Текст книги "Возвращение к жизни"

9

Джин плохо спала и наутро проснулась совершенно разбитая. Все ее тело словно одеревенело, шея затекла, под ложечкой неприятно сосало. Войдя в душ, она пустила воду погорячее, чтобы разогреть затекшие мышцы шеи, а напоследок постояла под почти ледяным душем.

Что же ей теперь делать?

Растираясь огромным мягким полотенцем, Джин в который раз перебирала в уме свои возможности – и пришла к выводу, что день ото дня их становится все меньше. Ей-то казалось, что главная проблема – как бы не обидеть Шарлотту своим решением внезапно вернуться в Штаты, но теперь в дело вмешался Дерек. И в довершение всего дочь, умолявшая ее не портить себе отдых… Мэб то уж точно не поймет, отчего ее мать терзается из-за человека, который в прошлом ни во что не ставил ее чувства.

Кайл Харлоу, конечно, будет рад-радешенек. Вчера, когда Джин в конце концов спустилась на пляж, он ее уже поджидал. Должно быть, он ломал голову, что ее так задержало, но после сцены с Дереком и Оливией Джин совершенно не тянуло на светское общение. Она неуклюже солгала, что в ресторане долго дожидалась, пока ей подадут завтрак, хотя на самом деле выпила только чашку кофе, да и ту принесли мигом.

Тем не менее, Джин не могла отрицать, что в обществе Кайла чувствует себя более-менее в безопасности, надеясь, что при нем Дерек предпочтет держаться от нее подальше. Совершенно ненужная уловка, строго попеняла себе Джин. Дерек и Оливия отправились покататься на яхте. Вряд ли он еще в этот день появился бы в гостинице, и она это хорошо знала.

К тому же Джин припомнила, что Кайл оказался паршивым защитником в то злополучное утро, когда Дерек перехватил ее у лифтов. Тогда Дерек не обратил на ее спутника ни малейшего внимания, и Джин сделала вывод, что только неожиданность их встречи толкнула его на безрассудное поведение. Видимо, поэтому он подстраховался, сказав Оливии, что они уже встречались. Дерек, похоже, основателен во всем.

И все же Джин от души надеялась, что ей не придется провести все время отпуска в компании Кайла Харлоу. Он, конечно, славный, но по манере держаться уж очень смахивает на Феликса. Меньше всего на свете ей хотелось пробудить в нем несбыточные надежды.

Телефон зазвонил, когда Джин, собравшись позавтракать, уже выходила из номера. Это Мэб, сразу решила она, бросаясь назад. Должно быть, дочь позвонила именно сейчас, чтобы наверняка застать ее, как и вчера.

Или же это может быть Кайл Харлоу. Потянувшись за трубкой, Джин вспомнила, что накануне он выспросил-таки у нее номер ее комнаты. Хорошо еще, она сообразила сказать, что снова ужинает с Алекосом и Шарлоттой, иначе он не отставал бы от нее весь день.

И все же не отвечать сейчас на звонок рискованно – вдруг это и вправду Мэб? Джин все равно собиралась позвонить дочери – сказать, что в конце концов решила пока не возвращаться домой. Правда, она не станет обещать, что две последующие недели проведет именно на Тиносе, но уж об этом дочери знать незачем.

– Алло!

– Доброе утро. Джин.

Дерек. Я узнала бы этот голос из миллиона, подумала Джин, сожалея, что у нее не хватает духу бросить трубку.

– Что тебе нужно? – спросила она почти грубо.

– Поговорить с тобой, что же еще. Хорошо провела вчерашний день? Я видел тебя на пляже с твоим престарелым обожателем. Скажи, неужели он вызвался защищать тебя от сомнительных личностей наподобие меня?

Джин окаменела.

– Думай что хочешь, – отрезала она.

– Ты ранила меня в самое сердце.

– Вовсе нет! – Она презирала себя за то, что при этих словах ее бросило в дрожь. – Кроме того, Кайл вовсе не престарелый. По возрасту он подходит мне гораздо больше, чем ты.

– Не думаю. – Из голоса Дерека разом пропали веселые нотки. – Он тебя старше минимум лет на пятнадцать, а между нами разница – какая-то жалкая пара лет. – Он помолчал. – Если уж тебе так хочется их считать.

– Между нами целых десять лет разницы! – огрызнулась Джин. И, заранее ненавидя себя за этот вопрос, все же спросила: – Как ты мог видеть меня на пляже? Я думала, вы с Оливией отправились покататься на яхте.

– Совершенно верно. – Тон Дерека вновь стал легкомысленным. – Но условия для прогулки под парусом оказались неподходящими. Нам пришлось вернуться. Однако я польщен, что ты потрудилась узнать мой точный возраст. Меня это радует. Чертовски радует.

Джин вздрогнула, почуяв опасность.

– Ну и зря. – Она незаметно перевела дыхание. – Что значит – неподходящие условия? Вчера весь день дул легкий бриз.

– Ты намекаешь, что мы прервали прогулку совсем по другой причине?

– Откуда же мне знать!

– Может быть, – Дерек вкрадчиво понизил голос, – ты думаешь, что я вернулся, чтобы увидеть тебя?

– Нет! – Джин провела языком по внезапно пересохшим губам. – Такое мне и в голову не пришло бы.

– Возможно. – Дерек вновь помолчал. – Но я позвонил не затем, чтобы обсуждать вчерашние дела. Я хочу знать, какие у тебя планы на утро.

– На утро? – Джин от души пожалела, что у нее нет готового ответа. – Ну… я пока еще не знаю…

– Стало быть, никаких, – сухо заключил он. – Тогда я заеду за тобой… скажем, через час.

– Нет, не заедешь!

– Почему это?

– Потому что я не намерена никуда с тобой отправляться!

– Да неужели?

– Именно так! – Джин судорожно сглотнула. – И в любом случае, Оливия…

– Оливия сегодня утром устраивает поход в салон красоты, – ровным тоном сообщил Дерек. – Она поставила меня об этом в известность вчера вечером. Ей, видишь ли, хочется блеснуть на ужине у моей матери.

– Что ж, тогда и мне, пожалуй, стоило бы посетить салон красоты, – мгновенно ухватилась за соломинку Джин. – Если уж ты настаиваешь на том, чтобы я тоже была на этом ужине… – Она перевела дыхание. – Зачем ты это сделал? Ты же должен понимать, каково мне сейчас!

– Я и думал, что понимаю, – негромко ответил он. И добавил почти бесстрастно: – Не хочу, чтобы ты вернулась в Штаты. Хочу, чтобы ты осталась здесь.

– Зачем? – Джин била крупная дрожь. – Зачем?

– Потом скажу. Возьми с собой шляпу. Солнце на воде печет просто безжалостно.

– Но я же не могу… – простонала она.

Дерек, однако, не желал ничего слушать.

– К девяти часам будь у ворот, – приказал он. – Смотри, не опаздывай.

– И повесил трубку прежде, чем Джин успела крикнуть, что никуда не пойдет. Она так и осталась стоять, слушая, как из трубки доносятся отрывистые бездушные гудки. Швырнув трубку на рычаг. Джин с минуту свирепо смотрела на телефон, почти надеясь, что Дерек позвонит снова и даст ей шанс ответить ему отказом. Но телефон зловеще молчал, а поскольку Джин понятия не имела, откуда звонил Дерек, то и предпринять не могла ровным счетом ничего.

Лицо ее горело, и почти неосознанно Джин повернулась к зеркалу, чтобы взглянуть на свое отражение. Этого просто не может быть, думала она, машинально оценивая все достоинства и недостатки своего наряда и прикидывая, не переодеться ли. Выбирать особенно не из чего, она ведь не захватила с собой полный гардероб модной одежды, но кремовая рубашка-поло и того же цвета шорты выглядят очень уж потрепанными. Бедра чересчур полные – вечная причина для огорчений, зато ноги выглядят вполне пристойно и, быть может, отвлекут его внимание…

Погоди! – одернула себя Джин. О чем это я думаю? Я ведь не собираюсь встречаться с Дереком. Верно? Верно. Все мои хлопоты насчет внешнего вида – чисто умозрительные, потому что я останусь в номере до самого обеда. Пока не минет всякая возможность даже случайно столкнуться с Дереком.

Джин рассеянно провела рукой по шее – ладонь оказалась влажной. О Господи! Стоило ей всего лишь поговорить с Дереком по телефону – и ее бросило в пот, словно она перегрелась на солнце. Из-за Дерека она превратилась в комок эмоций и нервов, потеряла всякую способность трезво мыслить.

С этим пора кончать.

Сбросив одежду, Джин вновь отправилась в душ, включила холодную воду – и не вылезала из душа до тех пор, пока не продрогла. Затем, швырнув рубашку и шорты в корзину для грязного белья, она надела простенькую хлопчатобумажную блузку с короткими рукавами и джинсовую юбку длиной почти до колен. И прилично, и не слишком официально, с удовлетворением решила Джин.

Снова зазвонил телефон.

Джин без сил опустилась на край кровати, глядя на телефонный аппарат, как кролик на удава. А потом, опять же поскольку звонить могла и Мэб, сняла трубку.

– Это вы, Юджиния?

Кто же еще?! Джин едва сдержала душераздирающий стон.

– Привет, Кайл, – с трудом выдавила она. – Послушайте, я сейчас не могу говорить. Я как раз собиралась в душ и… Словом, извините, но…

– Ничего страшного. Я буквально на пару слов.

Ох, до чего же тупой!

– Я и сам, собственно, еще не одет. Проспал.

– Что ж, тогда…

– Как бы то ни было, я хотел предложить вам сегодня куда-нибудь отправиться. Вместе. Я еще почти не видел острова, а вы, насколько мне известно, и вовсе не покидали гостиницу, так что я подумал: если взять напрокат машину…

– Я не могу.

Джин знала, что потом, скорее всего, пожалеет об этом, но провести весь день в компании Кайла Харлоу было выше ее сил. Намерения у него наилучшие, однако своей самоуверенной настырностью он ее в гроб загонит. Заглушив голос совести, Джин отважно продолжала:

– Я… э-э-э… я уже условилась кое с кем встретиться.

– Вот как? – Кайл явно опешил, задетый отказом за живое. – Я его знаю?

Джин едва не вскрикнула. До чего же он похож на Феликса – даже больше, чем ей казалось вначале!

– Нет, не знаете, – ответила она твердо. – А теперь извините, мне надо идти.

– Да, разумеется. – Кайл и не думал скрывать разочарование. – Желаю вам приятно провести день.

Джин была уверена, что в душе он желает ей как раз обратного, но ее положения это не облегчало. Теперь ей предстояло избегать уже двоих мужчин. Опять она загнала себя в тупик!

Стало быть, ей остается либо, сказавшись больной, весь день проторчать в номере, либо совершить немыслимый поступок – отправиться на яхте с Дереком.

Джин шумно выдохнула. Ну и выбор, врагу не пожелаешь! Как может она провести утро с Дереком, если он жених Оливии? Она и так уже натворила достаточно, чтобы их поссорить, а что не со зла – так от этого никому не легче.

Джин тяжело вздохнула и, подойдя к распахнутым окнам, с грустью оглядела недосягаемые красоты местного пейзажа. А, к черту! Неужели она и впрямь целый день просидит в четырех стенах только потому, что у нее не хватает духу постоять за себя?

Ну уж нет!

Вернувшись в спальню, Джин взяла сумочку, темные очки и направилась к двери. Она идет завтракать, а если Кайлу Харлоу – или тому же Дереку это не понравится, тем хуже для них!

И все же, выйдя из лифта, она беспокойно огляделась. Храбриться у себя в номере куда как легко, но сейчас уверенность Джин в себе слегка поблекла.

– Эгей, Джин!

Услышав оклик Шарлотты, она на миг застыла как вкопанная, но сумела обернуться с вполне беззаботным видом.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – эхом отозвалась Шарлотта, одобрительно оглядев ее с головы до ног. – Отлично выглядишь. По-моему, ты уже немножко загорела.

– Да, мне тоже так кажется. – Джин гадала, отчего у сестры обеспокоенный вид. – Что-нибудь случилось? – спросила она, подавив нервную дрожь.

– Да нет, ничего особенного, – покачала головой Шарлотта. – Я, собственно, шла к тебе. Хочу попросить об одной услуге.

– Об услуге? – Джин охватило недоброе предчувствие. – Да, конечно. О какой?

– Ты лучше сначала выслушай, а уж потом соглашайся, – хмыкнула Шарлотта, взяв ее под руку. – Слушай, ты не против того, чтобы провести утро с Дереком?

– С Дереком?!

Видимо, замешательство Джин отчасти отразилось на ее лице, потому что Шарлотта торопливо добавила:

– Да, я понимаю, что прошу слишком многого, но он, кажется, считает, что тебе понравится. Оливия тоже отправилась бы с вами, но ей сегодня делают прическу, а у нас с Алекосом дел по горло…

Джин облизала пересохшие губы.

– Это Дерек попросил тебя передать приглашение? – наугад спросила она, и Шарлотта утвердительно кивнула.

– Ну да, а почему бы нет? То есть он, конечно, почти тебя не знает. Оливия говорила, что на следующий день после приезда ты столкнулась с ним в лифте, да еще вчера утром вы немного поболтали втроем, но Ангелиди скорее удавятся, чем не соблюдут приличий.

– Джин не знала, что и сказать. То есть знала, но сказать как раз никак не могла. Видимо, она недооценила Дерека.

– По-моему, – торопливо излагала Шарлотта, – с его стороны очень мило пригласить тебя. И я уверена, что вид острова с моря тебе понравится. Кроме того, как я уже сказала, ты окажешь мне услугу. Мне бы очень не хотелось его обидеть.

– Да, конечно, – бесцветным тоном отозвалась Джин. Теперь, когда она была в курсе финансовых дел сестры, опасения Шарлотты ничуть ее не удивляли. – Да, я понимаю.

– Я так и знала, что поймешь! – Шарлотта крепко сжала ее руку. – Ты вот еще о чем подумай: многие женщины были бы польщены, если бы их пригласил на прогулку молодой красавец вроде Дерека. Я хочу сказать, с его точки зрения, ты тетя его невесты.

Для него я вовсе не тетя его невесты! – с отчаянием подумала Джин. Ох, Шарлотта, если бы ты только знала… Ты ни за что на свете не стала бы меня уговаривать.

– Ну, что скажешь?

Шарлотта выжидательно смотрела на нее, и Джин поняла, что не сможет отказаться. Или же она просто нашла для себя подходящий повод согласиться на эту прогулку? Не пора ли честно признаться себе самой, что Шарлотта здорово ее выручила? Ведь на самом-то деле ей очень хочется побыть с Дереком…

– Я только… – Джин взглянула на часы, – я еще не завтракала.

– Не беда. – Шарлотта обвила рукой ее талию и настойчиво повлекла сестру к ресторану. – Скажу, чтобы тебя сразу обслужили. Что ты хочешь на завтрак? Яичницу с беконом'? Булочки с острым сыром?

– Хватит одного тоста, – уныло отозвалась Джин, осознавая, что помимо воли уже приняли приглашение Дерека.

Итак, опять он победил. Боже, неужели всего лишь неделю назад ее главной проблемой было решить, какую одежду взять с собой на отдых? С тех пор ее жизнь стала похожа на американские горки.

10

Джин давилась последним кусочком тоста, когда увидела, что к ней идет Дерек. В темно-синей обтягивающей майке и в того же цвета шортах он выглядел таким беззаботным и на удивление близким, что у Джин мгновенно пересохло во рту. Она торопливо запила тост последним глотком кофе.

– Привет, – сказал Дерек и, развернув свободный стул, оседлал его, опираясь локтями о спинку. – Ты готова?

– Нисколько, – ответила Джин ядовито, – но разве тебя это интересует? Скажи, и часто ты назначаешь свидания, пользуясь услугами посредников?

Губы Дерека чуть заметно дрогнули.

– Так у нас, стало быть, свидание?

Джин ничего не могла с собой поделать – она покраснела до корней волос.

– Что же еще? – огрызнулась она, сожалея, что ей недостает опыта в общении с противоположным полом. – Идем?

– Отчего бы нет? – Дерек поднялся. – Обожаю женщин, которые точно знают, чего хотят, и всегда добиваются своего.

Джин обожгла его ненавидящим взглядом и процедила:

– Не смей. Не смей, слышишь?

И затем, мучительно понимая, что никогда не одержит верх над Дереком, стремительно встала и покинула ресторан.

Перед гостиницей ожидал кремовый кабриолет – тот самый, на котором приезжал в аэропорт Николас. Видимо, Дерек решил, что, коль скоро Шарлотта уговорит Джин согласиться на его предложения, нет смысла оставлять машину у ворот. Джин замерла на верхней ступеньке, с легким трепетом взирая на роскошный автомобиль.

– Это твой?

– Нет, Николаса, – ответил Дерек, небрежно распахивая перед ней дверцу. – Нравится?

– Какой-то он… вызывающий, – пробормотала Джин, выбрав наименее лестное из всех определений, которые пришли ей в голову. Спустившись к машине, она уселась на пассажирское сиденье, тщательно следя за тем, чтобы юбка случайно не задралась.

Губы Дерека снова дрогнули.

– Тебе надо было надеть шорты, – заметил он и, обойдя машину, уселся за руль. При этом он – возможно, и случайно – задел рукой бедро Джин, и женщина невольно отпрянула. – Ну да не страшно. Мы подыщем для тебя что-нибудь более подходящее.

– Я не нуждаюсь ни в чем «более подходящем»! – отрезала Джин, мельком вспомнив о рубашке и шортах, которые бросила в корзину с грязным бельем. – Куда мы едем?

Дерек завел мотор и развернул машину.

– Ты отлично знаешь, куда мы едем. И, кстати, я просил тебя прихватить шляпу.

– Если хочешь знать, я вообще не собиралась сегодня с тобой встречаться! – огрызнулась Джин, втайне стыдясь того, что сердце ее лихорадочно стучит, а пальцы, стиснувшие ремень сумочки, повлажнели. – И я не ношу шляп!

Дерек пожал плечами.

– А стоило бы. – Он помолчал. – И, между прочим, я знал, что ты скорее всего не придешь. Потому и попросил Шарлотту поговорить с тобой.

– Решил меня пошантажировать? – Джин понимала, что хватила через край, но ее понесло. – Стыда у тебя нет!

Дерек со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Значит, вот какого ты об этом мнения, – очень тихо проговорил он. И, затормозив у выезда на шоссе, повернулся к Джин. – Хочешь вернуться?

Она опешила.

– Мы… то есть… я не могу.

– Еще как можешь. Я отвезу тебя назад. – Дерек криво улыбнулся. – Чтобы никто не мог сказать, что я шантажом вынудил тебя отправиться со мной.

Джин закрыла глаза.

– Я этого не говорила.

– Говорила!

– Ну… я не совсем это имела в виду. Не шантаж в прямом смысле этого слова. – Она открыла глаза. – К тому же Шарлотта наверняка решит, что я тебя чем-то обидела.

– Обидела. – Голос Дерека был ровен и сух. – Но я придумаю какой-нибудь предлог, чтобы отменить прогулку, если тебе нужно именно это.

Джин застонала.

– Господи, ты же знаешь, что я имею в виду, что пытаюсь сказать! Я… совсем не хочу обижать тебя, но… мы не должны этого делать.

Глаза Дерека опасно потемнели.

– Это значит, что ты не хочешь возвращаться в гостиницу?

– Да. Нет. Не знаю. – Джин беспомощно уставилась на него. – Ох, ты, наверное, считаешь меня полной дурой.

– Нет, – негромко ответил он, с видимым трудом отводя глаза, – всего лишь невероятно соблазнительной женщиной. И к тому же чересчур наивной – себе же во вред.

«Соблазнительной»! Джин задохнулась, не веря собственным ушам, и Дерек, сочтя ее молчание знаком согласия, уверенно выехал на шоссе. Джин безнадежно покачала головой. Теперь уже назад не повернешь. Как отчаянно она ни сопротивлялась судьбе, а придется ей провести утро в обществе Дерека.

Если бы Джин не была так поглощена собственными заботами, ей доставила бы истинное удовольствие дорога к пирсу, где, по словам Дерека, стояло большинство принадлежавших его отцу яхт. Впервые со дня приезда Джин оказалась за пределами гостиницы – и снова ее захватила чарующая красота острова. Жаль только, что терзавшие Джин тревоги накрыли своей тенью и эту радость. И никуда от них не денешься, мрачно подумала она.

Хотя Шарлотта сама уговаривала ее отправиться с Дереком, все равно, Джин было не по себе. Одно утешение, хотя и слабое, – предстоящая прогулка совершенно вытеснила из ее головы все мысли о возвращении бывшего мужа. И теперь, отчасти придя в себя, Джин сожалела, что перед уходом так и не позвонила дочери. Хотя Мэб пылко умоляла ее не прерывать долгожданный отпуск, она наверняка надеется, что мать известит ее о своих планах и не станет вести себя так, словно ей ни до кого нет дела.

– О чем ты думаешь?

Только услышав этот вопрос, Джин осознала, что все это время бездумно терзала ремень сумочки. Поспешно разжав пальцы, она положила руки на колени, едва прикрытые юбкой.

– Да так, о том о сем, – после паузы ответила она.

Дерек окинул ее испытующим взглядом. Лицо его отвердело.

– Ты уверена, что не хочешь вернуться?

– Не хочу. – Джин неприязненно взглянула на него. – У меня, знаешь ли, есть и другие темы для размышлений – кроме твоей драгоценной особы.

Дерек чуть заметно усмехнулся.

– Польщен это слышать.

– Опять ты меня дразнишь! – одернула его Джин. – По правде говоря, я… я думала о Феликсе.

– О твоем бывшем муже?

Надо же, запомнил!

– И почему это я уже не чувствую себя польщенным?

– Не язви. – Джин вздохнула. – Я думала о нем совсем не в этом смысле.

– И в каком же – в этом?

– В любом! – отрезала Джин, запоздало сообразив, что ее фразу можно истолковать двояко. И, остро осознавая, что, хотя Дерек не сводит глаз с дороги, все его чувства обращены на нее, нехотя добавила: – Феликс вернулся.

– Вернулся? – Дерек въехал на удобную стоянку около эллинга и, выключив мотор, повернулся к Джин. – Откуда ты знаешь?

– Мне сообщила Мэб. Моя дочь, если помнишь.

– Да, я помню, кто такая Мэб, – отрывисто проговорил он, и Джин вновь удивилась его памятливости. – Когда она тебе звонила?

– Вчера утром, – неохотно ответила Джин, – но это уже не твое дело. Ты спросил, о чем я думаю, я ответила.

– Ответила, – согласился Дерек, скривив губы. – Дозволено ли мне будет спросить: ты знала, что он собирается вернуться?

– Конечно нет! – воскликнула Джин, вновь принимаясь терзать ни в чем не повинный ремешок сумки. – Такое мне и в голову не приходило! Я полагала, что у Феликса с Эдит все всерьез и надолго.

– Как когда-то с тобой, – сухо вставил Дерек.

– Нет. Совсем не как со мной. Когда мы поженились, я была совсем девчонкой.

Дерек окинул ее озадаченным взглядом.

– Но ты ведь наверняка считала, что у вас прочные отношения. Иначе зачем бы…

– Я была беременна, – кусая губы, сказала Джин. Глаза ее от смущения влажно заблестели. – А теперь можешь думать обо мне все, что захочешь.

Дерек коротко взглянул на нее и, выдернув ключи из зажигания, бросил:

– Пошли!

Между тем Дерек выбрался из машины и, распахнув дверцу, достал из багажника корзину для пикника и зашагал по залитой солнцем набережной. Джин пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. Из досок настила торчали гвозди, и она сожалела, что не надела кроссовки. Джин остановилась, чтобы поправить ремешок босоножки, а когда распрямилась обнаружила, что Дерек исчез. Джин гадала, уж не сделал ли он это намеренно. Да, скорее всего гак и есть. Дерек, наверное, понадеялся, что она растеряется и уйдет сама.

– Джин!

Она стремительно развернулась на высоких каблуках, силясь понять, откуда ее окликнули. И тут увидела Дерека. Он стоял на палубе нарядной яхты с высокими мачтами и обтекаемым корпусом, с виду слишком большой, чтобы ею мог управлять один человек.

Напрасно она развернулась так резко. Узкий каблук попал в щель между досками, и Джин отчаянно взмахнула руками, теряя равновесие.

Слово, которое вырвалось у Дерека, никак нельзя было назвать комплиментом ее умственным способностям. И, тем не менее, он с поразительной ловкостью спрыгнул с палубы прямо на мостки и в два гигантских прыжка оказался рядом с Джин.

– Сумасшедшая! – пробормотал он, схватив ее в объятия. И, рывком прижав ее к груди, понес, как ребенка, на яхту.

Джин так испугалась, что и не думала протестовать против такого обращения. Слишком живо она представляла, что могло с ней случиться. Сваи, торчавшие из воды вдоль причала, сами по себе были достаточно опасны, но куда хуже, если бы Джин упала между яхтой и причальной тумбой. Стоило массивному корпусу яхты разок колыхнуться – и… Джин содрогнулась всем телом, представив эту картину, и, когда Дерек поставил ее на ноги, она все еще дрожала.

– Боже, – пробормотал он, обхватив ладонями ее бледное лицо, но, хотя этот жест яснее слов говорил, как он потрясен случившимся, следующие его слова прозвучали грубо и зло: – Какого черта ты напялила эти каблуки?

Джин попыталась дать достойный отпор.

– Но я же не знала, что мне придется ходить по канату! – воскликнула она и вновь похолодела, ощутив, как покачнулась под ногами палуба.

– Это не канат, – раздраженно пробормотал Дерек, запуская пальцы в ее волосы. – Черт побери, это всего лишь дощатый пирс, по которому и полудурок способен пройти без приключений!

– Стало быть, я тогда и вовсе полная дура, – дрожащим голосом проговорила Джин.

Она хотела оттолкнуть Дерека, но в этот миг он отыскал губами ее губы.

– Сумасшедшая, – прошептал он, не прерывая поцелуя. Язык его проник в беззащитную влажную глубину ее рта.

В глазах у Джин все поплыло. Она ничего не могла с собой поделать. Сердце, и так уже неистово бившееся после происшествия на пирсе, сейчас грохотало как кузнечный молот, стремительно разгоняя по жилам кровь.

Умом она понимала, что должна любой ценой остановить Дерека – закричать, вырваться, убежать, но она не могла. Попросту не могла. В кои-то веки она была честна перед собой – и в порыве этой честности осознавала, что не может, не смеет сопротивляться желаниям Дерека.

Не прерывая поцелуя, он ласкал руками ее спину, сжимал упругие ягодицы, вынуждая Джин теснее приникнуть к нему, ощутить, как сильно он желает ее. И она в нетерпении сбросила босоножки, приподнялась на цыпочки, чтобы сильнее прижаться к нему, слиться с его жаркой, мускулистой, жаждущей плотью.

На краткий миг Джин совершенно потеряла власть над собой. Она и думать забыла, что они стоят на палубе яхты, а на пирсе в любой момент может появиться кто угодно. Жадные поцелуи, неистовые ласки Дерека напрочь заглушили в Джин голос здравого смысла. Она хотела лишь одного: пусть Дерек и дальше доказывает ей, что она женщина – слабая, чувственная, желанная… И, лишь когда его рука скользнула под юбку, этот откровенный жест привел Джин в чувство, и она нашла в себе силы оттолкнуть Дерека.

– Ради Бога, не надо! – пролепетала она, дрожащими руками оправляя юбку.

Дерек потрясенно застыл: похоже, он, как и Джин, совершенно забыл, где они находятся.

– Извини, – пробормотал он, и его смуглое лицо порозовело от стыда. – Господи! Ты, наверное, думаешь, что я – сущее животное.

Джин судорожно втянула воздух.

– Н-нет… вовсе нет, – хрипло отозвалась она и отвернулась, ухватившись за поручень. – Хочешь, чтобы я вернулась в гостиницу?

– Ты ведь знаешь, я хочу совсем не этого. – Его тон был неестественно бесстрастным. А затем, словно больше не в силах был продолжать этот разговор, Дерек сухо добавил: – Добро пожаловать на борт «Прекрасной Елены». Я назвал яхту в честь моей матери. Отходим. Мы теряем лучшее время дня.

Обернувшись, Джин молча наблюдала за его четкими действиями. В ее глазах стояли беспомощные слезы. Неужели она и вправду влюбилась в этого мужчину? Вот это была бы выдающаяся глупость!

И все же нельзя отрицать, что Дерек пробудил в ней чувства, какие Джин прежде не испытывала. Глядя сейчас на него, Джин суеверно страшилась той власти, которую вольно или невольно он получил над ней…

Миновало два часа пополудни, когда «Прекрасная Елена» вновь подошла к причалу.

Джин не рассчитывала, что прогулка затянется, хотя могла бы догадаться, когда Дерек достал из багажника корзинку для пикника. Впрочем, это было до того, как она по собственной глупости едва не свалилась в воду с причала. После этого происшествия и того, что за ним последовало, в окружающем мире случилось нечто непостижимое. Какие бы чувства ни связывали Джин с Дереком, все они исчезли бесследно, испарились, словно капли воды под палящим солнцем. Ничего не понимая, Джин могла лишь гадать, что думает о ней Дерек.

Впрочем, он вел себя так, словно ничего не случилось. Нет, не совсем так… но о сцене, разыгравшейся на палубе «Прекрасной Елены», он не поминал ни словом, и теперь Джин казалось, что ей лишь почудилась в его голосе дрожь неутоленной страсти.

Правда, если отвлечься от этих досадных деталей, прогулка под парусами оказалась просто восхитительной. Дерек управлял громадной яхтой с завидной ловкостью, доказывая тем самым, что он не преувеличивал, когда говорил, что еще мальчишкой все каникулы проводил в море.

Для Джин, ни разу не ходившей под парусом, скользящий бег яхты по волнам, сбрызнутым веселой пеной, наперегонки с чайками показался волшебной сказкой. Она знала, что никак не сможет выразить словами благодарность за этот подарок судьбы, и надеялась только, что Дерек поймет ее чувства.

Однако с той минуты, когда он жарко целовал ее на палубе яхты, когда она буквально взмолилась о пощаде, в их отношениях что-то резко переменилось, и теперь Джин терялась в догадках, как это поправить. Она очень хотела сказать Дереку, что он вовсе ее не оскорбил, что она совсем не считает его грубым животным или кем там еще он себя вообразил, – хотела, но никак не могла подобрать слов. Как будто человек, которого она знала, исчез бесследно, а на его месте появился какой-то незнакомец. Джин пугала сама мысль о том, чтобы заговорить с этим чужаком на такую слишком… интимную тему, и на протяжении всей прогулки между ними сохранялось вежливое отчуждение, неприятное обоим.

Не то чтобы Дерек вовсе с ней не разговаривал. Напротив, он все время показывал Джин разные интересные места на побережье, привлекал ее внимание к причудливым нагромождениям скал. Почти как профессиональный гид, с горечью думала Джин, уверенная, что сейчас Дерек сожалеет о том, что вообще пригласил ее на эту прогулку.

Около часу дня они пообедали, встав на якорь в укромной бухточке, где, казалось, не ступала нога человека, хотя, насколько было известно Дереку, думать так было бы по меньшей мере наивно.

И тем не менее, Джин едва не поддалась искушению, когда Дерек предложил ей поплавать, в каюте, мол, найдется купальный костюм. Джин, однако, ужаснулась одной мысли о том, чтобы предстать перед ним в купальнике, принадлежавшем, быть может, какой-нибудь худышке.

Размышляя о том, что, быть может, упустила наилучший шанс что-то исправить в их отношениях, она услышала громкий всплеск – это Дерек нырнул в воду, и Джин стоило немалого труда не броситься опрометью к борту и не посмотреть, как он плывет.

И вот теперь они вернулись к начальному пункту своего путешествия, все так же чужие друг другу, и Джин решила, что это, пожалуй, к лучшему. В конце концов, их отношения все равно ничем хорошим не закончились бы, и Дерек, быть может, теперь это тоже понимает.