Текст книги "Ориэлла"

Глава 16. ВСТРЕЧА С ВОЛКАМИ

День уже клонился к вечеру, когда Элизеф без стука вошла комнату Верховного Мага. Миафан, прищурившись, пристально вглядывался в кристалл, лежащий перед ним на черной ткани. Он поднял голову, и его темные глаза вспыхнули, едва он увидел волшебницу.

– Во имя всего святого, Элизеф, нельзя ли оставить меня в покое? Разве ты не знаешь, как это тяжело? Если бы не записки Финбарра…

– Если бы не Финбарр, твои треклятые твари давно бы перебили нас всех! – огрызнулась Элизеф. – Скажи мне ради богов, Миафан, почему ты не рассказал об этом нам? – Она указала на Чашу, стоявшую на столе. Чаша давно уже утратила всю свою красоту. Ее золотые стенки, покрытые изысканными узорами, окислились, и почернели. – Уж ты-то должен знать, насколько опасно играть с Высшей Магией, – продолжала Элизеф. – Мы с Браггаром могли бы помочь тебе исследовать ее силы и научиться повелевать ими, но нет – тебе надо было сделать это самому. И что из этого вышло? Один маг погиб, другой исчез, третий – на грани помешательства, и только боги знают, сколько смертных перебили твои призраки сегодня ночью. Весь город гудит…

– Хватит! – взревел Миафан. Глубоко дыша, он принялся расхаживать по комнате, стараясь не потерять контроль над собой. Прошлой ночью он утратил самообладание, и вот к каким разрушительным результатам это привело. – Так что там в городе?

– Собственно, я и пришла, чтобы рассказать о твоей грязной работе. – Элизеф села, устало потирая глаза. – Мы с Браггаром прочесали весь город в поисках этих твоих тварей. Одни боги знают, всех ли мы изловили – лично я в этом сомневаюсь. Мы распустили слух, что никто не знает, откуда они пришли, но героический Волшебный Народ, рискуя жизнью и здоровьем, защищает жителей Нексиса. – Она усмехнулась. – Похоже, они поверили – по крайней мере, пока – так что сейчас самое время прибрать город к рукам, пока люди все еще в ужасе.

– А что в гарнизоне? – резко спросил Миафан.

Элизеф пожала плечами.

– В частях неспокойно после смерти их прославленного начальника. Я велела подбросить тело туда, куда ты сказал, и они не замедлили его найти. Пока они по горло заняты наведением порядка – в городе паника и грабежи. К тому же у них, кажется, недостаток в командирах. Мара, заместительница Форрала, уехала по какому-то таинственному поручению или что-то вроде этого, и никто не знает куда, а начальник кавалерии, Паррик, вообще словно испарился. Возможно, сбежал, если не дурак. По крайней мере его тела пока не нашли.

– Прекрасно, – потер руки Миафан. – Мы этим воспользуемся. Отлично сработано, Элизеф.

– Когда все закончится, не забудь, кто помог тебе выбраться из этой заварухи, – отрезала та. – Так что же будем делать со скованными призраками, Миафан? Ты не имеешь ни малейшего представления, как затолкать их обратно в Чашу, а мы едва ли можем оставить их торчать на улицах.

– Воспользуйся заклинанием перенесения – я уже опробовал его на тех, что были здесь. – Миафан жестом обвел комнату, теперь свободную от призраков. – И нашел им самое подходящее место – финбарровы архивы.

Элизеф нахмурилась.

– По правде говоря, мне не нравится эта идея – постоянно находиться рядом с этими тварями. Любой из нас знает, как снять заклинание сохранения и вернуть их к жизни. Тебе лучше быть поосторожнее, Миафан.

– Я всегда осторожен, – угрожающе заметил маг. – Я собираюсь запечатать эту часть катакомб, и только мы трое будем знать природу этих созданий. А я надеюсь, что могу вам доверять, разве не так?

– Конечно, можешь. – Элизеф с трудом проглотила комок в горле. – Кстати, как там Мериэль?

– Все еще не в себе, – вздохнул Миафан. – Гибель Финбарра ее доконала. Я полдня убил на то, чтобы втолковать ей, что виновата Ориэлла, а не я. Она сейчас в таком состоянии, что под конец мне это удалось. Если мы отыщем Ориэллу, это может пригодиться.

– А о ней есть какие-нибудь новости?

– Пока нет, но я найду ее, не беспокойся. Она бежала по реке – это я знаю точно: я нашел следы магии возле плотины. Разыскать ее в Норберте я не смог, так что сейчас обследую океан. Похоже, с ней сбежал и Ваннор, если только ты не обнаружила его следов в городе.

Элизеф покачала головой.

– Миафан, – осторожно начала она, – может тебе все-таки заняться Нексисом? Сейчас, когда Ваннор исчез, а Форрал мертв, наступил решающий момент.

– Нет! – В глазах Миафана вспыхнул безумный огонь. – Я должен найти ее, Элизеф. Ты же знаешь, Ориэлла будет мстить, а кроме того, она все еще носит этого проклятого ребенка! Я не могу допустить, чтобы он родился.

– Ну что ж, в таком случае, надеюсь, ты ее найдешь. Я могу взять на себя кое-какие твои дела, но мне потребуется помощь. Элевин говорит, что большинство слуг и охранников либо мертвы, либо разбежались.

– Так позаботься об этом, – сделал Миафан рассеянный прощальный жест, уже поворачиваясь к кристаллу.

– И еще одно, – неуверенно начала Элизеф, – неужели необходимо отсылать Деворшана прямо сейчас? Нас осталось мало, а мне может потребоваться его помощь.

Миафан сердито глянул на нее.

– Да, необходимо. Он должен спешить в Долину, Элизеф, ибо Эйлин теперь единственная угроза для нас. Я хочу избавиться от феи Озера – навсегда.

***

Мара, прихрамывая, взбиралась на лесистый холм, окаймлявший залитый лунным светом кратер Долины. Девушка вела в поводу лошадь Д'Арвана. С утра им ужасно не повезло: ее лошадь вдруг захромала, и это была последняя капля в нескончаемой веренице неприятностей, которых она натерпелась с Д'Арваном. Остановившись передохнуть, Мара обеспокоенно оглянулась: маг безвольно покачивался в седле. Его изящно вылепленное лицо было совершенно невыразительным, а глаза – пустыми.

Мара смачно, по-солдатски выругалась. Она до смерти перепугалась три дня назад, когда Д'Арван вдруг впал в это странное состояние. Они спокойно сидели у маленького костерка, как вдруг юноша сделался абсолютно неподвижен, лицо его исказилось, глаза закатились. Он выкрикнул что-то насчет Миафана, потом про каких-то чудовищ и смерть Финбарра, и тут же рухнул на землю. С тех пор он был словно каменный. Он мог ехать, если посадить его на лошадь, есть, если положить еду ему в рот, и спать – по крайней мере так Маре казалось, – если закрыть ему глаза и уложить, но ей не удавалось добиться от него ни слова. С таким же успехом Мара могла бы везти с собою труп. От этой мысли по коже у нее пробежали мурашки. Ей действительно нравился юный маг, и одна мысль о том, что такое состояние может сделаться постоянным, приводила ее в ужас. Мара закусила губу. «Боги, хоть бы побыстрее найти Эйлин. Уж она-то, наверное, сможет помочь Д'Арвану».

Переведя дыхание, Мара упрямо продолжила свое восхождение. Какая б ни была причина болезни Д'Арвана, девушка надеялась, что фея Озера справится с нею, и это позволит воительнице вернуться в город. Она чувствовала, что там случилось нечто ужасное, а чутье, развитое за дюжину лет солдатской службы, редко подводило ее. Ориэлла как-то говорила, что если умирает маг, то весь Волшебный Народ чувствует его смерть. Неужели Д'Арван так остро почувствовал гибель Финбарра? Но при чем здесь Верховный Маг и чудовища? Если в Нексисе беда, то ее место – в войсках, и Мара вся кипела от бессильного нетерпения. В последние месяцы они стали очень близки с Д'Арваном, и все же девушка немного стыдилась того, что вызвалась быть его нянькой.

Внезапно перед ней открылась Долина, необъятная в лунном свете. У Мары захватило дух. Невероятно! Какой же разрушительной должна была быть сила, что образовала этот огромный кратер? Она повела лошадь вдоль края в поисках безопасного спуска. Отвесные почерневшие стены явно не подходили для этого. И вдруг, к ужасу девушки, со стороны леса долетели леденящие кровь звуки – жуткая песня стаи волков, вышедшей на охоту. Лошадь запрокинула голову и встала на дыбы, сбросив Д'Арвана. Мара выругалась и повисла на поводьях, пытаясь удержать испуганное животное.

– Ну уж нет, – бормотала она. – Не хватало потерять еще и тебя! – Каким-то чудом ей удалось захлестнуть поводья за толстый ствол дуба и накрепко привязать их. Лошадь ржала и рвалась изо всех сил, девушка же бросилась назад, туда, где упал Д'Арван. Признаков повреждения не было – падение, похоже, так же мало подействовало на него, как и все остальное. Мара доволокла безвольное тело до дерева, прислонила его к стволу и, тяжело дыша, выпрямилась. Вой приближался, он стал яростным. Они идут по ее следу! Великий Чатак, они окружили ее!

Мара подумала, не отвязать ли лошадь, чтобы отвлечь хищников, но решила оставить это на самый крайний случай. Ведь еще предстоит спустить Д'Арвана в Долину, а в одиночку ей с этим никогда не справиться. Нагнувшись, она сгребла маленькую кучку веточек и сухих листьев и высекла искру. Когда огонь разгорелся, девушка стала подкидывать сухие сучья, валявшиеся под деревом, и вскоре костер запылал вовсю. Обнажив меч, она воткнула его в землю прямо перед собой, чтобы был под рукой, сняла с плеча лук, достала стрелу и встала наготове рядом с Д'Арваном, прислонившись спиной к дереву.

Подобно стае теней., волки с победным воем замелькали среди деревьев. И тут они увидели огонь. Серая волна рассыпалась в нерешительности, и один из них, – видимо, вожак, – выступил вперед: огромный серебристый зверь, чьи глаза переливались изумрудно-золотым в пламени костра. Мара изо всех сил натянула тетиву, прицелилась, и…

– Постой!

– Какого… – Мара непроизвольно дернулась, и стрела ушла в сторону.

Проклятый Д'Арван! И надо же ему было очнуться именно в это мгновение? Она лихорадочно полезла в колчан за новой стрелой.

– Мара, подожди! – Теперь в голосе Д'Арвана слышалось беспокойство. – Все в порядке. Я могу с ним говорить.

Он нас не тронет.

Мара наложила стрелу, но замешкалась, в недоумении глядя на волка. «Тот уселся на задние лапы, разинул пасть, словно в широчайшей улыбке, и облизнулся. Теперь он больше всего напоминал дружелюбную дворнягу, которая выпрашивает объедки у дверей гарнизонной кухни. Остальные волки уселись, в той же позе или вообще лениво развалились на земле. Мара не шевелилась.

– Д'Арван, – тихо сказала она сквозь сжатые зубы, – может, ты все-таки объяснишь мне, что за ерунда здесь происходит?

Юный маг с усилием сел, – Это стражи Долины, – сказал он. – Эйлин послала их в дозор после.., после того, что произошло в ту ночь.

– А что произошло в ту ночь, Д'Арван? Д'Арван поморщился, как от боли.

– Финбарр… – Он покачал головой, и глаза его затуманились. Но он не успел ответить, ибо в это мгновение раздался стук копыт – сначала звонко, по камням, а потом глуше – на мягкой лесной земле. Мара натянула тетиву, а волки вскочили на ноги.

Из чащи вылетела белая лошадь, на которой восседала закутанная в плащ женщина с растрепанными волосами. Жезл в ее руке пылал волшебным зеленым огнем. Наконечник стрелы вспыхнул ярким пламенем, и Мара с проклятьем выронила лук.

– Кто вы? – Голос всадницы звучал обеспокоенно. Воительница глубоко вздохнула, стараясь не делать резких движений.

– Меня зовут Мара, я – младший командир гарнизона Нексиса и подруга Ориэллы. У меня письмо к ее матери, фее Эйлин. – Она медленно полезла под рубашку, достала туго скатанный свиток и с поклоном протянула его фее. Один из волков выступил вперед и, взяв свиток в зубы, грациозно направился к всаднице и вручил ей свою ношу. При свете жезла Эйлин изучила бумагу и кивнула.

– Это ее печать, – негромко сказала она. Сломав сургуч, фея развернула свиток и быстро пробежала его глазами.

– Так ты Д'Арван? – волшебница повернулась к юному магу, который с трудом поднялся на ноги и поклонился.

– Да, фея Эйлин.

– Стой там! – Голос Эйлин загремел над поляной, и огромный волк низко и предостерегающе зарычал. – Откуда мне знать, что тебе можно доверять? – уже тише сказала фея. – После того, что случилось той ночью…

– Да объясните же мне наконец, что случилось той ночью! – потеряла всякое терпение Мара.

Эйлин пристально посмотрела на нее.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь?

– Это моя вина, фея, – произнес Д'Арван. – Смерть Финбарра так поразила меня… С тех пор я ничего не помню до той минуты, пока не очнулся здесь и не увидел волков.

– Тебе повезло, что ты вообще очнулся, – сухо сказала Эйлин. – Ориэлла пишет, что твои силы так и не проявились. Как же тогда ты смог разговаривать с моими волками?

– Не знаю, – признался Д'Арван. – Раньше я никогда не пробовал общаться с животными. Я не думал, что могу.

– Ну что ж, может, ты еще небезнадежен, – заметила Эйлин. – Конечно, если говоришь правду. Ты согласен пройти испытание?

Д'Арван кивнул и шагнул вперед. Его лицо напряглось. Фея протянула свой сияющий жезл, и юноша коснулся рукой его окованной металлом головки. Зеленое сияние вспыхнуло ослепительным ореолом, который окружил тело юного мага, и Д'Арван со стоном рухнул на колени. Сквозь сияние Мара видела, как на лбу у него выступил пот, и с губ ее слетел нечаянный крик. Она безотчетно рванулась вперед, но огромный волк преградил ей дорогу, а остальные тут же окружили ее. Потом все кончилось. Магический свет померк, и осталось только затухающее пламя маленького костерка. Д'Арван со вздохом облегчения выпустил жезл, и его плечи опустились.

– Отважный поступок, юный маг, – улыбнулась Эйлин. – Испытание Истины не такое уж приятное ощущение, да и выдержать его нелегко. – Она повернулась к девушке. – Я приношу свои извинения, младший командир Мара, за то, что подозревала вас обоих. Но грядут мрачные времена – самые тяжелые после Катаклизма.

– Фея, что произошло? – взмолилась Мара. – Если в Нексисе беда, мне надо немедленно возвращаться. Эйлин покачала головой.

– Нет, дитя. Будет серьезной ошибкой отправиться в Нексис, не отдохнув и ни в чем не разобравшись. Честно говоря, может случиться и так, что тебе будет незачем возвращаться. Потерпи еще немного. Поехали домой, и там я расскажу все, что знаю, как бы ни были горьки эти новости, а потом мы решим, как же нам поступить.

– Хорошо, фея, – Мара обуздала свое нетерпение, вынужденная признать, что слова Эйлин не лишены смысла. Фея посадила Д'Арвана на лошадь перед собой, а Мара тщательно затоптала остатки костра и, вскочив на своего скакуна, тронулась вслед за ними. Волки остались позади, на страже.

***

Как приятно сидеть в тепле у жарко натопленной печи в такую холодную, ветреную ночь! Фея удобно устроила гостей, накормила хлебом и сыром, напоила дымящимся ароматным чаем. Как только Эйлин села за стол и поставила перед собой чашку, Мара наклонилась к ней, с нетерпением ожидая новостей. Волшебница открыла рот, чтобы начать, но вдруг задумалась и беспомощно пожала плечами.

– Простите меня, – виновато улыбнулась она. – Я так долго ни с кем не разговаривала, что почти разучилась. – Фея закрыла глаза, будто припоминая что-то. Мара готова была кричать от нетерпения, и ей пришлось призвать на помощь всю свою солдатскую выдержку.

– Обычно я ложусь пораньше, – наконец начала Эйлин. – Три ночи назад я внезапно проснулась. Мне почудилось, что Ориэлла зовет меня, зовет на помощь. Казалось, она была в отчаянии – я испугалась до глубины души, вскочила и разыскала кристалл. По правде говоря, я уже много лет не занималась высматриванием – на что мне глядеть во внешнем мире? Ориэлла навещала меня время от времени, и я знала, что все в порядке. Но той ночью я заглянула в кристалл и увидела… – Ее голос прервался, а пальцы, сжимавшие чашку, побелели.

– Что ты увидела? – настаивала Мара. – Фея, пожалуйста…

Эйлин сделала глубокий судорожный вздох.

– Ужас, – сказала она. – Порождения страха, которые невозможно описать. Миафан воспользовался древним Волшебным Талисманом. Из бездны прошлого он выпустил на волю призраков Чаши.

Мара плохо разбиралась в этих вещах, но по изменившемуся лицу Д'Арвана и полному ужаса взгляду, который тот бросил на Эйлин, поняла, что дело дрянь.

– Но это еще не все, – продолжала фея, и ее глаза затуманила печаль. – Мара, мне больно об этом говорить, но Миафан натравил одну из этих жутких тварей на Форрала. Я видела, как умер твой командир.

– Нет, – прошептала Мара. Казалось, мир вокруг нее покачнулся. – О фея, не может быть! – Будучи воином, она приучила себя не поддаваться отчаянию, когда теряла друзей на поле битвы, но сейчас ее горло сжалось от непрошеных рыданий. Только не Форрал! Он был не только командир, в последние месяцы он стал ее близким другом, как и Ориэлла. Бедная Ориэлла! Мара всхлипнула. – А что с Ориэллой? – прошептала она.

– Она жива. Финбарр подоспел вовремя и спас ее. Он нашел какой-то способ обезвредить этих чудовищ, и двое мужчин – смертных мужчин! – увели ее прочь.

– Голос Эйлин был едва слышен. – Не знаю, что сталось с ней дальше. Бежала, я думаю. Ориэлла жива, в этом я уверена, но я не могу найти ее. Я потеряла связь, когда погиб несчастный Финбарр. Призраков было слишком много. Он погиб, и Д'Арван, как и весь Волшебный Народ, должен был почувствовать его смерть.

– Да, – прошептал Д'Арван. – Я чувствовал, как он уходил. Боги, фея, что же нам делать? Как Владыка решился на такое?

– О, Миафан вообще большой любитель сюрпризов! – Глаза Эйлин сузились. – У меня нет доказательств, что он замешан в смерти Джеранта, но подозрения остаются. Кстати, это тоже одна из причин, почему я сбежала сюда, когда Ориэлла была еще младенцем. Правда, с годами, и я убедила себя, что это всего лишь глупая фантазия, порожденная горем, вот почему я отпустила свою дочь в Академию. Безумие! Мне следует больше доверять своей интуиции. И все же хотелось бы знать, почему Владыка так внезапно обратился ко злу. Д'Арван, ты был в Академии. У тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

– Кажется, нет, фея, хотя последнее время Миафан вел себя странно. То, что он сделал со мной – он и мой брат… – Д'Арван поведал ей свою историю, и Эйлин нахмурилась.

– Странно! – сказала она. – Ну, разумеется, у тебя есть сила, и уж он-то должен был это знать. – Потом Эйлин помедлила. – Но знает ли он? – пробормотала она. – Д'Арван, мать рассказывала тебе о твоем отце? Юный маг озадаченно заморгал.

– А что именно? Они оба ушли, когда я был еще слишком мал – приблизительно тогда же, когда Миафан стал Владыкой, – но я достаточно хорошо помню отца. Обычный маг Воды, способный, да, но никаких тайн там, кажется, не было. Что ты имеешь в виду?

Казалось, Эйлин на мгновение растерялась. Потом фея выпрямилась, и ее лицо приняло решительное выражение.

– Похоже, я единственная, кто знает об этом, – пробормотала она. – Возможно, Адрина решила довериться только мне. – Она посмотрела на Д'Арвана.

– Приготовься к потрясению, юноша, – сказала она. – Деворшан не твой близнец и лишь наполовину твой брат. Его отцом был Бавордан, но твоим… Впрочем, это совершенно другая история.

Чашка со стуком выпала из рук Д'Арвана, чай расплескался по полу, а он этого даже не заметил.

– О чем ты говоришь? – переспросил он задыхаясь. – Это ложь! Да такое же просто невозможно!

– О, мы, волшебницы, можем, если надо, и не такое устроить! – весело сказала Эйлин. – Зачав тебя, Адрина быстренько позаботилась о том, чтобы Бавордан получил своего собственного сына, который должен был убаюкать его подозрения. Ваше зачатие разделяло лишь несколько дней, а уж устроить так, чтобы вы родились в одно время, было для нее легче легкого – помимо магии Земли, Адрина обладала исключительным даром целительства. – Фея пожала плечами. – Конечно, с ее стороны это был отчаянный шаг. Я помню, все еще гадали, почему вы так не похожи друг на друга.

– Но, – слова застревали у Д'Арвана в горле, – тогда кто же мой отец?

Эйлин улыбнулась.

– Хеллорин, Лесной Владыка.

– Фея, прекрати свои шутки! – Мара никогда не видела Д'Арвана таким взбешенным. – Я не ребенок, чтобы так насмехаться надо мной! Повелитель Фаэри, ну да! Что за чепуха! Они существуют только в легендах и детских сказках! Эйлин пристально посмотрела на него.

– Неужели я стала бы шутить такими вещами? Малыш, ты абсолютно заблуждаешься – впрочем, как и многие другие. Фаэри действительно существуют и существовали задолго до того, как появились и смертные, и Волшебный Народ. У них есть собственные волшебные силы, непохожие на наши, и если они используют их для того, чтобы держаться подальше от нас, не нам их винить. Твоя мать никогда не рассказывала мне, как встретилась с Хеллорином и полюбила его, хотя ни для кого не было секретом, что они с Баворданом не испытывали друг к другу горячих чувств. Адрина согласилась стать его супругой исключительно по настоянию своего отца, Зандара, который был Владыкой до Миафана. Его беспокоило, что Волшебный Народ вымирает, а Бавордан был единственным свободным мужчиной. – Эйлин вздохнула. – Она пошла на этот брак из любви и уважения к отцу, но не обрела счастья. Бавордан был самым тупым и себялюбивым магом, какого я когда-либо видела, и он превратил ее жизнь в кошмар. Честно говоря, я рада, что она нашла свою пусть кратковременную, но настоящую любовь с Повелителем Фаэри. И ты, Д'Арван – плод этой любви. Твой брат – дитя долга, а ты – дитя сердца, Д'Арван!

Юноша содрогнулся.

– Но, фея, – в отчаянии прошептал он, – тогда кто же я такой?

– Ты единственный в своем роде! – живо откликнулась Эйлин. – По моему мнению, Д'Арван, ты ничуть не ниже остального Волшебного Народа. Ориэлла верит, что у тебя талант к магии Земли, а раз ты можешь общаться с моими волками, то, наверное, так оно и есть! Скоро мы увидим, насколько ты сможешь продвинуться в этом деле, а что касается способностей, которые ты мог унаследовать от отца, – ну, тут я даже не знаю, с чего начать. Силы Фаэри лежат за пределами познаний Магов. Давай пока сосредоточимся на том, чему могу научить тебя я, а потом я бы советовала тебе пойти и расспросить Хеллорина.

– Что? – вскричал Д'Арван.

– А почему бы и нет? – ответила Эйлин. – Фаэри близки к нам в этой Долине. Они одобряют мою работу – восстановление деревьев и прочее. Если Повелителя позовет собственный сын, он непременно ответит. Но… – Фея предостерегающе подняла руку. – Умоляю тебя, не спеши с этой встречей, Д'Арван. О Фаэри идет слава коварного народа, и я не хочу рисковать тобой уже сейчас. Нам предстоит жестокая борьба, Ориэлла пропала, Форрал мертв, значит, остаемся только мы с тобой, ибо я и на грош не верю остальным.

– Но, фея, что же мы можем сделать против Владыки? – спросил Д'Арван.

– Пока у меня нет ни малейшего представления. Подождем, посмотрим, что будет дальше. Но как бы там ни было, все мы устали, а на тебя свалилось слишком много всего, чтобы мыслить ясно. Бедная Мара, похоже, вот-вот заснет прямо за столом. – Эйлин тепло улыбнулась воительнице. – Я предлагаю всем нам отправиться в постель и проспать остаток ночи, а планы будем строить завтра утром, Возражений не последовало. Действительно слишком много потрясений, подумала Мара, когда Эйлин проводила ее в маленькую каморку рядом с кухней, которую когда-то занимал Форрал. Д'Арвану предоставили бывшую комнату Ориэллы. Это напомнило Маре о том, что она забыла сообщить волшебнице еще кое-что.

– Фея Эйлин, – прямо начала она, уже не в силах придумать, как бы помягче это высказать. – Вы знаете, что Ориэлла и Форрал любили друг друга?

– Любили? – Какое-то томительное мгновение Эйлин пристально смотрела на нее, а потом быстро закрыла лицо руками. – Боги, – прошептала она. – Как же я была слепа! Ориэлла с детства любила Форрала – но как они могли быть так беспечны? – Фея отняла руки, боль затуманивала ее глаза. – Конечно, они не виноваты в том, что Верховный обратился ко злу, но теперь мы знаем хотя бы одну причину.. Миафан всегда так пекся о чистоте нашей расы… Он должен был прийти в бешенство! – Волшебница покачала головой. – Мое бедное дитя, – пробормотала она. – Мои бедные, бедные дети. – Эйлин, как слепая, побрела по лестнице, и до Мары донеслись ее рыдания.

Глухой ночью – в тот смутный, тяжелый час, когда кажется, что рассвет никогда не наступит – Мара выскользнула из своей комнаты и уселась у еще теплой печки. Несмотря на усталость, она не могла уснуть. Девушка была подавлена гибелью Форрала, которая, казалось, ощущалась еще острее оттого, что эта комната когда-то принадлежала ему, и изнывала от беспокойства за Ориэллу, превратившуюся в изгнанницу. Боги, как она, должно быть, убивается! Кроме того, Мара тревожилась о городе, попавшем во власть злобного безумца, я о своих воинах, которым придется на собственных плечах выносить всю тяжесть происшедшего. Охваченная горем и тревогой Мара чувствовала, что сейчас не в состоянии рассуждать разумно. Чем больше она старалась, тем хуже становилось. «Да что со мной такое? – с отчаянием думала она. – Я же, черт возьми, воин. Меня учили справляться с трудностями! Наверняка есть что-то, что я могу сделать! Но мысли ускользали от нее. Мара никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и такой безнадежно беспомощной.

Скрипнула дверь, и она судорожно схватилась за меч – но оказалось, что это всего лишь Д'Арван тоже вышел из своей комнаты. Он выглядел подавленным и изможденным.

– Ты тоже? – сочувственно спросила Мара, обрадовавшись нежданному собеседнику. Д'Арван хмуро глянул на нее.

– А как ты думаешь, могу я уснуть после всего, что услышал сегодня ночью?

– огрызнулся он.

– Я понимаю… Я и то не могу уснуть после того, что рассказали мне, а тебе пришлось услышать гораздо больше. – Жалость к самому себе, звучавшая в голосе мага, напомнила Маре, что сама она не должна угодить в ту же ловушку.

– Хочешь чаю? – предложила она.

– Чаю! Я хочу, чтобы этого не было! Я хочу проснуться и оказаться в своей постели в Академии, и чтобы все шло спокойно и размеренно, и ничего бы этого никогда не было! – Он опустился на пол, рядом с креслом Мары, и прислонился головой к подлокотнику. Хотя Д'Арван и пытался не показать этого, она заметила, что его плечи сотрясаются от рыданий. Мара погладила прекрасные белокурые волосы юноши.

– Я тоже, малыш, – печально пробормотала она. – Я тоже. Д'Арван резко вскинул голову и, проведя рукой по глазам, посмотрел на нее.

– Боги, как же ты должна презирать меня! – прошептал он. Мара опешила.

– Это почему же?

– Потому что я ни на что не гожусь. Я бесполезный трус – я могу только ныть, как девчонка, и заставлять всех носиться вокруг меня. Но ты – ты воин, ты мужественная – я знаю, какая ты мужественная! Ты никогда бы не позволила себе опозориться вот так и разрыдаться.

– Плохо же ты меня знаешь, – хихикнула Мара. – И часа не прошло, как я заливалась слезами в соседней комнате. Д'Арван захлопал глазами.

– Правда?

– Ну конечно, глупыш. До нас дошли злые вести – предательство, гибель друзей, – да и помимо этого тебе пришлось пережить еще много потрясений. Здесь, в безопасности, мы должны дать волю своим чувствам, – потом будет поздно. Нет ничего зазорного в том, чтобы нуждаться в участии – и принимать его, Д'Арван. А участие сейчас нужно нам обоим. – С этими словами Мара опустилась на пол рядом с юным магом и обняла его. Д'Арван спрятал от нее лицо.

– Как ты можешь касаться меня, – пробормотал он. – Ты же даже не знаешь, кто я такой.

– Проклятие! Я точно знаю, кто ты такой – знаю уже давно. Ты застенчивый и добрый, ты любишь музыку и цветы, и ты самый замечательный лучник, какого мне доводилось видеть. Честно говоря, когда ты впервые попробовал мой лук тогда, в гарнизоне, и сказал мне, что у тебя есть дар оружия, я тебе не поверила. Значит, в одном ты уже мастер. Ты можешь общаться с волками, а Эйлин уверена, что ты превосходно справишься с магией Земли – и кто знает, какие еще таланты ты мог унаследовать от отца? Я знаю, кто ты, Д'Арван. Ты действительно кое-чего стоишь!

Началось с того, что она просто успокаивала его. Мара говорила и говорила, и постепенно Д'Арван расслабился, его руки медленно сомкнулись вокруг нее. К удивлению девушки, это придало спокойствия и ей, и она поймала себя на том, что думает, каким привлекательным он начал ей казаться в последнее время. «Стой! – предупредил девушку голос рассудка. – Это безумие. Вспомни, что случилось с Ориэллой и Форралом!» Но Мару это не заботило. У нее не было никаких иллюзий насчет положения, в которое они угодили, и ей вдруг показалось, что, быть может, для них обоих это последняя возможность.

– Ты знаешь, – шепнула она, – что ты самый красивый мужчина, какого мне доводилось видеть? – И поцеловала его. Маг застыл, не ответив на поцелуй, и вдруг отшатнулся от нее.

– Нет! – вскричал он. – Я не могу! Чувствуя себя крайне глупо, Мара постаралась с честью выйти из этого положения.

– Так плохо, а? – спросила она, пожав плечами. Д'Арван залился краской.

– Мара, нет! Я хочу сказать – не думай… Это не из-за тебя…

– Ну, это тоже в некотором роде участие. – Похоже, ее попытка только ухудшила дело. Юноша отвернулся, избегая встречаться с ней глазами.

– Прости… – пробормотал он. – Я не могу. Я хочу сказать, я никогда… О проклятие, я даже не знаю, с чего начать! Мара улыбнулась.

– Если хочешь, – мягко сказала она, – я с удовольствием научу тебя.

Сначала он был очень неуклюжим – неуклюжим, неловким и болезненно застенчивым. Но Мара умела ждать. Нежно, неторопливо она поощряла и направляла его, и выражение блаженства на лице Д'Арвана – сначала от удовольствия, которое она доставляла ему, а потом, когда она научила его, от удовольствия, доставленного ей, – было более чем щедрой наградой. Когда в окошко заглянул рассвет, Мара увидела сияющее лицо юноши и почувствовала, как ее наполняет нежность, такая сильная, что у нее перехватило дыхание. Девушка была очень разборчива в выборе прежних любовников, но ни один из них не будил в ней такого чувства.

Она протянула руку и коснулась его лица.

– Ну вот, – сказала она. – Теперь мы знаем еще кое-что, на что ты годишься.

Д'Арван вспыхнул, но глаза его засветились от удовольствия.

– О Мара, я никогда не мечтал… Мара, ты ведь не вернешься в город, правда? Теперь я с тобой ни за что не расстанусь! Мара нахмурилась, понимая, насколько это усложняет дело.

– Д'Арван, – мягко сказала она, – придет время, когда мы должны будем сражаться. Ты ведь знаешь это, правда? К удивлению девушки, маг спокойно поглядел ей в глаза.

– Я знаю и готов к этому, – сказал он. – Мне трудно объяснить, но после того, как мой.., после того, как Деворшан предал меня, мне казалось, что я потерял смысл существования. Я чувствовал себя опустошенным. Теперь все изменилось. – Он улыбнулся. – Впервые в жизни я ощущаю себя свободным, цельным существом, и у меня есть за что бороться! Но какой бы ни была наша борьба, мы должны вступить в нее вместе. И если тебе действительно необходимо вернуться в Нексис, моя магия может и подождать. Я могу стрелять из лука, ты же знаешь. И у меня самый лучший учитель во всем.