Текст книги "Ты обратилась в лунный свет"

43

Когда Нейл Стефенс вернулся в Портсмут, мать сразу поняла по его виду, что ему не удалось найти девушку из Нью-Йорка.

– Ты съел всего кусочек тоста, – напомнила она ему. – Позволь приготовить тебе завтрак. Мне теперь редко удается поухаживать за тобой.

Нейл опустился на стул возле кухонного стола.

– Я думал, что уход за папой требует полного рабочего дня.

– Да, это так. Но мне это нравится.

– Где папа?

– В конторе. Кора Гебхарт, та самая, с которой мы вчера разговаривали в ресторане, позвонила и попросила встретиться с ней.

– Понимаю, – рассеянно ответил Нейл, покачивая чашку, которую мама поставила перед ним. Долорес остановилась и посмотрела на него.

– Когда ты начинаешь вот так теребить чашку, это значит, что ты чем-то обеспокоен, – сказала она.

– Так и есть. Если бы я позвонил Мэги в прошлую пятницу, у меня был бы ее телефон, я бы связался с ней и узнал, что случилось. И смог бы ей помочь. – Он помолчал. – Мам, ты даже не представляешь, как она жаждала провести время со своей мачехой. Ты бы не поверила, если бы увидела ее. Мэги просто места себе не находила.

Поедая вафли с беконом, он рассказал ей про Мэги все, что знал. Не сказал только, как злится на себя, что не попытался узнать больше.

– Похоже, она действительно очень милая, – сказали Долорес Стефенс. – Очень хочу с ней увидеться. Но послушай, не надо изводить себя. Она в Ньюпорте. Ты оставил ей записку, и у тебя есть ее телефон. Сегодня ты обязательно с ней свяжешься, только успокойся.

– Знаю. Просто не могу простить себе, что был ей нужен и не сумел помочь.

– Боишься увязнуть, верно?

Нейл отложил вилку.

– Это несправедливо.

– Неужели? Знаешь, Нейл, многие умные преуспевающие молодые люди твоего возраста не женились в двадцать лет потому, что не хотели терять независимость. И некоторые обошлись, им действительно незачем связывать себя. Но кое-кто из них так и не смог стать взрослым. Мне только интересно, не связано ли твое беспокойство с внезапным пониманием, что Мэги Холлоувей многое для тебя значит, в чем ты не мог признаться себе раньше, потому что не хотел себя связывать.

Нейл долго смотрел на мать.

– Я-то думал, что у меня только папа крутой.

Долорес Стефенс сложила на груди руки и улыбнулась.

– Моя бабушка говорила: «Муж голова семьи, жена его шея. – Она сделала паузу. – А голова всегда туда, куда шея».

Увидев удивление Нейла, она рассмеялась.

– Я не вполне согласна с этим доморощенным высказыванием. По-моему, муж и жена равные партнеры, а не игроки в команде. Но иногда, как в нашем случае, то, что кажется, не всегда есть на самом деле. Суета и ворчливость твоего отца лишь способ проявить внимание. Я поняла это на первом же свидании с ним.

– Поплюй, чтобы не сглазить, – сказал Нейл, увидев в окно, как его отец идет домой с работы. Мама тоже выглянула.

– Ого, он ведет к нам Кору. Она, кажется, расстроена.

Через несколько минут после того, как его отец и Кора Гебхарт присоединились к ним за кухонным столом, Нейл понял, почему она так расстроена. В среду она продала ценные бумаги через брокера, который очень настойчиво уговаривал ее вложить деньги в предприятие, которое он ей порекомендовал, и она дала согласие на перевод денег.

– Я всю ночь не спала, – сказала она. – В клубе Роберт объявил, что не хочет слышать про еще одну раздетую догола клиентку... У меня было неприятное чувство, что он говорит обо мне, и я вдруг поняла, что совершила ужасную ошибку.

– Вы позвонили брокеру и отменили сделку? – спросил Нейл.

– Да. Это, должно быть, мой единственный умный поступок. Или только попытка сделать что-то умное. Он сказал, что уже слишком поздно. – Голос ее ослабел, а губы затряслись. – С тех пор я не могу застать его в кабинете.

– Что это за акции? – спросил Нейл.

– Информация у меня, – ответил отец.

Нейл прочитал проспект и данные. Дело было еще хуже, чем он ожидал. Он позвонил к себе в контору и велел Триш соединить его с одним из старших маклеров.

– Вчера вы купили пятьдесят тысяч акций по девять, – сказал он миссис Гебхарт. – Мы узнаем, что происходит с ними сегодня.

Он хорошенько расспросил своего торгового партнера об этой ситуации. Потом снова обратился к миссис Гебхарт:

– Сегодня они уже по семь. Я сделал заказ на продажу.

Она кивком дала свое согласие. Нейл ждал у телефона.

– Держите меня в курсе, – приказал он. Повесив трубку, он сказал:

– Несколько дней тому назад ходили слухи, что компания, чьи акции вы купили, должна быть перекуплена фирмой «Джонсон и Джонсон». Но, к сожалению, мне думается, это всего лишь слухи, направленные на то, чтобы искусственно поднять цену. Я очень сожалею, миссис Гебхарт. Мы постараемся спасти большую часть вашего капитала. Мой сотрудник позвонит, как только совершит покупку.

– Меня возмущает, что это тот же самый брокер, который уговорил Лауру Арлингтон вложить деньги в липовую компанию, и в результате она потеряла все свои сбережения.

– Он казался таким милым, – сказала Кора Гебхарт. – И так много знал о моих облигациях, объяснял, что, даже если они не облагаются налогом, доход не оправдывает тех денег, которые в них вложены. А некоторые даже теряют покупательскую силу из-за инфляции.

Ее слова заинтересовали Нейла.

– Вы, должно быть, рассказывали ему о своих облигациях, если он так осведомлен, – быстро сказал он.

– Но я ничего ему не рассказывала. Когда он позвонил и пригласил на обед, я объяснила, что не интересуюсь инвестициями, но он говорил про своих клиентов, таких, как миссис Даунинг. Он сказал, что у нее были такие облигации, как у многих пожилых людей, и что он сделал ей целое состояние. Потом он заговорил о моих облигациях.

– Кто такая миссис Даунинг? – спросил Нейл.

– О, ее знают все. Это один из столпов Провиденса. Я ей звонила, и она просто восхищена Дугласом Хансеном.

– Понимаю. Тем не менее хочу его проверить, – сказал Нейл. – Похоже, он один из тех, кто наносит непоправимый вред нашему делу.

Зазвонил телефон. «Мэги, – подумал Нейл, – хоть бы это была Мэги».

Но это был всего лишь его помощник. Нейл выслушал его, потом повернулся к Коре Гебхарт.

– Он скупил ваши бумаги по семь. Считайте, что вам повезло. Только что появилась новая сплетня, что «Джонсон и Джонсон» собирается опубликовать заявление о том, что не хочет покупать эту компанию. Правда это или нет, но вполне достаточно, чтобы запустить акции компании в неуправляемый штопор.

Когда Кора Гебхарт ушла, Роберт Стефенс посмотрел на своего сына с уважением.

– Слава Богу, ты был с нами, Нейл. У Коры светлая голова и большое сердце, но она слишком доверчива. Было бы несправедливо, если бы она пострадала из-за одной ошибки. При таких делах это значит, что ей придется отказаться от идеи поселиться в «Латам Мейнор». Она положила там глаз на особый номер. Но, может быть, согласится на что-нибудь поменьше.

– "Латам Мейнор", – произнес Нейл. – Рад, что ты упомянул его. Мне нужно знать об этом пансионате.

– А что ты хочешь знать о «Латам Мейнор?» – удивился отец.

Нейл рассказал родителям про супругов Ван Хиллари, его клиентов, которые искали место для жизни на пенсии.

– Я обещал им разузнать про это заведение и чуть не забыл. Надо бы съездить, посмотреть своими глазами.

– Мы начинаем игру в час, – сказал Роберт Стефенс, а «Латам» недалеко от клуба. Почему бы тебе не позвонить туда и не договориться о встрече или хотя бы взять у них проспекты для твоих клиентов.

– Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодяя, – сказал Нейл с улыбкой. – Если, конечно, я прежде не свяжусь с Мэги. Она уже должна быть дома.

После шести звонков он положил трубку.

– Ее еще нет, – сказал он мрачно. – О'кей, где телефонния книга? Я позвоню в «Латам Mейнop», надо с этим покончить.

Доктор Вильям Лейн был чрезвычайно любезен.

– Вы звоните в удачное время. – сказал он. – У нас свободен один из лучших номеров, двухкомнатный с террасой. У нас таких четыре, три остальных занимают очаровательные пары. Приезжайте сегодня же.

44

Доктор Лора Хорган, новый медицинский инспектор Род-Айленда, не могла понять, почему испытывала беспокойство. Но неделя оказалась очень напряженной: среди чрезвычайных смертей были два самоубийства, три утопленника и умышленное убийство.

Смерть женщины в пансионате «Латам Мейнор» по всем признакам являлась совершенно обычным происшествием. Тем не менее что-то здесь было не так. История болезни покойной Греты Шипли казалась совершенно ясной. Ее прежний лечащий врач ушел на пенсию, но его коллега утверждает, что миссис Шипли десять лет страдала гипертонией и перенесла по крайней мере один микроинфаркт.

Доктор Вильям Лейн, директор и лечащий врач «Латам Мейнор», казался вполне компетентным. Персонал квалифицированный, условия жизни первоклассные.

Небольшой приступ миссис Шипли во время похорон ее подруги Нуалы Моор и второй приступ способствовали повышению и без того высокого артериального давления.

Доктор Хорган была свидетелем нескольких случаев, когда престарелые люди умирали в течение нескольких часов и даже минут после смерти мужа или жены. Некоторые, потрясенные кончиной дорогого друга, могут испытывать такой же сильный стресс.

Как медицинский инспектор, доктор Хорган была знакома и с обстоятельствами гибели Нуалы Моор и знала, как ее смерть могла потрясти такую близкую ей подругу, как миссис Шипли. Песок, смешанный с кровью и волосами, свидетельствовал о том, что преступник нашел орудие убийства, возможно камень, где-то на берегу и принес его с собой. Это подтверждало, что он знал, какой маленькой и хрупкой была миссис Моор, а может, даже был с ней близко знаком. «Вот в чем дело, – сказала она себе. – Неясное ощущение, что смерть Нуалы Моор как-то связана со смертью в „Латам Мейнор“, именно это вызывает у меня тревогу». Она решила позвонить в полицию Ньюпорта и спросить, прояснилocь ли у них что-нибудь.

На столе лежали газеты начала недели. Она отыскала некролог с кратким описанием жизни миссис Шипли, ее общественной деятельности, было отмечено членство в обществе «Дочери американской революции», последняя должность ее мужа как председателя преуспевающей компании, оставшиеся в живых родственники – трое кузенов, проживающих в Нью-Йорке, Вашингтоне и Денвере.

«Некому было за ней присмотреть», – подумала доктор Хорган, отложив газету и поворачиваясь к куче документов на столе.

Потом ей в голову пришла еще одна мысль: сестра Маркей. Именно она нашла тело миссис Шипли в «Латам Мейнор». Было в этой женщине что-то неприятное, какая-то она была хитрая и пронырливая. Может, мистеру Брауэру поговорить с ней еще раз?

45

Для иллюстрации своих лекций Эрл Бейтман начал снимать кальки со старинных надгробий, избрав их темой очередной беседы.

– Сегодня надгробия несут минимальную информацию, – объяснил он. – Только даты рождения и кончины. Но в другие века по надгробиям можно было узнать об интересных судьбах. Одни печальные, другие же совершенно замечательные, как, например, история одного моряка, похороненного с его пятью женами, каждая из которых в замужества жила не более семи лет.

В этом месте его обыкновенно вознаграждали дружным смехом.

– Иные надписи, – продолжал он, – отличают величие и необычность.

Здесь он приводит в пример Вестминстерское Аббатство, где королева Елизавета Первая была похоронена рядом со своей кузиной Марией, королевой Шотландии, которой по ее приказу отрубили голову.

– Еще один интересный момент, – рассказывал он. – В Кечакане на Аляске в девятнадцатом веке на кладбище было особое место для «нечистых голубей», так называли женщин из публичных домов.

В ту пятницу утром Эрл готовил конспект лекций, которые собирался читать по кабельному телевидению. Дойдя до темы надписей на памятниках, он вспомнил, что хотел поискать еще что-нибудь интересное. Отметив, что день прекрасный и отлично подходит для подобного занятия, он решил навестить самую старую часть кладбищ Святой Марии и Святой Троицы.

Проезжая по дороге, ведущей к кладбищам, он заметил черный «вольво», выехавший из ворот и свернувший в другую сторону. У Мэги Холлоувей машина была такого же цвета и марки. Посещала ли она могилу Нуалы?

Вместо того чтобы направиться в старую часть, он поехал влево на вершину холма. Неподалеку от могилы Нуалы укладывал гравий Пит Браун, кладбищенский рабочий, с которым он познакомился, часто гуляя среди надгробий.

Эрл остановил машину и открыл окно.

– Какая тишина крутом, Пит, – начал он. Это была их старая шутка.

– Да, профессор.

– Мне показалось, что я видел машину падчерицы миссис Моор. Она посетила ее могилу? – Он был уверен, что все знали подробности смерти Нуалы. В Нью-порте убийства совершались не часто.

– Хорошенькая молодая женщина, худенькая, темноволосая?

– Это Мэги.

– Угу. И она, похоже, знает половину наших гостей, – сказал Пит и засмеялся. – Один парень говорил, что видел, как она шла от могилы к могиле и раскладывала цветы. Ее заметили все. Просто куколка.

«Как интересно», – подумал Эрл.

– Продолжай, Пит, – сказал он, махнул ему рукой и медленно уехал, не сомневаясь, что зоркие глаза Пита Брауна следуют за ним по пятам. Он отправился в старую часть кладбища Святой Троицы и стал бродить среди могил семнадцатого века.

46

Номер Летиции Бейнбридж в «Латам Мейнор» был угловым, и из него открывался роскошный вид на океан. Она с гордостью показала огромный будуар и ванную.

– Быть членом-основателем здесь очень выгодно, – оживленно сказала она. – Помню, как мы с Гретой решили записаться прямо на презентации. Труди Николс хихикала да кряхтела сперва, а потом не могла простить мне, что я заняла ее номер. Она кончила тем, что в итоге заплатила еще сто пятьдесят тысяч за один из самых больших номеров, и, бедняжка, прожила всего два года. Теперь там Греншозы. Они сидели за нашим столиком.

– Я их помню. Они очень милые. – «Николс, – вспоминала Мэги. – Гертруда Николс. На ее могиле тоже был колокольчик».

Миссис Бейнбридж вздохнула.

– Всегда тяжело, когда уходит один из нас, но особенно горько, когда это сосед по столу. И я точно знаю, что место Греты займет Элеонора Шандлер. Когда моя дочь Сара возила меня вчера к нашему семейному врачу, она сказала, что Элеонора переезжает сюда.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила Мэги.

– О, замечательно. Но в моем возрасте всякое может случиться. Я сказала Саре, что доктор Лейн прекрасно измеряет мое давление, но Сара настояла, чтобы это сделал доктор Эванс.

Они сидели напротив друг друга на раскладных стульях возле окна. Миссис Бейнбридж взяла с соседнего стола одну из многочисленных фотографий в рамке и показала ее Мэги.

– Мой выводок, – сказала она гордо. – Три сына, три дочери, семь внуков, четыре правнука и еще трое на подходе. – Она радостно улыбнулась. – И очень мило, что многие из них все еще в Новой Англии. Недели не проходит, чтобы кто-нибудь не навестил.

Мэги постаралась это запомнить, чтобы обдумать позже. Потом она заметила карточку, снятую в большом зале «Латам Мейнор». Миссис Бейнбридж была в группе из восьми человек. Мэги взяла фото в руки.

– Особый случай? – спросила она.

– Мое девяностолетие четыре года тому назад, – Летиция Бейнбридж наклонилась и указала на женщин по краям группы. – Слева Констанция Райнлендер. Умерла пару недель тому назад. И, конечно. Грета. Она справа.

– У миссис Шипли не было близких родственников, да? – спросила Мэги.

– Нет. У Констанции тоже, но мы были одной семьей друг для друга.

Пришло время спросить про колокольчики, решила Мэги. Она огляделась, ища повода перейти к теме. Комната, вероятно, была обставлена личными вещами миссис Бейнбридж. Резная кровать, антикварный английский резной столик, индийский шкаф, изысканной расцветки персидский ковер – все говорило об истории семьи.

Вдруг она увидела то, что нужно: серебряный колокольчик на каминной полке. Мэги встала и подошла к камину.

– О, какая прелесть! – Она взяла его в руки. Летиция Бейнбридж улыбнулась.

– Им мама вызывала прислугу. Мама была засоня, и Хэтти каждое утро терпеливо ждала за дверью, когда мама зазвонит в колокольчик. Мои внучки называют его «ау-ау», но колокольчик дорог мне как память. Многие из нас, старух, выросли в этой среде.

Именно такое начало и нужно было Мэги. Она снова села и открыла сумочку.

– Миссис Бейнбридж, я нашла этот колокольчик на могиле Нуалы. Мне интересно знать, кто мог его там оставить. Может быть, здесь есть обычай оставлять колокольчик на могиле друга?

Летиция Бейнбридж изумилась:

– Никогда об этом не слышала. Вы хотите сказать, что кто-то нарочно оставил там этот колокольчик?

– Вероятно, да.

– Но как это ужасно. – Она отвернулась.

С болью в сердце Мэги поняла, что почему-то расстроила миссис Бейнбридж. Она решила не говорить ей про то, что нашла такие же колокольчики и на других могилах. Ясно, что это не подарок добрых друзей.

Она опустила колокольчик обратно в сумку.

– Уверена, что знаю, откуда он, – импровизировала Мэги. – На кладбище в тот день была девочка. Она подошла ко мне, когда я раскладывала цветы на могиле Нуалы. Я нашла колокольчик после ее ухода.

Летиция Бейнбридж с радостью ухватилась за слова Мэги.

– О, я думаю, так и есть, – сказала она. – То есть взрослый не додумался бы оставшь колокольчик на могиле. – Потом она нахмурилась. – Что-то мне припоминается. О Господи, в голову пришла какая-то мысль и пропала. Ох уж эта старость.

В дверь постучали, и миссис Бейнбридж прокомментировала:

– Должно быть, ленч. – Она повысила голос:

– Входите, пожалуйста.

Это была Анжела, молодая горничная, которую Мэги видела в первый свой визит. Она с ней поздоровалась и встала.

– К сожалению, мне пора, – сказала Мэги. Миссис Бейнбридж тоже встала.

– Я так рада, что вы зашли, Мэги. Мы с вами завтра увидимся?

Мэги знала, о чем она.

– Да, конечно. Я буду на отпевании миссис Шипли.

Спустившись вниз, она порадовалась, что в фойе никого нет. «Все в столовой», – подумала она, открывая входную дверь. Она полезла в сумку за ключами от машины н нечаянно задела колокольчик. Тихий звон заставил ее схватиться за язычок, чтобы он замолчал.

«Не спрашивай, по ком звонит колокол», – подумала Мэги, спускаясь по ступенькам «Латам Мейнор».

47

Доктор Лейн Нейл и его отец завершили осмотр «Латам Мейнор» у входа в столовую комнату. Нейл услышал тихий шум беседы, заметил оживленные лица хорошо одетых пожилых людей, общую обстановку красивой комнаты. Прислуживали официанты в белых перчатках, a в воздухе стоял аромат свежевыпеченного хлеба.

Лейн взял меню и протянул его Нейлу.

– Сегодня основное блюдо на выбор: палтус с белой спаржей по-дорвски или куриный салат, – объяснил он. – На десерт мороженый йогурт или шербет с домашним печеньем. – Он улыбнулся. – Должен добавить, что это обычное меню. Наш шеф-повар не только помешан на порядке, но и превосходный специалист-диетолог.

– Очень впечатляет, – сказал Нейл, одобрительно кивая.

– Нейл, мы начинаем через тридцать минут, – напомнил Роберт Стефенс. – Тебе не кажется, что ты уже достаточно насмотрелся?

– Один важный момент, – тихо сказал доктор Лейн. – Вы считаете нужным рекомендовать подходящий номер вашим клиентам? Не желая их торопить, я хочу подчеркнуть, что мы можем оформить все очень быстро. Супружеские пары обычно предпочитают большие апартаменты.

– Я встречусь с моими клиентами в понедельник, когда вернусь в Нью-Йорк, – сказал Нейл. – Место очень впечатляет. Я, конечно, передам им проспекты и посоветую посмотреть все самим.

– Превосходно, – сказал доктор Лейн, в то время как Роберт Стефенс демонстративно взглянул на часы, повернулся и пошел по коридору к выходу. Нейл и доктор Лейн направились следом. – Мы здесь любим супружеские пары, – продолжал доктор Лейн. – Многие из наших гостей вдовы, но это не значит, что им не нравится мужское общество. У нас даже возникают романы между одинокими гостями.

Роберт Стефенс замедлил шаг и поровнялся с ними.

– Если ты не женишься, сынок, то не подать ли и тебе заявление? А вдруг тебе здесь повезет.

Нейл улыбнулся.

– Только папу моего сюда никогда не пускайте, – посоветовал он доктору.

– Обо мне не беспокойся. Это место слишком шикарное для меня, – заявил Роберт Стефенс. – Но вот что пришло мне в голову. Доктор, не припомните ли миссис Кору Гебхарт, которая собиралась к вам?

Доктор Лейн нахмурился.

– Это имя мне знакомо. О да, она у нас в списке ожидающих. Она была здесь около года тому назад, подала заявление, но не захотела ждать продвижения по очереди. У нас в практике звонить таким раз или два в год, чтобы узнать их намерения. Когда я последний раз говорил с миссис Гебхарт, она, казалось, была настроена очень серьезно.

– Была, – коротко сказал старший Стефенс. – Ну хорошо, Нейл, пора идти.

Нейл попытался связаться с Мэги по телефону из машины, но она снова не ответила.

Несмотря на то что погода была прекрасной, игра в гольф у него не пошла, день казался Нейлу невыносимо долгим. Он не мог избавиться от зловещего предчув-ствия беды.