Текст книги "Восторг любви"

– Большой Джон заставил меня поклясться, что я никому не расскажу об этом.

– Но почему?

– Потому что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что у него есть внебрачный сын.

– Я тебе не верю.

Чей отодвинул стул. Поднявшись, он обнял Эшли.

– Я хотел тебе сказать, – спокойно произнес он. Ты просто не представляешь, сколько раз я начинал говорить об этом.

Она положила голову ему на плечо.

– У нас еще есть братья или сестры, о которых я не знаю?

– Надеюсь, что нет.

Эшли посмотрела на Чея.

– Поговори, пожалуйста, с ним вместо меня. Я хочу повидаться с мамой. Мне нужно немного побыть с ней, понимаешь? Иногда девочкам необходимо побыть с матерью.

– Я знаю, но не думаю, что старик послушает меня. Он никогда никого не слушает, и сейчас не самое подходящее время, чтобы расстраивать его.

Эшли драматично вздохнула.

– Да, думаю, ты прав. Но потом ты поговоришь с ним, правда? Как только ему станет лучше.

– Конечно.

– Спасибо, старший брат. – Эшли поцеловала его в щеку, а затем вышла из комнаты.

Чей посмотрел ей вслед, затем снова сел за стол.

Он нахмурился, когда увидел лицо Даны.

– У тебя есть от меня еще какие-нибудь секреты? – спросила она холодно. – Ты женат? У тебя есть дети?

Чей нахмурился.

– Конечно, нет. Ты же слышала, что я сказал Эшли. Я пообещал Большому Джону, что никому об этом не расскажу. – Он глубоко вздохнул. – Я хотел тебе сказать, так же как и Эшли, но обещание есть обещание.

– Да, – медленно сказала Дана. – Значит, твоя совесть чиста.

– Ты считаешь, что мне все-таки следовало тебе обо всем рассказать?

– Я не знаю, – она отодвинула стул и встала. Эта ночь была очень длинной. Я бы хотела поехать домой.

Чей кивнул и поднялся из-за стола. Всю дорогу к ее дому они молчали.

Дана смотрела в окно. Она чувствовала себя так, будто Чей обманул ее. Прошло еще совсем немного времени с тех пор, как другой мужчина соврал ей. Она даже на секунду не могла поверить в то, что Рик влюбился в белокурую красотку за несколько дней. Возвращаясь к прошлому, Дана вспомнила, как часто Рик отменял свидание в последнюю минуту или находил предлог, чтобы отвезти ее домой раньше. Однажды она почувствовала, что от него пахнет какими-то незнакомыми духами. Когда она спросила его об этом, Рик объяснил, что продавщица по ошибке надушила его женским парфюмом.

Как она могла быть настолько слепа!

Погруженная в свои мысли, Дана не заметила, как они подъехали к дому.

– Спасибо, что подвез меня. – Она потянулась к дверной ручке, надеясь, что он попытается остановить ее.

Но Чей молча смотрел на нее своими темными выразительными глазами.

Сдерживая слезы, Дана вышла из машины и направилась к дому, так и не обернувшись.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дана плакала до тех пор, пока не заснула.

Когда она проснулась, ее щеки были все еще мокрые от слез. Неужели она продолжала плакать во сне?

Девушка посмотрела на часы. Почти четыре утра. Нужно встать и принять душ. Вместо этого она уставилась в потолок.

Почему она вела себя так, будто Чей обманул ее? Он дал обещание своему отцу и, как порядочный человек, сдержал его. Почему же она так остро отреагировала? Почему раздула из пустяка целую трагедию? Вместо того чтобы расстраиваться, она должна радоваться, что Чей сдержал обещание, что он был честным мужчиной, который держит свое слово.

Доверие, подумала она. Все сводится к доверию. Рик обманул ее, и сейчас она боялась довериться Чею. Он мог бы завоевать сердце любой красавицы, почему он выбрал именно ее? Она не была красивой. У нее не было никаких талантов.

Она даже не умела хорошо готовить.

Еще одна проблема заключалась в том, что она всегда знала: когда-нибудь Рик бросит ее. В конце концов именно так он и поступил. Может, именно поэтому она отталкивает Чея? Почему она так суетится из-за такой мелочи? Хочет расстаться с ним сама, до того как это сделает он?

– Сентиментальна, – пробормотала она, – ты слишком сентиментальна.

Дана отбросила одеяло и встала. Она принимала душ, когда зазвонил телефон.

– Привет, Дана. У тебя все в порядке?

– О, привет, мам.

– С тобой все в порядке, дорогая?

– Конечно, все хорошо. Как дела дома? У вас с папой все хорошо?

– Что случилось. Дана?

Девушка села на стул. Не было никакого смысла обманывать собственную мать.

– О, мам, я тут такого натворила!..

– Это из-за Рика? Он никогда не был тебе парой. Я знаю, это звучит жестоко, но я считаю, что все сложилось к лучшему. Он никогда не сделал бы тебя счастливой.

– Дело не в Рике. Я встретила здесь другого мужчину…

На другом конце провода последовала длительная пауза.

– Продолжай.

И Дана рассказала матери обо всем. Все ее страхи и сомнения вылились вместе с потоком слов и слез.

– Я помню Чея, – сказала Мардж Вестлейк. Ты говоришь, он сын Большого Джона? Однажды летом я встретила Чея с матерью. Он очень симпатичный молодой человек и спокойный, насколько я помню. Очень вежливый. Только тогда ему было лет пятнадцать. – Мардж немного помедлила, а потом спросила:

– Ты влюбилась в него. Дана?

– Думаю, да.

– Понятно.

– Ты не одобряешь?

– Я этого не говорила. Но ты знакома с Чеем недолго. Меньше месяца. Я не хочу, чтобы тебе снова пришлось испытывать боль.

Дана и сама понимала, что, возможно, совершает ошибку. Но Чей заставлял ее чувствовать себя красивой, желанной. Привлекательной. Рик говорил, что любит ее, но при нем она всегда чувствовала себя неадекватно, как будто была недостаточно хороша для него. С Чеем она чувствовала себя совсем по-другому. Рик говорил, что она красивая, но часто засматривался на других женщин. Чей же уделял все свое внимание только ей. Когда она была рядом с ним, то чувствовала себя единственной женщиной на земле.

– Дана?

– Что? Ой, извини, мам, слушай, мне надо идти. Спасибо, что позвонила. Передавай привет папе, ладно?

– Хорошо, дорогая. Увидимся, когда приедешь домой.

– Ладно. Пока, мам.

Дана повесила трубку и побежала переодеваться. Ей необходимо как можно скорее увидеться с Чеем. Она собиралась извиниться за свое дурацкое поведение и надеялась, что он простит ее за то, что она вела себя как полная дура. Ей оставалось быть здесь совсем немного времени, и она хотела каждую свободную минуту провести с Чеем.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Чей стоял в комнате Большого Джона. Несколько часов назад старику стало хуже. Чей вызвал доктора, который осмотрел пациента и сообщил, что надежды на выздоровление нет.

Эшли сидела на краю кровати отца, нежно держала его руку и смотрела на него, не отрываясь.

– Прости, папочка. Я не хотела расстраивать тебя. Пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя.

Она повторяла эти слова снова и снова в течение последних двух часов, уверенная в том, что именно она виновата в болезни отца. Ее глаза были красными и заплаканными, щеки опухли от слез. Чей устал успокаивать ее, просить немного отдохнуть и немного поспать. Эшли отказывалась оставлять отца.

Большой Джон лежал не шевелясь, глаза его были закрытыми, дыхание слабым. Щеки казались впалыми. Чей покачал головой. Хотя между ними никогда не было любви, он знал, что будет скучать по Большому Джону, когда его не станет.

Доктор сидел в дальнем углу комнаты и подходил к пациенту каждые пятнадцать минут, чтобы послушать сердце и померить давление. По выражению лица доктора Чей видел, что с каждым разом состояние Большого Джона становится все хуже и хуже.

Чей позвонил матери только тогда, когда Большой Джон потерял сознание. Она внимательно выслушала все, что он сказал, затем попросила его выслать за ней вертолет Большого Джона.

Чей посмотрел на часы на ночном столике. Было около пяти часов утра. Его мать прибудет на ранчо примерно через час.

Анна Мей зашла в комнату и принесла на подносе свежий кофе для Чея и чашку горячего шоколада для Эшли. Подойдя к девочке, она обняла Эшли.

– Звонил молодой мистер Дехейвен, – сообщила Анна Мей.

Эшли закивала, но не ответила.

Чей глубоко вздохнул. Он знал: если Большой Джон умрет, ему всю жизнь придется мучиться от мысли, что он так и не смог завоевать любовь и одобрение отца. Бормоча что-то себе под нос, он подошел к окну. Ему двадцать девять лет, и он до сих пор пытается заслужить любовь и уважение отца.

Чей окинул ранчо взглядом. Он не сомневался, что Большой Джон оставит все это Эшли, но она еще слишком молода, чтобы вести дела самостоятельно. Одно было ясно: он не мог ее оставить сейчас, когда Эшли так нуждалась в нем. Ему придется остаться на ранчо и присматривать за всем, пока она не повзрослеет.

Он взглянул через плечо на Эшли. Он знал ее лучше, чем она сама, и понимал, что сейчас она не оставит ранчо. Интересно, переедет ли Джил на ранчо, чтобы помочь дочери?

Чей глубоко вздохнул. Где-то глубоко внутри, там, куда он заглядывал нечасто, проснулась ревность. Хотя он всегда знал, что ранчо достанется Эшли, он все же мечтал, чтобы хотя бы часть его досталась ему. Нравилось это Большому Джону или нет, но он был первенцем. Никто не любил это место так, как Чей. Никто, кроме него, не тратил столько часов, чтобы удостовериться, что дела на ранчо в порядке. Конечно, Эшли тоже любила это место, потому что здесь был ее дом, но ранчо стало частичкой Чея – такой же важной, как цвет кожи или волос. Он вложил свою душу в каждый сантиметр этой земли.

Он сказал Дане, что не уезжает отсюда из-за тысячи акров, но правда была в том, что он любил саму землю. Дана.., стена между ними заставляла сердце Чея ныть от боли. Она думает, что он соврал ей, хотя он всего лишь держал данное обещание. В конце концов Чей решил, что она просто испугалась, испугалась серьезных чувств, ведь совсем недавно ее обманули. Он мог это понять, но не собирался сдаваться без боя. Он сможет убедить Дану в том, что ее место рядом с ним, здесь.

Душераздирающий крик Эшли пронзил притихший дом. Холодное осознание случившегося сковало сердце Чея. За два больших шага он подошел к кровати, обнял Эшли и вывел ее из комнаты.

– Нет! – Она смотрела на него красными, заплаканными глазами. – Он не мог умереть. Чей! Только не сейчас. Я должна сказать ему, что люблю его! Она вырвалась из рук Чея и попыталась снова забежать в комнату отца.

Чей поймал ее и снова обнял.

– Эшли, дорогая, тебе нужно немного отдохнуть.

– Я не могу! Неужели ты не понимаешь? Последние мои слова были полны ненависти…

– Он знает, что ты не это имела в виду, дорогая.

В ближайшие несколько дней нам многое предстоит сделать. Я буду с тобой, ты же знаешь. Твоя мама уже в пути, моя тоже. Все будет хорошо. – Положив руки ей на плечи, Чей проводил Эшли через холл в спальню. – Тебе надо поспать, дорогая.

Она уцепилась за его руку.

– Останься со мной.

Чей молча подвинул к кровати стул и взял ее руку в свои.

– Ты любил его, Чей?

– Нет, но я уважал его.

– Он тоже тебя не любил, правда?

– Да.

– А почему?

– Может быть, потому, что мы в чем-то были очень похожи, а в чем-то слишком разными.

– Я люблю тебя, – сказала Эшли, зевнув. – И всегда любила.

– Я знаю. – Он поправил локон на ее лбу. – А теперь спи.

Его сестра послушно закрыла глаза. Через минуту она уже спала.

Чей еще немного побыл с ней, размышляя о том, какими разными были их жизни. С Эшли всю жизнь обращались как с принцессой, в то время как он пытался доказать, что является для Большого Джона гораздо большим, чем обычный служащий.

Чей поднялся и поцеловал сестру в лоб. Она стала одной из богатейших девушек штата. Через несколько лет она будет атакована мужчинами, молодыми и не очень, которые захотят на ней жениться, хотя бы из-за ранчо. Да, подумал он, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь, сначала всем этим претендентам предстоит встретиться со мной!

Анна Мей ждала его внизу, около лестницы.

– У нас гости, – сообщила она, указывая на переднюю. – Твоя мама здесь.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Чей обрадовался приезду матери. Он не видел ее уже почти год и скучал по ней.

В свои пятьдесят три его мать выглядела все такой же красивой, как в двадцать три. Ее кожа, немного темнее, чем у него, была упругой и без морщин. На ее лице появилась улыбка, как только он вошел в комнату. Мать и сын порывисто обнялись.

– Как ты долетела? – поинтересовался Чей.

– Не очень хорошо, – сказала она и нахмурилась. – Ты же знаешь, я не переношу полетов.

Чей проводил ее к дивану и сел рядом.

– Я слишком поздно, да? – спросила она мягко.

Чей кивнул.

– Он умер где-то час назад.

Вздохнув, Клаудиа взяла его за руку.

– Я буду по нему скучать. Я любила и ненавидела его одновременно. – Из ее глаз покатились слезы. – Но я никогда не думала, что буду скучать по нему. – Она вытерла слезы. – Вы помирились?

– Нет. Он никогда бы не принял меня. – Чей покачал головой. – Почему он так меня ненавидел?

– Потому что ты именно такой, каким он сам хотел быть. У него были деньги, а у тебя честность. У него была сила, а у тебя отвага. Он мог командовать людьми, как хотел, он мог добиться уважения к себе, но никогда преданности. Я полагаю, половина его ненависти к тебе была из-за меня, потому что я отвергла его и ушла. Он так и не простил меня за это. Ты всегда был напоминанием о том, как я поступила. Как чувствует себя Эшли?

– Не очень хорошо. Они поругались прямо перед приступом. Она винит себя в случившемся.

– Ты позвонил ее матери?

– Да, она уже едет.

– Я чем-нибудь могу помочь?

– Даже не знаю. Я еще не думал о том, что предстоит сделать.

– Почему бы тебе не оставить заботы о похоронах мне?

– Ты уверена?

– Конечно. Я поговорю с Анной Мей и составлю список людей, которых необходимо пригласить.

– Спасибо.

– Если ты не против, я бы немного освежилась.

– Конечно. – Поднимаясь, он подал ей руку. – Я попрошу Анну Мей приготовить твою комнату.

Ужин все еще в восемь?

Чей кивнул.

– Тогда увидимся за ужином.

– Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, зови Анну Мей.

Он проводил ее до лестницы, а затем вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Чувствуя себя подавленным, Чей отправился в конюшню и оседлал свою любимую лошадь. У него было целых три часа до ужина. Доктор сделал все необходимые приготовления, чтобы тело Большого Джона забрали в город. А мама позаботится о похоронах.

Запрыгнув в седло. Чей выехал со двора.

Дана вышла из машины и уставилась на спущенное колесо. И почему это случилось именно сейчас? Бормоча ругательства, она пнула колесо и больно ушибла ногу.

Вздохнув, девушка подошла к крыльцу и села на нижнюю ступеньку. Она могла позвонить Чею, но ей было необходимо увидеть его, чтобы попросить прощения.

Дана уставилась вдаль, размышляя о том, не совершает ли она ошибку. Может, мама права и она снова пускается в неизвестную авантюру, которая причинит ей лишь страдания? Может, лучше просто собрать вещи и вернуться в Эштон-Фолс? Она не может прятаться здесь вечно. Рано или поздно ей придется вернуться домой и встретиться с друзьями, перетерпеть их сочувствие и продолжить нормальную жизнь.

Дана грустно подумала о том, что будет скучать по этому дому, но еще больше она будет скучать по Чею, по морщинкам вокруг его глаз, прикосновению его руки к ее волосам, его поцелуям…

Она посмотрела на небо и увидела молнию, а вслед за нею раздался гром. По небу ползли черные тучи. В небе снова блеснула молния, и неожиданно начался ливень.

Вскочив на ноги, Дана побежала по ступенькам вверх. Она уже собиралась зайти в дом, когда увидела наездника, выезжающего из леса.

Это был Чей.

Он легко соскочил с лошади и привязал ее, затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.

Дана хотела броситься к нему, но не могла пошевелиться.

– Я приехал попросить прощения, – сказал он вместо приветствия.

– Было глупо обижаться на тебя. Прости.

Они сказали это одновременно.

– Заходи, – предложила Дана. – Я налью тебе чаю или кофе. – Взяв его шляпу, она повесила ее на крючок на внутренней стороне двери. Чувствуя, что у нее с плеч упал тяжелый груз, Дана прошла на кухню.

Чей последовал за ней и остановился возле двери.

– Дана.

Услышав свое имя, она повернулась, заранее зная, что он скажет.

– Его больше нет. – Его голос был наполнен горечью.

– О, Чей, мне жаль.

Дана порывисто обняла Чея.

– Трудно поверить, что он покинул нас. Он всегда казался таким сильным. Упрямым. – Он тяжело вздохнул, взял ее за руку. – Всю свою жизнь я мечтал о том, что когда-нибудь он назовет меня сыном и скажет, что любит меня. Теперь этого никогда не произойдет.

Дане сложно было найти слова утешения. Она никогда не теряла близких родственников, за исключением бабушки с дедушкой. Хотя Чей и говорил, что не любит Большого Джона, слезы в его глазах доказывали обратное.

Через несколько минут он успокоился.

– Извини, – пробормотал он немного застенчиво. – Я не плакал с шести лет.

– Ты не должен извиняться. Неважно, что ты чувствовал по отношению к нему, а он по отношению к тебе, все же он был твоим отцом.

– Да. – Чей тяжело вздохнул. – Следующие несколько дней я буду очень занят, а после нам нужно будет поговорить.

– Хорошо.

Он посмотрел ей в глаза.

– Ты все еще будешь здесь?

– Да, – кивнула Дана, – я задержусь еще на какое-то время.

– Мне нужно возвращаться, – сказал он. – Моя мама на ранчо. Я хочу, чтобы вы с ней встретились.

Эти слова согрели ей душу.

– Я бы тоже этого хотела.

Чей нежно поцеловал ее, затем встал с дивана.

Подойдя к выходу, он обернулся.

– Ты хочешь что-то сказать? – спросила она.

– Я бы.., хотел, чтобы ты пришла на похороны.

– Конечно.

– Я позвоню и сообщу, когда они состоятся.

Дана подошла ближе, поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Я начинаю любить дождь, – улыбнулась она. – Он всегда сводит нас.

Чей слабо улыбнулся в ответ и вышел из дома.

Как всегда, она стояла на крыльце и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Похороны проходили в среду утром, в одиннадцать часов. Дана не видела Чея с тех пор, как он приехал к ней домой в понедельник.

Похоронная церемония, как и следовало ожидать, стала заметным событием в городе. Старая церквушка на Сайкамор-стрит была заполнена до отказа. Все горожане пришли отдать последнюю дань самому главному жителю города. Газетные репортеры толпились снаружи.

Близкие родственники сидели на скамейках в первом ряду. Дана сидела справа от Чея, Эшли – с другой стороны. Мама Эшли расположилась рядом со своей дочерью, а мама Чея – рядом с Даной.

Дана с удивлением отметила, насколько разных женщин выбрал Большой Джон. Мама Эшли, Джиллиан, выглядела как фотомодель. Она была высокой, стройной и грациозной блондинкой с голубыми глазами. Мама Чея была не очень высокой, но потрясающе красивой женщиной с большими темными глазами и смуглой кожей. На фоне таких красавиц Дана чувствовала себя серой мышкой.

Во время церемонии разные люди вставали и говорили о Большом Джоне, рассказывали детали его жизни, как он унаследовал бар от своей матери, как поднимал ранчо. Все они упоминали и о его чутье в бизнесе, о его великолепном чувстве юмора.

Чей сидел прямо и не шевелился, видимо боясь проявить хоть какие-то эмоции. Эшли прильнула к нему и тихонько плакала в платок. Джиллиан плакала вместе с дочерью. Клаудиа внимательно слушала, что говорили остальные, ее лицо было безразличным, руки зажаты между коленями.

Через некоторое время после церемонии все гости поехали на ранчо.

Накрытые для поминок столы просто ломились от еды. На протяжении всего дня Дана чувствовала себя не в своей тарелке. Сидя в гостиной, в окружении близких друзей семьи, с которыми не была знакома, она думала о том, зачем Чей уговорил ее прийти. Она здесь никого не знала. Парочка, сидящая рядом с ней, обсуждала деньги, которые унаследует Эшли, и вопрос о том, кто теперь будет управлять ранчо. Женщина также интересовалась, переедет ли Джиллиан на ранчо, чтобы присматривать за Эшли. Мужчине же было интересно, оставил ли что-нибудь Большой Джон своим многочисленным любовницам.

Дана поднялась, прошла через кухню и вышла в сад. Случившееся, без сомнения, внесет огромные изменения в жизнь Чея. Насколько она его знала, он будет чувствовать себя обязанным остаться на ранчо и присматривать за Эшли, а значит, следующие несколько месяцев он будет очень занят.

Девушка стояла около одного из загонов и кормила небольшую пони, когда услышала приближающиеся шаги. Она повернулась, надеясь, что это Чей. Но это была его мать.

– Я увидела, что ты вышла, и решила поближе познакомиться, – сказала Клаудиа, подходя к Дане.

Дана кивнула.

– Невооруженным взглядом видно, что ты сразила Чея наповал, хотя вы знакомы всего несколько недель.

– Я тоже испытываю к нему теплые чувства, призналась Дана.

– Мой сын хороший человек.

– Да, это действительно так.

– У него была трудная жизнь, – сказала Клаудиа и покачала головой. – Что бы он ни делал, у него никогда не было того, чего он хотел больше всего.

– Любви отца, – догадалась Дана.

– Он рассказал тебе об этом?

– Да.

Клаудиа кивнула.

– Чей любил Большого Джона, даже если он в этом никогда не признается. Когда он был маленьким, я пыталась заменить ему обоих родителей, но наступает время, когда мальчикам нужен настоящий отец, мужчина, поступкам которого можно подражать. Но у Большого Джона не было времени на сына, который был наполовину индейцем.

Да, он обеспечивал нас. Гордость не позволила бы ему оставить своего сына без средств к существованию, но на любовь никому из нас рассчитывать не приходилось. По правде говоря, я даже не знаю, как Чей смог выдержать все это.

– Вы никогда не хотели выйти замуж за Большого Джона? – спросила Дана.

– Нет, – улыбнулась она. – Этот брак не был нужен ни мне, ни Джону. Он был очень зол, когда я уехала, но я больше не могла оставаться. К тому времени Чей уже повзрослел и больше во мне не нуждался.

Дана улыбнулась, вспоминая рассказ Чея о том же самом.

– Итак, насколько все серьезно между тобой и моим сыном?

– Я не знаю, ведь мы знакомы не так долго. Дана заметила, что Клаудиа пристально на нее смотрит. – Возможно, если бы у нас было больше времени.., я…

– Ты влюбилась в него, да?

Дана кивнула.

– Но это не имеет значения. Я уезжаю в пятницу.

– Так скоро?

– Мне нужно быть на работе в следующий понедельник. – Дана задумчиво улыбнулась. – Я ведь городской житель. Мне кажется, я не смогла бы жить здесь постоянно.

– Понятно. – Клаудиа обернулась. – А вот и Чей идет. Было очень приятно познакомиться с тобой, Дана.

С этими словами она пожала Дане руку, повернулась и пошла в дом.

Перекинувшись парой фраз с матерью, Чей подошел ближе.

– Как твои дела? – спросил он. – Я везде тебя искал.

Дана пожала плечами.

– Я чувствую себя немного не в своей тарелке.

– Извини, мне не следовало оставлять тебя одну.

– Все в порядке. Как дела у Эшли?

– Она до сих пор не пришла в себя, но я верю, что она справится. Она же дочь Большого Джона.

– Да.

– Когда ты уезжаешь?

– В пятницу утром.

– У меня есть хоть какая-то надежда на то, что ты останешься здесь еще ненадолго?

– Боюсь, что нет.

– Я так и думал. И до недавнего времени собирался ехать за тобой.

– Правда?

– Да.

– Но ты изменил свое решение?

Чей облокотился на верхнюю перекладину загона.

– Прошлой ночью приходил адвокат и прочитал завещание.

– Ранчо досталось Эшли?

– Не совсем. Отец оставил половину имения мне, при условии, что я останусь здесь и буду вести дела, пока Эшли не выйдет замуж или пока ей не исполнится двадцать один.

– Это же замечательно! – воскликнула Дана. Я рада за тебя. Чей, правда.

Чей кивнул. Он был настолько ошарашен таким поворотом событий, что не знал, как реагировать.

Чертов старик! Может, он хотел, чтобы Чей целую жизнь помнил его пренебрежение? Но он бы и без завещания присматривал за Эшли. Большому Джону не стоило его принуждать делать то, чем он и так занимался большую часть своей жизни. Прошлой ночью, после оглашения завещания, они с Эшли поговорили, и она сказала, что он заслуживает не только половину имения, но и все ранчо.

После всего сделанного и сказанного Чей не мог оставить землю и свою сестру.

– В любом случае, – подытожил он, – я не могу оставить ранчо сейчас. У меня много бумажной работы, и мне необходимо проверить все счета.

Дана кивнула.

– Джиллиан собирается остаться на неделю или две, но затем она снова вернется в Солт-Лейк.

– Конечно, – кивнула Дана. Она улыбнулась, стараясь заглушить сердечную боль. – Эшли будет нуждаться в тебе, особенно когда ее мать вернется домой.

Чей обнял ее.

– Я буду скучать по тебе.

– Я тоже буду по тебе скучать.

– Ты напишешь мне, когда приедешь домой?

– Конечно.

– Может, завтра вечером сходим поужинать… нет, я обещал ужин Эшли и ее матери. Почему бы тебе не пойти с нами?

– Не думаю, что это хорошая идея. Все равно мне надо сложить вещи и приготовить дом к отъезду Чей кивнул.

– Я отвезу тебя домой.

В машине Дана села к нему ближе, чем обычно, думая о том, как сильно будет по нему скучать, а вот у него вряд ли найдется свободное время даже на это.

Чей проводил ее до двери и порывисто обнял.

Она обхватила его за шею, и он подумал: как хорошо, что она еще здесь. Его ноздри наполнились ее ароматом – смесью запахов духов, шампуня и нежности.

– Слушай, – сказал он, – когда здесь все уляжется и Эшли будет чувствовать себя лучше, я смогу позволить себе небольшой отпуск. Как ты смотришь на то, если я приеду к тебе в Эштон-Фолс на пару дней?

– Мне бы это понравилось.

– Значит, мы не прощаемся, Дана. Я приеду к тебе, как только смогу выбраться отсюда.

Она кивнула.

– Не забывай обо мне.

– Не забуду.

В свой поцелуй, медленный и проникновенный, Чей вложил всю свою любовь и нежность.

Когда их губы разомкнулись, он увидел слезы на глазах любимой.