Текст книги "Когда ее не стало"

7

Вечером все с нетерпением ждали новостей. Пичугин пригласил Ордовского в кабинет, чтобы сразу же обсудить результаты проделанной работы.

Выпуск новостей и впрямь стал сенсационным. Особенно впечатлял взрыв «мерседеса» в конце репортажа. От неожиданности женщины вскрикивали, а мужчины вздрагивали. На экране появилась надпись «Без комментариев», и взрыв показали несколько раз.

Лицо Пичугина сделалось багровым, а Ордовский побелел. Комментариев действительно не требовалось. Мэр встал с кресла, взял трость-зонт из корзины, стоявшей у двери рядом с вешалкой, и приступил к избиению главного своего помощника. Тот упал на колени и тихо выл, как пес, загородив лицо руками.

Экзекуция длилась до тех пор, пока в руках хозяина не осталась только ручка, остальное превратилось в щепки, удерживаемые рваной тряпкой.

Бросив останки зонта в голову секретаря, Пичугин подошел к бару, налил полный стакан виски и залпом выпил, в то время как Ордовский не смел шевельнуться, зажимая рот ладонями.

Прихватив с собой бутылку, Пичугин вернулся в кресло. Он долго сидел, молча глядя в окно на черные контуры деревьев и освещенное луной небо. Пауза затянулась надолго. Наконец он тихо заговорил:

– Значит, они не уехали из города. Сидели в милом ресторанчике, отмечали успешное завершение работы и чемодан держали в руках. А ты, козел, взорвал пустую машину на потребу публике и подарил нам двух врагов, которых даже их хозяин боялся как огня и не решался убрать с дороги. Уж теперь-то они разрежут тебя на мелкие кусочки. И будут правы. Тут я полностью на их стороне. Мне дают работу, которую я честно, но по-своему исполняю, а в знак благодарности меня сажают на бочку с порохом и с улыбкой на лице поджигают фитиль. Вставай, подонок, бери котомку и убирайся вон из дома. Я тебя приму, когда ты принесешь мне их уши. И не пытайся бежать. Из города тебе не выйти. Каждая попытка к бегству будет пресечена лишением пальцев. Я посмотрю на твои руки, когда вернешься, и буду знать, сколько раз ты пытался выйти сухим из воды. Пошел вон!

Секретарь, не отнимая ладони ото рта, так и двинулся к двери на коленях.

Его хозяин еще не знал, что в чемодане, который киллеры все же сумели открыть, лежали фальшивые деньги. Мало того, им был известен городской телефон особняка, по которому легко определить и адрес, и имена тех, кто в нем проживает. Ордовский и сам сбежал бы из дома, но теперь его вышибли официально. Сейчас мэр позвонит своей шестерке генералу Янкелевичу, а заодно и криминальным боссам. Общими усилиями будут перекрыты все щели на выезде из города, даже мышь незамеченной не проскочит.

Ни малейших шансов выжить в такой ситуации у Ордовского не оставалось. Его могло спасти только чудо. А в городе чародеем и волшебником был только один человек – Олег Иванович Пичугин. Марионетки творили чудеса только под его строгим контролем.

8

Сегодня Визгунов приехал на дачу, чтобы выспаться. Но сначала решил посмотреть новости, хотя наперед знал каждое слово, которое услышит с экрана.

Все прошло по его сценарию как по нотам. Теперь можно и расслабиться. Полковник взял из холодильника бутылку пива и направился в комнату, но тут в дверь позвонили. Обе калитки закрыты. Звонок – за дверью. Кто-то перемахнул через забор? Визгунов всегда задергивал занавески на окнах, чтобы из сада его не могли увидеть, а тем более взять на мушку.

Он достал из кобуры пистолет, передернул затвор и сунул ствол за ремень брюк сзади. Обычная, привычная предосторожность. В глазок он тоже никогда не смотрел. Через него очень удобно стрелять. Пуля попадает в глаз и вышибает тебе мозги. Отомкнув замок, он тут же отошел в сторону. Дверь тихо открылась, но никто не вошел.

– Андрей? К тебе можно? Это я, твой сосед.

Визгунов узнал голос профессора Белоцерковского. Между их участками была калитка, которая никогда не закрывалась. Профессор много работал на даче, а дом полковника оживал только по выходным. Жена профессора любила цветы и сажала их не только на своем участке, но и Визгунову пару клумб организовала, правда, ей же самой приходилось за ними ухаживать. Полковнику с семьей оставалось лишь любоваться красотой и наслаждаться чудным ароматом. Каждому свое. Пришлось прорубить калитку.

– Да-да, заходите, заходите, Илья Наумыч.

Хозяин появился в дверном проеме.

Пожилой профессор выглядел напряженным, если не сказать напуганным.

– Извини, Андрей, но я зашел не соболезновать тебе, а попытаться разобраться в ситуации. У меня голова идет кругом. Если ты не пожелаешь объясниться, то и я не смогу тебе помочь.

– Вы смотрели новости? – спокойно спросил Визгунов.

– Нет. От меня только что уехал профессор Крылов. Он моложе меня, сообразительнее и лучше разбирается в психологии.

Визгунов убрал пиво в холодильник и достал водку. Взяв две рюмки из серванта, сделанного собственными руками, точной копии того, что сгорел при пожаре в его московской квартире, Визгунов сел за стол, на соседнее место указал Белоцерковскому. Он понял, что разговор получится непростым.

Профессор, любитель выпить, сам налил себе водки и выпил две рюмки подряд, словно его одолела жажда.

– Труп найденной в овраге женщины не имеет ничего общего с твоей дочерью. И ты это знаешь. Это стало ясно еще до вскрытия, когда Крылов получил медкарту Светланы из поликлиники. У убитой два моста на нижней челюсти, а на верхней не хватает четырех зубов. У Светланы рот чистый. Две маленькие пломбочки. А еще у твоей дочери имелось родимое пятно на копчике. Его мог никто и не видеть, если она носила закрытый купальник, когда ходила в бассейн. Но не думаю, что она его стеснялась. Пятно ее не уродовало. А значит, о нем могли знать. У найденного трупа никаких пятен нет. Продолжать?

– А вам, Илья Наумович, как удалось узнать о пятне?

Белоцерковский достал из кармана несколько фотографий и положил их на стол.

На снимках была изображена Светлана без одежды. Абсолютно голая. Фотографии были сделаны на даче, в той комнате, где они сидели. Все тело дочери было покрыто кровоподтеками и синяками. На одном из снимков, где Светлана стояла спиной к объективу, отчетливо проглядывалось родимое пятно, по форме и размерам похожее на медаль.

– Где вы взяли эти снимки?

– Полтора месяца назад она сама принесла их в мой институт. Со мной не разговаривала, постеснялась, а пошла к Крылову. Он мой приятель и часто приезжает на дачу. Когда мы устраиваем шашлыки, то приглашаем Светлану с Сергеем. Так что они хорошо знакомы. Тогда Крылов мне ничего не сказал. Света принесла ему эти снимки, поскольку мы фотографий не делаем, а потом попросила составить так называемую опись увечий и занести в протокол осмотра, который при необходимости можно предъявить суду как свидетельство. Он сделал все, о чем просила твоя дочь. Допросов Светлане Савелий, как человек деликатный, не устраивал. Но этот случай врезался ему в память. Единственное, что он спросил у Светланы: как она покажется на глаза мужу? Ему и в голову не приходило, что Сергей причастен к побоям. Света сказала, что Сергей уехал в Москву на симпозиум и вернется через неделю, а с тобой она видится не так часто. Савелий понял одно: Светлане грозит опасность. Прибыв на место убийства, он, как и все, не сомневался в том, что найденное тело принадлежит ей. Свои выводы он сделал уже в морге. То, что ты опознал в убитой свою дочь, его тоже насторожило. Тут явно что-то было не так. А когда ему позвонил секретарь мэра и попросил встретить Пичугина, желавшего проститься с покойной, насторожился еще больше. Прощаются на похоронах, а не в морге. Сообразительный Крылов понял: тебе надо, чтобы все считали твою дочь мертвой, – и йодом нарисовал на теле убитой родимое пятно. Он не ошибся. Мэр приехал с дочерью. Ангелина попросила санитаров перевернуть труп. И тут все стало понятно: они приезжали для контрольного опознания. Значит, мэр тебе не доверяет. Но какое ему дело до твоего горя? Такой занятой человек – и такое странное поведение. Теперь я хочу услышать версию событий от тебя. Ты же умный человек, Андрей, и знал, что с нами твой фокус не пройдет. Мэр попросил Крылова предоставить ему отчет о вскрытии и заключение. Эти документы без моей подписи недействительны. И что прикажешь делать?

– Приказывать вам я не могу, Илья Наумович. Но если хотите знать правду, то она нелицеприятная. Избил Светлану Роман Пичугин, младший сын мэра. Кроме того, он ее изнасиловал. Конечно, Сергей об этом ничего не знает. А потом Роман решил убить Светлану… но я выстрелил первым. Это я его убил. О том, куда пошел младший брат, знал только старший. Константин решил довести дело до конца… что ж, пришлось расправиться и с ним. Мэр нашел опытного сыщика для частного расследования. Тот хорошо поработал, но сделал неправильные выводы. По его мнению, обоих сыновей мэра убила Светлана. Мою кандидатуру даже не рассматривали. Олег Пичугин и мысли такой не допускал. Девушку, труп которой был в овраге, я нашел в районе «Кишки». Она еще была жива. Повез ее в больницу, но по дороге она умерла. И тут мой помощник сообщил по рации о двух киллерах, посланных Пичугиным ко мне дачу. Нам удалось их опередить. Это все, что я могу вам сказать. Светлана жива, я отправил ее в безопасное место.

Белоцерковский сам налил себе водки и выпил.

– Я тебе верю, Андрей. Первая рана нанесена узким четырехгранным лезвием, похожим на шило. Произошло внутреннее кровоизлияние. Это и есть причина смерти. Два других проникающих нанесли ножом с широким лезвием, когда она была уже мертвой. Но если вы хотели подвести это убийство под нападение маньяка по кличке Филин, то напрасно. Во-первых, Филин насиловал свои жертвы, а во вторых, пользовался опасной бритвой, а ею тело не проткнешь. В завершение он перерезал изуродованной жертве горло. Вы этого не сделали. – Профессор встал. – Спасибо за правду. Сделаю все, что смогу. А по Пичугину виселица давно плачет. Еще год, и город превратится в один огромный притон. Ты сражаешься с ветряными мельницами, Андрюша. Полиция не в силах остановить гангрену. Пора подумать об ампутации.

Белоцерковский тихо вышел из комнаты. Визгунов заменил рюмку на стакан и наполнил его доверху.

9

Появление майора Балабанова в кабинете следователя областной прокуратуры Зубко выглядело вполне естественным. Такие оперативники, как майор, работали быстро, целенаправленно и плодотворно. Они очень хорошо дополняли друг друга. Зубко больше напоминал философа, привыкшего все подвергать анализу, а Балабанов действовал: находил улики и приносил результаты, похожие на головоломки.

– Скажи, Тарас, ты уже снял отпечатки с чемоданчика? – спросил майор.

– В первую очередь. Но ни один из них не числится в дактилоскопической базе данных. Это значит, что никто из тех, кто ранее к нему прикасался, под судом и следствием не находился.

– Я так и думал, – Балабанов сел на стул, не дожидаясь приглашения. – Прикажи принести чемодан и снимки отпечатков. Я сделал некоторые выводы, которые очень меня настораживают. Но я исхожу из фактов, а не сочиняю детективы.

Зубко поднял трубку служебного телефона и отдал распоряжение.

– Ну, выкладывай, Тимур. Сумел нарыть что-то важное?

– Думаю, что да.

Он достал из кармана дорогой сотовый телефон и положил на стол.

– Эту игрушку я нашел во дворе, где взорвался «мерседес». В урне, возле ворот. Метрах в пятидесяти от того места, где стояла машина. Наши технари сутки колдовали над ней и сделали феноменальные открытия. Телефончик непростой. С него звонили только один раз. Кому? Загадка. Номер закодирован – или это вообще не номер, а код включения автоответчика, вмонтированного в аппарат. У телефона есть еще одна функция. Он может быть передатчиком, излучающим радиоволны. Другими словами, исполнять функцию пульта на большом расстоянии. Разница лишь в том, что его не нужно направлять на объект, как телевизионный пульт на экран телевизора. Радиоволны обтекаемы. Сигнал дойдет до приемника, даже если ты будешь находиться в другом помещении. Ну, скажем, в соседней квартире или на улице, расположенной в двух кварталах от места приема.

– Ты хочешь сказать, что с помощью подобного пульта взорвали машину во дворе?

– Уверен в этом. Причем датчики включаются не нажатием кнопки, а только после набора кода, тогда и запускается радиоволна. В памяти телефона всего четыре цифры. Итак, я их набираю. Два, один, один, два. Записывай все, что услышишь из трубки.

Балабанов достал какой-то измерительный приборчик со стрелкой, стоящей на нуле полукруглой шкалы, и набрал на клавиатуре телефона четыре цифры: 2, 1, 1, 2.

Сначала раздались гудки, потом послышался мужской голос, будто кто-то снял трубку.

– Левый замок 061086. Правый замок 150383. Повтор через десять минут, не отключайтесь.

Зубко записал названные цифры. Дежурный принес в кабинет чемоданчик и конверт со снимками.

Балабанов указал следователю на прибор, стрелка которого отклонилась и замерла на делении с цифрой семьдесят.

– Пульт сработал. Этот приборчик улавливает радиоволны. Теперь видишь?

– Кажется, я начинаю что-то понимать, – прищурившись, пробормотал Зубко.

Дежурный оставил на столе все, что принес, и вышел. Следователь тут же набрал четыре цифры на левом замке чемоданчика. Замок щелкнул и сдвинулся в сторону. С правым замком ничего не получилось.

– Код неверный, – сказал Зубко.

– Потерпи. Через десять минут получишь верный код. Я уже знаю цифры, но пока помолчу.

– Умышленная ошибка? – спросил следователь.

– Именно, Тарас. И знаешь почему? Чтобы аппарат не выкинули. А вдруг волна не сразу сработает! Нужна стопроцентная гарантия.

Балабанов разложил увеличенные снимки с отпечатками на столе и достал из кармана свой снимок. Тщательно сверяя папиллярные линии на нем с другими, он нашел похожий.

– Дай мне лупу, Тарас.

Тот выдвинул ящик стола и подал майору лупу в добротной золотистой оправе.

– Один в один, все сходится, – с облегчением вздохнул Балабанов.

– Чьи отпечатки? – нетерпеливо спросил Зубко.

– Потерпи, Тарас. Сейчас все поймешь.

Автоответчик опять сработал.

– Повторяю. Левый замок 061086. Правый 140383.

Голос замолк.

– Изначально вторая цифра на правом замке была пятеркой, а сейчас изменилась на четверку, – сказал Зубко, глядя на свою запись.

– Открывай, – с нетерпением произнес Балабанов.

С новым набором и правый замок сработал.

– Поднимай крышку, Тарас.

– А если бомба?

– Бомба уже сработала у меня на глазах. Дублирующая не нужна. Открывай.

Следователь откинул крышку. В чемодане лежали деньги. Набитый пачками пятидесятидолларовых купюр в банковских упаковках, кейс выглядел очень соблазнительно.

Зубко опять снял трубку служебного телефона:

– Пришлите ко мне в кабинет эксперта по валюте. Я неожиданно разбогател. – Он опустил трубку на рычаг. – Ну, Тимур, ты еще долго будешь испытывать мое терпение?

– Господи, что тут непонятного? Перед тобой лежит гонорар, выплаченный киллерам за проделанную работу.

Зубко достал платок и осторожно перебрал пачки.

– Тут не меньше ста тысяч. Не многовато ли?

– Значит, парни того стоят. И все же их сумели обвести вокруг пальца. Ты о другом подумай, Тарас. Кто в городе может иметь такие деньги, чтобы платить киллерам гонорары в размере ста тысяч баксов? Три-четыре человека, и один из них ради исполнения заказа денег не считал. Он думал только о результате.

В кабинет вошел эксперт, солидный полный мужчина лет шестидесяти с непонятной машинкой в руках.

– Что надо проверить, Тарас Романыч?

– Тут мне взятку подкинули, Виктор Данилыч, но у меня возникли сомнения в ее подлинности.

Проверка заняла десять минут.

– В пачках фальшивка. Только первая и последняя купюры в каждой пачке подлинные. Остальные – примитивный цветной ксерокс, отпечатанный на обычной писчей бумаге.

– Отлично! – сказал Балабанов и покидал пачки в чемодан. – Так. Деньги я тебе показал. Дал возможность взять верхнюю купюру, а теперь… – Он захлопнул чемодан, и замки закрылись. – Сейчас коды нам известны, и мы можем открыть чемодан. Но киллеры-то кодов не знали. Им показали деньги, заперли кейс и передали этот телефон. Сделаете дело – позвоните, и получите доступ к деньгам. Идея понятна?

Глаза Балабанова горели от азарта. Эксперт слушал его с интересом.

– Спасибо, Виктор Данилыч, вы свободны, – задумчиво произнес следователь.

Эксперт забрал свою машинку и вышел.

– Это же безумие – расплачиваться с убийцами фальшивыми деньгами, – возразил Зубко.

– А для чего же, по-твоему, в их машину подложили бомбу? Киллеры – не местные. Возвращаясь домой после выполнения задания, они могли позвонить заказчику только из машины. После второго сигнала автоответчика, когда они открыли кейс, раздался взрыв. От убийц и денег должен был остаться только пепел. Но заказчик ошибся в расчетах. Убийцы вернулись в город. И только чужие, не знающие обстановки и местных порядков, могут оставить машину в одном из дворов «Кишки», да еще с деньгами, прикрытыми брезентовым мешком. Очевидно, они приехали в город утром. Оставили машину во дворе и пошли завтракать в ресторан. В ожидании заказа могли позвонить по закодированному номеру. Получили код, возможно, не успели записать и ждали повтора, а потом раздался взрыв. Выскочив на улицу, они забежали во двор и увидели, что осталось от их машины, сгоревшей вместе с деньгами. Телефон был выброшен в урну, где я его и нашел. Теперь я не завидую заказчику.

– Звучит гладко, Тимур, но неправдоподобно. Машину взяли под стражу в одиннадцать утра, потом приехал ты, затем вызвал меня. Обыск машины, осмотр… Следом пришли репортеры и начальник участка, и только потом раздался взрыв. В час тридцать пять дня. В ресторане днем столько не сидят, это же не вечерний променад. И еще. Почему ты считаешь, будто киллеров было больше одного? «Они, они, они», а почему не «он»?

– Кто-то потрошил труп, а кто-то стоял на стреме. Сергея ранил второй, который видел или слышал, как муж жертвы вышел из дома. Такие люди без подстраховки не работают.

– Допустим. Но я не могу поверить в тот факт, что такие матерые волчары оставили в машине сто тысяч долларов, – продолжал сомневаться Зубко.

– Здесь не Москва, а периферия. Кто же позарится на «мерседес», понимая, что такие тачки в нашем захолустье по пальцам пересчитать можно? Они не знали, в какой райончик их занесло. Эти ребята – в городе. Пока они не разберутся с заказчиком, не уедут. И я, как и многие, вовсе не против их плана.

Зубко откинулся на спинку кресла и строго посмотрел на майора.

– Ах вот до чего мы договорились! Не пора ли назвать имя заказчика, Тимур?

– Светлану Бартеньеву заказал мэр города Олег Пичугин.

Зубко не знал, как реагировать. Он тихо прошептал себе под нос: «Сумасшедший!»

– А то ты его не знаешь. Этому подонку все с рук сходит. Он хозяин. Всех подмял под себя – и полицейских, и криминалитет. И кто, кроме него, может заплатить сто тысяч долларов за заказ? А?

Балабанов гнул свою линию, но Зубко трезво и скрупулезно рассматривал любое умозаключение, даже если оно на первый взгляд казалось бредовой идеей.

– Мотивируй, – отрезал он.

Майор положил перед следователем два снимка с отпечатками.

– Один из них снял ты с чемодана, второй снял я с бокала сегодня утром на кухне ресторана «Синий георгин». Пичугин любит там завтракать. Я дождался, когда убрали с его стола, и взял с подноса его фужер. Как видишь, отпечатки идентичны.

– Но как тебе пришла в голову такая мысль? – Зубко сверлил коллегу взглядом.

– Сейчас день, а код из четырех цифр ребята раскрыли еще ночью. Утром я уже прослушивал автоответчик, так что, идя к тебе, уже знал результат нашего открытия.

– Но почему Пичугин? – злился всегда невозмутимый Зубко.

– Коды замков очень похожи на какие-то даты. Число, месяц, год. Я проверил их по базам данных паспортных столов, причем даже тех, кто выбыл из числа живых. Вот тут меня ждал сюрприз. Левый замок 061086. По-другому: шестое десятого месяца восемьдесят шестого года. Сегодня этому человеку исполнилось бы двадцать пять лет. А имя его – Роман Пичугин, младший сын нашего мэра, погибший полгода назад. Со вторым числом все оказалось проще. Четырнадцатого марта восемьдесят третьего года родился старший сын мэра Костя Пичугин, переживший брата на один день. Вот и все мои заключения. Однажды полковник Визгунов рассказал мне, как мэр запирает свой сейф. Секрета тут никакого нет. Пичугин знает, что ни один псих не решится туда залезть, к тому же на сейфе наверняка стоит сигнализация. Олег Иванович плохо запоминает цифры. Код его сейфа состоит из даты рождения покойной жены. Не знаю, почему вдруг вспомнилась эта история, когда мне стали известны коды замков. И вот мы только что убедились в том, что даты рождения сыновей мэра и есть ключи к стальному чемоданчику с кучей денег.

Зубко долго молчал, глядя на кейс и о чем-то думая.

– Мэр не столь мелочен, чтобы класть фальшивые деньги, – тихо обронил он.

– Конечно. Тем более что они должны были сгореть. Но ты же должен понимать, Тарас, что сам Пичугин киллерами не занимался. Он дал деньги, возможно, настоящие, а убийц нанимали его халдеи. Среди приближенных, которым можно доверить такую работу, есть два человека. Личный секретарь мэра Эдуард Ордовский и адвокат мэра Михаил Танаевский. Вот те точно такие бабки на ветер не выбросят. И если кто-то из них встречался с киллерами и показывал им деньги, значит, он и коды знал.

– Убедительно. А теперь объясни мне простую вещь, Тимур. Зачем всемогущему Пичугину, человеку властному, гордому, наглому, всесильному, понадобилось убивать какую-то девчонку. Да еще дочь своего друга. А?

– У таких людей нет друзей. Они лишь играют в дружбу. А для Визгунова мэр – враг номер один, которого он уже год пытается вывести на чистую воду. Трудная задача. У Пичугина связи. Он лучший друг губернатора, думаю, что у того тоже рыльце в пушку. Сыновья Пичугина имели свои рестораны. По три у каждого. Там и распространялась львиная доля наркотиков. Мальчики обнаглели. Им уже море стало по колено. И только газета Светланы не боялась писать об открытой, почти легальной торговле наркотиками в наших местах. Она слишком близко подобралась к осиному гнезду. Остается открытым вопрос: почему погибли Пичугины, а не строптивая репортерша. Думаю, что кто-то сумел убедить мэра в том, что Светлана причастна к гибели Романа и Константина. Реакцию Пичугина нетрудно предугадать. Все, кто шел поперек его воли, рано или поздно погибали. Люди напуганы. Лучше служить монстру, чем идти против него с голыми руками. Сдохнешь, а хитрый и умный мэр всегда останется в стороне. Непотопляемый и неприкасаемый.

– Ты выбил табуретку из-под моих ног, Тимур. Если все сказанное тобой правда, то удавка затянется на моей шее. Я не та фигура, которая может пойти войной на трехглавого змея.

– Тебя поддержит прокурор области. На него, одного из немногих, Пичугин не имеет влияния.

Зубко кивнул:

– Согласен. Но нам нужны стопроцентные доказательства. Такие, чтобы ни один адвокат не смог их опровергнуть.

– Будут. Мы же только начали работать, Тарас. И я думаю, что начало у нас неплохое. То ли еще будет. Дай срок, и мы загоним эту гидру в угол.

Балабанов встал. Он сказал все, что хотел сказать.