Текст книги "Граница смерти"

10

Когда Трэвен вернулся домой, в квартире было тихо и темно. Это его удивило. Он понимал, что с появлением Дэнни в его жизни должны произойти какие-то изменения, но не знал, какие именно. Трэвен зашел в кухню, чтобы достать из холодильника апельсиновый сок, и пошел в спальню.

– Пока вы отсутствовали, поступило несколько сообщений, – произнес домашний компьютер.

Трэвен бросил СИГ/Зауэр на кровать, затем разделся, не включая света. Он отстегнул от лодыжки запасной СИГ/Зауэр, в точности такой же, как и первый пистолет, и тоже положил его на кровать.

– Приостановите сообщения.

В ответ послышалось жужжание компьютера. Надев халат, Трэвен подошел к соседней спальне и постучал в дверь.

– Это ты, Мик? – послышался голос Дэнни.

– Да.

– Заходи, дверь открыта.

Трэвен повернул дверную ручку и вошел в комнату. Дэнни произнес:

– Свет! – И комната осветилась, потом домашний компьютер по его команде уменьшил яркость. Юноша сидел в кровати, закутанный в одеяло.

– У тебя все сегодня было в порядке? – спросил Трэвен.

– Конечно.

– Я уехал на службу и не мог вспомнить, хватит ли тебе дома еды. Вообще-то я не держу дома пищу, потому что не знаю, когда вернусь обратно, да и выходные у меня нерегулярные. Вот уже несколько месяцев никто не оставался в моей квартире дольше чем на ночь.

Дэнни почесал голову и зевнул.

– Мне удалось найти твой список продуктов, которые надо купить, и я добавил к нему кое-что упущенное тобой.

– Если ты действительно нашел такой список, – усмехнулся Трэвен, – то он был составлен несколько недель назад. – Не переставая говорить, он срезал шкурку с апельсина длинной сплошной полосой, даже не глядя на него.

– Завтра нам понадобится сделать новые покупки, если ты не собираешься сесть на диету.

– Извини, Дэнни, но завтра я буду весь день занят – меня перевели в другой отдел, – ответил Трэвен. Он отломил половину апельсина и отдал ее юноше.

Дэнни взял половинку и сунул в рот дольку.

Трэвен поступил так же, наслаждаясь соком, таким острым и прохладным, что у него заболели зубы. Проглотив дольку, он спросил:

– Если я дам тебе свою кредитную карточку, ты сумеешь справиться с покупками? Вызови такси, поезжай в магазин, и на этой же машине вернешься обратно. По крайней мере у тебя будет возможность побывать где-то, кроме квартиры.

– С удовольствием. Сегодня я выходил прогуляться, ходил и думал, и единственное, чего добился, – износил ботинки, да еще заболела голова.

– Все не так просто, Дэнни. Потребуется время.

– Да, я знаю.

– Жаль, что не могу посоветовать ничего другого. Дэнни поднял голову и посмотрел на старшего брата:

– Я знаю и это.

Испытывая неловкость, Трэвен посмотрел на свои руки и отломил еще одну дольку апельсина.

– Ты говорил сегодня с отцом?

– Нет. Он звонил и оставил тебе сообщение на автоответчике, я не стал говорить с ним.

Трэвен понимал, что мальчишка прав, но ему не хотелось говорить об этом вслух. Он быстро доел апельсин.

– Я собираюсь лечь спать. Тебе больше ничего не нужно?

Дэнни покачал головой и выключил свет. Трэвен повернулся и открыл дверь.

– Послушай, Мик.

– Да?

– Спасибо за разрешение пожить у тебя. Не думаю, что все прошло бы гладко, останься я с отцом и Бет.

– О чем ты говоришь, братишка. Спокойной ночи.

– И тебе тоже.

Трэвен чувствовал, как роились мысли у него в голове. Он ощущал злость – на Кайли, на департамент полиции, и вот теперь снова пробудилась злость на отца – теперь, когда Дэнни появился у него в квартире. Он постарался забыть о Бет, прежде чем мысли о ней стали слишком чувственными и в его воображении возникла Бет – обнаженная, ласкающая его, смеющаяся таким опьяняющим смехом.

– Во время вашего отсутствия было записано несколько сообщений, – повторил голос квартирного компьютера.

– Воспроизведи их, – произнес Трэвен, входя в ванную и снимая халат, – но только в этой комнате.

Лазерный диск начал вращаться, и в ванной послышался голос.

– Говорит Кайли, и я все еще жду, когда ты притащишь на работу свой зад. – Контакт прервался с громким стуком – капитан, по-видимому, бросил трубку.

Трэвен повернул кран горячей воды, отрегулировал его до нужной температуры и включил душ. Он почувствовал, как горячие струи льются по его телу, снимая накопившуюся усталость. Следующие два звонка тоже были от Кайли – в каждом ощущалось растущее раздражение, а выражения капитана становились все красочнее. Послышался щелчок, и началось воспроизведение следующего звонка.

– Привет, Мик, это Шерил. – Голос девушки был тихим и хрипловато-страстным. – Я звоню, просто чтобы поинтересоваться, не чувствуешь ли ты себя одиноким. Если вернешься домой после полуночи, не звони мне. В это время меня уже ничто не разбудит. Передай привет Дэнни.

Щелчок.

Трэвен как следует намылил тело, встал под душ и следил за тем, как поток воды смывал пену. Включил микрокристалл связи и запросил время в центральном банке данных. 1.15 ночи.

– Черт бы тебя побрал, Трэвен! – рявкнул из динамика голос Кайли. – Мне наплевать…

– Пропусти это сообщение, – скомандовал Трэвен компьютеру.

Щелчок.

Диск повернулся.

– Мне нравится мой автоответчик, – послышался голос отца, – но я ненавижу твой. Господи, как противно разговаривать с этими машинами. Послушай, я просто хотел сказать, как благодарен за то, что ты приютил у себя своего брата. Сейчас у меня столько трудностей – и Бет, и новый заказ Нагамучи, и все остальное. За мной словно гонится стая аллигаторов. Если я смогу как-то сделать его пребывание у тебя более приятным, позвони мне.

Щелчок.

Трэвен налил шампуня в ладонь и намылил голову.

Следующий голос, донесшийся из автоответчика, мало походил на человеческий – синтезатор настолько исказил его, что даже самый тщательный лабораторный анализ ничего не дал бы.

– Трэвен, ты знаешь, кто с тобой говорит. Вчера вечером ты нанес мне немалый ущерб. Мне докладывают, что ты поклялся разорить меня и привлечь к суду. Так вот, великий детектив, хочу предупредить, что за тобой охотятся люди, для которых месть является профессией на протяжении многих поколений. Надеюсь, ты меня понимаешь. На твоем месте я попытался бы завести себе вторую пару глаз – на затылке. Имей в виду: те, с кем я сотрудничаю, знают номер твоего телефона и адрес. Подумай об этом. Щелчок.

– Это было последнее сообщение, – сказал автоответчик.

– Стереть записи, – произнес Трэвен, выходя из душа. Он прошел в спальню, оставляя на ковре мокрые следы, взял один из пистолетов, вернулся в ванную, положил оружие на настенную полочку и снова встал под горячий душ.

11

– Хочешь, чтобы меня снова не стало? – спросила она.

– Нет! – Брэндстеттер заставил себя сконцентрироваться на деталях созданной им программы. Ему пришлось усовершенствовать лабораторию в своей логической конструкции, чтобы добиться наибольшего эффекта, и теперь он чувствовал, как мощь переполняет киберпространство, едва не прорываясь в материальный мир его квартиры. Брэндстеттер даже ощущал свои пальцы на клавиатуре терминала.

– Они собираются забрать меня, разлучить нас. – Он слышал тихий плач матери. Ее дыхание было таким теплым, таким приятным.

– Нет, это им не удастся, – стиснул зубы Брэндстеттер. Его киберпальцы играли с воображаемой клавиатурой, и в то же самое время настоящие, телесные пальцы пробегали по клавишам терминала в реальном мире, создавая компьютерные программы. Конфигурации сдвинулись снова, превратились в яркие пятна и меняющиеся очертания.

Она обняла его, прижала к себе, и Брэндстеттер понял, что с его тела взрослого мужчины исчезает плоть, он снова превращается в тринадцатилетнего мальчика.

– Нет! – Он нежно взял ее за руки, соскользнул со стула и повернулся к ней лицом.

– Послушай, мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Один лишь Йоримаса представляет для нас угрозу в концерне Нагамучи. Если мой план осуществится – а я считаю, что этому ничто не может помешать, – у него возникнет слишком много проблем и ему будет не до нас, по крайней мере до тех пор, пока я не придумаю способа оказаться вне пределов его влияния.

Она резко отстранилась и выпрямилась, негодующе глядя на него.

Как только это произошло, к Брэндстеттеру вернулся его возраст и тело взрослого мужчины. Он снова опустился на стул и поднес пальцы к клавиатуре терминала.

– Если о нас узнают, что будет со мной? – тихо спросила она.

– Не знаю, – ответил Брэндстеттер, не поднимая головы,

– Где я была до того, как появилась здесь?

– Со мной. Ты всегда была со мной, но сейчас нам лучше.

– Я люблю тебя.

– Да, я знаю.

Она стояла рядом, пристально смотрела на него и отворачивалась лишь для того, чтобы наполнить свой стакан.

Брэндстеттер знал, что она здесь, даже когда не видел ее. Она всегда была где-то рядом. Пребывание в киберпространстве, в его логической конструкции, всего лишь создавало материальное воплощение, превращало ее в женщину.

Он окунулся в киберпространство, почувствовал, как оно охватило его, начало пульсировать в такт биению его сердца.

Брэндстеттер промчался по линиям сетки, заглянул в центральный банк данных, с ужасом увидел, как быстро идет время, понимая, какую огромную нагрузку испытывает его тело, оставшееся в реальном мире.

– Что ты ищешь? – спросила она. Брэндстеттер не позволил себе отвлечься от поставленной цели, не захотел спросить себя, как она оказалась рядом с ним, хотя и ощутил чувство благодарности за то, что она не могла коснуться его. Он почувствовал запах ее дыхания, и его сердце забилось чаще – очень странное явление в киберпространстве.

– «Интеллект AI», – ответил он, не шевеля губами.

– Это не та корпорация, которая производит искусственные интеллекты, следящие за домами и квартирами?

– Да. – Он обнаружил блокировочную сетку и помчался вперед. Теперь, когда он был не один, киберпространство уже не казалось таким холодным. На мгновение он подумал о том, что случится, когда кто-нибудь заметит их в киберпространстве, если он случайно попадет в одну из бесчисленных ловушек, расставленных здесь. Объяснить присутствие спутницы будет нетрудно, потому что многие хэкеры путешествовали вместе с кем-нибудь, однако ничто не спасет их, если в ней узнают его мать:

– Зачем тебе это?

Он увидел модуль «Интеллекта AI», свободно плавающий в киберпространстве. Узлы киберловушек окружали модуль, подобно десяткам лун, вращающихся по круговым орбитам. Брэндстеттер спроектировал некоторые из них сам еще в то время, когда до Нагамучи работал на другие корпорации.

– Я увлекся этим с того момента, когда начал заниматься проблемами компьютерной безопасности. – Он наткнулся на внешнюю защиту и прорвался через нее, воспользовавшись своим кодовым номером – корпорация Нагамучи сделала немалые вложения в разработку системы, прежде чем обосновалась в Далласе. Вокруг проносились яркие линии программы.

– Ты здесь потому, что надеешься найти способ проникнуть сквозь систему безопасности, находящуюся под наблюдением «AI», – произнесла она торжествующим тоном.

Ледяные пальцы вонзились в мозг Брэндстеттера. Он все еще не привык к тому, что она способна читать его мысли.

– Тише! – скомандовал он. Впрочем, это не имело значения – больше никто не мог прочесть его мысли, не подключившись к терминалу.

– Даже если тебе удастся проникнуть в квартиру Йоримасы, как ты поступишь дальше?

– Не знаю.

– Ты можешь убить его.

– Нет.

– Почему?

– Это привлечет внимание ко всему департаменту. Расследование затронет и меня.

– Ты просто боишься.

Усилием воли Брэндстеттер погасил гнев.

– Дело совсем не в страхе. Нужно найти разумный способ избавиться от него. Может быть, я сумею воспользоваться для этого его гейшей. У меня создалось впечатление, что он без ума от нее. Не исключено, что ему не хочется, чтобы об этом узнали.

– Если ты попытаешься угрожать ему, он убьет тебя. Человек в положении Йоримасы не поддастся на шантаж.

Он промолчал,

– Наивно думать, что у тебя первого возникла такая мысль. Йоримаса поручит службе безопасности корпорации, набранной из числа якудзи, ликвидировать тебя, сжечь твои пальцы и глаза, а тело продать одной из фирм, специализирующихся на трансплантации человеческих органов. Никто не опознает тебя – закон не обязывает проводить идентификацию неопознанных трупов с помощью анализа ДНК.

– Тогда нужно придумать что-то еще. Пока не знаю что. Сейчас у меня нет выбора. – Брэндстеттер искусно пересек охранные сети, предназначенные для обнаружения незаконного проникновения, и проскользнул сквозь лабиринт ловушек.

– Убей его.

– Нет.

– Ради меня.

– Не могу.

– Ты потеряешь меня. Нас снова разлучат.

– Нет, этого не случится.

– Ты слишком слаб, чтобы удержать меня.

– Ошибаешься.

– Хочешь снова превратиться в гадкого Эрла?

– Нет! – В его громыхающем голосе звучала неприкрытая ярость.

И тут она исчезла. Пропала, словно ее унес ветер.

Он испытал острую боль одиночества. Паника скребла его сердце острыми когтями, когда он почувствовал, что после всех затраченных усилий перед ним снова открывается перспектива жизни без нее. Брэндстеттер сконцентрировал внимание на модуле «Интеллекта AI», уклоняясь от бесчисленных ловушек и охранных сетей. Где-то внутри системы есть уязвимое место. Его не может не быть. Именно по этой причине корпорации и нанимают таких искусных программистов, как он, чтобы обеспечить свою безопасность, защитить целостность и бесчисленные секреты банков данных.

Брэндстеттер присмотрелся к программам повнимательнее и обнаружил то, что уже видел раньше, – модули квартирных систем искусственного интеллекта были похожи, но в то же время имели различия. Ему нужен универсальный ключ, отмычка, с помощью которой он сумеет превратиться во что-то» способное проникнуть через охранное устройство AI, программа которого или не обратит на него внимания, или просто не заметит. Более того, с помощью такой отмычки ему нужно преодолеть охранную сигнализацию и видеосистемы, находясь в своем материальном теле, а не в виде компьютерной модели.

Вдруг, совершенно неожиданно, он вспомнил об охранных видеосистемах, записывающих изображения людей, незаконно проникающих в квартиры, охраняемые искусственным интеллектом. Он вздрогнул, на мгновение отвлекся и едва не стал жертвой многочисленных программ, призванных защищать модули «AI». Его присутствие обнаружил компьютерный вирус и тут же устремился к нему в личный терминал, намереваясь сжечь его мозг.

Брэндстеттер поспешно уклонился от траектории вируса, создал отвлекающую программу и, когда смертоносный вирус пролетел мимо, выбросился из модуля, царапая холод киберпространства несуществующими пальцами.

– Ты сумел найти способ избавиться от Йоримасы? – Она появилась без всякого предупреждения,

– Да. – Он висел над отображением пучков световодов, снабжающих каналами средств массовой информации все дома в Далласе.

– И в чем заключается твой способ?

– Вот в этом. – Брэндстеттер резко повысил степень увеличения, и поток данных, текущих через киберпространственную версию световодов, стал отчетливо виден.

– Ты имеешь в виду телевидение?

– Да. Все имеют доступ к бесплатному телевидению, демонстрируемому на стенах квартир. Разве сумеют компании продавать свои товары без рекламы? Они покупают телевизионные корпорации и кинофирмы, снабжают их программами и продают все, что им хочется. Домашние компьютерные системы запрограммированы таким образом, что ведут телевизионные передачи двадцать четыре часа в сутки, причем бесплатно. Разумеется, часть платы входит в сумму, выплачиваемую квартиросъемщиком за аренду дома и вносимую в общественные взносы. Кто-то – я не помню кто – однажды назвал телевидение опиумом, которым снабжают зрителей, и сейчас это еще больше соответствует действительности, чем раньше.

– И как ты собираешься воспользоваться им?

– Скоро увидишь, – улыбнулся он, не разжимая губ. – Или, скорее, не сможешь увидеть. Дай мне немного времени, и ты поймешь.

– Буду ждать. – В ее голосе звучала надежда. Ощущение исчезновения матери обдало его холодом.

Брэндстеттер изучил программу ввода средств массовой информации в домашние компьютеры AI и создал свою программу, которая будет чем-то большим, чем точная копия. Удовлетворенный полученным результатом, он отодвинулся и окинул взглядом общую картину. Потрудиться ему пришлось немало. Если бы не знания главного программиста службы безопасности Нагамучи, предоставившие ему допуск к нервным центрам различных телевизионных компаний и фирм, занимающихся программным обеспечением модулей «Интеллект AI», если бы не его искусство в создании охранных сетей и резервных устройств и дюжина других «если», выполнить такую задачу было бы невозможно. Но в его опытных руках программа обрела форму и помчалась за ним в киберпространстве, подобно хвосту бумажного змея.

Он встроил ее в программу вируса, затем пропустил через десятки общедоступных каналов связи в киберпространстве, увеличил скорость, пересекая сети, и наконец убедился, что она выглядит совершенно по-иному.

Закончив работу, Брэндстеттер подключился к биопрограммной компании, принадлежащей Нагамучи, но скрывающейся под вывесками трех фиктивных корпораций. Он вошел в линию факса своего департамента, ввел в программу записи деятельности отдела за прошлую неделю, совместил ее с компьютерным вирусом, чтобы затруднить обнаружение, затем забрал готовый результат и послал его обратно домой.

Там он снова расщепил информацию, исключил из нее вирус и, как обычно, направил очищенный вариант в офис Йоримасы. В конце концов, сегодня была пятница. Второй экземпляр, содержащий вирус, он пропустил через компьютер, находящийся дома, чтобы разработанная программа ждала его и была наготове. Даже если кому-то удастся исследовать все данные в биочипе, наличие вируса спутает карты,

Брэндстеттер вернулся в свою логическую конструкцию, не в силах скрыть улыбки.

Она ждала его, опершись бедром о стойку бара.

– Как все прошло?

– Я закончил работу.

– В чем она заключается? – спросила мать, протягивая ему стакан с коктейлем.

Он сделал глоток, наслаждаясь чувством победы.

– Смотри, – произнес он, протянул руку и превратил запрограммированный им вирус в биочип, сверкающий подобно капле черного масла на его ладони, затем вставил биочип в контакт на одном из висков, Брэндстеттер включил телевизионную стенку, и она осветилась ослепительными красками. Жизнь, имитирующая жизнь, которая имитирует жизнь.

На огромном экране демонстрировался документальны й фильм, описывающий рост Ку-Клукс-Клана и Арийской гвардии после того, как представители японских деловых кругов обосновались в США.

– А какое отношение это имеет к нам? – удивилась она.

Брэндстеттер отключил входной телевизионный сигнал и запустил систему видеозаписи телевизионной стенки. Мгновенно действия членов Ку-Клукс-Клана, бесчинствующих в районах, населенных японцами, исчезли, и на экране появилось изображение их двоих, стоящих в комнате. В отличие от зеркального это изображение соответствовало реальному миру, и правая рука каждого была на экране справа, а левая – слева.

– Домашнее видео? – с недоумением спросила она.

– Не совсем, – улыбнулся Брэндстеттер. – Созданный мной биочип позволяет вести передачи, подобные телевизионным. Или не вести – если мне так захочется. – Он поднял стакан в молчаливом тосте, и его улыбающееся изображение на экране ответило тем же, причем это было не отраженное, а реальное изображение. В следующее мгновение он включил свою специальную программу, – Сейчас ты видела меня… а теперь – нет. – И Брэндстеттер растаял на экране, оставив вместо себя черную тень, смутно напоминающую человеческую, все еще сжимающую в карикатурном жесте искаженную тень стакана.

12

Трэвен с трудом пробивался сквозь пелену сна.

– У двери кто-то стоит, – снова повторил голос домашнего компьютера.

Растирая лицо ладонью, которая еще не ощущалась частью его тела, Трэвен произнес:

– Дисплей! – и мутными глазами посмотрел на телевизионную стенку,

О косяк двери опирался плечом мужчина, одетый в готовый костюм, купленный в дешевом магазине. На вид ему было чуть за пятьдесят, обрюзгший, со скучающим выражением на лице. На кончике пальца он крутил шляпу.

– У двери кто-то стоит, – опять послышался механический голос.

– Отключить функцию, – скомандовал Трэвен, садясь в кровати. Он внимательно посмотрел на мужчину, изображение которого появилось на экране, затем протянул руку к терминалу компьютера, расположенному рядом с кроватью, включил его и соединил с дисплеем.

– Эй, Мик, – произнес Дэнни, появившийся в дверях. – Там какой-то человек, говорит, что он – полицейский.

– Вижу, – отозвался Трэвен. – Сейчас пропущу его через компьютер. – На экране дисплея по-прежнему виднелся мужчина, и через несколько секунд под его изображением появился текст. Сначала шло имя – Хайэм Ллойд, затем должность – сержант, детектив отдела по расследованию убийств полицейского управления Далласа, служебный номер. Трэвен взглянул на Дэнни и впервые заметил, что юноша одет.

– Ты уже встал?

– Да.

– Поставил кофейник?

– Конечно.

– Ты не мог бы впустить гостя и несколько минут поговорить с ним, пока я быстренько приму душ и оденусь?

– Никаких проблем. Завтракать будешь?

– Приготовишь?

– Разумеется.

Трэвен поднялся с кровати.

– Звучит заманчиво. Только не забывай, Дэнни, ты – мой гость. Тебе совсем не обязательно готовить завтрак каждое утро.

– Знаю. – Дэнни пожал плечами. – Просто хочу поблагодарить тебя за разрешение пожить в твоей квартире.

Включив кристалл связи, Трэвен узнал: сейчас 7.38 утра. Направляясь в ванную, он испытывал чувство вины из-за того, что избегал Дэнни вчера вечером, вспоминал одиночество своей квартиры, когда жизнь, казалось, замирала. Встав под горячий душ, Трэвен отбросил мрачные мысли. Он уже давно понял, что не сможет решить все проблемы мира, но иногда ничего не мог с собой поделать.

Он растер тело полотенцем и надел джинсы, серо-черную фланелевую рубашку и белую куртку. Пока ему не будут угрожать увольнением за нарушение правил, он не собирается отказываться от привычной одежды. Прошлым вечером Трэвен сбрил бороду, и теперь лицо испытывало непривычный холодок, поэтому он решил не бриться. Его перевели в отдел по расследованию убийств, однако это не означало, что ему нравится новое место работы.

Он снова включил кристалл связи, познакомился с прогнозом погоды, затем взял из шкафа в коридоре черный плащ, положил оба пистолета на плащ, брошенный на кресло, и вошел в гостиную.

Хайэм посмотрел на него из кухни, где сидел за столом, неуверенно улыбаясь. Он кивнул в сторону пистолетов и неодобрительно покачал головой.

– Сейчас ты состоишь в отделе расследования убийств, – произнес он хриплым голосом. – Наши обязанности заключаются в том, чтобы искать виновных в совершении убийств, а не совершать новые.

Трэвен подошел к кофейнику и налил чашку. Дэнни был чем-то занят у плиты.

– Да, меня временно перевели к вам из отдела по борьбе с наркотиками, но это совсем не значит, что я отказался от помощи своим подчиненным – если она понадобится.

Хайэм усмехнулся:

– Наверное, я начал наше знакомство с неудачного замечания.

– Наверное, – кивнул Трэвен.

От нервного напряжения на переносице детектива из отдела по расследованию убийств появилось белое пятно.

– Давай начнем сначала, – предложил он, встал и протянул руку. – Меня зовут Ллойд Хайэм.

Трэвен крепко пожал ее.

– А меня – Мик Трэвен.

– У тебя хорошая квартира. К сожалению, моя выглядит намного хуже.

И тут Трэвен впервые заметил, какой чистой и аккуратной стала квартира. Он понял, на что тратил время Дэнни, оставаясь в одиночестве, и его снова охватило чувство вины перед ним. Он сел за маленький кухонный столик. Запах яичницы с беконом казался необычайно дразнящим, а шипящие звуки, доносящиеся от плиты, еще более разжигали аппетит. Трэвен отпил кофе, сдерживая чувство голода.

Красные вены – шрамы алкоголика – покрывали лицо Хайэма, но особенно выделялась сетка вокруг ноздрей. Из его рта пахло виски и зубным эликсиром, с помощью которого он пытался скрыть запах алкоголя. Хайэм пошарил в потертом черном портфеле, стоящем на полу рядом со стулом, и достал несколько папок.

– Помню, мы собирались встретиться только в десять, но мне захотелось ознакомить тебя с делами как можно раньше. – Он пожал плечами. – Мне известно, что произошло у тебя в отделе наркотиков, и потому я решил максимально облегчить нашу задачу. Не сомневаюсь, что руководство не спустит с нас глаз, пока не убедится, что наши дела идут хорошо.

– Спасибо.

Хайэм небрежно отмахнулся:

– Я сделал это не только ради тебя, но и ради себя самого. В управлении меня давно исключили из списка перспективных сотрудников. Нам обоим пойдет на пользу, если мы будем работать успешно, быстро вести расследования и арестовывать подозреваемых. – Он указал на папки. – Сейчас у нас не слишком много дел. Расследуем шесть убийств и два покушения на убийство. Однако все может измениться в любую минуту. Деятельность отдела по расследованию убийств отличается от той, которой ты занимался в отделе по борьбе с наркотиками. Случается, что нам приходится вести одновременно до дюжины дел. В таком случае остается надеяться, что кто-то расколется или в расследовании произойдет удачный поворот.

– Завтрак готов! – объявил Дэнни, ставя на стол тарелки с аппетитной едой.

Трэвен ел, механически пережевывая пищу и одновременно просматривая папки. На другом конце стола Дэнни и Хайэм обменивались впечатлениями о последних спортивных событиях. Трэвен чувствовал себя неловко. Он не привык к присутствию посторонних на своей собственной кухне.

Расследования, которые им предстояло завершить, казались достаточно простыми. Во всех шести случаях убийцы были известны, но все еще оставались на свободе. Предстояло их выследить и арестовать. Два убийства совершены приезжими и, скорее всего, останутся нераскрытыми в течение длительного времени – если только полицейские департаменты городов, где они скрывались, не окажут содействия и не помогут задержать подозреваемых.

Окончив есть и читать, Трэвен сложил папки. Дэнни воспользовался этим мгновением, убрал тарелки и вышел из кухни, оставив его наедине с Хайэмом.

– В расследовании убийства Лоуренс нам повезло, – сказал Хайэм. – Один из моих осведомителей сообщил адрес, где, вероятно, живет Мейшу. Туда мы и отправимся, но только после того, как съездим в департамент.

– В деле мало сведений о Мейшу, – заметил Трэвен, протягивая руку за кофейником. Он наполнил чашку Хайэма, затем свою. – Расскажи мне о нем.

– Японский подонок, – фыркнул Хайэм. – Одна из японских компаний привезла его сюда вместе с другими косоглазыми, когда американские рабочие потребовали от Нагамучи и других крупных корпораций повышения заработной платы и забастовали. Был объявлен локаут, наши рабочие поняли, что японцы не отступят, и вернулись на работу. Ввезенная из Японии рабочая сила не понадобилась. Ханцо Мейшу оказался в числе тех, кто не захотел возвращаться. Служил программистом, пока его не захватили при попытке нарушить сеть безопасности корпорации Иетака. Его лишили права работать программистом, и с тех пор жизнь Мейшу пошла наперекосяк. Ошибка молодой Лоуренс заключалась в том, что она не распознала в нем неудачника. Мейшу стал ее сутенером, и она работала на него, но однажды он ударил девушку слишком сильно и убил. Насколько мне удалось выяснить, Лоуренс вполне успешно промышляла на севере города, но затем Мейшу изуродовал ей лицо и к тому же она похудела настолько, что перестала удовлетворять вкусам взыскательных клиентов. Работала под именем Слиппер или что-то вроде этого.

– Слиппер?

– Да, точно. Ты был с ней знаком?

– Она поставляла кое-какую информацию в отдел по борьбе с наркотиками. Я сам пару раз встречался с ней. – Трэвен вспомнил, как изменилась юная девушка за то короткое время, которое он был знаком с ней. Но сейчас, увидев в деле фотографию изуродованного, окровавленного лица, искаженного в безмолвном крике, он с трудом узнал Лоуренс. – Мне не говорили, что с ней произошла такая трагедия.

– Видишь ли, так обычно и случается с убийствами, – поучительно произнес Хайэм. – Вначале у тебя нет оснований для вмешательства, а когда произошло убийство, предпринимать что-то уже слишком поздно.

Трэвен передвинул папки к детективу.

– Именно потому я и предпочитаю работать в отделе по борьбе с наркотиками. По крайней мере там – если повезет – можно попытаться спасти людей от смерти.

Хайэм кивнул:

– Ты готов?

– Да. – Трэвен сунул один из десятимиллиметровых пистолетов в кобуру, пристегнутую к лодыжке, второй заткнул за пояс на спине и надел плащ. Спохватившись, он извлек из кармана кредитную карточку и протянул Дэнни.

– У меня есть какие-нибудь ограничения? – спросил юноша.

– Нет. На счету достаточно денег, так что покупай все, что считаешь нужным. У нас похожие вкусы. Любишь пиво?

– Когда удается достать. Трэвен кивнул:

– Хороший ответ. Купи пару коробок по шесть банок «Куэрс лайт».

– Мне не продадут. Мне нет еще восемнадцати.

– Я помогу. Если потерпишь неудачу в местном продовольственном магазине, я позвоню Сью Ли, и она все уладит, Сью работает там заместителем менеджера.

– О'кей. – Дэнни взял кредитную карточку.

– Надеюсь, у нас с тобой будет действовать правило: пиво разрешается пить только в присутствии взрослых.

– Согласен.

– Не знаю, когда вернусь, однако постараюсь приехать не слишком поздно. Если понадобится – звони. Меня найдут через коммутатор отдела по расследованию убийств. Попроси позвать Хайэма.

Трэвен повернулся, увидел, что его партнер уже стоит около двери, и снова удивился чистоте в квартире. Он обратился к юноше:

– Квартира выглядит просто великолепно! – И замолчал, не зная, что бы ему сказать еще.

– Спасибо, – улыбнулся Дэнни.

Трэвен пропустил вперед Хайэма и последовал за ним, закрыв за собой дверь.

– Хороший парень, – заметил детектив.

– Да. Это мой брат.

– Не знал, что у тебя есть брат.

– И я тоже. – Трэвен вошел в кабину лифта, не дожидаясь, когда Хайэм добавит что-нибудь еще.