Текст книги "Пейзажи этого края. Том 2"

Было еще очень много тех, кто за эти несколько лет понял многое и многому научился. Шерингуль уже не ничего не боялась и не печалилась – и больше никогда не будет; она работала и училась на опытной станции и показывала прекрасные результаты, ее за это на полгода послали в окружной научный институт сельского хозяйства – повышать квалификацию. Еще она ездила на остров Хайнань размножать перспективные сорта – на целых восемь месяцев; девочка, которая когда-то говорила опустив голову или закрывая лицо, теперь часто и смело выступала на собраниях членов коммуны или перед ответственными работниками. И еще она пополнела. Кто, глядя на нее – и опытную, и теоретически грамотную, специалиста сельского хозяйства – кто мог вспомнить ту, льющую слезы ручьями, дрожащую от испуга, словно маленький белый зайчик, несчастную жену Тайвайку?

Абдулла стал замначальника Седьмой бригады. Жаим – бригадиром. Зимой шестьдесят пятого Абдулла с группой рабочих установил современные шлюзы для забора воды и для сброса паводка на реке Хаш, в Пасти дракона – начале Большого оросительного канала (теперь его переименовали в Народный канал). Они жили в землянках, на ветру, в снегу, круглые сутки в три смены работали два с лишним месяца. Группа Абдуллы была удостоена красного знамени, каждый получил премию: полотенце, безрукавку и пару ботинок военного образца; руководитель парткома района Или товарищ Тянь Синъу лично наградил Абдуллу «большим красным цветком». В середине срока Ильхам сам приезжал их проведать, привез с собой полную повозку масла и муки, сушеного мяса, лапши… Посмотрел, как сейчас выглядит это место, куда в шестьдесят третьем он приезжал перегораживать реку: тут теперь море людей, полотнища флагов, как утренняя заря, бульдозеры, краны, повозки, все движется, как драконы в воде, работа кипит – идет масштабная битва. На примере укрощения реки Хаш и строительства в Пасти дракона связки с Народным каналом он увидел, насколько все ушло вперед, как развернулось производство – и почувствовал ни с чем не сравнимую радость и гордость. И еще он увидел, что путь впереди очень долгий. И очень неровный.

Турсун-бейвей ездила в Урумчи на комсомольскую конференцию. После этого каждые десять или пятнадцать дней почтальон-передовик Алимзян приносил ей письмо.

Новости разлетаются быстро, как весенний ветер; своим подружкам детства, Дильнаре и Шерингуль, она призналась, что ей понравился один рабочий – родом из Или. «Я ему тоже нравлюсь», – честно и в то же время сдержанно сказала она. Одна еще не старая женщина, но с очень отсталыми представлениями, услышав новость, тут же помчалась к Зайнаф – с проворством, с каким собака гонится за крысой.

Идейно отсталая женщина сказала:

– Небо, вай! Как это такое! Говорят, Турсун-бейвей сама себе выбирает мужа, вай!

Как вы думаете, что ответила Зайнаф? Это просто счастье для Турсун-бейвей иметь такую маму! Она уперла руки в бока, громко рассмеялась и сказала:

– Так это замечательно! Я уверена, что она не выберет лентяя и обжору. – Зайнаф вроде как на что-то намекала. В итоге спешившая, как собака за крысой, женщина надула губы – обиделась!

Может быть, среди прочих очень многому научились вернувшийся Исмадин и его жена? Как же ты безжалостно, время! Всего несколько лет прошло, а они уже «старики»… Исмадин полысел, в бороде проступает седина, и спина уже заметно согнулась. Он образован, всегда выписывает газеты, а еще выписал на уйгурском ежемесячный журнал «Уйгурская литература». Его прощальное письмо, написанное в Черчене, риторический его стиль и лиричность заслужили высокую похвалу всех, кто его читал. Исмадин обнаружил у себя литературный талант, начал посылать рукописи в «Илийскую дневную газету» и в приложения к «Синьцзян жибао».

Как-то раз, читая газету, он вдруг понял, что видит как бы сквозь туман: близорукость! Он помчался в город, в Инин; наискосок через дорогу от здания с красным флагом, потратив шесть с лишним юаней, купил очки для чтения и теперь только в них читает книги и газеты. Это неудивительно – ему ведь уже за сорок.

Но что же Ульхан? Ей-то всего тридцать с небольшим, а если считать по дням и месяцам, так она даже на несколько дней младше Ильхама – только из-за Исмадина Ильхам называет ее «старшей сестрой».

Да она сама себя не узнает, наверное: она удлинила и выкрасила вайдой[18]18
  Вайда красильная – это растение используется как лекарственное в китайской народной медицине. Издавна ее использовали для окраски шерсти в синий и зеленый цвета.


[Закрыть] брови в темно-зеленый цвет, бальзамином окрасила в красный ногти на руках, ладони и подошвы ног; эпоха, когда выкапывали корни травы, богатые молочно-белым соком, и жевали их, давно прошла, а вот как будто еще не кончилось беззаботное детство, словно на сцене уездного дома культуры все еще идет агитационное выступление против Америки и в поддержку Кореи, еще только половина номеров сыграна, а сейчас как раз занавес и антракт; словно она не прочувствовала еще по-настоящему девчоночьи смешливость и переживания, смущение и счастье невесты – и вдруг сразу «постарела», ее кожа стала дряблой и грубой, расходятся рыбьим хвостом морщинки в уголках глаз – уже и зеркала не надо, наощупь можно их почувствовать; а на висках поседели пряди… о, женские виски! вы всегда первыми приносите вести о грустных переменах…

Раз, расчесываясь, она обнаружила, что выпал целый клок волос. Молодость, о молодость! Как ты приходишь, как уходишь? Почему ты такая непостоянная и ненадежная? Вот только что ты своему хозяину раскрыла глаза, зажгла в его сердце огонь и, не дожидаясь, не узнав, какой будет результат, – поспешно сбежала, а убежав, уже не вернешься? В тот момент, когда молодость покидает, бросает нас – кто же не чувствовал сожаления, раскаяния, кто не думал, что это мы не оправдали ее надежд?

Но кто же скажет, что время и молодость – бессердечны? Растет и развивается не только коммуна – жизнь идет вперед, и вот Барадижан уже вырос в красивого юношу, он любит своего папу и еще больше любит маму, а еще он всегда подбивает родителей сходить проведать дядю Ильхама и тетю Мирзаван. У детей душа чистая и прозрачная, как воды озера Сайрам-Нур, в которых светло, четко, без малейшего искажения отражаются синее небо и белые облака, деревья и высоко летящий орел.

Не только дети растут; неужели их родители впустую прожили эти годы? О нет! – они только после 1965 года – кто полысев, а кто поседев, став близорукими – поняли, что такое счастье, добро и зло, семья и Родина. Молодость отдельного человека коротка и мимолетна, молодость Родины – вечна; отдельная молодость крошечна и незаметна, а молодость Родины – огромная, величественная.

Определенные в ходе движения «четырех чисток» программы строительства социализма в новой деревне сейчас распускаются цветами: повсюду новые каналы, новые дороги, новые лесополосы, новые ленты полей, новые поселки. Повсюду новый дым поднимается из новых труб, новые автомашины, новые комбайны и новые поля роз, виноградники, новые яблоневые сады. Они будто хотят сказать каждому юноше, каждой девушке, вдыхающим полной грудью молодость в эту новую эпоху, в этой новой жизни: люби Родину каждую минуту, каждую секунду – будь с нею. Они хотят блестящими на глазах и накопившимися внутри слезами, своими преждевременно побелевшими висками, ранами своего сердца, уже затянувшимися, сказать молодым людям – и они говорят: «Опять синеет бездонное илийское небо, ветры над Или снова наполнены ароматом цветов, земля Или снова покрыта ростками посевов, илийские девушки снова повязали волосы сводящими с ума бабочек и пчел пестрыми цветными платками. Илийские скакуны несутся по горным лугам, народ Или идет вперед широкой дорогой социализма. Все это – веселье и свет на земле, среди людей – это все дала нам родная страна. Наше единственное желание, единственная просьба и самое большое счастье – посвятить себя Родине, подарить ей свой труд и свою любовь, сделать ее еще прекрасней. Пусть пройдет сто лет, и мы тоже станем землей и песчинками нашей великой земли – мы все равно будем петь про Или, про Небесные горы, воспевать Желтую реку и Великую реку, петь о пройденных нами немалых испытаниях – и лишь тогда немного успокоимся. Мы будем жить вместе с тобой, Родина».