейные связи с полицией. Все, что вы видите в фильме, основано на реальных событиях, но я также опирался на свои отношения с отцом и братом. Так что я многое стянул и из своего прошлого».

Феникс говорил: «Джеймс беспокоился. Он действительно беспокоился о фильме. В эпоху такой нарочитой иронии это редкое качество. Джеймс готов пробивать стены, чтобы каждый раз добираться до правды, и он побуждает окружающих делать то же самое. Я не мог дождаться, чтобы вернуться с ним на ринг и исследовать волнующие интриги этой семьи.

Уолберг добавлял: «Джеймс невероятно талантлив, и работа с ним и Хоакином в Ярдах была отличным опытом. Мне особенно польстило то, что он писал роль Джозефа в фильме Хозяева ночи специально для меня».

Грэй добавлял: «Хоакин называет Дюваля мастером-джедаем. Ты можешь бросить Дювалю любой крученый мяч, и он сразу же вернется тебе в лицо, и он сделает что-нибудь удивительное. У него невероятный уровень мастерства».

Отзывы на фильм в целом были смешанными. Газета LA Times писала: «Хотя это не совсем кино нуар, фильм Хозяева ночи отличает мрачный стиль, соответствующий материалу. Сценарист/режиссер Джеймс Грэй (Ярды) лучше справляется с режиссурой, чем со сценарием. Часть истории скатывается в мелодраматизм, а диалоги могут быть банальны, но игра актеров выразительна и отмечена противоречивыми эмоциями. Наряду с такими прозаичными предупреждениями, как “Вы себя убьете!”, есть несколько хорошо отработанных реплик, например: “Лучше тебя осудят двенадцать, чем вынесут шестеро”».

«Фильм действительно оказался удачным для Феникса, который показывает запоминающуюся игру нужной степени выразительности. Хотя история – борьба полицейских с гангстерами, дополненная отношениями в духе Каина и Авеля – не открывает ничего нового, она имеет потрясающий искупительный характер, который нас привлекает».

Роджер Эберт отмечал: «Но это атмосферный, яркий фильм, с хорошей актерской игрой, и когда он получается, он действительно актуален. Сцены, где главный герой находится на грани своего разоблачения, почти всегда срабатывают».

Феникс снова работал с Грэем в фильме Любовники (2008), рассказывающем о молодом человеке, который возвращается в дом своих родителей после попытки самоубийства. Затем он встречает двух женщин – героинь Винессы Шоу и Гвинет Пэлтроу; одна из них – милая девушка, дочь делового партнера его отца, другая – красивая, но непредсказуемая соседка.

«Хоакин мне как брат, а такое бывает очень редко», – говорил Грэй. «Мы с ним очень близкие друзья. Мы обсуждаем, что нам стоит исследовать в людях. Хоакин невероятно хорошо разбирается в человеческом поведении и действительно прекрасно понимает, о чем люди думают и что их мотивирует. Честно говоря, ему нравятся те же вещи, что и мне, поэтому, конечно, я бы хотел работать с ним всегда».

«Хоакин – блестящий актер, но он невероятно трудолюбив, и люди не понимают его в этом смысле. Он всегда спрашивает: «Чем я могу это обогатить?» «Какие детали я могу добавить, чтобы сделать это жизненным?» Поэтому я всегда стараюсь найти тот дополнительный штрих, который сделает его игру уникальной. Хоакин очень сильно сосредотачивается на своем герое. Он не смотрит фильмы, в которых играл, потому что для него все дело в процессе. В этом смысле он настоящий артист, потому что его не волнует, что о его игре или персонаже думают другие, нравится ли он или его ненавидят, а это также невероятно редкое качество».

Тем не менее Грэй признавал, что его беспокоят различия в стиле игры Хоакина и Гвинет Пэлтроу.

«Хоакину нравится делать много дублей и постоянно импровизировать», – говорил он. «Он хочет чувствовать себя очень свободным, ничем не стесненным. Гвинет любит делать не более трех дублей и поэтому очень точна. Ни одна техника не лучше другой. Я люблю их обоих, но они очень разные. И это странное сочетание».

Пэлтроу рассказывала: «Джеймс исключительный. Он действительно любит актера, и ты чувствуешь себя очень ценным, чувствуешь большую поддержку. Он истерично смеется, когда ему нравится то, что ты делаешь, доходит даже до того, что он может все испортить! Сначала это немного смущало, но потом стало казаться очень милым. Просто приятно работать с кем-то, кто так предан своему делу и у кого настолько индивидуальное видение».

«Я смеюсь, когда вижу на экране вещи, которые мне нравятся, потому что они кажутся мне правдивыми, а я этого не жду. Человеческое поведение очень забавно, очень своеобразно и очень глупо. Вот замечательные слова голливудского режиссера Эрнста Любича: «Даже самый достойный человек смешон, по крайней мере, дважды в день». В этом и есть суть кино; фильмы показывают наиболее достойных людей в эти самые моменты, потому что фильмы посвящены крайностям поведения».

И о работе с Фениксом: «Это был один из двух лучших опытов в моей жизни, когда я работала с другим актером и когда я им восторгалась. Он такой яркий, такой креативный и изобретательный. Он чрезвычайно впечатлил меня».

Работа в фильме принесла Хоакину лучшие на тот момент отзывы о его игре. Сайт Contactmusic.com писал: «Любовники, тем не менее, остаются показательной демонстрацией актерских возможностей Феникса, гораздо более сильного исполнителя, чем даже опытная Пэлтроу, которой временами приходится поспевать за Хоакином. Его «игра» не видна, его несвязное бормотание наполнено эмоциями, которые по большей части остаются невысказанными. Когда окончательные мотивы Леонарда становятся понятны, Грэй позволяет зрителю достаточно приблизиться и соединиться с персонажем, проникнуться тем, как наши решения могут определять жизненный путь – или же менять его в мгновение ока».

Но больше всего Хоакин прославился своим заявлением во время рекламной кампании этого фильма.

На торжественном мероприятии Феникс сообщил репортеру, а вскоре и всему миру, что он бросает кино и собирается стать рэпером.

Грэй писал в журнале MovieMaker: «Хоакин Феникс недавно объявил о своем уходе, и хотя я был глубоко разочарован, не могу сказать, что удивился. Хоакин непредсказуем, так что есть шанс, что он еще изменит свою позицию (эгоистично я надеюсь, что он это сделает). Но его решение соответствует тому, кем он был, есть и всегда будет».

«Хоакин не заботится ни о чем, кроме работы, и даже тогда его беспокоит лишь процесс, а не продукт (он даже не смотрит собственные фильмы). Этот молодой человек отдал актерству все, что у него было. Возможно, у него просто кончился бензин. Теперь я понимаю, как сложно найти действительно незаурядного человека, похожего на него; очевидно, что на какое-то время мне просто повезло».

Режиссер продолжил вспоминать свою работу с актером. О Ярдах он сказал: «Насколько я помню, было много мучений, страха, криков и воплей. Но также я помню, что постоянно удивлялся эмоциональной глубине двадцатилетнего парня. Я любил его дикую непредсказуемость; казалось, он может взорваться в любую минуту. Он был к себе безжалостен – настоящий перфекционист – хотя столь же часто его неистовство направлялось и на меня. Мне было все равно. У нас была одна общая черта, и это была исключительная преданность работе.

«В конце работы над Любовниками Хоакин казался одновременно выдохшимся и скучающим. Он утер нос большинству из нас. Возможно, именно поэтому он завершил актерскую карьеру: зачем утруждать себя, если ты можешь сделать все это сам, а твой гений перерос заурядный уровень остальных?»

Пэлтроу сказала на пресс-конференции: «Я не совсем уверена, что это его последний фильм. Наверное, что-то произойдет. Я не знаю, что. Это было похоже на представление, и это было великолепно. Может быть, это перформанс или что-то в этом роде».

Она, конечно, имела в виду предстоящее интервью Дэвиду Леттерману. СМИ все еще пытались осмыслить его уход, и Феникс хотел дать интервью этому ведущему популярной американской телепередачи. 11 февраля 2009 года Хоакин появился в студии Вечернего шоу. Красивая внешность кинозвезды исчезла – вместо этого перед зрителями предстал заросший бородой плотный мужчина в хорошем костюме и темных очках. Феникс бормотал себе под нос, Леттерман подначивал, и вскоре все с ужасом увидели в этом интервью публичное падение Хоакина.

Везде – на телевидении и в интернете – начали появляться пародии; на основании одного этого интервью врачи пришли к выводу, что Хоакин нуждается в серьезной медицинской помощи. Эксперт по отношениям и автор книги Секретная психология того, как мы влюбляемся[32]32
  Англ. Secret Psychology of How We Fall in Love. – Примеч. перев.


[Закрыть] Пол Добранский, предположил, что Феникс может быть шизофреником, в качестве доказательства он обратил внимание на его «социально неуместное поведение», в том числе на внезапную смену профессии, плохую гигиену и уход за собой, вокальные тики и отсутствие на лице эмоций.

«Здесь что-то не так. Это выходит за рамки наркотической зависимости», – заявил он.

Сьюзан Патрикола, рекламный агент Феникса, назвала анализ Добранского «в высшей степени неуместным».

«Это совершенно неуместно для врача ставить диагноз тому, с кем он лично не общался и никак не связан. И сделать такое на открытом форуме. Надеюсь, они правильно написали его имя. Появился еще один 15-минутный “эксперт”»!

Все задавали один и тот же вопрос: «Было ли это обманом?»

Да, все было именно так.

Два убедительных подтверждения этого присутствовали даже в интервью Леттермана. В конце шоу можно видеть, как Хоакин снимает очки, чтобы тепло поблагодарить ведущего – в этот момент предполагалось, что съемки уже закончены и участники шоу просто отстранились от происходившего на камеры. Кроме того, несмотря на неловкие паузы и нежелание отвечать на любые вопросы Леттермана, Хоакин оставался очень спокоен и уверен в себе. Но Хоакина Феникса пугали интервью прессе – особенно те, которые показывали его таким же нескладным, каким он был на самом деле. Его интервью, данное Джею Лено во время съемок Гладиатора, как раз такое неловкое – он нервничал, суетился, отпускал неподходящие комментарии и постоянно надеялся на поддержку своей семьи, члены которой были среди публики.

Пораженные тем, что люди сочли показанное в реалити-шоу правдой только потому, что там так утверждалось, Кейси Аффлек и Хоакин задались вопросом, могут ли они сделать обман еще более масштабным. «Мы с друзьями хотели снять фильм и сделать это особым образом. Я хотел получить новый опыт, и я действительно счастлив, что сделал это», – говорил Хоакин. Этот новый «опыт» в конечном итоге вылился в фильм Я все еще здесь (2010), один из самых интригующих образцов перформанса, когда-либо связанных с кино.

Рассказывая о моменте, когда он решил объявить о своем уходе из кино перед тем, как начался 18-месячный период съемок фильма о его погружении в хип-хоп музыку, Феникс ссылался на Кейси: «[Я спросил]: «Настал ли нужный момент? Стоит ли объявить об уходе прямо сейчас?» И [Кейси] ответил: «Да». Это не было запланировано».

Хоакин говорил: «В какой-то момент [мое перевоплощение] превратилось в такой публичный спектакль. Честно говоря, мы оказались своего рода заложниками этого процесса. Прямо скажем, периодически мне хотелось выйти из игры. Мои съемки даже в обычном фильме заканчивались через четыре месяца. А этот все продолжался и продолжался».

Аффлек рассказывал о своих усилиях по поддержанию этого обмана: «Это было сложно. Наверное, тогда я получил одно из лучших впечатлений от кинопроизводства в своей жизни. Я очень многому научился. Я вроде как делал все сам, потому что начинал действительно с малого и думал: «Разве это не интересный эксперимент?» Вряд ли у кого-то еще есть возможность снять фильм такого рода».

«На самом деле я вообще не помню подобных фильмов – разве что Не оглядывайся[33]33
  Не оглядывайся (1967) – документальный фильм о концертном турне Боба Дилана, снятый на ручную камеру Донном Пеннебейкером и ставший образцом музыкальной документалистики. – Примеч. перев.


[Закрыть]. Но в Не оглядывайся между режиссером и объектом съемки все еще была дистанция. Во-первых, у них не было возможности записи на видео. Я же имел определенные преимущества. Я мог снимать 450 часов подряд кого-то, кто просто ковыряет свои пальцы на ногах. Просто так уж вышло, что все два года происходило совершенно другое».

«Ковыряние в пальцах тоже было, но за эти два года в его жизни произошло много на самом деле драматичных, интересных вещей, и он позволил мне их запечатлеть. Поэтому мне все время кажется, что мне просто повезло».

Эта идея какое-то время крутилась в головах Хоакина и Кейси, и, по понятным причинам, они постоянно в ней сомневались. До интервью Дэвиду Леттерману остановить проект было несложно. Съемка фильма прекращалась, затем опять начиналась, снова прекращалась и начиналась заново. Они работали над фильмом, затем Хоакин погружался в сомнения и шел на попятную, а после этого снова возвращался к проекту.

Как только его «падение» стало достоянием общественности, у него уже не было другого выбора, кроме как продолжать. Не то чтобы у него все еще были большие сомнения и он нуждался в Кейси, умоляющем его не бросать начатое. Идея проекта состояла в том, чтобы представить Хоакина зациклившимся на себе актером, разочарованным своим успехом и решившим попробовать себя в новой сфере. Под пристальным вниманием СМИ он окончательно решил дело с Кейси.

Интервью Леттерману попало в яблочко – оно стало популярно благодаря невозмутимому дурачеству Хоакина и подстрекательствам ведущего. Хотя Леттерман не знал об обмане, образ Хоакина, почти извиняющегося перед Леттерманом, когда камера отодвинулась (Кейси был в ярости из-за того, что Хоакин на долю секунды вышел из роли), вызвал споры. Они не смогли бы найти более подходящего ведущего: он был таким злобным, неумолимым в своей расправе с легкой жертвой в лице этого сидевшего перед ним бородатого, грузного актера, что это граничило с жестокостью.

Еще одна возможность, которая им представилась, – это эпизод с хеклером[34]34
  Хеклер – человек, забрасывающий других оскорбительными фразами и выкриками. – Примеч. перев.


[Закрыть]. К неудовольствию толпы Хоакин опоздал на свое рэп-выступление на четыре часа, и когда зрители «озвучили» свое разочарование, напустился на одного из них. Хоакин всегда хотел спровоцировать хеклера, заговорив о своих доходах, но друзья не ожидали, что толпа будет подбадривать актера, чтобы тот еще больше забрасывал хеклера словами.

План Хоакина и Аффлека отдать своего рода дань уважения расистским репликам звезды сериала Сайнфелд Майкла Ричарда, заставившим зрителей от него отвернуться, имел обратный эффект. К полному смущению Хоакина толпа «чертовски обрадовалась». Но в итоге все обернулось отлично. Хоакин воспользовался аплодисментами аудитории не для того, чтобы подыграть лести, а чтобы подогреть свое отвращение к публике и к самому себе – и бросился в толпу.

Хотя представитель команды Леттермана подтвердил постановочный характер происходившего, звезда американского телевидения по-прежнему утверждает, что ничего об этом не знал. В любом случае, по словам[35]35
  В оригинале ошибка («в интервью 2000 года Хоакин говорил», но интервью Дэвиду Леттерману было дано в 2009). – Примеч. перев.


[Закрыть] Хоакина, Леттерман был поражен тем, что розыгрыш заранее готовился его подчиненным. Хоакин выбрал Леттермана вот по какой причине: «У нас есть негласное соглашение, что я валяю дурака: он играет по правилам, а я изображаю сумасшедшего».

Хотя кажется, что фильм фиксировал случайные события, он был тщательно спланирован. Друзья понятия не имели, как публика отреагирует на показанную ими историю, но позаботились о том, чтобы все было схвачено. Суть истории в том, что Хоакин оставляет кино и становится рэпером. Друзья отправились в Майами, чтобы пригласить в проект Шона Комбса[36]36
  Шон Комбс – рэпер, музыкальный продюсер. – Примеч. перев.


[Закрыть]. Хоакин называл его «гением» и был рад, что Комбс сразу поддержал их идею. Чувствуя энтузиазм Комбса, Аффлек в тот же вечер снял одну из их совместных сцен. Примерно за час им удалось сделать три дубля – один из них вошел в число ключевых моментов фильма, другой использовался для тизера.

Это была импровизация, и поэтому некоторые дни проходили проще, чем другие. Когда Хоакин уставал, Аффлеку приходилось поднимать ему настроение и временами использовать некоторые нестандартные методы. Постоянно следить за атмосферой и управлять ею могло быть для режиссера утомительно – особенно если речь шла о группе друзей, которые одну минуту болтают о своем, а затем сразу должны погружаться в напряженную сцену.

В одной из сцен, где Хоакину нужно было злиться на Энтони Лэнгдона[37]37
  Энтони Лэнгдон – гитарист американской рок-группы Spacehog, сыгравший в фильме Я все еще здесь напарника Феникса. – Примеч. перев.


[Закрыть], Аффлек видел, что его герой к этому не готов. Он устал. Но для Аффлека это была их последняя ночь в Нью-Йорке, и сцену нужно было снять. Как вспоминал Хоакин, Аффлек ворвался в комнату Энта и начал на него орать: «Почему ты не собрал записи, где лампы?»

Хоакин рассказывал журналу Flaunt: «В итоге я вошел в комнату и сказал: «Где эти чертовы лампы? Почему ты как всегда все испортил?» И такое часто случалось. Кейси приходилось создавать нужную атмосферу и подогревать ее, а затем входил я».

Сцена, о которой так много говорили, – и, конечно, о которой все говорили во время предварительных показов, – была сценой «Большого испражнения».

Кейси и Хоакин изначально планировали, что в фильме с Фениксом должно произойти что-то травмирующее, и они обсуждали несколько вариантов. Но Хоакин был одержим именно идеей испражнения «друга» на его лицо. Оба не сомневались, что это была бы пошлая и дешевая шутка, но друзья были достаточно практичными, или, если хотите, циничными, чтобы понимать, что именно о ней будут говорить больше всего.

Друзья Хоакина были поражены его обликом, набранным весом и его пренебрежением к собственной внешности. Однако Кейси с усмешкой замечал, что, чтобы войти в роль, потребовалось не просто набрать вес. У Хоакина был свой путь к безумию, и на этом пути, похоже, он по-прежнему держал себя под контролем, даже несмотря на то, что внешне он явно себя игнорировал. Он следил, чтобы у него был хороший костюм, и, как правило, надевал его для выхода на публику, создавая какое-то подобие приличной внешности.

В действительности сначала план состоял в том, чтобы показать Хоакина в лучшей форме – он должен был очень заботиться о своем облике и нарастить мышцы. Однако Аффлек посчитал, что разрыв с актерской работой лучше подойдет к другой внешности Хоакина, созданной им позднее.

Аффлек добавлял журналу Flaunt: «Некоторые люди в фильме не подбирались на свои роли, а просто попали в него заодно, – они также вошли в актерский состав. Это фильм о человеке, снимающем о себе фильм. Он всех отталкивает, пока те, кто все-таки остаются рядом, не составляют съемочную группу этого документального фильма. Затем он заставляет отвернуться от себя и съемочную группу. Так что некоторые из членов команды попали в фильм благодаря тому, кем они являются на самом деле, насколько хорошо они подошли в качестве «актеров» и что они могли делать в команде».

Доверие между Хоакином и Кейси имело большое значение, и актер предоставил себя в распоряжение режиссера. Он с готовностью исполнял сцены, целиком на него полагаясь. Он понятия не имел, что сцены с проститутками, снимавшиеся в течение двух ночей, превратятся в одну.

Аффлек добавлял: «Ну, некоторые думали, что происходящее – это чистая правда, в том числе так думали даже некоторые члены съемочной группы. И это на самом деле привело к двум вещам. Это вызвало действительно хорошую реакцию некоторых людей и создало неподдельное возбуждение на площадке, в котором мы нуждались. Некоторых это ввергло в смятение. В игру вступили настоящие эмоции. Никто не обиделся, так как всем рассказали, что происходит на самом деле, но, честно говоря, Хоакин временами был столь правдоподобен и столь предан роли, что люди были сбиты с толку. И моя работа заключалась в том, чтобы спровоцировать, удержать или подавить это замешательство, когда того требовала снимаемая сцена. Это создавало еще большую путаницу. Но она также была частью перформанса, потому что в известной степени фильм был посвящен отношениям главного героя с людьми, снимающими о нем фильм».

За пятнадцать лет до этого Аффлек звонил в таблоиды и сообщал, где они собираются провести постановочную драку. Но тогда это никого не волновало, и несколько фальшивых боев не привлекли никакого внимания.

Хоакин говорил прессе: «Кейси собирался выступать перед СМИ по поводу одного фильма и хотел быть на интервью с бородой, а они ему не дали. А недавно я увидел фотографию себя с бородой, и, надо же, это была борода, которую Кейси пытался отрастить пятнадцать лет назад, а теперь он наконец получил ее в этом фильме. Если вспомнить все двадцать лет нашего знакомства, все вещи, о которых мы говорили, все, к чему мы стремились, то нам всегда хотелось снять фильм друг с другом и с нашими друзьями. Чтобы был способ это сделать – без 150 человек, грима и причесок».

«И у нас был Ларри, художник-поставщик, который занимается спецэффектами и реквизитом; он работал над фильмами и делал все эти вещи, поэтому мы знаем, что он все это умеет. И у него были отличные идеи по оформлению дома и студии и по расклейке плакатов, и поэтому мы просто поняли, что у нас есть друзья, с которыми мы можем сделать все так, как нам того хочется; так что вообще-то процесс создания этого фильма длился двадцать лет».

Аффлек добавлял: «Хоакин дал концерт в Майами. Толпа нацепила поддельные бороды и держала наготове камеры сотовых телефонов. Они хотели, чтобы он показал себя дураком. Они хотели видеть того Хоакина, который выставил себя на посмешище у Леттермана. Когда Хоакин спрыгнул со сцены к хеклеру, этим хеклером был, между прочим, великий актер Эдди Роус. Он действительно хороший актер. Для фильма мы снимали его больше, но что-то пришлось вырезать. Так или иначе, Хоакин спрыгнул со сцены после одной песни. Его падение в бездну свершилось. А потом они начали его подбадривать. Они скандировали его имя. Толпа очень ожила. Этот клуб гудел в течение нескольких часов. Они были в восторге, словно под наркотой, а потом все прошло, и они стали безучастны».

Даже сцена в начале фильма, выданная за домашнюю съемку детей Фениксов, купающихся в Панаме под присмотром отца, на самом деле снималась с участием актеров на Гавайях, а затем качество изображения было специально ухудшено, чтобы сымитировать старую запись.

Хотя фильм не отражал реальность, Хоакин был поглощен работой над ним в течение двух лет, и за это время в его уме могло укорениться нечто саморазрушительное. Возможно, фильм обеспечил Хоакину ощущение, что все под контролем, и при этом позволил ему не заботиться о вещах, которые не имели для него значения. Конечно, имело место и обостренное чувство параной, но понимание того, что за тобой наблюдают, должно было иметь определенную привлекательность. Хоакин разгуливал по дому, убежденный, что Аффлек его снимает. Однажды он произнес двухчасовой монолог, не подозревая, что камера в это время не работала.

Пошутить в кругу друзей – это одно, однако непросто выдержать два года. Но наверняка было просто замечательно высказать то, что хочется, превратив это высказывание в документальный фильм.

Как сказал Уайнер, величайшим даром Хоакина является его уязвимость. Казалось, Хоакин не только ее чувствовал, но и использовал ее в своих целях. Это самое большое достоинство фильма Я все еще здесь: актер, полностью сознающий, кем он является и что может сойти ему с рук.

Наиболее доброжелательные рецензии на фильм вышли в Великобритании, но в целом все отзывы так или иначе соглашались с враждебной реакцией американских критиков. Роджер Эберт назвал картину «печальным и болезненным» документальным фильмом.

Газета New York Daily News заявляла: «Это настолько утомительное, грязное месиво, что не стоит даже обсуждать его как вариант документального фильма о Бобе Дилане Не оглядывайся или как размышление о неряшливом полусумасшествии… Все это бессмысленно и отвратительно».

The New York Times назвала фильм «невозмутимой сатирой». При этом газета USA Today выразила мнение многих американских критиков: «Будем надеяться, что Я все еще здесь… это обман или какая-то разновидность кинематографического перформанса. В противном случае перед нами лишь докучливый, спекулятивный и подозрительно вуайеристский фильм. И будь он правдой или дурачеством, он не особенно удался. Скучно смотреть даже на самые странные и чрезмерные мучения Феникса».