Текст книги "Лунный синдром (сборник)"

– Почему?

– Очень просто. Например, человек хочет обрести вечную душу?

– Допустим, – согласился Антон.

– И что он для этого будет делать?

– Он начнёт следовать заповедям.

– Правильно! Но каким образом?

Антон пожал плечами.

– Он начнёт ограничивать свои желания. Не убий, не укради, не возжелай жену ближнего своего, не сотвори себе кумира, не будь тщеславен. А, следовательно, перестанет быть свободным в своих проявлениях, что само по себе абсурдно. Ибо вечная душа должна быть свободна, и свободна прежде всего от желаний. Следовательно, чтобы человеку избавится от желаний, ему надо перестать быть человеком!

– Но как это сделать?

– С одной стороны очень просто, но с другой, для вас, людей, очень и очень сложно. На этой земле есть всё для того, чтобы быть счастливым. Есть тепло солнца, есть кислород, есть вода, моря и океаны, есть растения, дающие плоды, разнообразие фауны. Но человеку этого мало. Он пытается изменить мир, переделывает его, полагая, видимо, что имеет чёткое представление, для чего это преобразование нужно. Но самое удивительное в том, что никто из людей на самом деле не знает, зачем. Для чего, например, люди выкачивают из недр планеты нефть?

– Ну, это понятно для чего, – скептически отозвался Лермонтон, – хотя бы для того, чтобы из неё делать бензин.

– Всё верно. Бензин. Вам необходимо ездить на автомобилях. Ведь природа не дала вам средств к передвижению. Так? Ведь ноги вам нужны лишь для того, чтобы жать на педали?

– Ну, тут вы не правы! – веско заметил Антон, – автомобиль даёт возможность сэкономить время, кому-то, например, нужно быстро попасть в другой город, кто-то работает далеко от дома…

– Вот-вот, работает. А что такое ваша работа? Ради чего она? Кому нужны все ваши офисы и корпорации? Животные нигде не работают и не ездят на автомобилях, но это не мешает им быть, в отличие от людей, счастливыми. А люди лишь создали иллюзию счастья, самих себя загнав в лабиринт желаний. С вашим техническим прогрессом растёт и ваша неудовлетворённость жизнью. Вам уже недостаточно просто вкусно есть и быть согретыми светилом. Вам подавай плазменный телевизор и загородный коттедж. Да и простой автомобиль мало кого устраивает, всем нужен самый модный, самый дорогой. А если его нет, то, значит, всё, счастья тоже нет. Какое же счастье без блестящего дорогостоящего корыта на колёсах? Вся ваша жизнь превращается в стремление к обладанию вещами, которые вы выдумали сами как знаковые фетиши – элементы счастья.

Антон во все глаза смотрел на черепаху, которая, возбуждённая своей речью, принялась расхаживать по столу.

– Это подобно тому, – продолжала мудрая рептилия, – как если бы я, склеив, к примеру, две ракушки друг с другом, объявил это уникальным произведением искусства, и назначил бы условие, что получит его тот, кто выстроит самую большую гору из камней на берегу моря, а другие звери, ради того, чтобы заполучить это от меня, принялись бы денно и нощно перетаскивать камни к берегу, то есть занялись бы бессмысленной и никому не нужной работой, взамен того, чтобы просто жить и наслаждаться каждым днём, ради обладания совершенно никчёмной вещью. Так вот, вся ваша цивилизация живёт по такому принципу. Все ваши ценности надуманы, а желания ничтожны, так как желаете вы того, что вам, будь вы по-настоящему свободны, совершенно не нужно. Но, конечно, когда все вокруг занимаются перетаскиванием камней к берегу, этот процесс приобретает смысл. Но существует этот смысл только в рамках человеческого сознания, блокированного от реальности пластмассовыми декорациями, выстроенными такими же людьми, не имеющими ни малейшего представления о гармонии мира.

– Но почему так? Почему тогда люди думают, что они разумны, считая животных низшими созданиями?

– Всё просто! Вас занесло к нам, подобно вирусу, неизвестно из какого места Галактики, и вы чужды этому миру с его правилами, вы приспосабливаетесь к нему, разрушая всё, что вас окружает. А осознать то, что мы, все животные этой планеты, на самом деле имеем намного более продвинутый интеллект, вам не позволяет именно ваша примитивность. И вот что странно: как это получилось, что ты вдруг начал понимать нашу речь? Ведь наша лингвистическая модель крайне сложна для человека, можно даже сказать, непостижима.

– Не знаю, может быть, я вдруг прозрел? – с надеждой спросил Антон.

– Нет, нет, тут должно быть что-то другое.

Антон хотел рассказать о зелёном трупе и похищенной у трупа вещи, тем более что в голове его вдруг невероятным образом секундно сопоставились цилиндр и способность понимать речь зверей. Но в то же время Антону стало неловко рассказывать перед черепахой, что он обокрал несчастного трёхпалого.

– Но всё-таки, – не унимался Лермонтон, – если все звери на самом деле обладают интеллектом, то почему никак это не показывают людям?

– С чего ты взял?

– Ну, как же, – изумился Антон, – если вы говорите, что люди примитивнее вас, то у зверей должны существовать многие варианты, как показать людям, что они превосходят их.

– Мы показываем это ежедневно, но вы не понимаете. Вы, наверное, полагаете, что признак ума – это наличие на твоём теле одежды и диплом о высшем образовании дома в шкафу? К сожалению, это совершенно не так. Диплом говорит лишь о том, что обалдуй, получивший его, пять с лишним лет просиживал штаны за партой и ковыряясь в носу. Во время лекций мечтал, чтобы поскорее закончилась пара, и можно было пойти с сокурсниками в кафе напиться дешёвого пива, а потом ещё и завалить какую-нибудь крашенную кралю в постель. А за одеждой вы, люди, лишь скрываете свои несовершенные тела. Назови мне хоть одно животное, которое бы выглядело смешно или мерзко в своём естественном обличии. А теперь представь, как бы выглядело человечество, лиши его одежды. Впрочем, иногда это можно наблюдать летом на пляже. Когда вы жарите под солнцем свои оплывшие жиром складчатые телеса.

Черепаха снова хрипло закашляла, и Антону захотелось тут же схватить сковородку и расплющить насмехающуюся над ним и над всем человечеством в его лице, гадину. Но не признать правоту черепахи он не мог. Люди и правда представились ему сейчас сбродом больных, поражённых неизлечимым вирусом глупых и некрасивых существ. И ещё Антон поймал себя на мысли, что очень часто подмечал в людских лицах, когда всматривался в них в общественном транспорте, пугающую его дебильность и поразительное отсутствие интеллекта в глазах. И наоборот, сколько раз он видел зверей, взгляд которых излучал мудрость и вековой опыт.

– Да, – Антон опустил глаза, – во многом я согласен. Но что же делать? Как изменить людей?

– Теперь, когда появился такой человек, как ты, понимающий речь животных, ход истории можно изменить. А ты можешь стать одним из достойнейших людей. И мы обязательно выработаем план совместных действий. Но сделаем это чуть позже, ибо сейчас я устал и хочу отдохнуть. Пожалуй, я посплю, и продолжим мы беседу вечером.

– Хорошо, – согласился Лермонтон, который и сам изрядно утомился осознавать себя низшим существом на планете, где, как теперь становилось очевидно, каждая тварь превосходит человека.

Антон оставил черепаху на кухне, и сам, ощущая моральную усталость, лёг в своей комнате на кровать и уснул.

Проснулся он ближе к вечеру. В квартире царила духота, и голова Антона гудела как локомотив на железнодорожной станции. Он прошёлся на кухню, где увидел, что черепаха всё ещё мирно спит, и, решив её не будить, тихо прикрыл дверь.

Антон Лермонтон решил перед наступлением сумерек искупаться в реке. От всех дневных новостей и переживаний голова его кружилась, и казалось, что если сейчас он не окунётся в тёплую, мутно-зелёную воду, разум его закипит и вытечет пеной сквозь ушные раковины. Он прибежал на тихий песчаный пляж, осмотрелся, и, никого не увидев, разделся догола, побросав вещи на не успевший остыть после палящего дневного солнца песок. Лермонтон разбежался, и, загребая ногами тихую воду, нырнул. Вода была ещё теплее, чем он предполагал. Он плавал, стараясь выбросить из головы ворох мыслей. Он нырял и плескался, отфыркиваясь как океанский кит, шлёпал по воде ладонями, и, приседая под водой, отталкивался от дна, прыгая вверх и выныривая подобно молодому дельфину.

Спустя полчаса Антон выплыл на берег. Уже сгустились сумерки, но Лермонтон не раз бывал на этом пляже и точно помнил, куда положил одежду. Однако когда он дошёл до места, где должен был лежать полный комплект одеяния, обнаружил только два кеда, которые валялись чуть в отдалении от точки, где Антон всегда оставлял одежды. Не было не только джинс и майки, но и трусов. Зато Антон, нащупав рукой землю, испачкался в свежей золе. Она была ещё теплой, и Антона охватил страх, что какой-нибудь чокнутый придурок сжёг его одежду. Но он тут же отбросил эти мысли, так как вспомнил, что за время купания не видел на берегу костра, или кого-то, кто мог бы костёр разжечь.

Но вещей не было!

И тут Лермонтон с отчаянием вспомнил, что в кармане брюк лежал похищенный сегодня утром у покойника в подъезде золотой цилиндр. Упав на землю, он принялся рыскать руками по песку, но цилиндра не было. Антона охватило двоякое чувство злости и отчаяния! Он принялся цепко осматривать потёмки, но никого не увидел.

– Болван! – выругал он сам себя, – Какой же я болван!

Ночью Антон, в одних кедах, прикрыв срам газетой «Комсомольская Правда» пробирался по тёмным улицам и кустам домой. Два раза его преследовали бродячие собаки и громко облаивали. Но, что удивительно, это был самый натуральный лай, в котором не было ничего, что бы Антон мог понять. Беря в расчёт события всего сумасшедшего дня, Антон нашёл это очень странным, но не придал этому обстоятельству должного внимания, так как был куда более озабочен своей обнажённой ситуацией.

Когда Лермонтон был уже почти у цели, и до его подъезда оставалось всего ничего, он, забыв о конспирации, неосмотрительно вышел в свет фонаря, где тут же был замечен возвращавшейся с ночной смены Клавдией Александровной Сфилистовой, обыкновенной продавщицей продуктового магазина. Клавдия Александровна, увидев голого мужчину, завизжала на всю округу заученную сидючи дома долгими вечерами перед телевизором, фразу.

– Насилуют!!!

И, подбежав к Антону, со всего маху залепила ему по голове своей сумочкой, в которой несла домой полкило сыра и два килограммовых батона варёной колбасы. Антон, сам ещё более напуганный услышанным криком, потому как Клавдию, появившуюся на улице позади него, не видел, получив по голове ошеломляющий удар, упал без сознания на асфальт и пришёл в себя только наутро, в милиции.

Проснулся он в маленькой грязной клетке, лёжа на лавочке, от которой пахло нечистотами, и на дереве была живописно выгравирована надпись; «Менты – позорные козлы». Наготу Антона прикрывала тряпка, которая, вероятнее всего, раньше была простынёю. Вся она была в жёлтых подозрительных разводах, и в центре её имелась прожжённая дыра. Антон аккуратно встал, обмотался ею, как тогой, и подошёл к прутьям решётки, пытаясь сообразить, где находится.

– Маньяк проснулся! – донеслось до ушей Лермонтона. Эту фразу выкрикнул молодой человек в милицейской форме, стоящий возле двери. Антон сначала не сообразил, что слово «маньяк» применено к его персоне, а потому сам испугался проснувшегося маньяка, и, отшатнувшись от решётки, скрылся вглубь камеры.

– Сейчас допрашивать тебя будем! – пообещал молодой милиционер, подойдя к камере Антона. Он взял один ключ из связки на поясе, и, дважды щёлкнув замком, открыл камеру.

– Выходи!

Антон покорно вышел, чувствуя, что краска стыда заливает лицо.

– У меня одежду украли! – пожаловался он, – и ещё одну очень ценную вещь!

– Когда?

– Вчера. Я купаться пошёл, оставил вещи на берегу, а когда вышел, ничего уже не было.

Они двинулись по коридору в кабинет, где Антона посадили на стоящий в центре комнаты табурет. В комнате было душно. За большим деревянным столом сидел, глядя усталым взглядом куда-то вдаль в окно, следователь. На вид ему было около пятидесяти. Он был тучен, и, как показалось Антону, плохо выспался с похмелья. Он сидел в милицейской рубашке, истекая потом, и напоминал Антону тюленя, выброшенного на берег жестокой волной.

Молодой же встал позади у двери, и, когда тюленеподобный следователь развернул своё лицо к Лермонтону, сообщил.

– Говорит, что у него вещи на пляже украли.

Антон в подтверждение слов кивнул, и хотел тут же добавить, что на вещи ему плевать, что ему больше всего хотелось бы заполучить обратно цилиндр, но тут же оборвал себя, поняв, что будет трудно объяснить, что это за цилиндр и откуда он у него взялся.

Тюленеподобный посмотрел на Антона с укоризной, зевнул, и, пожевав сухие губы, спросил.

– Дома есть кто? Звони домой, пусть одежду принесут – и свободен.

Антон уважительно проморгал ресницами мудрому следователю. Он вдруг ощутил жгучее желание поделиться с ним своим новым, невероятным знанием, и рассказать всё, что поведала черепаха, но тут же передумал, понимая, что его сочтут ненормальным. Антону предоставили телефон, и он, набрав номер, услышал в трубке взволнованный голос своей родительницы.

– Антоша? Ты где всю ночь был? Разве так можно! – голос в трубке заплакал. Антон сам чуть не заревел, слыша слёзы матери, но, спохватившись, коротко объяснил ей, что попал в историю с ограблением, и что сейчас находится в милиции, но не в качестве обвиняемого, а в качестве жертвы. Мать успокоилась, и явилась в участок так быстро, как может явиться только любящий родной человек. Антон оделся в принесённые вещи, и отправился домой, где, как пообещала сердобольная его матушка Василиса Ивановна, его ожидал вкусненький сюрприз.

Сюрпризом оказался наваристый, ароматный суп, который Антон, будучи крайне голодным, съел мгновенно. Он тут же запросил добавки, и заодно спросил, что это за вкуснятина такая, но когда получил ответ, упал перед изумлённой мамулей в глубочайший обморок.

Родительницу и правда поразило такое обстоятельство. Она всего лишь ответила, что изготовила суп из аппетитной черепашки, которая неожиданно была найдена в их квартире, и, резонно предположив, что живность эта соседская, явно находящаяся в бегах, она, будучи человеком от природы неуравновешенным и имеющим со всеми соседями в доме конфликтные отношения, черепашку решила никому не возвращать, а использовать иным образом. В молодости мама Лермонтона считалась лучшей в университетском общежитии мастерицей по части черепахового супа, рецепту которого её обучил дед-кореец, живший в одной коммунальной квартире с маленькой Василисой. И вот вчера, изрядно понервничав, Василиса Ивановна решила вспомнить молодость, а заодно и отвлечься от тягостных переживаний, и, безжалостно заколов черепашку кухонным ножом, произвела на свет кулинарное произведение.

Суп и правда вышел на славу.

* * *

За много световых лет от валяющегося на полу Антона Лермонтона, в галактике триадных звёзд Дельта-Индиго, секретарь центра межгалактической разведки, Халлик Масерчавинчукс прочитал рапорт следующего содержания;

Рапорт N: ПиЗЗ—3228.

Агент Ивальниззз, погибший при исполнении разведывательной миссии на планете Морзес сектора 44, не имел при себе лингво-экспонометр PTI-88, который с большой долей вероятности мог достаться аборигенам. Согласно пункту 5-му межгалактической конвенции о невмешательстве в технологическую обособленность иных рас, лингво-экспонометр был немедленно дистанционно ликвидирован, методом саморазложения.

Халлик Масерчавинчукс выписал расходник на соответствующую модель переводчика, подшил её в ведомость и лениво зевнул всеми своими двенадцатью ртами…

Золотой ключик или Приключения Буратино

Сценарий на тему сказки

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Буратино – Буратино

Папа Карло – профессор Семён Петрович Карлонский

Мудрый Сверчок – философ Тараканов

Карабас Барабас – продюсер Бабасов Алибас Контрабасович

Дуримар – Каземир Пиявкин

Мальвина

Пьеро

Артемон

(все вместе поп-группа «Инстинкт» – пародия на «Рефлекс», только вместо двух лесби два гея. Придумать пару песен, вставить в фильм)

Черепаха Тартилла – Эмануэлла Торчиловна

Лиса Алиса – Кларисса

Кот Базилио – Бунзилио

Начало

Текст автора:

В 2006 году, в России в тайной лаборатории, одинокий, не имеющий детей биохимик профессор Карлонский, клонирует из древесной сыворотки живое разумное существо. Это первый в истории человечества эксперимент по созданию организма путём соединения генома стафилококка и древесины. Опыт оказывается удачным. Из неорганического тлена является к жизни новый гомункул. Информации, заложенной в экспериментальное существо, недостаточно для полноценного функционирования рождённого человеческим гением сознания, и ещё множество тайн жизни будут открыты им! Сколько невероятного ждёт впереди? Сколько поразительных открытий сделает он на своём нелёгком, испещрённом трудностями и препятствиями пути? Достигнет ли цели искусственный человек? Станет ли личностью? Ах, как удивителен и загадочен этот мир!

Снимается:

Лес. Карлонский идёт средь деревьев с зажатой в руке колбой. От старого пня он отщипывает маленький фрагмент. Озирается по сторонам. Никого нет. Карлонский бережно несёт колбу из леса.

Лаборатория. Средь приборов и прочих хитроумных приспособлений колдует профессор Карлонский. Переливает жидкости, что-то пишет в журнал. Рядом стоит ящик (из него появится Буратино). Он проводит опыт. Дым, свет, искры… под победоносные фанфары появляется Буратино.

Сцена первая.

Карлонский:

– Боже, свершилось!

Буратино:

– Эээ… чё эта?

Карлонский:

– Это жизнь, сынок! Величайшее чудо из чудес!

Буратино:

– А чё я голый-то?

Карлонский:

– Ах, ну конечно, сейчас (кидает ему одежду). Невероятно. У меня получилось! Я, должно быть, гений! Ты хоть представляешь, что это значит? Я дал тебе жизнь, самое прекрасное, что только может быть на свете!.. Я назову тебя… (задумывается)… как же назвать? Ах, вот как (обрадованно) – Буратино!

Буратино:

– Буратино? Лажа какая-то… А вообще (мечтательно) ничё так… Экстраординарно! Я это… (почёсывая грудь) Голодный вообще-то…

Карлонский:

– (растерянно) А?

Буратино:

– Жрать охота, папаша!

Карлонский:

– Сейчас, сейчас. Я сбегаю в магазин. Я скоро (он устремляется к двери)… Только ничего не трогай здесь!

Буратино:

– Ага.

Карлонский уходит. Буратино, одевшись, осматривает лабораторию. Ходит и ковыряет всё подряд. Выливает жидкости на пол, крутит приборы. Роняет и разбивает технику.

Буратино:

– Пряма космодром, а пожрать нечего! Папаша, тоже мне…

Тут в дверь входит Тараканов (он друг Карлонского – философ и алкаш). Тараканов с бутылкой. Пьяный.

Тараканов:

– А где профессор?

Буратино:

– В магазин пошёл, за хавчиком.

Тараканов:

– А вы, простите кто?

Буратино:

– Сын я его, родной! Не похож?

Тараканов:

– Абсолютно!

Буратино:

– А тебе чего? (подозрительно) Это что такое? (кивает на бутыль)

Тараканов:

– Божественный нектар, питающий сознание!

Буратино:

– А мне можно?

Тараканов:

– (критично осматривая Буратино) Тебе? Пожалуй, что можно.

Он отдаёт Буратино бутылку. Тот пьёт. Глотает. Задумчиво прислушивается к себе. Потом, осознав, сразу присасывается к бутылке и пьёт, не отрываясь.

Тараканов.

– Эй! Ты что! Куда! (выхватывает бутылку)

Буратино:

– Клёёвая штука! Ещё хочу!

Тараканов:

– Хватит тебе. О высоком надо думать, а не затуманивать мозги!

Буратино:

– (удивлённо) Ты же сам сказал… Нектар… Божественный… тра-ля-ля!

Тараканов:

– Мал ещё. Не поймёшь.

Буратино:

– Жмот! Ну, ничего, мне папаша купит!

Буратино озирается по сторонам. Видит календарь, на котором нарисована голая девица.

Буратино:

– Опа! А это кто? (склизко лыбится и идёт к плакату) Какие мы дрю-сю-сю… (Буратино тянет руку к календарю, шевелит пальцами у плаката, словно играется с младенцем) у ты какая лапочка!

Тараканов:

– Ты куда! Мал ещё!

Буратино:

– Чё пристал, в натуре? Я чё, не мужик? (лапает плакат и вдруг тот рвётся). Ой!

Тараканов:

– Я же говорил!

Буратино:

– (увидев что-то за плакатом в тёмном углублении, шёпотом зовёт философа) Слышь, как там тебя…

Тараканов:

– Тараканов.

Буратино:

– Слышь, Тараканов, тут чё-та лежит… Хрень какая-то… Квадратная…

Тараканов подходит. В руках у Буратино книга. На книге написано – «Энциклопедия настоящей реальности».

Буратино:

– Это чё такое? Съедобное? (пробует книгу на зуб)

Тараканов:

– Идиот! Это книга! Так вот она где! Ну, Карлонский, ну, даёт!

Буратино:

– Книга? А оно зачем?

Тараканов:

– Не оно, а ОНА! Эта великая книга, существующая в единственном экземпляре. Весь мир ищет её, а она, оказывается, вон где… Это дверь в новый мир. Мир настоящей реальности…

Буратино:

– А это чего? (показывает рукой кругом)

Тараканов:

– Это? Это гнусный бред! Сон гидроцефала. Поражённая вирусом программа! Настоящее в ней (тычет в книгу), она открывает все тайны и вселенский смысл!

Буратино:

– Иди ты? Продать надо кому-нить!

Тараканов:

– (ошарашенно смотрит на Буратино) Да ты полный даун! Она бесценна! Её нельзя продавать! Её нужно прочесть самому и возыметь возможность выйти за рамки этой псевдореальности!

Буратино:

– Да? А это круто?

Тараканов:

– Самое крутое, что может быть!

Буратино:

– (радостно) Ща зачтём!

Он открывает книгу и начинает читать вслух.

Буратино:

– (читает) Шашилам Квизас хадера раке! Ибидан чигурэ шашланадар, Руфа вазихрадис… (останавливается) Чё за херня? Это по-каковски? Чучмеки писали, что ль?

Тараканов:

– Ты, Буратино, дурак! Думаешь, всё так просто? Чтобы прочесть истину, нужен ключ! А у тебя его нет!

Буратино:

– Ключ? А где взять?

Тараканов:

– Если б я знал… Говорят, последним, кто прочёл эту книгу, был тибетский монах Бдахазар, он вышел за рамки реальности, а ключ оставил людям в храме Будды в Шри-Ланке, запечатав его в золотой саркофаг в виде замочного ключа, но из храма его похитили, и он затерялся средь мирской суеты. С тех пор его называют «Золотой ключик». Множество людей даже не догадываются о его существовании, и о том, какие двери он открывает!

Буратино:

– А ты, Тараканов, откуда знаешь про ключик?

Тараканов:

– Я много чего знаю. (гордо) Я философ!

Буратино:

– (решительно) Я его найду!

Тут дверь открывается. Это вернулся Карлонский. Он подходит к Буратино и Тараканову.

Карлонский:

– (видит беспорядок, разбитые приборы, рваный плакат) Что это? Что за безобразие? Вы в своем уме?

Тараканов:

– Что ж ты, сволочь Карлонский, от меня-то скрывал?

Карлонский:

– (не понимая) Что скрывал? Кого его? Да я его только-только создал. Знакомься, мой сын – Буратино.

Тараканов:

– Дурак твой Буратино. Мы уже познакомились. Энциклопедию, говорю, скрывал! Как же ты мог?

Карлонский берёт книгу и смотрит удивлённо.

Карлонский:

– Где вы её взяли?

Тараканов:

– (ехидно) А ты не знаешь? Тут и взяли у тебя в заначке! (тычет пальцем на плакат).

Карлонский:

– Я не знал, что там что-то есть…

Буратино:

– Ты пожрать принёс, отец?

Карлонский:

– На (отдаёт ему пакет).

Буратино:

– (неряшливо ест, и сообщает с набитым ртом, из которого летят крошки и частицы пищи) Я его найду!

Карлонский:

– Кого?

Буратино:

– Золотой ключик!

Карлонский и Тараканов переглядываются.

* * *

Сцена вторая.

Буратино и Карлонский вдвоём. Карлонский поправляет на Буратино одежду, застёгивает курточку, которая явно мала, надевает на голову идиотскую шапочку и наставляет.

Карлонский:

– Вот, даю тебе денег, дашь там нужному человеку, тебя на работу возьмут. Без работы сейчас никак нельзя! А про ключик забудь. Сказки всё это. Нет никакого ключика. Только вот…

Буратино:

– Чего?

Карлонский:

– Ты про книгу никому не говори. Фанатиков много кругом, психопатов… Некоторые же верят… Понабегут, как оголтелые!

Буратино:

– А ты?

Карлонский:

– Что я?

Буратино:

– Ты-то веришь?

Карлонский:

– (мечтательно) Верил когда-то… Эх… (но тут, опомнившись) Но ты забудь! Сказки всё это! Значит, придёшь, скажешь я от Семёна Петровича Карлонского и отдашь конверт! Понял?

Буратино:

– Ага, папаня. Понял!

Карлонский:

– Вот адрес. Смотри, не потеряй! (кладёт ему в карман бумажку).

Буратино:

– Ага.

Буратино идёт к выходу.

Карлонский:

– Холодно на улице, смотри, не простудись! Если замёрзнешь, щёки вазелином намажь, я тюбик в карман положил! Допоздна не гуляй! К обеду чтоб дома был!

Буратино:

– Да понял я…

Уходит.

* * *

Сцена третья:

Буратино идёт по городу. Жара. Лето. Он в шапке и наглухо застёгнутой куртке. (За кадром звучит – Electric Six – «Future Is in the Future»). Он должен устроиться на работу. Буратино идёт и глазеет по сторонам. Взгляд его безумен. Тут он видит на столбе объявление.

Если вы всегда мечтали стать поп-звездой

У вас появился шанс

В поп-проект требуются талантливые молодые люди!

Буратино:

– Круто! Всегда мечтал стать поп-звездой! А уж таланта у меня хоть граблями греби! (он срывает объявление, прячет в карман, разворачивается и, оглядываясь, не следят ли, идёт в другую сторону)

Сцена четвёртая.

Буратино входит в помещение, где идёт прослушивание. На сцене пляшет группа «Инстинкт» в составе Мальвины, Пьеро, и Артемона. Буратино проходит и смотрит.

(тут вставляется песня/клип)

Буратино:

– Круто, я тоже так хочу!

Артемон:

– А ты кто такой?

Буратино:

– Я Буратино. Я пришёл устраиваться на работу поп-звездой!

Мальвина:

– (презрительно) Ты Буратино? А что ты умеешь?

Буратино:

– А чего надо?

Артемон:

– Так вот умеешь? (показывает балетный пируэт)

Буратино:

– Я чё, пидор?

Артемон:

– Хочешь быть звездой, станешь и пидором!

Буратино:

– А как-нить без этого можно?

Пьеро:

– (твёрдо) Нет!

Буратино:

– У меня денег много. Я могу вашим продюсером быть!

Артемон:

– Много? Сколько? (он очень заинтересован)

Буратино:

– (с огромной гордостью и очень важно) Тыща рублей!

Пьеро:

– Идиот!

Буратино:

– Ты чё сказал, чмырь субтильный?

Мальвина:

– Мальчики, прекратите!

Пьеро:

– Сам чмырь! (прячется за Артемона)

Буратино:

– Я ему ща колпак порву! (грозит Пьеро кулаком).

Мальвина:

– Прекратите немедленно! А ты Буратино, если хочешь стать звездой, должен во всём слушаться меня!

Буратино:

– А ты чё, самая умная?

Артемон:

– Ты это, ты на девушку баллоны-то не кати! А то…

Буратино:

– (нагло) А то чего?

Артемон:

– Ничего (тушуется).

Буратино:

– Ладно, проехали. Я вот спросить хотел, что круче: шоу-бизнес или вселенское знание?

Мальвина:

– Круче шоу-бизнеса ничего нет!

Пьеро:

– (печально) Да уш…

Буратино:

– Ну, и кому верить после этого?

Тут вдруг появляется Бабасов. У него борода и модный прикид. Артисты, видя своего продюсера, сразу начинают плясать и делать вид, что очень заняты репетицией.

Бабасов:

– А что ты знаешь про вселенское знание? Ты кто такой вообще? Чучело…

Буратино:

– Я, в натуре, Буратино! А про вселенское знание я всё знаю! (гордо) У меня дома, в лаборатории профессора Карлонского, книжка крутая есть!

Бабасов:

– Карлонского? Это тот, что ли, затрапезный шизоидный биохимик? И что же за книжка, как лечить импотенцию в домашних условиях? Ха-ха…

Буратино:

– Я его сын, между прочим! А книжка круче не сыскать – «Энциклопедия настоящей реальности» называется!

Бабасов:

– (вдруг меняясь в лице) Энциклопедия? А где ты её нашёл?

Буратино:

– Под тёлкой.

Бабасов:

– У Карлонского есть тёлка?

Буратино:

– (неуверенно) Ну, не то, чтобы тёлка… Она была нарисована на старом календаре, я его случайно порвал… А под ним тайник был…

Бабасов:

– (с невероятным приятием и участливостью) Тебя как зовут, малыш?

Буратино:

– Буратино, в натуре! Я ж говорил…

Бабасов:

– А хочешь, Буратино, я тебя сделаю поп-звездой? Будешь петь и танцевать, стричь капусту, фанаток направо-налево шпарить! Хочешь? Машину тебе куплю, видеомагнитофон!

Буратино:

– Правда?

Бабасов:

– Зуб даю.

Буратино:

– Только я пидором быть не хочу…

Бабасов:

– И не будешь. Это вовсе необязательно.

При этих словах Артемон и Пьеро замирают и растерянно смотрят друг на друга.

Бабасов:

– А ты мне за это принесёшь книжку. Идёт?

Буратино:

– Не. Мне сказали, чтоб я про книжку помалкивал…

Артемон:

– (в сердцах) Так чего ж ты треплешь, дурень?

Бабасов:

– (резко обернувшись к Артемону) А ну, заткнись и пляши, падла, а то выкину в два счёта, будешь всю жизнь на подтанцовках у Алсу дрыгаться!

Артемон напуган угрозой крайне. Он замолкает и начинает энергично плясать.

Бабасов:

– А кто-нибудь ещё, кроме тебя, знает, что у Карлонского есть Энциклопедия?

Буратино:

– Знает. Философ Тараканов знает. Он мне ещё сказал, чтобы её прочитать, надо иметь «золотой ключик»…

Пьеро:

– (в адрес Буратино) Идиот!

Бабасов:

– Молчи, паскуда! Танцуй быстро! (тот немедленно начинает плясать) (Бабасов, повернувшись к Буратино) Так-так… А где этот ключик находится?

Буратино:

– Это неизвестно. Но я его найду! (и, подумав, добавляет) А вы меня правда звездой сделаете?

Бабасов:

– (хитро) Правда, правда! Только тебе надо прилично одеться. Звёзды должны круто одеваться. А ты как вахлак вшивый прикинут. У тебя деньги есть?

Буратино:

– (гордо) Тыща рублей!

Бабасов:

– Да ты богач! Ну, на тебе ещё тысячу, пойди и купи себе модных шмоток, а потом придёшь. Я тебя вмиг звездой сделаю.

Буратино:

– (обрадовано крайне) Спасибо! Я мигом!

Бабасов:

– Нет, Буратино, мигом не надо. Ты не спеши. Тем более с такими бешеными деньгами. Сейчас аферисты на каждом шагу!

Буратино:

– Да-да, меня папаня предупреждал…

Бабасов:

– Ну, ступай, Буратино, ступай…

Буратино, радостный и счастливый, уходит.

* * *

Сцена пятая

Буратино идёт по улице. Он возвращается с прослушивания. Тут на его пути встречается парочка: Кларисса и Бунзилио. Кларисса рыжая, развязная, Бунзилио в тёмных очках, с сигарой.

Буратино:

– Уважаемые товарищи, вы не знаете случайно, где я могу прикупить себе крутой одежды?

Бунзилио:

– А тебе зачем? Ты вообще кто такой?

Буратино:

– Я Буратино. Я скоро стану поп-звездой.

Кларисса:

– Ишь ты… А денежек у тебя много?

Буратино:

– Папаша Карлонский, дал мне тыщу, а продюсер группы «Инстинкт» ещё одну! Теперь у меня две тыщи рублей!

Бунзилио и Кларисса:

– (хором) Какой богатенький Буратино!

Кларисса:

– А хочешь, мы тебе подскажем, как из двух тысяч рублей сделать сто тысяч?

Буратино:

– (с опаской) А что, так можно?

Бунзилио:

– Ещё бы! Конечно, можно!

Буратино:

– (решительно) Тогда хочу.

Кларисса:

– Молодец. Умненький Буратино! Пойдём.

Они берут его под руки и ведут в лес.

Бунзилио:

– Понимаешь Буратино, смысл в том, что деньги, как и всякая другая материя, стремятся в сторону энтропии, и это процесс естественный… но…

Кларисса:

– Но всякая материя, между тем, имеет и обратное свойство: она способна делиться и размножаться, подобно амёбе… Ты знаешь, что такое амёба?

Буратино:

– (радостно) Нет!

Бунзилио и Кларисса:

– (хором) Умненький Буратино!

Бунзилио:

– Так вот. Наша задача поместить твои деньги в плодородную среду, так называемую благодатную почву, где смогут они взрасти и дать плоды!