Текст книги "Цель номер один. План оккупации России"

СТРАНЫ БАЛТИИ – ЗАПОВЕДНИК ВЕКОВОЙ НЕНАВИСТИ

Особо стоят бывшие прибалтийские союзные республики, которые обрели независимость в 1919 году и пользовались ею только до 1940 года, когда туда вошли части Красной Армии. Во время пребывания этих земель в составе царской России они представляли собой множество бедных деревень и хуторов вокруг немногих портовых и промышленных городов, построенных еще в Средние века в основном еще немцами. В деревнях дома были крыты соломой, полы были земляные. А за годы независимости уровень жизни значительно повысился, быт тоже стал более благоустроенным, почти европейским. Откуда же пришли такие деньги в эти страны?

Ларчик открывался просто. Запад объявил СССР блокаду. Получать необходимое оборудование для индустриализации Советская Россия могла в основном через сопредельные страны, путем так называемого реэкспорта, в частности, из Прибалтики. То есть, скажем, Латвия покупала нужные России станки по мировым ценам, а продавала нам по тройной цене. И нам приходилось переплачивать, потому что иные пути получения нужных товаров были для нас закрыты. (Что-то подобное повторилось уже в последнем десятилетии XX века, когда прибалтийские республики стали получать доход за реэкспорт, но уже в обратном направлении. Через эти республики еще только зарождавшиеся российские олигархи вывозили за границу товары, скупая их внутри СССР по низким внутренним ценам и продавая на Запад по мировым)

Страны Прибалтики – мелкобуржуазные, идеалы их народов – мещанские, да и сами они (прежде всего латыши и эстонцы) прошли хорошую дрессировку за те столетия, когда их земли принадлежали германским орденам, и в сильной степени позаимствовали немецкие черты – прежде всего бюргерское упоение отлаженным порядком и размеренностью жизни. Их мечта – вписаться в «настоящую Европу». Это стало возможным после поражения революций в их странах, когда в России еще бушевала Гражданская война.

Увы, в 1940 г. в Кремле решили, что лучше будет, если три прибалтийские республики станут советскими. Начинать новую войну против них после провала наскока на Финляндию советское руководство не хотело, а политики этих стран, опять же помня жестокую войну СССР с их северным соседом, в свою очередь, особенно перечить Москве тоже не желали. В результате Советский Союз реализовал план ползучей аннексии: сначала навязывание мирного договора с размещением советских войск, а потом то, что в Германии было названо «аншлюс»: «просьбы» парламентов включить их страны в великую семью советских народов, а проще – один за другим цепочка государственных переворотов.

Вообще-то стоит подумать, насколько дальновидным был этот шаг. Мало того, что от аннексии территорий, население которых тебе не симпатизирует, держава не столько окрепнет, сколько ослабнет; даже в виду стремительно приближающейся войны не лучше ли было бы сделать эти республики подконтрольным буфером между СССР и Германией? Тем более, что при нападении последней Красная Армия на недавно присоединенных территориях была все равно молниеносно разгромлена, причем, не без активного содействия местного населения.

Но решение было принято. И опять же в виду надвигающейся войны было решено поосновательнее зачистить новые республики от буржуазных элементов. А выше мы указывали на то, что буржуазность давно была в крови прибалтов. Это означало, что для нормальной зачистки надо было выселить в Сибирь добрую половину местного населения – в таком духе доблестные советские органы и поступили; ну не половину, но значительную часть коренного населения, а интеллигенцию в особенности, отправили в эшелонах на Восток.

Эти старания оказались достаточно тщетными: в первые же часы германского нападения в Прибалтике началось по сути антисоветское восстание – как гражданских, так и военнослужащих, включенных в Красную Армию. А дальше, несмотря на все зачистки, по первому призыву новых германских властей эстонцы сформировали дивизию СС, а латыши – аж целый корпус!

И, конечно, воспоминание о попытках привить прибалтам советское сознание путем депортаций (они были и после войны) и массового переселения на их место русских кадров – в целях, разумеется, укрепления дружбы народов, а попросту – разбавления неблагонадежного местного населения – осталась в исторической памяти так же, как у украинцев голодомор, добавив, разумеется солидную порцию ненависти к соседям с востока. Тут можно поиронизировать насчет попыток советских властей отмыть прибалтийских черных кобелей (вводило в заблуждение и активное участие, прежде всего латышей, в борьбе за Советскую власть, которая в 20-х годах была, конечно, совершенно не такой, какой стала с 30-х). Но что поделать – тогдашнее советское мышление совершенно не учитывало цивилизационного фактора и того, на чем оно базируется – системы национальных ценностей.

Промышленными странами эти республики стали в советский период, кадры инженеров и квалифицированных рабочих направлялись туда в основном из России (во многом с целью попрочнее привязать их к советской колеснице). И хотя доля русского населения в этих краях всегда была высокой, за годы послевоенных пятилеток она существенно увеличилась, достигнув от четверти до почти половины общей численности. Но симпатии прибалтов всегда были на стороне Запада, а наличие большого количества русских переселенцев эти симпатии еще больше усиливали.

И это при том, что русские в Прибалтике подверглись достаточно сильному местному влиянию. Когда в странах Балтии проходило голосование по вопросу о предоставлении им независимости, большинство русских голосовало «за». Им казалось, что они сохранят все те блага, какими они пользовались в советское время, а вдобавок еще получат и возможность свободно ездить в Европу. Действительность, как известно, оказалась несколько иной.

Став независимыми, эти страны повели самую ярую антироссийскую политику. Тут сказались и несовместимость менталитетов прибалтов и русских, и стремление туземцев отомстить «русским колонизаторам» за все прежние действительные и мнимые обиды. Правда, в России картину положения русских в Прибалтике представляют искаженно.

Например, говорят о том, что в Латвии русским не предоставляют латвийского гражданства. Но это не так. Русские, родившиеся в Латвии до 1940 года, получают латвийское гражданство без проблем. Значит, трудности создаются не вообще для русских, а для советских русских, что естественно для страны с мещанским укладом жизни. Русских там награждают особо презрительными кличками (в Эстонии их, например, называют «тиблы», что означает «быдло»).

Вступив в ЕС и в НАТО, страны Балтии, стремясь доказать свою «европейскость», стали самым надежным звеном того пояса, «санитарного кордона», который отделяет благополучную Европу от «разлагающейся» России. Отсюда всегда можно ожидать каких-либо козней против нас. И у каждой из этих стран есть свое особое задание.

Особенно показательна позиция Латвии, где и после отъезда значительной части русского населения в Россию более трети населения составляют русские, подвергающиеся там всяческой дискриминации.

Казалось бы, страны ЕЭС должны были одернуть латвийскую власть, допускающую подобное нарушение прав человека, но они этого не делают. Видимо, миссия, возложенная ими на Латвию, заключается в том, чтобы обкатать национальную политику, основанную на нетерпимости к русским, которых в Европе рассматривают как низшую расу. К тому же у Латвии и Эстонии есть к России и территориальные претензии, и иски о компенсациях за ущерб, причиненный «советской оккупацией». Правда, теперь, оказавшись в ЕС и НАТО, они, кажется, уже начинают ощущать, что сменили легкий, в последние годы Советской власти почти символический контроль со стороны Москвы на жесткое регулирование всех сторон жизни бюрократией ЕС. Но… не по хорошему мил, а по милу хорош, как гласит русская пословица.

Но в оценке перспектив жизни в Европе ошиблись не только русские. Неожиданно горькой стороной повернулась Европа и к прибалтам. Сельскохозяйственная продукция этих стран оказалась в ЕС никому не нужной, а российских рынков эти страны лишились. О промышленности и говорить нечего – она фактически перестала существовать. То, что еще осталось дееспособного, перешло в собственность западных компаний. Запад стал даже поставлять в эти страны президентов. Прибалтика превратилась в поставщика гастарбайтеров для «старой» Европы. Мировой экономический кризис больно ударил по прибалтийским республикам, жизненный уровень населения, еще недавно относительно высокий, катастрофически упал. В 2009 году там во многих местах начались антиправительственные демонстрации, сопровождавшиеся потасовками между протестующими и силами правопорядка. И теперь там многие начинают сожалеть об опрометчивых решениях о вступлении в ЕС. В Интернете даже началась кампания в поддержку петиции к Швеции с просьбой оккупировать эти незадачливые независимые республики.

***

СССР был государством невиданного ранее типа, и населявшие его многочисленные народы начали образовывать новую историческую общность людей – советский народ. И он реально существовал, да и до сих пор, как бы в виде призрака, существует, если иметь в виду разрозненных и разбросанных по разным «независимым республикам» СНГ сторонников восстановления советского строя. Он лишь оказался разделенным народом, к тому же лишенным права самому определять свою судьбу.

Но каждая встреча глав стран СНГ развеивает надежды тех, кто еще мечтал о скором восстановлении СССР (если не прежнего, то хоть «обновленного»). Ни одна из стран СНГ отказываться от своей независимости не собирается. Более того, их политические курсы все больше расходятся. Так что новому СССР, увы, при нынешней ситуации в России не бывать. И раскол стран СНГ проходит по той самой линии, которую предвидели еще евразийцы.

Однако интеграция наших стран идет, подчас даже преодолевая нежелание их руководителей. Четыре из них заключили договор об углублении интеграции, а две – даже намерены создать Союзное государство.

Важным шагом на этом пути стали саммиты в Москве ОДКБ и ЕврАзЭС в феврале 2009 года. Решение о создании Коллективных сил оперативного реагирования, по своей боеспособности не уступающих соответствующим структурам НАТО, было воспринято в мире как очень серьезная мера. На Западе заговорили даже о том, что в рамках ОДКБ возникает военный блок «АнтиНАТО». Создание Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии, общего банка и наднациональных органов, решающих отдельные важные вопросы, – это тоже важные шаги на пути интеграции.

Дружба – хорошее чувство, но в современном мире предпочитают дружить с сильными, богатыми и привлекательными. И еще – более-менее близкими и потому понятными. Так что если Россия окажется на высоте своих задач, то в начале XXI века СНГ будет представлять собой пусть не «новый СССР», но все-таки как некий «Постсоветский Союз» (или кратко «Постсоюз»).

РУССКАЯ КУЛЬТУРА – ОКНО В МИР

Великий певец современности Дмитрий Хворостовский в последние годы нечасто бывает на Родине. Его плотный график выступлений на лучших оперных сценах мира заполнен на несколько лет вперед. Иногда артист выступает и в концертах. Особой любовью зрителей и слушателей пользуются в его исполнении песни о Великой Отечественной войне. И всякий раз настоящую бурю аплодисментов вызывает песня «Журавли» на стихи Расула Гамзатова.

Стихи были написаны на аварском языке. Аварцы – народ, вполне достойный уважения, со славными традициями, но численность его невелика – около полумиллиона человек. И, как и во всяком другом народе, вероятно, не все они – любители поэзии. Так и остались бы стихи Гамзатова известными лишь немногим аварцам, тем более, что в них говорилось о джигитах, не вернувшихся из боя.

Но в СССР внимательно следили за духовной и культурной жизнью всех народов страны (как, впрочем, и зарубежья), и талантливые произведения, где бы они ни появлялись, переводились на русский язык. (Существовали, конечно, ограничения на идеологической почве, но сейчас речь не о них.)

Русская школа перевода художественной литературы, получившая в советский период достойное продолжение, славится на весь мир тем, что переводчик выступает не просто как пересказчик, «толмач», но почти как соавтор переводимого произведения. На ниве переводов выступали и выдающиеся русские поэты – Пушкин, Лермонтов, Заболоцкий, Маршак, Пастернак. Крупнейшие авторитеты признавали переводы с других языков, выполненные русскими поэтами, конгениальными, могущими соперничать по красоте и глубине содержания с оригиналами.

Наш переводчик убедил (не без труда) Гамзатова заменить слово «джигиты» на «солдаты». Ведь подвиги и судьба джигитов интересны в основном кавказцам, тогда как солдаты гибли, гибнут и, надо думать, будут гибнуть на полях сражений по всей планете, их участь волнует каждого человека, где бы он ни жил. Тогда стихотворение приобретает общечеловеческое звучание.

Стихи, зазвучавшие на русском языке, произвели ошеломляющее впечатление. Они вдохновили талантливого композитора Яна Френкеля, и появилась песня, ставшая поистине всенародно любимой. А когда песню в исполнении Хворостовского слышат за рубежом, она вызывает слезы умиления не только у русскоязычной диаспоры, но и у слушателей и зрителей разных национальностей. Некоторые иностранцы ищут подстрочник или, достав русский текст, сами тянутся к словарю. Так стихи аварца Гамзатова облетели весь мир, стали вкладом в мировую культуру. Вот как сказалось на судьбе этих стихов то, что они были переведены на русский.

Приводить другие такие примеры нет возможности – их тысячи. Великолепные стихи башкира Мустая Карима, калмыка Давида Кугультинова, якута Алексея Кулаковского и многих других поэтов разных народов России вошли в мировую литературу потому, что сначала стали достоянием русских любителей поэзии. Даже гениальные творения, составляющие славу тех или иных народов бывшего СССР, такие, как «Витязь в тигровой шкуре» грузина Шота Руставели или поэмы латыша Яниса Райниса, вряд ли вышли бы за пределы соответственно Грузии и Латвии, не будь их перевода на русский. Вряд ли тот же Руставели привлек бы особенное внимание англичан или немцев, а русские поэты словно вступили в соревнование, кто из них переведет гениальную поэму точнее и красивее. Уж не говоря о современных (в смысле – XX – начала XXI века) поэтах этих стран, которые, пусть и великолепные, как, например, Тициан Табидзе, вряд ли вышли бы на мировой уровень без посредничества русского языка.

Но ведь такая же картина складывалась и в других областях творчества. Казалось бы, живопись, музыка, изделия народных промыслов понятны всем, а потому могут покорять мир и без перевода. Однако в действительности все не так просто.

Государства Западной Европы (не говоря уж о Японии) в большей степени мононациональны. В США живут люди сотен национальностей, но там они – как песчинки, в лучшем случае как островки, этнические общины в океане англоязычной культуры. Невозможно себе представить, например, ирландский или татарский штат в составе США. И только в России существуют национально-территориальные образования, народы которых свободно развивают свою культуру и в этом пользуются (во всяком случае, пользовались в советский период) полной материальной и моральной поддержкой со стороны государства. И потому деятели культуры во всех ее областях творят не просто как индивидуумы, занимающиеся самовыражением, а работают в своей национальной среде и выступают как выразители духа, дум и чаяний своих народов. И лучшие произведения искусства с разных концов страны собираются в Москве на художественных выставках, музыкальных и кинофестивалях и т. д. При этом издаются каталоги выставок, программы фестивалей с вводными статьями, в которых раскрываются особенности национального мировоззрения и вытекающие из этого специфические черты искусства. И только после этого творения мастеров разных народов становятся по-настоящему доступными всему человечеству.

А нередко и сами мастера культуры других народов России стремились писать на русском языке. Например, дагестанский писатель Эффенди Капиева, лак по происхождению. (Чего стоит один его грустный афоризм: «Двух вещей так и не смог я понять в жизни: почему людям не хватает земли, и почему люди не совершенны».) А Фазиль Искандер, хотя и пишет по-русски, но с лиризмом и юмором развертывает панораму жизни и судьбы своего абхазского народа, и это особенно актуально в наши дни, когда Абхазия переживает непростой этап своей истории.

Мы, русские, может быть, даже подчас бывали чрезмерно внимательны к культурам других народов России, в ущерб своей. У нас в Москве нет музея Гоголя, а в Красной Поляне есть музей классика эстонской литературы, который провел там несколько недель на лечении. Но это уже вопрос народного характера.

Надеюсь, мои слова не поймут так, будто русские облагодетельствовали те народы, творения сынов и дочерей которых переводили на свой язык и демонстрировали в своей столице. Русская культура сама обогащалась, впитывая лучшие достижения братских народов. Их литературы, творения мастеров разных видов искусства расширяли наш горизонт, рисуя облик разных краев страны, особенности образа жизни и исторического пути народов, образы великих предков. В детстве одной из самых моих любимых книг был исторический роман Антоновской «Великий Моурави» – о великом сыне грузинского народа Георгии Саакадзе, боровшемся за объединение Родины и пожертвовавшем ради блага своего народа жизнью двух своих сыновей, да, в конечном счете, и собственной жизнью.

Более того, творения других народов пополняли русский язык новыми образами, афоризмами, чеканными выражениями. Многие строки того же Руставели стали у нас крылатыми фразами («Всякий мнит себя стратегом, видя бой со стороны», «Что ты спрятал – то пропало, что ты отдал – то твое» и пр.).

В советское время очень много делали для сближения разных народов страны регулярно проводившиеся декады их культур. Когда проходили концерты и встречи на Декаде таджикского искусства в Москве, были великолепно изданы сборники произведений корифеев таджикской и персидской поэзии. Вот, например, томик газелей Саади, о котором до того большинство наших соотечественников только и знало строку из «Евгения Онегина»: «Как Сади некогда сказал». Такие же томики Хафиза, Омара Хайяма и др. – это была уникальная серия. Сейчас ни власти, ни «капитанам бизнеса» нет дела до культуры народов страны, а ведь возобновить подобные мероприятия было бы очень полезно, да и денег на них надо не так уж много.

Но дело тут вовсе не в деньгах – на всякие паскудства в искусстве средства находятся, и немалые. Дело в том, что либералы во власти, направляющие культурные процессы, всякие «швыдкие» дельцы и шоумены, преднамеренно дискредитируют русскую культуру, как и культуры других народов России. Они не ограничиваются выдвижением на первый план в литературе и искусстве поделок нынешних «мастеров», создающих непристойные романы и спектакли, бесконечные сериалы про убийц и насильников, а то и «осовременивают» классику. В их трактовке благородные герои в лучших русских спектаклях выходят на сцену одетыми в какие-то безобразные лохмотья и вообще ведут себя непотребно. Жертвой такого «новаторства» стала даже опера Чайковского «Евгений Онегин» в Большом театре (!), что вынудило знаменитую певицу Галину Вишневскую бросить в лицо этому жулью: «Бездари и паразиты! Холуи и ничтожества!» Вишневская в знак протеста против издевательства над нашим великим наследием отказалась отмечать свой 80-летний юбилей в когда-то славном на весь мир, а ныне опозоренном Большом театре, где она много лет блистала.

Но где власть отыскала этот сброд, глумящийся над нашей культурой и мнящий себя «новаторами» и «творцами»? А его и отыскивать не надо было, стоило лишь свистнуть, и холуи прибежали сами. И не просто холуи, но и сексуально озабоченные извращенцы всех видов. Редко кто решается говорить о засилье «голубых» и вообще ущербных «деятелей» в искусстве, равно как и в покрывающей их власти. На днях в газете промелькнула заметка, в которой говорилось о том, что молодого эстрадного артиста, недавно ставшего «звездой», поставили перед выбором: либо он станет «голубым», либо лишится возможности зарабатывать миллионы. Выбор не нов, и немало по-настоящему одаренных артистов сломалось, став «как все».

А умышленное опошление культуры народов – вещь далеко не безобидная, оно оскорбляет народное чувство и может послужить причиной межнациональных конфликтов. Значит, засилье выродков, безнаказанно уродующих культуру, превращается в угрозу национальной безопасности.

Можно было бы многое еще сказать на данную тему, но общий вывод ясен. Мы, русские люди, кровно заинтересованы в развитии культур всех братских народов России, потому что это обогащает нашу собственную, русскую культуру. И, думается, каждый истинный патриот любого другого народа России, не захваченный бредовыми идеями местечкового национализма, должен быть заинтересован в развитии русской культуры, которая открывает окно в мир, во Вселенную, и его родной культуре. То, что наша сила – в единстве, справедливо не только в политике и на полях сражений, но и в духовной жизни, во всех сферах бытия наших народов. И нам надо крепить это единство всеми способами.

Но речь может идти, если говорить не только о народах России, но и о народах других стран СНГ, лишь о единстве цивилизационно близких народов и стран. Как мы видели, такими странами прежде всего могут быть Россия, Казахстан, Киргизия и, возможно, Белоруссия при благожелательно нейтральной позиции Армении.

Ведь правительства других стран СНГ нередко проводят просто враждебную политику в отношении России, русской культуры и русского языка. Например, на Украине, ради скорейшего достижения культурной «незалежности», делается все для того, чтобы уничтожить у своих граждан саму память о русском языке. Даже произведения украинских писателей, созданные на русском языке, переводятся на украинский. Даже великий Гоголь оказывается иностранным писателем, труды которого нуждаются в услугах толмачей.

Тут вообще-то при желании украинское руководство можно понять. Русский язык в Советской Украине объективно вытеснял украинский на обочину – особенно в силу их достаточной близости. Поэтому, желая восстановить его позиции, националистам приходится ставить его в тепличные условия и принимать драконовские меры против русского языка. Но одновременно они тем самым показывают, что до русского им дела нет, а значит, и свою враждебность России.

В других республиках поступают еще проще – делают вид, будто и не было никогда ни России, ни ее культуры, из школьных программ изымают все, что касается России. И выпускники этих школ, даже если они в совершенстве научатся говорить по-английски, все равно будут восприниматься на Западе, где культурный человек не может не знать творений Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова, просто как дикари.

Уверен, что все это ненадолго. Вот пример.

Ниязов запретил преподавание русского языка в школах. И что же? Не успели еще высохнуть свежие цветы, возложенные при его похоронах на могилу, как преемник диктатора, давший клятву следовать путем великого учителя, вынужден был обещать туркменам свободное пользование Интернетом и восстановление десятилетнего обучения в школах, а за этим непременно придет и изучение русского языка и русской литературы. Ведь по-английски все туркмены заговорят еще не скоро, и англоязычный Интернет долго останется для них «китайской грамотой», тогда как по-русски старшее поколение говорит пока поголовно, да и молодежь вынуждена будет его осваивать.

Сейчас часто можно прочитать сетования по поводу сокращения сферы употребления русского языка в мире, пророчества насчет ее скорого исчезновения. Думаю, пророки ошибаются.

Если Россия восстановит свою технологическую, экономическую и военную мощь, а также преодолеет переживаемую ныне полосу дикости в культурной жизни, то скоро «и негры преклонных годов» снова потянутся к русскому языку. И деятели русской культуры должны сознавать, что, создавая произведения, пронизанные идеями любви, добра и света, они не только выполняют свой долг «инженеров человеческих душ», но и создают условия для культурной интеграции еще недавно действительно братских народов Великой Страны.

Теперь, рассмотрев современное положение на наших внешних границах и перспективы взаимодействия с соседними государствами-республиками бывшего СССР, мы можем перейти к важнейшим вопросам внутренней политики и разных сторон жизни России.