Текст книги "Наутро там нашли три трупа. Поэзия"

Волк

 
Сколько волка ни корми,
Другом он не станет.
Хоть домой его возьми,
В лес уйдёт и канет.
 
 
По природе волк таков,
Он – боец без правил,
Бог решил без дураков,
И предел поставил.
 
 
Бесполезен договор,
Слёзы и угрозы.
Волк всегда, по-жизни, вор,
Летом, иль в морозы.
 
 
И лекарство тут одно
Пуля в лоб бродяге.
Вот такое, брат, кино,
Волку – смерть в овраге.
 
 
Или просто у стены,
Там, где отловили.
По законам, блин, войны.
Волк? И всё, убили!
 

Русские в Палестине

 
В пыли и пепле Палестины,
Среди разрушенных домов,
Им сняться русские осины,
И церкви по верхам холмов.
 
 
Любовь к России в этой дали,
В стране далёкой и чужой,
Могла возникнуть тут едва ли,
А всё же крутит их вожжой!
 
 
Арабы внешне и арабки,
Одежда, говор без примес,
Но, были русскими их бабки,
И на груди частенько крест!
 
 
По-русски через пень-колоду,
А всё же русские они,
Из тех, что выбрали свободу,
Сменяв судьбу в иные дни.
 
 
Ты протяни Россия руки,
И, коли надо, помоги,
Пройдя чрез испытаний муки
Они сыны, а не враги!
 

Партизан 1812

 
Поручик, какого рожна вы в печали?
Шампанского уйма, ловите Клико.
Накрыты морозом, заснежены дали,
А выпьешь, и вроде тоска далеко!
 
 
Сегодня вам в ночь партизанским налётом
Пробиться к их штабу в деревне, а там,
Заставить уйти, ну а сами намётом
Преследуйте дале врага по пятам!
 
 
Какие, однако, пошли офицеры,
В тоске и печали, хоть выпивки воз.
Не помню я в прошлом такого примеры,
Должно простудился, на то и мороз!
 
 
Вот помню во Пскове три дни мы чумели,
Пропились до нитки, всё в карты спустив.
И всё же до части доехать сумели,
Под марш из полка, мой любимый мотив.
 
 
Чего оно будет, неведомо люду,
Не стоит и думать, решать, да гадать.
Я лучше вином себя потчевать буду,
Когда ещё выпадет та благодать?!
 

Кот и бурундук

 
Кот лупил бурундука,
Рвал когтями за бока,
Только тот не убегал,
В бой пошёл, как тот Сигал!
 
 
Резко вдруг когтями в нос,
Кровь теряет, не вопрос,
Дал когтями по глазам,
По кровавым по слезам.
 
 
Кот стряхнул бурундука,
Промяукал, будь пока,
И быстрёхонько свалил,
Только хвост его юлил.
 
 
Думал кот, что это мышка,
А на деле чуть не «вышка».
Иногда могучий глот
Против мелких не оплот!
 

Бермудский треугольник

 
Шхуна шла пиратов морем,
Где-то в области Бермуд,
Шли за счастьем, не за горем,
Только туфли счастья жмут.
 
 
Выплывает им навстречу
Императорский линкор,
И сигналит «Изувечу»,
Стоп и парус и мотор!
 
 
Тут красавица Годзилла
Головой в его броню,
А Годзилла – это сила,
Предала линкор огню!
 
 
Но и ей не удержаться,
В туче с крыльями ракет,
Порешила размножаться,
И ушла на дно от бед!
 
 
Покружились самолёты,
Видят, некого ловить.
Прекратили все полёты,
Что б ландшафт оздоровить!
 
 
Ну, а я себе проснулся
В камышах что у пруда,
Покряхтел, перевернулся.
Как же я попал сюда?
 

Что у трезвого на уме!

 
Нет! Абхазы – дикие,
И мингрелы – дикие!
Сваны, пшавы и хевсуры
Те совсем двуликие.
 
 
Верят в Господа Христа,
Только вера их пуста.
Во язычестве живут,
Хоть христьянами слывут!
 
 
Это – груз для Сакартвело,
Пусть природа захотела
Дать нам вместе землю эту,
Но, лишь мы стремимся к свету.
 
 
Кто таков Пшавело Важа?
И читать не стоит даже!
Джугашвили – осетин,
Нам кукушка средь осин.
 
 
Вот и Берия – мингрел,
Оттого и погорел.
А абхазский гад Лакоба
Получил за всё, и в оба!
 
 
От Никопсы до Дербента
Сектор нашего фрагмента.
Пробудись от сна Тамар,
Как ей объяснить кошмар?
 
 
Всё захвачено врагами,
Наши земли под ногами
Ненасытных москалей,
Генацвале! Всем налей!
 
 
Пьём за витязей мы в шкуре,
За прикиды по фигуре,
Батальон родной «Айдар»,
И за партию «Удар!»
 
 
«Каждый мнит себя стратегом,
Видя бой со стороны,»
Вот и время быстрым бегом
Нам смотаться от войны!
 

Вот так

 
Средь саваны, на лужайке
Слон играл на балалайке,
А слониха, тело в дело,
Танец живота вертела!
 
 
Тут сбежалися макаки,
Встали в очередь без драки,
Раскупили все билеты,
И жираф им пел куплеты.
 
 
Крокодил в речной воде
Близок был к большой беде,
Так крутил он хула-хуп,
Что почти истёрся пуп.
 
 
Лев боролся с носорогом,
Буйвол бил прицельно рогом,
Гиппо соло проревел,
Под фанфары из фавел.
 
 
Человек офигевает,
И решает, не бывает.
Маханул ещё стакан,
И исчез вокруг дурман.
 
 
Всё нормально,
Он при деле,
У жены чужой
В постели.
 
 
Видно, несколько устал,
Но, кирять не перестал.
Тут к нему подходит кот,
Гусли в лапах и поёт.
 
 
Всё в порядке, ты спасён,
И на небо вознесён.
Видишь белочка идёт,
Вот она тебя спасёт.
 
 
Оглянулся, койка, «утка»,
Что-то затянулась шутка!
 

Не дошёл

 
Звучат в душе слова,
На улицах листьев салют.
И кружится голова,
Да мысли шальные клюют.
 
 
А ну разбегись давай,
По улочке, по крутой,
Взлетишь, ты не унывай,
Проверь, может ты святой!
 
 
Спокойно лететь во сне,
Подумал, вздохнул, взлетел,
Лихим виражом по стене,
Подальше от чуждых тел.
 
 
А там, далеко, жена,
Заботы, работы, семья.
А осень, она не весна,
Льёт дождь, и намокла скамья!
 
 
Усталый застыл человек
Сидит, воротник поднял.
Его окончился век.
И он же его унял!
 

Такие времена

 
Что-то ноне русофилы
Прут вперёд, поднявши вилы.
И в загоне русофобы,
Помельчали как микробы.
 
 
Раньше грозные шеренги,
Шли, как под бульон меренги,
А теперь чего-то сдулись,
И блуждают словно Улисс.
 
 
Что рассудку вопреки
Десять лет торчал с тоски,
Познавая только Дао,
Правда, в целом, величаво!
 
 
Вот и эти всё бредут,
Кукиш кажут всем нам тут,
Мол, у нас особый путь,
Ждём, нам властвовать дадуть.
 
 
Это точно, что дадуть,
Прямо, где во что кладуть.
Потому, как дай им власть,
Погнобят людишек всласть.
 
 
Так что вы не зря в кручине,
Ну, а русичи в почёте!
«Дело не в простой причине,
Дело в мировом рассчёте!»
 

Не дали, гады!

 
Парам-парам-парам,
Печальный и удалой,
Я времю шепчу «харам»,
Минуты стали золой!
 
 
Граница страны на замке,
Но, где-то Париж поёт.
Рука лежит на руке,
Тоска по Парижу клюёт.
 
 
А мы бы с тобою враз
Монмартром во тьму глубин.
И что бы в «Ротонде» газ,
Абсент и вина рубин.
 
 
В Булонском лесу дуэль,
Звучит Квазимодо звон.
В тебе тишина и хмель,
Усталость нас валит в сон.
 
 
А там во сне холода,
Москвы морозная жуть.
И всё же я рвусь туда,
В нелепую жизни муть.
 
 
Жалею почти до слёз,
Что не был в Париже том.
Припрятанном царстве грёз,
Залоге любви святом!
 

Диспут

 
Раз учёный, Цукин Цын,
Из забора вынул дрын.
А учёный, Цукин Кот,
Ему сделал апперкот.
 
 
Диспут шёл на высоте,
Бурно, нежно, в красоте.
Ради истины святой
А не глупости пустой!
 
 
Это был извечный спор
Меж научных двух опор.
Что первично, что вторично
Оппонент вбивает лично.
 
 
Яйца? Или, всё ж, кура?
Диспут начали с утра.
Но, словес запас иссяк,
Вместе с первым: Ты – босяк!
 
 
Личность перешла на личнось,
Испарилась симпатичность,
Лупят, бедные, друг друга,
Без стыда и без испуга!
 
 
Подошёл к ним тут Цузамен,
Говорит: Довольно! Амен!
И принёс литровый штоф,
Сыру парочку голов,
 
 
Ветчину, бочонок пива.
Словом сделал им красиво.
Каждый разом ощутил
Что обед он пропустил.
 
 
И, пока они киряли,
Разобрал их спор в детали.
Мол, верна ли их дорога?
Всяка истина – от Бога.
 
 
Лишь в слиянии идей
Видит правду иудей!
Было всё одновременно,
Бог создал одномоментно
 
 
Птичью гузку и яйцо.
Закрутив чудес кольцо!
Не первично, не вторично.
Всё решилось на отлично.
 
 
Так что пейте, или ешьте,
В Будапеште, иль Плоешти.
Не стремитись к нудным спорам,
Под салатик с помидором!
 
 
Вот цыплёнок «Табака»,
Тут омлет явил бока.
Это дело – под коньяк.
Нет! Цузамен – не дурак!
 

Одна

 
А в Карелии скоро зима,
Ты увидишь её сама,
Не замёрз водопад Вайгач,
Что ж что я далеко? Не плач!
 
 
Ёлки синие, ёлки белые,
И снежинки, пока не смелые.
Лыжи с пексами, лес туманится,
Кто не верил, тот не обманется!
 
 
Клёст один зимой с малым птенчиком,
Солнце на небе белым венчиком.
Распогодилось, видно снег идёт,
Снег на голову, да для той, что ждёт!
 
 
Голова твоя станет белою,
Ничего я тут не поделаю,
Под Донецком был, это не таю,
Ну, а нынче пал в смертном я бою!
 

Ёжик и кактус

 
Ёжик к кактусу пристал
Стал вздымать на пьедестал,
Я – красив, а ты – модель,
Не открыть ли нам бордель?
 
 
Я, по женскому вопросу,
Разберуся носом к носу.
Ты ж, с твоею красотой,
Разберёшься с босотой.
 
 
Грустно кактус отвечал,
Зря меня ты привечал.
Я, в натуре, трансвестит,
Мимо секс со мной летит.
 
 
Я ведь сам пока не знаю,
Я кого-то огуляю,
Или трахнет кто меня,
В ночь за мною семеня?
 
 
Поищи гермафродита,
У него натура слита,
Он пропашет за двоих,
Гад на это дело лих.
 

Оловянные солдаты

 
Для стратегов для диванных
Лучше нету оловянных
И солдат и командиров,
Что в прикиде их мундиров!
 
 
Оловянному солдату
Лишь бы пули к автомату.
Кого резать, всё равно,
С кем потом идти на дно.
 
 
Или там на переплавку,
Ихней сущности поправку,
Был солдатом, ложкой стал.
Для того он и металл!
 
 
Нет ни совести, ни чести,
Бьют живых в кровавой мести.
Коль из олова – не люди,
Нет сердец, не дышат груди!
 
 
Их не жалко, им не жалко,
Побредут не шатко-валко,
Ни трёхсотых, ни двухсотых,
Нет потерь среди босоты.
 
 
А стратеги те и рады,
Бой ведут не для награды,
Ради жизни на земле.
Но, лишь той, что в их селе!
 

Галичанам

 
Её убили
И прикопали.
Из жизни слили,
И пановали.
Толь воевала,
Толь мимо шла,
Жить перестала,
Таки дела.
Неужто это
Вся Украина?
Иуды мета —
Заката сына!
Я ж вместе с вами
Был на флотах,
И мы же с вами
Теперь в летах.
Будь помоложе,
Вас резал сходу,
Господь не может
Прощать вам шкоду!
Пока под тапком,
Вы мышью мышь.
А коли с танком,
Всем кажем шиш?
Вы не славяне,
Европы пена,
Финкарь в кармане,
Бандеры смена.
УПА добили
Почти до точки,
В рабочем стиле
Мостили кочки.
И ваше место
Или в Аду,
Иль под конвоем
Ловить беду.
 

Песенка

 
«О, кольчен, кольчен, кольчен папиросен»,
Бросовый мотивчик стал несносен.
Бред словесный, мутит смысл мотивом,
Льётся прямо внутрь аперитивом!
 
 
Мальчик из себя слепой, голодный,
День вокруг, как водится, холодный,
На прилавке кольчен папиросы,
А вокруг солдаты и матросы,
 
 
Но, поскольку он не очень видит,
Знает, сироту любой обидит,
Кто послал слепого на заданье,
Тайна у истоков мирозданья!
 
 
Только сирота не лыком шитый,
Жизнью и ветрами точно битый,
Сироту вы, мол, согрейте,
Уложите, пожалейте.
И любой из вас отвалит сытый!
 
 
И давай при том давить на жалость,
Мол, ему нужна всего лишь малость.
Мамку немцы расстреляли,
Папа в зоне на Урале,
Сам ослеп спасая флага алость!
 
 
И опять про кольчен, да про кольчен.
Разговор на идише окончен.
Здесь такой канал русскоязычный,
Мне ничуть не близкий в жизни личной!
 

Ревность

 
Вася-гном влюбился в Ляльку,
И совсем забросил Вальку.
Ну, а тот, пердак здоровый,
Отревев всю ночь коровой,
Гнома встретил у реки,
Всё в пинки и в кулаки.
Гном сначала был не спешен,
Сам-то в драках был он взвешен,
Но, вполне мог навалять,
Коли нагло пёрла ****ь!
У него был дан в дзю-до,
С капоэйрой тенквандо!
Так они с утра махались,
Только силы их ужались,
Стало жалко им друг друга,
В ревности любовь – подруга.
И опять они сошлись,
Только что бы не дрались,
Пригласили третьей Ляльку,
Да её подругу Гальку.
Чисто шведская семья
И проблем нет у роя!
Всё делили, и на всех,
Мир в семье и счастья смех!
Шведы в жизни – шалуны,
Носят зря они штаны.
Да и платья носят зря,
Нас, людей, собой дуря.
В зоопарке обезьян,
Аморален и смутьян.
Любит шведскую семью
Где один он с восемью!
 

Марципан и Бенадрил

 
Вечерочком Марципан
Был до изумленья пьян.
А несчастный Бенадрил
Смесь купил и закурил!
 
 
Тот кто пьяный, тот проспался,
Проблевался, жив остался.
Пусть в башке сплошная боль,
Не смертелен алкоголь!
 
 
Тот который смесь курил,
Сам себя и уморил.
Как врачи ни хлопотали
С того света не достали.
 
 
Не скажу, что пить не надо,
Так, слегка, не до упада.
Но курительную смесь
Потреблять не должно сметь.
 
 
Вот от капли никотина
Дохнет лошадь, как скотина.
Пусть не курит, всё же мрёт,
Нам про то Минздрав орёт.
 
 
Кто дозволил смесь в продажу,
Я ответ предвижу даже.
Это тот же всё Минздрав.
Прав я здесь, или не прав?
 

Тревога

 
Дед Морозы строем
Шли по городку,
Всёх, мол, мы уроем,
Пальцы на курку.
 
 
Я не знаю точно,
Может, на курке,
Шли шеренги срочно,
Автомат в руке.
 
 
Там, за городишком,
Вражеский десант.
Клаусов с излишком,
Каждый диверсант.
 
 
Броневые куртки,
Бронеколпаки,
Все из Бронкса урки,
И не дураки.
 
 
Вот пришли на поле
Ветер, да простор.
Наш морозец в доле,
Замерзай мотор.
 
 
А когда застыла
Техника врага
С фронта, с флангов, с тыла
Деды на врага.
 
 
Силу применили,
Злобы кипяток,
Клаусов стеснили
В ближний закуток.
 
 
Выслали позднее
Всех их из страны,
Что же что моднее,
Мы своим верны!
 
 
Хэппи бёрздэй ту ю!
В день рождения пою.
Патрик, Клаус, Валентин
К нам пришедший блевантин!
 
 
Нет Снегурки, есть она,
Санта Клауса жена.
Как Кончита, с бородой,
И, возможно, что седой!
 

В Копенгагене

 
Странная красивая фигурка,
Вроде, пред купанием Снегурка.
И чего бы ей и не поплыть,
Коли снег и холодины хлыдь?
 
 
Снег летит, ледок пока как плёнка,
Видно с моря друга ждёт девчонка.
Ну, а что одежды вовсе нету,
Мало ли чудес по белу свету?
 
 
Тот, кто про неё совсем не слышал,
Может сам вести рассказ меж дышел.
Всё открыто для мечты полёта,
Я и есть вот этот самый кто-то!
 
 
Нет, как раз я слышал про Русалку,
Что в любви борьбы попала свалку,
Мучилась, любила и страдала,
Жизнь людская девку истоптала.
 
 
Но, вот эта ждёт кого-то с моря,
На лице ни радости, ни горя,
Принц придти, конечно, должен с суши,
Коль услышит зов, развеся уши!
 
 
Я решаю, памятник Ассоли,
Утонувшей в чувст несчастной доли.
Увидала паруса, разделась,
Ретивое, видно, разгорелось!
 
 
Вот такие бяки мы, поэты,
Фантазийно дико разодеты.
Можем ради красного словца
Как Грушницкий, жарить до конца.
 

У разбитого

 
Как-то очень старый дед
Бабке объявил в обед,
Хрен тебе, а не корыто,
Зря что ль нами жизнь прожита.
Быстро рыбку отловил,
Словесами речь увил,
Так запудрил ей мозги,
Что весь разум на куски.
Сам старик омолодился,
С бабкой юной очутился,
Плюс дворец и барбекью.
Рыбку взявши на Ай Кью!
Глядь, из города вагон,
А за ним другой вдогон.
Обстановка и гараж,
Враз сменился антураж!
В баре трудится дворецкий,
Пара тонет в жизни светски,
Гранд приёмы, опера,
Рыбка двор метёт с утра!
А всего-то и делов,
Бабкин был грибной улов.
Вот откуда антураж.
Ядовит грибной мираж!
 

Меджнун

 
Полюбил мальчишка шаха дочку,
Что в одних покоях с ним росла,
Государь поставил в деле точку,
Чувства у влюблённого зола.
 
 
Дочку замуж, ну а с караваном
Провожать её пошёл Меджнун,
Взятый в лютый плен любви арканом,
Молчаливый, как дутар без струн.
 
 
Выполнил наш подданый примерный,
Долг перед шах ин шахом как герой,
Только тут случился случай скверный,
Что средь нас свершаются порой.
 
 
Разум парня гас в любовном жаре,
Без Лейлы и жизнь не дорога.
От людей Меджнун бежал в угаре,
Словно бы от лютого врага.
 
 
Долго он бродил по белу свету,
Плача и кляня свою любовь,
Лейлу призывал на всю планету,
Львы рыдали, стыла в жилах кровь.
 
 
Но, однажды ночью на дороге,
Слон случайно встретился ему.
И попал он под слоновьи ноги,
А душа покинула тюрьму!
 

Последствия

 
Глянул в зеркало – мандрил,
Аж, немного захандрил.
Ну, пускай бы был гиббон,
Нет же, краска лезет вон.
 
 
Голубая с белым взвесь,
Отвратительная смесь.
А вот с жёлтым я хорош,
Вроде как под небом рожь.
 
 
По вечёр я напрямки
Налетел на кулаки,
Чистый бизнес, без подмес,
А в ответ ****янок лес.
 
 
Я футболки для продажи
Развернул себе без лажи,
И мгновенно мне кулак
Показал страны ГУЛАГ.
 
 
Держиморды патриоты,
Или Путина сексоты
Мне таких делов вломили,
Хорошо хоть не убили!
 
 
Не, ну где же плюрализм?
Я – за ноноконформизм.
Были там Адольфа уши,
Так не хочешь, и не кушай!
 
 
Ведь для многих «Галичина»
Будто гарная дивчина.
Ты их мнение уважь,
Возрастёт число продаж.
 
 
Мало что они фашисты,
Ведь мои идеи чисты.
Капитал себе кую,
Я ж, пока, не в их строю!
 

Не надо понимать

 
Не надо понимать врага,
И в положение входить,
Велись всегда, во все века,
Коль не старались победить!
 
 
Ах, враг – он тоже человек,
Он чей-то сын, и чей-то брат.
Пусть проживёт свой долгий век,
Послав вам пули в аккурат.
 
 
Нет, на войне, как на войне,
Не человек, боец и враг.
Война берёт тебя вдвойне,
А бой – он превращений маг.
 
 
Живое в мёртвое? Легко!
А вот назад дороги нет.
И если пули в молоко,
Так не встречать тебе рассвет.
 
 
А коли сходу ты убил,
В бою, и враг вооружён.
Тогда ты истину добыл,
Пусть нерв твой был и обнажён.
 
 
Я говорю о «Не убей!»
Солдатам бой простит Господь.
Пусть матерок не воробей,
И погибала чья-то плоть.
 
 
Но, это будет им в зачёт,
Поднявшим обороны меч.
А времечко вперёд течёт.
Пока мы живы, будет течь!
 

Троль интернетный

 
Мы не пашем и не сеем,
В интернете блудодеем.
Тема коль моя сечёт,
Мне и слава и почёт.
 
 
Я могу сказать любому,
Хоть Валуеву, хоть гному
Столько правды, что не снесть.
Опустив до пола честь.
 
 
Что там правда, что не очень,
Мой язык на всё заточен.
Проняло? Не проняло?
Смысл прозрачен как стекло!
 
 
Я, в натуре, анонимен,
Жду поток рублей и гривен.
Обеспечу, растопчу,
И в какашках замочу!
 
 
Ботов ботают ботала,
Ядовит укус их жала.
Но, однажды, есть примеры,
Рвутся разом их карьеры!
 
 
Некто вычислил их пыл,
На Донце тот троль подвсплыл!
Иль корзина с кулаками
По нему прошлась ногами!
 

Последний патрон

 
Ох, сурова зима в степи,
Ты судьба меня не томи,
Замолчал без лент пулемёт,
Снег и конница мчатся в намёт!
 
 
Не осталось в живых солдат,
Ветры им читают адат.
Все почти из крымских татар,
Мне же плена светит Тартар!
 
 
И не долго мне быть в плену,
Офицеру найдут стену,
А в нагане последний патрон,
Далеко теперь эскадрон.
 
 
Что ж стреляться? Отнюдь, скажу,
Если к стенке идти и так.
Закурил и наган держу,
А меня окружает враг.
 
 
Вот и он, большевитский Фош,
На гнедом донском скакуне,
Как по-своему он хорош,
Словно был всю жизнь на войне.
 
 
И пошла моя пуля в верх,
Между чёрных широких глаз.
И алеет папахи мех,
Отыгрался он в этот раз!
 
 
Я ловлю свою пулю в грудь,
Полосуют сабли меня,
Нашей крови алая рудь,
Одного оросила коня!
 

Гном и слон

 
Головой качает гном,
Килограмм водчонки в нём.
Как на грех, кивает слон,
Он слонихе шлёт поклон.
 
 
Жесты нашей головы
Не лохмотья трынь-травы.
Гном послал поклон слонихе,
И теперь горюет в лихе.
 
 
Так как слон приревновал,
Гному – бед девятый вал.
Слон, в натуре, озверел,
Ну, а гномик погорел!
 
 
Получила и слониха,
Слон беседовал не тихо.
Мол, препуции раскину,
Задавлю сию скотину,
 
 
И уйду я к носорогами,
В такт покачивая рогом.
Что бы ты, моя слониха,
С этим карлой, как шутиха,
 
 
Издевалась над природой,
В непотребствии, но с модой!
Ты хотя б сравни размеры,
Коли похоти без меры!
 
 
Слон заплакал и ушёл,
Гномик достаёт свой кол,
Да такой устроил секс,
Как свежайший, с ромом, кекс!
 
 
Все довольны, все смеются,
Те, кто ищет, те добьются.
Гном шагал в свою берлогу,
Вдруг, слоновью видит ногу.
 
 
Тяп да ляп, а после хряп,
Вот и нет любимца баб!
 

Баллада о рыцаре и вассале

 
Пел трубадур: Рыдай земля,
Восстал вассал на короля.
И с ним восстал его вассал,
Не пожалев своих сусал!
 
 
Король вассала приструнил,
Округлость тела огранил.
И голова слетела с плеч,
А снёс её палач и меч.
 
 
А как же присный тот вассал,
Что верность с молоком всосал?
Ему-то точно, что кердык,
Пред королём он невелик?
 
 
Но, есть закон, страны закон,
И он никем не отменён.
Вассал вассала моего
Для сюзерена – ничего.
 
 
Был тот за верность награждён,
В бароны был произведён,
Теперь он короля вассал,
Хоть был средь тех, кто власть кусал!
 

Шахтёрский район

 
На цветочке синеньком махайон,
Славится невестами наш район.
Девочки бедовые, бритвочки,
И слова пудовые с литрочки!
 
 
Здесь, на шахтах угольных, тихих нет,
Все под землю лазают, и привет.
Кто по лавам штреками хаживал,
Тот и смерть шахтёрскую глаживал.
 
 
Понарыли шахты тут, копанки,
На гора гробы идут, опаньки,
Быстро лаз на газ проверь канарейкою,
Сам себе ты Центроспас, вейся змейкою!
 
 
Кто забоем не ходил с кровлей тряскою,
Тот под Богом не ходил, да с опаскою.
После кайла автомат лёгкой ношею,
Вот и я в отряд пошла с моим Гошею!
 
 
Я хохлушка, немец он, дочек парочка,
Мы их к бабке под Ростов, два подарочка.
Он – запаса лейтенант – с миномётами,
И всегда мы впереди вместе с ротами.
 
 
Девки наши, вот беда, спят не с милыми.
Супостат пришёл сюда, степь – могилами.
И шахтерская их стать крепче бронюшки.
Поклонись Украйна-мать своей донюшке.
 
 
Только вместе нам стоять, не сломаемся.
Научились воевать, и не маемся.
Украина – это мы, не пришедшие.
Сгинут все по дурдомам, сумасшедшие!
 

Осознанная необходимость

 
*или свобода*
 
 
Всяк теперь свободе рад,
Депутует автомат.
Демократия – пустяк,
Мы решаем, власть ништяк!
 
 
Депутат – он жизни рад,
В Раде блеет демократ.
Нет, братишка, ты дурак,
Твой удел помойный бак!
 
 
Мы решаем, мы, Майдан,
Протираешь ты диван,
А кто не прыгае – москаль,
Нам тебя совсем не жаль!
 
 
Сам ты нас сюда позвал,
Что б Янука не дремал,
А уж коли мы пришли,
Так давай, слюни башли!
 
 
Коломойский или кто,
Да хоть «Харьковец» в пальто,
Деньги на Майдан даёшь!
Или сам себя убьёшь!
 
 
Тягнибок иль Яйценюк,
Вас ещё возьмём до рук.
Да и Петя Петушок,
В лоб дождётся обушок!
 
 
Всем сегодня метку шлём,
Хоть Ивану, хоть и Шлёме!
Под рогожным под кулём
Вам валяться на соломе.
 
 
Вы поставлены от нас,
И, не будьте дураками.
Голос мы народных масс,
Наши пальцы над курками!
 

Гимн Maлороссии

 
От Кавказа до Дуная, моря синь, простор полей,
Ширь вселенская степная в пирамидах тополей!
На Донбассе терриконы, русский говор, русский лад.
Вьются русские знамёна, славя русичей булат.
 
 
Здесь слились в одно потоки, наций и имён венец,
Но во всём Руси истоки, общность чести и сердец!
Николаев, Харьков, Нежин – Maлороссии щиты.
Наш язык певуч и нежен, люда помыслы чисты.
 
 
Не пригнуть к земле родимой, все свободою горим,
Наш порыв неукротимый всех ведёт нас в Третий Рим!
Мы его Москвою звали, а четвёртому – не быть!
Братья мы в любой печали, нам навеки вместе жить!
 
 
Солнце восстаёт свободы, все к оружию в борьбе.
Громыхают небосводы, перемену шля в судьбе.
Так живи, Maлороссия, слава тем, кто в битвах пал.
По полям идёт Мессия, Мир ведя на пьедестал.
 
 
Мы тебя опять отстроим, Maлороссия страна.
Всем сердца свои откроем, юность красит старина.
Порастут быльём руины, нас врагам не обоять,
Нет враждебной Украины, Maлороссии – стоять!
 
 
Но, навеки не забудем, от юнца до старика,
Как протянута в невзгоды русских верная рука.
Как пришли на помощь братья, в трудный и тяжёлый час.
И раскрыли нам объятья, от беды спасая нас!
 
 
Припев:
 
 
В боях мы добились и мира и славы,
Пусть нет с нами павших, ушедших в покой.
Пустели заводы, шахтёрские лавы,
Мы шли с автоматом, что был под рукой.
Не надо печали, ведь мы новороссы,
И с нами Одесса, и с нами Херсон.
Мы здесь воевали за девичьи косы,
И наших детей нетревожимый сон!