Текст книги "Летняя ночь"

5

Магнус Харди прибыл в понедельник утром.

В течение всего уик-энда Николь старательно избегала Райана и его мать и очень удивилась, когда тетя Би сообщила ей, что в библиотеке ее ждет поверенный.

– Я решила, что ты предпочтешь увидеться с ним там, а не в кабинете отца, – ласково сказала Беатрис, сжав ее плечо. – Похоже, он хочет обсудить с тобой что-то важное.

– Со мной? – Николь озадаченно взглянула на тетку. – Ты уверена, что не с Амелией?

– Он хочет говорить с тобой, – твердо произнесла тетя Беатрис. – Ты готова к этому?

– Да… конечно, я готова. А где остальные?

– Она все еще у себя, – презрительно фыркнула Беатрис, не называя имени, но Николь прекрасно знала, кого тетка имеет в виду. – А Райан ушел сразу после завтрака.

Николь так и подмывало спросить, куда это отправился Райан, но удержалась. Его передвижения ее не касаются. С субботы они не обменялись и парой слов, не считая коротких замечаний во время еды, и она уверяла себя, что так лучше всего.

Оставив тетку, Николь направилась в библиотеку. Когда-то это была одна из ее самых любимых комнат, и Николь на мгновение замерла на пороге, почти ожидая увидеть отца, греющегося у камина. Однако вид Магнуса Харди, сидевшего за столом у окна и изучавшего какие-то документы, быстро привел ее в чувство. Она с улыбкой подошла к нему и протянула руку.

– Мистер Харди.

– Моя дорогая. – Магнус Харди встал и взял ее руку. – Мне так жаль вашего отца. Он был хорошим человеком, и нам всем будет его очень не хватать.

– Да. – Николь сумела сдержать подступившие слезы. – Я рада снова видеть вас, мистер Харди. Ведь прошло… кажется, уже восемь лет, как мы встречались в последний раз.

– И при более приятных обстоятельствах, – согласился адвокат. – На вашей свадьбе, – прибавил он и отпустил руку Николь. – Ваш муж с вами?

– Он… нет. – Николь знаком показала, что он может сесть. – Папа вам разве не говорил? Мы со Стюартом развелись.

– О… – Харди смутился. – Мне очень жаль. Извините.

– Не стоит извиняться. Для меня это не имеет значения.

Николь не хотелось признаваться себе в этом, но, после того как она снова увидела Райана, она лишний раз убедилась, каким лицемерием был ее брак со Стюартом.

– Ну, если вы в этом уверены…

– Уверена.

– Что ж, тогда я рад. Не тому, конечно, что вы развелись, – поморщился Харди. – Но вы, очевидно, нашли свое счастье с кем-то другим.

– Я бы так не сказала. – Николь густо покраснела.

– О, но я подумал… – Харди окончательно растерялся. – Вы ведь по-прежнему живете в Нью-Йорке?

– Да. Но только потому, что я там работаю, – пояснила Николь. – Могу я… быть вам чем-нибудь полезной?

– Да-да. – Он сложил документы, которые просматривал до ее прихода, в некое подобие стопки и засунул их в свой кейс. – Что ж, я знаю, что это должно быть очень болезненно для вас, дорогая, но я хочу, чтобы вы знали: когда придет время, вы можете рассчитывать на мою поддержку.

– Спасибо.

Николь слабо улыбнулась. Как мило с его стороны проделать весь путь от Шербрука до Плейн-лоджа, чтобы, сказать ей это.

– Вы, разумеется, знаете, что ваша мачеха вчера вечером мне звонила? – после минутной паузы продолжал мистер Харди, и Николь тут же переменила свое мнение насчет того, зачем он сюда явился.

– Нет, – призналась она, понимая, что лгать не имеет смысла. И, поколебавшись, спросила: – Какие-нибудь проблемы?

– В общем, да, – вздохнул Харди. – Раз уж миссис Тэлбот прикована к постели…

– Прикована к постели? Я не знала, что она прикована к постели. – Она стала лихорадочно вспоминать, когда в последний раз Амелия спускалась вниз. В субботу вечером? Да, точно, в субботу.

– По словам миссис Тэлбот, врач считает, что ей все это далось чересчур тяжело, – печально продолжал юрист. – Боюсь, что она даже не сможет присутствовать на похоронах…

– Невероятно! – ахнула пораженная Николь. – Нет, это неправда.

– Ну, если ваша мачеха слегла от горя…

– Слегла?! – Николь что-то не заметила, чтобы Амелия была вне себя от горя. Напротив, в субботу за ужином она обратила внимание, что, хотя все едва притронулись к еде, Амелия проглотила все, что перед ней поставили.

– Я знаю, вы никогда не любили мачеху, – мягко заметил поверенный, и Николь с негодованием подумала, что в его глазах вовсе не Амелия, а она, Николь, выглядит бесчувственной и черствой. – Но при сложившихся обстоятельствах, дорогая…

– Но Амелия вовсе не прикована к постели, – не сдавалась Николь. – С какой стати она это сказала?

– Возможно, она переживает больше, чем ты думаешь, – протянул до боли знакомый голос, и, обернувшись, Николь увидела у открытой двери библиотеки Райана в куртке и в сапогах. Он стоял, скрестив ноги и небрежно прислонившись к косяку.

– Райан. – Мистер Харди явно испытал облегчение. – Как ты, мой мальчик? – Он встал. – Жаль, что довелось свидеться при таких грустных обстоятельствах.

– Да уж. – Словно вспомнив, что нужно вести себя прилично, Райан отделился от двери и, войдя в комнату, пожал Харди руку. – Я тоже рад вас видеть, Магнус. Вы хорошо выглядите.

– Спасибо. – Харди был откровенно польщен его словами. – Стало быть, меня пока еще рано укладывать в гроб?

– Ни в коем случае, – широко улыбнулся Райан. – Надеюсь, моя… сестра позаботилась о вас. Мама сейчас не в состоянии.

– Ваша сестра…

– Я ему не сестра, – ледяным тоном отрезала Николь. – Думаю, теперь, когда Райан здесь, он может подтвердить, что его мать слегла по собственному желанию.

Смуглое лицо Райана приняло суровое выражение.

– Как я уже сказал, мама очень переживает.

– А я что, по-твоему, нет? – возмутилась Николь, но Райан не обратил внимания на ее вспышку.

– Вы ведь понимаете ее, да, Магнус?

– Что? О да, конечно! – кивнул поверенный.

Николь с возмущением заметила, как мужчины обменялись многозначительными взглядами, в которых сквозил намек на снисходительность к женским выходкам, и раздраженно вскочила с места.

– Итак, что-нибудь еще? – спросил Райан, беря на себя инициативу в разговоре.

– Ах да. – Магнус поднял глаза от кейса, который взял со стола. – Я думал, может, Николь захочет увидеть отца до… завтрашнего дня. – Он ласково похлопал ее по руке. – Я буду рад сопровождать вас, дорогая.

– Если она захочет поехать, я ее отвезу, – тут же заявил Райан, и Николь наградила его свирепым взглядом. – Уверен, что у вас еще много дел, Магнус, – поспешно прибавил он, не давая Николь опомниться. – Нет нужды тратить драгоценное время, ведь у Николь есть своя семья.

Николь внутренне ахнула. Стоуны никогда не были моей семьей, с горечью подумала она. Но Магнус Харди предпочел не задумываясь принять предложение Райана.

– Что ж, если ты сможешь это сделать, Райан, – начал он, – это хорошо. Должен признаться, у меня действительно очень…

– Я предпочитаю поехать одна, – перебила его Николь и взглянула на Райана. – Не сомневаюсь, ты меня поймешь.

– И как ты собираешься добираться туда? – мягко спросил Райан, но глаза его зловеще блеснули. – У тебя же нет машины.

– Я возьму папину.

– На этом старом «даймлере» в такую погоду?

– Почему бы и нет?

– В этом нет необходимости. – Харди запоздало сообразил, что, пожалуй, преждевременно согласился с Райаном, не спросив Николь. – Николь может доехать до Кемдена со мной.

– А как она будет возвращаться? – Практичность Райана просто бесила Николь. – Ничего, Магнус, мы с этим разберемся. – Он бросил на нее предостерегающий взгляд. – Как-нибудь.

Провожая поверенного до двери, Николь почувствовала себя чужой в этом доме. Теперь это не ее дом. Картины, мебель, даже книги – неотъемлемая часть ее детства – больше ей не принадлежат. И даже машина, которую она легкомысленно вздумала взять, уже не ее собственность. Все теперь принадлежит мачехе и, надо полагать, Райану. Неудивительно, что он счел себя вправе ею распоряжаться. Теперь она здесь посторонняя, а не он.

Когда за поверенным закрылась дверь, Николь хотела было ускользнуть в свою комнату, но Райан встал у подножия лестницы, преградив ей путь.

– Что ты собираешься делать?

– Это тебя не касается, – вскинула голову Николь.

– Ты хочешь поехать проститься с отцом?

– Послушай, Райан, не надо на меня давить. Я понимаю, теперь ты здесь верховодишь, но если я решу поехать проститься с отцом, то сама все организую, так что спасибо.

– Ну что ты делаешь? – простонал Райан. – Я всего лишь предложил отвезти тебя. Ну хорошо, – сдался он, – раз уж ты настаиваешь, то возьми хоть мою машину.

Николь сделала попытку обойти его.

– Нет, спасибо.

– Но почему?

– Я возьму такси.

– Ах вот как? – Райан оглядел ее почти с жалостью. – И ты всерьез рассчитываешь найти водителя, который притащится сюда из Кемдена, потом отвезет тебя туда и привезет обратно?

– Ну и что в этом такого? – огрызнулась Николь.

– Надо смотреть на вещи трезво. Тут не Штаты. Ты что, в окно не выглядывала? Дорога плохая. Может, тебе и удастся уговорить какого-нибудь лихача, но я бы на это не рассчитывал.

– Тогда я не поеду, – пожала плечами Николь.

– Давай хотя бы согласимся на компромисс. Я не даю кому попало свою машину. Возьми ее, и дело с концом.

– Я же не знаю твоей машины, – внезапно заколебавшись, нерешительно произнесла Николь. – Дорога скользкая. Мне вовсе не улыбается врезаться в дерево или еще что-нибудь. Я видела твою машину, это дорогая игрушка.

– Да черт с ней, – нетерпеливо рявкнул Райан. – Меня гораздо больше беспокоит, что ты можешь покалечиться сама.

– Спасибо за заботу, – скривила губы Николь.

– Ну так что ты решила?

– Наверное, все же будет лучше, если ты меня отвезешь, – согласилась Николь, понимая, что выбора у нее, в сущности, нет. – Если тебе больше нечего делать.

– А если есть? – Райан раздраженно закатил глаза.

– Но ты же сам сказал…

– Ладно, иди надевай пальто. А я заведу машину.

Николь взяла из шкафа длинное серое кашемировое пальто и надела его поверх теплого свитера и шерстяных брюк. В сапогах на толстой подошве можно было быть уверенной, что ноги останутся сухими. Схватив сумочку, Николь поспешила вниз.

Решив сказать тете, куда направляется, Николь зашла на кухню. Беатрис что-то пекла. Увидев племянницу, она спросила:

– Ты куда это?

– Я… в общем, я еду в Кемден с Райаном, – неловко произнесла Николь. – Это ничего?

– Магнус Харди уже уехал?

– Да… только что. – Николь так нервничала из-за предстоящей поездки с Райаном, что начисто позабыла про поверенного. – Извини, что тебя не предупредила.

– Ну и? Ты мне сообщишь, что он тебе сказал?

– Да, конечно. – Николь нахмурилась, стараясь припомнить, о чем, в сущности, шел разговор. – Ему, по-видимому, позвонила Амелия и сказала, что она настолько плохо себя чувствует, что не сможет присутствовать на похоронах.

– Что?

– Он так сказал, – подтвердила Николь. – По-видимому, она заявила, что прикована к постели.

– Впервые об этом слышу.

– Я тоже ему так сказала, – поморщилась Николь. – По-моему, она утверждает, что доктор прописал ей постельный режим.

Беатрис не стала этого комментировать.

– Он только ради этого и приехал?

– Нет. – Николь облизнула губы. – Он хотел выразить соболезнование и… спросить, не желаю ли я проститься с папой.

– Вот оно что. – Тетя кивнула, а Николь запоздало спохватилась, что Беатрис, наверное, тоже хотела бы поехать. – Поэтому Райан и везет тебя в Кемден?

– Да, – отозвалась Николь и нерешительно спросила: – Может, ты тоже хочешь поехать?

– С какой стати? – покачала головой Беатрис. – Я ведь была здесь, когда беднягу увозили.

Николь вздохнула.

– Я как-то об этом не подумала.

– Неважно. – Беатрис с тревогой оглядела племянницу. – Ты сама справишься?

– Конечно. – Николь ухитрилась придать голосу бодрость. – Кто-то же должен сохранять присутствие духа. По словам Райана, его мать никак не может смириться с утратой.

– Утрата! – презрительно фыркнула Беатрис. – Эту женщину никогда ничто не заботило, кроме собственной шкуры.

– Не надо так! – Николь уже больше не могла выносить враждебности. По крайней мере, сейчас. – Наверное, для нее было ужасно обнаружить папино… тело, ну и вообще.

– Как скажешь, – пожала плечами Беатрис.

– Ох, тетя Би, знаю, ты ее никогда не любила, да и я тоже, но теперь мы все должны сплотиться, правда?

– Хорошо сказано, – заметил вошедший в это время на кухню Райан. – Ты готова?

6

Когда они вышли из морга, светило солнце.

В Кемдене оттепель чувствовалась сильнее, чем в Плейн-лодже, и лишь время от времени попадавшиеся на обочине дороги подтаявшие сугробы напоминали о буре, бушевавшей на прошлой неделе.

Райан видел, что Николь рада солнцу. Он догадывался, что она пожалела о своем приезде сюда: ведь неподвижное, ссохшееся тело, лежавшее в гробу, так мало напоминало яркого и жизнерадостного человека, каким был ее отец.

– Ты как, в порядке? – спросил Райан, садясь за руль джипа.

– Все нормально, – после паузы произнесла Николь, словно догадавшись, что Райан ждет от нее каких-то слов. – И… спасибо, что поехал со мной.

– Не за что, – слегка скривил губы Райан, не особо поверив в ее искренность, но не считая нужным сейчас разводить дискуссии. – Ну что, назад в Плейн-лодж?

– Я серьезно. – Прежде чем Райан положил руку на рычаг передач, Николь сняла перчатку и тронула его за рукав. – Я рада, что была не одна.

От этого легкого прикосновения тонких пальцев Райана словно ударило током. Его пульс участился, Райан слышал, как он отдается в мозгу, и с трудом подавил стон протеста. Господи, да что с ним происходит? Это ведь всего лишь Ники! Детские чувства, которые он к ней испытывал, давно прошли, и то, что он сейчас ощутил физический отклик, противоестественно.

Что-то в его поведении заставило Николь убрать руку, однако жар, охвативший Райана, не прошел. Напротив, когда он сжал руль, то почувствовал, что его плоть восстала.

– Ты мне не веришь? – спросила Николь, и Райан облегченно вздохнул.

Слава Богу, она не поняла, почему он так странно себя повел.

– Он выглядит таким… умиротворенным, правда? – продолжала Николь.

– Да.

Райан с трудом оторвал взгляд от ее нежных губ и тронул джип с места. Убедившись, что дорога свободна, он выехал на трассу. К счастью, машину он водил автоматически и ему не требовалось прилагать умственных усилий, ибо в голове у него царил полный хаос.

– Я подумала… – Николь явно не понимала, что с ним творится. – Может, мы где-нибудь пообедаем?

– Пообедаем? – Райан едва не лишился дара речи. – А разве твоя тетя не будет тебя ждать?

– Будет, наверное. – Николь искоса взглянула на него. – Ты хочешь сказать, что не желаешь со мной обедать?

– Да нет, не в этом дело. – Райан набрал воздуха в легкие, чтобы успокоиться. – Давай, конечно, почему нет? Куда ты хочешь поехать?

– Может, ты знаешь какое-нибудь место поблизости, – поспешно отозвалась Николь, приподнимая плечи. – Хотя, впрочем, это неудачная идея. Амелия наверняка будет беспокоиться.

Райана вовсе не волновало, что могла бы подумать Амелия, узнав, что он сговаривается с врагом. Впрочем, это ее враг, мрачно подумал Райан, он тут ни при чем.

– Не страшно, – заверил он Николь, пока она не передумала. – На окраине города наверняка есть какой-нибудь ресторан.

– Ну, если ты уверен…

Райан уловил в ее голосе нотки прежней враждебности. Наверное, уже жалеет о своем предложении, подумал он. Ощущение взаимного сочувствия, которое они испытывали, выйдя из морга, быстро рассеивалось, и он мысленно обругал себя за то, что поддался сексуальным ощущениям. Речь ведь идет всего лишь об обеде, черт побери. Николь же не виновата, что он возбудился от одного ее мимолетного прикосновения.

– Уверен, – произнес он, заставляя себя сосредоточиться на дороге. – Смотри, вон там «Кемденская харчевня». Заедем?

– Как хочешь, – равнодушно отозвалась она.

Они припарковали машину неподалеку от входа и вошли в ресторан. Там было многолюдно, но светло и уютно. К ним подскочила хорошенькая официантка и провела их к столику в углу.

– Я бы чего-нибудь выпила, – сказала Николь, когда они уселись, и Райан вопросительно приподнял бровь. – Например, апельсиновый сок. – Она бросила пальто на спинку стула.

– Апельсиновый сок? – Голос Райана выдал охватившее его раздражение. – Может, лучше бокал вина?

– Ты же за рулем.

– Правильно. Но это я за рулем, – заметил Райан, бросив извиняющийся взгляд на официантку, – а не ты.

– Хорошо. Тогда бокал белого вина, пожалуйста, – коротко согласилась она, и Райану снова захотелось застонать.

– Прекрасно, – произнес он, с трудом улыбаясь официантке. – А я возьму пива. Безалкогольного.

Когда официантка отошла, Николь нахмурилась, и Райан догадался, о чем она думает.

– Я не пью за рулем, – едва сдерживая раздражение, произнес он.

– Меня не волнует, когда ты пьешь.

– Тебе здесь нравится? – Райан обвел рукой помещение.

– Нормально. – Николь даже не оглянулась. – Ты часто здесь бываешь?

– Я здесь в первый раз, – ответил Райан, сбрасывая куртку. А потом с подозрением спросил: – Почему ты решила, что я здесь бываю?

– Мне показалось, ты знаешь официантку, – сказала Николь, и Райан снова едва не выругался.

– С чего ты взяла?

– Не знаю. – Она не смотрела на него, но Райан понял, что ей неловко. – Она как-то уж слишком фамильярно держалась.

– Она держалась просто приветливо, – возразил он.

– Ну может быть. – Николь его слова явно не убедили. Она взяла со стола меню. – Выбирать будем отсюда?

– Почему ты спрашиваешь? – Райану уже стоило громадных усилий сдерживать гнев. Однако, вспомнив, что Николь в этом не виновата, он произнес: – Да, наверное. Ты голодна?

– Не очень. – Николь изучала меню без всякого энтузиазма. – Пожалуй, съем сандвич с тунцом.

– Хорошо. – Райан взял у нее меню и бегло пробежал его. – Я тоже возьму сандвич. – Он вздохнул с некоторым облегчением. – А вот и наши напитки.

Официантка и впрямь чересчур приветлива, с неохотой отметил Райан. Она так и пожирала его широко открытыми голубыми глазами, пока он делал заказ.

– Вам хлеб белый или из муки грубого помола? – спросила она, сделав пометки в своей книжке. – Наверное, вы привыкли к большему выбору. Когда я в прошлом году была во Флориде, я просто обалдела, столько там сортов хлеба.

– Мы не американцы, – отозвался Райан, считая необходимым все же что-то сказать, и девушка бросила вопросительный взгляд на Николь.

– Я последние восемь лет жила в Штатах, но он уж совершенно точно канадец, – терпеливо пояснила Николь, и Райан заметил, что в ее взгляде сквозила легкая насмешка. – А в какой части Флориды вы были?

– В Орландо. – Девица включила Николь в разговор с явной неохотой. – Мир Диснея. А вы там были?

– Да. – Райан не собирался пускаться с ней в разговоры и язвительно улыбнулся. – Очень маленький мир.

– Правда ведь? – обрадовалась девица, не уловив иронии, но, заметив, что за ней наблюдает метрдотель, спохватилась. – Сейчас принесу ваш заказ, – сказала она и нехотя удалилась, кокетливо покачивая бедрами.

Николь выгнула брови, и Райан скорчил кислую мину.

– Ну хорошо, – сказал он. – Ты была права, а я ошибался. Но я ведь не виноват в том, что женщины находят меня…

Он внезапно умолк, запоздало сообразив, куда его занесло, и молча обругал себя за тупость. Николь и так уже достаточно низкого мнения о нем, мрачно подумал он и потянулся за пивом. И тут же увидел смешинки в глазах Николь, наблюдавшей за ним поверх бокала.

– Неотразимым? – закончила она. – Ну разумеется, мистер Стоун, это не ваша вина. Мы, бедные женщины, сплошь и рядом подпадаем под ваше обаяние.

– Извини, – поморщился Райан. – Я уже начинаю привыкать, что ко мне вечно липнут.

– От скромности ты не умрешь. – Николь поставила бокал на стол. – Но вообще-то я тебя слишком хорошо знаю, чтобы удивляться твоему самомнению.

– Да уж. – Райан поймал себя на том, что улыбается. – Ты меня действительно слишком хорошо знаешь.

– Но это не значит, что я тебя одобряю, – поспешно прибавила Николь. – Ты всегда был о себе преувеличенно высокого мнения.

– Неужели?

Райан смотрел на нее смеющимися глазами. Напряжение, которое он испытывал в машине, как рукой сняло. Ее губы изогнулись в широкой улыбке, и он вдруг понял, как сильно ему хотелось, чтобы она ему улыбнулась.

Нет, это просто безумие – ворошить их прежние отношения. Конечно, они тогда были совсем юными и наивными, но сейчас такие воспоминания просто опасны. Видит Бог, он сильно увлекся Николь в то лето, когда ей исполнилось шестнадцать.

В желудке у Райана застрял комок. Он не желал вспоминать об этом. То, что он сделал тогда, непростительно, и Николь имеет полное право презирать его. Но, черт возьми, в ту ночь, когда она сама явилась к нему в комнату, он был просто не в состоянии действовать разумно. Райан знал, что ему следовало отослать ее. Уже одна мысль о реакции матери должна была остановить его. Но не остановила. В тот момент ему это и в голову не пришло. Он поддался внезапному непреодолимому инстинкту и позволил физическому влечению взять верх над разумом.

Впрочем, реакция Амелии на отношения, развивавшиеся между ее сыном и падчерицей, к их чувствам никакого отношения не имела. Больше всего ее волновало то, как посмотрит на это Уильям. Узнав, Амелия пришла в ярость и потребовала от Райана держать язык за зубами. Моральная сторона вопроса ее не волновала, ей было наплевать, что Райан не оправдал доверия Уильяма. Что до падчерицы, так она считала, что это Николь заварила кашу и получила по заслугам.

Поскольку Райану было стыдно за свой поступок, он никому ничего не сказал и с тех пор стал держаться от Николь подальше, утешая себя тем, что и она наверняка жалеет о случившемся и будет благодарна ему за молчание.

Однако теперь Райан понял, что его тогдашнее поведение было ошибочным. Николь решила, что она ничего для него не значит, что ему наплевать на ее чувства. И в довершение ко всему он сбежал в Европу, твердя себе, что в его отсутствие Николь все забудет…

– Как, по-твоему, что станет делать твоя мать? – Голос Николь вырвал Райана из пропасти воспоминаний, в которую он погрузился.

Взглянув на нее, Райан ощутил прилив прежних предательских ощущений. Серые глаза, затененные густыми ресницами, смотрели на него, словно мягко о чем-то спрашивая. Бледные щеки, чуть тронутые румянцем, красиво обрамляли роскошные рыжеватые волосы, непокорной волной струившиеся по плечам. И неожиданно для себя Райан представил, как он зарывается лицом в эти шелковистые кудри.

Господи, подумал он, отчаянно пытаясь понять, о чем спрашивает Николь. Сейчас определенно не время вспоминать, как он раздвигал ее бедра, радуясь ее чистой красоте и тому, что сумел вызвать такой пылкий отклик у столь юной девушки…

– Делать? – выдавил он наконец. Неужели Магнус Харди навел ее на подозрения, что завещание может быть не таким, как она ожидала? – Ты хочешь сказать, после похорон?

– Ну да. – Николь нахмурилась и прикусила нижнюю губу. – Полагаю, она останется в Плейн-лодже?

– По-моему, ей бы этого хотелось, – неуверенно подтвердил он, и Николь кивнула.

– Тетя Би будет рада, – заметила она. – Видишь ли, ведь это и ее дом тоже.

Райан застыл в нерешительности. Ясно, что Николь ничего не знает о том, что написано в завещании. Однако, если она полагает, что его мать позволит Беатрис остаться в доме, то она глубоко ошибается. Как бы незаменима ни была Беатрис Сэвидж, слишком уж часто она вставала Амелии поперек дороги, чтобы ждать от нее милостей.

– Это и твой дом тоже, – сказал он, с трудом подавляя желание сжать руку Николь, лежавшую рядом с бокалом.

– Нет. – На мгновение выражение ее лица стало жестким. – Уже нет. Он перестал быть моим домом больше десяти лет назад.

– То, что ты в нем не живешь, ничего не значит. Он никогда не переставал быть твоим домом, – возразил Райан. – Уверен, в окрестностях его по-прежнему зовут домом Сэвиджей.

– Но мы же знаем, что это не так, – спокойно отозвалась Николь. – Когда твоя мать вышла замуж за папу, он стал домом Тэлботов.

– На твоем месте я бы не был так в этом уверен, – не подумав сказал Райан, однако в этот момент, к счастью, подошла официантка с заказом.

– Один сандвич с тунцом и один с беконом, латуком и томатом, – объявила она, одной рукой ставя тарелку, а другой забирая пустой стакан Райана. – Принести вам еще пива?

– Давайте.

Райан, конечно, предпочел бы выпить хорошего крепкого пива, а не этой безалкогольной дребедени. Мать поставила его в немыслимое положение. Ему вовсе не хотелось, чтобы Николь упрекала отца в том, чего тот не сделал.

– Я тоже выпью еще бокал вина, – внезапно заявила Николь, пока официантка не ушла.

– Да, сейчас принесу. – Девушка забрала бокал Николь и, по-видимому, поняв, что с Райаном ей ничего не светит, без особого энтузиазма пожелала им приятного аппетита.

Впрочем, аппетита не было у обоих. Райан следил, как Николь ковыряет сандвич, жалея, что не может поднять ей настроение. Николь явно считает, что отец оставил Плейн-лодж мачехе, и теперь собирается с силами перед чтением завещания.

– Расскажи мне о Нью-Йорке, – попросил он, когда им принесли очередную порцию напитков и официантка удалилась. – Чем ты занимаешься в своем издательстве?

– Это не мое издательство, – сухо отозвалась Николь. – На самом деле оно принадлежит дяде Стюарта. Когда мы со Стюартом только переехали в Нью-Йорк, его дядя дал мне там работу.

– Понятно. – Райан подавил внезапный приступ ревности, удививший его самого. Какая ему разница, что после развода она решила продолжать работать у Грейнджеров? – Но ведь это как-то неудобно, разве нет? Ведь ты бывшая невестка его брата.

– Я сначала тоже так думала, – призналась Николь, сделав глоток вина. – Но Джим, отец Стюарта, очень спокойно к этому отнесся. – И, поколебавшись, прибавила: – Может, он надеялся, что мы со Стюартом еще передумаем.

– Передумаете разводиться? – Райан знал, что это не его дело, но ему хотелось побольше узнать о человеке, которого Николь избрала себе в мужья.

– В общем, да. – Николь, видимо, внезапно вспомнила, с кем говорит, и взгляд ее стал настороженным. – Но я знаю, что тебя совсем не интересую. Тем более что моя карьера, в отличие от твоей, ничем не примечательна.

– Не вижу связи, – нахмурился Райан. – И потом, мне очень даже интересно узнать, чем ты занималась последние восемь лет. Например, что ты делала после того, как я уехал в Европу. Я даже надеялся, что ты мне напишешь. Я ведь несколько раз сообщал матери свой адрес до востребования.

– Ты, наверное, шутишь? – Николь как-то странно посмотрела на Райана, и морщинка между ее бровей стала глубже.

– Вовсе нет, – ответил Райан и, помолчав, спросил: – А что?

– Ох, ради Бога! – Николь не верила своим ушам. – Ты же знаешь, Амелия ни за что в жизни не дала бы мне твоего адреса. – Ее лицо внезапно потемнело. – Кроме того, мне было нечего тебе сказать. Сбежав, ты полностью уничтожил все доверие, которое я к тебе питала.

– Я вовсе не сбежал, – запротестовал Райан, ощущая, как к щекам приливает предательская краска. Он пожалел, что они находятся в общественном месте, где каждый может стать свидетелем его вины. – Мне очень жаль, но я думал, что тебе так будет легче, – сделал он попытку оправдаться. – Нам было бы чертовски трудно продолжать наши отношения.

– Не нам, а тебе.

– Нам обоим, – твердо сказал Райан. – Мне было уже почти девятнадцать лет, Николь. Что, по-твоему, я должен был делать? Сидеть в Плейн-лодже?

– Вот именно, – презрительно отозвалась Николь. – Тебе не терпелось удрать, и ты даже отложил поступление в университет на целый год. Решение путешествовать автостопом по Европе к тебе пришло спонтанно. Зато оно дало тебе возможность отделаться от меня как можно скорее.

– Все было совсем не так, – начал Райан, но Николь подняла руку, останавливая его.

– Теперь это уже не имеет значения, – устало сказала она. – Мне все равно, что ты тогда думал. Тем более, как после выяснилось, ты оказал нам обоим услугу. Ты сделал фотографии, которые потом принесли тебе известность, а я научилась жить самостоятельно и рассчитывать только на себя.

Райан смерил ее взглядом, в котором читалось нетерпение.

– Тогда почему у меня такое ощущение, что эта история еще не закончена? – хрипло пробормотал он. – Господи, Николь, я надеялся, что мы сможем выяснить отношения.

– Поздно, – твердо сказала Николь и, осушив бокал, поставила его на стол. – Если ты закончил, то поехали.