Текст книги "Хоакин Феникс. Он все еще здесь. Биография"

Ривер говорил о переезде: «Мне так приятно быть дома. Приятно обосноваться, жить в семье и знать, что это такое. Я никогда не мечтал о лимузинах и не хотел приезжать в школу в красивой одежде. Мне нужны были деньги, чтобы мы могли купить большой кусок земли и стать независимыми. Это меня впечатляет, это действительно здорово. Такое ощущение, что мы чего-то достигли».

Он добавлял: «Люди подсмеивались над моей семьей, потому что мы были такими бедными! Но я просто знал, что так будет не всегда, что однажды у нас все наладится».

После окончания съемок Русских, пройдет еще два года, прежде чем Лиф снова появится на большом экране.

Перед этим он снимется в телевизионном фильме Тайный свидетель и в гостевых ролях в сериалах Все еще Бивер и Супермальчик – в последнем он займет центральное место в одном из эпизодов и исполнит роль неуверенного в себе, но потенциально гениального юноши, который случайно запускает цепь событий, приводящих к угрозе подводного ракетного удара. Он снова сыграет роль аутсайдера (вскоре подобные роли станут его амплуа) и сделает это хорошо, создав образ обиженного подростка с большими глазами и волнистыми волосами, который пытается привлечь внимание красивых девочек и подвергается издевательствам со стороны группы парней.

Стэйси Хайдук, одна из актрис сериала, вспоминает, что была взволнована тем, что в одном из эпизодов должен был играть брат подростка-сердцееда Ривера Феникса. «Помню, Лиф вошел, и вот перед нами брат Ривера Феникса. Я не очень много снималась в том эпизоде. Припоминаю, что ему пришлось немного полетать в костюме», – говорила она.

Невероятно большой поклонник супергероев, юный Феникс, без сомнения, был доволен ролью в сериале, выходившем на экраны четыре года. В эпизоде Хоакин предстает и в образе Супермальчика (этот образ иллюстрирует фантазии героя), и, позже, летящим по воздуху вместе с настоящим супергероем.

Он также снимется в фильме Родители и сыграет в нем на этот раз роль хмурого подростка. На тот момент это будет, безусловно, самая впечатляющая его роль в кино, причем основная часть его работы окажется диалоговой импровизацией. Зрителям было бы легко невзлюбить трудного подростка, мрачного и постоянно хлопающего дверьми, но в трактовке юного Хоакина его персонаж предстал не просто дерзким, а явно тревожным и чувствительным ребенком.

Возможно, самая трогательная сцена в комедийной драме связана с моментом, когда персонаж Лифа решает остаться с отцом, а не с матерью. Не желая расстраивать мать больше, чем нужно, он робко, но твердо говорит ей о своем желании, а затем звонит отцу, чтобы рассказать о своих планах. Слов отца зритель не слышит, но становится ясно, что сын хочет быть с отцом больше, чем к этому стремится сам отец. Сцена, в которой мальчик оглядывается на мать, его глаза наполняются слезами, а тело вздрагивает в защитной реакции, когда мать бросается его успокаивать, отлично сыграна молодым актером – пусть работа бок о бок с вечно прекрасной Дайан Уист и способна помочь любому, кто осваивает актерскую профессию.

Фильм 1989 года сосредоточен на семье, члены которой относятся к нескольким поколениям, и показывает различные взлеты и падения в деле воспитания детей. Помимо Уист, другими основными коллегами Лифа в его сценах были Киану Ривз и Марта Плимптон – девушка Ривера, которая вскоре снимется с ним в картине Мой личный штат Айдахо. В Родителях также снимались некоторые из лучших комедийных талантов 80-х, в том числе Стив Мартин и Рик Моранис. Идея фильма восходила к опыту общения режиссера Рона Ховарда с его четырьмя детьми.

«Когда дети появляются на свет, ты возлагаешь на них большие надежды. Затем они начинают ходить в школу, возражать и показывать свою индивидуальность. Став подростками, они уже действуют тебе наперекор. Наконец, детям исполняется 20–30 лет, и тебе кажется, что ты перестал быть родителем. Но потом начинается кризис, и не важно, 5 или 25 лет твоему ребенку, – ты остаешься родителем навсегда».

О работе над фильмом он добавил: «Могу сказать, что еще до начала съемок я очень гордился этим сценарием. Он очень смешной и при этом очень реалистичный и честный. В сюжете есть взлеты и падения, и мы не избегаем острых тем».

«У меня дважды был очень хороший опыт работы со слаженными актерскими коллективами. Первый раз, когда я снимался в качестве актера в фильме Американские граффити, и второй, когда я был режиссером Кокона. Из обоих фильмов я вынес, что режиссер должен уравновешивать и соотносить стиль игры разных исполнителей. Если этого не делать, в итоге получится не законченный фильм, а набор отдельных фрагментов».

Расхваливая свой актерский состав, Ховард отдельно отмечал Мартина. «Стив Мартин великолепен в комедии. Он находит комический элемент в любых ситуациях и даже в таких обыденных темах, как воспитание детей. Он лучше всех понимает, как сделать комедию, исходя из тех или иных персонажей и обстоятельств».

Продюсер Брайан Грейзер добалял: «Мы с самого начала думали о Стиве Мартине и ориентировались на него. Так что, не получи мы его, весь актерский состав был бы другим, ведь все персонажи связаны. В такой истории состав актеров должен выглядеть правдоподобно, чтобы любой родитель смог увидеть в фильме себя».

Чтобы добиться слаженной работы актеров, всем главным участникам, включая Лифа, Ховард устроил две недели репетиций. И это, безусловно, сработало: фильм стал кассовым хитом и имел успех у критиков.

Журнал Variety писал: «Амбициозный, проницательный и часто очень смешной анализ одного из самых сложных периодов в жизни, фильм Родители подкупает охватом большого многообразия семейных отношений, показывая точки зрения каждого члена большой и очень многоплановой семьи из среднего класса.

В 2010-м начался показ драматического телесериала Родители с получасовыми эпизодами. В главных ролях в нем были задействованы Лорен Грэм из Девочек Гилмор, Питер Краузе и Дэкс Шепард. Это была вторая попытка повторить успех фильма 1989 года на телеэкране. В 1990 году уже давали старт его сериальной версии с такими же 30-минутными сериями; тогда в фильме участвовали Леонардо Ди Каприо, Тора Бёрч, Эд Бегли-младший и Дэвид Аркетт. Тем не менее фильм провалился и у критиков, и в коммерческом плане, и вышло всего 12 его эпизодов.

Ховард отмечал: «Ну, я пришел к выводу, что получасовая модель на самом деле не подходит для сериала. И поэтому сериал должен был стать либо гораздо более всеобъемлющим, с какими-то быстровнедряемыми идеями и почти беглыми зарисовками о родительстве, либо тем, с чем к нам пришел Джейсон [Кэтимс, создатель нового шоу], чтобы что-то в нем позволяло бы героям расти и развиваться, меньше беспокоиться о выдумывании шуток и больше о том, чтобы просто найти отклик у людей».

«На самом деле фильм всегда задумывался как комедия, при этом его простые сюжетные линии были драматичными и даже мрачными. Их невозможно было втиснуть в полчаса, не подчинив при этом им весь эпизод, а на выходе результат неожиданно оказывался отнюдь не комедией. В этом формате рост семьи становился почти бедствием. Поэтому мы отказались от проекта и никогда не думали к нему возвращаться, пока Джейсон не заговорил с нами об этом».

Лиф был в восторге от успеха фильма, но если после него он рассчитывал на главные роли, его ждало разочарование. Крис Снайдер, его бывший агент и правая рука Айрис Бёртон, говорил: «Когда ты ребенок, тебе доступно ограниченное количество проектов. Важно понимать, что роли, получаемые актером-ребенком, в значительной мере определяются пожеланиями его родителей. Это совершенно не связано с тем, насколько ты хорош. Есть другие факторы, одним из которых является родительское согласие. Хоакин никогда не был милашкой в духе Фреда Сэвиджа, Маколея Калкина. Но он всегда был очень хорошим драматическим актером».

«Кроме того, компромисс с местом жительства, в котором с таким удовольствием устроились Фениксы, подходил для актеров, подобных Риверу, который получил убежище вдали от Голливуда; для Лифа же и для агентства Бёртон ситуация усложнилась. Переезд поставил точку в его актерской карьере, так как он не мог приезжать на пробы».

Это было еще до распространения интернета и телефонов с камерами, когда видеооборудование стоило очень дорого, так что даже простая съемка его проб была проблематичной.

Снайдер добавлял: «Они не ходили в школу, как это делается обычно. Они были на домашнем обучении. Нужно было получать разрешение на работу, и это стало проблемой, потому что он находился не в Лос-Анджелесе. Он был во Флориде, и ему не было 16 лет. Плюс были другие подобные мелочи. Поэтому мы вроде как ждали, пока ему не исполнится шестнадцать».

Не то, чтобы Лифа в тот момент все это беспокоило – он решил, что Родители «уничтожили его», потому что вряд ли он может ожидать лучшую роль. Не помогало и то, что в сценариях, которые до него доходили, просто повторялся его персонаж из Родителей. Его также настиг этот сложный возраст в жизни актера-ребенка.

«Я сдался, когда мне было 14 лет», – рассказывал он. «Я снялся в фильме Родители, очень мне понравившемся. Но затем последовали сценарии, которые, по-моему, были просто скучными. Знаешь, белые дети из среднего класса ноют о своих проблемах. Для меня они просто были недостаточно подробными или захватывающими, так прошло около года, и вдруг – сценарии вообще закончились! Что на самом деле было для меня не так уж и плохо».

Снайдер говорил: «После Родителей он словно решил: «Я больше не хочу этим заниматься». Ривер много работал. Его брат был крупной рыбой, и он жил во Флориде. У них была недвижимость в Коста-Рике или еще где-то. Он просто решил сделать перерыв и не беспокоиться об этом».

Его родители начали отдаляться друг от друга, и Джон отправился с сыном в путешествие, а затем переехал в Коста-Рику, в логово, приобретенное Ривером. Это было то, к чему Джон отчаянно стремился годами. Он надеялся убедить детей переехать к нему и жить вдали от Голливуда. Но к нему на некоторое время присоединился только Лиф.

«На самом деле я работал на ферме довольно долго. Это было в Латинской Америке», – вспоминал Лиф. «Я путешествовал по Мексике и Центральной Америке. Мне очень понравились местные люди. Они были непосредственными, дружелюбными и непритязательными. Я просто знал, что на тот момент больше не хочу сниматься. Сценарии, которые я читал с 15 до 18 лет, были просто нелепыми. Не очень хорошо так говорить, но смех вызывают уже их названия. В течение года после Родителей я не мог найти для себя ничего интересного, а если ты целый год отвечаешь «нет», предложения прекращаются, и работа полностью заканчивается. Это меня устраивало».

В 1998 году Хоакин скажет: «Люди обычно видят в этом странное и незрелое решение, но я точно помню, как это было замечательно и захватывающе. Когда я был совсем маленьким, моя семья путешествовала по Штатам, и я встречался со всеми типами людей и сталкивался с разнообразными вещами. Даже когда я стал постарше, мне всегда было удобно путешествовать в фургоне. Это было как раз для меня. Когда мне было около 13 лет, мы поселились в довольно маленьком городке, поэтому я действительно вырос в маленьком городе. Я никогда не чувствовал, что мы другие. И до сих пор не чувствую».

Он путешествовал по Центральной Америке, отчаянно пытаясь вырасти как личность. Примерно в то же время, благодаря уговорам Ривера, он понял, что его настоящее имя Хоакин было довольно хорошим, и решил к нему вернуться. Роль сыграло и то, что имя Лиф, переведенное на испанский, было созвучно испанскому названию чеснока.

«Штука вот в чем», – говорил он в 1997 году. – «Есть «ojo», «ajo» и «hoja». Это значит «глаз», «чеснок» и «лист». Поэтому я всегда попадал впросак в диалогах типа: «Как тебя зовут?» – «Чеснок». «Как тебя зовут?» – «Глаз». Они закатывали глаза и смеялись надо мной. И вернуть свое имя показалось мне хорошей идеей».

Путешествие стало чем-то, в чем Хоакин очень нуждался, оно дало ему свободу и пространство для формирования собственной личности. Как признавался он сам, «прежде всего я просто вырос. Я потерял невинность».

Тем не менее, актерское ремесло оставалось его целью. Несмотря на сообщения о том, что Хоакин сделал вынужденный перерыв в работе, он все еще пробовался на роли.

Снайдер рассказывал: «Он участвовал в кастингах и летал в Нью-Йорк на пробы к картинам Повелитель приливов, Осторожно, заложник! и Билли Батгейт. Он пробовался в Лос-Анджелесе на роли в фильмах Запах женщины и Жизнь этого парня. Его вместе с Ривером рассматривали для съемок в Гилберте Грейпе. Опять же, получать роли непросто, и есть много факторов, влияющих на итоговое решение».

«У него были и есть актерские способности и талант. Ему просто не давали роли. Была проблема с возрастом, но для таких актеров это обычное дело. Восемнадцатилетних часто берут на роли героев помладше. Он готов был вернуться ради хорошего материала, намеренным отказом от кино это не было».

Узнав о попытках брата вернуться в Голливуд, Ривер был в восторге. Снайдер помнит, как тот вошел к нему с Айрис в офис и заявил, что Хоакин лучший актер, чем он. Ривер знал, что у Хоакина есть талант, а скоро об этом узнал и Голливуд.

«Они абсолютно разные», – говорил Снайдер. «Хоакин был более напряженным. С Ривером было комфортно. Он очень располагал к себе и хотел делать другим приятное».

«Хоакин заставлял нервничать. Хоакин – Скорпион, Ривер – Дева. Разные типы энергий. При этом Хоакин мог бы быть очень привлекательным, если бы захотел. Действительно, очень привлекательным».

Ривер явно надеялся, что они снова снимутся в одном фильме, но это окажется напрасной надеждой.

«Мы с Ривером говорили о старении, о том, как нам будет за 50 лет и как много времени может нам понадобиться, чтобы начать работать вместе», – говорил Хоакин. «Стареть вместе – в этом было что-то прекрасное. Мне не хватает Ривера – и точка. Я имею в виду, что сейчас я хочу поговорить с ним больше чем когда-либо».

Несмотря на славу и положительные отзывы критиков о его игре в фильме Мой личный штат Айдахо, у Ривера начались большие личные проблемы. Агентство Айрис Бёртон получило телефонный звонок со съемочной площадки нового фильма Ривера То, что называют любовью. В нем содержалась настойчивая рекомендация посмотреть материалы актера, отснятые накануне. Стало ясно, что что-то не так. Во время всего просмотра Бёртон нервно курила, так как в течение часа бесполезных съемок очень многообещающий и энергичный актер лишь бормотал и суетился на экране.

В своем обзоре фильма Роджер Эберт говорил: «Первая сцена Феникса показывает, что у него проблемы. Оставшаяся часть картины только это подтверждает, и делает фильм То, что называют любовью мучительным испытанием для любого, кто помнит его в добром здравии. Он выглядит больным – худым, бледным, вялым. Он смотрит главным образом в землю. Ему тяжело встречаться глазами с камерой или с другими актерами. Его реплики бывает трудно разобрать. Хуже того, в них нет энергии, кажется, ему не важно, о чем он говорит».

Было ясно, что нужно что-то делать, поэтому Бёртон и мать Ривера Хёрт отправились в Нэшвилл, надеясь обеспечить нормальный ход оставшейся части съемок. Их присутствие, казалось, успокоило старшего из детей Фениксов, который обвинил во всем студию, рыдая в объятиях Бёртон и Снайдера, что это не его вина, – и клялся, что он не принимал наркотики.

У Снайдера были собственные вполне объяснимые сомнения, и он вспомнил случай, когда актер пришел к нему в офис, беспокойный и не в духе, и тоскливо смотрел на кадр из Берега москитов, гордо красовавшийся на книжном шкафу Бёртон. У него все еще была привлекательная внешность и притягивающая улыбка, но чувствительность и былая харизма исчезли. Он хотел бросить актерскую игру и сказал Снайдеру: «Мне больше не нравится это занятие. Я не знаю, нравилось ли оно мне когда-либо. Мне точно не дали выбора».

Он говорил о том, чтобы пойти в колледж, сожалея, что лишь играл старшеклассников на съемках, а не учился по-настоящему.

Было решено, что он снимется в Интервью с вампиром. Роль в этом фильме должна была стать для него своего рода возвращением. Его последние несколько картин оказались провальными и по сборам, и у критиков. Фильм Язык молчания, в котором рассказывалось о горюющем вдовце, охраняющем тело покойной жены, был сочтен настолько странным, что не смог привлечь кинопрокатчиков. Ривер потерял преимущество. Агентство об этом знало, но, что более важно, об этом знали и студийные боссы.

Получить роль в фильме, в котором снялись Том Круз и Брэд Питт, означало бы уладить ситуацию и приобрести реальный шанс вернуть карьеру Ривера в правильное русло. Однако Ривер поначалу не заинтересовался этой ролью, отвергая все сценарии, которые присылала ему Бёртон. Снайдер умолял его прочитать сценарий, обращая внимание на то, как тяжело им было получить для него эту роль, и добавляя, что это была самая ожидаемая адаптация книги со времен Унесенных ветром, и что сейчас «студия точно не забрасывает тебя проектами».

Хотя Риверу сценарий не понравился, он все же чувствовал, что ему следовало бы сыграть в фильме одну из главных ролей, а не роль журналиста, который является в определенной степени второстепенным, хотя и важным персонажем. Тем не менее, Снайдер смог убедить Феникса согласиться на роль, так как она стала бы хорошим шагом в карьере и дала бы ему больше возможностей для съемок в независимом кино.

Съемки Ривера в фильме Дурная кровь, роль в котором агентство Бёртон пробивало ему несколько месяцев, проходили гладко. Во многом к облегчению Снайдера, который точно знал, что любые проблемы с картиной, скорее всего, приведут к его замене в Интервью с вампиром, так как Дурную кровь продюсировал режиссер Интервью с вампиром Нил Джордан.

Тем не менее, более месяца работа над фильмом шла хорошо – текущий съемочный материал выглядел великолепно, и все проходило без инцидентов.

Так было до тех пор, пока в агентство Айрис Бёртон не поступил резкий телефонный звонок. Работая над Дурной кровью, Ривер довел себя до исступления в связи со сценой с мертвой змеей. Несмотря на заверения, что змея умерла сама, он впал в такую панику, что начал звонить в агентство и кричать в адрес руководителей съемок обвинения в убийствах. Его не смогло успокоить даже полученное по факсу свидетельство, подтверждающее гибель животного от естественных причин. Айрис снова пригласили успокоить Феникса, и ей пришлось отправиться в Солт-Лейк-Сити.

Только вскоре после этого начало приходить осознание, что Феникс мог баловаться самым модным голливудским наркотиком – героином.

Итан Хоук рассказывал: «Марта Плимптон была его первой настоящей девушкой. Марта замечательная и очень умная, и если она становится твоей первой подругой, это совсем не просто. Она не купится на всякую ерунду. В каком-то смысле это было хорошо, потому что Марта никогда не станет терпеть злоупотребления наркотиками. Но Ривер и Марта были вместе недолго».

Хоакин говорил: «В ту ночь, когда он умер, мы были вместе, и он просто играл на гитаре. Он хотел спеть мне новую песню, хотел просто пойти домой и потусоваться, поиграть на гитаре. Я же захотел развлечься, и он пошел со мной просто потому, что хотел проследить, что обо мне позаботились».

Это был вечер 30 октября 1993 года. Хоакин и его сестра Рейн приехали навестить своего старшего брата.

Тем вечером они, в том числе подруга Ривера Саманта Мэтис, вышли из дома и сначала отправились на вечеринку по случаю Хэллоуина в Голливудские холмы. Затем они переместились в печально известный клуб Джонни Деппа The Viper Room. По приходу их сразу проводили в VIP-зону, а разные любители поживиться за чужой счет при виде Ривера начали бешено кричать, так как его легко было узнать даже несмотря на черный цвет волос и стрижку, сделанную для одной из частей фильма. В тот вечер в клубе был и сам Джонни Депп (но он находился в своей маленькой VIP-зоне внизу), а также гитарист Red Hot Chili Peppers Джон Фрушанте и басист Фли, тепло поприветствовавшие Ривера при встрече.

То, что произошло дальше, точно неизвестно. Некоторые описывают пьяную и наркотическую оргию, другие предполагают, что Ривер был там с гитарой только для того, чтобы исполнить с Джонни и Фли несколько песен. Употребление Ривером наркотиков трактовалось, в зависимости от рассказчика, как роковой эксперимент или как обычное явление с трагическим финалом.

С годами рассказы очевидцев обросли домыслами, а сама история легендами. Единственная правда состоит в том, что Ривер принял смертельное сочетание героина и кокаина в туалете, известное как «спидбол».

Как только он его принял, он понял, что что-то не так. Сначала его плохое самочувствие проигнорировали и дали ему валиум, чтобы успокоить. Он снова и снова умывал лицо холодной водой. Нетвердыми шагами он попытался вернуться в кабинку, но упал у ног Хоакина. Его голова начала кружиться, и он хватал ртом воздух в сторону любого, кто приходил на шум. Внезапно его вырвало на себя и всех, кто был рядом. Все еще ничего не предпринималось, но в конце концов его вывели наружу, чтобы он смог подышать воздухом. Дверь распахнулась, ветер коснулся его лица, и Ривер сразу упал лицом вперед на твердый гравий.

Предполагалось, что это было связано со слишком большим количеством принятого той ночью, будь то алкоголь или наркотики. Люди толпились вокруг, не зная, смеяться или беспокоиться. Все мучительно ждали, пока не поняли, что ситуация действительно вышла из-под контроля. У Ривера начались судороги, к нему бросилась его сестра, а готовый расплакаться Хоакин побежал к ближайшему таксофону и лихорадочно набрал 911.

После того как этот телефонный разговор непростительно обнародовала пресса, его можно легко найти через поиск в гугл – чтобы прочитать его расшифровку или прослушать саму аудиозапись, нужно всего лишь щелкнуть пальцем. Нет необходимости приводить его здесь только ради того, чтобы сказать, что это была реакция страдающего брата, знавшего, что дело безнадежно плохо, но отчаянно цеплявшегося за утешительные, хотя, по сути, пустые слова оператора.

Когда приехала скорая, она нашла одну из самых ярких звезд Голливуда на асфальте в окружении группы людей, включая фотографа. Последний оказался там, чтобы запечатлеть знаменитостей, всегда приходивших в The Viper Lounge. Это место было известно энергией рок-н-ролла и считалось лучшим, куда можно было пойти, чтобы показать себя в тренде небезопасной рок-культуры.

С тех пор клуб станет ассоциироваться только с одним – со смертью 23-летнего актера Ривера Феникса.

«Это ужасно, потому что часть меня хочет говорить откровенно. То есть существуют вещи, которые я хотел бы прояснить. Но в то же время, чем больше я делаю публичных заявлений, которыми можно воспользоваться и которые можно исказить, тем больше горя я добавляю своей семье и себе самому», – говорил Хоакин.

«Мне все еще… очень трудно говорить об этом, потому что, когда ты теряешь что-то, кого-то, это такая большая потеря, что ты пытаешься удержать все, что у тебя есть, в том числе твои воспоминания, и мне долго было очень сложно и тяжело, когда у меня их отбирали. Меня лишали возможности переживать их по-своему. Другие люди втирались ко мне в доверие, и внезапно мои воспоминания искажались и менялись. Так что сейчас мне очень сложно, тяжело об этом говорить. Когда ты кого-то теряешь, тебе нужно пройти очень долгий путь, чтобы попробовать понять, что произошло, и почувствовать эту потерю по-своему. Сложнее, когда смерть становится достоянием широкой общественности – в этом случае тебе потребуется гораздо больше времени, чтобы попытаться осознать произошедшее».