Текст книги "Прости, любимая"

– Может быть, ваша жена и сын вернутся к вам. – Арабелла протянула руку и погладила Хаббарда по плечу. – Когда-нибудь миссис Хаббард осознает свою ошибку.

Хаббард рассмеялся, потянулся к бокалу и, увидев, что он пустой, отшвырнул бокал в сторону.

– А я ее не приму. Тут даже и думать нечего. Ни один мужчина не пойдет на такое унижение.

– Да, пожалуй, – согласилась Арабелла. Внезапно Хаббард вскочил на ноги.

– Мне надо прогуляться на свежем воздухе, – заявил он. – Только бы ноги не подвели.

Пошатываясь, он вышел из кабинета, и Арабелла огляделась по сторонам. На несколько минут она почти забыла о собственных неприятностях. Иногда бывает нелишним почувствовать, что кто-то страдает еще больше тебя. Она искренне сопереживала мистеру Хаббарду. Из немногочисленных разговоров с ним Арабелла предположила, что до того, как его оставила жена, Хаббард был мягким человеком, с хорошим чувством юмора. А сейчас превратился в злобного циника. Сэр Джон Чарлтон разговаривал с миссис Притчард, сестрой леди Гарриет и ее мужем, а Теодор стоял на улице возле кабинета вместе с лордом Фарради и лордом Астором. Сестра увлеченно беседовала с леди Гарриет, и, похоже, Франсис было наплевать и на Теодора, и на сэра Джона Чарлтона. Странно, что она не обращала внимания на окружающих ее симпатичных джентльменов.

Арабелла устремила взгляд на мужа, который стоял к ней вполоборота. Она со стыдом вспомнила, как стремительно бросилась в его объятия. Прижалась к нему, рассказала обо всем, что с ней случилось, словно он был ее лучшим другом. Позволила ему обнимать себя и успокаивать.

Да еще разрешила поцеловать!

До чего же унизительно было вспоминать, как она стояла, охваченная страхом, на темной боковой тропинке, не в силах даже пошевелиться. Как же ей тогда хотелось, чтобы он оказался рядом, она была готова кричать, звать его! Не лорда Фарради, не Теодора, не кого-то другого, кто мог бы быть недалеко. Не даже маму, у которой всю жизнь находила защиту, А своего неверного мужа, которому она совсем была не нужна.

Ох, как же плохо быть беспомощной женщиной! Вот если бы она могла стать смелой и независимой. Просто удивительно, что всего за один месяц она впала в полную зависимость от его сиятельства. Так больше не может продолжаться. Надо быть стойкой. А если она по-прежнему будет нуждаться в нем, то не успеет опомниться, как простит его и разделит его точку зрения на их супружескую жизнь. Этого нельзя допустить. Его поступку нет прощения!

Следует строго вести себя с мужем. Накануне Арабелла была совершенно разбитой, представляя себе, как его сиятельство, нежась в объятиях любовницы, рассказывает ей о ссоре с женой. Да и сегодня она чувствовала себя не лучше. Утром супруг недвусмысленно заявил ей, что не намерен менять свой образ жизни и не считает себя виноватым. Ладно, теперь это уже не имеет никакого значения. Можно считать, что она развелась с ним по соображениям морали, хотя фактически и остается его женой.

Однако обида не проходила. И пропадали втуне все попытки не обращать внимания на мужа, не видеть в нем красивого мужчину, ставшего близким после трех недель замужества; не думать о том, что он обнимал другую точно так, как совсем недавно обнимал ее, шепча успокаивающие слова. И еще он целовал ее. Но он и любовнице дарил поцелуи, от которых она, Арабелла, стала испытывать удовольствие

Перед началом фейерверка лорд Астор вернулся в кабинет и сел рядом с женой. Арабелла даже вообразить не могла, какое это потрясающее зрелище. Она замерла в кресле, совершенно забыв об окружающих, а в небе сверкал и гремел разноцветный фейерверк. О, если бы это зрелище могли увидеть мама и Джемайма! Франсис, леди Гарриет и ее сестра радостно хлопали в ладоши, но Арабелла их не слышала.

Однако когда представление закончилось, все вокруг стихло, а небо снова стало темным, Арабелла, словно маленький ребенок, почувствовала разочарование. Мало того, ей показалось, что она снова одна, рядом никого нет. Запаниковав, Арабелла откинулась на спинку кресла и тревожно вскрикнула.

– Я здесь, Арабелла.

Ее тут же успокоили этот тихий, спокойный голос и тепло ладони, которая легла ей на затылок. Она уставилась в глаза мужа и испытала необычайное отчаяние оттого, что она жена этого мужчины, которого не может….. не должна простить!

– Я не видела ничего лучше в своей жизни! – воскликнула Арабелла. – Благодарю вас за приглашение, ваше сиятельство, – с улыбкой обратилась она к лорду Фарради.

– Думаю, я тоже заслужил вашу благодарность, Белла, – заметил Теодор, усмехаясь. – Мы пришли сюда потому, что лорд Фарради пожелал показать мне как можно больше достопримечательностей Лондона.

– Тогда и вам спасибо, Теодор, – улыбаясь, поблагодарила его Арабелла.

А лорд Астор не мог унять волнение. В те несколько секунд, когда Арабелла смотрела на него, он увидел в ее глазах невыносимую боль. И понял, не пытаясь оправдывать свои поступки, как делал это вчера и сегодня, что именно он причина этой боли, которая не покинет Арабеллу до тех пор, пока он не изменит свою жизнь. Возможно, конечно, время исцелит эту рану, но вместе с ней исчезнет и что-то еще в душе Арабеллы.

И он может убить в жене нежность и желание радоваться жизни, как уже убил в ней ее наивность.

Но роль подобного злодея не прельщала виконта. Не желал он и копаться в себе, рассуждая о том, что принес ему брак.

Какой же маленькой и милой показалась ему Арабелла, когда он совсем недавно сжимал ее в объятиях! Ему хотелось всю ее вобрать в себя, защитить от любого зла, прогнать поцелуями страх, поклясться, что до конца дней своих не позволит никому обидеть ее. Увы, он сам был злом в ее жизни. Как он мог защитить Арабеллу, будучи ее заклятым врагом?

Эх, если бы месяц назад он знал о женитьбе то, что знает сейчас! Тогда бы он с легким сердцем отдал все состояние семье Арабеллы, а сам бы сбежал на край света!

* * *

Появившись на следующий день у Джинни, лорд Астор вручил лакею шляпу и трость и прошел в гостиную, ожидая, пока слуга доложит любовнице о его приходе. Нынче утром он решил, что все останется по-прежнему. Арабелла повзрослеет и научится спокойно воспринимать неизбежное. Сегодня после обеда она куда-то уехала с сестрой и леди Берри.

– Джеффри! – Джинни любила эффектные жесты. Сейчас она стояла на пороге гостиной, раскрыв объятия. Выглядела Джинни, как всегда, прекрасно. До виконта долетел знакомый запах ее духов. – Как я рада снова видеть тебя! Я сейчас как раз думала о тебе и скучала.

Виконт взял ее ладони в свои, а потом привлек Джинни к груди и крепко обнял.

– Скучала? – Губы виконта уже искали губы Джинни. – Сейчас я проверю, как сильно ты скучала.

– Ах!.. – Джинни принялась извиваться в объятиях виконта, по опыту зная, что это проводит его в крайнее возбуждение. – Мне нравится, когда ты набрасываешься на меня, Джеффри. Может, сразу пойдем в спальню?

Джинни была такой соблазнительной, такой опытной, она лежала, обнаженная, на постели, гладила виконта, ласкала его, шептала на ухо нежные слова, предлагала себя с такой страстью, которая была выше желания просто отработать те большие деньги, которые ей платил виконт. Она проявляла чудеса изобретательности, чтобы пробудить его любовный пыл.

Лорд Астор сел на край постели и обхватил голову руками.

– Не сегодня, Джинни, – промолвил он, немного помолчав. – И это не твоя вина. Просто я не в настроении.

– Ты заболел? – встревожилась Джинни. Она села позади виконта и обняла его – Что с тобой, Джеффри? Ложись рядом, я помогу тебе.

Виконт почти грубо оттолкнул ее.

– Я же сказал: не сегодня! – повторил он, встал и потянулся за одеждой.

– Ничего не понимаю. Мне всегда удавалось возбудить тебя. Неужели у меня появилась соперница?

– Все дело во мне. Думаю, ты будешь более счастлива с другим покровителем. Я знаю нескольких мужчин, которые сохнут по тебе. Квартиру эту можешь считать своей. Так будет лучше для всех. – Виконт заправил рубашку в бриджи и застегнул ее.

– Что?! – Джинни вскочила с кровати и остановилась обнаженной перед виконтом. – Ты бросаешь меня, Джеффри? За то, что мне не удалось возбудить тебя? Значит, это она, да? Какой же властью она обладает над тобой и другими мужчинами, которые крутятся возле нее? Хотела бы я знать ее секрет. Ведь она не красавица, и фигура у нее не из лучших. Ну почему ты бросаешь меня ради нее, когда можешь жить с обеими? Она вовек не сможет как следует удовлетворять тебя.

– Арабелла – моя жена. – Дрожащими руками виконт повязал шейный платок.

Джинни рассмеялась:

– А с каких это пор женитьба гарантирует мужчине неземное блаженство в постели? Ты ведь не любишь ее, правда, Джеффри?

Виконт натянул ботфорты.

– Она моя жена, – повторил он.

Джинни запрокинула голову и разразилась смехом:

– Лорд Астор влюбился в свою малолетнюю жену. Потрясающе! А это дитя обнаружило, что мужчин можно соблазнять, и начало наслаждаться своей властью над ними. Что вызвало ревность у лорда Астора. Какая прелесть! Да я выставлю тебя на посмешище, Джеффри.

Виконт надел пальто.

– Я пришлю тебе своего поверенного, Джинни, он уладит с тобой все вопросы.

– А он симпатичный, Джеффри? Может, он тоже влюблен в леди Астор? Может, она и его отвратила от всех женщин?

Лорд Астор вышел из спальни и захлопнул за собой дверь.

Глава 14

Спустя два дня Арабелла, вернувшись с утренней прогулки с Георгом, увидела, что лорд Астор все еще сидит в столовой. Знай это, она бы не зашла туда. И в лучшие времена Арабелла чувствовала себя неуютно, когда за завтраком присутствовал его сиятельство, а уж сейчас находиться наедине с ним и вовсе было для нее невыносимо. При появлении Арабеллы лорд Астор поднялся и с улыбкой протянул ей конверт:

– Это вас обрадует, Арабелла.

У нее мелькнула мысль, что это письмо из дома, но когда Арабелла взяла конверт и вытащила из него плотные карточки, она тут же поняла, что это такое:

– Приглашения на бал к Олмакам! Да, тетушка Гермиона действительно расстаралась. Франсис очень обрадуется. Пойду немедленно сообщу ей.

– А не рано ли, чтобы будить нашу Спящую красавицу? Садитесь и завтракайте, Арабелла.

– Но ведь бал уже через два дня! – Арабелла кивнула лакею, который положил ей на тарелку булочку, и неохотно заняла свое место за столом.

Лорд Астор жестом приказал, слуге удалиться.

– Я сам поеду с вами на этот бал, – сообщил он. – Ваш первый бал у Олмаков слишком большое событие, чтобы вы с Франсис отправились туда одни или даже в сопровождении тетушки. Вы наденете голубое шелковое платье, Арабелла?

– Если вам так хочется, ваше сиятельство, – с покорным видом ответила она.

– Да, мне так хочется. В последние дни вы таете прямо на глазах! Такое впечатление, что вам нездоровится. Это правда?

– Я чувствую себя хорошо, ваше сиятельство, спасибо. Но за этот месяц я и впрямь похудела.

– Похудели? Да вы просто настоящая худышка! Это из-за меня, Арабелла? Так на вас повлияла наша размолвка?

– Нет, не надо винить себя в этом, ваше сиятельство. – Арабелла наградила мужа холодным взглядом. – Я добровольно решила худеть, чтобы не походить на ребенка. Мне хочется выглядеть женщиной. Со своим ростом я ничего поделать не могу, но в моих силах следить за весом.

– Странно… – Лорд Астор откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на жену. – Когда я впервые увидел вас, Арабелла, то посчитал, что вам не может быть восемнадцать. Но после свадьбы я уже так не думал. У вас хорошая фигура, очень женственная. И вы совсем не полная. До похудения вы мне нравились больше. Не хотите кусочек яблочного пирога?

Арабелла сделала вид, что занята едой.

– А может, вы восстановите прежний вес? Ну хотя бы ради меня? Только не надо воспринимать мою просьбу как приказ. Просто послушайте совет джентльмена, которому нравятся округлые формы. И вы снова станете хорошенькой.

– Я отнюдь не хорошенькая, – возразила Арабелла, услышав, к собственному неудовольствию, раздражение в своем голосе.

– Хорошенькая – это понятие относительное. На мой вкус вы очень хорошенькая… даже сейчас. А теперь я оставлю вас, поскольку вижу, что мое присутствие вас смущает. Раз уж вы научились танцевать вальс, то не оставите ли для меня первый из вальсов на предстоящем балу?

– Как вам будет угодно, ваше сиятельство.

На лице виконта промелькнула улыбка.

– Да, мне угодно. – Он остановился позади кресла жены и положил руку ей на плечо. – Арабелла, в моей жизни больше нет Джинни. И никакой другой женщины. Только вы. Возможно, вам в конце концов удастся сделать из меня идеального мужа.

Арабелла не пошевелилась, не произнесла ни слова. Лорд Астор вышел из столовой.

* * *

Франсис, естественно, обрадовалась новости, что они смогут посетить еженедельный бал у Олмаков. Она сообщила Арабелле, что на этот бал приглашена и ее близкая подруга Люсинда Дженнингс. А вот Теодора не будет. И этот факт несколько омрачал ее радужное настроение. Но разумеется, не потому, что она станет скучать без него в таком блестящем обществе. Просто грустно думать, что Теодор проделал долгий путь до Лондона, чтобы насладиться светским сезоном, но не сможет присутствовать на самом модном балу.

Но сэр Джон туда, разумеется, приедет. Он уже попросил ее оставить для него первый танец, открывающий бал, и вальс. Разговор этот происходил в гардеробной, где сестры одевались, собираясь на бал. Франсис одолевали сомнения: правильно ли она поступила, выбрав для сегодняшнего торжества розовое атласное платье?

– Оно новое, никто в нем меня еще не видел, – сказала она, разглядывая себя в зеркале. – Но идет ли мне розовый цвет? Ведь я блондинка. Леди Берри и его сиятельство одобрили мой выбор, а я сомневаюсь. Как ты считаешь, Белла?

– Мне кажется, это платье очень тебе идет. Все дело в том, что у него цвет насыщенный. И волосы у тебя не тусклые, как это иногда бывает у блондинок, а блестящие.

– Возможно, ты права. А не слишком ли у меня много локонов сбоку? Леди Берри говорила, что это сейчас самая модная прическа, да и я сама это заметила. Что скажешь?

– Если я еще немного проторчу здесь с тобой, то сама не успею переодеться. А к Олмакам опаздывать нельзя, ты же знаешь. Двери закрываются в одиннадцать.

– Надеюсь, сэр Джон приедет вовремя. Иначе я останусь без кавалера на первый танец.

Торопясь в свою комнату, Арабелла задумалась. Франсис передала ей содержание своего разговора с сэром Джоном Чарлтоном в Воксхолл-Гарденз. Похоже, сестра убеждена, что сэр Джон питает к ней нежные чувства и вот-вот сделает предложение. Однако Арабелла больше склонялась к мысли, что он просто решил пофлиртовать. А иначе зачем бы ему понадобилось уговаривать Франсис свернуть на тропинку в тот момент, когда остальные уже ушли вперед, а мистер Хаббард был слишком пьян, чтобы сопровождать их?

Но когда служанка стала застегивать на ней голубое шелковое платье, Арабелла отогнала прочь эти мысли. Она надевала это платье потому, что таково было указание его сиятельства, однако следовало признать – оно ей и самой нравилось. Подол украшали фестоны, вышитые маленькими темно-голубыми цветами, такая же вышивка имелась и на рукавах.

Правда, платье пришлось немного ушить. Сидя за туалетным столиком, пока служанка укладывала ей волосы, Арабелла подумала: неужели она и впрямь выглядела лучше до того, как начала худеть? Должно быть, виконт явно польстил ей. Он пытался задобрить ее, но делал это слишком откровенно. Поэтому нельзя было верить его словам.

Впрочем, стоит ли ломать голову над тем, лгал он или был искренен? Разве ей сейчас важна похвала лорда Астора? Арабелла наклонила голову, чтобы служанке было удобнее застегнуть жемчужное ожерелье. Его она тоже надевала сейчас потому, что так было угодно виконту. А перестала носить с той минуты, как неделю назад сняла его в опере.

Арабелла поднялась и услышала тихий стук в дверь, соединявшую се покои с покоями мужа. В комнату вошел лорд Астор. Глаза Арабеллы округлились от удивления. Ведь он не заходил к ней уже неделю. Она повернулась и отпустила служанку.

– Я так и знал, что вы будете выглядеть прекрасно в этом платье, – похвалил виконт. – Этот светлый оттенок голубого чудесно гармонирует с вашими темными волосами.

– Благодарю вас, ваше сиятельство. – Арабелла устремила взгляд на шейный платок мужа и поймала себя на том, что восхищается изяществом, с которым он повязан. Да, сегодня камердинер мужа Генри явно превзошел самого себя.

– Только жемчуг не очень идет к этому наряду, – заметил виконт, подойдя ближе и внимательно рассматривая ожерелье.

Его ладони легли на шею Арабеллы. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он расстегнул ожерелье. Арабелла ощутила запах его одеколона. Шейный платок виконта и кружевные манжеты были ослепительно белые; в сиянии свечей в шейном платке сверкала бриллиантовая заколка.

– Но у меня больше нет ничего столь изящного, ваше сиятельство, – пробормотала Арабелла.

– Вот как? Ладно, я что-нибудь придумаю.

Повернитесь.

Арабелла послушалась и опустила глаза, разглядывая свои пальцы, вцепившиеся в складки платья.

– Это будет лучше. – Перед глазами Арабеллы что-то сверкнуло, и она почувствовала на шее нечто холодное и тяжелое. – Ну, что скажете? – Виконт взял жену за плечи и повернул ее к зеркалу.

Это были сапфиры – необычайно изящное ожерелье. Арабелла невольно дотронулась пальцами до него, но не произнесла ни слова.

– В комплекте с ним еще и браслет. Наденьте перчатки, Арабелла, и я застегну его вам на запястье.

Арабелла снова покорно выполнила указание мужа, молча наблюдая за тем, как он застегивает браслет.

– Так, позвольте мне взглянуть на вас, леди Астор. Теперь вы выглядите достаточно великолепно, чтобы появиться на балу у Олмаков.

– А зачем это мне? – спросила Арабелла, глядя на шейный платок мужа.

Некоторое время он молчал, затем ответил:

– Потому что я так хочу. И еще потому, что мне не нравятся те напряженные отношения, которые установились между нами в последнюю неделю. Давайте мириться, Арабелла.

Арабелла с трудом сглотнула. Она протянула руку и легонько коснулась жилета мужа, однако тут же отдернула ее, словно обожглась.

– Это подкуп, чтобы я смирилась с вашим образом жизни? Неужели замужние леди именно таким образом зарабатывают свои многочисленные драгоценности? Значит, и прежние ваши подарки были неким извинением за ваше поведение? Жемчужное ожерелье? Седло? Меня нельзя купить, ваше сиятельство, я не торгую своими убеждениями.

Лорд Астор отступил на шаг.

– Но что я еще могу сделать, Арабелла? – нервно спросил он. – Я бросил любовницу. Решил хранить вам верность. Стараюсь угодить вам. Сегодня почти весь день выбирал вам подарок. Чего вы еще желаете? Мою душу? Да?

– Немного раскаяния и сожаления. Хотя бы малейшего осознания того, что вы поступили дурно.

– Если вы хотите, чтобы я надел власяницу, посыпал голову пеплом и упал к вашим ногам, то, боюсь, вам придется ждать всю жизнь. Мне жаль, что я причинил вам боль, Арабелла, действительно жаль. Ведь вы мне нравитесь. Но есть черта, которую я не могу перейти. Поймите, я не совершил ничего необычного или ужасного. Женатые мужчины всегда имеют любовниц. И вы должны быть благодарны мне по крайней мере за то, что свою любовницу я бросил ради воцарения мира между нами.

Арабелла вскинула голову и посмотрела мужу прямо в глаза:

– Спасибо за сапфиры, ваше сиятельство. Они прекрасны! Но, думаю, Франсис уже ждет нас.

Лорд Астор холодно поклонился.

– Вы наденете эту накидку? – Он взял со спинки кресла темно-синюю бархатную накидку. – Позвольте вам помочь.

– Как вам нравятся ваши сапфиры, мадам? – спросил лорд Фарради, танцуя с Арабеллой первый танец, открывающий бал. – Должен сказать, что смотрятся они превосходно.

– Да, благодарю вас. Его сиятельство подарил мне их буквально перед балом. Как он сказал, по случаю моего дебюта у Олмаков.

Лорд Фарради усмехнулся:

– Думаю, завтра Астор найдет у себя на столе счет от моего сапожника. За новые подметки на моих сапогах. Клянусь, мы обошли вместе с вашим мужем все ювелирные магазины Лондона, а в некоторых побывали даже по два раза. Похоже, он искал для вас нечто необыкновенное, и следует признать, сделал хороший выбор.

– Да, это ожерелье гораздо красивее моего жемчужного. Теперь я буду носить только эти сапфиры.

– Лорд Астор говорил вам о приеме у меня дома?

Арабелла покачала головой и вопросительно посмотрела на своего партнера.

– Предполагалось устроить прием в саду. Однако мой загородный дом находится в трех часах езды от Лондона, и никто в здравом уме не станет проделывать такой путь исключительно ради того, чтобы постоять несколько часов на лужайке и попить вина. И пока я ломал голову над тем, как решить эту проблему, на помощь мне пришла моя матушка. Она объявила, что прием продлится два или три дня подряд. Но не больше, потому что светский сезон в самом разгаре, и можно будет пропустить массу развлечений.

– Прекрасная идея! – похвалила Арабелла. – Надеюсь, мы будем приглашены, ваше сиятельство?

– А я и устраиваю этот прием ради близких друзей. Я, Астор и Хаббард окончили университет шесть лет назад, но до сих пор очень дружны.

– Мистер Хаббард тоже будет на приеме? Я очень рада.

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, мадам. Откровенно говоря, меня несколько встревожил тот факт, что в Воксхолле вы стали свидетелем одного из приступов его мрачного настроения. На следующий день я отругал его за то, что он напился в присутствии дам.

– Пустяки. Мне понятна era потребность в вине, поэтому я не осуждаю его.

– Бедняга Хаббард. Он был самым энергичным и жизнерадостным из нас троих, пока с ним не случилось это несчастье. Но сейчас речь не о том. Ваша сестра выглядит великолепно. Вы должны порадоваться за нее, мадам. Она наслаждается светским сезоном.

– Я в этом не сомневаюсь. – Арабелла отыскала взглядом Франсис, которая танцевала с сэром Джоном Чарлтоном. – Она всегда была гордостью нашей семьи.

– Возможно, но красота в вашей семье досталась не только ей, мадам.

Арабелла усмехнулась:

– Своей лестью вы заслужите мою вечную признательность, ваше сиятельство. – Внезапно усмешка на лице Арабеллы сменилась теплой улыбкой:

– А вот и мистер Хаббард! Ему как-то удалось пробраться сюда после одиннадцати.

Лорд Астор, танцевавший с одной из подруг Франсис, с раздражением заметил и то, как Арабелла усмехнулась Фарради, и то, как улыбнулась при виде Хаббарда. Она отвергла его предложение о мире и почти равнодушно приняла подарок, который он выбирал с такой тщательностью. А вот его друзьям она радушно улыбается и охотно разговаривает с ними. И наверняка еще будет танцевать с тем молодым увальнем, который сейчас стоит один в конце зала и наблюдает за ней, сложив руки на своей хилой груди.

Виконт подумал, что он был прав в своих предположениях. Арабелле действительно нужна его душа. Она из тех женщин, которые не успокоятся, пока не завладеют мужчиной целиком. Только сейчас до него начало доходить, что и ее небольшой рост, и непосредственное поведение – все придавало Арабелле некую утонченную силу, с помощью которой она успешно шла к своей цели с кажущейся легкостью. Но, чувствуя эту силу, виконт был готов собрать в кулак всю оставшуюся волю, чтобы противостоять Арабелле, не позволить ей завладеть им безраздельно.

За месяц, прошедший после свадьбы, его жизнь претерпела серьезные изменения. Всего за месяц! А казалось, что минул целый год. Он стал уделять жене массу времени и внимания. Бросил Джинни и даже не стал подыскивать ей замену. Более того, понял, что в ближайшее время и не будет искать новую любовницу. Неожиданно для себя он превратился в верного мужа.

А теперь, словно всего этого было мало, его еще терзали угрызения совести. Но будь он проклят, если признается, что вел себя аморально, посещая Джинни после женитьбы. Джинни он бросил потому, что больше не получал удовольствия от общения с ней, и еще потому, что не желал видеть, как страдает жена. Он сам принял решение, и мораль здесь ни при чем.

И все же что-то угнетало его. Он чувствовал это каждый раз, когда смотрел на Арабеллу, и даже каждый раз, когда думал о ней. Следовало подавить в себе чувство вины, которое он испытывал в отношении жены. Да, он сожалеет о том, что причинил ей боль, однако не раскаивается в своем поведении. А уж если признавать свою не правоту, то тогда надо признавать святость и нерушимость брачных уз. И вот тогда он будет привязан к жене так крепко, как и представить себе не мог.

Нет, этого он не допустит. Одна только эта мысль вызывала у него нешуточный испуг.

– Могу сказать, что у вас были лучшие учителя танцев, – сделал комплимент сэр Джои Чарлтон, провальсировав с Франсис несколько минут. – Вы танцуете уверенно и с изяществом.

– Но у меня никогда не было учителей танцев, – ответила Франсис.

– Неужели? – Сэр Джон удивленно посмотрел на свою партнершу. – Вы меня удивляете, мисс Уилсон. Значит, у вас прекрасное природное чувство ритма.

– О, ну конечно же, меня учили танцевать. Мама, знакомые, Теодор. Сэр Теодор Перрот. Вы знаете, он служил в армии Веллингтона, посещал многие балы в Испании и Бельгии.

– Ах да, один из наших благородных героев! И он, без сомнения, пользуется своим славным военным прошлым, чтобы снискать расположение такой красивой леди, как вы.

– Об этом мне ничего не известно, сэр, – небрежным топом бросила Франсис. – Теодор с детских лет был нашим другом. Я так переживала за него, пока он служил в армии, особенно когда услышала о битве при Ватерлоо. То есть я хочу сказать, вся наша семья очень волновалась. Мы все его искренне любим. И Белла тоже. Можете спросить у нее.

– Обязательно спрошу. – Сэр Джои со скучающим видом оглядел зал. – А здесь довольно скучно, вам не кажется? – Да, я удивилась, ведь эти балы так знамениты. А я не вижу здесь ничего особенного. И тем не менее, сэр, для меня большая честь присутствовать здесь.

– Я вас понимаю. А вы будете на приеме у Фарради?

– Я ничего об этом не слышала.

– Наверное, вы позже получите приглашение. Фарради очень дружен с Астором, как, впрочем, и с его женой. Прием будет грандиозный. Фарради – человек чрезвычайно радушный, но, боюсь, ему не хватает утонченности. Однако этот прием не доставит мне удовольствие, если на нем не будет вас.

– О!.. – Франсис густо покраснела и не нашлась, что ответить.

– К тому же у меня будет шанс показать вам и мой дом, – продолжил сэр Джон. – Он всего в четырех милях от дома Фарради. Так что мы с ним соседи. Вам может показаться странным, что нас иногда видят вместе, потому что у нас с ним совершенно разные… ну, скажем, манеры.

– С радостью взгляну на ваш дом.

– Он действительно элегантный, и вы сами в этом убедитесь. Конечно, когда я стану графом Хейгом, я также унаследую особняк, как того будет требовать мое новое положение.

– Разумеется.

– Когда будем на приеме у Фарради, то проедем ко мне домой. Вдвоем, если можно. Я считаю, что нам пора узнать друг друга получше. Согласны, мисс Уилсон?

– Да. – Франсис снова зарделась. – Но, наверное, мне придется взять с собой служанку или грума, сэр.

– Безусловно. В Воксхолле вы немного робели, помнится. Что ж, похвально! Но излишнее ханжество не к лицу леди из высшего общества. Вы уже достаточно прожили в городе, чтобы понять: провинциальные манеры не всегда хороши в столице.

– Я… да… я в Лондоне уже месяц, сэр. За это время многому можно научиться.

Сэр Джон прищурился и посмотрел на свою партнершу. Франсис вспомнила, что он никогда не улыбается, и по телу у нее побежали мурашки.

– Тогда я с нетерпением буду ждать приема у Фарради, – заверил сэр Джон. – В путешествие за границу я планирую отправиться в июле. Хотелось бы к этому времени поближе познакомиться с вами, мисс Уилсон, чтобы с большим желанием стремиться домой. Или мне следует сказать – вернуться в Паркленд-Мэнор?

– Ох!.. – выдохнула зардевшаяся Франсис.

Арабелла танцевала второй вальс с мистером Хаббардом. Несколько минут они молчали, затем Хаббард смущенно посмотрел па нее:

– Приношу вам свои извинения, леди Астор.

– За что? – удивилась Арабелла.

– Я несколько перебрал в Воксхолле. Непростительно так вести себя в вашем присутствии, мадам.

– Оставьте, ничего страшного не произошло. Просто в ту минуту вам захотелось выговориться, и я с удовольствием выслушала вас.

Хаббард улыбнулся.

– Вы более милосердны, чем ваш муж. На следующее утро он отругал меня за то, что я позволил вам убежать в сад одной. Однако еще сильнее он досадовал на себя за то, что не сопроводил вас в Воксхолл. Приятно видеть, что вы счастливы вместе. Это помогает мне обрести веру в брак.

Арабелла прикусила губу, ощутив настоятельную потребность поведать Хаббарду обо всех своих бедах.

– Впрочем, не стоит вам слушать мои скучные рассуждения о браке, ведь у вас сегодня праздник – первый бал у Олмаков, – отвлек ее от этой мысли Хаббард. – Вы собираетесь на прием к Фарради?

– Да, мы там будем. Ох, мне только что пришла в голову забавная идея. Как вы думаете, позволит мне Фарради привезти с собой Георга? Ему обязательно надо побегать побольше, парка ему мало. – Неожиданно Арабелла рассмеялась. – Георг – это мой пес, сэр.

Хаббард тоже рассмеялся:

– Зная Фарради, я не сомневаюсь, что он будет рад, даже если вы привезете с собой целую свору собак. Но почему бы вам самой не спросить у него об этом?

– Пожалуй, я так и сделаю.

И они продолжили танцевать молча.

– А я говорил вам? – внезапно спросил Хаббард напряженным голосом. – Нет, конечно же, не говорил. Мои жена и сын вернулись в Брайтон. Кто-то их там видел, и мне сообщили об этом пару дней назад.

Арабелла сочувственно посмотрела на него.

– Мне ужасно жаль, то есть я хочу сказать…

– Я знаю, что вы хотите сказать. Простите, но мне тяжело постоянно возвращаться к этой теме. А вы очень добры, мадам.