Текст книги "Странные клятвы"

ГЛАВА 20

«Жаль, что в это время года ночи так коротки», – думал Адриан. Они отправились поздно, чтобы обитатели замка успели уснуть. В их распоряжении имелось всего несколько часов до того, как начнется рассвет. Подъем по скале займет немало времени, а поиски Мериэль и того больше. Если она находится на верхних этажах главной башни, задача окажется невыполнимой.

Надвинув на лицо капюшон, граф спрятал светлые волосы, которые могут привлечь нежелательное внимание. По той же причине он измазал землей лицо, желая слиться с серой скалой. Взбираться по скале в доспехах будет крайне неудобно, поэтому Адриан облачился в кожаную одежду, которая, конечно, не защитит в бою. Вокруг пояса он обмотал веревку, достаточно прочную, чтобы удержать двоих. Восхождение походило на самоубийство, однако выбора не было.

Ричард пустил в ход свой дар красноречия, убедив крестьян, что лорд Адриан отличается от лорда Ги и щедро заплатит за помощь. Надеясь, что сотрудничество спасет их дома и сохранит жизни, двое согласились помочь. Одна – молодая девушка, работавшая в замке. Приехав навестить родственников, она не смогла вернуться обратно – мост был поднят.

Девушка и Алан трудились несколько часов, кусочком угля рисуя план замка. Крестьянка сумела вспомнить, где располагается темница, и указала на другие укромные места, куда могли запереть Мериэль. Служанка хорошо знала местонахождение различных переходов. Адриан предположил, что такие знания она получила, обсуждая с рыцарями кое-какие интимные вопросы. Хвала тебе, Господи, за непомерное английское сладострастие.

Другим помощником был рыбак, согласившийся отвезти их на своей лодке к подножию скалы и подождать, пока они вернутся обратно. У Уорфилда имелись определенные сомнения на его счет, но их развеял Ричард, отозвавший графа в сторону и объяснивший, что дочь этого рыбака изнасиловал Бургонь. После этого пояснения де Лэнси стал полностью доверять рыбаку.

Фитц-Хью наблюдал за приготовлениями, сжав зубы, но хранил молчание.

Застегивая пояс с ножнами, Адриан сказал брату:

– Если со мной что-нибудь случится, Матильда и ее сын согласились считать тебя наследником моего титула и владений. Возможно, тебе придется сразиться с некоторыми сторонниками Стивена, претендующими на него, но ты справишься.

– Возвращайся и борись за свои права сам, – рявкнул Ричард.

Уорфилд прекрасно понимал его чувства – из всей семьи остались только они вдвоем, поэтому не так-то просто разбрасываться братьями.

Фитц-Хью не стал отговаривать Адриана от его затеи, зная, что тот делает это не ради забавы. Непомерный риск – единственное, что может спасти Мериэль от издевательств и жестокой, мучительной смерти, и брат скорее добровольно пойдет на смерть, чем оставит ее в руках Бургоня. Однако об этом не стоит говорить вслух.

Уорфилд спросил:

– Алан, у тебя есть какие-нибудь последние просьбы, которые мог бы исполнить Ричард?

Де Вер пожал плечами:

– Пусть Эвонли отдадут лорду Теобальду. Некоторые мои личные вещи можно отдать брату Вильяму в поместье Болейн в Уилтшире. Больше ничего. Сделай все возможное для Мериэль.

Адриан знал, что последнее было излишним – его брат сделает все для освобождения Мериэль. Если де Лэнси, граф Шропширский, погибнет, Ги может потерять интерес к девушке и освободит ее за небольшой выкуп.

Когда Уорфилд и Алан выходили из дома, Фитц-Хью крепко обнял брата напоследок:

– Ради Бога, будь осторожен, глупый ублюдок.

Адриан похлопал его по плечу.

– Ну да, я глупый, но ублюдок-то ты, не забывай.

Де Вер тактично сделал вид, что ничего не расслышал – семейные ритуалы часто бывают непонятны стороннему наблюдателю.

Погода стояла отвратительная – моросил мелкий дождик, и мутная белесая пелена покрывала землю. Она подходила для укрытия, но никак не для восхождения. Выйдя из деревни, мужчины подошли к замку с тыла, со стороны реки, где их ждал Турбет, рыбак.

Путешествие не заняло много времени – течение оказалось достаточно сильным, чтобы выбросить их к самому подножию скалы, не поднимая шума. Турбет высадил их у небольшого каменного выступа у основания скалы, а сам проплыл немного дальше и спрятал лодку за другим выступом.

Мужчины давно выработали и обговорили действия, поэтому сейчас у них не было необходимости разговаривать. Адриан снял плащ, сапоги – голые ноги с цепкими пальцами имели неоспоримое преимущество перед обувью. Он оставил Алану свой меч, взяв с собой лишь кинжал на случай, если его встретит стража.

Первая часть восхождения оказалась относительно легкой – на скале было много уступов и впадин. Но затем утес резко шел вверх, его поверхность казалась абсолютно гладкой – зацепиться было не за что. Для Уорфилда перестал существовать окружающий мир, все внимание сосредоточилось на подъеме. Даже мысль о Мериэль отступила на второй план и потеряла свою значительность. Реальность была в том, чтобы протянуть руку и нащупать трещину в скале. Тело держалось только на плечевых мускулах, сначала напрягавшихся, потом дрожавших, затем рвавшихся от напряжения. Лицо прижималось к грубому скользкому камню. Вес тела переходил с одной ноги на другую, а руки готовились подстраховать, если камень предательски скатится вниз.

Пойдя три четверти пути, Адриан отыскал ряд расщелин и стал подниматься выше, как вдруг посыпался дождь мелких камней. Пальцы соскользнули с мокрой скалы, и де Лэнси стал стремительно падать вниз. Однако ему удалось, показав чудеса ловкости, как искусному акробату, схватиться за одинокий куст, росший в расщелине. Тот вскоре был вырван с корнем, но некоторое время держал вес тела, и Уорфилд сумел найти опору.

Камнепад породил необычайный шум, а де Лэнси, прижавшись лицом к скале, дрожал от пережитого потрясения. Он находился на волосок от гибели, думая, что стража наверху наверняка услышит биение его сердца.

Было вовсе не жарко, но Адриан покрылся потом, будто час упражнялся в фехтовании.

Немного передохнув и успокоившись, он продолжал невероятно трудное восхождение. Дважды пришлось отступить, когда пальцы не нащупывали расщелин, и нужно было искать другой путь. Но в конце концов – Бог знает, сколько на это ушло времени, – он добрался до стены.

Дойдя до травы у подножия, Уорфилд позволил напряженным мышцам немного расслабиться, зная, что самое худшее впереди. Ощущение времени, потерянного напрасно, подняло на ноги. Он изучал участок скалы, тянущийся вдоль реки. Несомненно, обитатели замка сочли предосторожность необязательной, и именно по этой причине маленькое деревце, которое он заметил еще днем, не было срублено. Какая беспечность со стороны Бургоня!

Размотав веревку, Адриан обвязал один конец вокруг ствола и попробовал на прочность. Деревце немного согнулось, но выдержало, и граф решил, что оно не сломается под тяжестью Алана. Он тихо издал условный сигнал, и через мгновение услышал ответ, затем опустил веревку вниз, поморщившись от неприятного скрипа.

Де Вер привязал узел с мечами, плащами и сапогами, дернул за веревку, и Адриан начал медленно поднимать груз, моля Бога, чтобы тот ни за что не зацепился. Отвязав узел, Уорфилд вновь сбросил веревку. На восхождение Алану потребовалось всего несколько минут. Его тянула обвязанная вокруг тела веревка, но руки и ноги, помогавшие подъему, болели от напряжения.

Когда де Вер достиг вершины, Адриан отвязал веревку, смотал ее и повесил на шею. Не говоря ни слова, Алан оперся руками о стену, а Уорфилд встал ему на плечи, сразу поднявшись на высоту в шесть футов. Затем снова начались мучения. Бог знает, какой из владельцев Честена строил этот замок, но он, земля ему пухом, наверное, мало заплатил каменщикам, ибо камень был настолько неотесан и необработан, что обдирал руки и лицо в кровь. В некоторых местах камни искрошились, что свидетельствовало о плохой и безобразной работе строителей.

Пальцы рук и ног Адриана скользили по шершавому камню, срывались и кровоточили на мокром известняке. Мужчина знал, что это самый опасный и трудный подъем в его жизни. Уже потом он никак не мог поверить, что когда-то одолел его. Скорее всего, вмешались божественные силы.

Когда же наконец пальцы нащупали край бойницы, из груди вырвался облегченный вздох. Не успел де Лэнси собраться с силами и подтянуться, как услышал шаги над головой. Вот теперь боги покинули его, бросили на произвол судьбы.

Бесконечно долго, как ему казалось, Адриан висел на руках и все это время молился, чтобы дозорный не заметил судорожно вцепившихся в амбразуру пальцев или не выбрал это место, чтобы осмотреть реку. Удача оказалась на стороне Уорфилда – страж ничего не заметил и продолжил вышагивать, радуясь, что ему досталась безопасная сторона стены. Вряд ли найдется сумасшедший, решивший атаковать замок со стороны реки, где скала совершенно неприступна.

Адриану хотелось выждать некоторое время, чтобы стражник отошел как можно дальше, но пальцы занемели, и он был вынужден подтянуться к бойнице. Согнувшись, подождал немного, вслушиваясь в удаляющиеся шаги, но сигнала тревоги не было. По словам служанки, де Лэнси находился над свинарником. Судя по запаху, так оно и было.

Уорфилд осторожно ступил на стену. Пригнувшись, чтобы его силуэт не вырисовывался на фоне неба, он привязал веревку к зубцу стены, и Алан быстро поднялся наверх.

За это время Адриан успел натянуть сапоги, прикрепить меч, накинуть плащ и тщательно стереть с лица грязь, потому что в башне такая маскировка могла вызвать подозрение. Когда де Вер поднялся и вооружился, молодые люди пробрались к ближайшей лестнице, все еще пригибаясь пониже. Веревка, невидимая в темноте, осталась привязанной к зубцу. Вероятность, что ее обнаружат, оставалась, однако предпочтительнее оставить ее там на случай поспешного бегства.

Спрыгнув на землю, мужчины надели капюшоны, спасаясь от дождя, и выпрямились, будто имели полное право разгуливать по замку. Будучи немного знакомым с внутренним расположением замка, Алан шел впереди.

Когда они проходили мимо конюшен, открылась дверь, и вышел мужчина. Де Вер поднял руку в приветственном жесте. Человек ответил таким же, отвернулся и справил малую нужду у стены, не проявив никакого интереса к проходящим.

Нервы Адриана были напряжены до предела, как всегда в минуту опасности, но все проходило спокойно – никто не заметил вторжения. К нему постепенно возвращалась уверенность в успехе безнадежного, казалось, предприятия.

Уорфилд заставил себя успокоиться. Физически самой трудной частью плана был подъем в замок, однако поиски Мериэль казались сейчас практически невыполнимой задачей. Небо на востоке начинало понемногу светлеть.

Дозорный с тоской взирал на небеса. Дождь перестал, и небо значительно прояснилось. Слава Богу, скоро кончится его дежурство, удастся немного перекусить и лечь спать. И зачем приказали охранять замок с этой стороны? Если бы он сторожил главные ворота, то чувствовал бы себя человеком, делающим нужное дело. Эту ночь лучше бы провести с новой помощницей кухарки.

Несомненно, лорда Ги беспокоило присутствие второго графа Шропширского, разместившегося в деревне. Однако сражение еще предстоит, пока что противники обменялись лишь оскорблениями. Но если Уорфилд не получит обратно свою жену, может разразиться настоящая война. Девушка была чертовски привлекательной, жаль, что она оказалась в роли кости, за которую дерутся две собаки. Господи, да одной собаки вполне достаточно, стоит только посмотреть, что Бургонь сделал с их доброй леди Сесили.

Дозорный облокотился на выступ и глянул вниз. Туман немного рассеялся, и мужчина мог видеть поблескивающую водную поверхность, тихую и мирную. Люди на кухне скоро приступят к работе, и ко времени окончания караула у них можно разжиться горячим хлебом.

Уже готовясь отдыхать, дозорный выпрямился. Его колено что-то задело. Дотронувшись до больного места, он увидел веревку. От страха кровь застыла в жилах.

Выглянув за амбразуру, рыцарь увидел, что привязанная к зубцу веревка спускается вниз. Если это побег, догнать беглеца будет не слишком сложно. Но что если внутрь пробрался один из людей лорда Адриана и в этот момент открывает ворота, чтобы впустить своих людей? Если их план осуществится, дозорный, просмотревший врага, умрет медленной, жестокой смертью. Его просто разорвут на куски и развесят их по стенам.

Пустившись во всю прыть, на которую только способен мужчина средних лет, он предупредил стражников у обоих ворот о возможной атаке изнутри, затем отправился будить капитана стражи, чтобы сообщить о противнике, пробравшемся в замок.

Дверь в северо-восточную башню открылась с неприятным скрипом. Более того, войдя внутрь, Алан споткнулся о мужчину, спавшего на полу. Человек пробормотал ругательство, но успокоился, когда разбудивший его извинился. Служанка не предупредила, что прямо у входа могут находиться люди, устроившиеся на ночь где придется.

Осторожно пробираясь по темному коридору, рыцари обнаружили лестницу, ведущую вниз. Спустившись на несколько пролетов, Алан кресалом высек огонь и зажег свечу. С рассветом их продвижение значительно ускорилось, и через мгновение они оказались перед чуланом, где, по словам служанки, порой содержались узники.

Комната была заперта. Может ли здесь быть Мериэль? Из-за двери послышался кашель, несомненно, мужской. Девушка тоже могла находиться внутри, но, переглянувшись, рыцари отправились на поиски лестницы, ведущей в темницу.

Капитан стражи Честена всегда спал со шлемом и доспехами под рукой, чтобы в любой момент надеть их, что он и сделал, когда дозорный разбудил его. Пристегнув пояс с ножнами, капитан приказал поднять остальных, чтобы те начали обыскивать башню, а сам отправился к лорду Ги. Тот простит напрасно поднятую тревогу гораздо быстрее, чем факт, что стража проворонила незваных гостей.

Графиня спала на значительном расстоянии от мужа. Капитан, давно служивший в Честене, предпочел не думать об этом. Он потряс Бургоня, и тот мгновенно проснулся.

– Обнаружена веревка, привязанная к стене над рекой. Один или несколько врагов находятся в замке. Стража у ворот предупреждена, рыцари обыскивают замок.

Ги свесил ноги с кровати.

– Это лорд Адриан! – возбужденно воскликнул он. – Разбуди сэра Венсана – де Лаон мечтал присутствовать при его смерти.

– Да, это, наверное, кто-то из людей Уорфилда, – согласился капитан.

– Нет, это Уорфилд собственной персоной. Он пришел за женой, этой безмозглой курицей, я чувствую это, – граф ударил леди Сесили по плечу. – Помоги мне надеть доспехи. На этот раз я покончу с ним. Господи, это желание не давало мне покоя уже несколько лет!

Леди Сесили поднялась и помогла мужу облачиться в доспехи, затем лорд Ги и капитан отправились на поиски визитеров.

«Я хочу, чтобы весь Шропшир знал о нашей свадьбе!» – кричал он, дергая за веревки, привязанные к языкам колоколов. Когда Большой Том подал голос, она рассмеялась и ударила в Маленькую Нелли, чье нежное сопрано гармонично вливалось в торжественные звуки церемонии. В сердце девушки поселились радость, любовь и уверенность.

Мериэль проснулась, а колокольный звон все еще стоял в ушах. Нет, не колокол, а тихий, до боли знакомый голос звал ее:

– Мериэль, ты здесь?

– Алан? – она задохнулась от изумления, уверенная, что все еще спит. Подняв голову, увидела светлый квадрат там, где находился люк.

– Слава Богу, – с облегчением произнес мужчина, стараясь говорить как можно тише. – Отойди в сторону, я опущу лестницу.

Мериэль отошла к стене, и мгновение спустя лестница опустилась на пол.

– Ты можешь сама подняться?

Не успел Алан закончить предложение, как сестра уже одолела половину ступеней. Он вытащил ее, схватив под руки, и сжал в объятиях. Плача и смеясь одновременно, Мериэль тоже обняла его.

– Как ты нашел меня? И как тебе удалось пробраться сюда?

– Это долгая история, – уклончиво ответил де Вер. – Расскажу позже, когда будем за стенами замка.

Он отпустил сестру, и та повернулась к двери, но остановилась, не в силах сдержать испуганный возглас. Поначалу ей показалось, что темная фигура у двери – не кто иной, как стражник Честена, пытающийся остановить их.

Но затем, вглядевшись, она узнала его. Даже закрыв удивительные серебристые волосы капюшоном, Адриан Уорфилд был легко узнаваем. Мерцающее пламя освещало прекрасное, словно выполненное резцом скульптора лицо и огромные холодные серые глаза. Граф Шропширский прибыл заявить права на свою собственность.

Муж не отрывал глаз от жены.

– Я не причиню тебе зла, моя дорогая, – прошептал он так тихо, что Мериэль едва расслышала.

Холодное, прекрасное лицо принадлежало мучителю и тюремщику, нежный голос – возлюбленному, и Мериэль стояла, не шевелясь, разрываемая на части страхом, томлением и смущением. Видя ее реакцию, лицо Уорфилда словно окаменело. Алан положил руку на плечо сестры.

– Лорд Адриан поднялся на скалу, возвышающуюся над рекой. Теперь нам надо торопиться, мы пойдем назад тем же путем, пока не рассвело. Надень это, – он протянул ей мужской плащ с капюшоном. Конечно, брат прав – нечего терять драгоценное время. Мериэль надела плащ и последовала за графом, поднимающимся по лестнице. Брат шел следом. Она не отрывала глаз от спины шедшего впереди мужчины. Мысль о том, что его гибкое тело, скрытое под длинным, чуть ли не до пола плащом, хорошо ей знакомо, приводило девушку в радостное смущение. Однако ее печалило, что ничего нельзя было сказать о его душе.

На следующем лестничном пролете Мериэль затравленно взглянула на двери чулана. Взломать замок, поднять пятнадцать человек и спуститься такой большой группой по веревке – настоящее безумие. Возможно, пожилые люди окажутся не в состоянии убежать таким способом и попытка поставит под угрозу жизни брата, мужа и ее самой. И все равно, Мериэль чувствовала себя предательницей, покидая Бенжамина и Сару.

Беглецы миновали второй лестничный пролет. Адриан внезапно остановился и прошептал:

– Возьми меня за руку.

Мериэль, немного помедлив, послушно выполнила приказание. Де Лэнси задул свечу, их мгновенно поглотила темнота. Его рука была сильной и надежной, и Мериэль без колебания пошла за ним. Она запретила себе думать о муже, лучше представить, что это Алан. Сейчас не время гадать, чего лорд Адриан ждет от жены в будущем.

Беглецы осторожно подошли к двери. Мериэль каким-то шестым чувством поняла, что по крайней мере один человек спит здесь, но никто не проснулся и не окликнул их. Уорфилд отпустил ее руку и открыл скрипнувшую дверь.

Светало, и в кухне уже, наверное, вовсю кипит работа. Скоро весь замок проснется. Адриан повернул налево, они прошли вдоль башни, затем завернули за угол, и девушка увидела море адских огней, поджидающих их.

ГЛАВА 21

Когда муж ушел, Сесили оделась, абсолютно уверенная: кровная вражда между Бургонем и Уорфилдом вот-вот разрешится. Трудно поверить, что лорд Адриан для спасения жены смог взобраться по неприступному утесу и стене, но, тем не менее, женщина считала, что Ги прав. Говорят, де Лэнси безрассудно храбр, кроме того, вряд ли кто-то из его людей способен рисковать жизнью из-за графини. Сесили с болью подумала о том, как прекрасно было бы иметь такого любящего мужа.

Леди Честен отбросила эту мысль. За свою любовь Уорфилд умрет ужасной смертью, и ему ничем нельзя помочь. Однако кое-что сделать она все же попытается.

Сопровождаемая двумя рыцарями с факелами, Сесили вышла наружу и взобралась по лестнице на стену. Отсюда открывался великолепный вид на внутренний двор. Ближайшая лестница вела к домику стражников, охраняющих ворота. Женщина на мгновение остановилась, прислушиваясь к стуку копыт под стенами замка.

Вглядываясь в темноту, она увидела темную массу по другую сторону стены. Там стояла группа всадников, очевидно, во главе с Ричардом Фитц-Хью. Неужели он ждет, пока Уорфилд откроет ему ворота, чтобы захватить Честен?

Сесили некоторое время размышляла над этим вопросом, затем покачала головой. Сражение внутри замка подвергнет опасности жизни его обитателей, в том числе и леди Мериэль. Наверное, Уорфилд попытается вывести ее наружу другим путем. Нет, скорее всего, Фитц-Хью стоит у ворот в надежде помочь брату.

Но он не в силах ничего предпринять. Возможно, если бы Ричард был наследником, то не сожалел бы о кончине брата. Приказав себе не отвлекаться, леди Сесили быстро обошла башню, ища место, с которого хорошо просматривается сторона, обращенная к реке.

Возможно, ее вмешательство спасет жизнь жене Уорфилда. Она мало знала леди Мериэль, но ради нее стоило рискнуть. Юная хрупкая женщина стала жизненно важным символом борьбы, и если удастся вызволить ее, может быть, и проблемы Сесили разрешатся.

Адриан остановился, как вкопанный, при виде скопления вооруженных рыцарей, столпившихся возле башни, и множества факелов. Каким-то образом их присутствие было обнаружено, и визитеров, словно крыс, поймали в ловушку. Рассвело настолько, что можно было различить некоторые фигуры. Рыцари торжествующе кричали, ликуя при виде жертв.

Они попались в ловушку, но их все же еще не схватили.

– Назад! – приказал де Лэнси.

Беглецы только что миновали место, где башня, стена и какое-то каменное здание соединялись, образуя тупик. Добравшись до него, Адриан и Алан вытащили мечи и кинжалы и встали плечом к плечу. Уорфилд распорядился.

– Мериэль, встань позади нас.

Безмолвно и безропотно она подчинилась. Места для сражения хватало обоим рыцарям, но было явно недостаточно, чтобы долгое время сдерживать атакующих.

Топая сапогами, звеня доспехами и мечами, полдюжины стражников ринулись к тупику, но с еще большим грохотом остановились, обсуждая тактику боя.

Пока они совещались, прибежала еще одна группа рыцарей, которую вел сам Бургонь. В полном боевом облачении, с гербом на доспехах, огромный мужчина, чья мощная фигура из-за доспехов отбрасывала гротескную тень, казался исчадием ада.

Бургонь остановился, глядя на Адриана:

– Итак, – выдохнул он, и в его свистящем шепоте послышалось удовлетворение. – Наконец мы встретились. Как это похоже на тебя, Уорфилд, распустить нюни из-за бабенки. Твоя слабость будет стоить тебе жизни.

– Она будет стоить еще многих жизней, если ты попытаешься взять нас силой, – убежденно ответил де Лэнси, лихорадочно обдумывая положение. Конечно, быстрая смерть в бою предпочтительнее плена, когда его участь будет решать Ги, однако, в любом случае, ему не жить. Подумав, что свобода Мериэль и Алана может быть куплена ценой его жизни, он предложил: – Если ты освободишь мою жену и ее брата, я сдамся.

– Нет, Уорфилд, я не хочу, чтобы ты сдавался, – возразил Бургонь, вытаскивая меч. – Я не могу лишить себя удовольствия убить тебя, – выражение его лица скрывал шлем, но в голосе слышались ликующие нотки. – Бой один на один, пока кто-нибудь не умрет. Может, когда я раскромсаю тебя на кусочки, то стану таким добрым, что отпущу пленников.

– О, да, это будет удивительно честный бой, если учесть, что ты в полном боевом вооружении, а я – нет, – в голосе Адриана прозвучала ирония. Его участь была предрешена независимо от исхода боя. Даже если удастся убить Бургоня, его люди немедленно отомстят за смерть хозяина. Однако жирный боров сказал, что, возможно, освободит Мериэль и Алана, значит, еще есть надежда, что им удастся выжить. Ведь проще и безопаснее освободить Алана, чем убить его.

– Пусть будет так – поединок один на один. Мой друг не станет вмешиваться, если твои люди поступят так же.

Сэр Венсан де Лаон, стоявший позади владельца Честена, сделал рыцарям знак отойти. Стражники выстроились полукругом у входа в тупик. Мужчины, держащие факелы, встали по бокам, чтобы осветить место поединка.

Алан отсалютовал Адриану мечом.

– Странно, но мне приятно было познакомиться с тобой, Уорфилд. Желаю удачи.

Едва заметно улыбнувшись, тот кивнул, затем посмотрел на Мериэль, чувствуя, как сжалось сердце при мысли, что он, возможно, никогда больше не увидит ее. Графиня стояла, гордо выпрямившись – хрупкая, несломленная, храбрая женщина, лицо было скрыто темнотой. Адриан спокойно произнес:

– Прости, дорогая, что из-за меня ты попала в такое положение. Можешь простить?

Она пожала плечами.

– Тебе не пришлось бы стоять здесь, глядя в лицо смерти, если бы не я, так что нет нужды прощать, – в голосе слышались печаль и сожаление. – Все в руках Господа. Пусть он хранит тебя.

На такой дружественный ответ Адриан даже не рассчитывал. Повернувшись к противнику, он вынул меч и хотел снять плащ. Не успел он дотронуться до застежки, как Алан издал предупредительный возглас.

Де Лэнси поднял голову – Ги ринулся вперед, высоко подняв меч, презрев законы поединка, по которым сражение не начинается, если одна из сторон не готова. Однако и сам бой трудно назвать нормальным – речь шла не о защите чести или проверке сил, а о смертельной схватке. Адриан отпрыгнул в сторону, но меч Бургоня все же разрезал плащ и кожаный нагрудник.

Лорд Честен с торжеством взглянул на куски одежды. Сбросив плащ, Уорфилд швырнул его в противника с такой силой, что тот пошатнулся. Земля от прошедшего ночью дождя была мокрой, и Ги неловко упал на колено. К тому времени как он поднялся, противник уже поджидал его, полностью готовый к бою.

– Пошли за священником, Ги, – тихим голосом, в котором слышалось обещание смерти, произнес Адриан. – Настал час твоей гибели, и даже предательство не спасет тебя.

Взревев, Бургонь взмахнул своим огромным мечом. Де Лэнси понимал, насколько слабы его позиции, и испытывал сожаление, что не облачился в доспехи. К тому же, его силы были истощены утомительным восхождением. Для него любой удар Ги может оказаться смертельным, а самому Адриану потребуются удача и все мастерство, чтобы нанести врагу удар, способный пробить доспехи. И все же, бряцание металла о металл наполнило сердце Уорфилда радостью. Много лет назад он дал клятву отомстить и выжидал, тренируясь в искусстве владения мечом, пока не достиг совершенства, строил неприступный замок и не срывал зло на невинных крестьянах, принадлежащих врагу. Но теперь настал час расплаты за все. Пусть Адриан погибнет сам, но сначала сведет счеты с человеком, который сжег его дом и уничтожил семью.

Несколько минут звон мечей эхом раздавался в тишине, отражаясь от каменных стен, пока участники поединка пробовали свои силы. Уорфилд убедился в том, что его противник сильный и опытный боец, обладающий смертельным ударом и, наверное, самый опасный из тех, с кем ему доводилось скрестить мечи. Если он допустит хоть малейшую ошибку, тут же погибнет. У Бургоня, конечно, имелись и свои недостатки – вкладывая всю силу в удары, Ги быстро уставал. Его техника владения оружием не отличалась разнообразием. Этим непременно надо воспользоваться. Чем дольше боров будет биться, чем больше вымотается и устанет, и тем скорее возрастут шансы совершить смертельную ошибку.

Размышляя о тактике ведения боя, Адриан сосредоточил силы на защите, отражая удары врага. На стороне Уорфилда были его молодость и быстрота реакции, к тому же, отсутствие доспехов давало, кроме уязвимости, преимущество в скорости. Ги, несомненно, устанет первым, но до этого нужно беречь ярость для финального удара, сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.

Для большинства зрителей поединок был уроком владения мечом, совершенством боевой техники. Рыцари начали заключать пари на участников схватки. Большинство считали, что победит их хозяин – возьмет силой и защищенностью доспехами, но другие, более разумные, ставили на Уорфилда. Хотя молодой человек построил тактику на защите, но передвигался с поразительной скоростью, ловко уворачиваясь от ударов, делая стремительные выпады, удивляя наблюдателей своим мастерством.

Ошеломленная и испуганная, Мериэль, затаив дыхание, наблюдала за сражением. Поначалу она абсолютно не разбиралась в достоинствах и недостатках бойцов. Звон мечей оглушал, ей казалось, что любой из ударов Ги будет последним для Адриана, и тот рухнет к его ногам, разрубленный пополам. Уорфилд казался маленьким и беззащитным, но вскоре она убедилась, что рыцари равны по силе и мастерству и ведут себя соответственно избранным гербам. Ги демонстрировал мощную, грубую силу свирепого борова, а де Лэнси напоминал бесстрашного сокола, стремительно атакующего и ловко уходящего от ударов, причем делал это красиво и грациозно.

Мериэль могла еще сомневаться в своих чувствах к мужу, но в отношении Ги все было ясно. Человек представлял собой злобного, свирепого зверя. О, Дева Мария, прости за сравнение с божьей тварью. Такого дьявола вряд ли любит Бог, принимая во внимание не только его мрачный нрав, но и бесчисленные злодеяния. Мериэль неистово молилась за победу Адриана.

Много лет назад в Ламборне она уже наблюдала за ним издалека. Теперь, с близкого расстояния, де Вер видела его сосредоточенность, красоту движений и великолепный, полный грации танец со смертью. Уорфилд легко двигался, уворачиваясь от ударов и сам нанося их. Его мускулы напрягались, вырисовывались под одеждой, а прекрасное, как у ангела, лицо блестело от пота.

Мериэль впервые узнала, что поединок до смертельного исхода – очень шумное зрелище. Мечи то звенели, как разбитые колокола, то скрежетали друг о друга, издавая душераздирающий визг. Удары и контрудары сопровождались тяжелым хриплым дыханием, выкриками и ругательствами сражающихся. Со стороны зрителей доносилось глухое бормотание, словно шелест волн, сменяющееся восклицаниями и вздохами при особенно сильном ударе.

Первая кровь пролилась из-за одного из воинов. Когда Адриан в очередной раз увернулся от меча Ги, рыцарь, которому надоело, что ни один из участников поединка еще не ранен, шагнул вперед и сунул древко копья под ноги Адриану. Сосредоточив внимание на противнике, тот не заметил подножки и тяжело рухнул, упав на правую руку и придавив телом меч.

По законам поединка, если один из участников стал жертвой стороннего наблюдателя, соперник должен дать время подняться, но Бургонь, далекий от понятий чести, с торжествующим криком ринулся вперед, взмахнув огромным мечом и готовясь нанести смертельный удар. Мериэль вскрикнула, прижав руки ко рту, застыв от страха и будучи абсолютно уверенной в исходе боя.

Однако Адриан отреагировал с быстротой молнии. В последнее мгновение, когда меч Ги, казалось, уже коснулся его шеи, молодой человек взмахнул кинжалом, зажатым в левой руке, и отбил удар. Сталь зазвенела от напряжения, и кинжал сломался. Меч, вырвавшийся из руки Бургоня, отлетел в сторону, а Уорфилд метнул рукоятку кинжала в лицо врагу, разбив ему нос.

Ги машинально схватился за лицо, а де Лэнси, резко распрямив согнутые ноги, изо всех сил ударил ими в пах врага. Бургонь взревел и попятился. Все еще лежа на земле, Адриан взмахнул мечом. В таком положении он не мог нанести сильный удар, но ему удалось рассечь ногу Ги от икры до колена.