Текст книги "Сладкое лето"

– Сэм! Поздравляю! Но не могу тебя представить в таком виде.

– Да я каким был, таким и останусь, Эбби. Поцарапай фасад, и ты найдешь там того же Сэма Мартина, любителя природы, подводную крысу. Обычного парня в измазанных лесной глиной башмаках. Кстати, к вопросу о лесе. Тебе удалось найти какие-нибудь редкие растения, которые позволили бы сберечь это место?

Эбби вздохнула:

– Нет. Пока нет. Но я рада, что ты относишься к моей работе так серьезно.

– Я действительно считаю это очень важным делом, сестричка. Люди, подобные тебе, не дают заасфальтировать весь мир. Жаль, что не могу помочь.

– Да все в порядке, Сэм.

Он любовно обнял ее за плечи.

– Но ты должна и развлекаться. Делать то, что тебе нравится. Ну, например, рисовать. – Он показал рукой на незаконченный портрет Кайла. – Вы когда-нибудь его закончите? Кайл в любой день может уехать в город.

«Не напоминай мне», – грустно подумала Эбби и внутренне одернула себя. Какое это имеет для нее значение – уедет он в Нью-Йорк или нет? Он не влюблен в нее, и все тут. Она постаралась ответить как можно веселее:

– Не знаю, сумею ли я закончить его. Мне нужно подготовиться к следующему семестру. Через несколько недель начинаются школьные занятия.

– Назад на соляные топи, ух!

– Мне нравится преподавать, – сказала она, защищаясь. – И я жду начала уроков. – Эбби говорила не совсем откровенно, и Кайл знал это. Он долго внимательно смотрел на нее, и Эбби пришлось отвернуться. Мысль о его отъезде наполняла ее сердце горечью. Работа в школе, Индейский центр, изменчивая красота осени – без него все теряло смысл. Ее размышления были прерваны словами Кайла, который обратился к ней так, будто они были одни в комнате.

– Я буду счастлив помочь тебе снова, – сказал он. – И это не единственный проект, который мы должны закончить на этой неделе. – Его голос звучал торжественно.

Весь уик-энд Эбби думала о словах Кайла. Что он имел в виду?

* * *

Лето заканчивалось. Желтые флоксы и белые астры подтверждали наступление сентября. Эбби с Генри, который все еще окончательно не поправился после операции, вернется в Ланкастер, в свою квартиру, и снова станет учить детей. Брэд уедет из деревни, которую она научила его любить и понимать, в Нью-Йорк, к своей маме. Эбби вздохнула.

А Кайл?

Ответ был очевиден. Он стал спокойнее и сосредоточеннее. По-видимому, она была права в его отношении к ней. Лето было для него своего рода антрактом. Кайл, по-видимому, получил ряд интересных заказов и планирует поездки с Евой Макколл. Он не сказал об этом, потому что щадил ее чувства.

Когда-нибудь она будет счастливо жить этими воспоминаниями, пока же все это очень болезненно. Их прогулки вдоль ее любимой реки, день, проведенный на острове, ее поездка в Нью-Йорк. Она помогла ему с Брэдом и знала, что он благодарен ей за это. Она всегда будет гордиться тем, что ей удалось вернуть мальчику интерес к окружающему миру.

Но жизнь должна продолжаться. Она займется своими делами, он – своими.

Кайл не сказал, встретятся ли они осенью. Он, видимо, не собирался продолжать их взаимоотношения. Брак? Эбби тут же выбросила нелепую мысль из головы. Кайл – вечный холостяк.

А как бы он был хорош в свадебном костюме! Черный фрак, галстук-бабочка. Его темные волосы, дымчатые глаза, широкие плечи привлекли бы внимание всех присутствующих на церемонии дам.

Эбби приказала себе прекратить думать об этом. Она произносила слова вслух, даже не замечая этого. Генри, подняв голову, внимательно посмотрел на нее.

– Извини, мальчик. Спи дальше.

Она погладила его, стараясь не касаться больных ребер. Ей вспомнилось, как Кайл осторожно нес раненую собаку, и она заплакала.

Как он может принадлежать еще кому-то, если она его так любит!

Эбби вытерла глаза и постаралась взять себя в руки.

В понедельник Этель заявила, что они с Гарри повезут Брэда в Херши-парк в последний раз перед его отъездом в Нью-Йорк. Маленький мальчик ликовал. Он пообещал Кайлу пять фунтов шоколадных «поцелуйчиков» и помахал ему, выглядывая из окна машины.

Кайл смотрел им вслед, улыбаясь и махая в ответ. Мальчик совершенно изменился за это лето. Его отрешенность, замкнутость исчезли, уступив место безграничному энтузиазму. Кайл хорошо помнил, что совсем сдался, потерял надежду, пытаясь как-то пробиться к племяннику. А потом в жизнь обоих вошла Эбби Мартинс.

Он посмотрел на часы. Он обещал Эбби прийти на сеанс в одиннадцать, чтобы она смогла закончить его портрет. Сейчас только девять. У него есть два бесконечно долгих часа, прежде чем он сообщит Эбби свою новость.

Эбби занимала себя тем, что готовилась к сеансу, раскладывая кисти и краски. Она поставила незаконченный портрет на мольберт и слегка улыбнулась, увидев выражение глаз позировавшего.

Первый раз он смотрел на нее таким взглядом на вечеринке в Манхэттене. Это было в июне. На ней тогда было это сексуальное черное платье. Удастся ли ей сегодня поймать это выражение?

Когда в одиннадцать часов она открыла Кайлу дверь, у того изумленно расширились глаза.

– Что это? – изумленно спросил он.

Эбби пожала плечами:

– В таком одеянии мне лучше работается. Прихожу в нужное состояние. Заходи и садись на свой незабываемый деревянный стул.

Во рту у Кайла пересохло. Он тоже захотел сказать какую-нибудь умную глупость, но ничего не мог придумать. Он не мог оторвать взгляд от обольстительной женщины, стоявшей перед ним.

На Эбби была маленькая кофточка цвета фуксии, завязывающаяся под необремененной бюстгальтером грудью. Запачканные красками джинсы перехвачены широким кожаным поясом. Великолепный яркий шарф покрывал голову. Губная помада цвета зрелой клубники соответствовала лаку на пальцах рук и ног. От нее исходил запах розы. Из комнаты доносилась чувственная музыка.

Кайл изо всех сил старался сидеть спокойно, но ему это плохо удавалось. Его глаза не отрываясь следили за всеми движениями Эбби.

– Кайл, у тебя не то выражение лица, – сердилась Эбби. – Сделай вот так… – Она раскрыла свои розовые губы.

На лице Кайла дрогнул мускул.

– Мне нужно поговорить с тобой, Эбби, – сказал он.

– Никаких разговоров. Ты все испортишь. – Эбби подправила фон, добавив в него холодных тонов.

Кайл явно чувствует дискомфорт, подумала она.

Он смотрел на бусинки серег в мочке уха, которое он так любил целовать. Вспоминал волшебный вкус и запах ее гладкой кожи. Его тело все сильнее реагировало на эту женщину. Он быстро терял контроль над собой. Желание обладать становилось нестерпимым.

– Эбби, я должен тебе что-то сказать.

«Нет, не сейчас, – думала она. – Не говори мне, мой дорогой, ничего, не разрушай эти наши последние мгновения…» Рука Эбби дрожала. Кисть упала из ее руки и ударилась о пол.

– Мы поговорим позже, Кайл. Я хочу закончить.

Наклонившись, чтобы поднять кисть, Эбби почувствовала, как на лицо ей упали волосы. Она сняла с головы шелковый шарф и связала их в узел. И тут она увидела, как к ней приближается его тень, почувствовала рядом желанное тепло его тела.

Молча, с какой-то необъяснимой мягкостью Кайл провел рукой по шелковистым волосам Эбби. Вынести это было просто невозможно.

Его губы коснулись ее уха. Она застонала. Голосом, охрипшим от желания, Кайл повторял ее имя.

С глазами, полными слез, Эбби повернулась к нему:

– Оставь меня.

Он обхватил ее лицо своими сильными ладонями, сцеловывая слезы со щек.

– Моя дорогая девочка, моя красавица, тебе грустно, когда я прикасаюсь к тебе?

– Конечно. – Ее голос дрожал. – Ты со мной всего лишь играешь.

– Что?

– Я для тебя лишь развлечение на лето, пока ты не вернешься в Манхэттен.

Лицо Кайла выражало полнейшее изумление.

– О чем ты, Эбби?

– Разве ты не собираешься жениться на Еве?

– Еве? – едва не задохнулся Кайл. – Ты хочешь сказать, что все это время думала, что я и Ева… О нет!

– Я думала, что я лишь развлечение на время. Еще один экспонат в твоей коллекции.

Кайл схватил Эбби за плечи.

– Вот что тебя, оказывается, волновало. Послушай, Ева одно время проявляла ко мне интерес, но я никогда не испытывал к ней никаких чувств.

– О!

– Ева великолепный работник. Квалифицированный, организованный. Мне ее не хватает. Но она хочет сделать карьеру, и я не намерен этому мешать. Особенно если это так нервирует тебя.

– Ты смеешься надо мной.

Кайл прижался к ее шее.

– Дорогая, я так много хотел бы для тебя сделать! – Он заключил Эбби в объятия и впился ей в губы поцелуем. Потом прервался и спросил: – Если уж говорить о свадьбе, моя красавица, то когда будет наша?

– Кайл, – прошептала Эбби, – не шути со мной так.

Он заглянул в глубину ее глаз, и она сердцем поняла, что он говорит правду.

– Поверь мне, Эбби. Я полюбил тебя с первой минуты нашей встречи. Я боролся с этим. Старался убедить себя, что для меня важнее моя независимость. Но теперь я понимаю, что это не так.

– Ты уверен… что хочешь жениться на мне? – Эбби запнулась на последних словах.

– Уверен, хотя раньше смертельно боялся этого.

– Из-за своей матери?

– Частично. Те семейные фотографии, что ты видела, дали тебе некоторое представление о том, какие у меня с ней были взаимоотношения.

Эбби кивнула.

– Мне показалось, что маленький мальчик, запечатленный на этих снимках, готов сделать что угодно, лишь бы она была довольна. Но она принадлежала к числу женщин, которые вообще не умеют быть довольными. Правильно я поняла?

Выражение лица Кайла сказало ей, что догадалась она верно.

– Да. Она превратила жизнь моего отца в ад. Я был полон намерений не допустить, чтобы подобное случилось со мной, и решил никогда не жениться. – Он внимательно посмотрел на нее. – Но ты положила этому конец. В последнее время я много размышлял о своей жизни.

– В ней было мало радости?

– Я действительно был везде, видел все, встречался со всеми. А потом появилась ты. Ты совершенно особенная. И я не хочу потерять тебя.

Он поцеловал ее в висок. Эбби слушала молча, удивленная услышанным.

– Эй. Ты еще не сказала, что выйдешь за меня.

Эбби вздохнула:

– Кайл, я люблю тебя. Я надеялась, что ты поймешь это. Но я думала… что ты опять уедешь. Назад в Нью-Йорк.

Кайл покачал головой, и Эбби храбро продолжила:

– Нью-Йорк – это не мое. А ты хочешь жить только там. Ты знаешь это, и я это знаю. И ты до сих пор не сказал, как мы можем преодолеть наши… ух… географические различия.

Он привлек ее к себе и тихо сказал:

– Мне не обязательно жить в Нью-Йорке. Как ты сказала, это не центр вселенной. Я жил в разных местах, но у меня никогда не было дома.

Эбби вздохнула, чтобы хоть как-то успокоиться. Он действительно говорит то, что она слышит?

– Я хочу иметь дом, Эбби. Общий с тобой дом. И детей, если ты захочешь. Ты ведь великолепно обращаешься с детьми. И Генри. – Он помолчал. – Я все перечислил из того, что хочешь ты?

Эбби прильнула к его груди, слезы счастья катились по ее щекам.

– У нас должно получиться, – уверял ее Кайл. – Я обдумывал это все не один раз. Сначала меня смущала мысль о моей карьере… Меня трогало твое желание уберечь дикую природу – любой, даже самый маленький ее кусочек. Ты зарабатываешь немного, но твоя работа так важна для тебя.

Эбби кивнула, и Кайл продолжал:

– Я решил объединить наши с тобой усилия, если ты позволишь мне это сделать. Ты как-то сказала, что фотограф из тебя никакой и ты не можешь заинтересовать общественность своим проектом. Что ж, дорогая, я весьма приличный фотограф, и у меня масса контрактов.

Эбби вопросительно посмотрела на него:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что я сокращаю свою профессиональную деятельность. Вместе мы можем написать и издать книгу о дикой природе Пенсильвании. Книгу, в которой будут великолепные фотографии долины реки Саскуэханны.

– Ты хочешь сказать, что мы можем стать одной командой?

– Стоит попробовать. Мы можем написать, в каком затруднительном положении оказался Индейский центр.

– Это может очень помочь. Департамент развития до сих пор не отказался от своих планов построить на месте Индейского центра супермаркет.

– У меня для тебя еще один сюрприз, Эбби.

Взяв за руку, Кайл провел Эбби к креслу, в котором некогда бинтовал ей лодыжку. Казалось, что это было так давно. Когда Эбби села, он примостился рядом.

– Вот, – сказал он, доставая из кармана рубашки белый конверт и протягивая его ей.

– Обручальное кольцо с бриллиантом не вручают в деловом конверте, Кайл. Ты должен достать его из крошечной бархатной коробочки.

– Открой, – настаивал он. – Думаю то, что ты найдешь там, понравится тебе больше кольца с бриллиантом.

Эбби вынула из конверта документ. Кайл замер, ожидая ее реакции.

Эбби пробежала глазами содержание бумаги и застыла в изумлении.

– Я не понимаю, Кайл. Это акт о собственности на землю вокруг Индейского центра. На все тридцать пять акров. И этот акт на… твое имя?

– Да. – На лице Кайла появилась улыбка удовлетворения.

– Но что это значит?

– Дорогая, это не так уж трудно понять. Департамент произвел бурение в этом месяце, однако не получил ожидаемых результатов. Они решили отказаться от своих планов. Но кто знает, что еще они могут предпринять. Когда я выяснил, что земля все еще продается, и предложил выкупить ее, они тут же согласились.

– Ты что – с ума сошел? Влез в долги?

– Нет.

– Объясни хитрое выражение своего дьявольски красивого лица.

– Я воспользовался своей долей наследства и купил эту землю. Осенью мы с тобой решим, как создать фонд спасения индейской природы. Центр и прилегающие к нему земли теперь никто не тронет.

Эбби смотрела на Кайла, открыв рот.

– Не беспокойся. Остались кое-какие деньги на лакомства для Генри, – добавил он.

Завизжав, Эбби бросилась в объятия Кайла.

– Я не могу в это поверить! Да это просто сон! – кричала она.

Его сильные руки обвили ее талию.

– Мне нужно уколоть тебя булавкой, чтобы ты в это поверила?

– Нет, – задыхаясь от восторга, сказала Эбби. – Будем только целоваться и обниматься. Хорошо? – Она коснулась его губ и улыбнулась, почувствовав, как его тело моментально отозвалось на ее ласку.

– Итак, когда наша свадьба? – прошептал он Эбби на ухо.

– У меня голова кругом идет! Как насчет… О! Папа с мамой возвращаются через две недели.

– Отлично!

– А где мы будем жить?

– Выбирай, ангел!

– Кайл… у нас будет изумительная жизнь. Ты сделал меня счастливее самой счастливой женщины на свете.

Его поцелуй не дал ей сказать больше ни одного слова.

– Теперь, когда ты попала ко мне в лапы, можем мы отпраздновать нашу помолвку неспешным занятием любовью?

Эбби покачала головой:

– Нет. Ни в коем случае. – Усмехаясь, она расстегнула рубашку и положила ему на грудь холодные руки.

– Нет? – удивился он, увидев в ее глазах шальные искорки.

– Нет. – Она так долго целовала его губы, что они опухли. – Сегодня я не хочу неспешно, мой дорогой. Я хочу быстро и страстно. – Она расстегнула пояс его шортов.

Он тяжело дышал, развязывая тесемки ее кофточки и целуя мягкую обнаженную плоть.

Они отправились на ее кровать, и там, в карманах его шортов, она нашла бриллиантовое кольцо.

Эпилог

Восемнадцать месяцев спустя

Эбби, сжимая одной рукой телефонную трубку, другой поглаживала свой округлившийся живот.

– Я чувствую себя прекрасно, мама. Доктор Кауфман говорит, что это произойдет на следующей неделе. Да, не беспокойся. Кайл меня бессовестно балует. Увидимся в выходные.

Повесив трубку, Эбби подняла глаза на два больших портрета, висевших над камином в гостиной, – фотографию Эбби, похожей на лесного эльфа у водопада, и масляный портрет Кайла. Казалось, что два лица смотрят друг на друга. Эбби улыбнулась, поправляя на пальце обручальное кольцо.

Громкий лай Генри на ступеньках крыльца мог означать только одно: приближение его лучшего друга. Эбби, распахнув входную дверь, обняла Гвен, а Брэд бросился к Генри.

– Как наша маленькая мамочка? – спросила Гвен, отступив назад, чтобы лучше рассмотреть невестку.

– Чувствует себя очень беременной, но… потрясающе счастливой. Детская одежда вся выстирана и убрана в ящики. Кайл не верит, что человеческий детеныш может вместиться в такую крошечную одежду.

– А где он сам?

– В Центре природы. Он и дядя Гарри намерены кое-что подремонтировать.

– Невероятно! Как тебе удалось вытащить дядю Гарри из его уютного кресла?

– Знаешь, мне кажется, что он не хочет отставать от Этель. Она вертится как юла. Прогулки, встречи в клубе садоводов, уроки рисования.

– Тетя? Ничего удивительного. Она не единственная юла в семье. Брэд тоже носится как угорелый. – Гвен потянулась за своей сумочкой.

– Подожди, давай покажем тете Эбби! – крикнул Брэд, стараясь удержать в руках кипу бумаг. – Посмотрите! Мой доклад о черепахах Тукана получил высшую оценку. Я узнал об этом в Индейском центре. А вот я с бойскаутами, – гордо сказал он, показывая блестящую фотографию. – Смотрите, это я… вот здесь, справа. Мы играем в разные игры и вовсю развлекаемся.

Сияющая Гвен незаметно подмигнула Эбби.

Внезапно распахнулась дверь и глубокий баритон произнес:

– Где моя великолепная жена?

Войдя в комнату, Кайл запечатлел на щеке Эбби смачный поцелуй.

– Привет, дядя Кайл! – завопил Брэд. Тот тут же обнял его своей сильной рукой. – Мы можем пойти в Индейский центр? Ну пожалуйста.

– О’кей, дружище, – усмехнулся Кайл. – Он сейчас выглядит гораздо лучше, чем когда ты был там последний раз. Мы с дядей Гарри настелили новый пол, сделали оконные рамы и повесили экран для демонстрации слайдов и фильмов.

Эбби, поднявшись на цыпочки, поцеловала мужа.

– Большой мальчик, ты сделал все, что обещал, и даже больше.

– Да ерунда. Рабский труд под горячим солнцем хорошо действует на меня.

Он отправился на кухню за холодным пивом. Брэд бросился из дома в сопровождении Генри, за ним поспешила Гвен.

– Ждите нас там, – крикнул им вслед Кайл, закрывая дверь, и снова повернулся к Эбби.

– Пришли гранки нашей книги, Кайл. Хочешь посмотреть?

– Здорово. Где они?

Эбби принесла толстую пачку бумаги.

– Я просмотрела их. Фотографии послали отдельно. Но то, что есть, сделано отлично.

Кайл взял в руки первую страницу и прочел вслух название:

– «Лето в Тукане». Знаешь что? Может, нам стоит написать продолжение? Давай работать.

– Кайл, – шутливо оттолкнула она его. – Как будто бы нам нечего будет делать. Ведь малыш вот-вот появится.

Он обнял жену и ласково погладил ее выпирающий живот.

– Я хочу, чтобы у него тоже было продолжение. Как можно скорее.

Эбби засмеялась, нежась в его объятиях.

– Пожалуйста, не все сразу. И давай посмотрим, как пойдет книга, прежде чем писать следующую.

– «Лето в Тукане» станет бестселлером, – решительно заявил Кайл. – Вот увидишь. А я уже придумал название для следующей книги.

– Правда? И какое же?

– «Тукан на всю жизнь». Как тебе?

Эбби мечтательно улыбнулась:

– Звучит восхитительно!