Текст книги "Иван Московский. Том 3. Ливонская партия"

Глава 8

1478 год, 5 сентября, Сучава

Стефан проснулся с первыми выстрелами. Сон его по понятным причинам был нервный последние дни, поэтому звуки боя подняли его лучше всякой иной побудки. Тем более что спал он в ожидании штурма чутко и не снимая доспехов.

Все его люди, что также отдыхали, вскочили, из-за чего во внутреннем дворе крепости образовалась толчея и беспорядок. Когда же князь наконец пробился к стене и понял, что происходит, то обомлел. Там внизу, в лагере османов, шёл бой.

– Русские! – восторженно воскликнул кто-то. – Вон! Золотой лев на крови!

Стефан пригляделся. Так и есть. Хотя сказать точно, что там за животное, было сложно. Просто что-то золотое красовалось на красных сюрко воинов. Да и по логике, ежели рассуждать, никто более сюда и не мог прийти. Он срочно начал готовить своих людей к встречной вылазке, дабы поддержать нападение. Но не успел. Всё развивалось слишком быстро. Рухнул шатёр Мехмеда. И османы побежали, перепуганные утренним вторжением.

Так или иначе, но он и его люди выбрались из крепости, когда король Руси уже занимался хозяйственными делами. Лазареты там навещал да следил, чтобы трупы убирали, дабы кое-как всюду не валялись.

– Я рад тебя приветствовать в своей державе! – радостно произнёс Стефан.

– И я рад тебя видеть, – мягко улыбнувшись, ответил Иоанн. – Думал, что не успею. Беспокойный у тебя сосед.

– Беспокойный, – охотно кивнул Стефан. И пригласил короля позавтракать вместе. Чем Бог послал.

Иоанна это немного напрягло. Он ещё в прошлой жизни как-то заехал в гости к своему другу-приятелю в Молдавию. Так ту неделю и не просыхал. То в подвальчике у его отца сидел, то по незнакомым людям ходил, здоровался… и принимал стаканчик-другой-третий. Вся поездка как в тумане. Всю поездку он отпивался вином, отъедался мочёными арбузами, овечьей брынзой, свежими овощами да каким-то желе, похожего на студень, которое, как говорили, делали из вина. Так что желание позавтракать «чем Бог послал» из уст молдавского аристократа всколыхнуло те воспоминания, а также то состояние здоровья, что ждало нашего героя после недельного запоя…

Впрочем, не отказался. Хоть в лице и изменился…

К счастью, ожидания короля не оправдались. Винного студня на стол не поставили. И помидоров не нашли. Их ещё из Нового света не привезли. Да и мочёных арбузов не употребляли в те годы в силу того, что подходящих сортов этой ягоды в XV веке ещё не имелось. А вот сухого вина, самой разной брынзы и овощей вывалили вагон и маленькую тележку. И разговор начался, по сути, только после того как было выпито минимум по литру на лицо.

– И как дальше жить будешь? – икнув, произнёс Иоанн.

– Чёрт его знает? – вяло произнёс Стефан. – Сил сопротивляться этому мерзавцу у меня нет. Сам видишь, какой толпой идёт.

– Ну… – протянул король, – в ближайшие два-три года он к тебе не ездюк… ездун… ездец… тьфу ты, прости Господи. Сюда он, короче, чёрта с два сунется в ближайшие годы.

– Это отрадно слышать, но потом-то он всё одно придёт. И не только он…

– О чём ты?

– О Матьяше Корвине… да и о Казимире.

– А что там с Казимиром? Он же вроде сидит ниже травы тише воды… ик…

– Чего стоишь? – удивлённо спросил Стефан чашнику. – Наливай! Видишь, кубки опустели!

– Ох… – только выдал Иоанн, который не был ни любителем, ни ценителем пьянства. Да и сухое вино ему не так чтобы и по душе приходилось. Он бы лучше мёда или сладкого вина какого.

– Так он, стервец, покушается не только на мои земли, но и наследников моих норовит с трона подвинуть. Чтобы своих ставленников сюда посадить.

– А Матьяш?

– Да то же самое. Все они хотят прибрать моё княжество себе к рукам.

– Слушай. А я знаю, что делать.

– Дать тебе клятву вассальную? – помрачнев, спросил Стефан. – Думал о том. Торговлишка у нас добрая. Да и ты один лишь пришёл ко мне на помощь. Сам пришёл. Даже звать не пришлось. Но клятва…

– К чёрту клятву… ик… – отмахнулся Иоанн. – Давай заключим союз. Если на тебя кто нападает, то я прихожу тебе на помощь. Если на меня, то ты идёшь с подмогой.

– Много ли от меня помощи будет?

– Всякое в жизни бывает, – веско заметил король, поведя осоловелым взглядом. – Так вот. Окромя этого, мы заключаем с тобой и о торговле договорённости. Твои купцы ко мне могут ходить без ограничений и платежей пустых, а мои к тебе. Только за товар таможню платить, но малую – в пятую часть от полной сотни. И торговать на местах по обычаям местным, равно как и местные купцы.

– То интересно… – кивнул Стефан. – Но зачем оно?

– Чтобы торговлишку множить. Ежели сборы малые будут, то купцы охотнее товары повезут. С того на таможне и ты, и я более получим, ежели брать сразу много с меньшего числа товара. А мне в моих краях и зерно твоё, и вино, и сушёные фрукты-ягоды ой как нужны. Тебе же мои товары сгодятся. Ну и общую палату мер да весов надо утвердить, чтобы путаницы в торговле не было.

– Добрая мысль, – согласился князь.

– Но это ещё не всё. Теперь мы подошли к главному. К наследованию. В том союзе нашем предлагаю предусмотреть право законного наследия. Дабы ежели кто полезет и умыслом каким или злодейством попытается отцовского наследства лишить детей твоих али моих, а то и нас самих, то выступать общими силами.

– А разве военный союз то не обеспечит?

– А разве военный союз защитит от бунта бояр или иной мерзости? Вот! Оттого и говорю. Я с момента подписания союзного договора стану обеспечивать твои права на престол и законное наследие твоими детьми. Да с бунтами, случись они, помогу расправиться. А ты мне и моим отпрыскам в том помощником станешь.

Стефан задумался.

Молча выпил кубок вина, который тут же наполнили заново, и спросил:

– Зачем тебе это?

– Не хочу, чтобы османы лезли с Балкан. А ты и твои дети, ежели крепко и спокойно тут стоять будете, то обеспечите покой севера.

– А сам?

– Что сам?

– Так Василевс ты ныне. Неужто не жаждешь занять Царьград? Свою законную столицу.

– Не сейчас. Мне с Ливонией дела надобно уладить. И на Балтике утвердиться. Корабли научиться строить. Флотом обзавестись. И уже потом о возвращении Константинополя христианам думать.

– А если так случится, что бунт они великий поднимут? Бросишь их на растерзание али вступишься?

– Я не хочу быть заложником своих слов в политике. Сам понимаешь – раз на раз не приходится. Да и как мне такой державой править? Ну вот серьёзно. Мне от одного её конца до другого придётся на коне да лодке более месяца двигаться. Доехал я до Константинополя, а даны на Новгород напали. Пока я узнаю, пока туда доберусь, жители уже новый город на месте сожжённого поставят.

– Много слухов ходит…

– Слухов?

– Что ты послан нам небесами для защиты веры нашей, попранной Палеологами. Проповедники ходят по городам и сёлам во Фракии, Молдавии, Валахии и прочих землях да твердят о том. О пророчестве, что дескать, красные люди вернут Константинополь христианам и сбросят иго иноверцев.

– Ох уж эти пророчества, – покачал головой Иоанн.

– Слушай, а что случилось с твоей супругой? Говорят, что ты не живёшь с ней.

– Я добиваюсь от Папы признания развода с ней. Патриарх его уже одобрил.

– Развода?

– На меня покушение было. Цель его не до конца ясна, но она там явно замешана. Пыткам её не подвергаю. Всё-таки мать моих детей. Но жить с ней более не желаю, как и давать ей шанс на новую попытку.

– Так, может, ты мою дочь в жёны возьмёшь?

– О том рано говорить. Да и приданое я хочу взять под новый брак. А с тебя много брать не стоит. Тебе нужно здесь крепко стоять на ногах. Кроме того, у нас и без этого союз будет верный и взаимно выгодный. То излишне.

– Не хочешь, значит? – помрачнел Стефан.

– Нет в том резона. Хочу или нет – дело десятое. Я монарх. А монарх себе не принадлежит. Его жизнь и судьба суть жизнь и судьба его державы. И он их должен блюсти. Посему сюда я и пришёл тебе на помощь. Для Руси выгодно, чтобы ты тут крепко стоял. Но брак к нашей общей пользе излишен. Это как добавлять масло в масло, сытнее от того каша не станет.

– И какую ты выгоду хочешь получить? Денег? Их у тебя уже куры не клюют. Земли? Так какие?

– Не знаю я пока. Я сейчас рассматриваю в качестве кандидатур даже влиятельные семьи, способные предоставить мне в распоряжение свой флот и своих моряков. А флот мне ой как нужен. Без него мне ни на Балтике крепко не встать, ни здесь, на Понте. Так что я бы скорее взял в жёны флот, чем землю…

Так они и беседовали, медленно, но уверенно накачиваясь красным сухим вином. Пока их не разнесли по палаткам. Но перед этим условились, что Иоанн возьмёт с собой в Москву сына Стефана для обучения того ратному делу. Та ещё история, конечно. Но пьяный король на неё согласился.

* * *

– Ваше величество? – поклонился советник, входя к Людовику XI.

– Ты заставил меня ждать.

– Прошу простить мои больные ноги.

– В следующий раз я велю их наказать, – произнёс Луи с самым строгим выражением лица. Его же настоящее отношение выдавали только глаза, которые смеялись.

– Да, сир. Конечно, сир.

– Удалось выяснить, что задумал Карл? Этот мерзавец последнее время не такой уж и смелый, не правда ли?

– После того как вы растоптали его репутацию? – осторожно улыбнулся советник. – Он теперь вынужден очень взвешенно поступать.

– И это замечательно, – растянул Луи свои тонкие губы в ехидной улыбке. – Так что там?

– Его супруга всё-таки родила ему ребёнка. Вторую дочь.

– О том мне известно, – кивнул Луи.

– И они сейчас из-за этого готовят посольство на Русь.

– Из-за этого? Странно. Поясни.

– Они хотят сосватать Анну – младшую дочь Карла – за сына Иоанна, отдав ей в приданное графство Зеландия.

– Что?! – ахнул Луи и задумался.

Для короля Руси это было бы очень выгодным приобретением. Прежде всего из-за того, что открывало для него рабочие контакты с Нидерландами. Там и корабли можно будет строить, и торговлю интересную вести.

Это с одной стороны. А с другой – рискованный шаг. Ведь Иоанн – прямой потомок по мужской линии Рюрика, варварского короля Фризии. Иными словами, в отличие от Валуа или Габсбургов, природный наследник и монарх этих земель. Что опасно. Очень опасно. Он же может пожелать большего, и, что самое страшное, Нидерланды могут его в этом поддержать.

– Говорят, Фридрих III очень сильно напуган.

– А он-то чего переживает?

– Его сын был в битве при Вильно и впечатлён Иоанном, называя его Александром Македонским наших дней. Да и швейцарцы с фламандцами, выкупленные из плена, плодят байки о суровых русских. Так что появление русских рот в Нидерландах, Лотарингии и Бургундии может, по его мнению, изменить весь баланс сил. Он боится, что Иоанн начнёт очень сильно влиять на европейскую политику.

– Как будто сейчас он на неё не влияет, – усмехнулся Луи. – Только о нём и разговоров. Вот, в Милане даже правителя свергли из-за него. Ещё это послание Папы.

– Что за послание? – удивился советник.

– Где он осуждает торговлю христиан христианами.

– А… то пустое, – отмахнулся визави короля. – Всем плевать.

– А я бы очень насторожился, если бы сам торговал христианами. Ведь за этим посланием, как мне шепнули, стоит сам Иоанн. Он и у себя из рабства всех христиан освободил. И пытался убедить Папу отлучить от церкви всех торговцев, торгующих христианами. Но тот не согласился, ограничившись осуждением.

– Это неожиданно… – крайне удивился советник.

– Только не болтай. Да. За этими благими пожеланиями Папы стоит Иоанн. И это неспроста. В Италии и Франции хватает дельцов, что торгуют христианами. В том числе и русскими. И это ему, очевидно, не нравится.

– Иоанн далеко. Вряд ли его неудовольствие может иметь фатальные последствия.

– А вот я бы не стал так думать. Полагаешь, Иоанн не понимает, что он далеко? И вот просто так решил выставить себя дураком, который грозит кулачком и топает ножкой? Ой сомневаюсь. Так что король Руси уже крепко вошёл в европейскую политику. Хотя я не знаю, как правильно его стоило бы именовать. Может быть, Император Римской Империи?

– Фридриха этот титул должен без всякого сомнения злить, – усмехнулся советник. – Выглядит всё так, что он бросает ему вызов.

– Ты только это заметил? – усмехнулся Луи. – Я даже слышал слова о незаконности провозглашения Священной Римской Империи. Что, дескать, Империй может быть только две: Западная и Восточная. Восточная со столицей в Константинополе. Западная – в Риме. А что это за художества у Фридриха под рукой? И ты знаешь, мне эта позиция очень нравится. Что может быть лучше, чем перессорить всех внутри этого колосса на глиняных ногах. А там, глядишь, и сам развалится.

– А ему с того какая прибыль?

– Вот на это ты мне и должен дать ответ, – хмыкнул Луи. – Сам терзаюсь сомнениями и не понимаю. И да, нужно придумать, чтобы наш робкий Карл своих планов не реализовал.

– Я слышал, но это только слухи, что Иоанн разводится со своей супругой. Так что это приобретает пикантный оборот. Ему и дочь надо уже смотреть, куда пристраивать, и сыну жену подбирать, и самому второй раз жениться.

– Это ОЧЕНЬ интересно… – подался вперёд Луи. – А почему?

– На него было совершено покушение. Думаю, что это связано как-то с этим событием. Во всяком случае, духовник королевы пропал. Скорее всего, в застенках преставился, под пытками.

– Проясни этот вопрос. Понял? Я хочу точно знать и как можно скорее. И что руа де Рюс интересует в новой супруге. Это хороший шанс и упускать его нельзя.

– Сир, но у вас же нет незамужних дочерей.

– Это тебя не должно волновать, – с металлом в голове прошипел Луи. – И да. Я хочу знать в деталях, как происходит поход Иоанна на юг. Ты понял меня?

– Да, сир. Конечно, понял. Всё сделаю.

– Всё, ступай, дай мне подумать, – махнул рукой Людовик XI и отвернулся к окну, зЗа которым плыли облака. Вот на них руа де Франсе и уставился, погрузившись в свои мысли. Советник же, пятясь, вышел из кабинета, промокнул со лба пот и нервно выпил поднесённый кубок с водой. А потом быстрым шагом отправился по делам. Поручения не терпели отлагательств…

Глава 9

1478 год, 22 сентября, Рим

Папа Римский Сикст IV сидел и пристально смотрел на своих гостей. Напряжённых без всякого сомнения. Эти кардиналы были собраны им для «пообщаться» по одному поводу, но… ситуация с этим чёртовым Иоанном постоянно менялась.

– Все вы уже знаете, что Иоанн Московский начал войну с Ливонским ландмейстерством Тевтонского ордена за отказ принести вассальную присягу, – произнёс Понтифик, медленно обводя взглядом присутствующих. – И взял крепость Нарву. Каменную крепость, которую в ордене почитали крепкой. Одним днём взял.

– Крепостей в ландмейстерстве много. И не везде можно бомбарду на лодке подвезти, – заметил польский кардинал, который, без всякого сомнения, об этом вопросе был лучше всех информирован.

– Так, – кивнул Папа. – Но война в Ливонии приостановилась. На земли короля напал султан. И тот был вынужден идти на юг.

– Султан выступил лично! – заметил германский кардинал, представлявший интересы Императора Священной Римской Империи. – Так что есть надежда, что этот московит там свернёт себе шею.

– К сожалению, друг мой, – заметил поляк, – твои пожелания запоздали. Всевышний уже иначе распорядился его головой.

– Что ты имеешь в виду?

– Он имеет в виду тот факт, – произнёс Сикст IV, – что Иоанн со своим войском вошёл в Таврию. Разгромил полевое войско османов, вырубив его под чистую. Достиг Сугдеи. Сжёг там огненными стрелами османский флот и занял город, перебив османский гарнизон. Захватил казну Таврического войска османов. После чего, оставив свою конницу чистить полуостров от остатков неприятеля, сел на лодки и отправился в Молдавию. Стремительным рывком достиг Сучавы – столицы князя Стефана, осаждённой Мехмедом. И разгромил султана, имевшего войско многократно превосходящее его по числу, захватив казну и обоз. Сам же Мехмед был ранен и вынужден спасаться бегством.

– Ох! – слитно выдохнули все присутствующие, кроме польского кардинала, который и так это уже знал, но помалкивал, планируя с выгодой для себя использовать столь ценные сведения. Так что он нахмурился, но более никак своё неудовольствие не выразил.

– Кроме того, – продолжал Понтифик, – войско османов, посланное захватить Минас Итиль – город в устье Волги, уничтожено. Сначала оно истощилось в осаде и бесплодном штурме. Говорят, очень кровавом штурме. Там все рвы были завалены трупами нападающих. А потом верный союзник и вассал Иоанна, Тимур-хан с племянниками, ударил по отступающим войскам своей конницей. И как поговаривают, вырубил её под чистую, захватив походную казну.

В помещении повисла звенящая тишина.

– Таким образом, – веско произнёс Папа, – Иоанн сумел буквально в течение пары месяцев полностью разгромить три большие армии султана и его флот. Причём флот и две из трёх армий оказались уничтожены полностью. А третья армия рассеялась и пробирается домой лесами, лишённая припасов и оружия. Так что её также можно считать уничтоженной полностью.

– Матерь Божья! – тихо прошептал имперский кардинал и истово перекрестился.

– Как ты понимаешь, у Всевышнего совсем другие планы на Иоанна Московского, нежели ты желал бы. И не нам перечить провидению.

– Но… но что же делать? – как-то вяло произнёс он. – Если теперь король Руси обратит свой взор вновь к Ливонии, то ей не устоять.

– Ей так и так не устоять, – усмехнулся поляк. – Я был при Вильно. Северный лев крайне опасен. Но он не нападает, если его не провоцировать. Поговаривают, что он с удовольствием бы строил дороги, торговал да управлял селянами. Но обстоятельства складываются таким образом, что он вынужден воевать.

– Да что ты говоришь! – взвился имперец. – От этого строителя дорог в Европе уже скоро не продохнуть станет!

– А что тебе не нравится? – недовольно прорычал один из итальянских кардиналов, что представлял интересы Милана и Генуи.

– А что мне должно нравиться? Это быдло сует своей нос куда не следует! Сидел бы в своём медвежьем углу! Куда он лезет?

– Это быдло, как ты выразился, – заметил французский кардинал, – более родовит, чем Валуа. Не говоря уже о Габсбургах, которые по сравнению с древностью его крови простые выскочки.

– Это он так говорит! – раскраснелся имперец.

– Это говорю я! – жёстко и холодно произнёс Папа, перебивая спор. – Или ты думаешь, что его родословная осталась без внимания? Мои законники проверили каждую её букву. И пришли к выводу, что она не выдумка. Конечно, частью, за давности лет и беспокойностью событий, её проверить нет никакой возможности. Но частью. В основном же всё сходится, насколько это вообще может сходиться в таких вещах.

– Но этого не может быть!

– Иоанн по прямой мужской линии восходит к Хрёрику Фризландскому из данских конунгов дома Скьёльдунг. Мои законники считают, что дом Скьёльдунг выделился около тысячи лет назад. И с тех пор его представители где-то правили. Ныне, это САМЫЙ древний владетельный дом Европы, не пресекавшийся по мужской линии. Но то – владетельный, а правящий вот уже как шесть веков. И опять-таки, не пресекаясь и не переходя по женским линиям. Всевышний им явно благоволит. Их кровь самая сильная и благословлённая во всей Европе. Так что твои слова про «быдло» – откровенная чушь.

Имперский кардинал скрипнул зубами, но промолчал. Что он на это мог возразить? Если уж Папа гарантировал правдивость родословной Иоанна, то… оставалось лишь сообщить эту прискорбную новость своему Императору.

– И что мы будем делать? – наконец спросил английский кардинал. – Мы ведь здесь собрались не для того, чтобы послушать эти, без всякого сомнения, интересные новости. Дорога-то не дальняя.

– Кстати, а где Борджиа? – поинтересовался другой имперский кардинал.

– Он мною арестован, – равнодушно ответил Сикст IV.

– Арестован?! Но за что?!

– Он попытался совершить переворот в Москве и убить Иоанна. У него это не получилось. И посольство моё было выдворено из Руси.

– Ох!

– О Боже!

– Но арестовывать-то зачем его?

– Если бы он преуспел в своём начинании и посадил на престол Руси сына Иоанна и Элеоноры, хоть и малолетнего, но доброго католика, то его бы следовало наградить, – равнодушно произнёс Понтифик. – Но он не преуспел. И из-за своей промашки очень сильно пошатнул влияние матери-Церкви на Руси.

– Но мы-то тут зачем? – вновь задал свой вопрос англичанин. – Судить Родриго, что ли?

– Главной задачей Родриго было склонить Иоанна к принятию либо католичества, либо унии, – продолжил Папа, не обращая внимания на этот вопрос. – Но он не справился ни с тем, ни с другим. И на то имелись очень веские причины, которые Иоанн и назвал.

– Какие? Что помешало ему принять католичество? – поинтересовался французский кардинал.

– Население. Оно на Руси православное. И принять католичество означало вступить в войну с собственным населением. Он готов это сделать, но только в том случае, если духовенство в нашем лице сумеет перекрестить бо́льшую часть русских. Увещевая словом и примером. Ибо любое насилие в той напряжённой ситуации чревато.

– Это отговорки! – воскликнул имперский кардинал.

– Это разумные доводы, – отмахнулся Понтифик. – Кроме Родриго, там было много иных людей. И если Борджиа даже не пытался понять ситуацию, а просто давил, то остальные слушали и думали. И расспрашивали местных жителей. Что вскрыло один очень неприятный момент. Решение Иоанна венчаться браком с Элеонорой без перекрещивания привело к тому, что его собственные подданные считают ныне их семью блудом, а детей незаконными. Они бы иначе относились, если бы Элеонора приняла православие. Принятие же католичества Иоанном большинство местных считали предательством или того хуже. Приняв католичество, король оказался бы в изоляции, лишённый всякой опоры.

– С ним бы был Бог!

Папа ничего не ответил, лишь посмотрел на этого крикуна как на идиота.

– А что не так с унией? – поинтересовался французский кардинал.

– С ней «не так» всё. Евгений IV, очевидно, спешил, из-за чего и провалил это дело, – произнёс Сикст IV, и перешёл к тезисам Иоанна, в которых он критиковал Ферраро-Флорентийский собор и объяснял, почему православные никогда его не примут.

А кардиналы сидели, слушали и думали.

– … таким образом, – подвёл итог Понтифик, – для православных такой вариант не приемлем. Да, кто-то из них, конечно, пойдёт на унию и в таком формате. Но основная масса – нет. Не потому, что не хочет, а потому что это попросту невозможно.

– Это очень печально, – заметил польский кардинал, у которого в соседней Литве имелась целая толпа православных.

– Иоанн тоже так считает. Но он предлагает не отчаиваться. И сделал встречное предложение. Уния на текущий момент невозможна. Магометане, которые контролируют все четыре православных патриархата, просто не позволят её провести. Под каким бы соусом её ни проводили. Ибо для них это крайне опасно. Он считает, что нужно не унию продвигать, а идти по иному пути. Например, снять взаимную анафему. Начать поминать глав всех патриархий во время службы во всех церквях. Привести в порядок святцы, приведя святых к общему канону. Провести поместные соборы, признающие приоритет единокрещения, дабы не было нужды перекрещивать православных в католиков и наоборот. На тех же соборах признать законность браков между христианами, безотносительно исповедуемого обряда. Эти и подобные им шаги не станут выглядеть пугающе для магометан. Унии ведь нет. Формально.

– А на деле эти шаги просто прекратят раскол? – уточнил английский кардинал.

– Именно, – кивнул Папа.

– Но это ведь не то, что нам нужно, – осторожно заметил испанский кардинал, получивший это место после низложения Борджиа.

– Отнюдь, – улыбнулся Сикст IV. – Кто выиграет от такого примирения? По мнению Иоанна, самый сильный христианский центр, каковым является Рим. Иными словами, де юро – это не уния, а де факто…

– Иоанн набрал слишком много силы и влияния, – тихо произнёс имперский кардинал. – Если он сумеет ещё и прекратить христианский раскол, то он станет слишком опасен. Для всех нас.

– Иоанн не вечный, – улыбнулся испанский кардинал.

– Он молод.

– Но умирают и молодые.

– Я бы предостерёг вас от таких мыслей, – с ехидной улыбкой заметил польский кардинал. – Наш общий друг Борджиа уже попытался прервать его жизненный путь. А до того митрополит Московский и всея Руси Филипп. Да и, кроме них, многие пытались. И всё без толку. Иоанн словно заговорённый. Ни яд его не берёт, ни стрела. Вон в Твери по нему люди с колокольни из арбалетов били. Почти в упор. Так болты полетели куда угодно, только не в него.

– И что же тогда делать? – тяжело вздохнув, спросил имперский кардинал. – Он ведь уже очень опасен. А что будет дальше? Он действительно юн. И вряд ли остановится на достигнутом. Ещё буквально десять лет назад он был наследником герцогства на восточной окраине Европы. А что теперь? Захватил многих своих соседей. Утвердил за собой титул короля Руси. Разгромил в пух и прах Польшу с Литвой. Побил фламандцев со швейцарцами. Подчинил Дикое поле. Разогнал ссаными тряпками османов. И я напоминаю – он юн. А от такого военного успеха и у зрелого мужа голова кругом пойдёт. Бог его знает, что он там себе возомнит… или уже возомнил.

– Ты, друг мой, забыл о том, что он ныне Василевс. Иными словами, Император Восточной Римской Империи.

– О да… – покачал головой имперский кардинал. – Я просто боюсь, чтобы этот юнец ничего не учудил. С него станется – пойдёт войной дальше. Кто на очереди? Ливония? Она обречена. А дальше?

– Успокойся! – повысил голос Понтифик, заметив, что этот товарищ начинает увлекаться. – Иоанн вполне разумный человек. Не нужно нам тут рисовать из него демона. Я лично состою с ним в переписке. Мои люди с ним общались и наблюдали за делами. Так что хватит!

– Но…

– Я сказал, хватит! Иоанн крайне полезен матери-Церкви. Я понимаю твои опасения. Но, как ты видишь, наш польский друг вполне держит себя в руках. А ему бы стоило переживать побольше твоего.

– А чего мне переживать? Казимир – политический труп. Он ныне сидит на престоле только потому, что так хочет Иоанн. И никто из политических противников Казимира не смеет королю Руси перечить. Ибо сила его непреодолима. И пока Казимир жив – в Польше и Литве будет тихо. Иоанну там не нужны беспорядки. И меня это вполне устраивает. И я приложу все усилия к тому, чтобы это положение дел сохранялось.

– А когда Казимир умрёт? Что тогда?

– Кто знает? – пожал плечами польский кардинал. – Если Иоанну будет нужно, то сын Казимира унаследует власть отца. Если нет, то оставшись один на один с «наследством» папаши, он будет растерзан магнатами. Ведь фламандские и ломбардские заёмщики потребуют возвращения долгов отца. Это как пить дать. ТАКИЕ деньги Ягеллонам так просто не простят. И дальше начнётся драка за корону. Литва уже сейчас склоняется в сторону Иоанна. Он ведь праправнук Витовта Великого. И это многое значит. Прорусская партия там сейчас сильна как никогда. Именно она помогала королю со сбором речного флота. А Польша? Бог его знает? Но явно будет всё не просто.

– Вот! – назидательно поднял палец вверх имперский кардинал. – Будет непросто.

– Уймись! – топнул Папа.

– Меня он пугает!

– Мать-Церковь найдёт ему занятие к всеобщему благу.

– Но какое?

– Святой Престол пойдёт ему навстречу в деле примирения католиков и православных. Но при условии, что он, как самый славный воин христианского мира, возьмёт на себя обязанности провозгласить и провести Крестовый поход, дабы вызволить из плена древние центры христианства.

– Константинополь, Антиохию, Иерусалим и Александрию?

– Именно.

– Но это невероятно! С этим никто не справится!

– Вы же сами не знали, куда он обратит свою страсть. Так что вас смущает? Просто направьте эту ярость в нужное русло.

– Иоанн откажется.

– Он вообще-то титулярный Император Восточной Римской Империи и король Иерусалима. И этот Крестовый поход будет направлен на освобождение его собственных земель.

– Но… но… вдруг он преуспеет? Это же кошмар!

– А в чём кошмар? – холодно усмехнулся Сикст IV. – Управлять ТАКОЙ державой просто нереально. Она развалится сразу после его смерти. Или дети его поделят, как некогда внуки Карла Великого растерзали его великое детище. Или соседи отберут. В любом случае Иоанн сделает главное – станет страшнейшим в истории испытанием для магометан. Если же Кастилия с Арагоном продолжат своё давление на них со своей стороны, – кивнул он представителям Иберийского полуострова, – то мы имеем все шансы вернуть старые христианские земли. Разве кто-то из присутствующих считает, что это поганый замысел? Вы скажите. Сейчас скажите. И мы вместе подумаем, как взнуздать и направить в нужное нам русло этого юного Александра Македонского, пока он нам всю Европу по кирпичикам не разнёс.

– Чего я и боюсь!

– Зачем ему идти воевать в Европу? – удивился кардинал из Нидерландов.

– Ему? Незачем, – вполне авторитетно произнёс Понтифик. – Но Иоанна, без всякого сомнения, уже сейчас пытаются втянуть в сложные политические комбинации. Не удивлюсь, если лет через пять его войска будут воевать где-нибудь в Нормандии или Лотарингии. Из-за чего я и придерживаю решение о разводе. Сначала нужно понять, чем оно грозит и как всё это компенсировать.

– А что делать с Ливонией? – спросил польский кардинал. – Весной следующего года король выступит всеми силами туда и сравняет её с землёй.

– А что с ней делать? Иоанн прав. Тевтонский орден исчерпал себя. Он уже давно не выполняет возложенных на него обязанностей. Орден нужно распустить, а земли преобразовать в герцогства Пруссия и Ливония. Всех же братьев, что пожелают, перевести в иные ордена. К тем же госпитальерам отправить на Родос.

– Может быть, поступить лучше? – спросил французский кардинал.

– Лучше? – нервно дёрнул щекой Сикст IV.

– Иоанн, без всякого сомнения, Ливонию завоюет. Это факт. Глупо этому противиться. Но если мы хотим направить короля Руси в Крестовый поход, то орден очень пригодился бы ему.

– Орден? Но зачем?

– Нужно выделить из Тевтонского ордена Ливонский и подчинить через вассальную клятву его Иоанну. А сам этот орден использовать для того, чтобы вербовать добровольцев для Крестового похода по всей Европе. И переправлять их на Русь. Проще говоря, найти для него занятие и оправдать тем его существование.

– Ну… – задумался Понтифик.

– Он же православный! – заявил имперский кардинал. – Как католический орден может подчиняться православному?

– Если Святой Престол проведёт предложенный Иоанном Поместный собор и утвердит его идеи, то почему нет? – заметил французский кардинал.

– Ну что же… – пожевав губами, произнёс Папа. – Осталось дело за малым – уговорить Иоанна. Кто к нему поедет?