Текст книги "Две капли – одна судьба. Серия «Лживые близняшки»"

Глава двадцать шестая

Звяк. Звяк. Звяк.

Очередной звонкий «звяк!» разбудил Кирилла. Он открыл глаза и осмотрелся. Что бы это могло быть?

Звяк. Он повернулся к окну, выходившему во двор перед домом. Маленький камешек звонко ударился о стекло и упал обратно на площадку внизу. Выскочив из-под одеяла, он подошел к окну. В пятне света перед главным входом стояла знакомая фигура. Кирилл ошарашенно потер глаза: «Мама?»

По лестнице он не сбежал – слетел. Входная дверь поддалась с легким скрипом, и через секунду Кирилл уже мчался через лужайку. Вера стояла на подъездной дорожке, рядом с машиной Вики.

Я только и мог, что смотреть на нее, удивленно разинув рот. Мы никогда раньше не встречались. Худая – пожалуй, даже слишком худая, – одетая в мешковатые джинсы с дырой на колене и футболку с рекламой какого-то ресторана, Вера носила каре до подбородка. Блестящие черные волосы обрамляли узкое лицо, подчеркивая голубовато-зеленые глаза. Если бы мы случайно встретились на улице, я прошел бы мимо. Никакой связи, никакой вспышки сыновьей любви. Это было очень странно.

Кирилл подбежал к матери и попытался обнять, но руки прошли сквозь ее тело. Он отступил на шаг, пытаясь понять, что происходит.

– Мама? – он снова попытался дотронуться до Вера, но фигура матери колыхалась, словно была из дыма. Тогда Кирилл поднес руку к собственному лицу, проверяя, не сон ли это. – Что происходит?

– Все не так, как ты думаешь, милый, – сказала Вера. Голос у нее был низкий и прокуренный. – Ты должен быть осторожным. Веди себя тихо. Скоро здесь станет очень опасно.

– Ч-что ты имеешь в виду? – испугался Кирилл.

– Тссс!

– Но…

Неожиданно Вера шагнула вперед и зажала ему рот ладонью. Рука его оказалась твердой и теплой, не такой, как остальное тело.

– Пожалуйста, сделай это. Ради меня.

В моей голове вспыхнуло воспоминание. Я уже слышал этот голос – и эти слова, – только тогда они звучали громко и ясно. Пожалуйста, сделай это. Ради меня. Я не знал, ко мне они были обращены или к кому-то другому… Стоило сосредоточиться на этом образе, как он растаял, будто туман.

И тут Кирилл открыл глаза.

Он все еще лежал в кровати в комнате Саввы. Легкий ветерок едва колыхал занавески. Нетронутый стакан с водой стоял на прикроватном столике. Еще не до конца очнувшись от сна, он сел в кровати, и зрение сразу прояснилось.

В комнате кто-то был.

«Вера?» – мелькнула у него в голове дикая мысль. Но у вошедшего были светлые волосы, а когда фигура приблизилась к кровати, стал виден слегка вздернутый носик, россыпь веснушек и зеленые глаза. Наклонившись к Кириллу, Вика зажала ему рот рукой.

– Кричи! – скомандовал я Кириллу, забывая, что он не слышит.

Однако Кирилл уже и сам взвизгнул и начал отчаянно отбиваться. Вика испуганно отскочила в сторону. Не прошло и секунды, как в дверях появились родители Саввы – оба в пижамах. Следом в комнату влетел Дракон и залаял, вторя крикам Кирилла.

– Что происходит? – встревоженно спросил отец Саввы.

– Вика пыталась меня убить! – выкрикнул Кирилл.

– Что? – Вика шарахнулась от него как от огня.

Кирилл тоже отодвинулся и, упираясь спиной в изголовье, всхлипывал:

– Она пыталась меня задушить…

– Ничего подобного! – возмутилась Вика, указывая на светившиеся на часах цифры: 00.01. – Я хотела первой поздравить тебя с днем рождения!

– Не отпирайся! – Кирилл прижимал к груди скомканное одеяло. – Я все видел!

– Савва, милый, Вика никогда бы ничего подобного не сделала, – попытался успокоить его отец.

– Тебе просто приснился кошмар, – поддержала его жена, потирая глаза. – Может, ты переволновался перед праздником?

– Праздник? Почему я должен волноваться из-за какого-то праздника? – Кирилл так и кипел, указывая пальцем в Вику. – Она! Пыталась! Меня! Убить!

Кирилл переводил взгляд с отца Саввы на его мать, но видел только недоверие и желание поскорее вернуться в кровать.

– Дорогой, мне кажется, тебе стоит спуститься на кухню и выпить стакан молока, – сказала наконец мама Саввы, и они оба вышли из комнаты. Пес последовал за ними. Вика тоже направилась к двери, но на пороге обернулась с хмурым выражением лица. Ярость снова захлестнула Кирилла; на ум пришли слова, произнесенные во сне, Верой: «Скоро здесь станет очень опасно».

Это предупреждение и мне не давало покоя. Вот и говорите после этого, что нельзя верить снам.

Глава двадцать седьмая

– А вот и именинник! – завидев друга, Люба бросилась к нему, цокая каблучками по дорожке. На ней было нарядное серебристое платье и корона из фольги. Такая же, только с цифрами «18», немедленно оказалась и на голове Кирилла.

– Улыбочку! – на Лизавете было короткое полосатое платье и босоножки. Отставив в сторону руку с зажатой в ней камерой, девушка обняла друзей за плечи. Стоило ей нажать на спуск, как в кадр влетели Вика и Слава. Они положили руку на плечо Кирилла и широко улыбнулись.

– Скажите «Сы-ы-ыр!» – улыбка Вики так и сияла белизной, однако Кирилл, сколько ни старался, все равно выглядел испуганным.

Сделав снимок, ребята расцепили руки и затянули «С днем рождения!», при этом Лизавета старалась всех перекричать, Люба изображала Мэрилин Монро, а Вика – невинную пташку. Кирилл старался держаться от нее подальше.

К девяти часам вечера вечеринка уже была в самом разгаре. Диджей крутил во дворе пластинки, в углу дымился гриль. На импровизированной танцевальной площадке веселились десятки гостей. Друзья из теннисной сборной разносили тарелки с канапе. Тут и там переливались гирлянды разноцветных фонариков, в их свете мама Саввы разливала по бокалам безалкогольное вино. На столах и стульях лежали дешевые фотоаппараты, купленные специально для гостей; у входной двери стояли три ноутбука, чтобы фотографии можно было сразу загружать в Facebook, VK или Instagram. Были приготовлены радиоуправляемые машинки. В воздухе витали ароматы духов и гелей для волос, а еще легкий запах спиртного. На карточном столе возвышалась груда подарков, – больше, чем Кирилл получил за всю свою жизнь.

Несмотря на это, сам именинник оказался единственным человеком на празднике, который не получал удовольствия от происходящего. Он послушно надел бледно-розовую рубашку, которую обнаружил на вешалке в шкафу с надписью: «С днем рождения!», и провел час в парикмахерской, даже надел классические туфли, которые, скорее всего, стоили больше, чем все его вещи, вместе взятые, но радости не ощущал. Каждая вспышка камеры заставляла его вздрагивать. Каждое прикосновение – замирать от страха. Фейерверки, которые отец Саввы и несколько парней запустили в начале праздника на краю участка, оказались настоящей пыткой: их грохот звучал как выстрелы. Кирилл каждую секунду готовился умереть.

Я надеялся, что этого не случится.

Закончив петь поздравление, ребята склонились над экраном камеры, разглядывая общий снимок.

– Люба выглядит так, будто напилась, – заметила Лизавета.

– Я не лучше, – заметила Вика. – Только Савва хорошо получился. Если будешь выкладывать в соцсети, подретушируй нас в каком-нибудь фоторедакторе.

Не слушая ее, Кирилл снова попятился: стоило им оказаться рядом, как он не мог сдержать дрожь. Весь вечер он следил за Викой. Это было не сложно: та почти все время провела, танцуя возле диджейского пульта и заказывая все более быстрые песни, чтобы расшевелить гостей. Час назад Вика поймала Кирилла возле бассейна и вручила ему подарок: два билета на ремейк «Отверженных».

– Можешь пригласить кого хочешь, но я надеюсь, что ты выберешь меня, – сказала она, потупившись. – Помнишь, как мы разыгрывали сценки из спектакля, когда были маленькими? Ты всегда хотел быть Юлианом.

– Помню, – хотелось крикнуть мне. Я так хотел в это верить! Как мы с Викой могли теперь ненавидеть друг друга? Неужели это сестра меня убила?

В отличие от меня, Кирилл был уверен в своих выводах; ночное происшествие только усилило его недоверие. Единственное, чего он никак не мог понять, это мотив. Зачем Вика пыталась задушить его сегодня? Гораздо выгоднее заставлять Кирилла притворяться до конца, чтобы никто не заметил отсутствия Саввы. Возможно, он притворяется недостаточно хорошо? Или задает слишком много вопросов?

Рассеянно скользя взглядом по лицам и спинам гостей, Кирилл заметил на другом конце дворика молодого человека в черной рубашке и джинсах, открывавшего в этот момент заднюю калитку. Держа под мышкой коробку конфет, он хмуро оглядывал толпу, явно разыскивая кого-то. У Кирилла отлегло от сердца. Илья!

Сунув камеру в руки Любы, он пробормотал: «Сейчас вернусь», и шагнул прочь, но вмешалась Лизавета:

– Подожди! Мы ведь еще не вручили тебе наш подарок!

– Через пять минут, – Кирилл прошел мимо и двинулся навстречу Илье.

– Что это с ним? – выдохнула ему вслед Лизавета.

Большинство гостей толпилось возле стола с едой или на танцевальной площадке. Стоило Кириллу шагнуть в толпу, как в нос ему ударил запах рома и виски. Приподнявшись на цыпочки, он нашел взглядом Илью: тот так и застрял возле калитки.

– Похоже, кое-кто тебя ищет, – неожиданно возникшая рядом Галина шутливо пихнула его локтем. Кирилл отмахнулся, присматриваясь.

Илья пытался обойти Диану и Дарину, но, с другой стороны, на него то и дело натыкались трое футболистов, бурно обсуждавших прошедшую игру. Терпение Ильи явно подходило к концу.

Обогнув девушек возле стола с косметикой, Кирилл нагнал Илью, когда тот уже положил свой подарок в общую кучу и направился к выходу. Он поймал его за руку. Илья напрягся, но увидев, что это он, улыбнулся.

– Ты все-таки пришел! – радостно воскликнул Кирилл.

– Просто ехал мимо. Но остаться не могу.

– Ладно, – его улыбка погасла.

Илья бросил быстрый взгляд на остальных гостей, затем коснулся коробки конфет:

– Это тебе. С днем рождения. Желаю отлично повеселиться, – он наклонился чуть ближе. – Я слышал, все великие поэты обожали шоколад.

– Спасибо, – Кирилл провел пальцем по краю коробки. Темный шоколад, его любимый. – Я очень рад, что ты зашел, спасибо за дружбу.

Илья коротко улыбнулся, но тут же нахмурился снова, глядя поверх его плеча. Проследив за ним, Кирилл увидел проталкивающегося к ним Гарри и Любу.

– Разойдитесь все! – раздался голос Любы.

Кирилл огляделся, но Илья исчез.

Глава двадцать восьмая

Гарри шел за Кириллом к дому, но в конце концов он уперся и заставил его остановиться.

– Ты был груб, – нахмурился он. – Нельзя вот так влезать в чужой разговор. Я все-таки хозяин вечера.

– Я тебя спасал, – Гарри развел руками в разные стороны. – Литвинов загнал тебя в ловушку.

– Ничего подобного!

– Ты просто не успел это понять, – в голосе Гарри отчетливо звучало: «Я лучше знаю!»

От возмущения Кирилл на несколько секунд лишился дара речи. За спиной у них шумело веселье, гудел трамплин перед бассейном, словно кто-то только что спрыгнул в воду.

– Не надо меня больше спасать, – сказал он наконец.

– Извини, – Гарри смутился. – Я просто хочу помочь.

Отстранившись, Кирилл прислонился к напольным часам, вспоминая смущение на лице Ильи.

– Ты точно простишь меня, когда получишь свой подарок, – решил Гарри, подталкивая его к лестнице. – Обещаю.

Кирилл двинулся наверх, перешагнув через оставленную на одной из ступеней стопку белья. Вместо того, чтобы спуститься вниз и вернуться к гостям, он просто скользнул в соседнюю дверь.

Слышно было, что Гарри бросился за ним.

– Савва? – раздался его голос совсем рядом, шаги были едва слышны на мягком ковре. – Савва?

Кирилл не шевелился, стараясь дышать как можно тише и надеясь, что он не догадается, где искать. Гарри зарычал от злости, хлопнул дверью и с грохотом сбежал вниз по лестнице. Тогда он прислонился спиной к двери и перевел дух. Спальня, где он очутился, казалась зеркальным отражением комнаты Саввы. Два ночника освещали кровать, на которую был наброшен плед в черно-белую полоску. Угол занимало белое с розовым кресло. На карнизе висел необычный мобиль. Стены были покрыты десятками фотографий. Возле шкафа стоял знакомый трельяж. Картину завершали ноутбук и телевизор на комоде. Значит, это комната Вики.

Кирилл медленно поднялся с пола. За все это время он ни разу не заходил в комнату сестры Саввы: дверь всегда была заперта. Щелкнув выключателем, стоявшей на столе лампы, он принялся разглядывать фотографии на стенах комнаты. Многие из них оказались знакомыми. Савва и его друзья на фоне обезьяньего домика в зоопарке. Савва, Слава, Люба и Лизавета делают печенье. В соседней спальне на стене висели те же снимки – и Вики на них не было.

Такая зеркальность двух комнат казалась жутковатой. «Как будто Вика изучала Савву, – подумал Кирилл. – Готовилась стать им».

Он заглянул под кровать (ничего, кроме теннисной ракетки, резинок и пары носков) и заглянул в гардеробную. Там пахло духами, такими же как и у Саввы, и новыми джинсами. В том, что касалось образцового порядка, Вика явно отставала от брата: блузки и платья висели кое-как, то тут, то там сползая с плечиков. Джинсы и футболки комом валялись в углу. Обувь была разбросана.

Закрыв дверцы, Кирилл потер лоб. В этой комнате должно быть хоть что-то! Какое-нибудь доказательство того, что совершила Вика.

Я очень надеялся, что он ничего не найдет. Надеялся, что Вика ничего не сделала.

Внимание Кирилла привлек синий огонек включенного монитора. У него перехватило горло. Очень медленно он подошел к компьютеру и опустился на стул перед ним. Заставкой на экране был коллаж из фотографий Вики, Саввы и их друзей, сделанных на дискотеках, вечеринках и совместных ночевках. Повинуясь движению мышки, они исчезли, открыв пестревший ярлыками рабочий стол. Большая их часть вела в папки вроде «Эссе по Войне и Мир» или «Вечеринка у Любы».

Где-то скрипнула половица. Кирилл замер и прислушался. Гости шумели внизу. Звонил телефон. Но на втором этаже было тихо. Он медленно перевел дыхание и продолжил исследовать компьютер Вики. Открыв поиск по документам, он набрал «Две капли» и стал ждать, наблюдая за крутящимся колесиком курсора. Нашлась всего одна папка, спрятанная в недрах съемного жесткого диска. Когда Кирилл открыл ее, из динамиков раздался сухой треск, похожий на лай.

Внутри оказалась подборка видеороликов, первый же из которых показался ему знакомым: Люба притворяется, что тонет в бассейне. На второй записи Савва, Лизавета и Люба разрисовывали дорожку для гольфа. «Ставлю сотню, что Вика струсила», – произнес за кадром Савва. Снова одна из тех съемок, что были выложены на Facebook.

Остальные Кирилл раньше не видел. Вот Савва звонит в полицию и сообщает, что слышал детский плач из мусоровоза. Вот Люба угоняет машину мамы Саввы, пока та занимается покупками, а остальные ребята караулят в кустах и смеются над перепуганной женщиной. Вот они переворачивают вверх тормашками все парты в кабинете и вешают вверх ногами флаг. Кирилл открывал файлы один за другим. Ему казалось, что они никогда не закончатся. Все больше и больше розыгрышей.

Я не мог отвести взгляд от экрана. С каждым новым роликом в моей душе поднималось отвращение. Мы были по-настоящему изобретательны – и жестоки. Как много людей пострадало от этих дурацких шуток. Вряд ли все им это показалось смешным.

Последняя запись называлась «Свергнуть короля». Первые несколько секунд картинка была размытой и раскачивалась в разные стороны: в кадр попадали то деревья, то кусты, то луна в небе. За кадром было слышно чье-то дыхание, потом что-то щелкнуло, и чехарда прекратилась: теперь камера стояла ровно, очевидно, закрепленная на штативе. Фокус сместился: в центре кадра оказался стул, стоявший посреди большого открытого пространства. Где-то сбоку раздался шорох, и на стул с размаху упала мужская фигура. Складывалось впечатление, что парня сильно толкнули. На глазах у него была черная повязка, на шее – серебряный медальон. Кирилл зажал рот рукой, дрожа от ужаса и облегчения одновременно.

Та самая видеозапись, с которой все началось. Запись, заставившая его приехать в этот город. Доказательство.

В этот момент кто-то склонился над объективом, чтобы поправить фокус. Кирилл тихонько ахнул. Луна светила в затылок парню, но черты лица становились все четче по мере того, как крутили колесико настройки. Кирилл, не отрываясь смотрел на это лицо, чувствуя себя как на американских горках, когда вагончик только что сорвался с высоты вниз. Вика.

Я шумно вздохнул. Так это… правда?

Зеленые глаза Вики смотрели в объектив без всякого выражения, на губах играла зловещая улыбка. За ее спиной едва слышно всхлипывал Савва. Кириллу понадобилась пара секунд, чтобы осознать: видеоролик был записан со звуком. Руки его дрожали, сердце пыталось вырваться из груди. Каждая клеточка тела требовала вскочить со стула и бежать из этого страшного дома, но он не мог оторваться от происходящего на экране.

– Тише, – прошипел кто-то за кадром. Савва повернул голову в сторону голоса, а потом к нему подошла Лизавета и поправила повязку на глазах. Следом в кадре появилась Люба, схватила подругу за руку и увела прочь.

Сердце у Кирилла стучало так, что в ушах шумело. Как это может быть? Они что, все принимали в этом участие?

Вика снова появилась в кадре, надевая лыжную маску, скрывавшую лицо. Камера начала раскачиваться в стороны, потом остановилась, и кто-то скомандовал: «Давай!» Вика кивнула и встала позади стула, на котором сидел Савва. Схватив медальон, она потянула его на себя, пережимая цепочкой горло брата. Запись наконец дошла до того эпизода, с которого его увидел Кирилл две недели назад. Савва лягался и дергался, пытаясь освободиться. Вика продолжала тянуть.

Меня пронзил ужас. Как они могли так поступить со мной? Почему те, кого я считал друзьями, объединились ради моего убийства?

– Сильнее! – прошептал кто-то за кадром. Кириллу показалось, что он узнал голос Любы. Вика послушно натянула цепочку.

– Чуть выше! – посоветовала Лизавета.

Это заняло двадцать жутких секунд. Девушки, следившие за съемкой, переговаривались и хихикали, Савва продолжал сопротивляться. Потом вдруг обмяк, уронив голову на грудь. Кирилл вцепился зубами в кулак, чтобы не закричать.

Камера сфокусировалась на Вике. Она стояла в нескольких шагах от Саввы, в ужасе глядя на брата, затем протянула к нему руку, прикоснулась к плечу и тут же отдернула пальцы.

– Вы… вы…

– Что за черт? – Люба, казалось, была на грани паники. – Что ты натворила, Вик?

– Я натворила? Я делала только то, что вы мне сказали! – Губы Вики дрожали.

– Савва? – по сухой траве прошуршали шаги Лизаветы. – Если окажется, что ты нас разыгрываешь…

Ответа не последовало, и Лизавета отчаянно выдохнула:

– Вот черт! Черт!

В этот момент за кадром раздался чей-то крик. Картинка на мгновение исчезла, а когда появилась снова, в объективе вновь был Савва, но теперь в перевернутом виде: штатив упал, и камера лежала на боку. Трава опять зашуршала под тяжестью удалявшихся шагов.

Почти в ту же секунду, как они затихли, в кадре появилась еще одна фигура. Этот человек сорвал с глаз Саввы повязку, и Кирилл увидел его спутанные, взмокшие от пота волосы и бледное лицо. Спустя несколько мгновений Савва открыл глаза и мутным взглядом уставился в объектив камеры. Кирилл всматривался в лицо брата, который еще не пришел в себя.

Ролик закончился, но Кирилл продолжал неподвижно сидеть перед компьютером.

– Они все были там, – с дрожью в голосе прошептал он. – Они вместе убили его.

Теперь события последних двух недель неожиданно обрели новый смысл. Никто не заметил, что Савва ведет себя как-то странно только потому, что все вокруг знали – перед ними другой человек. Люба похитила его на месте встречи и привела на вечеринку у Нины. Потом Лизавета убедилась, что Кирилл попадет в дом, где жил Савва, а на следующий день проводила его на теннис. Вика возила его в школу и забирала после занятий. Все трое были с ним на пижамной вечеринке, причем Вика и Лизавета слышали объявление на автовокзале и догадались, что Кирилл хочет уехать.

Им нужно было, чтобы Кирилл продолжал притворяться Саввой. Нет тела – нет преступления.

– Савва? – неожиданно окликнули из холла. Кирилл подскочил на стуле и ударился коленом о стол. Это была Лизавета.

– Савва?

Склонившись к монитору, Кирилл отчаянно пытался найти иконку браузера, чтобы переслать видеозапись себе на почту, но перед глазами у него все плыло.

– Где же ты? – промурлыкала Лизавета совсем близко, а потом сказала, обращаясь к кому-то: – Может быть, он у Вики?

– Савва? – второй голос принадлежал Гарри. Раздался стук в дверь.

Кирилл выскочил из-за стола, опрокинув стул, и остановился посреди комнаты, в панике ища место, куда можно спрятаться. Под кровать? В шкаф? В конце концов, он бросился к окну и прижался к стене.

Снова стук.

– Савва? – позвал Гарри. Ручка двери медленно начала поворачиваться. Кирилл наклонился к окну. Оно выходило на длинный ряд кустов на заднем дворе. За ними гремела вечеринка.

Дрожащими руками он приподнял ставень, и в комнату ворвался порыв свежего ночного воздуха.

– Савва? – снова окликнула его Лизавета. – Ты здесь?

Кирилл оглянулся. Полоска света под дверью медленно становилась шире, можно было разглядеть светлые волосы Гарри, пытавшегося заглянуть внутрь.

«Пора», – подумал он, сел на подоконник и глубоко вздохнул.

– Савва? – теперь голос Лизаветы звучал прямо в комнате Вики. Но Кирилл уже спрыгнул вниз.