Текст книги "Сквозь тусклое стекло"

После свидания с Алиной Скуратов решил действовать быстро. Сначала он на своем джипе петлял по улицам города, понимал, что за ним следят и что обнаружить преследователей ему не удастся. Им не обязательно сидеть у него на хвосте, маячок срабатывает на пять, а то и больше километров. За его передвижениями наблюдают по монитору и определяют местонахождение с точностью до трех метров. Веня заехал в проходной двор и вышел из машины. Обследовав задний бампер, нашел маячок, снял его и прикрепил к водосточной трубе. Затем поехал к ресторану «Трапеза», но заходить в него не стал, компанию Гурьева было видно в окно. Скорее всего, они специально выбрали такой столик. Человек восемь весело что-то обсуждали. Среди присутствующих была только одна женщина – Анна. На ней сверкал гарнитур «Око света». Веня ничего не смыслил в бриллиантах, но побрякушки производили впечатление. Парочка придурков бегала вокруг стола и щелкала затворами фотоаппаратов. Картина ясна.

Убедившись в справедливости слов Алины, Скуратов вернулся в машину и поехал на дачу. Дом он арендовал у того же дипломата, чьей квартирой пользовался как наблюдательным пунктом. Только теперь его укромный уголок был засвечен. С помощью маячка он засветил несколько самых надежных квартир, и сыщики банкиров могли составить на него приличное досье. К счастью, ни в одном из этих мест он не держал серьезных документов и тяжеловесного компромата.

Въехав на территорию участка, он запер за собой ворота и направился к дому. Уже стемнело, но в окнах не было света. Дина опять куда-то смоталась. Он понимал, что девчонка в ее возрасте и с ее характером не будет коротать вечера в одиночестве, сидя у телевизора. В свободе Веня ее не ограничивал. Постель ни к чему не обязывала, они были партнерами и на определенном жизненном этапе устраивали друг друга.

Скуратов открыл стальную дверь с хитрыми замками и вошел в дом. Включив свет, выругался – стол в гостиной остался неубранным. Пустые бутылки, бокалы, грязные тарелки, остатки еды атаковали мухи. Веня прошел в холл и с помощью кнопки, встроенной в золоченую раму, сдвинул огромное зеркало у стены. За зеркалом находилась дверь, тоже из стали. Он набрал код, дверь открылась. Автоматически зажглись лампы. Ступени вели в подвал, где стояли банки с компотом, оставшиеся от хозяев, да несколько ящиков вина из личной коллекции репортера. Он имел слабость к хорошим французским винам и знал в них толк. За стеллажом с банками находился маленький сейф, приколоченный к бетонной стене огромными штырями. Веня набрал код, открыл его и замер, тупо глядя на полки, где лежал только пистолет, купленный им по случаю, и несколько коробок патронов. Тридцать две тысячи долларов и футляр с гарнитуром «Око света» бесследно исчезли.

Скуратов присел на корточки, сжал виски руками и завыл волчьим воем.

Вероятно, пистолет ему оставили, чтобы он застрелился. Волчья песня длилась недолго. Началась истерика, сопровождаемая погромом. Билось все, что попадало под руки. Черт с ним, с компотом, а вот два ящика «Бордо» жалко. На третьем он выдохся. Достал бутылку, отбил горлышко и начал заливать горе вином, половина которого выливалась на костюм, рубашку и галстук со встроенной камерой в узле. Самый дорогой костюм, одетый на свидание со Снежной королевой, восстановлению не подлежал. А как все хорошо начиналось!

Веня сел на ящик, продолжая прихлебывать из бутылки. Он пытался взять себя в руки, но получалось плохо. Жизнь часто подбрасывала ему сюрпризы, от которых волосы вставали дыбом. Не без этого, работа такая. Не раз он попадал в капканы, которые сам же и ставил.

Подозревать свою подружку он не мог. У Дины еще не окрепли клыки, чтобы самостоятельно прогрызть себе дорогу в будущее. Начать с того, что она не знала о входе в подвал и двери за зеркалом. А если бы и узнала, то не смогла бы ее открыть. Сейф тоже имел непростой замочек. Бриллианты ее не интересовали, она ничего не смыслила в камнях. Но девчонку могли запугать или перевербовать. На деньги она могла клюнуть. Скуратов держал ее на голодном пайке. Но Дина не дура. Деньги – дело наживное, а она мечтает о карьере модели. Веня сумел ей вдолбить, что, кроме него, никто не сможет вытащить красотку на подиум. Она верит в него, как ребенок в Деда Мороза. Нет, Дина не пойдет на предательство. Оставался другой вариант – банкиры. Они следили за ним, адрес дачи им известен. У них есть своя служба безопасности. Не хуже Лубянки. Но возникал вопрос: они знали содержимое ячейки и могли забрать ожерелье сами. Украсть у вора нестрашно, он не будет устраивать шума. Вариант второй. Могли отнять у него бриллианты в пути. Дорога на дачу идет через лес. Там бомбы взрывай, никто не услышит. Зачем же лезть на дачу? Конечно, для опытных взломщиков его замки не проблема. Но надо знать, где спрятан товар… Главное открытие – Гурьев понятия не имел, что украденный у него гарнитур хранится в его же банке. Из этого можно сделать вывод: заказчиками ограбления были Фельдман и Шпаликов. Но возникает дурацкий вопрос: зачем Шпаликов открыл ему ящик и показал бриллианты, а впоследствии позволил их украсть? Кому принадлежала ячейка 824, если не Алине? Вору? Значит, Шпаликов и есть вор, то есть заказчик. Теперь, перебирая в памяти детали, Веня убедился, что за ним следили с момента первого появления в банке. Когда приехала Дина, они знали, кто она и кто ее прислал. Ей выдали ключ от ячейки, расположенной в том же отсеке, в двух шагах от бриллиантов, сделали это намеренно. Дина получила универсальный ключ. Она могла открыть им любой ящик, а он ей назвал универсальный код. Его набирали четыре раза у него на глазах, когда он пришел в банк с ревизией. Расчет был на то, что он его запомнит…

– Какой же я козел! Считал себя гением, всех обвел вокруг пальца, а на деле обвели меня. Использовали! Все это время я работал на дядю. Меня провели поганые бухгалтеры!

У Скуратова глаза налились кровью. Он с силой швырнул опустевшую бутылку о стену, она рассыпалась в крошку. Ему не всегда удавались задуманные аферы, были случаи, когда рыбка срывалась с крючка, но чтобы из него делали посмешище!.. Нет, этого не случалось. Хуже того. Теперь он попался на крючок, а Алина из тех людей, которые способны раздавить любого, кто встанет на ее пути. Ее фотокарточками с голой задницей не напугаешь.

Скуратов достал из сейфа пистолет, глушитель и запасную обойму. Эти скоты даже деньги забрали. Для отвода глаз, чтобы он заподозрил в краже Дину. Ничего, он сумеет за себя постоять. Вопрос поставлен ребром. Если он не вернет все на круги своя, то ему крышка! Чтобы он сейчас ни сделал, хуже не будет.

Веня покинул подвал, оставив все потайные двери открытыми, поднялся на второй этаж, скинул с себя испорченный костюм, надел джинсы, темную рубашку, кроссовки, прихватил свою деловую сумку, ветровку и вышел из дома.

Самуил Яковлевич Фельдман, как и все обеспеченные люди, летом жил на даче. В последние дни он скучал. Жена с внучкой уехали отдыхать на море, а дочь с мужем пустились в круиз на океанском лайнере. Сам же он, как и его коллеги, в разгар кризиса об отпуске не думал. У банкира было замечательное хобби. На втором этаже особняка под его «игрушки» отведена самая большая комната. Она представляла собой ландшафт с полями, горами, тоннелями, мостами, реками, деревьями, станциями и прочим. По железнодорожным путям ходили поезда. Пассажирские, грузовые, цистерны, платформы, груженные лесом и углем. Вагоны были размером не менее сорока сантиметров, составы тянулись метров на шесть-семь. Пульт управления диспетчерской находился в центре комнаты на стойке, круглой платформе, крутящейся на массивном стержне. Там же располагалось кресло и рычаги управления. На платформу вела крутая стальная лестница. По проводам проходил ток – работали светофоры, стрелки рельсов двигались. Все было сделано так тщательно и точно, что, глядя на пейзаж с высоты роста, казалось, будто ты пролетаешь на самолете над пригородом. Если заснять эту красоту на пленку, не отличишь макет от реальности. Тут была даже плотина, протекала река, воды которой крутили мельницу. За стеклянными стенами комнаты вставало и заходило солнце, появлялась луна и звезды, создавалась иллюзия дня и ночи. В вагонах поездов включались огни, у тепловозов зажигались прожектора, а у машин, стоящих на железнодорожных переездах, фары. Эта сказочная мини-страна управлялась с одного пульта-стола с сотнями тумблеров и кнопок, в которых нужно было разбираться не хуже любого работающего на настоящей дороге. Хозяин управлял шестью поездами одновременно – их скоростью, освещением, стрелками. В его власти было даже изменение погоды. Смешно сказать, но вряд ли среди обычных смертных нашелся бы отец, у которого хватило бы денег, чтобы купить сыну хотя бы один из самых скромных вагончиков. Никакой штамповки, все детали делались вручную. Самуил Яковлевич сидел в кресле и с наслаждением руководил жизнью на земле. Пока на точной копии. Он знал, что придет время и он станет хозяином подлинной жизни. Его макет создавался годами, тщательно, скрупулезно, и стоил заоблачных денег. Когда Фельдман уходил в «игровую комнату», он забывал обо всем на свете, мог пропадать в своем мире часами и днями, забывая о сне и еде. Он садился на трон и правил своим мини-миром, как самодержец. Банкир погружался в другое измерение и ничего не слышал вокруг себя. Никто не смел ему мешать. Никто не имел права заходить в эту комнату, пока он сам не выходил, усталый и удовлетворенный. Это было уже не хобби, а страсть.

Ранним утром, когда хозяин дома управлял своим миром, незваный гость с помощью крюка и веревки перелез через трехметровый забор, оглушил сторожа на воротах, пристрелил двух собак, сломал нос охраннику, дремавшему на крыльце, и подобрался к святая святых. Дверь распахнулась, раздался едва слышный хлопок выстрела. Тепловоз, шедший на высокой скорости, слетел с моста и потянул за собой вагоны, груженные лесом. Посыпались бревна. Катастрофа напоминала реальную.

Фельдман вскочил с кресла, обернулся и потерял дар речи. На него смотрел ствол пистолета, который держал сумасшедший.

– Слезай с престола, засранец! Власть переменилась!

Самуилу Яковлевичу в этом году отметили пятидесятилетие, и умирать он не собирался. Правда, выглядел он намного старше из-за своей грузности и седины, но со здоровьем, за которым следил, проблем не возникало.

– Что вам надо?

В ответ раздался второй выстрел, и стоящий рядом с Фельдманом плоский монитор разлетелся в куски.

– Вниз, гнида!

Других вопросов не последовало. У хозяина затряслись колени; цепляясь за стальные перила, он спустился по крутым ступеням. Скуратов схватил перепуганного хозяина и выпихнул через ближайшую дверь в соседнюю комнату, где были задернуты тяжелые портьеры и стояла невыносимая духота. Похоже, тут никто не жил и попасть сюда можно только через игровой зал, который запирался на сейфовую дверь с цифровыми замками. Теперь Скуратов понимал, кто проектировал хранилище в банке с индивидуальными ячейками.

Веня нащупал на стене выключатель, вспыхнула люстра. Судя по обстановке, это был архив. Вдоль стен стояли комоды с множеством ящиков, на ящиках висели таблички с номерами. Скуратов пробежал глазами по табличкам и на одной из них увидел цифры 810–890. Он не стал раздвигать шторы. Приказал:

– Сядь, придурок. Твоя жизнь в твоих руках. Если я не узнаю того, что хочу узнать, ты с кресла не встанешь. Твой труп потяжелеет на вес пули. Я человек нервный, импульсивный и не всегда могу себя контролировать. Одна оплошность – и ты покойник. На спасение не рассчитывай, мертвецы тебе не помогут.

Фельдман прошел к столу и рухнул в кресло. Он уже не мог держаться на ногах, они подкашивались, пол гулял, как палуба корабля во время шторма.

Скуратов уселся прямо на стол и поигрывал пистолетом перед носом банкира, тот вздрагивал, будто кто-то колол его иголками.

– Уберите эту штуку. Так я не могу разговаривать, – пересохшими губами пролепетал он.

Веня откинул полу ветровки и сунул пистолет за пояс брюк.

– Кто снял бриллианты с шеи Анны Гурьевой?

– Не знаю.

Репортер опять выхватил пистолет и прижал глушитель к горлу Фельдмана.

– Я предупреждал!

– Клянусь, что не знаю. Мы знаем только, что Гурьев взял его напрокат и в качестве залога оставил акции «М-Даймондс» на большую сумму. Гурьев не приносил бриллианты в банк и не хранил их в личном сейфе.

Скуратов убрал пистолет.

– Кто принес ожерелье в банк?

– Женщина. Молодая женщина. В воскресенье утром. Личность установить не удалось. Когда вы потребовали показать вам ячейки Гурьева и Печерникова, мы догадались о том, что вы ищите. Слух об ограблении уже передавался из уст в уста. Мы поняли главное. Вас наняла Алина Малахова для того, чтобы вы выкрали ожерелье и вернули его ей. Таким образом, ей не придется отдавать акции, оставленные Гурьевым. Гурьев становится банкротом и должен сесть в тюрьму. При таком раскладе ему остается только один выход – застрелиться.

– Оставив молодую вдову без гроша в кармане?

– Он никогда не заботился о своей жене.

– Вам нужно его кресло, но зачем Алине нужны акции?

– Сложный вопрос. Существует большая предыстория.

– Я должен это знать. Передо мной стена черного леса, мне нужна тропинка, ведущая из него. Выбора, Фельдман, у тебя нет. В лес без поводыря я не пойду, перестреляю всех, кто находился в поле моего зрения. Меня обложили красными флажками, как волка, но я никому не дамся в руки. Сам сдохну, но и вас с собой уволоку.

– Постараюсь быть кратким, – задыхаясь, прохрипел банкир. – Гурьев хорошо заработал на алмазах, когда возглавлял Хабаровский филиал. Тогда было открыто Ломоносовское месторождение, оно оценивалось в двенадцать миллиардов долларов. Добыча руды может вестись больше сорока лет со стабильной добычей в триста миллионов долларов в год, а в пиковые годы намного больше. Это двадцать – двадцать пять процентов как минимум от якутских залежей. Теперь для справки. Девяносто пять процентов добытых русских алмазов продаются в мире монополистом мирового рынка южноафриканским концерном «Де Бирс». В 2007 году договор с «Де Бирс» закончился, и русская «АЛРОСА» хочет иметь самостоятельный международный рынок. Это хорошо. Но Хабаровское месторождение требует капиталовложений в семьсот пятьдесят пять миллионов. «Де Бирс» может дать деньги, но тогда ничего не изменится, он останется монополистом. Деньги надо изыскать в стране. Вот тут Гурьев подсуетился, он уже сумел неплохо заработать на якутских алмазах. Когда умер председатель нашего банка, общим голосованием мы избираем Гурьева. Он приезжает в Москву, но делает ряд непоправимых ошибок. Ему нужны легкие деньги. И он впутывается в аферу с «Афинсой». Не считаясь с нами, начинает вкладывать деньги в пирамиду. Вы знаете знаменитые аукционные дома «Кристи» и «Сотби». Так вот, «Афинса» стояла по уровню продаж на третьем месте и специализировалась на марках. «Афинса» находится в Мадриде. Но испанцы решили заработать на пирамиде. Им сопутствовала удача первые два года. Гурьев влез в их кухню, а пирамида лопнула. Премьер министр Испании едва удержался на своем посту. Гурьев разорен. Хуже всего то, что он пользовался деньгами вкладчиков, нашим банковским капиталом. Афера провалилась. Но Гурьев – богатый человек, он обязан вложить в систему собственные деньги, и мы определили сроки погашения растраты плюс проценты. И опять Гурьев решил заработать легкие деньги, чтобы покрыть свою растрату. Он игрок. Человек с такой болезнью не может быть допущен к деньгам. Катастрофа неминуема. Гурьева надо убирать из банка, но как? Он должен банку деньги, и нам необходимо их получить любым способом. Гурьев понимает, что произойдет после возвращения долгов, и ввязывается в новую аферу. «АЛРОСА» начинает разработку месторождения алмазов в Анголе. «Де Бирс» не тревожится на сей счет, пусть русские добывают, по условиям контракта продавать они не могут. Но «АЛРОСА» открывает фирму «М-Даймондс» и привлекает к работе Израиль. В Израиле лучшие огранщики алмазов. Фирма «MON» готова работать на «М-Даймондс» за пять процентов прибыли. Залежи в Анголе солидные, и сырье пошло на конвейер. Евреи начали превращать алмазы в бриллианты. «Де Бирс» не имеет права кому-либо запрещать торговать бриллиантами, у них монополия только на алмазы – чистое сырье. На этот раз Гурьев не просчитался. Он скупил акции «М-Даймондс» на сто миллионов. Теперь он хочет возвращать долги банку со своей прибыли. Мы понимаем, что это дело перспективное. Но нам не нужны растянутые во времени подачки. Банк рассыпается. Мы выдвинули требование продать акции и погасить долг. Гурьев на эти условия не идет, так как, продав акции, он остается ни с чем. Акции растут в цене не по дням, а по часам. Глупо убивать курицу, несущую золотые яйца. Но речь идет о его личной прибыли. Банку нужны деньги. Кризис достиг пиковых вершин. Сейчас нас не спасут никакие проценты. И мы не можем доверять Гурьеву. Проценты он нам не отдаст, а купит на них новые акции. Он же игрок! К тому же «АЛРОСА» начинает расширять свою сферу деятельности. Разработки начались в Монголии, и на очереди Малайзия. Гурьев погряз в бриллиантовом болоте, и его уже не вытащить.

– Подайте на него в суд и конфискуйте имущество! – выпалил Скуратов.

– Ничего не выйдет. Заняв место председателя, он получил неограниченные полномочия и право распоряжаться активами единолично. На таких условиях он к нам пришел. Второе. Мы не можем обнародовать положение дел. Вкладчики потребуют свои деньги обратно, а у нас их нет. Банк лопнет.

– Опустошите ячейки бандитов и аферистов. Там денег больше, чем вам нужно. Они не пойдут в милицию подавать на вас заявление.

– Нет. Не пойдут. Они всех взорвут или перестреляют, а на том свете нам деньги не нужны.

– В итоге я понял главное. – Скуратов забыл об угрозах и начал прохаживаться по комнате. – Сумасшедший Гурьев отдал акции на сто миллионов под залог гарнитура «Око света». Так?

– Он мог это сделать. Игрок, привыкший к риску, способен на такую выходку.

– Алина Малахова не скрывает этого факта. Она получила акции, а не деньги. А почему бы Алине самой не выкрасть ожерелье? У нее есть расписка, и она обладает суммой в сто миллионов.

– Я так не думаю. Акции именные. Алина не сможет их продать и даже получать проценты. Воспользоваться ими никто не может, в чужих руках они превращаются в обычную бумагу. Гурьев мог без опасения отдать акции под залог. Он хочет всем показать свое благополучие. Ему как воздух нужен блеск. Банк и его председатель на высоте. Аренда бриллиантов – хороший и правильный ход.

– Почему вы сами не взяли бриллианты из ячейки, но позволили это сделать мне?

– Потому что мы не сможем договориться с Алиной. Она выдаст нас Гурьеву, и тот от нас избавится. В лучшем случае уволит, в худшем – посадит. Вы сумеете с ней договориться, передадите ей ожерелье, а она отдаст вам акции. А мы сумеем договориться с вами. Вы нам их продадите из расчета сто к одному. За сто миллионов получите миллион.

– А вам они зачем?

– Мы сумеем обратить их в деньги.

– Как преемники в случае смерти Гурьева?

Фельдман промолчал.

– Когда вам в голову пришла эта идея?

– После проверки ячейки номер 824. Мы тоже предполагали, что заказчицей была семья ювелиров. Ваше требование показать вам сейфы Гурьевых и Печерниковых лишь подтвердили наши подозрения. Но тут в воскресенье приходит неизвестная женщина и заказывает себе сейф. Она его получает. Проверка новых клиентов всего лишь проформа. Дежурный проверил ее ячейку и остолбенел. Он увидел «Око света». Служба безопасности по воскресеньям работает в малом составе, и девчонку упустили. Ее личность не установлена, мы не знаем ее планов и намерений. Тогда-то мы и решили всучить «Око света» вам. Человеку, с которым можно договориться.

– А если бы я отказался?

– От миллиона не отказываются.

– Гурьев может заплатить пять миллионов.

– Он ничего не может заплатить, у него нет денег на завтрак. Это мы положили в его ячейку пять миллионов, чтобы вы поверили в денежный залог. Как только вы ушли, деньги были изъяты.

– Но зачем платить мне миллион? Это огромные деньги. Да, я могу договориться с Алиной и обменять бриллианты на акции. Но я убежден, что и вы сумели бы с ней сторговаться.

Фельдман уже успокоился и, встав с кресла, подошел к картотеке. Он выдвинул один из ящиков и, достав конверт, передал его Скуратову. Там было несколько фотографий, цветных, четких, сделанных профессиональной аппаратурой. На одном он открывает ящик сейфа, на втором – разглядывает ожерелье, на третьем изображена Дина, достающая из той же ячейки коробку, открывает ее, потом кладет в портфель. На последнем снимке Скуратов и Дина пьют шампанское в ресторане.

– Мы всегда сможем оправдаться перед Гурьевым. Ячейка принадлежит неизвестной личности. Возможно, вам. Мы не знаем, кто в нее положил бриллианты, но взяли их вы. Значит, вы либо вор, либо заказчик кражи. Гурьев ничего вам не заплатит, он посадит вас в тюрьму. И я не думаю, что после таких фактов вы сумеете отмыться перед полковником Кулешовым. Даже в милиции о вас невысокого мнения, им известен ваш авантюрный склад характера. Бриллианты у вас. Теперь вы можете их обменять на акции, за которые получите миллион долларов. Лучшей сделки ваша практика еще не знала. Я же вам уже объяснил. Банк не должен участвовать в торгах и переговорах. Мы должны оставаться в стороне и ради этого готовы пожертвовать миллионом. А для вас все эти манипуляции ничего не стоят. В этом ваш образ жизни. Вы сделаете все как надо и лучше, чем сделают это другие. Наш временный союз выгоден обеим сторонам.

Скуратов отшвырнул фотографии и вновь вытащил пистолет из-за пояса:

– Вот теперь я точно знаю, кто у меня украл гарнитур. За мной следили ваши люди, и они же выкрали у меня коробку. Банкиры не разбрасываются миллионами. Вы имеете доказательства моего участия в выносе бриллиантов из банка, вам этого достаточно. Остается лишь вернуть их себе и найти посредника для переговоров с Алиной Малаховой. За такую работу можно заплатить сто долларов бомжу с Курского вокзала.

На этот раз пистолет не напугал Фельдмана. На его лице появилась растерянность.

– У вас нет гарнитура?

– Его выкрали ваши люди!

– Чушь! За вами никто не следил. Нет нужды. Могу показать вам ваше досье, там есть все адреса.

– А маячок слежения на моей машине? Как вы узнали, в каком ресторане мы будем пить с Диной шампанское?

– Места вы заказывали по телефону. Ваш номер на прослушке. Мы хотели за вами проследить, но наши сыщики за вами не поехали. Шпаликов дал отбой. Он совершенно разумно рассудил, что к делу не нужно подключать бывших оперативников. Вы и без того в наших руках и не станете отказываться от нашего предложения. Какой смысл за вами следить и зачем кому-то знать, где вы спрячете бриллианты? Они нам не нужны. Они нужны вам, чтобы обменять их на акции. За акциями мы готовы поохотиться, но не за ожерельем. Посредники с Курского вокзала нам тоже не нужны. Алина очень умная и осторожная женщина, она не будет вести переговоры с кем попало. Вас она считает серьезным игроком и может пойти на сделку. Вы для нас идеальный вариант. А службе безопасности я не могу доверить такие секреты. Многие из них преданы Гурьеву, и возможна утечка информации.

– Я тебе не верю, Фельдман. Чужой не мог найти у меня бриллианты. Работали профессионалы. Они нашли мой тайник и с легкостью открыли все замки. Они знали, что я вынес «Око света» из банка, иначе не полезли бы в мой дом.

– Вы сейчас на взводе, Вениамин, – вкрадчиво продолжил банкир. – Вам надо сосредоточиться. И уберите свой пистолет, он мешает мне думать. Хотите коньяку?

– Хочу.

Фельдман достал из ящика бутылку, рюмки. Скуратов выпил рюмку, выхватил бутылку из рук банкира и сделал несколько глотков из горлышка, бросив пистолет на стол.

– Что касается профессионалов, – продолжал хозяин дома, – на презентации отеля тоже работали профессионалы. Те, кто снял с шеи Анны ожерелье. Представим себе, что они передали гарнитур заказчику и получили деньги за работу. Но выполняя задание, они сообразили, что заказчик им мало заплатил и на этих побрякушках можно заработать гораздо больше. Я сейчас фантазирую, но если подумать хорошенько, то фантазия имеет под собой основания. Гарнитур пришлось отдать заказчику. Причина простая. Воры не смогли бы вынести его из отеля, а заказчик мог. Попытайся они уйти с добычей, я говорю об исполнителях, их взяли бы на выходе. Заказчик их мог сдать. Воры решили сделать иначе. Они дали заказчику возможность вынести гарнитур, чтобы потом выкрасть его повторно и потребовать настоящую цену за алмазы. Но заказчик успел положить гарнитур в банк. Вот тут они оказались бессильны. Нас невозможно ограбить. Это вам дали универсальный ключ и показали общедоступный код. Когда открывается дверца сейфа, у дежурного зажигается на мониторе номер открытой ячейки. Он знает, что в зал вошел владелец тридцать пятой ячейки. Она горит у него на экране, а открылась сороковая. Срабатывает автоматика блокирования всех дверей. Вы пойманы. Что делать ворам? Ждать, когда бриллианты вынесут из банка, и продолжить на них охоту. «Око света» вынесли вы. Вас и обчистили.

– Полная хрень! Они ничего обо мне не знали. Их дело – следить за тем, кто положил гарнитур в сейф, а не за кем попало.

– Я конечно фантазер, но мои фантазии никогда не рождаются на пустом месте. Я же не писатель, а банкир. Когда мы обнаружили ожерелье в сейфе, нас смутило и даже насторожило то, что на замках ожерелья и браслета стояли радиочипы. Вы их не заметили, а мы очень внимательно изучили гарнитур – вдруг это муляж? От этого факта я и плясал. Мы в курсе хода следствия. Нам известно, что воры сняли с шеи Анны ожерелье и тут же сняли с него чипы. А почему не предположить, что они их заменили своими? С другими сигналами, работающими на других волнах, а потом передали ворованное заказчику. Так они могли прослеживать за передвижением коробки с бриллиантами. Немного замешкались – коробочка пропала в лабиринте хранилища. И не имеет значения, кто ее вынесет. Достаточно поставить машину со своим человеком и приемником возле дверей банка и устроить дежурство. Когда ваша подружка вышла из банка, у наблюдателя сработал сигнал. И где бы ни находился ваш тайник, его легко найти по сигналу. Как в игре «холодно – горячо». Чем ближе подносишь прибор к предмету, тем громче он пищит.

Скуратов сел на стол и задумался, изредка делая глотки из бутылки.

– Значит, вы заинтересованы, чтобы ожерелье вернулось в мои руки? – спросил он, глядя в пол.

– Слава богу, что вы это поняли, наконец.

– Чем можете мне помочь?

– Просмотреть все пленки видеонаблюдений улицы. Если возле банка дежурила машина, то мы ее определим. После вашего отъезда этой машине у банка делать нечего. И еще. Каждый клиент, оформляющий сейф в пользование, всегда фотографируется. В окошке менеджера на календаре встроена камера. У нас есть снимок женщины, арендовавшей ячейку 824, но установить ее личность нам не удалось.

– Покажите.

Фельдман достал из одного из сотен ящиков картонную карточку, где была фотография владельца и перечислены хранящиеся в сейфе предметы. Он подал карточку Скуратову. На ней стоял номер 824. С фотографии смотрела миловидная девушка лет двадцати пяти с короткой стрижкой, рыженькая, голубоглазая, без особых примет. Ее лицо показалось Вениамину знакомым, но вспомнить, где он видел девчонку, он не смог, хотя был уверен, что это было совсем недавно.

– Я забираю этот снимок. И еще. Завтра я приду в банк, и вы мне позволите открыть еще несколько ячеек. Все для дела, надо проверить кое-какую версию. На сегодня с вас хватит.

Скуратов забрал свой пистолет и сунул его за пояс.

– Что вы сделали с моими охранниками? – спросил банкир.

– Поди уже очухались. Иди, распутай, я обмотал их скотчем.

По дороге домой Скуратова осенило. Он прижался к обочине и затормозил. Достав фотокарточку, он извлек из сумки черный фломастер и перекрасил рыжие волосы девушки, удлинив их до плеч. Вот теперь он узнал ее окончательно. Это Оксана Мартынчук, пропавшая горничная Гурьевых, уехавшая в отпуск.

– Хрен-то ты уехала, подруга! Бриллианты не бросают на произвол судьбы. Если только за ними не должен прийти кто-то другой. А кто?

Веня откинулся на спинку сиденья и задумался.