Текст книги "Переживание стыда в «зеркале» социальных теорий"

Чтобы не попасть в ситуацию стыжения, стыдливый постоянно должен себя контролировать. Фокусируя внимание субъекта на его собственных поступках и качествах, стыд способствует развитию самосознания, самоконтроля, самокритичности, а потому считается самой рефлектирующей эмоцией. Однако, всё сказанное здесь относится к ситуации до или после стыда. А вот сам момент переживания стыда – это иногда полная потеря самоконтроля, неспособность управлять ни своим телом, ни своими мыслями. Таким образом, стыд служит уроком – он показывает, что может произойти, если теряешь над собой контроль. Но этот урок «не идет впрок» для тех представителей современной западной культуры, которые нередко рискуют вновь и вновь оказаться в ситуации стыда, рискуют опозориться, если есть возможность подчеркнуть свою индивидуальность. М. Кордуэлл обращает наше внимание на возросшую роль индивидуализации в жизни современного человека: «Несмотря на стремление в чем-то походить на других, большинство людей лелеет свое чувство индивидуальности; это отчасти объясняет наше необычное, а иногда и нелепое поведение. Рискуя навлечь на себя неодобрение окружающих, мы подтверждаем (по крайней мере, для самих себя) наше чувство индивидуальности. Люди также могут стремиться к индивидуальности из-за желания полнее распоряжаться своей жизнью. Жесткий конформизм по отношению к общественным нормам означает, что мы утрачиваем чувство личной свободы, а индивидуальные способы поведения и самовыражения поддерживают ощущение собственной значимости»[390]390
  Индивидуация // Кордуэлл М. Психология. А – Я: Словарь-справочник. М., 2000.


[Закрыть].

У. Бек, освещая процесс индивидуализации, присущий современной эпохе, выделяет осознание большинством представителей современного общества того, что их личная судьба является плодом их собственных усилий. «Для У. Бека – отмечает А. А. Баценкова, – обобщенная модель индивидуализации включает три аспекта. Первый аспект – это освобождение от исторически заданных социальных форм и связей в смысле традиционных обстоятельств господства и обеспечения ("аспект освобождения")… Это групповой уровень индивидуализации… Второй аспект связан с утратой традиционной стабильности с точки зрения действенного знания, веры и принятых норм ("аспект расколдовывания"). Третий аспект индивидуализации основан на новом виде социальной интеграции ("аспект контроля и реинтеграции"). Вместо коллективных форм социальных действий, в которых люди объединены общими целями и интересами, появляется "институционально зависимая структура контроля индивидуальных ситуаций"[391]391
  Бек У Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. С. 193.


[Закрыть]»[392]392
  Баценкова А. А. Концепция индивида и индивидуализации в теориях З. Баумана и У Бека // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2018. № 1. С. 42. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontsep tsiya-individa-i-individualizatsii-v-teoriyah-z-baumana-i-u-beka (дата обращения: 09.10.2020).


[Закрыть].

М. В. Медяник, опираясь на исследования У Бека, указывает, что произошли серьезные изменения с теми социальными институтами, роль стыда в функционировании которых в индустриальном обществе была высока, – изменения роли в жизни индивида семьи и школы: «Семья – все меньше и меньше учреждение, нормированное, в формах и в заранее установленных кодексах. Она приобретает очень различные формы, основывающиеся на выборе индивидов. Общество терпит, что индивид нарушает нормы, чтобы осуществлять свой собственный личный выбор, до такой степени, что норма семьи не существует больше. Школа стала только этапом среди других в стратегии индивидуального успеха индивидов. В современном обществе, главная роль школы стала ролью социального лифта. Школа должна способствовать индивидуальному успеху ученика: осуществление его развития, в признанной цели подниматься по общественной лестнице пропорционально его способностям и его заслугам»[393]393
  МедяникМ. В. Некоторые аспекты процесса индивидуализации современного общества // Молодой ученый. 2013. № 9 (56). С. 334. URL: https://moluch.ru/ archive/56/7729/ (дата обращения: 27.09.2020).


[Закрыть].

Но если общество – по крайней мере, в лице семьи и школы – терпит, что индивид нарушает нормы, чтобы осуществлять свой собственный личный выбор, то, может, и стыд уже не актуален?

Нет, ибо большинство современных родителей, отказавшись, в массе, от физических наказаний, замечает В. Пекарская, «ударно перешли к той форме насилия, которую называют эмоциональной… Основные рычаги управления при таком воспитании – обвинения и пристыживания вкупе с отвержением и наказанием "нелюбовью" – почему-то кажутся некоторым более мягкими по сравнению с ремнем. Так или иначе, но родители, по факту, растят именно зависимого человека»[394]394
  Пекарская В. Стыд 4. Как выбираться из «ловушки стыда» // ЖЖ Пекарской. – URL: http://www.vika – pekarskaya.livejournal.com›Как выбираться из ловушки стыда.html (дата обращения: 09.10.2020).


[Закрыть]. Но очень важно, подчеркивает В. Пекарская, чтобы ребенок при этом помнил – «стыдно зависеть от другого человека», «что само по себе парадоксально: раз „стыдно“, значит, уже есть зависимость – от мамы (или другого значимого для ребенка взрослого. – М. Б.)… Само переживание стыда превращается во врага, с которым нужно бороться, – так появляется стыд стыда. Таким образом, большинство из нас в детстве получили от родителей одно из множества «двойных» посланий: «ты от меня зависишь» и «зависеть от другого стыдно». И, вместе с этим, инструмент «сокрытия» своей зависимости – снижение чувствительности к стыду (да и к вине), подмена стыда яростью, и даже – как доказательство своей «взрослости» и «отдельности» – демонстрация бесстыдства. Откуда такое стремление показывать взрослость и индивидуализм? Оттуда же! Это то, что приветствуется, то, что поддерживается, то, что нравится другим и принимается ими. Т. е. стремление к индивидуализму и независимости – это снова зависимость от мнения и ожиданий значимых окружающих»[395]395
  Там же.


[Закрыть].

Юнгианский аналитик М. Якоби фиксирует две функции стыда в общении: «Стыд является очень сложным явлением, ускоряющим адаптацию индивидуума к коллективным нормам и правилам, равно как и обеспечивающим защиту его независимости. В этом отношении стыд можно уподобить охранителю границы, преследующему любого, кто пересекает рамки связанного с моральными установками чувства собственного достоинства и самоуважения. Преступление таких границ нарушает моральные нормы и приводит к социальным санкциям или, по меньшей мере, к некоторой потере своего лица. Стыд также задает границы для межличностного контакта, защищая индивидуальность и идентичность. Стыд может служить точным измерителем эмоций, которые регулируют близость и дистанцию в самых интимным отношениях»[396]396
  Якоби М. Указ. соч. С. 89 90.


[Закрыть]. В другом месте своей работы М. Якоби отмечает, что стыд «усиливает межличностные различия и ощущение собственной индивидуальной идентичности. С другой стороны избыточная тенденция к реакциям стыда может привести к нарушениям в общении и социальной изоляции. В то же время стыд действует как мощное побуждение к социальной адаптации, так как она часто запускается ощущением неловкости и страхом критики. Функция стыда, таким образом, очень сложная. Он служит интересам и индивидуализма, и конформизма (выделено мною. – М. Б.)»[397]397
  Там же. С. 44 46, 49.


[Закрыть].

На сложности удержания в поле исследования обеих тенденций в развитии личности (формирования индивида и как социальной единицы, и как уникальной личности) указывает О. В. Немиринский: «Два взгляда на стыд предполагают две различные терапевтические стратегии. В одном случае… стыд рассматривается как результат травмы (страдает в этом случае уникальная личность – происходит покушение на ее независимость. – М. Б), и терапевтическая задача связана с расширением самоидентичности клиента. В другом случае стыд рассматривается как естественный момент в гамбите сближения, и задачи терапии связаны с улучшением сознавания, сензитивности и пластичности в движениях клиента К и ОТ другого человека (а в этом случае стыд рассматривается как средство «подключения» индивида к социальным связям. – М. Б.). В последнем случае стыд теряет образ монстра, разрушающего идентичность, и приобретает позитивный смысл, в частности смысл регуляции дистанции в отношениях в зависимости от моей готовности и готовности другого человека к сближению… На мой взгляд, только если мы примем позитивный смысл стыда, мы перестанем лечить клиентов от стыда как от инфекции, а будем помогать им пройти через это переживание»[398]398
  Немиринский О. Стыд и диалог. Лекция, прочитанная на VIII-й конференции Европейской Ассоциации Гештальт Терапии (EAGT) в Праге, сентябрь 2004 // Гештальт Гештальтов. 2006. № 2. С. 1 19.


[Закрыть].

Стыд и социализация со знаком «минус»

Применяя стыд в качестве средства формирования индивида как социальной единицы и уникальной личности следует знать меру. Об этом пишет, например, Э. Хольцхей-Кунц: «У Михи Хильгерса встречается выражение: "Стыд – если он соразмерен – чувство, которое защищает границы самости (Selbst) и границы Другого"[399]399
  Цит. по: Hilgers M. Scham. Gesichter eines Affekts / M. Hilgers. – 2. Aufl.Gottingen, 1997. S. 24.


[Закрыть]. Критерий для «здорового» стыда – это соразмерность. Стыд имеет позитивную, защищающую функцию, но ровно настолько, насколько он выступает соразмерным… Мера отсутствует, по большей части, в двойном отношении: с одной стороны, стыдятся даже тогда, когда по критерию здорового человеческого разумения ничего не произошло, что было бы адекватным для этого чувства стыда. С другой, некий инцидент, который нормальным образом мог бы вызвать чувство, ну, в крайнем случае, неприятности или неловкости, переживается как всеохватывающий позор»[400]400
  Хольцхей – Кунц Э. Зачем нужно философское размышление о стыде? // Доклад на осеннем совещании 2011 года в Цюрихском Институте Сонди, суббота, 5 ноября 2011. Тема «Вина, стыд и грех». Перевод И. Казаковой. URL: http:// www.b17.ru>blog/15669/ (дата обращения: 09.10.2020).


[Закрыть].

Немало людей, которые тяжело переживают свой стыд (позор), которые принимают ситуацию своего позора слишком близко к сердцу и чрезмерно персонализируют ее. Вся проблема в том, что нередко люди, опозорившись, стремятся побыстрее скрыться от людских взглядов, избегают общения с людьми. И это отчуждение от «своих» может принимать тяжелые формы. А это говорит уже о том, что такие люди перестают быть полноценными членами людского сообщества[401]401
  Это отмечает, например, Дж. Ван Влит (Jessica Van Vliet). См.: Overcoming Shame: Making Connections Is The Key, Says Researcher // ScienceDaily. 9 September 2009. URL: http://www.sciencedaily.com/releases/2009/09/090908193523. htm (дата обращения: 08.10.2020).


[Закрыть]. И результат воздействия сообщества на такого человека с помощью стыда оказывается обратным – вместо того, чтобы раствориться в обществе «своих», чувствовать себя в нем комфортно, этот человек изолируется от него.

Ярко описывает последствия изоляции стыдящегося В. Пекарская: «Стыд – это, по сути, страх изоляции. Пытаясь от него избавиться, мы невольно принимаем решение (не имея альтернатив), которое, по сути, можно назвать самоизоляцией (выделено мною. – М. Б.). Станет ли от этого выбора лучше? Вряд ли страх изоляции разумно «лечить» самоизоляцией. Оставшись в одиночестве, человек начинает мучить себя фантазиями о своей чудовищности, о своей недостойности людей и всего этого мира, он старается «исхлестать» свои «дурные наклонности» с целью избавления от них, перебирает в уме все мыслимые оправдания, и понимает, что никто и никогда ему не поверит, не поймет и не простит… Выходит из самоизоляции человек «урезанным» и, в каком-то смысле, ограбленным – на его внутренней карте жизненного опыта появляется территория, куда он больше никогда не сунется. Этакий изолят – страшное место, надежно охраняемое страхом стыда. Если бы каждый знал, как из этого места выбираться – он оказался бы в гораздо более выигрышном положении»[402]402
  Пекарская В. Стыд 4. Как выбираться из «ловушки стыда» // ЖЖ Пекарской. – URL: 1Шр://ууу. у1ка-река1ъкауа.1Ке|оигпа1.сот>Как выбираться из ловушки стыда. Ыт) (дата обращения: 09.10.2020).


[Закрыть].

М. Якоби также пишет о негативных последствиях стыда, о том, что страх стыда «может привести к чрезмерной застенчивости или зажатости. «За таким робким характером скрывается тенденция стыдиться при всяком проявлении собственной неловкости. По возможности такие люди стараются избегать ситуаций, которые могут поставить их в неудобное положение. Они чувствуют, что лучше промолчать, чем рискнуть ляпнуть что нибудь неуместное и вызвать тем самым осуждающие взгляды… Они боятся подставляться, выделяться из толпы, брать на себя инициативу, так как этими действиями рискуют обнаружить собственное невежество и потерять как уважение окружающих, так и самоуважение. В то же самое время им может быть неловко давать повод другим считать, что они задавлены как личность, которой нечего сказать, что они зарыли свои таланты в землю. Принимая это во внимание, такому человеку стыдно от своей неприметности, заброшенности, от ощущения себя как пустого места. Таким образом, развивается порочный круг: страх собственной ранимости и постыдной уязвимости порождает робость, а застенчивость и нерешительность порождают стыд»[403]403
  Якоби М. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть].

Наиболее значимая в плане социальной работы причина, почему индивид может избегать общения с другим человеком – это аддикция[404]404
  Аддикция – это какая-либо зависимость, пагубная привычка, навязчивая потребность в определенной деятельности.


[Закрыть]. Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриева по поводу аддиктивного поведения индивида как причины возникновения стыда пишут, что для «понимания причин происхождения чувства стыда необходимо учитывать сложные социальные взаимодействия между людьми, так как компонент оценки другим, особенно значимым человеком, здесь всегда имеет большое значение. Осознание человеком обращенного на него внимания может приводить к нарастанию подозрительности, типичной для аддиктивных лиц. Такая подозрительность, связанная с чувством стыда, является одним из механизмов изоляции аддиктов. Страх быть до конца понятыми окружающими активизирует механизм разрыва контактов со многими людьми. С этим связано избегание аддиктами сколько-нибудь глубоких контактов…»[405]405
  Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Психосоциальная аддиктология. Новосибирск, 2001. С. 33.


[Закрыть].

Стыд во всех описанных выше случаях воспринимается индивидом, пишет Э. Голланд, «как враг, как особое патологическое образование "токсический стыд", которого у нормальных людей и быть-то не должно. Эта идея возникает из-за того, что есть клиенты, у которых любое, даже самое невинное проявление подлинного "я" – приводит к стыду, который словно бы крышкой это настоящее "я" прихлопывает и не дает ему проявиться»[406]406
  Голланд Э. Токсический стыд // Психологи на b17.ru. URL: http://www.b17. rwarticle/46720/ (дата обращения: 10.10.2020).


[Закрыть].

Токсический стыд – «способ прервать контакт ввиду невыносимости его переживания. Токсический стыд разрушает контакт так быстро, как никакое другое негативное переживание (выделено мною. – М. Б.)»[407]407
  Погодин И. А. От токсического стыда – к творческому стыду // Психологи на b17.ru. URL: http://www.bi7.ru>article/467i7/ (дата обращения: 08.10.2020).


[Закрыть]. Человеку не требуется внешнего события, чтобы вызвать его – собственные мысли этого человека вызывают у него чувство стыда. Каким образом это получается? Автор Gutta_honey в своем ЖЖ объясняет это тем, что «когда человек становится взрослым, ему уже не надо таскать маму с собой для того, чтобы она ему давала сигналы о правильном и достойном поведении. Образ матери с набором „хорошо и плохо“ остается в памяти в виде так называемого интроекта (некой информации, которая воспринята без осмысления и критики). Однако информация может быть весьма различной. Иногда… ребенок может получать от своей матери или отца знания о том, что само его существование „плохо“ и, соответственно, постыдно. „Я сам – постыдный факт“. Вот это и есть основа токсичного стыда. Человек имеет в себе внутренний образ родителя, который, по сути, является частью личности самого человека, который постоянно долбит другую часть личности своим неодобрением»[408]408
  Gutta_honey. Токсический стыд. URL: http://www.gutta-honey.livejournal.com> Токсический стыд (дата обращения: 08.10.2020).


[Закрыть].

Обычно переживание стыда, замечает К. Логинов, «служит индикатором осознаваемого несоответствия между желаемым, необходимым взаимодействием/откликом людей и представлением человека о самом себе. По существу, в такой форме стыд становится ценным средством для ориентирования в межличностных отношениях. Однако при повторении или попадании в достаточно жесткие условия потери взаимодействия (например, постоянное или сильное физическое или сексуальное насилие, пренебрежение, переживание инакости из-за иных культурных, гендерных или сексуальных предпочтений и так далее, трудности или потери), желания, побуждения, надежды способы существования в мире становятся связаны со стыдом и переживанием "не я". Переживание стыда больше не остается мерилом того, что желаемое взаимодействие может быть не достигнуто в данный момент. Скорее, оно становится достаточно прочным убеждением… что желаемое взаимодействие невозможно в принципе.»[409]409
  Логинов К. Этика // Гештальтист. ру. URL: http://www.gestaltist.ru>etika/ (дата обращения: 12.12.2017).


[Закрыть].

Главное убеждение человека, характеризующегося чувством токсического стыда: «Никто меня не любит – я недостоин отношений».

Как формируется патологический (токсический) стыд? Понять это помогут нам рассуждения М. Пайнза. Он пишет, что позитивное отзеркаливание – это когда в процессе рассматривания нас окружающими у нас формируется ощущение, что мы достаточно хороши при таком рассмотрении, что нас одобряют, и мы видим свой хороший образ в глазах и в сознании значимых других[410]410
  См.: Пайнз М. Указ. соч. С. 59 60.


[Закрыть]. Этот автор указывает далее: «Существует выраженная связь между недостатком позитивного отзеркаливания и идентичностью, наполненной стыдом (выделено мною. – М. Б.). Стыдно не получать любви, восхищения, исполнения и признания здоровых нарциссических потребностей[411]411
  «В современном психоанализе нарциссическими характеризуются проблемы, которые вращаются вокруг нашего чувства самооценки (Seibstwertgefuehl) и уважения к себе (Selbstachtung). Подобные проблемы не возникают, когда мы находимся в согласии с собой, а проще говоря, хорошо себя чувствуем. Тогда наступает чувство спокойной самоуверенности. Между нашими самоощущениями и самоидеалами не возникает каких бы то ни было больших разногласий. И вместе с тем мы чувствуем себя достаточно уважаемыми и ценимыми другими людьми. Аффективное состояние в связи с этим оказывается здоровым чувством собственного достоинства, положительной самооценки» (Куттер П. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов. СПб., 1997. VI. Психоаналитическое учение о болезнях. § 3. Современные «пост-классические» неврозы (нарциссический невроз; пограничные случаи; неврозы недостатка и неврозы связи)). Таким образом, нормальный здоровый нарциссизм построен на поддержании самоуважения и способности получать удовольствие от жизни.


[Закрыть]. Реципиент этого негативного и злокачественного отзеркаливания становится уязвим к стыду и отстраняется от эмоциональных связей с другими людьми. Он становится безразличным, и создается чувство ложной самости для зашиты от повторения болезненных разочарований, переживания отсутствия любящего признания. На месте любящего признания есть ощущение, что тебя ненавидели и заставляли принять ложную идентичность. Научение предвидению ситуаций, способных вызывать чувство стыда, называется «уходом от стыда» посредством поведения социального избегания. Из-за этого избегающего поведения человек не развивается эмоционально, психологически и физиологически, и поэтому биологический организм переживает серьезные повреждения»[412]412
  Пайнз М. Указ. соч. С. 63.


[Закрыть].

Таким образом, низкий порог переживания стыда, т. е. избыточная стыдливость, может привести к нарушениям в общении и социальной изоляции того, кто не нуждается в серьезных поводах для стыда. И только в случае нормального уровня стыдливости стыд побуждает индивида к социальной адаптации, так как реакция стыда чаще всего запускается ощущением неловкости перед окружающими людьми и страхом критики с их стороны, т. е. имеет социальные «корни».

М. Якоби отмечает, что в одних случаях стыд является эмоциональной реакцией на нарушение социальных норм, а в других случаях стыд проявляется при нарушении внутренней системы ценностей. «Эти противоположные функции могут привести к конфликтам внутри самого чувства стыда у человека (выделено мною. – М. Б.). Например, я могу слишком стесняться выражать свое мнение, расходящееся с мнением группы, из боязни, что меня обсмеют, отвергнут или не примут серьезно. Но, придя домой, я готов «убить себя», стыдясь, что оказался таким трусливым, что не способен отстоять себя. Я теряю самоуважение потому, что не смог отстоять то, что истинно для меня, или даже отрицал это. Такие конфликты, связанные со стыдом, встречаются часто»[413]413
  Якоби М. Указ. соч. С. 46.


[Закрыть]. И стыдливость, таким образом, имеет свои «минусы» не только для индивида со склонностью стыдиться часто, но и для того сообщества, членом которого он является.

К вопросу об определении термина «социальный стыд»

Вот – определение данное В. С. Безруковой термину «социальный стыд»: «Социальный стыд – чувство стыда, испытываемое по поводу низкого социального статуса или несоответствия социальным нормам жизнедеятельности. Таковым является стыд от того, что родился без отца, что беден, что не достигаешь успеха в профессиональной деятельности и т. д. Испытание социального стыда влечет за собой формирование комплекса неполноценности или страстного желания выйти из данного состояния любой ценой»[414]414
  Социальный стыд // Безрукова В. С. Основы духовной культуры: энциклопедический словарь педагога. Екатеринбург, 2000.


[Закрыть].

По моему мнению, из данного определения следует убрать оборот «несоответствия социальным нормам жизнедеятельности», ибо понимание стыда как переживания по поводу несоответствия социальным нормам жизнедеятельности действий актора подходит под оценку любого чувства стыда, испытываемого индивидом, нарушающим социальные нормы своего социума. А вот переживание индивидом стыда из-за своего низкого социального статуса – это так называемый «имиджевый стыд», или «стыд, основанный на групповой принадлежности». В этом случае термины «имиджевый стыд», «стыд, основанный на групповой принадлежности» (определяемый как разновидность «эмоций, основанных на групповой принадлежности») и «социальный стыд» следует рассматривать в качестве близких по смыслу или даже тождественных терминов. Сходным образом понимает подобный вид стыда и В. ван де Риет: «Социальный стыд возникает, когда человек интроецирует основные культурные предрассудки и предубеждения. Тот, кто идентифицирует себя с каким-либо меньшинством, таким как баски, гомосексуалы или бедняки и принимает за правду культурные предрассудки, будет испытывать социальный стыд. Человек оценивает себя как менее значимого, неполноценного, недостойного в сравнении с основной культурной группой. Противоядием к социальному стыду является осознавание, исследование или отбрасывание интроецированных культурных предрассудков»[415]415
  Ван де Риет В. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть].

Но с подобным пониманием содержания термина «социальный стыд» не согласен Гергилов. Но сначала нужно пояснить представления о стыде и видах стыда этого автора. Гергилов пишет: «Стыд возникает из обстоятельства, что существование индивида дезорганизовано, и он переживает кризис своей идентичности. Его охватывает двойственность, он становится чужим самому себе. Внутренняя отчужденность, отсутствующее совпадение с самим собой может затрагивать все три сферы обитания человека: тело ("внешний мир"), психику ("внутренний мир") и социальный мир ("окружение"). Ввиду того, что каждая из этих сфер проявляется в двойном аспекте – пронизанная духовно и в то же время содержащая аспекты, противящиеся духу, – единство индивида в трех ипостасях может принципиально придти в беспорядок. Три различные формы кризиса идентичности типичны для человека и вызывают стыд тремя способами. Стыд может быть следствием вычленения и отчуждения какого-либо аспекта: телесного, психического или социального. На этом основании можно различать три формы стыда: телесный, психический и социальный стыд. Эти три формы имеют одну и ту же структуру, а отличаются лишь по виду наступившего кризиса идентичности»[416]416
  Гергилов Р. Е. Стыд как множественный феномен… С. 9 10.


[Закрыть].

Таким образом, для Гергилова социальный стыд – это то, вызывается «кризисом идентичности, спровоцированным социальным аспектом»[417]417
  Там же. С. 14.


[Закрыть]. Причем, «стыд могут вызывать не только ролевые нормы, но и общие социальные нормы и ценности, если индивид вошел с ними в противоречие»[418]418
  Там же. С. 17.


[Закрыть]. Значит, для этого автора термин «социальный стыд» по своему содержание шире, чем термины «имиджевый стыд» и «стыд, основанный на групповой принадлежности». Гергилов рассматривает их как виды социального стыда и дает описание их содержания, не прибегая к использованию самих терминов: «Долговременные социальные характеристики, неподвластные индивиду, могут вызывать стыд; например, неправильно и плохо оцененное место в социальной структуре, принадлежность к более низкому социальному слою, к считающейся неполноценной расе (по цвету кожи), или подданству, или религиозному меньшинству (иудейское вероисповедание). Часто провоцируют стыд роли, связанные с плохим социальным статусом и престижем, например, безработный или эмигрант»[419]419
  Там же.


[Закрыть].

Гергилов уточняет, в каких случаях возникает стыд, основанный на групповой принадлежности: «Опять-таки, стыд возникает тогда, когда индивид совершенно амбивалентно приписывает выделившийся аспект своей идентичности. Например, принадлежность к низшему социальному слою, сама по себе, не является поводом для возникновения чувства стыда. Оно возникнет лишь при условии, если индивид сам себя посчитает ответственным за это. В дальнейшем, это должно соответствовать идентичности индивида, "собственно" принадлежать тому или иному слою. (Это имеет место, если индивид пережил социальное падение или находится в продолжительном тесном контакте с представителями более высокого социального слоя). Только на фоне принадлежности к более высокому слою или права принадлежать к нему реальное социальное положение может стать внутренним противоречием и проблемой идентичности. Только тогда двусмысленное положение индивида становится проблемой идентичности и вызывает стыд. В этом случае, индивид является представителем своего социального слоя или группы и, в тоже время, не является таковым, в той мере, в какой он не сам избирает свою принадлежность, она ему навязывается. Членство в ней ему нежелательно, и индивид не чувствует себя представленным ею. Принадлежа к этому слою, он, по сути, является ему чуждым. "Это я, но это и не я" – вот позиция такого индивида по отношению к своему социальному слою или группе. Тем самым, он находится в типичном для стыда кризисе идентичности»[420]420
  Гергилов Р. Е. Стыд как множественный феномен… С. 17.


[Закрыть].

Таким образом, если и использовать термин «социальный стыд» для описания той или иной ситуации переживания человеком стыда, то нужно оговариваться – рассматривается этот термин как внеположенный для терминов «телесный стыд» и «психический стыд» или же этот термин используется как синоним терминам «имиджевый стыд» и «стыд, основанный на групповой принадлежности».

О стыде как участнике социализации и индивидуализации в эстетических категориях

О двух вышеупомянутых функциях стыда в процессе формирования личности – только уже не с помощью психологических терминов, а на языке эстетических категорий – говорит также М. М. Бахтин. Жизнь в обществе в полном соответствии с ценностями своей референтной группы (или авторитетного лидера)[421]421
  Содержание этих терминов предполагается раскрыть во второй главе данной монографии.


[Закрыть]можно охарактеризовать термином «хоровая одержимость», предложенным Бахтиным. Человек не всегда является автором своих действий, субъектом нравственности. М. М. Бахтин пишет по этому поводу: «Иногда я оправданно ценностно отчуждаюсь от себя, живу в другом и для другого, тогда я… для себя этически пассивен. В жизни я приобщен к быту, укладу, нации, государству, человечеству, божьему миру, здесь я всюду живу ценностно в другом и для других, облечен в ценностную плоть другого, здесь моя жизнь. может подчиниться ритму… здесь я переживаю, стремлюсь и говорю в хоре других. Но в хоре я не себе пою, активен я лишь в отношении к другому и пассивен в отношении ко мне другого…»[422]422
  Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 106.


[Закрыть].

Принадлежность к Мы, ощущение себя частью «хора» порождает у человека уверенность в себе, помогает преодолевать в себе застенчивость (стыдливость). Ф. Зимбардо, например, отмечает, что для многих представителей еврейского народа характерен культ chutzpa. «Chutzpa может быть истолкована как уникальный тип гордой уверенности в себе, которая подталкивает к действию и полному презрению к риску оказаться неподготовленным, неталантливым и неумным (именно этот риск и порождает стыдливость. – М. Б.)»[423]423
  Зимбардо Ф. Указ. соч. С. 241 242.


[Закрыть]. Отсутствие застенчивости (стыдливости) в данном случае Ф. Зимбардо рассматривает и как следствие восприятия евреем себя частью богоизбранного народа, и как следствие его воспитания – большинство израильских детей вырастают с верой, что они являются центром Вселенной, поскольку в кибуце (еврейской общине), где дети воспитываются все вместе, «дети не зависят от материального положения своих родителей и не привязаны к ним как к единственному источнику поощрения. Поскольку родители не несут полной ответственности за воспитание своих детей, то их функции сводятся к проявлению заботы, гордости и безусловной любви, что способствует возникновению чувства доверия и защищенности»[424]424
  Там же. С. 242.


[Закрыть].

«Хоровая одержимость» — это индивидуальное бытие, нашедшее хоровое утверждение, поддержку хора, бытие, основанное на чувстве доверия и защищенности со стороны Мы. «Хоровую одержимость» М. М. Бахтин называет еще «лирической одержимостью». Термин «лирика» интерпретируется им в данном случае не только как эстетическая, но и как этическая категория: «Лирика – это видение и слышание себя изнутри эмоциональными глазами и в эмоциональном голосе другого: я слышу себя в другом, с другими и для других»[425]425
  Бахтин М. М. Указ. соч. С. 148.


[Закрыть]. В таком случае стыд как средство формирования социальной единицы, как побуждение индивида к социальной адаптации относится к «лирическому стыду себя» («стыду лирического пафоса», «стыду лирической откровенности» – все эти термины русский философ использует как синонимы). «Стыд лирической откровенности» подобен «срыву голоса», почувствовавшего себя вне хора[426]426
  См.: там же. С. 149.


[Закрыть], и сравним с «непопаданием в тон» с «хором». Порождается подобный стыд несоответствием поведения индивида ценностям референтной для него группы (или личности).

Если «голос» звучит одиноко, звучит в атмосфере абсолютной тишины и пустоты (на языке этики это означает, что человек действует на свой страх и риск, не со-гласуя свои действия с другими, т. е. совершает то, что, собственно говоря, и называется «нравственным поступком»), то это «совершенно одинокое нарушение абсолютной тишины носит жуткий и греховный характер, вырождается в крик, пугающий себя самого и тяготящийся самим собою, своею назойливой и голой наличностью». Подобным образом «одинокий голос человека» оценивается с позиций Мы. И такое «одинокое и сплошь самочинное нарушение тишины налагает бесконечную ответственность или неоправданно цинично»[427]427
  Там же. С. 148.


[Закрыть], т. е. либо был совершен нравственный подвиг, за который человек должен отвечать «по максимуму» (вплоть до лишения права «голоса»), либо была сделана заявка на полное безразличие к оценкам окружающих – в том числе и близких людей – то, что людьми понимается как бесстыдство. «Петь голос может – словами Бахтина, – только в теплой атмосфере, в атмосфере возможной хоровой поддержки, принципиального звукового неодиночества… Индивидуализм может положительно определять себя и не стыдиться своей определенности только в атмосфере доверия, любви и возможной хоровой поддержки»[428]428
  Бахтин М. М. Указ. соч. С. 148.


[Закрыть].

В. А. Малахов отмечает, что для истории Западной Европы характерно становление «авторствующей» индивидуальности, а на Руси индивидуальность этого своего «авторства» стыдилась, причем в первую очередь – проявлений «авторства» в «благородных» духовных отраслях. В. А. Малахов связывает эту особенность русской культуры с особенностями красоты русской природы, которая «настраивала на самоуглубленное, тихое, недерзкое осознание сопричастности извечному коловращению стихий», рождала боязнь нарушить естественный ход бытия. Земледелие (главное занятие человека на Руси) не нуждается в предприимчивости и воспитывает умение покорствовать, приноравливаться, ждать. Земледельческая община – утверждение «хорового» начала над началом «сольным», Мы над Я. И в древнерусской литературе местоимение «я» всегда использовалось от лица рода, города, родной земли. Я русского человека «впитывало в себя, непосредственно представляло собой всю мощь и размах того большого целого, принадлежность к которому ощущало так остро»[429]429
  Малахов В. А. Стыд: (Философско-этический очерк). М., 1989. С. 30 31.


[Закрыть].

Когда человек решается на творчество, на нравственный поступок, он обнаруживает собственную принадлежность к чему-то вне себя и свою зависимость от этого внешнего – от Мы, от мира, от Бога. И тогда он может устыдиться того, что, действуя, оказывается, не был автором своих дел и, сам того не подозревая, воплощал в реальность нечто внешнее по отношению к сфере своих личностных смыслов: «Всюду, где герой начинает освобождаться от одержания другим… где смысловые и предметные моменты становятся непосредственно значимыми, где герой вдруг находит себя в едином и единственном событии бытия в свете заданного смысла… герой начинает не совпадать с самим собою, начинает видеть свою наготу и стыдиться, рай разрушается»[430]430
  Бахтин М. М. Указ. соч. С. 150.


[Закрыть]. Когда человек «находит себя в едином и единственном событии бытия в свете заданного смысла», это означает, что ему предстоит совершить поступок, перейти из сферы повседневной жизни с ее обычаями и традициями в сферу нравственности. Нравственность – это заданность и свобода от данности, творчество. Нравственность – создание само себя. И здесь стыд работает уже не на адаптацию индивидуума к коллективным нормам и правилам, а на защиту его независимости от этих норм и правил.