Текст книги "Неидеальное свидание"

И в конце они будут моими, гарантирую.

Глава 8

Лотти

Терпеть его не могу.

Да что там – просто ненавижу.

И все же – вот она я: из кожи вон лезу, пытаясь понять разницу между замороженным и свежим шпинатом, пока Элли рассказывает мне о своих шариках из шпината, которые так нравятся Дэйву. Я слушаю с улыбкой, задаю умные вопросы и даже с удовольствием обмениваюсь электронными адресами, чтобы она могла прислать мне, как она сказала, «все рецепты».

И что я получаю в конце вечера от Хаксли?

Думаете, благодарность?

Возможно, заверение, что я хорошо справилась?

Я не напрашиваюсь на похвалу, но я была бы признательна хоть за толику доброты.

Но похоже, такое понятие, как доброта, чуждо Хаксли Кейну.

И это нормально. Абсолютно нормально. Потому что знаете что? Теперь я знаю, чего ожидать.

Ничего.

От него не стоит ожидать ровным счетом ничего.

В машине царит тишина, пока мы едем по Беверли-Хиллз. Хаксли мчится по улицам, игнорируя все знаки ограничения скорости, установленные на обочине. Когда я смотрю на него, замечаю, как крепко он сжимает руль, как напряжена его челюсть и как нахмурены его брови. Какого черта он так расстроен? Я единственная, из кого сегодня выжали все соки.

А он просто сидел и раздавал приказы.

Продолжая злиться на него, я смотрю вперед, когда машина начинает замедляться. Мы останавливаемся перед большими деревянными воротами. Хаксли нажимает кнопку, и ворота медленно отъезжают вправо, к белой каменной стене, покрытой виноградными лозами. Ну конечно.

Ах, это, должно быть, дом, милый дом. Я представляла себе претенциозный особняк с колоннами, вызывающе большими фонтанами, обильно украшенный золотом и с мрамором везде, даже на стенах, потому что Хаксли может себе это позволить, но когда мы сворачиваем на подъездную дорожку, я удивляюсь, видя строение, которое открывается взору. Белый дом вроде тех, какие обычно можно встретить на побережье, с окнами в черных рамах, с большими фонарями в южном стиле по обе стороны от входа, а также с простой черной металлической крышей.

Совсем не то, чего я ожидала.

Дом шикарный.

Современный.

Стильный.

Ничего в нем нет демонстративного, кроме размера.

Хаксли паркует машину, и к водительской дверце тут же подходит человек, открывая ее.

– Мистер Кейн, добро пожаловать домой.

– Спасибо, Андре. – Хаксли передает ему ключи. – Все готово?

– Да, сэр.

– Спасибо, что задержался. Можешь идти.

– Сначала отгоню вашу машину в гараж. Спокойной ночи.

– И тебе, – отвечает Хаксли, и простите меня, пока я подбираю челюсть, потому что… почему с Андре разговаривают как с нормальным человеком, а со мной нет?

Хаксли открывает для меня дверь и протягивает руку, но поскольку Дэйв с Элли больше не наблюдают за нами, я игнорирую его помощь и пытаюсь закрыть дверь машины, однако его рука на дверце мешает мне это сделать.

– Какого черта ты творишь? – спрашивает он.

– Я могу сама справиться с дверью.

Наклонившись ближе, он произносит:

– А у меня в доме есть персонал, который будет наблюдать за нашим общением, поэтому ты должна вести себя как моя невеста.

– Э-э, что? – спрашиваю я. – Это в сделку не входит.

– Ты внимательно читала контракт?

Ох уж этот дурацкий контракт. Сколько еще раз он мне аукнется?

– Естественно читала.

Но вообще-то нет.

Ну кто в наши дни действительно читает контракты? Юристы, вот кто. Я прочитала важные части – по крайней мере, думала, что прочитала. Там был раздел о персонале, но я его пропустила. Решила, там лишь информация о том, что у него есть персонал, который работает на него, так что я не знаю… будь вежлива. Что-то в этом роде.

– Тогда ты бы заметила этот раздел. Андре – мой доверенный помощник, он знает о нашей договоренности, но лишь он один.

– Разве твои сотрудники не подписали соглашение о неразглашении?

– Да, но временами что-то проскальзывает. Мы уволили нескольких сотрудников за то, что они сливали информацию прессе, так что я все еще не полностью доверяю всему персоналу в доме.

– По-моему, это глупо. – Неохотно принимаю его руку. – Позволять незнакомцам приходить к тебе в дом и обслуживать тебя, но при этом не доверять им. Да, очень разумно.

– Я доверяю лишь очень ограниченному кругу людей.

– А мне ты доверяешь? – спрашиваю я, пока мы идем к парадному входу его дома. Черная дверь кажется пугающей, несмотря на стоящие у входа цветы в горшках.

– Нет, – не задумываясь, отвечает Хаксли.

– Ого, это… это хреново.

– Я тебя едва знаю. Почему я должен доверять тебе? – Хаксли открывает входную дверь, и меня встречает просторный холл: светлый пол, белые стены и проход в заднюю часть дома, где за самыми большими раздвижными стеклянными дверями, которые я когда-либо видела, расположен красиво подсвеченный бассейн и задний двор мечты с таким количеством листвы, что можно легко скрыть все происходящее здесь от соседних домов. Хаксли кладет руку мне на спину и произносит: – Ты должна заслужить мое доверие.

Я поднимаю на него взгляд:

– Могу то же самое сказать о тебе.

– Лишь очень плохой бизнесмен начинает сразу доверять партнеру. Я больше уважаю тебя за то, что ты заставляешь меня заслужить его.

– О, ура, меня похвалили, – с сарказмом отмечаю я, проходя дальше в дом. Рассматриваю безликий декор и продуманное расположение каждого предмета. Большие вазы, изящные чаши и растения обеспечивают отсутствие индивидуальности, о которой я говорю. Возможно, Хаксли даже не знает о существовании половины этих аксессуаров.

Из холла мы попадаем в большую комнату со сводчатыми потолками, обшитыми белыми досками и слегка затемненными деревянными балками. В доме нет ярких цветов, он оформлен только в оттенках белого, с вкраплениями черного и зеленого от растений, которые, я уверена, Хаксли даже не поливает. Кухня огромная. Посередине стол с мраморной столешницей и черными шкафами по всей длине помещения, а верхние и нижние шкафы вдоль стен уже белые с современной черной фурнитурой. Просто кухня мечты, и я уверена, если бы Келси увидела этот дом, у нее потекли бы слюнки.

– Ты можешь брать все, что есть на кухне. Мой повар заранее готовит блюда и ставит их в холодильник. Если у тебя есть какие-либо пожелания, просто дай мне знать, и я прослежу, чтобы их приготовили.

– Я сама могу приготовить себе еду.

– Тебе стоит напомнить еще раз, что ты моя невеста?

Поворачиваюсь к Хаксли, он стоит, засунув руки в карманы, и выглядит менее уверенно, чем обычно, пока я рассматриваю его дом. Я наклоняюсь к нему и шепчу:

– Фальшивая невеста.

Игнорируя мое замечание, он сообщает:

– В доме все открыто. Что мое, то твое.

– Ого, и никаких настойчивых советов держаться подальше от западного крыла? – Хаксли непонимающе хмурится. – Ну, знаешь, как в «Красавице и Чудовище».

– Ты сравниваешь меня с Чудовищем?

– Не совсем. Кажется, он обращался со своей пленницей более подобающим образом.

– Мне это не кажется забавным.

– Надо же, какой сюрприз. – Я подхожу к холодильнику. Открываю одну из огромных дверей. Как Хаксли и говорил, в холодильнике лежат полностью готовые блюда с подписанными сверху датами. Боже, вот что бывает, когда у тебя есть деньги.

– Тебе нравится брюссельская капуста? – спрашиваю я, видя большой запас этого овоща в контейнерах.

– Она полезна для тебя.

– Ну надо же. – Закрываю холодильник: – Где моя комната? – И тут внезапно замираю. – Подожди… нам придется жить в одной комнате? – Поднимаю руку. – Потому что именно тут я проведу черту. Ни за что не буду делить с тобой кровать. Мне нужно собственное пространство.

– Сюда, – говорит он, направляясь к лестнице, расположенной рядом с большой гостиной.

– Это не ответ. Мы спим в одной постели? Скажу тебе прямо сейчас – ты этого не захочешь. Я люблю спать голой.

– Мне это не в тягость, – бормочет Хаксли, поднимаясь по лестнице.

– Это был комплимент? – интересуюсь я, следуя за ним. – Ты хочешь сказать, что у меня красивое тело? Подожди… не важно. Не будь извращенцем.

– Я не извращенец. Это ты завела разговор о сне голышом.

– Я пытаюсь объяснить, почему не очень хороша в постели. – Замолкаю, потом продолжаю: – Подожди, я не это имела в виду. На самом деле я хороша в постели. Я знаю, как с помощью рук довести мужчину до блаженства. Волшебные, так про них говорили раньше. В сексуальном плане я хороший партнер, что надо. Фантастически делаю минет, если тебе интересно.

– Мне не интересно.

– Ну, я такая. Меня совсем не смущает моя сексуальность. И мне нравятся острые ощущения. Но когда дело доходит до сна – не до секса, а до сна – вот тогда все идет наперекосяк. Я сплю беспорядочно, поперек кровати. Легко могу пнуть человека, чтобы он подвинулся, и я не обнимаюсь. Так что знаешь… делить с тобой кровать и комнату – не самая лучшая идея.

Когда мы доходим до верха лестницы, Хаксли поворачивает направо и идет дальше по длинному коридору.

– Ты слышал меня?

– Я тебя слышал.

Я догоняю его.

– Тогда почему ты мне не отвечаешь?

– Потому что твоя непрекращающаяся болтовня меня раздражает.

– Ого, а ты настоящий придурок, – сообщаю я, когда он открывает дверь слева.

Захожу в комнату и сразу же теряю дар речи при виде современной светлой кровати с балдахином, которая манит прилечь на мягкое белье и пушистые подушки. У изножья кровати расположена скамья с подушками, а напротив – камин с двумя современными черными стульями в стиле середины прошлого века, стоящими под углом к пламени. Справа находится ванная комната, которая, я уверена, отделана мрамором, как и кухня. Но что действительно привлекает мое внимание, так это комод под большим окном, выходящим на лужайку перед домом. Потому что на нем лежат три моих дилдо. Одна розовый, один фиолетовый и член на присоске, который я недавно купила.

Боже правый, что они там делают? И кто, черт возьми, их трогал?

Бросаю взгляд на Хаксли, и, к моему несчастью, он тоже смотрит на мою коллекцию для самоудовлетворения.

– Твой персонал распаковал мои вещи?

– Да, – подтверждает он.

– Похоже, они наткнулись на мои дамские игрушки.

– Так ты их называешь? – спрашивает Хаксли.

– Могу называть «дилдо», если тебе так привычнее. Хотя, наверное, их наличие не очень хороший для тебя знак, да? – Пихаю его локтем. – Ну, знаешь, ведь предполагается, что ты должен удовлетворять меня.

– Для них в этом нет ничего нового. Они знают, что у меня есть игрушки.

Э-э-э… что?

Я правильно расслышала? У Хаксли Кейна есть игрушки? Вот это поворот.

– Что? Где? – Быстро оглядываюсь. – Ты прячешь их в тумбочках? – Подхожу к одной и открываю ее, но там пусто.

– Это не моя комната.

Я выпрямляюсь.

– Подожди, так мы не будем жить в одной комнате?

– Нет. Моя комната прямо напротив.

– Понятно. – Скрещиваю руки на груди. – И что об этом подумают твои сотрудники?

– Их проинформировали, что мы соблюдаем целибат до свадьбы.

Я громко фыркаю и прикрываю рот.

– Уверена, они от души посмеялись.

– С чего бы? – спрашивает Хаксли.

– Знаешь… – Взмах руки. – Разве ты не приводишь женщин домой?

– Нет.

– Ну что ж. – Обдумываю услышанное. – Ну, думаю, это хорошо для меня. Не нужно притворяться, что твоя любовь сходить налево не беспокоит меня.

Он подходит ко мне и впивается пальцами в мое плечо там, где оно соединяется с шеей. Этот жест не только приковывает мое внимание, но и мешает мне нормально дышать.

– Давай проясним одну вещь. – В голосе Хаксли звенит угроза. – Я не хожу налево, никогда так не делал и не буду. И я подписал с тобой контракт. А значит, я принадлежу тебе, а ты принадлежишь мне, пока мы не выполним обязательства в рамках нашего соглашения. Понимаешь?

Его слова доходят до моего разума, их смысл достаточно ясен.

Он больше ни на кого не будет смотреть, ни с кем не будет спать, пока не закончится наш договор, – вот что он говорит мне, и это не должно меня волновать. Но по какой-то причине по моей спине пробегают мурашки.

Раздраженный моим молчанием, Хаксли придвигается еще ближе, его тело теперь в паре сантиметрах от моего. Его рука скользит вверх по моей шее, а большой палец упирается мне в подбородок. Он приподнимает мою голову, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

– Ты понимаешь, Лотти?

Боже, находиться к нему так близко, видеть направленный на меня зловещий, властный взгляд… в этот момент я понимаю, как много я поставила на карту. Потому что хотя он явно крайне высокомерен, и я представить не могу, что способна влюбиться в мужчину, который испытывает потребность раздавать приказы, я невольно чувствую что-то, когда он говорит со мной с такой убежденностью, когда вот так держит меня.

С трудом сглотнув, я отвечаю:

– Никакого флирта и прочего. Поняла.

– Я буду верен тебе и требую от тебя того же.

– Ты ведешь себя так, будто мужчины выстраиваются в очередь, чтобы поухаживать за мной. Поверь, тебе не стоит беспокоиться. – Похлопываю его по груди, пытаясь ослабить повисшее в комнате напряжение, и делаю шаг в сторону, чтобы отдышаться.

Это было… подавляюще. Мне стоит помнить, Хаксли здесь главный, и когда он управляет моим вниманием, командует каждым моим движением, я понимаю, что теряюсь. В этом нет сомнений.

Подхожу к своим дилдо и беру их один за другим, внимательно рассматривая. Несмотря на то, что Хаксли – отвратительный, непредсказуемый тип, он невероятно сексуальный, и меня заводит, как он говорил со мной своим властным тоном. Очень горячо. Давай, накажи меня. Я знаю, что не должна думать, что он сексуальный, особенно после нашего недавнего разговора, но его испытующий, страстный взгляд, то, как он возвышается надо мной, его баритон… да, все это творит со мной такое, что потребует помощи одного из моих вибрирующих друзей.

Возможно, сегодня я воспользуюсь фиолетовым. Мне нравится, как он крутится. Хотя мой друг на присоске тоже манит меня, его лучше использовать в душе. Именно для этого я его и купила, чтобы иметь возможность кончить, стоя к нему спиной, одна из моих любимых позиций.

– Что ты делаешь? – спрашивает Хаксли, наблюдая, как я провожу рукой по своему фиолетовому дилдо.

Поскольку считаю, что это весело – бесить его, я произношу:

– Решаю, чем хочу удовлетворить себя сегодня вечером. Знаешь, поскольку мой жених дал обет безбрачия и все такое, мне нужна разрядка. Думаю, твои сотрудники поймут. – Беру своего друга на присоске и провожу рукой по кончику. – Боже, я люблю, когда он сзади, но сейчас я слишком устала для душа. – Поднимаю фиолетовый. – Похоже, мы с Тором сегодня повеселимся.

Смотрю на Хаксли и вижу сжатую челюсть и раздраженный взгляд.

Идеально.

Вот она, моя месть.

Не стану утверждать, что я королева красоты, возбуждающая этого мужчину каждым своим действием, но я кое-что знаю о представителях сильной половины человечества. Неважно, кто вы, если вы гладите перед ними вибратор, они будут думать о сексе. А когда они думают о сексе, они возбуждаются. А возбужденный придурок, который идет в постель в одиночестве, именно то, что мне и нужно. Надеюсь, он помучается… просто чтобы уравнять чашу весов за тот моральный ущерб, который я получила сегодня вечером.

– Завтрак будет подан к половине восьмого. Удостоверься, что будешь там.

– Семь тридцать? – кричу я. – Завтра воскресенье.

– Нам есть что обсудить. – И с этими словами Хаксли захлопывает мою дверь. Я слышу, как он заходит в свою комнату, расположенную напротив, и так же шумно закрывает за собой дверь.

Кому-то нужна помощь в решении проблем с гневом.

Может быть, я ошибалась, возможно, он обращается со мной так же, как Чудовище обращалось с Белль.

– Было бы приятнее услышать приглашение, а не приказ, – бормочу я, кладя Тора на кровать. Подхожу к шкафу и обнаруживаю, что там нет моей одежды. Вместо этого здесь сплошные дизайнерские вещи, начиная от свободных платьев и заканчивая обтягивающими вечерними платьями, блузками и джинсами. И еще много обуви. Ладно, это даже хорошо, потому что…

– Боже мой, – шепчу я, поднимая одну туфлю и прижимая ее к груди. – Лабутены. Господи. – Аккуратно ставлю туфлю на место и поглаживаю ее. – Ты прекрасна. Всегда помни об этом, особенно когда из-за моих нерадивых ног на тебе появятся царапины, потому что иногда я хожу, как новорожденный олененок.

Открываю ящики комода и… ого. Достаю белые кружевные стринги и подношу их к свету.

– Целая куча ерунды. – Открываю другой ящик и вижу подходящие лифчики. – Неужели нижнее белье тоже имеет значение? – Ну, если стиркой занимается персонал, Хаксли, вероятно, не хочет, чтобы мои несочетающиеся вещи валялись там и тут.

Раздражает, насколько он все продумал за такой короткий промежуток времени.

Бросаю одежду обратно в ящики, а затем ищу свою пижаму, которой… кажется, нигде нет. Чем тщательнее я просматриваю ящики, тем яснее понимаю одну конкретную вещь – там много нижнего белья, но нет ни следа моих безразмерных футболок, моих футболок с изображением разных групп или каких-либо следов моей индивидуальности.

Поднимаю шелковый комплект из двух частей – миниатюрные шорты, которые, я уверена, едва прикрывают мою задницу, и облегающий топ в тон. Он ожидает, что я надену это?

С одеждой в руках я мчусь через свою комнату, выхожу за дверь и стучу в дверь Хаксли.

– Мне нужно с тобой поговорить! – кричу я.

Спустя всего пару секунд он распахивает дверь, хватает меня за руку, затаскивает внутрь и прижимает к стене, тут же захлопывая дверь.

Он стоит в одних шортах, которые носил сегодня, безупречная мускулистая грудь поднимается и опускается, когда он смотрит на меня, подавляя своими размерами и злостью. Кто-то проводит много времени в спортзале, и его зовут Хаксли Кейн, потому что… вау. Просто… вау.

Кто знал, что грудные мышцы могут быть такими крепкими? Держу пари, они подпрыгивают, когда Хаксли бегает.

– Какого черта ты кричишь?

Э-э-э…

А какой у меня вопрос?

Извините, но я немного отвлеклась на бога, который стоит передо мной. Да, легко заметить, что он привлекательный мужчина. Я бы солгала, если бы вздумала отрицать это. Но я никогда не замечала, что он скрывает гораздо больше под своими рубашками. И я имею в виду… гораздо больше.

Крупные, плоские грудные мышцы, мускулистые плечи, словно высеченные из мрамора бицепсы. У него тело серфера, сплошные мышцы, от шеи и вплоть до идеального рельефного пресса и косых V-образных мышц живота. И поскольку жизнь несправедлива, боксеры облегают его талию чуть выше того места, где начинаются шорты.

Заявляю официально – мой фальшивый жених просто красавчик. Жаль, что он придурок, каких я еще не встречала.

Все еще кипя от злости, он спрашивает:

– Какого черта тебе нужно?

Ах, да. Я же должна злиться на него.

Упирая руку в бедро, приподнимаю пеньюар и спрашиваю:

– Ты ждешь, что я надену это?

Его взгляд падает на черный шелк в моей руке, а затем он снова смотрит на меня.

– А что, с этим проблемы?

– Это не пижама.

– Я думал, ты спишь без одежды, так в чем проблема?

– Я не собираюсь спать голышом в доме незнакомца.

– Тогда то, что ты держишь в руке, должно подойти.

Прищуриваюсь.

– Где вся моя одежда?

– Убрана на хранение.

– Почему?

Хаксли проводит рукой по лицу.

– Потому что она не подходила для той роли, которую тебе нужно играть. Мы обсуждали это. Почему ты решаешь поговорить об этом, когда я пытаюсь лечь спать?

– Потому что я думала, что у меня будет хоть какая-то собственная одежда.

– В ней нет необходимости, я позаботился о том, чтобы у тебя было все необходимое. Теперь, если это все, я бы хотел немного поспать. – Может ли он быть еще большим придурком?

Скорее всего да.

Уверена, сейчас я вижу лишь вершину айсберга. Наверняка он может вести себя еще ужаснее, что, конечно, заставляет меня задуматься, как далеко я могу подтолкнуть его. Похоже, у меня есть время, чтобы это выяснить.

Сжимая свою новую пижаму, я говорю:

– Ты ужасен, ты в курсе?

– Ты и сама не лучик света.

Несмотря на то, что он выше меня по крайней мере сантиметров на тридцать, я подхожу к нему, откидываю голову назад и говорю:

– Надеюсь, у тебя будет бессонная ночь.

– Сладких кошмаров, – отвечает он с таким сарказмом, что мне начинает казаться, будто я встретила достойного соперника.

Вот только он еще не понимает, что не он один может играть грязно.

Пусть мы связаны контрактом, но я точно могу превратить его жизнь в кошмар. Именно этим я и планирую заняться.

Глава 9

Хаксли

Джей Пи: Как прошел вчерашний вечер? Мы ничего от тебя не слышали, и я беспокоюсь, что она все испортила. Так и есть? Лотти дала маху?

Смотрю на сообщение от брата и беру свою кружку с дымящимся черным кофе. Дую на горячую жидкость, а затем подношу кружку губам и делаю маленький глоток, позволяя горькому, но мягкому на вкус напитку проскользнуть в горло.

Дала ли Лотти маху прошлым вечером? Нет.

Она вообще ничего не дала… если вы понимаете, о чем я.

Честно говоря, я не ожидал, что она будет так чертовски хорошо выглядеть в платье, которое я сам выбрал. Я также не ожидал, что выйдя из ванной комнаты своей сестры с завитыми в локоны волосами и легким макияжем, подчеркивающим эти завораживающие глаза, она будет похожа на богиню.

И уж точно не предполагал, что весь вечер и всю ночь буду думать о ней с этим чертовым вибратором. После того, как лег в постель, клянусь, я почти не дышал, надеясь услышать, как она удовлетворяет себя.

После тридцати минут тишины, когда мой член стал твердым как камень, я избавился от напряжения и лег спать.

Три вибратора. Какой женщине нужны три?

Конечно же Лотти. Потому что я не только почти лишился собственного бизнеса из-за необдуманных поступков, мне также пришлось выбрать девушку, которая так легко задела меня за живое. Она раздражающая, обескураживающая, красивая и язвительная. Настоящая темная лошадка. Из-за вылетающих из ее рта слов я часто теряю дар речи, а потом удивляюсь ее уму.

Это выматывает.

Отставляю кофе и смотрю на часы. Она опаздывает на две минуты. Пока жду, переписываюсь с Джей Пи.

Хаксли: Она ничего не испортила. К несчастью, она превзошла все ожидания, очень понравилась Дэйву и Элли и представила меня в лучшем свете.

Делаю еще один глоток кофе, пока мои братья набирают ответ.

Брейкер: Почему «к несчастью»? Разве ты не должен быть счастлив?

Джей Пи: О… проблемы в раю?

Хаксли: Она невыносима.

Брейкер: ЛОЛ. Ну, я очень доволен таким поворотом.

Джей Пи: С ней трудно работать?

Хаксли: Можно и так сказать. Она постоянно спорит и уже опаздывает на завтрак.

Брейкер: Ты назначил время для завтрака? Мужик, сегодня ведь воскресенье.

Джей Пи: Дай угадаю, ты ведешь себя с ней как полный придурок. Классическая роль Хаксли.

Хаксли: Я не веду себя как придурок. Просто отношусь к нашему общению как к бизнес-сделке. Потому что это и есть бизнес.

Брейкер: Такой романтик.

Хаксли: В нашем соглашении нет романтики.

Брейкер: То есть ты хочешь сказать, что не находишь ее хоть немного привлекательной? Как она вообще выглядит?

Хаксли: Это важно?

Брейкер: Да.

Джей Пи: На тысячу процентов.

Хаксли: Почему?

Брейкер: Потому что нам нужно знать, закончится ли это соглашение трахом.

Джей Пи: Нам нужно подключить адвокатов, убедиться, что они наготове.

Хаксли: НИКАКОГО траха. Поверьте мне.

В этот момент я слышу, как тапочки шлепают по деревянным половицам, и переключаю внимание на лестницу. Лотти вбегает в столовую с таким видом, будто только что восстала из мертвых, и, черт возьми… на ней эта «пижама».

Шорты с трудом можно назвать шортами. Они едва ли прикрывают пах, обтягивая все нужные места, а топ… ну, он едва прикрывает грудь, заканчиваясь чуть ниже и демонстрируя кожу чуть выше пупка. Ткань настолько тонкая, что если бы цвет был белым, я знаю, что увидел бы маленькие тугие соски, которые упираются в ткань.

Волосы Лотти по-прежнему завиты, но лицо чистое и без макияжа, который она нанесла вчера вечером.

Она выглядит взъерошенной… милой… а еще обещает жизнь, полную хлопот.

Не говоря ни слова, Лотти опускается на стул рядом со мной, берет мою чашку и делает глоток, а потом откидывается на спинку стула.

– Ты опоздала, – замечаю я. – И это мой кофе.

Я тянусь к нему, но она шипит, словно дикое животное, и я в ужасе отодвигаюсь.

– Тронешь его и умрешь, – выдает она каким-то не своим голосом.

Не ранняя пташка. Понял.

Спустя несколько секунд и пары больших глотков кофе она отставляет мою кружку и медленно поворачивается ко мне.

– Твой завтрак в семь тридцать – дерьмо собачье.

Точно не ранняя пташка.

Мой шеф-повар Рейн несет из кухни две тарелки с завтраком для нас с Лотти. На каждой тост с авокадо, порция омлета и фруктовый салат.

– Спасибо, Рейн, – говорю я. Когда он собирается уходить, жестом указываю на воплощение дьявола рядом со мной и сообщаю: – Это моя невеста, Лотти. Лотти, это Рейн. Нам очень повезло, что он работает у нас. Его еда просто безупречна.

Стряхнув с себя остатки сна, моя фальшивая невеста садится чуть ровнее, убирает волосы с лица и произносит:

– Здравствуйте, Рейн. Я люблю поесть, поэтому, думаю, мы с вами подружимся.

– Мисс Лотти, очень приятно. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я позабочусь о том, чтобы узнать все о ваших предпочтениях и блюдах, которые вам нравятся.

– Спасибо, – с улыбкой произносит Лотти. Когда шеф-повар уходит, она поворачивается ко мне, хмурится и говорит: – Мог бы предупредить меня, что здесь будут другие люди. Я практически голая.

– Я говорил тебе, что в доме есть персонал.

– По выходным? – шипит она. – Ты чудовище.

– Они получают очень хорошую компенсацию.

– Класс, они получают деньги, но когда им веселиться, если они всегда работают на тебя? – Моя фальшивая невеста разворачивает свою тканевую салфетку и кладет ее на колени.

Изучаю ее: надменно приподнятый подбородок, грудь выпячена вперед, спина прямая.

– Если ты так беспокоишься о том, как люди отнесутся к твоему выбору одежды, тогда почему ты пришла на завтрак в этом? Мы с тобой тоже не очень хорошо знакомы.

Она переводит взгляд на меня, вонзая вилку в омлет.

– Если ты видел мои дилдо, считай, ты видел практически все.

– Не все, – говорю я, поднимая кружку и глядя на ее грудь, пока делаю глоток. Она ловит мой взгляд.

– И что, я должна растаять? Упасть к твоим ногам? Один взгляд, пара слов, сказанных властным тоном? Тебе придется постараться получше.

– Кто сказал, что я пытаюсь? – спрашиваю я, ставя кружку на стол.

– Твое быстрое дыхание вчера вечером, когда я зашла к тебе в комнату.

– Мне кажется, ты путаешь меня с собой. Это ты дышала слишком быстро, а твоя грудь вздымалась, пока ты глазела на мое полуобнаженное тело.

– Пф-ф, ладно, Хаксли. – Она запихивает в рот омлет.

Отличная тактика для защиты. Она может отрицать все что хочет, но я знаю, что видел прошлой ночью. Может, она и ненавидит меня, как пытается показать, но совершенно не стесняется смотреть на меня.

– Предлагаю после такого зрелищного прибытия перейти к обсуждению дел.

Лотти бросает на меня взгляд, но ничего не говорит. Я открываю папку на столе слева от меня, достаю первый лист бумаги и протягиваю ей. Лотти берет его, выглядя сбитой с толку.

– Что это? – спрашивает она.

Как ни в чем не бывало беру кусочек тоста с авокадо и объясняю:

– Письмо, подтверждающее погашение твоих студенческих кредитов. Сохрани его для архива.

Открыв рот от удивления, она изучает бумагу. Я вижу, как ее глаза фокусируются на сумме долга, которая равна нулю, а потом на лице отражается смущение.

– Все выплачено?

– Это было прописано в контракте, разве нет?

– Да… но… они правда выплачены?

– Думаешь, я не человек слова?

– Ты обманываешь потенциального делового партнера, заставляя его думать, что у тебя есть беременная невеста. Прости, если я настроена несколько скептически. – Она откладывает бумагу.

– Мы с тобой подписали контракт, я серьезно отношусь к делу. Ты пошла со мной на ужин, я погасил твой долг. Теперь мы двигаемся дальше.

– Вот так просто двигаемся дальше? Как? Кажется, мы ненавидим друг друга.

– Можно ненавидеть человека и все равно работать с ним. В бизнесе не место эмоциям.

– Хочешь, чтобы я с потрохами от тебя зависела?

– Я не самоубийца. У меня нет времени разбираться с твоими глупостями.

– Глупостями? – переспрашивает она, как раз когда Рейн снова заходит в столовую.

– Как ваш завтрак? – интересуется он.

Злость на лице Лотти сменяется улыбкой, когда она смотрит на Рейна:

– Великолепно. Спасибо.

– Хорошо. Мистер Кейн, все ли вам понравилось?

Я киваю.

– Как и всегда. Не могли бы мы получить еще одну чашку кофе? Хоть мне и нравится, что Лотти пьет из моей кружки, мне практически ничего не досталось.

Рейн улыбается.

– Конечно. Моя вина. Мисс Лотти, какой кофе вы пьете?

– Такой же, как Хаксли.

Рейн кивает, а затем возвращается на кухню.

– Страшно видеть, как быстро ты можешь превратиться из злой мегеры в приятного человека, – говорю я.

– Скорее это относится к тебе. Ты – современная версия доктора Джекила и мистера Хайда.

Как только Рейн приносит кофе Лотти и оставляет нас наедине, я возвращаюсь к разговору о деле:

– Я не знаю, на какой срок мы связаны контрактом. Похоже, Дэйв не торопится форсировать события, а я не хочу испытывать судьбу и давить на него.

– Так я и думала, – откидываясь на спинку стула, произносит Лотти с полным ртом еды.

Странно, насколько по-другому она ведет себя со мной. Она чувствует себя расслабленно и не стыдится того, как ссутулилась на стуле или говорит с полным ртом. И что еще более странно, это не кажется мне отталкивающим. Скорее занимательным. Неужели ей действительно нет дела до собственного поведения? Ее не волнуют правила приличия? И все же, когда вчера вечером мы были с Дэйвом и Элли, она вела себя достойно. Этот контраст сбивает меня с толку.

– Вчера Дэйв был целиком и полностью поглощен Элли. Тебе есть над чем поработать.

– И тебе тоже. Уверен, завтра Дэйв свяжется со мной и предложит новую встречу. Насколько я могу судить, ты понравилась Элли. Возможно, она захочет пригласить тебя куда-нибудь, провести время вдвоем.

Лотти замирает с вилкой на полпути ко рту.

– Что? Этого не было в контракте.

– Это подпадает под понятие «иные выходы», – отвечаю я. Мои юристы все продумали.

– Так ты хочешь сказать, что мне придется выпить с ней кофе? Провести с ней время? В реальной жизни у нас не было бы ничего общего. Она очень… обеспеченная жительница пригорода, а я… ну, у меня есть банка, которую я использую в качестве копилки, чтобы, когда Foreigner приедут в город, иметь возможность купить самые дешевые билеты и наконец-то увидеть их на сцене. Уверена, Элли понятия не имеет, кто такие Foreigner. А ты?

Откидываясь на спинку стула, я отвечаю:

– Мне нравится их песня Coldaslce.

Лотти удивленно вскидывает брови.

– Ты знаешь их. По крайней мере, один из главных хитов.

– AgentProvocateur – мой любимый альбом.

Она выпрямляется.