Текст книги "Две капли – одна судьба. Серия «Лживые близняшки»"

Глава семнадцатая

Вечер застал Вику за рулем, который она держала одной рукой, второй скручивая свои длинные светлые волосы в небрежный пучок. Машина петляла по извилистой дороге, ведущей к дому Лизаветы. Дом прятался среди деревьев на склоне, вдалеке от шоссе, и выглядел как идеальное убежище.

Предоставив Вике нажимать кнопку интеркома на воротах и ждать ответа, Кирилл разглядывал дом. Микрофон щелкнул несколько секунд спустя.

– Это Вика и Савва! – сообщила Вика невидимому охраннику, и ворота бесшумно отворились.

К дому вела подъездная дорожка, вымощенная плиткой, по обе стороны которой расстилалась идеальная зеленая лужайка, засаженная цветами, декоративными колокольчиками. Перед входом в дом дорожка делала петлю, огибая фонтан, украшенный каменными ангелочками. Сам дом являл собой настоящее произведение искусства: огромный массивный особняк с витражными окнами. На двери висел медный колокольчик. Слева, за забором, паслось несколько лошадей; перед гаражом на пять машин застыл другой конь – новенький серебристый Ferrari.

Вырулив на место для парковки, Вика заблокировала передачу и повернулась к Кириллу.

– Спасибо, что позволил поехать с тобой.

– Я рад, что ты рядом, – ответил Кирилл, поправляя волосы.

Вика сложила руки на руле и сказала, глядя перед собой:

– На этой неделе ты ведешь себя… иначе. У тебя что-то случилось?

– Я не веду себя иначе.

– Не пойми меня неправильно, все в порядке, – поспешно продолжила Вика, наклоняясь за ключами. – Не считая утренней кражи моей машины, конечно. И твоего побега в понедельник утром. И, – она хитро покосилась на Кирилла, – еще пары-тройки мелочей.

– Люблю быть загадочным, – Кирилл склонил голову, чтобы скрыть лицо. То, что Вика заметила странности в поведении «брата», грело Кириллу душу, но не стоило усиливать ее подозрения.

Подойдя к дому, они позвонили в колокол, и в доме раздались два удара гонга. Дверь открылась почти сразу, и на пороге появилась женщина, которая ослепительно им улыбалась. На ней были очень узкие джинсы, не оставлявшие никакого простора воображению, длинная полосатая туника и серебристые туфли на высоком каблуке с открытыми носами. Вместо обруча ее волосы поддерживали дорогие солнечные очки, а бриллиантовые серьги переливались на свету, как звезды. Внешность женщины соответствовала гардеробу: пышные светлые волосы, золотистая кожа без единой морщинки, потрясающие голубые глаза. Кирилл покосился на Вику, гадая, кто это может быть. Старшая сестра Лизаветы?

– Привет, Савва, – прощебетала женщина, – привет, Вика! Отличная сумочка!

– Спасибо, – улыбнулась Вика.

Кирилл чуть язык не проглотил. Мама Лизаветы?

Я был удивлен не меньше, поскольку совершенно ее не помнил.

– Пришли наконец! – Лизавета помахала им с верхней площадки лестницы. Кирилл и Вика синхронно улыбнулись ее матери – та, казалось, до последнего ждала, что ее тоже пригласят на вечеринку, – и поспешили к подруге.

Двойные двери открылись, впуская их в комнату размерами едва ли не вдвое превышавшую спальню Саввы, а спальни, в которых Кириллу доводилось ночевать раньше – и вовсе в сто миллионов раз. Люба, Слава и Двойняшки уже расположились на полосатом ковре посреди этого великолепия в компании вазочки с печеньем и нескольких бутылок газировки.

– Мы как раз обсуждали розыгрыш Нины, – вместо приветствия сказал Слава, поправляя свободную футболку.

– Приятно послушать еще раз, – Лена стряхнула несуществующую пылинку с идеальных розовых ноготков.

– Жду не дождусь, когда вы и нас пригласите, чтобы устроить что-нибудь подобное, – добавила Галя. Ее внимание было приковано к сползавшей на лоб повязке, которая должна была удерживать волосы Вики. – У нас столько убийственных идей!

– Извини, но этого не будет, – Лизавета опустилась на ковер рядом с подругой и запустила руку в вазочку с печеньем. – К этой «игре» допускаются только четыре человека. Верно, Савва?

Кирилла передернуло. Лизавета смотрела на него, явно ожидая окончательного вердикта. «ИГРА». От одного названия пробирал озноб.

– Верно, – нерешительно подтвердил он.

– Мне не нравится, что вы нас разыгрываете, а отыграться не даете, – поморщилась Галя, пихнув сестру. Та кивнула.

– Это не совсем так, – после долгой паузы ответила Люба, покосившись на Лизавету.

– Все совсем не так, – поправила ее подруга, выжидающе глядя на Кирилла. Тот сделал вид, что занят ремешком своего рюкзака, гадая, о чем идет речь.

Напряжение повисло в воздухе, но через секунду Лизавета кашлянула и улыбнулась:

– Напоминаю, что есть еще одна прекрасная игра, для участия к которой допускаются все и каждый, – она вскочила с места и устремилась к гардеробу в углу комнаты. – Мы в сборе, значит, можно начинать.

С этими словами она жестом фокусника извлекла из шкафа бутылку водки.

– Что за начало учебного года без игры в «Десять пальцев»!

Вслед за бутылкой из шкафа появилось несколько стаканов. Разливая прозрачную жидкость, Лизавета продолжала болтать:

– Напоминаю правила: вы называете любое действие, которого никогда не делали. Например, я никогда не целовалась взасос с Власовым.

– Фу!

– Если окажется, что кто-то с ним все-таки целовался, этот человек должен сделать глоток.

– Только называйте что-нибудь нормальное, – попросила Люба. – Когда вы начинаете придумывать ерунду, мы так и сидим с полными стаканами.

– Савва вполне смог бы придумать, – возразила Лизавета. – Никогда не узнаешь.

Ребята прыснули.

– Пожалуй, я начну, – решила Люба. Она торжественно оглядела собравшихся. – Я никогда не пропускала подряд четыре учебных дня.

Ее стакан так и остался нетронутым. Лена и Галя тоже не шевелились. Кирилл последовал их примеру, однако вмешалась Лизавета:

– Не жульничай! Кто из нас сбежал в Краснодар на выходные?

– И не только на выходные, – усмехнулся Слава. – Мы уж решили, что тебя там убили и закопали!

– Пей до дна! – потребовала Лизавета, кивнув на стакан Кирилла.

Тому не оставалось ничего другого, кроме как сделать глоток. Водка обожгла горло, Кирилл едва не поперхнулся. На вкус напиток отдавал железом и немного лимоном.

– Теперь моя очередь, – Лизавета задумчиво барабанила пальцами по стакану. – Я никогда не уводила чужого парня, а для парней девушку.

В комнате снова воцарилась тишина. Люба покосилась на Вику, Лизавета повернулась к Кириллу, выразительно подняв брови. На сей раз Кирилл сориентировался быстрее и сделал еще глоток.

– Вот то-то же, – подытожила Лизавета. Кирилл прикусил губу. Мог ли он предположить, что «игра с выпивкой» окажется неиссякаемым источником информации о жизни Саввы!

Надо ли говорить, что я тоже был в восторге? Всего за пять минут узнал два неоспоримых факта о своем прошлом и только и мечтал, чтобы игра продолжалась всю ночь.

– Я никогда не купалась нагишом в горячих источниках, – Вика тоже тщательно обдумала свое признание: выпить пришлось всем, кроме Лизаветы и Славы. Кирилл тоже поднял бокал, рассудив, что Савва, скорее всего, не упустил бы такую возможность.

– Никогда не списывал на контрольной, – заявил Ярослав.

– Отличная идея, – улыбнулась Люба. Почти одновременно с ней выпила и Лена. Кириллу тоже не удалось избежать этой участи.

– Я никогда не мочился в бассейн, – заявил Слава.

– Фу! – сказали все хором, кроме меня, но и также все дружно выпили, а потом рассмеялись.

– Я никогда не писала фальшивых «валентинок» директору школы, – выпалила Галя. Лизавета и Люба немедленно начали хихикать, глядя на Кирилла; тому пришлось снова поднять стакан. Он постепенно привыкал к вкусу напитка, чувствуя эффект алкоголя. Впервые за эти дни его плечи расслабились, а губы не сводило при попытке улыбнуться.

– Я никогда не встречалась со студентами, – Вика широко улыбнулась и обвела подруг взглядом.

– Савва! – Люба ткнула его пальцем. – Напомни, не у тебя ли была девушка, которой уже исполнилось двадцать два?

– Не может быть! – хором удивились двойняшки.

– Это когда такое было? – нахмурилась Лизавета.

– В июле.

– Нам стоит рассказать об этом Наде? – нахмурилась Лиза.

Люба немедленно зажала рот рукой. Галя закашлялась. Кирилл перекатывал стакан в ладонях. «Так мой брат был не прост», – подумал он.

Я попытался вспомнить, что же было в июле, но в голову ничего не приходило. Я изменял Наде? Почему?

– Наверное, я что-то напутала, – неожиданно нарушила молчание Люба. – Это было еще до того, как они начали встречаться.

– Точно, – выпалил с облегчением Кирилл, в глубине души, не сомневаясь в том, что Люба сначала сказала правду. Лизавета не ответила, залипнув в своем смартфоне.

Остальные смотрели на Кирилла: настала его очередь что-то придумать. Глубоко вздохнув – в комнате уже ощутимо пахло спиртным, – он смотрел на всех, думая, как лучше сформулировать единственный интересующий его вопрос.

– Я никогда не придумывал розыгрыши для «Две капли».

Близняшки обменялись недовольными взглядами, Лизавета, Люба, Слава, Ярослав и Вика закатили глаза.

– Глупо, – Лиза поднесла стакан к губам. – Если ты забыл, розыгрыш Нины сегодня утром получился только благодаря тебе. Алло!

– Нет, я имею в виду не это, – поправился Кирилл. – А по-настоящему жестокий розыгрыш. Такой, о котором вы потом пожалели.

«Такой, который заставил бы жертву всерьез задуматься о мести, – подумал он. – Такой, который вынудил бы объект насмешки задушить Савву».

Неразлучная троица переглянулась. Вопрос, кажется, встревожил их. Двойняшки только фыркнули. Вика поднесла стакан к губам, виновато покосившись на Кирилла. В ту же секунду подняли стаканы и Люба с Лизаветой. Последняя тоже бросила взгляд на Кирилла:

– По-моему, тот случай и тебя касается.

Кирилл послушно допил водку, понимая: это лишнее. Спиртного у него в желудке накопилось столько, что можно было осваивать профессию глотателя огня.

– Если честно, я думала, первый розыгрыш в этом году придумаешь ты, – Лизавета потянулась за бутылкой, чтобы наполнить опустевшие стаканы. – Ты же все лето хвастался гениальной идеей «розыгрыша на века»! И что?

– Кстати! – Люба отсалютовала Кириллу стаканом, часть водки выплеснулась за край. – Ты обещал, что будет круто. Жду не дождусь!

Кириллу стало неуютно. Получается, игра «Две капли» задевала интересы и самих игроков, не только других учеников школы. Перед глазами у него снова замелькали кадры злополучного видео: обмякшее тело Саввы, его взгляд после того, как повязку сняли. Что, если дело обстояло немного не так, как выглядело? И весь ролик был просто очередным розыгрышем? Как далеко он мог зайти ради хорошей шутки?

Стоило ему допустить эту мысль, как в голове, будто фейерверк, начали вспыхивать и гаснуть связи между событиями, все это время казавшимися странными. Записка под «дворником» машины Вики. Телефон и портмоне, брошенные на самом видном месте – чтобы Кирилл, оказавшись в комнате, точно их нашел. Даже похищение сумки с вещами, в которой лежал паспорт, укладывалось в эту теорию.

Его сердце сжалось. Савва планировал «потрясающий розыгрыш». Неужели Кирилл оказался в самом его сердце?

От нервов и алкоголя у него закружилась голова, выпитое подступило к горлу. Вскочив с ковра, он бросился к ближайшей двери, распахнул ее и застыл перед рядами полок с обувью. Закрыв шкаф, Кирилл сделал несколько шагов в противоположном направлении, но тут подоспела Лизавета. Положив ладони на плечи друга, она легонько подтолкнула его к белой двери слева:

– Туалет там. И воспользуйся унитазом, а не раковиной, как в прошлый раз.

– Я считаю, это достойно отдельного поста! – услышал Кирилл голос Гали.

– Чур, я первая, – перебила ее Лена.

Захлопнув за собой дверь, Кирилл присел на край ванны, мысли метались в голове, как испуганные белки. Савва жив! Все это – его рук дело. Он как-то узнал о существовании брата-близнеца и придумал способ найти его. Не случайно было выбрано и место первой встречи: в двух шагах от вечеринки, там, где его точно заметит Люба. Савва обманул всех своих друзей… и Кирилла тоже.

Я прислушался к своим воспоминаниям. Знал ли я о Кирилле? Могло ли случиться так, что я заманил его сюда, а потом оказался жертвой собственного розыгрыша? Тот Савва, о котором я столько узнал сегодня вечером, вполне мог решиться на такое. Но среди моих отрывочных воспоминаний не было ни одной подсказки. Все это казалось неправильным. Или, если говорить честно, мне не хотелось верить в подобное.

Кирилл схватил с полки рулон туалетной бумаги и запустил им в стену. Отскочив от кафеля, тот упал прямо в ванну. Вздохнув, Кирилл опустился на застеленный толстым ковром пол. Эта комната тоже была огромной. В углу нашлось место даже для небольшой сауны; шкафчики заполняла косметика в таком количестве, что впору открывать филиал какого-нибудь магазина. На стенах тут и там висели фотографии Лизаветы с друзьями. Особенно привлекал внимание, висевший над унитазом снимок Любы, замершей в пятой балетной позиции. Присмотревшись, Кирилл заметил и Гаррика, улыбавшегося ему рядом с вешалкой для полотенец.

Но на большинстве фотографий был Савва. Его лицо мелькало на каждом втором снимке: улыбающееся, удивленное, грустное. Почти всегда на шее у Саввы висел злополучный медальон, и Кирилл неожиданно поймал себя на том, что готов возненавидеть брата. Ближе всего к нему оказался моментальный снимок, сделанный в закусочной: Савва, Лиза и Люба позировали с гигантскими бургерами. Не сдержавшись, Кирилл схватил с полки карандаш для глаз и нарисовал на месте носа Саввы пятачок. Поразмыслив, он добавил еще рога и хвост. Так-то лучше.

Из спальни доносился смех и приглушенные голоса. Кирилл встал с пола и подошел к раковине, чтобы умыться. На отразившемся в зеркале лице ясно читались переживания этой ночи. Оставалось только одно: испортить Савве весь план до того, как тот решит выскочить как черт из табакерки и насладиться всеобщим удивлением. Нельзя позволить ему победить!

Кирилл… Мне так хотелось, чтобы он заметил мой призрак и понял, что это не шутка. Савва умер, окончательно и бесповоротно. Брат воротит нос от моих друзей и наших безумных развлечений – пусть! Но позволить, чтобы Кирилл считал меня бездушным мудаком, способным так поступить с собственным близнецом, я не мог. Все мое существо хотело одного: только бы его подозрения не оправдались.

И тут все лампы в ванной разом погасли.

– Эй! – возмутился Кирилл. Он пошарил по стене в поисках двери, но не смог нащупать ручку. Неосторожно повернувшись, Кирилл задел мусорное ведро, оно отозвалось громким звоном. По ту сторону двери что-то упало. Тут же завизжала Лизавета.

– Савва? Савва, это ты? – послышался голос Вики. Внизу в доме завыла сигнализация, потом раздался звук шагов. Кирилл вздрогнул.

Я ощутил его страх, и в ту же минуту все поплыло перед глазами, возвращая меня в другую темноту: в воспоминания о той ночи на горячем источнике, о ноже, приставленном к горлу, и удерживающих меня руках.

Только пискни – и ты труп.

Теперь я знал, что случилось дальше.

Глава восемнадцатая

– Только пискни – и ты труп, – нож больнее впивается в горло. Кто-то стягивает мои руки за спиной, завязывает глаза шарфом так туго, что ткань давит на веки. Потом я чувствую во рту кляп. Когда приготовления закончены, меня толкают вперед. Мелкие камешки крошатся и расползаются под ногами, колючки больно царапают икры. Слышны звуки чужих шагов. Тихонько позвякивают ключи у кого-то в кармане.

Идти становится тяжелее, и я понимаю, что мы поднимаемся на холм. Ступая вслепую, задеваю камень, который выворачивается из-под ноги и катится вниз по склону. Едва не потеряв равновесие, я пытаюсь закричать, но кто-то тут же выкручивает мне руку.

– Какая часть фразы «Только пискни – и ты труп» тебе не понятна? – шипит чей-то голос.

Еще несколько шагов, и мы вдруг останавливаемся. Слышу пронзительный писк, а затем щелчок открывшейся дверцы багажника.

– Залезай, – почувствовав толчок, я теряю равновесие и падаю. Под щекой оказывается запасная шина. Ноги приходится согнуть под причудливым углом. Еще один хлопок, и я остаюсь в полной тишине.

Улыбаюсь сам себе. Начался следующий раунд «Двух капель».

Признаюсь, в первые минуты я им поверил, но сейчас дождаться не могу, чтобы они открыли наконец багажник. Друзья наверняка захотят сделать фото, рассчитывая запечатлеть гримасу ужаса на моем лице. Ха! Как только услышу, что они подходят, закричу сам и перепугаю их до смерти. Серьезно, кто так бездарно устраивает розыгрыши? Для начала, «Только пискни – и ты труп» – моя фраза: с прошлой весны, когда я влез в спальню Любы, заставив ее поверить, что это грабители. Наверное, ее произнесла Вика, она только и умеет, что копировать меня. Ох и отомщу же я им за это! Что, если заказать сто пятьдесят минут массажа в спа-салоне за их счет? Мне точно нужно будет размять спину после лежания здесь.

И тут заурчал двигатель. Машина качнулась назад, повернула направо, заставив меня перекатиться в еще более неудобное положение. Признаться, я удивлен. Куда мы едем? И, главное, зачем? Когда машина выезжает на шоссе, багажник подбрасывает на кочке, и я ударяю себя коленкой в челюсть. Пытаюсь вскрикнуть, но мешает кляп, и вопль боли превращается в едва слышное: «М-м-м!» Не могут ехать аккуратнее, что ли? Если так пойдет и дальше, на теннисе в этом году от меня будет мало пользы. Я осторожно шевелю руками, надеясь освободиться от пут, но узлы завязаны на совесть. Наверное, работа Вики. Денис мог научить ее. Они оба увлекаются инструкциями по выживанию и прочей ерундой.

Первое время я слышу, как похрустывает под колесами гравий, потом этот звук сменяется тихим шорохом шин по гладкому асфальту. Трасса. Куда мы едем? Я настороженно прислушиваюсь в надежде различить голоса в салоне. Но там стоит гробовая тишина. Не слышно ни смешков, ни шепота. Даже радио не работает. Пытаюсь пошевелиться, но колено придавило запасной шиной.

– М-м-м! – мычу я, на этот раз громче. – М-м-м?

Наконец мне удается извернуться и ударить в обивку заднего сиденья. Хорошо бы попасть по кому-нибудь!

Машина все не останавливается. Шины шуршат. Кляп распирает щеки. Спину раздирает боль. Пальцы уже немеют: руки связаны слишком туго. Я пинаю обивку еще раз, но это не помогает. Мы продолжаем двигаться вперед.

Тут в моей голове мелькает неприятная мысль. Что, если это не розыгрыш и меня действительно похитили?

От моего раздражения не остается и следа. Его сменяет волна паники. Я кричу изо всех сил, выкручиваю руки, пытаясь освободиться от веревок. Мы с ребятами часто творим всякие безумства, но всегда знаем, когда лучше остановиться. Что бы мы ни делали, никто по нашей вине не оказывался на больничной койке. Никому и никогда мы не причиняли вреда… во всяком случае физического. Вспоминаю голос, шептавший мне на ухо. Тогда я решил, что это Лизавета, пытающаяся говорить, как мужчина… но я мог ошибиться. Извернувшись, бью ногой в крышку багажника, потом еще и еще раз в надежде, что он откроется. Шлепанцы спадают у меня с ноги. Мы в дороге уже слишком долго, может быть, даже добрались до леса. Никто не найдет меня. Никто не сообразит, где искать.

– М-м-м! – снова пытаюсь закричать я.

Машина резко тормозит. Перекатываюсь по инерции и больно ударяюсь подбородком о внутреннюю стенку. Хлопает дверца. Шаги, едва слышные на сухой земле. Замираю от ужаса, слезы жгут глаза. Слышится писк, и багажник распахивается. Я перекатываюсь на спину, тщетно пытаясь разглядеть похитителя сквозь повязку на глазах. Но шарф слишком плотный, он пропускает только свет ближайшего фонаря. Загораживая его, ко мне наклоняется какой-то человек, я едва различаю очертания его широких плеч и рыжеватые волосы.

– М-м-м! – мычу я.

И тут видение обрывается.

Глава девятнадцатая

Видение принесло мне небольшое облегчение. Что бы ни случилось, это был не дурацкий розыгрыш. Не я заманил сюда Кирилла, играя с его чувствами только ради того, чтобы посмеяться над остальными. Может, я не был образцовым сыном и братом, но приятно сознавать, что я все-таки не использовал других людей в своих интересах.

Кирилл тем временем пытался на ощупь выбраться из ванной комнаты. Нащупал дверную ручку. Повернув ее, он оказался в комнате, освещенной только экранами телефонов, которые бросали причудливые тени на лица ребят.

– Что случилось? – прошептал он.

– Электричество вырубилось, – раздраженно ответила Лиза, допивая остатки водки из стакана.

Неожиданный стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Лизавета быстро запихнула пустую бутылку и стаканы под кровать. Едва она успела вернуться на свое место, как в комнату заглянула ее мама с фонариком.

– У вас тут все в порядке?

– У соседей тоже нет света? – спросила Лизавета, стараясь выговаривать все слова очень четко, что выдавало ее с головой.

Мама Лизы подошла к окну и выглянула наружу. Окна ближайшего дома светились ровным золотистым светом.

– Похоже, только у нас. Жутковато, да?

Кирилл переминался с ноги на ногу. Еще как!

– Шучу, – улыбнулась мать Лизаветы, будто почувствовав его тревогу. – Просто обрыв где-то на линии. Если будете зажигать свечи, не забудьте погасить их перед сном.

И она удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Все сели в круг на ковре, им было слегка не по себе, и они нервно переглядывались. Спустя секунду внутри дома что-то зажужжало, и свет снова включился. Ожил и музыкальный центр, игравший музыку с чьего-то плеера. Пискнул и заурчал принтер. Все сидевшие прищурились от яркого света. Двойняшки одновременно потянулись к телефонам и стали набирать сообщения.

Лизавета высыпала в опустевшую вазочку пакет чипсов и тут же зачерпнула целую горсть.

– Ладно, Савва. Рассказывай, как ты это сделал.

– Что сделал? – не понял Кирилл. Остальные не сводили с него глаз. – Ты про отключение света? Я тут ни при чем!

– Так мы и поверили! – Люба откинулась на большую полосатую подушку – Ты отлично рассчитал время, кстати. Стоило нам пошутить, что ты теряешь хватку, как свет погас. Понятия не имею, как это можно подстроить.

– Он у нас колдун, – криво усмехнулась Лизавета. – Волшебной палочки только не хватает.

– Это не я, клянусь!

– Клянешься жизнью? – быстро спросила Люба, как если бы это была особая формула или заклинание.

– Да. Да!

И тут Кирилл вспомнил, что занимало его мысли до того, как отключилось электричество. Савва где-то здесь. Возможно, совсем рядом. Значит, это безумие скоро закончится. Растущее раздражение немедленно уступило место предвкушению. Неужели он наконец увидит своего таинственного злого гения, встретится с ним лицом к лицу? И хватит ли у Кирилла духа постоять за себя и высказать Савве все, что наболело за это время? Вдруг при виде брата он не сможет сдержать радости, что тот жив и невредим? Ведь с его появлением Кирилл обрел бы по-настоящему родного человека.

Он с надеждой выглянул в окно. Двор пустовал; бассейн поблескивал в свете уличных фонарей. Никто не прятался ни под кроватью – там обнаружился только старый номер Vogue и фото Гарри с футбольным мячом под мышкой, – ни в ванной: Кирилл всерьез готов был поверить, что Савва сейчас выскочит оттуда с широкой улыбкой на лице, но он присутствовал здесь только в одной ипостаси – в виде фотографий на стенах.

Остальные сошлись на том, что уже слишком пьяны, чтобы продолжать игру. Лизавета высыпала в вазочку очередную пачку чипсов и сунула в проигрыватель диск с первым сезоном «Остаться в живых». Ребята развалились на подушках и в спальных мешках, кто-то сел на кровать. Несколько минут в темноте подействовали на них лучше любого успокоительного – на всех, кроме Кирилла. Его съедало любопытство. «Савва, где ты? Ты рядом?» – думал он, вздрагивая при малейшем шорохе и поминутно оглядываясь на дверь, словно ждал, что брат вот-вот эффектно появится в комнате.

Его уверенность была настолько заразительна, что даже я то и дело ловил себя на том, что чувствую что-то похожее.

Одни за другими ребята начали клевать носом. Лизавета задремала на кровати. Люба тихо посапывала на раскладушке. Двойняшки и Слава забрались в свои спальные мешки: черный у Елены и Славы, а розовый у Гали. Вика свернулась калачиком на кушетке. Кирилл смотрел сериал, пока диск не закончился. Тогда он тоже улегся поудобнее, но сна не было ни в одном глазу. «Где же ты, где же ты, Савва? – крутилась в голове навязчивая мысль. – И как изменится моя жизнь, когда ты вернешься?». Он снова представил себе их первую встречу. На этот раз все было бы иначе. «У тебя совершенно чокнутые друзья!» – скажет Кирилл брату. В том, что Савва позволит ему пожить в доме родителей, он не сомневался. После всех злоключений этих дней он заслуживал хорошего отношения! Даже если этот розыгрыш окажется тестом на пригодность в братья, Кирилл прошел его блестяще. Легко было представить себе удивленные лица Морозовых, которые поймут, что все это время Кирилл говорил правду. Когда все выяснится, придется, конечно, переехать в комнату для гостей. Интересно, будут ли они по-прежнему ужинать все вместе? Или это все же слишком смелая мечта?

«Не такая уж и смелая, – с тоской подумал я. – Жаль, что абсолютно неосуществимая».

После водки Кирилла мучила жажда. Не увидев рядом стакана с водой, он тихонько встал с кушетки и прошел к выходу. Спустившись по лестнице, отправился на поиски кухни. Мраморная плитка на полу первого этажа холодила босые ноги. Угловая вешалка возле двери напоминала застывшего на стене гигантского паука. Затаив дыхание, Кирилл повернул на свет, струящийся из кухни.

Электронные часы на микроволновке и плите разливали вокруг яркое зеленоватое сияние. Над кухонным островком висела металлическая люстра. Кирилл остановился в дверях, кожу его покалывало от восторга и страха. Сейчас он услышит Савву, который прячется где-то рядом! Наклонив голову, он закрыл глаза, стараясь различить звуки, свидетельствующие о присутствии брата: дыхание, смех, шорох.

Но в кухне царила тишина. Достав из шкафа стакан, Кирилл включил воду. Струя громко забарабанила по раковине. В одиночестве допив воду, Кирилл уже собирался вернуться к лестнице, как вдруг позади раздался скрип. Похолодев, он застыл на месте, чувствуя, как колотится сердце. Часы мигнули и показали: 02:07.

Звук повторился.

– Кто здесь? – прошептал Кирилл. В темноте невозможно было ничего разглядеть. И тут тишина взорвалась грохотом. Что-то больно кольнуло парня в бедро. Кирилл попытался обернуться, но чьи-то руки толкнули его на кухонный островок, чья-то ладонь зажала рот. Стакан выпал из его рук и разбился. Страх обжигающей волной прокатился по телу.

– М-м-м! – он дернулся и попытался позвать на помощь.

Но незнакомец держал его крепко, навалившись всем телом и не давая шевелиться.

– Только попробуй закричать! – раздался над самым ухом шепот, такой тихий, что слова были едва различимы. – Что ты задумал? Тебе велели продолжать игру и не пытаться сбежать.

Кирилл рванулся изо всех сил, и ему почти удалось обвернуться и увидеть нападавшего, но в последний момент тот снова толкнул его вперед, прижав щекой к холодной столешнице.

– Савва мертв, – слова звучали как приговор. – Продолжай притворяться, пока я не разрешу тебе снова стать собой. И больше не пытайся бежать, иначе присоединишься к нему.

Кирилл всхлипнул. Он не мог пошевелить руками: незнакомец держал их так крепко, что, казалось, кости вот-вот не выдержат. Но самое страшное началось, когда его горло обвило что-то тонкое и холодное. Петля неожиданно сжалась, лишив его возможности дышать. Кирилл попытался бороться, высвободить руки, но хватка становилась только крепче. Вскоре он уже не мог вздохнуть и только беспомощно открывал рот, дергаясь в попытках освободиться. Глаза были готовы вылезти из орбит, ноги онемели.

Я в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах помочь брату. Как и он, я ничего не видел в темноте, а сейчас, когда его зрение затуманилось от страха, и вовсе перестал различать предметы. Впрочем, кое-что в его голосе и фигуре – особенно широкие плечи – напоминало человека, склонившегося надо мной в ту ужасную ночь, когда меня похитили.

Вдруг хватка ослабла. Незнакомец рывком заставил Кирилла встать ровно, и он выпрямился, хотя перед глазами плясали яркие круги. Глубоко вдохнув, тут же согнулся пополам от кашля.

– Теперь опусти голову и досчитай до ста, – велел душитель. – Не поднимай глаз, пока не закончишь. Иначе…

Пытаясь справиться с бившей его дрожью, Кирилл послушно прижался лбом к поверхности стола:

– Один. Два…

За его спиной послышались шаги. Я повернулся, пытаясь разглядеть нападавшего, но различил только темный силуэт.

– Десять… Одиннадцать, – считал Кирилл. Хлопнула дверь. Тогда он осторожно поднял голову. В кухне было так же тихо, как и пять минут назад. Прокравшись к выходу, он выглянул через окно наружу, но нападавший словно растворился в ночи. Внезапно лишившись остатков сил, Кирилл осел на пол.

Отдышавшись, он наклонился, чтобы подняться на ноги, и что-то тяжелое ударило его в грудь. Осторожно ощупав шею, Кирилл обнаружил на ней круглый медальон – тот, что принадлежал раньше Савве. Его не было ни в его комнате, ни среди украшений в шкатулке. Последний раз Кирилл видел эту подвеску на страшном видео с удушением. Нападавший накинул цепочку ему на шею: звенья оставили красный след на коже.

Мир снова перевернулся вверх тормашками. Савва на самом деле умер. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Со слезами на глазах Кирилл зажал рот ладонью, пытаясь сдержать рыдания. Рассеянно скользя взглядом по светящимся цифрам кухонных приборов, корешкам книг в кабинете напротив, блестящим ступенькам лестницы, он заметил над входной дверью красный огонек. Ниже светилась наборная панель сигнализации и надпись: «Защита активирована». На цыпочках парень подошел к панели. Давным-давно он жил у людей, которые держали в доме коллекцию старинного фарфора, а потому потратили немало денег на сигнализацию и системы защиты. Очевидно, именно поэтому на четырех приемышей они не тратили ничего, заставляя их спать в общей обшарпанной спальне. Однако сейчас имело значение только одно: система была Кириллу знакома. Один из мальчишек, деливших с ним комнату, показал ему тогда, как посмотреть записи в памяти пульта управления. Он нажал кнопку и посмотрел в меню.

Последняя запись – «Защита активирована» – была сделана в 20.12 прошлого дня. Именно в это время мама Лизы заперла дверь за ними с Викой. Отключение электричества – как и его включение – в списке почему-то не отразились, не пришлось матери Лизаветы и заново включать сигнализацию после этого. Кирилл удивился. Система никак не зафиксировала появление в доме душителя, и это казалось совершенно невероятным, ведь он мог проникнуть внутрь только через дверь или окно. Если так… откуда он вообще взялся? И куда исчез?