Текст книги "Русские обители Афона и Элладская Церковь в XX веке"

14 июня 1959 г. в Париже состоялась архиерейская хиротония архимандрита во епископа Волоколамского, второго викария Западно-Европейского экзархата Московского Патриархата, а 31 мая 1960 г. Владыка Василий стал епископом Брюссельским и Бельгийским и 21 июля того же года был возведен в сан архиепископа. С 20 мая 1964 г. он также управлял Голландской епархией. Скончался он 28 сентября 1985 г. в Ленинграде, отпевали Владыку в Спасо-Преображенском соборе, где когда-то его младенцем крестили, а похоронили на Серафимовском кладбище северной столицы¹¹⁸.

Бушевавшая в Греции в 1946–1949 гг. гражданская война существенно отразилась на положении Афона. В это время страны социалистического лагеря (прежде всего Югославия) поддерживали так называемую Демократическую армию Греции под командованием бывшего руководителя ЭЛАС Маркоса Вафиядеса. Королевское правительство расценило позицию Югославии, Болгарии и Албании как вмешательство во внутренние дела. Уже в начале 1946 г. в Греции началась пропагандистская кампания о «славянской опасности».

В марте 1946 г. югославский генеральный консул в Салониках попытался оказать материальную помощь Хиландару, делая акцент, прежде всего, на ее политическом эффекте, а также добиться разрешения на посещение Афона министром иностранных дел Югославии. Его усилия не имели успеха, в том числе из-за противодействия Великобритании. Согласно сообщению югославского консула на полуострове Халкидики находилась главная база снабжения английских войск в Северо-Восточной Греции, и англичане арестовали одного сербского монаха по обвинению в шпионаже. В конце августа 1946 г. югославский посол в Афинах был отозван из-за резких нападок с греческой стороны. Отношения двух стран очень ухудшились. В этих условиях помощь Хиландару оказывал Американско-Канадский епископ Дионисий (Миливойевич). В июле 1947 г. епископ переслал по американским дипломатическим каналам в Белград митрополиту Иосифу письмо, в котором сообщил, что монастырь жаловался ему на свою тяжелую экономическую ситуацию, и он отправил ему в помощь 1 тыс. долларов (среди насельников Хиландара в это время были те, кто считал, что нельзя поддерживать никаких связей с «коммунистическими властями новой Югославии»)¹¹⁹.

В период гражданской войны на Афоне укрывались многочисленные беженцы, что нанесло обитателям Святой Горы существенный ущерб. Некоторое время полуостров был занят греческими коммунистами. Именно тогда в последний раз на Афоне в составе партизанских отрядов оказались женщины. В 1948 г. дошло до попытки изменить устав Святой Горы по инициативе представителя ЭЛАС и нескольких монахов, но эти изменения не были проведены в жизнь¹²⁰.

В ходе захвативших полуостров в годы гражданской войны военных действий немало повреждений получил Свято-Андреевский скит, в частности его главный храм – собор св. Апостола Андрея Первозванного. В то же время народно-демократические правительства Польши, Болгарии, Румынии и Югославии конфисковали афонские имения на территории своих стран, что еще больше ухудшило экономическое положение Афона. Вопрос «О славянском монашестве на Афоне» обсуждался на Московском совещании глав и представителей Поместных Православных Церквей 5–18 июля 1948 г.¹²¹.

В ходе работы совещания была создана Комиссия по докладам о положении Святой Горы Афонской, которая приняла резолюцию: «Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонского монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других, от древности имеющих там свои обители, но лишенных в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например права свободного вступления в свои имеющиеся там обители, права свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д. Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции». Далее участники совещания, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявили о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества¹²². Однако общую ситуацию это не изменило.

В 1950 г. нормализовались отношения между Грецией и Югославией, и в июле 1951 г. делегация Сербской Православной Церкви смогла в первый раз за многие годы посетить Хиландар. В это время в обители оставалось только 27 насельников, к 1954 г. их количество уменьшилось до 24, из которых лишь 4 были моложе 50 лет. В середине 1955 г. 3 монаха из Югославии, а в 1959 г. – еще 5, все-таки получили разрешение поселиться в Хиландаре. Таким образом, сербский монастырь был спасен от вымирания¹²³.

30. МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ). 1917 Г.

31. МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ) В СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВСКОМ МОНАСТЫРЕ. 1920 Г.

В середине 1950-х гг. смог приехать на Афон и будущий известный сербский старец отец Стефан (Милкович, 1922–2001). До начала Второй мировой войны он состоял насельником русских обителей в Мильково и Тумане на территории Югославии, но после нападения коммунистических партизан в 1942 г. перешел в монастырь Студеница, где был рукоположен св. епископом Николаем (Велимировичем) во иеродиакона. После прибытия на Святую Землю о. Стефан около 40 лет спасался в Карульском скиту, где и скончался в сане схиархимандрита¹²⁴.

В отношении болгарского монастыря Зограф греческие власти пошли на уступки на 10 лет позже (в 1954 г. во всех афинских обителях осталось только 36 болгарских иноков). Только в конце 1965 – начале 1966 г. между Болгарией и Грецией было достигнуто соглашение о пополнении братии Зографа десятью монахами, причем и тут греческая полиция допустила на Афон лишь пять из них¹²⁵.

Наиболее печально сложилась судьба русских обителей Афона. К 1946 г. на Святой Горе оставалось всего лишь 472 русских инока: в Свято-Пантелеимоновском монастыре – 215, Свято-Андреевском скиту – 45, Свято-Ильинском скиту – 52 и в келлиях и каливах – около 160 человек. Большинство насельников были ветхими старцами, остро нуждавшимися в поддержке и помощи русской церковной общественности. В дальнейшем греческие власти длительное время не пускали на Святую Гору новых русских монахов, с «явной тенденцией завладеть всеми русскими обителями, со всеми их духовными сокровищами» (только в Свято-Пантелеимоновском монастыре хранилось около ста тысяч старинных книг и пятидесяти ковчегов с мощами святых)¹²⁶.

Московские Патриархи неоднократно обращались к Константинопольским Патриархам, Афинским архиепископам и греческому правительству в связи с бедственным положением русских насельников Афона. Так, Патриарх Алексий I в послании Константинопольскому Патриарху Афинагору от 7 марта 1953 г. предложил незамедлительно урегулировать афонскую проблему, однако ответа не получил. 12 марта 1957 г. Московская Патриархия обратилась в МИД Греции и к Патриарху Афинагору с просьбой дать санкцию на приезд и вступление в братство Свято-Пантелеимоновского монастыря 10 человек, 5 марта 1958 г. Патриарх Алексий I в послании к Патриарху Афинагору повторил эту просьбу, но в ответном письме от 20 ноября 1958 г. Константинопольский Патриарх лишь привел перечень документов, которые должен представить в греческие государственные органы желающий поселиться на Афоне. Между тем политика эллинизации афонских монастырей продолжалась, а греческие газеты писали, что русские святогорцы якобы не желают принимать новых монахов из СССР. К 1956 г. в 20 монастырях, скитах и келлиях Афона проживал 1491 монах, то есть в пять раз меньше, чем в 1903 г., из них греков – 1290, русских – 62 (примерно в 57 раз меньше, чем в 1903 г.), болгар – 17, сербов – 28, румын – 94 человека¹²⁷.

Русские святогорцы обращались за помощью не только к Московскому Патриархату, в частности, им был разрешен сбор средств в Югославии. В 1950–60-х гг., определенную поддержку афонским обителям оказывали русские эмигрантские организации, в том числе церковные. В Русской Православной Церкви за границей наиболее активно кампанию в защиту русского Афона вел неоднократно упоминавшийся духовный писатель В.А. Маевский¹²⁸. В 1956 г. в Париже было получено письмо с Афона, в котором описывалось бедственное положение русских иноков, ответом на это письмо стало создание Ассоциации друзей Афона при Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе в юрисдикции Константинопольского Патриархата. О письме русских святогорцев стало известно и в Греции, в результате под сильным давлением настоятелям трех крупнейших русских обителей пришлось в опровержение послания написать о своей вполне благополучной жизни¹²⁹.

В 1958 г., после кончины архимандрита Иустина, настоятелем Свято-Пантелеимоновского монастыря был избран схиархимандрит Илиан (Сорокин). В его письме от 11 ноября 1959 г. на имя председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Николая (Ярушевича) говорилось о растущих трудностях, переживаемых русским афонским братством: монастырь пришел в полный упадок, в нем осталось всего 50 человек, самому молодому из которых было 54 года, большинство составляли 70– и 80-летние старцы. Неоднократно взывали о помощи к Русской Церкви иноки других русских обителей Афона: настоятель келлии в честь Воздвижения Честного Креста Господня иеросхимонах Афанасий, настоятель келлии во имя св. архангела Михаила архимандрит Евгений и настоятель Свято-Ильинского скита архимандрит Николай.

32. МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ) НА АФОНЕ. 1920-Е гг.

33. МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ). 1935 г.

В 1959 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре случился пожар, в результате которого сильно пострадала библиотека. При тушении пожара от воды погиб карточный каталог собрания и пришел в негодность уникальный фонд греческих старопечатных книг XV–XIX вв. Оказать обители материальную помощь удалось лишь благодаря тому, что в том же году представителям Московского Патриархата разрешили совершить паломничество на Афон в связи с проведением в Салониках юбилейных торжеств по случаю 600-летия со дня кончины свт. Григория Паламы. Однако уже в 1961 г. греческое правительство не разрешило въезд на Святую Гору делегации Московского Патриархата, принимавшей участие в работе Всеправославного совещания на острове Родос и желавшей поклониться святыням Афона. В греческой печати продолжались нападки на русских святогорцев, началось преследование монахов, получавших письма и посылки из СССР (в это время единственной формой помощи русским насельникам были посылки, отправлявшиеся через Московскую Патриархию). В связи с пожарами в Свято-Пантелеимоновском монастыре и Свято-Андреевском скиту 13 ноября 1962 г. через посольство СССР в Греции в обе обители были посланы денежные переводы по 75 тыс. греческих драхм, а в Свято-Пантелеимоновский монастырь был направлен грузовой автомобиль. Паломнические поездки представителей Русской Православной Церкви на Афон были очень редки¹³⁰.

Свято-Андреевский скит в послевоенные годы существовал в основном за счет материальных средств, полученных еще до Октябрьской революции. К тому же греческое правительство выплачивало некоторую компенсацию за метох Нузлы вблизи г. Кавала, заселенный беженцами из Турции. Последним настоятелем Свято-Андреевского скита был архимандрит Михаил. Он родился в 1890 г. в Псковской губернии и около 50 лет безвыездно прожил на Святой Горе. В детстве ему трудно давалась учеба, будущий афонский монах обратился к Богу, и молитва ребенка была услышана: он стал учиться блестяще. На Афоне о. Михаил стал библиотекарем, его усилиями скит получил великолепное собрание книг. Один из русских эмигрантских писателей, посетивший Свято-Андреевский скит на закате его величия, оставил следующие воспоминания о разговоре с архимандритом: «Какие только вопросы не были затронуты: и самые неожиданные для монаха, и понятные для университетски образованного человека, но больше всего о воспитании детей… и о книгопечатании на Руси, причем почтительно выслушиваю настоящую лекцию с цитатами наизусть»¹³¹.

Когда в 1958 г. вспыхнул страшный пожар на западной стороне скита, загорелась и уникальная библиотека, которую отец Михаил собирал несколько десятилетий. При этом в скиту не оказалось не только противопожарных средств, но даже и просто воды. По слову настоятеля, пять престарелых монахов обители, которым уже исполнилось почти 80 лет, были готовы броситься в пламя. Желая уберечь их от возможной гибели, архимандрит Михаил запретил спасать дело своей жизни, заявив: «Пусть горит». Пожар бушевал четыре дня, в результате погибло около 20 тыс. книг и древних рукописей, часть церковной утвари и облачений. Не сохранился и архив скита, при этом надо отметить, что последние насельники обители, чтобы обеспечить себе существование, продали часть скитской библиотеки. Пожар также полностью уничтожил самую древнюю часть скита – келлию Серай. Лишь чудом остался нетронутым древний храм в честь св. апостола Андрея и преп. Антония Великого. В 1959 г. Афон посетил архимандрит Никодим (Ротов), будущий митрополит Ленинградский и Новгородский – многолетний председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Часть времени он прожил в Свято-Андреевском скиту и был на всех богослужениях в его храмах. Именно с этого времени на Афон периодически начали приезжать русские паломники¹³².

К началу 1960-х гг. русские келлиоты доживали последние дни. В докладе Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви за границей в 1962 г. архиепископ Аверкий (Таушев) сообщил, что к 1 октября 1962 г. на всей Святой Горе оставался лишь 91 русский инок, из них 38 в келлиях и каливах: «В Обители Св. Николая (Белозёрка) 4 человека, из них один иеромонах 84 лет еще служит, другой иеромонах не служит по болезни, 1 иеродиакон полуслепой и тоже не служащий по болезни.

В Обители Св. Саввы Освященного 2 иеромонаха служащие: одному 75 лет, а другому 72 года, третий собрат – иеродиакон 74 лет. Один из этих иеромонахов, Серафим, уже 6 лет служит в Св. Ильинском скиту за малую плату.

В Крестовоздвиженской обители 3 человека: иеромонах Афанасий, который еще служит, и 2 монаха, которым обоим по 80 лет.

В обители Св. Артемия 2 собрата: иеромонах, еще служащий, и 1 монах 79 лет.

В обители Св. Троицы 2 иеромонаха и оба не служащие: одному 79 лет, а другому 73 года.

В обители Св. Иоанна Богослова 1 иеромонах парализованный 75 лет, нанимает себе прислужника.

В обители Св. Игнатия Богоносца 1 иеромонах совершенно глухой, который может служить только участвуя в соборных служениях.

В обители Св. 12 Апостолов 1 иеромонах 77 лет, служащий по приглашениям в других обителях.

В обители Св. Николая Чудотворца 1 иеромонах 60 лет, не могущий служить, из первых эмигрантов.

В обители Св. Иоанна Златоуста 1 иеромонах 72 лет, еще могущий служить.

В обители Св. Архангела Михаила один архимандрит Евгений, всем известный, 78 лет, служит очень редко.

В обители Св. Николая 1 монах 75 лет.

В обители Сретения Господня 1 монах 65 лет, из эмигрантов.

В обители Рождества Богородицы 1 монах 76 лет. Кроме этого проживают на Св. Афоне еще нижеследующие одинокие пустынники: иеромонах Тихон 78 лет, монах Макарий 60 лет, монах Владимир 62 лет, монах Сисой 81 года, монах Василий 72 лет, монах Василий 62 лет, монах Михаил 75 лет, монах Вениамин 68 лет, монах Ивети 74 лет.

34. ИЕРОСХИМОНАХ ФЕОДОСИЙ (ХАРИТОНОВ). 1920-Е гг.

Сверх этого на Каруле – отвесной гигантской скале, господствующей над бездною архипелага с южной стороны Святой Горы, куда лишь с великим трудом можно взобраться, где русскими построено 3 церкви, до сих пор еще подвизаются семеро русских иноков: 2 иеромонаха, из которых одному 79 лет, а другому – 62, оба служащие, 1 монах 78 лет, 1 монах 80 лет, 1 монах 58 лет, 1 монах 60 лет и еще один иеромонах, самый молодой, – 48 лет». В Свято-Андреевском скиту в это время проживали шесть монахов: кроме архимандрита Михаила, который совершал все богослужения, были еще два немощных иеромонаха старше 80 лет, уже неспособных вести службу. В 1966 г. на Афоне осталось лишь 17 русских келлиотов¹³³.

35. ПРП. СИЛУАН АФОНСКИЙ. 1920-Е гг.

36. КЕЛИЯ ПРП. СИЛУАНА АФОНСКОГО В СТАРОМ РУСИКЕ

Новые шаги к восстановлению связей Русской Православной Церкви со Святой Горой были предприняты в связи с празднованием 1000-летия Великой Лавры. В послании Константинопольскому Патриарху от 20 мая 1963 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий I призвал Предстоятеля Константинопольской Церкви употребить свой авторитет, для того чтобы вернуть Афону его общеправославное значение. Вопрос о положении святогорского монашества был поднят на совещании в Лавре прп. Афанасия 24 июня 1963 г., в котором участвовали Патриархи Константинопольский Афинагор, Сербский Герман (Джорич), Румынский Юстиниан (Марина), Болгарский Кирилл (Марков) и представитель Патриарха Московского и всея Руси архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов), а также представители других Православных Церквей. Главным результатом совещания стало заявление Константинопольского Патриарха о гарантированном приеме в святогорские обители всех монахов, направленных на Афон Предстоятелями Поместных Церквей. Во время празднования Патриарх Афиногор посетил Свято-Пантелеимоновский монастырь и в ответ на приветствие настоятеля и членов делегации Московского Патриархата выразил чувство любви к Русской Церкви и ее Предстоятелю – Патриарху Алексию¹³⁴.

14 октября 1963 г. Московская Патриархия послала Патриарху Афинагору список из 18 лиц, ожидавших разрешения на поселение в Свято-Пантелеимоновском монастыре, и в июле 1964 г., после повторного обращения Патриарха Алексия I, разрешение на въезд в монастырь получили 5 человек (в июле 1966 г. четверо из них выехали на Афон, но в 1967 г. один по болезни вернулся на родину).

В 1964 г. на Святую Гору приезжали преподаватели Московской Духовной Академии. В Свято-Андреевском скиту они нашли только пять престарелых иноков. В скиту тогда уже действовала греческая афонская церковная школа, в которой училось 65 учеников в возрасте от 15 до 30 лет, возглавляемая пребывавшим на покое епископом Нафанаилом. Эта школа существует и в настоящее время, сейчас ей принадлежит и скитский храм Сампсона Странноприимца¹³⁵.

В 1965 г. отмечалось тысячелетие монашества Святой Горы. «Но не радостным будет этот праздник», – предсказывал состоявший в юрисдикции Русской Православной Церкви за границей архиепископ Аверкий (Таушев). Так оно и случилось. Игумен Свято-Ильинского скита архимандрит Николай не пустил в свой скит Константинопольского Патриарха Афинагора из-за его экуменической деятельности. В Свято-Андреевском скиту торжественное собрание во главе с Патриархом Афинагором заседало в трапезной. Но участники этого собрания не пригласили настоятеля скита – престарелого архимандрита Михаила. Это было символично, русское монашество оказалось как бы «за бортом афонского корабля».

Во второй половине 1960-х гг. число русских святогорцев продолжало уменьшаться. Огромный урон Свято-Пантелеимоновскому монастырю наносили пожары. Наиболее опустошительным был пожар 23 октября 1968 г., когда выгорела вся восточная часть монастыря с шестью параклисами, сгорели гостиницы и келлии. На выгоревшей земле чудом осталась жива маслина, посаженная некогда от ростка дерева, выросшего на месте кончины св. вмч. Пантелеимона¹³⁶.

В 1968 г. скончался настоятель Свято-Андреевского скита архимандрит Михаил, избирать нового игумена скита не представляло смысла, так как братство состояло всего из нескольких человек. Наконец, в 1971 г. закончилась русская история скита: умер последний его насельник из России – отец Сампсон. Однако, по некоторым данным, уже после смерти архимандрита Михаила последний монах скита сдал ключи в кириархический Ватопедский монастырь и поселился в Свято-Пантелеимоновском монастыре, который также пережил большой пожар – в 1968 г.¹³⁷.

Правда, после смерти о. Сампсона в Свято-Андреевский скит был назначен один из прибывших из СССР монахов, но он не справился с управлением скитом, и в 1972 г. «греки объявили Андреевский принадлежащим Ватопедскому монастырю». По воспоминаниям схиигумена Илия (Ноздрева), бывшего в то время насельником Свято-Пантелеимоновского монастыря, русские монахи делали попытки вернуть скит.

По инициативе иеромонаха Ипполита (Халина) было составлено прошение в Ватопедский монастырь. В 1982 г. руководство этой обители ответило русским монахам: «Хорошо, мы не против, только дайте человек десять для поселения в скиту. Если хотя бы столько будет насельников – занимайте скит». Однако тогда в Свято-Пантелеимоновском монастыре проживало лишь около 30 насельников, поэтому, когда отец Ипполит обратился к настоятелю обители – архимандриту Иеремии (Алехину), тот не предпринял никаких попыток решить судьбу скита. Иеромонах Ипполит сам собирался перейти в Свято-Андреевский скит, но, когда понял, что не удастся найти еще девять насельников, не выдержал и уехал в Советский Союз. Об этом свидетельствуют некоторые из ныне здравствующих афонских монахов¹³⁸.

37. МОНАХ ВАСИЛИЙ (КРИВОШЕИН) НА АФОНЕ. 1930-Е гг.

Из скита была вывезена наиболее ценная утварь и святыни; оставшись необитаемым, он очень быстро разрушался. Ватопед долгие годы не посылал в него своих монахов, но в 1992 г. Свято-Андреевский скит все-таки заняли греческие насельники из Ватопедского монастыря и в настоящее время он называется Ахеонтрия (в 2001 г. в нем проживало пять иноков)¹³⁹.

27 февраля 1970 г. на Афон приехали еще два русских инока, получившие визы на постоянное поселение в Свято-Пантелеимоновском монастыре. 18 января 1971 г. скончался схиархимандрит Илиан (Сорокин), и новым настоятелем монастыря был избран схиархимандрит Гавриил (Легач), как и его предшественник стремившийся к укреплению связей с Московским Патриархатом. Священноначалие Русской Церкви в свою очередь продолжало обращаться к правительству Греции и Константинопольскому Патриарху с ходатайствами о поселении в монастыре иноков из СССР.

38. АРХИЕПИСКОП ВАСИЛИЙ (КРИВОШЕИН)

В 1972 г. Святую Гору посетил Патриарх Московский и всея Руси Пимен, это было ее первое посещение Всероссийским Патриархом. На приеме в Протате Патриарх Пимен подчеркнул, что Афон должен быть coxранен как всеправославный монашеский центр с веками освященной независимостью и с традиционным самоуправлением. В 1975 г. на Святую Гору прибыл один русский инок, летом 1976 г. – четыре монаха из Псково-Печерского монастыря, а затем еще девять иноков. К тому времени в Свято-Пантелеимоновском монастыре оставалось 13 насельников. В 1975 г. ушел на покой по болезни схиархимандрит Гавриил (Легач), настоятелем был избран архимандрит Авель (Македонов), но в 1978 г. в связи с болезнью он отбыл на родину. Его местоблюстителем стал архимандрит Иеремия (Алехин), через год избранный настоятелем. Постановлением от 17 апреля 1975 г. Священный Синод передал Свято-Пантелеимоновскому монастырю подворье Троице-Сергиевой Лавры в с. Лукино Московской области, однако у монастыря не было ни сил, ни средств для налаживания его полноценной деятельности¹⁴⁰.

В 1977 г. Русской Церковью был поднят вопрос о десяти новых кандидатах, желавших поселиться на Святой Горе. После года согласований с Константинопольским Патриархатом в мае 1978 г. в Свято-Пантелеимоновский монастырь прибыли пять монахов. Однако некоторые из новоприбывших иноков оказались не подготовленными к суровым условиям святогорской жизни и вскоре вернулись на родину: в 1979 г. в обители числилось 27 насельников, в 1981 г. их осталось 22. В 1982 г. настоятель архимандрит Иеремия обратился к Московской Патриархии с просьбой снова прислать в Свято-Пантелеимоновский монастырь иноков, оказать обители материальную помощь и помочь наладить ведение делопроизводства в Афонском подворье в Москве. 16 апреля 1985 г. Кинот принял обращение к МИД Греции с просьбой разрешить въезд на Афон шести русским, а также болгарским и румынским монахам. Ходатайство возымело действие, и в марте 1987 г. в Свято-Пантелеимоновский монастырь прибыли семь человек, за этой группой последовали другие, и ко времени визита на Афон Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в июне 1992 г. братия монастыря насчитывала 40 человек. Постановлением правительства Москвы от 6 августа 1991 г. в пользование московскому подворью Свято-Пантелеимоновского монастыря был передан комплекс храма св. вмч. Никиты¹⁴¹.

Связанная с Русской Православной Церковью за границей братия Свято-Ильинского скита еще в 1957 г. перестала поминать Константинопольского Патриарха как канонического епископа Святой Горы по причине своего несогласия с «прокатолической политикой и экуменической ересью» Вселенской Патриархии. После смерти настоятеля скита схиархимандрита Николая насельники этой обители стали еще резче выражать свою позицию. В конце концов, 20 мая 1992 г. по требованию Синода Константинопольского Патриархата в присутствии его представителей – митрополитов Мелитона и Афанасия скитоначальник архимандрит Серафим (Бобич) и все семеро насельников этой обители были при участии вооруженных полицейских без суда и следствия насильственно изгнаны с Афона. Просьба Московского Патриарха Алексия II заселить опустевший скит иноками из России осталась без внимания. Скит перешел в ведение своего кириархического монастыря Пантократор и вскоре был заселен греческими монахами¹⁴².

Таким образом, на Святой Горе сохранилась лишь одна крупная русская обитель – Свято-Пантелеимоновский монастырь. Однако в 1990-е гг. начались позитивные изменения в жизни русских обителей Афона. К середине 1990-х гг. болгарский Зографский монастырь передал общине русских монахов Предтеченскую келлию, в 1998 г. эта община перешла в скит Новая Фиваида. 15 сентября 2001 г. по распоряжению председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (нынешнего Патриарха Московского и всея Руси) была создана рабочая группа по Афону под председательством 1-го заместителя председателя ОВЦС архиепископа Калужского и Боровского Климента (Капалина), которой поручили рассмотреть все вопросы, связанные с положением в Свято-Пантелеимоновском монастыре и паломничеством на Святую Гору. К этому времени численность братии Свято-Пантелеимоновского монастыря составляла уже около 50 человек и в последующие годы продолжила расти. Нынешнее значительное расширение и укрепление связей России с Афоном дает надежду на дальнейшее возрождение русских обителей Святой Горы.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Петрович З. Монастири Свете Горе. Приштина, 1994. С. 19.

2 Сотирис Кадас. Святая Гора Афон. Монастыри и их сокровища. Афины, 2005. С. 21–22.

3 Варсонофий, епископ Саранский и Мордовский. Сочинения. В 5 т. Т. 3: Афон в жизни Русской Православной Церкви в XIX – начале XX в. Саранск, 1995. С. 118–120.

4 См.: Альбом видов Русского Свято-Андреевского скита на Афон. (Виды обители, церквей, подворий и проч.). Одесса, 1914; Виды монастырей и скитов святой Афонской Горы. Издание Русского Свято-Ильинского скита на Афоне. Одесса, 1914.

5 Петр (Пиголь), игумен. Русские иноки на Афоне в XVIII – начале XX в. // Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002. С. 158–159.

6 Там же; Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX–XX веках. М., 2009. С. 151–165.

7 Троицкий П. Указ. соч. С. 163–164; Забытые страницы русского имяславия. М., 2001. С. 299–300.

8 Архив Свято-Троицкой Духовной семинарии Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) в Джорданвилле (штат Нью-Йорк). Ф. В.А. Маевского. Д. Афон; Талалай М.Г. Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках. М., 2003. С. 31–32; Троицкий П. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. М., 2002. С. 64.

9 Троицкий П. История русских обителей Афона. С. 167.

10 Его же. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. С. 68–69.

11 Емельянов Н.Е. Представители русского зарубежья. За Христа пострадавшие // XVIII Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: Материалы. Т. 1. М., 2008. С. 236.

12 Ильинская А. Подвиг схиепископа Петра // Вятский епархиальный вестник. 1998. № 1. С. 5; Троицкий П. История русских обителей Афона. С. 93, 107–108.

13 Якимчук И.З. Русские иноки на Афоне в XX в. // Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002. С. 161.

14 Там же.

15 Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917–1999). СПб., 2001. С. 182.

16 Там же. С. 182–184.

17 Якимчук И.З. Указ. соч. С. 162.

18 Мосс В. Указ. соч. С. 187–188.

19 Архив Свято-Троицкой Духовной семинарии РПЦЗ. Ф. В.А. Маевского. Д. Афон.

20 Там же.

21 Там же.

22 Якимчук И.З. Указ. соч. С. 162.

23 Виталий (Максименко), архиепископ. Мотивы моей жизни. Джорданвилл, 1955. С. 31.

24 Знаменательный юбилей. 50-летие священнослужения Архиепископа Гермогена Екатеринославского и Новомосковского, архипастыря Донской армии. 29 июня 1886 года – 29 июня 1936 года. Белград, 1936. С. 28–29.

25 Косик В.И. Русское церковное зарубежье: XX век в биографиях духовенства от Америки до Японии. Материалы к словарю-справочнику. М., 2008. С. 103.

26 Преподобный Силуан Афонский. Святая Гора Афон, 2005. С. 48–49.

27 Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого). Джорданвилл, 1988. С. 87–88.

28 Там же. С. 89–90.

29 Там же. С. 90–91.

30 Там же. С. 96.

31 Там же. С. 97.

32 Донской армии. 29 июня 1886 года – 29 июня 1936 года. Белград, 1936. С. 28–29; Косик В.И. Указ. соч. С. 338.

33 Преподобный Силуан Афонский. С. 12, 14, 20, 495.

34 Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь. Святая Гора. Афон, 2004. С. 18.

35 Преподобный Силуан Афонский. С. 272–273.

36 Там же. С. 273–274.

37 Игумен Н. Сокровенный Афон. М., 2002. С. 61–62; Зубов Д.В. Афон и Россия. Духовные связи. М., 2000. С. 146.

38 Митрополит Мануил (Лемешевский). Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы (включительно). Т. 2. Эрланген, 1981. С. 93.

39 См.: Церковь Владыки Василия (Кривошеина). Письма, статьи, воспоминания / Сост. А. Мусин. Нижний Новгород, 2004; Василий (Кривошеин), архиепископ. Воспоминания. Нижний Новгород, 1998.

40 Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917–1997. В 6 т. / Сост. В.Н. Чуваков. М., 2001. Т. 3. С. 86; Русские писатели эмиграции: Биографические сведения и библиография их книг по богословию, религиозной философии, церковной истории и православной культуре 1921–1972 / Сост. Н. Зернов. Бостон, 1973. С. 60; Мануил (Лемешевский), митрополит. Указ. соч. Т. 2. Эрланген, 1984. С. 339.